В связи с тем, что новое время вносит свои коррективы, моя прошлая серия «Страшные истории со школьного двора», отправилась ради актуальности на серьезную переделку. Теперь она становится частью «хроник ржавой империи» и будет рассказывать о более современных кошмарах.
Утром, в школу приехал литературный агент. Высокий, крепкий, в черном костюме и темных очках. Сунув под нос охраннику удостоверение в дорогой коже, он пересек свежевымытый вестибюль, не оставив после себя следов, и скрылся в директорском кабинете. Охранник испугано посмотрел ему вслед и невольно перекрестился.
- Чем могу быть полезна? – заискивающе спросила директор школы - Алевтина Леопольдовна.
- Макаров, Бубус и Шатров затеяли новый роман, - ответил агент, сняв очки. За ними оказались холодные безжалостные глаза.
Директриса непроизвольно вздрогнула.
- Радость то какая! - она даже попыталась похлопать в ладоши, но получилось неубедительно. – Надеюсь, роман снова c рецептами счастья для целой страны?
- Других они не пишут.
- Прекрасно. Что требуется от меня?
- Главная героиня, - сказал литературный агент. – Девочка пятнадцати лет. Положительная. Средней комплекции. Не очень красивая. Желательно с косичками.
- Положительных в нашей школе хватает, - хозяйка школы покраснела то ли от гордости, то ли от вранья. - Все нормы воспитательного процесса выполняем на отлично. Когда надо поощряем, когда надо наказываем. А косички, если надо, мы сами заплетем…
- И еще, - агент бесцеремонно перебил директрису. – Она должна быть послушная, исполнительная, с родословной без изъянов. Готовая, ради родины на все. Найдете?
- Найдем, - пообещала Алевтина Леопольдовна. – Попасть в роман любимых писателей это такая честь. Каждая согласится.
- Вы главное, не забываете, что эта честь выпала вашей школе. Поверьте, это редкий шанс.
Директриса прижала руки к груди, давая понять, что не подведет.
- Что от героини потребуется? – спросила она.
- Строго идти по сюжету.
- А сюжет уже готов?
В ответ агент, как бы невзначай, прикоснулся к пистолетной кобуре, что пряталась под темной тканью пиджака. Его глаза грозно блеснули.
- Простите, я не хотела лезть куда не следует, - Алевтина Леопольдовна нервно выдохнула. – Понимаю, государственная тайна. Но вы не беспокойтесь, мы умеем хранить секреты. И в нашей школе вы найдете все необходимое. Девочки есть на любой вкус.
Агент с сомнением посмотрел на хозяйку школы, но возражать не стал. Он вернул очки на место, еще раз прикоснулся к кобуре на прощание и бесшумно удалился.
Спустя полчаса громоздкие громкоговорители, висевшие в каждом классе, залаяли неприятным голосом директора школы.
- Хочу всех поздравить! – сообщила Алевтина Леопольдовна. – Три наших выдающихся писателя – Макаров, Бубус и Шатров, начинают новый роман. В нем они раскроют очередные рецепты всеобщего счастья. В связи с этой радостной вестью, все ученицы школы в возрасте пятнадцати лет обязаны проявить желание стать главной героиней. Свое желание вы должны подкрепить заявлением на имя одного из писателей и фотографией в полный рост. Характеристику с анкетой мы добавим сами. Девочки, у вас есть шанс попасть в хорошую историю. Не упустите его! А те, кто не захотят попасть в хорошую историю, попадут в плохую. С испорченным личным делом и исключением из школы.
За Катей Зарнициной пришли в четверг, в три часа дня. К тому времени она уже вернулась из школы, поругалась с матерью, дала подзатыльник младшему брату, украла сигарету из кармана теткиного плаща и попыталась разбудить спящего деда. Потом она переоделась в форму кружка юных следопытов и вышла к обеденному столу.
- Что в школе нового? – спросила мать.
- Что в школе хренового? – привычно передразнил младший брат Федя.
- Сегодня школы не те, что были прежде, - вздохнула грустно тетка.
Дед, как обычно, спал на стуле - в углу. При этом громко храпел и капал слюной в свою тарелку.
Не тратя время на ответы, Катя принялась за обед. Съела суп с фрикадельками, проглотила парочку подгоревших пирожков с капустой, налила в чашку ягодный кисель. Когда она выпила его наполовину, в дверь настойчиво постучали.
- Кого там принесло? – вздрогнула мать.
- Кого там пронесло? – кривлялся Федя.
- Это наверно ко мне, за деньгами пришли, - испугалась тетка. Она состояла в партии дев-спасительниц имени Жанны Д’Арк и давно не платила членские взносы.
Дед привычно не проснулся. По его словам, во сне он попадал, против собственной воли, в желтый как перезревший лимон город. А потом бродил там по закоулкам в поисках выхода, лизал удивительно кислые стены и прятался от похоронного трамвая с рыжим вагоновожатым. С каждым разом деду все сложнее было находить обратную дорогу, и он боялся, что когда-нибудь желтый город проглотит его навсегда.
Открыв дверь Катя увидела двух крепких мужчин - помощников литературного агента. Оба мрачные, с тусклыми глазами, со шрамами на щеках и бритыми затылками. Их кривые носы смотрели в разные стороны, а цепкий взгляд выдавал опытных литературных вышибал.
- Зарницина Екатерина Витальевна? – спросил один из помощников.
Девушка кивнула.
– Собирайтесь. Мы должны доставить вас в дом из золотистого кирпича.
- Зачем? – с тревогой поинтересовалась Катя.
- Для вступления в должность главной героини, - последовал короткий ответ.
Школьница машинально сделала шаг назад, но любопытство родственников преградило ей дорогу к отступлению. Они подошли незаметно со спины и принялись по-разному реагировать на новость.
- Твою мать! – вырвалось у мамы.
- Мою мать, - пискнул младший брат.
- Всегда мечтала стать героиней чужого романа, - проблеяла тетка.
Из кухни донесся грохот посуды. Судя по всему, деду, наконец, удалось выбраться из лимонного сна и теперь он недовольно хлебал свой заплеванный суп.
Растерявшись, Катя попыталась возразить незваным гостям:
- Не могу я сегодня. У меня кружок юных следопытов. И важное задание. Идем выслеживать злостных неплательщиков церковного налога.
- Задание подождет, - ее возражения не были приняты. – А в случае отказа, - суровый помощник угрожающе сдвинул брови, - мы имеем право применить силу.
Его литературный коллега достал из кармана полномочия конвоира - крепкие наручники и, широко ухмыльнувшись, показал пустые места от выбитых зубов.
Через полчаса Катю доставили к дому из золотистого кирпича. Провели сквозь три кольца охраны и оставили на заднем дворе у неработающего фонтана. Дожидаясь, когда за ней придут, школьница с интересом принялась разглядывать фонтанную скульптуру. Она изображала архангела с тремя головами, что поставил ногу на поверженного великана. Лицо великана показалось Кате смутно знакомым. Подойдя ближе, она заметила кудри на каменной голове, пухлые губы и бакенбарды размером с половину щеки.
В грязном, захламленном стопками потрепанных книг углу, Катя заметила странного вида старика с дикими глазами. Одетый в затертый до дыр красный спортивный костюм, он был похож на пережившего своих учеников спятившего тренера. Старик увлеченно отрывал от книг твердые обложки и обклеивал ими со всех сторон деревянный гроб. Те обложки, которые приклеиваться никак не хотели, приходилось прибивать гвоздями.
Катя подошла ближе.
Заметив школьницу, старик бросил только что оторванную обложку на землю и спросил сиплым голосом:
- Финальная точка есть?
- Нету, - ответила, растерявшись Зарницина.
– А если найду? – «книжный гробовщик» замахнулся молотком.
Катя испуганно попятилась назад. Старик со злостью заверещал.
- А тебя били по голове восклицательным знаком? Это больно. А ловили в капкан скобок и запятых? А знаком вопроса вырезали твою печень? Да что ты тогда понимаешь в литературном героизме!
Тут на заднем дворе появилась крупная женщина в уютном фартуке в цветочек и повязкой домашней хозяйки. Она быстро оценила ситуацию и тотчас бросилась девушке на помощь:
- Фу, Эрнест Валентинович! - закричала женщина на старика. - Отойдите от нашей гостьи. И подбирайте выражения, а то снова посажу под замок. Будете опять, сидя на цепи, финал себе сочинять.
После этих слов она крепко взяла Зарницину за руку и потащила ее в дом.
- Бойтесь многоточий! В них нет никакого смысла, - крикнул вслед старик и, чихнув с яростью затряс кулаками.
Оказавшись в доме, Катя немного успокоилась.
- Не обращай внимания на старого дурака, - сказал женщина в прихожей, - он почти безобидный.
- Мне так не показалось, - школьница вспомнила дикие глаза старика.
- Это герой одного недописанного романа. Помогает тут по хозяйству и служит в должности сумасшедшего.
- А зачем такая должность нужна?
- Чтобы притягивать безумие. В писательские дома часто проникает безумие. Прячется по темным углам и высматривает себе носителя. И если нет подходящего громоотвода, сами писатели рискуют сойти с ума.
Пока школьница переваривала «сумасшедшую» информацию, женщина достала из тумбочки потертые тапочки огромного размера и представилась:
- Я заведующая здешним хозяйством. Зовут меня Изольда Алексеевна. Но все домашние называют меня просто – тетушка Бультерьер.
- Зарницина, - назвалась Катя.
- Значит так, Зарницина, - тетушка протянула ей тапки. – В этом доме существуют три главных правила: не шуметь, не мусорить, руками ничего не трогать. Будешь хорошей девочкой – дотянешь до последней главы без сюрпризов. Начнешь хулиганить, я тебя лично лишу хэппи энда. Поняла?
Катя молча кивнула головой.
- Но главное! Тут нельзя, без особой надобности, портить воздух своими словами. Их потом трудно выветрить. Они как мошкара – забивают все пространство. А вонь пустой болтовни сильно вредит творческому процессу. Поэтому рот на замок. Иначе я на тебя намордник тишины надену. Поняла?
Катя приложила ладонь к губам.
- Тогда пошли.
Изольда Алексеевна уверенно зашагала по длинному узкому коридору, а Зарницина в огромных тапочках, что постоянно пытались слететь, зашлепала следом.
За пять минут они прошли мимо множества дверей. На некоторых из них висели таблички. Одни таблички выглядели вполне обычными – «читальня», «спальня», «жральня», «рабочий кабинет». Другие звучали довольно непривычно: «последний приют Алфавита Ивановича», «рай для воинственных идей», «дробилка», «бочка критиков», «свежие кости». Дойдя до кухни Изольда Алексеевна сделала остановку для важного объявления о новой диете Бубуса. Заглянув в кулинарное царство, Катя увидела кучу объедков с писательского стола, множество натюрмортов, развешанных на стенах и трех мокрых от жара женщин в белых колпаках. На лицах кухарок висели странные приспособления, похожие на кляп с металлической узорчатой решеткой.
- Это и есть намордники тишины? – спросила Зарницина, когда тетушка Бультерьер повела ее дальше.
- Да, - гордо ответила Изольда Алексеевна. – Сделаны на заказ по моим чертежам.
- Но как же они наводят с еды пробу? – не поняла Катя.
- Там есть выдвижной пищеприемник, - бросила на ходу тетушка и увеличила скорость.
У бронированного хранилища литературных наград, Изольду Алексеевну остановила работница дома в фартуке горничной.
- Сведения подтвердились, - зашептала она. – Коридорную со второго этажа завербовал «союз запасных писателей». Она сливает им копии черновиков.
- Сука неблагодарная, - зашипела злобно тетушка Бультерьер. – Я же ее из болота неизвестных читателей вытащила. Только благодаря мне она приблизилась к любимым классикам на расстояние вытянутой руки.
- А я вам говорила, что она ненадежная. От этих неизвестных читателей любой гадости можно ожидать.
- Ладно, разберемся. Будет ей ночь авторской благодарности. И заточенный кол в оба глаза.
- А с этим союзом доморощенным что делать? – горничная даже задрожала от ненависти. – Они уже все загадили своей безыдейной графоманией и постоянно критикуют великих.
- Я слышала, что планируется карательная редколлегия при министерстве творческого надзора. Не переживай, скоро их лишат писательской лицензии и отправят на исправительные работы в «окопный листок». Там они будут на мародеров подвиги натягивать.
Горничная довольно улыбнулась, а Изольда Алексеевна потащила школьницу дальше. Спустя минуту она довела ее до «смотровой».
- Скажи, а ты уже была героиней чьего-то романа? – поинтересовалась у Зарнициной тетушка Бультерьер.
- Не была, - честно ответила Катя.
- Невинная значит. Но это ничего – все бывает в первый раз. Главное, быть послушной. Делай то что тебе говорят и все пройдет безболезненно.
С этими словами завхоз открыла дверь и бесцеремонно втолкнула школьницу внутрь.
Оказавшись в смотровой, Катя первым делом заметила скелет небольшого роста. Он стоял в углу, словно наказанный ребенок и смотрел пустыми глазницами на потрескавшуюся штукатурку. Зарницина поежилась.
- Он был непослушным героем, - послышался голос за Катиной спиной. – Теперь его литературная душа сдана в архив.
Девушка повернулась. Три писателя сидели в именных креслах с высокими спинками и бесцеремонно разглядывали будущую героиню с головы до ног. Хозяева писательского дома имели одинаковые выражения лиц – высокомерные и предвзятые, одинаковые лысины фиолетового оттенка, одни и те же ордена за творческие заслуги.
- Я же говорил, что она не подойдет, - безжалостно заявил Макаров. – Невзрачная очень. И слишком тощая. Такая подвиг не потянет.
- А как по мне, она сгодится, - заступился за Катю Шатров. – Придется, конечно, кое-что подправить, но мы же профессионалы. Кое-где добавим, кое-где уберем, кое-что припишем. В первый раз что ли нам из пустого места героиню лепить?
- Да тут хоть прибавляй, хоть приписывай, все равно не впечатляет, - Макаров стоял на своем. – Ее потолок - короткий рассказ. Чуть длиннее очерка.
- Ну ты загнул, - не соглашался Шатров. – Для рассказа даже хрен нашего редактора сгодится. А тут фактуры на целую повесть.
- Напомню тебе, что нам не нужна повесть. Нам заказали роман. И цена этого заказа слишком высока.
- Все в наших руках, - Шатров хрустнул суставами пальцев. - Справимся. Ты же знаешь, мы способны продать все что угодно. Даже ее.
Зарнициной захотелось расплакаться. Бледная от волнения, она топталась на месте, нервно вцепившись рукой в карман брюк и чувствовала себя товаром на ярмарке.
- А ты чего молчишь? – Макаров обратился к третьему писателю. – Ведь это ты настоял на ее кандидатуре.
В ответ Бубус поднялся со своего кресла и подошел к Кате. Потрогал ее волосы, заглянул в глаза, попросил показать зубы.
- В кружке юных следопытов занимаешься? – спросил он школьницу. – У старой ищейки, Аркадия Петровича?
- Да, - ответила Катя. - А вы его знаете?
- Мы давние знакомые, - в голосе Бубуса послышалась неприязнь. – Ну и как успехи в кружке?
- На днях я получила первый разряд по выслеживанию в городских условиях, - похвасталась Зарницина. Недавно она сдала успешно все следопытские нормативы и теперь этим очень гордилась.
- Кого выслеживаете? – поинтересовался Макаров.
- Неблагонадежных граждан. В последний раз мы разоблачили подпольную ячейку любителей богохульных книг.
- Ну вот, какие тут могут быть сомнения? – Бубус обратился к своим коллегам. – Она уже почти профессиональная героиня. У нее опыт. Справилась с подпольными книголюбами, справится и с любителями человеческого мяса.
- Богохульные книги - это, конечно, хорошо, - заявил Макаров, - но я все равно не вижу в ней героического стержня. Она нам всю интригу завалит.
- Стержень мы ей вставим, - уверенно сказал Шатров. – И самовольничать не дадим. Ведь ты не станешь нам заваливать интригу?
- Не стану, - робко ответила Зарницина.
- Вот и прекрасно, - в знак поддержки Бубус похлопал школьницу по плечу. – Завтра в восемь утра ты вступишь в должность главной героини. Поздравляю.
- Что я должна делать? – спросила Катя.
- Быть послушной девочкой и строго идти по сюжету. Никуда не сворачивая.
- Шаг влево, шаг вправо – попытка к бегству. Прыжок на месте – провокация, - выкрикнул Макаров, выпрыгивая из кресла, после чего все три писателя неприятно расхохотались.
«Утром дождливой среды, по дороге в школу, пятнадцатилетняя ученица Екатерина Зарницина нашла отрезанный палец. Палец лежал у мусорного бака среди объедков колбасы. Как раз в том месте, где местные старушки оставляют еду для бездомных котов. Оглянувшись беспокойно кругом, Катя никого рядом не заметила. Ни одного жителя ближайших домов с пакетом мусора, ни одной старушки с полной миской угощений, ни одного сытого кота с довольной мордой. Тогда девушка осторожно подняла еще теплую находку. С любопытством положила ее на ладонь и внимательно рассмотрела. Палец оказался средним, коротким, с уродливым шишкоподобным суставом и недавно сделанным маникюром. Судя по татуировке – синий перстень с гербом страны, палец принадлежал ответственному работнику.
- В этом надо разобраться, - решительно сказала школьница и положила находку в пенал к цветным карандашам»
Начались творческие будни. Катя послушно шла по сюжету, а семья и школа помогали ей не сбиться с пути. И мама, и тетка, и брат раздолбай с сонным дедом, и Алевтина Леопольдовна с коллективом исполнительных учителей. Под их зорким присмотром школьница никуда самовольно не сворачивала, на личные пустяки и учебу не отвлекалась, провокационно не подпрыгивала. Правда сначала сюжет повел Зарницину по неверному следу. Катя, под руководством преподавателя кружка следопытов зашла в тупик неправильных выводов. Чтобы оттуда выбраться пришлось даже написать донос на Аркадия Петровича, обвинив его в педагогическом саботаже. После того как его увели строгие люди неизвестно куда, Катя наконец взяла правильный курс.
Дни шли, главы капали.
В шестой главе школьница узнала о таинственной книге государственного каннибала. По слухам, на каждого горожанина в ней был свой рецепт.
Восьмая глава привела Зарницину во дворец ветеранов политического труда. Там она познакомилась с заслуженным людоедом на пенсии. Он прочел ей лекцию каких людей можно есть, а каких нельзя.
В одиннадцатой главе, Катя, нашла владельца отрезанной конечности. Неприятного вида ответственный работник показал ей протез среднего пальца и рассказал о зловещем шеф-поваре. Тот, кого коснулась его огромная тень обязательно попадал под нож мясника и коварство диверсанта.
Дальше события стали разворачиваться стремительней.
Тринадцатая глава принесла грозу и связала Катю страшной клятвой с кулинарным полковником.
В шестнадцатой главе школьница узнала, что срок годности «пушечной тушенки» очень короткий.
В семнадцатой ей сообщили, что смерть ради высоких идеалов – это главный десерт в жизни.
В девятнадцатой главе она сам догадалась, что в каждом вегетарианце прячется враг и кровожадный зверь.
А глава под номером двадцать два занесла героиню на фабрику мясорубок, где она услышала грустную песню о красавице с аппетитными бедрами.
После того как Зарницина в двадцать пятой части чудом выбралась из кастрюли с кодовым замком, сюжет начал катится к финалу.
В двадцать седьмой главе, Кате предложили запеченную руку и тушенное сердце.
В двадцать девятой – до нее дошли слухи, что зловещий повар-диверсант следует за ней по пятам.
А тридцать первая глава привела ее на тайную вечерю в столовой при городском совете. Там, похожие на заговорщиков люди, сидя за длинным дубовым столом, составляли меню грядущего революционного банкета и готовили плацдарм для прожорливого иностранного десанта. В итоге, в меню попали все лучшие люди страны под соусом из медвежьей крови.
Наступило время последней главы.
«Уставшая Катя шла по ночному городу после встречи с кулинарным полковником. Она передала ему копию меню заговорщиков и теперь спешила домой. Ей хотелось только одного – как следует выспаться.
Дорогу освещала полная луна. На безлюдных улицах стояла тишина. В темных окнах домов прятались за шторами крамольные сны горожан. Добравшись до мусорных баков, с которых все началось, школьница остановилась. Она решила избавится от страшной находки, чтобы забыть неприятную историю навсегда. Катя достала пенал с цветными карандашами и выудила из него отрезанный палец. От времени он совсем сморщился, посинел и стал похож на трухлявый кривой сучек. Зарницина занесла руку над ближайшим мусорным баком, но в последний момент остановилась. Девушка вдруг вспомнила городские легенды о том, что пальцы ответственных работников, порой, могут приносить удачу.
- Чем черт не шутит, – сказала сама себя школьница, засовывая палец поглубже в карман.
И в этот момент Катю Зарницину настигла зловещая тень. Она проглотила девушку целиком и укутала ее страхом. Резко обернувшись школьница увидела, застывшего сзади огромного шеф-повара с лицом озверевшего диверсанта. Он стоял в окровавленном фартуке мясника и ловил лунный свет длинным лезвием ножа. Спустя мгновение, Катя закричала».
- Я был неправ, - Макаров отодвинул от себя старомодную пишущую машинку. – Эта Зарницина вполне вписалась в сюжет. И косички ей к лицу. Давайте оставим ее в живых.
- То есть как в живых? – Бубус тоже перестал печатать. – Это наша добрая традиция – убивать своих героев.
- Традиции иногда надо менять, - заметил Макаров. – Чтобы не заехать с ними на творческую обочину.
- Она же тебе не нравилась.
- А теперь нравится. Я разглядел ее получше. Послушная девочка.
- Так не пойдет, - нахмурился Бубус. – У нас запланирована эффектная сцена с расчленением. И медали за раскрытие ее убийства для следователей уже отлиты. Да и место для свежих костей в нашей коллекции давно приготовлено.
- А ты знаешь, мне тоже надоело коллекционировать кости, - сказал Шатров. – Пусть живет.
С этими словами он поднялся из-за стола и подошел к окну. На улице моросил дождь. Было видно, как на заднем дворе, в покрытом твердыми книжными обложками гробу расположился Эрнест Валентинович. Герой недописанного романа лежал с открытыми глазами и бутылкой водки на груди. Прищурившись писатель заметил, что бутылка почти пустая.
- Зачем ей жить в таком проклятом месте? – искренне удивился Бубус.
- Может ради продолжения, - предположил Макаров.
- Какого еще продолжения? Мы никогда не писали продолжений.
- Это потому, что наши герои мрут как мухи.
- И о чем же оно будет?
- Тем разве мало? – Макаров пожал плечами. – Придумаем что-нибудь. Заговоров и врагов на наш век хватит. И если постараемся, то найдем их где угодно. Даже среди любовниц святых генералов.
- Хорошая идея! – воскликнул Шатров. – Я вижу в ней большие перспективы.
- Какие любовницы? – Бубус начал нервничать. – Нам любовниц никто не заказывал. Кто их оплачивать будет?
- Генеральские жены, - подмигнул Макаров. – Ты у нас уполномоченный по связям с ответственными читателями, тебе и заказы выбивать.
Бубус почесал задумчиво фиолетовую лысину, потер пальцами орден за писательские заслуги и решился.
- Ладно, - сказал он. – Уговорили. Пусть живет пока. А там посмотрим. И давайте больше не отвлекаться по пустякам. У нас еще много работы. Нам до вечера финальную точку поставить надо.
Писатели дружно кивнули головой, цокнули языками и застучали по клавишам именных печатных машинок. Рабочий кабинет наполнился творческим шумом. Стук – пауза. Стук – пауза. В одну из пауз стало слышно, как за окном тетушка Бультерьер гонит Эрнеста Валентиновича из гроба отборным матом.
На следующий день, на первом телевизионном канале прошел обязательный к просмотру репортаж. Миловидная ведущая с плохой дикцией, но хорошими родственными связями донесла до всех граждан важную весть:
- Раскрыт коварный заговор людоедов-вредителей. В тяжелые времена великого военного поста, они положили ненасытный глаз на главные деликатесы родины – на аппетитную верхушку страны. Но благодаря профессиональной работе воспитательных органов, у нас есть множество преданных людей. Готовых ради благополучия власти совершать героические поступки. Скажем спасибо простой школьнице Екатерине Зарнициной за то, что она, не жалея сил вышла на след предателей. Заговор был раскрыт вовремя, а отважная героиня, хоть и лишилась одной косички с кусочком уха, отрезанных кухонным ножом, осталась жива. Невелика цена за спасение родного края. Зато теперь простые граждане могут спать спокойно. По всей стране объявлен месячник арестов.
Подробней об этой увлекательной истории вы прочтете в новом романе наших дорогих писателей, можно сказать - настоящих документалистов - Макарова, Бубуса и Шатрова. Завтра книга ляжет на прилавки. Граждане, заранее занимайте очередь для ее приобретения. Напоминаю, что все книги трех любимых авторов обязательны к покупке. Наличие их в домашних библиотеках, как всегда, будут проверять специальные литературные комиссии при ЖЭКах в сопровождении начитанной полиции.