" Как причудливо, граф, переплетаются в Ваших строчках не только исторические моменты, но и интродукционные события.
Да, вновь 1857 год. Как и сейчас, май. Вы со своим юным спутником, провожая гостей Катереры, устремились к Верне.
Маленькая деревушка, на берегу чисто швейцарского озера. И высокие, так сочетаемые с окружением высокие раины.
Вы вновь поставили перед нами лингвистическую задачу. Можете удивиться, она сейчас более актуальна. Я бы сказал, обостренно. Является ли слово вражеским и не исчезнут ли его носители в огне общего ядерного апокалипсиса? Сменится ли нынешний, весьма формальный "мир, май, труд" нечто противоположным? Или уже зашли за невозвратную грань условного бытия, напоминающего негатив на мосту Айой?
Харе Кришна, есть Ваши книги и более откровенные дневниковые записи.
Две версии использования Вами непонятного многим слова. Примечательно, Вы дважды, именно в пятьдесят седьмом упоминаете раины.
В путешествии с юным другом лишь в начале маршрута, когда ещё с большой компанией провожаете на пароход чету Пущиных.
Через десять дней вновь:
"На озере музыка,пасмурно, раины тихо стоят"
Во втором предложении используете синоним:
"В окно,на фоне черных тополей, смотрят ползущие, освещенные свечой, лозы винограда".
Весьма лирично, но вернемся к нашим интродуцентам. Это на берегу Невшательского озера они родные. В России же, в Ваше время, пока редкие гости.
Или уже привычные?
Вы применили правильное прилагательное. Реально, разновидность тополя черного, с сохранением линнеевского названия, Populus nigra. И с добавлением изначального места распространения - itаlica. Или формы кроны-pyramidаlis.
Вернемся к версиям "приобретения" Вами слова.
Лермонтовское наследие. "Демон":
"Столпообразные раины, Звонко-бегущие ручьи"
Но наиболее вероятна географическая версия. Как и Вы, Михаил Юрьевич боготворил природу Кавказа. У него более, без обид, граф, сильная поэтика.
Получается,что раины намного раньше, чем пишут, проникли к нам. Не вторая половина девятнадцатого века, а начало. Вот и отметил особенности кроны тополя черного гений стиха.
Ну а Вы, что не слишком патриотично, швейцарских раин.
Сейчас, Лев Николаевич, это дерево привычно почти по всей России. Да и не только оно. Видели бы Вы, как цветет катальпа в великом Нахое. Это чудо, а не американский засланец.
Совсем другое дело, травянистый агрессор борщевик Сосновского. Тот не из Америки и даже не итальянских корней. Свой, с Кавказа.
Ваш ученик ЕС.
A propos!
И все же, граф, с Маем и Вас. И ещё с двумя нужными для нас словами. Дай бог нашим далеким потомкам сесть вместе под высокими раинами и пригубить братину с горилкой"