Шпионы были повсюду.
Шпионов было слишком много.
Одни в серых фетровых шляпах и плащах до пят гуляли по утрам с собаками, другие встречались на рынке, выбирающие с женами сладкую хурму у золотозубых узбеков и картошку у коренастых колхозниц с сильными руками и обветренными лицами, шпионы махали руками из проезжающих мимо машин, приходили домой и о чем-то долго говорили с отцом, запершись в его комнате.
Лица их были круглы, движения плавными, интонации размеренными и спокойными.
Из рук в руки переходили предметы и доллары, рубли и йены.
Мальчик, окруженный шпионами - худенький подросток с копной жестких как проволока волос жил в СССР - самой большой страны на свете, выкрашенной на карте красным, хотя она была, то изумрудно зеленой, то сплошь серой, когда нужно было идти утром в ненавистную школу, то солнечной, то снежно-белой.
Город Москва - столица пропавшей потом страны. был портом пяти морей, центром путей железнодорожного сообщения. В ней был ГУМ, Красная площадь, мавзолей и множество, больше сотни иностранных посольств, в которых отец с мальчиком фотографировали приемы.
Сначала жизнь у мальчика шла, как у всех сверстников четырнадцати лет, разве что его отец, по еврейской практичной основательности рано передал ему навыки ремесла и подросток вместе с родителем лет с тринадцати снимал свадьбы, школы, детские сады, приемы в иностранных посольствах и они зарабатывали хорошие деньги. Предполагалось, что после смерти отца, эта профессия будет кормить мальчика всю жизнь. На вырученные деньги жила семья, помимо двух мужчин - отца и сына, включавшая русских женщин - маму и бабушку.
- Женщины необходимое зло, они вечно всем недовольны, никогда не знаешь, что от них ждать и что они выкинут. Ненадежные они существа, - говорил отец.
А о шпионах юноша читал только в книжках.
Но в один день все изменилось и появились они - шпионы. Отец, человек открытый, завел дружбу с японским журналистом, который как-то в газете «Асахи» написал, что правительство России лжет своим гражданам. Японца обвинили в работе на спецслужбы и выслали из страны, а у отца начались неприятности. Никто в больших агентствах типа ТАСС и АПН больше не хотел видеть ни его самого, ни его работ, на приемы не пускали сотрудники милиции, дежурившие у входа. Халтура в школах, детских садах и на свадьбах приказала долго жить. Семья стала питаться скудно и жить на крошечную зарплату матери- бухгалтера на телефонной станции. Иногда старые друзья отца подкидывали работу, но публиковаться приходилось под чужим именем. Отец устроился фотографом с среднюю школу, чтобы были хоть какие-то деньги. Под мастерскую ему выделили чулан, примыкавший к девчоночьему туалету, и когда фотограф проявлял и печатал снимки, отчетливо было слышно хихиканье девочек и звуки спускаемой в унитазах воды.
Так прошло некоторое время и оно называлось бедность.
Бедность - это когда под сломанную ножку кровати подкладываешь тома Ленина, ешь пустые макароны три раза в день семь дней в неделю и у тебя на все случаи жизни одни брюки - от школьного костюма.
В один из дней отца мальчика остановил милиционер и потребовал показать документы. С бумагами что-то оказалось не так, и отца отвели в отделение, где в отдельной комнате его ждал первый шпион, представившейся майором КГБ и предложивший присесть. В двух словах он описал незавидную судьбу семьи, которая может потерять кормильца, и предложил делать для него самую малость - вторые контрольные отпечатки фотографий передавать в центральную контору на Лубянке.
Отец посоветовался с мальчиком и они решили согласиться.
Вновь открылись двери агентств.
Везде были рады их видеть.
Старые знакомые, еще вчера не замечавшие их при встрече и не отвечавшие на звонки, жали руки и улыбались, в посольства путь был открыт. Со шпионами КГБ из разных отделов мальчик встречался у Центрального магазина Детский мир напротив мрачного офиса самой могущественной организации в СССР, а может быть и в мире - Комитета государственной безопасности. Очередной шпион из профильного отдела - стран Латинской Америки или Африки, строго осведомлялся, комсомолец ли он, а, получив утвердительный ответ, показывал ему фотографию, прикрывая ее от прохожих ладонью и сообщал, что это агент ЦРУ из Боливии, и на приеме нужно сфотографировать всех, кто с ним будет разговаривать. Мальчик в наглую ходил за злодеем - цеерушником и делал, о чем его просили.
В доме появилась роскошная еда: сосиски молочные, а по праздникам и дням рождений колбаса докторская.
В школе было по-прежнему было скучно, особенно расстраивала алгебра, по которой все время была тройка на грани двойки.
Потом выяснилось, что все русские шпионы живут поблизости от их дома. Так совпало, что когда централизованно распределяли жилье, то журналистам и писателям дали квартиры на нечетной стороне улицы, а шпионам на четной.
И теперь знакомые шпионы были повсюду.
Нелегалы из Марокко покупали бананы, латинисты и африканисты, чадя выхлопными трубами советских малолитражек, проезжали мимо по субботам на дачу, а главный специалист по криптологии по прозвищу полковник и любитель горячительных напитков, похожий на Де Голля, рассказывал мальчику о тайных операциях в золотом треугольнике, которые все сплошь удавались только благодаря смекалке, везению и интеллекту полковника.
Но Советский Союз, несмотря на социализм, населяли очень практичные люди, и скоро с шпионами, помимо служебных появились денежные интересы. Спросили шпионы как-то раз, что лучше привезти из нелегальной поездки по секретным надобностям в Японию?
Магнитофоны или часы?
Шпионы со временем стали вести дела с отцом по перепродаже всякой аппаратуры из стран капитала.
Фотоаппараты и вспышки, часы и зонтики, магнитофоны и электронные игры.
Все это потоком шло от шпионов строителям коммунизма, у которых откуда-то заводились лишние деньги.
Мальчик, правда не рассказывал, ни отцу, ни тем более шпионам, что он хочет сделать бомбу и взорвать к чертям собачьим главу государства за глупость. тиранию и бездарность, отчего, по мнению подростка, в Советском союзе небо зимними вечерами и даже днями серое, падает колючий снег и дует пронизывающий ветер.
Вину на все это он возлагал на правителя.
Но как сделать бомбу, он не знал, поэтому акт терроризма откладывался на неопределенное время.
Мальчик так привык, что кругом одни шпионы, что временами мама и бабушка казались ему подозрительными и он всерьез задумался, не следят ли они по чьему-нибудь заданию за ним с отцом.
От шпионов спас поход в армию после школы.
Но это уже совсем другая история.
Став взрослым, мальчик выкинул шпионские страсти из головы и долго еще не мог читать Ле Карре и прочих авторов шпионских триллеров.
Потому что думал, что в этих книгах все неправда.
Шпионов много и они все очень любят деньги, а других, наверное и не бывает.