Грань

- «Человек беспомощен до тех пор, пока ему есть на кого рассчитывать». – Неизвестный автор.


УТРО


Середина апреля. Снег, после нескольких месяцев укрытия земли, словно одеяло, тает и уходит в нее. Солнце висит выше, чем обычно, но сегодня погода повернула ход теплого фронта другим курсом. И с самого утра над землей плывет «серый потолок». Ручьи вытекают по склонам водопадами, дороги высушились и запылились. Голые деревья лесов стоят темной стеной. Большие поля могут похвастаться лишь пустынной тишиной и видом на горизонт, где небо пропускает солнечные лучи.
По пустынной дороге гнал во всю Макар Гаврилов, простой путешественник, находящийся вне дома уже несколько дней. Находящийся под гнетом запутанности в личной жизни, он гнал на Kia Rio, не контролируя скорость машины. Отсутствие контроля над управлением машиной равняется аварией. И этот закон подверг и Гаврилова.
В один из крутых поворотов он не успел затормозить и слетел с трассы, словно с обрыва. Машина влетела в дерево, после удара перед машины напоминала пасть крокодила.
Макар очнулся спустя какое-то время. В его ушах царила тишина. Гаврилов спрашивал свое сознание.
- «Это мир вокруг меня так тих? Или я просто оглушен?».
По носу и подбородку Гаврилова тек ручеёк алой крови. Благо, кости не поломало, хоть и очаг боли захватил район лобной части мозга и правого колена. Но это не помешало Макару выйти из машины. Выбравшись на дорогу, Гаврилов достал телефон в целях вызвать скорую и эвакуатор. Нет сигнала. В отчаянии он направился в ту сторону по обочине, куда собирался, пока не вылетел  с дороги. 
- И где долбанная попутка, а? – Сердился Макар, отчаявшийся в своем невезении.
И вдруг судьба, будто, услышала его и подкинула ему спасение. Со спины послышался гул машины. Обернувшись, Макар кинул радостный взгляд на серую Волгу 24-ой модели. Макар что есть сил начал размахивать руками, едва ли не вступая на дорогу. Машина остановилась.
- Простите, - обратился Макар к водителю, - Вы куда направляетесь?
- До поселка своего. А че у тебя с лицом, брат? – Ответил как-то весело водитель, – 50-летний худой мужик в очках, - увидев перед собой полу искровавленное лицо.
- Подбросьте меня, пожалуйста, куда угодно, лишь бы там телефон был.
- Да телефон щас везде. Садись, подброшу.
- Спасибо, спасибо вам огромное! – прыгнул радостный Макар.
- Ну, ты еще помолись на меня. – С сарказмом произнес водитель. – Свои люди, уж чего не так – поможем.
Во время поездки между незнакомцем зародился разговор с Гавриловым.
- Я Матвей Андреевич, зови просто Матвей. – С улыбкой представился водитель.
- Макар Павлович.
- О, тоже Макар зовут. – Улыбка не слезала с лица Матвея. – У меня друг был, тоже звали Макар. – Лицо вдруг посерьезнело. – Он умер.
Последнее сказанное заставило Макара вздрогнуть от шока и контраста настроения Матвея.
- Да? – Переспросил Макар недоуменно. – Как это случилось?
Макар не хотел знать подробно эту историю. Но из чувства вежливости ему показалось неприемлемым не поинтересоваться, раз посторонний человек так просто говорит о таком.
- Да жена случайно его застрелила. Однажды Светка, его жена, была одна ночью, и Макар этот, царство ему небесное, вернулся с командировки, а та приняла его за грабителя. Даже выяснять ничего не стала, сразу «пальнула» ему в голову из ружья.
- Ничего себе…«страшилка на ночь».
- Ну а ты сам откуда? И что это за «макияж» у тебя на лице? – Рассмеялся Матвей Андреевич.
- Сам я из Москвы, в планах у меня не было ехать в ваш край. А кровь у меня, потому что в аварию попал.
- Так это твоя Kia Rio завалялась там?
- Да. – С опечаленным видом ответил Макар.
- Блин, а то я уже испугался, когда тебя увидел. Думал, тебе уже «посчастливилось» Светку эту встретить.
Оба рассмеялись. Правда, Матвею Андреевичу и в самом деле не наигрывал смех, а вот Макар – наигрывал. Когда ты такую мрачную историю совмещаешь с определением «А что, если бы так было со мной», кому охота смеяться? Ну, кроме Матвея Андреевича.
- А че тебя вдруг потянуло из Москвы? – Спросил, отсмеявшись, Матвей. – Надоела Москва шумная?
Макар Павлович не знал, стоит ли дать шанс мужику войти в свое доверие и рассказать немного о себе. Но, немного погодя, понял: он уже и так дал половину того шанса на доверие, когда в порыве некой «эйфории» прыгнул к нему в машину. Так что, чего скрывать.
- Запутался, Матвей Андреевич. – Проговорил, уставившись серьезным взглядом на несущуюся на него дорогу. – Дела в личной жизни катятся вниз.
- Проблемы в отношениях? Кха, мне знакомо это.
- Да, но, может быть, вам не знакома та хрень, когда ты изменяешь своей жене, которая тебе до этого изменяла с виолончелистом и которую ты простил.
- Ого! – Лицо веселого водителя Матвея Андреевича вдруг потеряла какие-либо отличия от лица Гаврилова. - Ну, значит, на парочку, превосходящую Джона и Йоко, вы не тянете точно.
- Вы шутите, и другие над нами смеются. Родственники говорят: «Зря женился. Говорили же с самого начала, «отошьётся» от тебя». Мы не можем нормально поговорить с женой, уладить всё. И я сбежал из дому. Уже который день мотаюсь на машине, не с кем обсудить проблему.
- А куда ты направлялся, пока не попал в аварию?
- Никуда. А куда ещё, если на Родину не попасть? Главное, чтобы всё решилось. Чтобы я всё обдумал и вернулся обратно с точным решением.
- А ты не боишься, что она опередит тебя в решении, и уйдёт к тому, ну… с кем она…
- Значит, мы не созданы были друг для друга изначально. Хотя, я её люблю, она меня тоже.
- С любимыми не расставайтесь!
Матвей Андреевич успел среагировать и затормозить: он чуть не сбил человека, стоящего на пустынной дороге. Одетый в чёрное пальто и брюки, молодой человек направился с лицом, выражающим беспомощность.
- Ты че встал, имбицил конченный!? – Разозлился Матвей.
- Ребята, - парень встал по боковую дверь, над водителем, - я просто…думаю…
И он выхватил из внутреннего кармана пальто обрез, уставив его в горло Матвея Андреевича
- … не подвезете ли вы меня до местного вокзала? – На лице парня прояснилась угроза.
Обоих пассажиров захватил страх, - эта серая Волга может стать их «железной могилой». 
- Ты че, парень? – Нервно спросил Матвей. – Это из-за «имбицила»? Я же пошутил!
- Значит так, - парень сел в машину, на заднее сиденье, переводя дуло то с Матвея, то с Макара, - отвезете меня до вокзала в поселке, что на берегу реки – отпущу обоих. А если отвезете меня куда угодно, кроме вокзала – зарастете подорожниками!
- Добро. – Согласился Матвей. – Едем туда, куда прикажете.
Матвей спокойно тронул машину с места.
Трое участников ездили молча. Матвей, находясь под гнетом постоянной тревоги, решил побыть в роли психолога – поговорить с парнем. Чтобы быть более уверенным, что за человек перед ним и сдержит ли он свое слово.
-  Слушай, – обратился Матвей Андреевич к парню, – а звать тебя как? Мало ли я хочу спросить, и как к тебе обращаться.
- Зови, как хочешь. Все равно вы меня высадите у вокзала и больше не увидите.
- Ок, Жженый. Давай поиграем в «Правда или действие»?
- Я не хочу с тобой играть!
- А мне все равно, будем играть! Ты от ментов скрываешься?
- Я не буду отвечать на этот вопрос!
- Я так и думал. – Улыбаясь, проговорил Матвей Андреевич, лицо которого стало выражать некую загадку. – Знаешь, это был риторический вопрос. А риторическим он был, потому что я знаю ответ на него. И ты спросишь, откуда я знаю. Я тебе отвечу: я полицейский, который охотится за тобой.
Резкий тормоз заставил «Жженого» удариться головой об переднее сиденье. Матвей Андреевич выхватил «Макаров» и нацелил на преступника, который тут же наставил два ствола обреза на незнакомца. Да исполнится дуэль в этой дряхлой машине.
- Дернешься – и ты покойник! – Предупредил Матвей Андреевич.
- Если я дернусь, то это ты ласты  склеишь!
Бедный Гаврилов! Не в ту машину ты сел, брат!
Взгляд Макара Павловича прятал за кулисами страх, оказаться случайно застреленным.
- А вот скажи мне, – проговорил Матвей грозным голосом, – сучонок, ты, правда, думал, что это прокатит?
- Прокатит что?
- Инцидент в 22-ой квартире. Выстрел в живот женщины, которая порезалась потом об осколки банки, которую ты прострелил. Помнишь?
Жженый погрузился в размышления.
- А, – вспомнил Жженый, – да, я вспомнил эту тетку. Какая-то старая карга и баба сдали меня ментам.
- Ты в курсе, что эта старая карга – моя теща! А баба, которую ты подстрелил, – моя жена! Ты задел у нее печень, сволочь, операция приличных денег стоит! Значит, смотри, что будет дальше: я тебя сейчас арестую, мне выпишут премию, и эти деньги я потрачу на операцию (ибо никто мне с финансами помочь не может). А ты сейчас благополучно сдашься, тем самым сохранив свою жизнь, и отправишься туда, откуда выйдешь где-то через 10-15 лет.
- Богом клянусь, обратно в тюрягу я не вернусь! Опусти пушку!
- Бог – единственный твой друг, на которого ты можешь положиться! Просто выполни его просьбу: опусти пистолет и сдайся!
- Трогай с места, урод, или тебе конец! СЧИТАЮ ДО ТРЕХ! РАЗ…
- Да, ребята, давайте успокоимся! – Вмешался напуганный Макар. – Матвей, просто сделай то, что он просит…
- ДВА…
- Матвей, прошу тебя, не надо…
Крики обоих соучастников смешались в голове, и получился микс негативных мыслей. Хоть голова треснет.
- «Да пошел ты!» - Пронеслись последние мысли в голове Матвея.
И хотел было выстрелить Матвей Андреевич в голову Жженому. И это бы свершилось, если бы не Макар. Он помешал Матвею, выстрелившему в левое плечо бандиту. От выстрела Жженый задел курок обреза, и дробь «снесла» голову Матвея Андреевича. Салон окрасился алым оттенком. 
- «Соленая, однако, кровушка». – Первое, что пришло в голову Макару с окровавленным лицом. Проявленная защитная реакция от кошмара, разыгранного на глазах Гаврилова, на миг утихомирила его.
А дальше последовал ядерный поток гамма ощущений. Среди связок в горле Гаврилова застрял крик, едва не вырвавшийся наружу. В растопыренных от ужаса глазах Макара гуляла паника.
Орущий от боли Жженый выбежал из Волги и спрятался за задом машины: побоялся Макара и его возможной перестрелки с ним. Ведь пистолет мертвеца Андреевича все еще валяется рядом с Макаром. А ведь Макар не дурак, – он может включить режим «самообороны».
Гаврилов понял, что если выбираться из этого ада, то только сейчас. И этот момент упускать нельзя. Взяв пистолет, он выбежал из машины и побежал по дороге. Но выстрел из обреза в воздух заставил Макара остановиться и поднять руки вверх.
- СТОЯТЬ! – Крикнул Жженый, заряжающий обрез новыми дробями.
Хромой «Жженый», подойдя к Макару, звериным тоном прошептал.
- На тебя последняя надежда! Не отвезешь меня до вокзала, я тебе мозги вышибу!
- Я понятия не имею, где этот чертов вокзал! Я впервые в этих местах! Может, после этих слов ты проникнешься ко мне сочувствием и отпустишь меня? – Осмелился и спросил Гаврилов.
- Мне плевать, знаешь ты или нет, твоя нога будет отстрелена, если с нее ты предпримешь попытку бежать!
- Может, будет неплохо вначале помыть машину и вытащить труп из машины?
- Ок, давай, вытаскивай. – В голосе бандита звучал сарказм. – Заедешь на автомойку и там помоешь. У нас нет времени, садись и езжай на вокзал!
Жженый и Макар спрятали покойника Матвея Андреевича где-то в лесу, бросив труп в болото: времени на копание ямы не было. 
Сев в машину, Макар запаниковал: этим дряхлым шедевром прямиком из СССР он управлять не умел.
- «Если меня прикончат через пять секунд, потому что я не смог тронуться с места, во всем будет виновата эта треклятая машина». – Злился от волнения Макар Павлович.
Только лишь с третьей попытки Макар тронулся с места. Не хватает ему иконы в руках, ибо она может спасти от внезапной остановки машины.
Окровавленная внутри машина доехала до какого-то посёлка. Прохожие глазели на машину в недоумении. Хоть где-то люди есть, а то ни одной машины на дороге не попалось.
Макар и «Жженый» остановились у реки, освободившейся от «ледяных оков». Пока «Жженый» умывался, Гаврилов достал одну интересную бумажку. Он успел вытащить из кармана куртки трупа Матвея Андреевича сложенный вдвое листок, информирующий о розыске того самого «Жженого». Рыльков Александр Иванович, – как про него написано на бумаге, – сбежал из тюрьмы, в которой он отбывал срок за изнасилование и убийство трех женщин. И Гаврилов придумал, как избавиться от этого подонка, не умоляя сотню раз о пощаде. Но сделает и покажет он свой трюк попозже.



ДЕНЬ


Итак, оба умылись от засохшей на лице крови, бросили «Волгу» на берег и отправились на поиски вокзала. Жженого прихватило кушать.
- Деньги у тебя есть? – Спросил бандит Макара.
- В правом кармане куртки.
Как раз они встали рядом с местным магазином.
- Купишь мне пару слоек с вареньем и бутылку холодного чая. Пошли!
Пройдя по магазину, Макар купил то, что заказывал «Жженый», держащий попутчика на стреме. Подойдя к кассе, за которой стояла худенькая продавщица, Гаврилов кинул наблюдательный взгляд на «Жженого» и расплатился. Уходя, он кинул ту бумажку, сложенную в несколько раз меньше и дал сигнал продавщице, чтобы она ее раскрыла. Как только оба вышли из помещения, женщина раскрыла лист и ошалела, увидев знакомое лицо. Перевернув листок, она прочитала кровавую надпись:
ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА НА ВАС! ОТПРАВЛЯЙТЕ ПОЛИЦИЮ НА ВОКЗАЛ! ОН ХОЧЕТ МЕНЯ УБИТЬ!
Макар Павлович и «Жженый» еще долго искали этот проклятый вокзал. Погода не менялась: ветер был тот же тихий, солнце стеснялось выходить из облаков.
Когда Макар увидел здание с высоким, острым шпилем, напоминающее Петропавловску крепость, он спросил «Жженого».
- Это вокзал?
- Надеюсь на это. – Ответил с более оживленным лицом Александр Иванович. – Идем.
Когда они подошли к вокзалу, им на глаза попалось множество вагонов: как пассажирских, так и грузовых. Это был вокзал.
- Ну вот, это, что ты искал? – С улыбкой, вызванной от хлынувшего чувства безопасности, спросил Гаврилов.
Рыльков молчал, устремив загипнотизированный взгляд на вокзал.
- Молчание – знак согласия. – Пробурлил Мака Павлович. – Я пойду, пожалуй.
- Стоять! – Вырвалось из уст Александра Ивановича. – Пока не найдем одного человечка, я никуда тебя не отпущу.
- Что? Ты искал вокзал, а не человека. Вот он, перед тобой, ты обещал меня отпустить, если я тебя доведу до него! – Едва сдерживая истерику, проговорил громко Макар.
- Хрен ли орешь, идиот! Сказал, что отпущу, значит – отпущу. А пока не могу.
- Хочешь, чтобы я теперь и это человечка тебе «откопал»?
В общем, рано Макар Павлович Гаврилов обрадовался. Подойдя поближе к вокзалу, «Жженый» вдруг крикнул: «Стой». Его взгляд был устремлен на пожилую женщину, смирно стоящую посреди площадки, расположенной перед главным входом в вокзал.
- Мама! – Произнес он, не отрывая взгляд от женщины. – Столько лет я ждал этой встречи!
Не вникающий в суть игравшей на его глазах сцене, Гаврилов думает только об одном: лишь бы Рыльков забыл бы про него.
- Увидеть тебя – это был повод бежать из тюрьмы и всеми силами добираться до этого вокзала. – Продолжал мямлить под нос «Жженый».
- Я правильно понимаю, нужного человечка ты нашел? – Вмешался Гаврилов.
- Мы сядем вместе на вокзал и уберемся куда-нибудь подальше отсюда. – Не унимался Рыльков.
- Я могу идти?
- Да и иди ты уже, кому ты сдался! – Ответил, наконец, «Жженый» Макару, направившись к маме.
Он побежал со всей дури, крича радостно: «МАМА». Женщина откликнулась на крики, и на ее лице преобразилась улыбка. Мать и сын бежали на встречу друг другу, как угорелые. Макар Павлович не спешил удирать отсюда, он наблюдал за этой картиной, осознавая всю ее суть. Но туту он вспомнил о своем сигнале продавщице, которая должна вызвать полицию на вокзал. Только мелькнула эта мысль, как к вокзалу подъехало несколько машин с сиреной.
Жалость к преступнику вдруг заиграла печальными нотами в Гаврилове. «Жженый», несмотря на особую опасность и заслугу вернуться в тюрьму, должен повидаться с самым близким человеком, хотя бы в последний раз. Только что Макар Павлович сломал судьбу двум людям, которые пока еще этого не осознают. Но еще можно что-то исправить. И тот побежал с криками: «СТОЙТЕ, НЕ НАДО, НЕ АРЕСТОВЫВАЙТЕ!».
Но было уже поздно: полицейские нацелились на Рылькова Александра Ивановича.
- СТОЯТЬ! РУКИ ВВЕРХ!
«Жженый» остановился, вначале недоумевая от криков. Но когда увидел офицеров в фуражках, целящихся в него, понял, что это засада. Мать Александра Ивановича глазела шокированными глазами на сына.
- МАМА, БЕГИ! – Крикнул «Жженый» маме.
Он рванул в другую сторону, но пули, выпущенные из оружия полицейских, настигли парня, ударив ему в спину. Тот мигом упал. И БОЛЬШЕ НЕ ВСТАЛ! Мама в слезах побежала к сыну, в надежде, что он сильный, протянет до больницы и вылечится. Но когда она подбежала, на ее глазах отобразился обездвиженный сын с простреленной четырьмя пулями спиной. Мать упала на колени и еще несколько секунд рыдала, словно замаливала свои грехи перед Господом, полицейские ели-ели ее увели.
Макар Павлович хотел было изо всех сил проститься перед матерью человека, который чуть не прикончил его. Но кто он ей? Она кто ему? В любом случае, Гаврилов чувствовал на себе груз вины за «убийство двоих человек». Он взглянул краем глаза на ту женщину – она сидела неподвижно, будто в коме; в глазах пустота, лицо омертвело.
- «Сидишь, – размышлял Макар, не отрывая опечаленный взгляд от женщины, – убиваешь себя мыслью о потере сына. А мне каково, а?».
Думал он уходить, ибо делать ему здесь уже нечего. Но не сдержался и произнес вслух.
- Да что за гребаный день! Так беспомощно я себя никогда не чувствовал!
Вот она штука, – беспомощность. Макар понял, что его проблема в отношениях с женщиной – мелочь, по сравнению с тем, что он пережил. Пережил он, «Жженый» и Матвей Андреевич.
Пожалуй, надо бы уезжать отсюда. Но на чем? Билеты в Москву не продаются, да и Макара уже тошнит от этих поездов. Только «Волга-24» Матвея Андреевича может вывести его отсюда. Лишь бы ее не нашли.



ВЕЧЕР


Машина стояла на месте. Все в том же виде, – чистая снаружи, окровавленная внутри. Надо бы ее хоть как-то сполоснуть. Что Макар Павлович и сделал, помыв лобовое стекло тряпкой. На это ушло где-то полчаса. Хоть и не идеально помытой она стала, но хоть какой-то «лебедь получился из гадкого утенка».
Макар Павлович уехал из поселка, навсегда оставив его позади себя и в своих воспоминаниях. Да уж, об этой истории он обязательно расскажет своим детишкам. Если, конечно, они появятся. А чтобы они появились, надо бы вернуться в Москву и решить проблему, встав перед женой. Ибо бежать от этой проблемы куда-то в глушь, – только хуже себе делать.
Макару стало скучно сидеть в тишине, в этой машине. Он отыскал старую кассету, на ней красовалась картинка, на которой три парня смотрели куда-то вверх. Внизу название группы – «Alphaville». Он вставил в проигрыватель. Зазвучал долгий проигрыш песни «Lassie Come Home», а дальше пошел разгон этой мелодичной песни, засевшей теперь в голове Гаврилова.
Вдруг он увидел несколько машин на крутом повороте. Это тот самый поворот, с которого Гаврилов слетел на своей Kia Rio. Гаврилов остановился, – его машина так и стояла, врезавшаяся в столб дерева. К нему подошел мужик.
- Слышь, парень, – обратился мужик, – у тебя не найдется троса? Не поможешь нам вытащить эту «голубку»? 
- Вытаскивайте ее сами, мужики. Хватит рассчитывать на кого-то.
Мужик, задавая про себя кучу вопросов по поводу ответа попутчика, смотрел, как удаляется «Волга-24». Но Гаврилову было уже по барабану, у него денек выдался тяжелым. И песня как-то особенно слушалась ему, особенно голос певца, поющего:
      
«Hello, Junkie-Sweetheart, Listen now this is your Captain calling:
Your Captain is dead»
Keep on riding, Sir, open up the door and shout it out – shout it out…
Lassie Come Home – Lassie Come Home – Lassie Come Home

Lassie Come Home…