Это, точно, пройдёт?
Я посмотрел на часы. Время было 20:22. Год был ... не помню уже каким по счёту , но ***вым. Это дерьмо было бесконечно. Оно не кончалось. Такое ощущение , что бог нахуй послал. При чём не лично меня , а всё человечество. Но вместо того, чтобы образумиться, и начать работать над собой, мы решили послать его нахуй в ответ. А вы же знаете что бывает за такое, да? Вот мы и получаем от него по лицу уже который раз. В этом году началась война одной страны с другой. Как известно, страна — это сразу все страны. Так что я считаю, что можно и не уточнять кто там и с кем войну начал. Надеюсь, что будущие поколения живут в более лучшем мире чем мы сейчас. Я, кстати, для этого и пишу. Небольшой вклад в будущее, но всё же...
На часах было уже 20:24. Я решил поставить чайник, чтобы выпить чаю. Вообще, конечно, я собирался идти гулять по району. Сегодня один. И трезвый. Не подумайте ничего плохого. Я обычно ходил гулять один, но пьяный. Или обхуяренный. Что в сути своей одно и то же, а всё остальное лишь суета и томление духа. Тем временем, чайник закипел. Я занёс его в свою комнату. Жил я в коммунальной квартире в центре города. Самого прекрасного города на всей планете Земля. Жил я в Санкт - Петербурге. Куда, что называется, понаехал из Кингисеппа. Вообще, конечно, я и Кингисеппец не коренной. В Кингисепп я тоже понаехал. Жизнь такая. В жизни так бывает, а бывает и не так. Но не буду пока раскрывать вам тайну своего происхождения. Потом узнаете.
Чай дымился. Ну, не дымился, а парил, как хипстер вейпом. В общем, от чая поднимался пар. Он был слишком горячим для меня. Поэтому я решил выйти покурить в подъезд. Или, как говорили только коренные петербуржцы, в парадное. Я быстро взял сигарету из пачки на полке. Взял ключи, зажигалку, и пройдя по площади общей коммунальной квартиры, открыл дверь, и вышел в парадняк. Спустился по лестнице к окну. Закурил сигарету, и стал вспоминать поездку в Москву. Тем летом не было столь жарко, как этим. Хотя тем летом, я реально давал жару. Был молод, горяч, красив. В общем всё как и сейчас, но сейчас я уже ощущал себя взрослым. Я глубоко затянулся сигаретой. Сигареты не делают взрослым. Взрослым делает только полученный опыт. Этот самый опыт становится твоим горбом, камнем, крестом, поклажей, что ты влачишь взвалив на хребет. Иногда этот самый опыт настолько тяжёл, что хребет ломается, и человеку стоит неимоверных усилий чтобы вылечить свой хребет, и тащить этот груз 200 дальше.
На этих мыслях я докурил. Поднялся обратно по лестнице. Открыл дверь общей квартиры своим ключом. Зашёл и неожиданно дверь другой комнаты открылась, и оттуда вышел мой сосед.
— Привет, Петь. — сказал он мне. — Когда деньги за свет отдашь? —
— Привет ... — ответил я ему. Его имя совершенно не важно для истории, в отличии от моего. — Я же сказал, что отдам как только вернусь из Москвы. —
— А ты ещё не вернулся из Москвы? — снова спросил он. — Ты же вроде в понедельник должен был вернуться и отдать деньги. —
— Вернулся. Но у меня там возникли непредвиденные расходы... — начал было я, но он меня перебил.
— Короче, чтобы завтра деньги были. — сказал он, и закрыв дверь удалился в свою комнату, громко крича за дверью на кого-то, что я козёл и меня надо поставить на “ счётчик ”, и, что, в следующий раз он так и сделает.
Ты на “ счётчик “ меня поставишь? Тогда тебе должны были бы дать, как минимум, Нобелеевскую премию. Может даже ещё что покруче. Ну, мне просто, всегда казалось что человек, который изобрёл машину времени должен хоть что-то крутое получить за такое изобретение. “ Счётчик “ , ****ь, “ Счётчик “. Сейчас что 1994-ый год что ли!? Долбоёб, *****, великовозрастный.
Этот мудила меня расстроил на самом деле. Я постоянно забывал вовремя платить по счетам. Из-за отсутствия денег, хоть и сейчас они были, но отдавать деньги этому соседу непонятно за что мне не хотелось. Возможно, потому что, его дочь, без моего согласия указала меня как поручителя когда брала кредит на Айфон, и меня достали звонки из банка ****ькофф, или по причине того что эти соседи постоянно пытались подучить меня жизни. Или ещё по какой-то причине. Когда это пройдёт? Думаю, что скоро. Ведь все наши конфликты, сугубо локальны. Просто я не хотел отдавать деньги за свет сегодня. Вот бывает у меня так. Пройдя по коридору я зашёл в комнату.
Если у вас что-то болит, то выпейте чаю. Чай — это лекарство практически от всех болезней. Но если у вас болит душа, то выпейте водки. Это не поможет. Чай, кстати, тоже не поможет, но от чая хотя бы с утра не болит голова. Я сделал свой глоток из чашки чая. Он успел подостыть, а вот чувство стыда во мне лишь прогревалось. Где взять денег на оплату счётчика за свет!? Я итак должен всем своим друзьям. У кого-то на районе, может быть, занять? Но тут всё как у классика, типа, кто виноват и что делать? Хотя что значит кто виноват? Я виноват. Я виноват, в том что не закончил даже школу. Я виноват в том что никогда не был чистоплюем, и не захотел учиться в ПТУ на журналиста, или ещё какую - нибудь профессию. Я виноват в том что происходит. Я виноват...
В этот момент в дверь постучали.
— Одну минуту. — крикнул я. Сделал ещё один свой глоток чая, закашлился, и пошёл открывать дверь.
— Пётр, здраствуйте. А это вы нам отдали кабачок? — у моих дверей стоял другой мой сосед. У него было четверо детей, и примерно 4 часа выходного дня в неделю.
— Добрый вечер. Да, я. А что? Только не возвращайте обратно. Мне он точно не нужен. — ответил ему я.
— Вот, возьмите, пожалуйста. От вашего стола к нашему. — сосед неожиданно откуда-то из темноты общего коридора протянул мне кусок грудинки.
— Ааа...эээ...спасибо большое, конечно, но... — начал было я, но он меня перебил.
— Берите, и говорить нечего. — сказал он, и скрылся во мраке коридора.
— Хорошо. — произнёс вслух я непонятно кому, и немного потупив на пороге комнаты, зашёл обратно.
Что это сейчас было? Я называл это “ Донатом от бога “ , но здесь всё было гораздо менее прозаично. Я днём встречался с бабушкой, чтобы пойти с ней вместе оплачивать её кредит. Бабушка притащила мне из деревни огромный кабачок. Мне, естественно, пришлось его взять. У меня дома, кроме хлеба с батоном, из еды ничего не было. Не было даже соли, чтобы посолить хлеб. Ну, я взял этот кабачок и отдал соседке, а её муж мне сейчас принёс кусок грудинки. Очень неплохой обмен, я считаю. Я отрезал от грудинки пару кусочков, достал хлеб, и отрезав от него ломоть побольше, сделал бутерброд. Откусил огромный кусок. Начал жевать, интенсивно работая челюстью. Какой же кайф. Как же я люблю мясо. И хлеб. А кабачки нахуй не нужны, но если бабушка вырастила этот овощ, и привезла его из деревни, то, волей случая, придётся брать.
Съев бутерброд, и допив свой чай, я начал одеваться, чтобы пойти гулять на район. Вспоминая совет бабушки одеваться теплее, чем утром, я натянул на себя вязанный свитер. Его я купил на “ ярмарке финских товаров “ . Полным дебилом я не был, поэтому наврядли он был финским, но он был тёплым и достаточно красивым. Переодел домашние шорты на джинсы, одев кроссовки, я надел на свою голову кепку. Накинул ветровку, и закрыв комнату на замок, попытался пройти по коридору, чтобы не встретиться с соседом, которому торчал за свет огромную сумму в 420 рублей, но ничего не получилось. Мы столкнулись на лестнице. Он курил сигарету.
—Что ты с “ этими “ опять общался? — спросил он меня с некоторой издёвкой и пренебрежением.
Под “ этими “ мои соседи всегда имели многодетную семью, имевшую комнату по соседству непосредственно с моей. Мы с ними всегда нормально общались, и с другими соседями я тоже старался нормально общаться, и я лично считал, что это у меня получается.
— Да. Я с ними общаюсь. А что? — ответил на его вопрос я, и задав свой встречный. Всё по правилам переговоров. Переговоров с террористами...
— Да так. Просто. Смотри у меня. Чтобы завтра деньги за “ свет “ были. Не подводи остальных. — ответил мне он.
— Хорошо. Пойду ограблю кого-нибудь. — сказал ему я, и пошёл вниз по лестнице.
— Ааа, шутишь. Ну, чувство юмора - это хорошо, но деньги... — донеслось до меня. Дальше я уже не слушал, ибо включил музыку в наушниках.
В моём плей-листе играл панк-рок и хип-хоп, иногда, конечно же, там проскакивала поп-музыка, но это были какие-то песни, которые я слушал в те года, когда ещё был ребёнком. Вот и сейчас я выходил из подъезда под завывания про “ сегодня в белом танце кружииимсяяяяаааа, наверно, мы с тобой подружиииимсяяяяяаааа “ . Я закурил сигарету, дебильно улыбаясь. Мимо проехала машина Росгвардии с буквой “ Z “ на заднем стекле. Я перестал улыбаться. Вы, вообще, замечали, что когда видишь полицейскую машину, то настроение как-то резко ухудшается? Или это только у меня так? Просто я всегда думал, что людям должны портить настроение мимо проезжающие машины Скорой помощи или Пожарные машины. Они как-то намекают на то, что там кому-то плохо. Если ещё и с сиреной едут, то настроение у нормального человека должно прям в ноль опускаться. Значит что там кто-то умирает, или уже умер. Но когда мимо меня проезжали пожарные машины, спешащие на вызов, то я как-то оставался спокоен. Мимо проезжающая Скорая вызывала у меня эмоции, типа, ну вот там кому-то плохо, но, дай Бог, и сегодня всё обойдётся. С полицией всё было не так. Проезжающая мимо машина полиции заставляла моё настроение ухудшаться. Но это только у меня так было. Вообще все люди очень любят полицию.
На этих мыслях я свернул на проспект со своей улицы. Затушил окурок, и кинул его в мусорку. Всё складывалось просто отлично. С работы меня уволили в пятницу, так что я получил расчёт сразу же. Деньги были, и пить сегодня я не собирался. Мимо проехала ещё одна машина полиции. В этот раз Следственного Комитета России, если быть детально точным. Настроение стало совсем паршивым. Даже несмотря на то что пить сегодня я не собирался, мой настрой резко изменился. Причём в худшую сторону. Мне захотелось мрачно напиться какой-нибудь дешёвой водкой, и валяться на скамейке в парке. Там в тени деревьев не видно постоянно проезжающих машин полиции. Улыбнувшись своему плану, я прибавил шаг, и уже через 5 минут был в магазине “Красное и Белое” на Суворовском проспекте. Я там знал всех, а меня там хотели бы не знать, потому что, гулял я почти каждый день. И почти каждый день заходил туда за пивом и джин-тоником. Сегодня хотелось водки. Поэтому я взял шкалик дешёвой водки объёмом 0,25 , и пиво с джин-тоником, чтобы было чем запить водку.
— Привет. — поздоровался я с кассиром, и улыбаясь как идиот, поставил свои покупки на кассу.
Кассир пробил мои банки и бутылку.
— 253 рубля. — сказал мне знакомый кассир. — Скидочная карта есть? —
Не знаю зачем он спрашивал это у меня. Он-то точно знал, что она у меня есть.
— Вот моя скидочная карта. — ответил я ему, и достав её из “лопатника”, в смысле, из кошелька, протянул ему.
Кассир “ пикнул “ картой, и пикнул мне.
— 228 рублей. —
— Оплата картой. — сказал я.
Он включил терминал. Я поднёс к нему карту. Терминал пропиликал привычной мелодией об оплате. На телефон тут же пришло смс о списании 228 рублей в КиБ. Я был доволен. Разложил свои покупки по карманам ветровки. Пошёл на выход. На выходе повернулся, и сказал.
— Хорошего вечера, и хорошо доработать сегодня смену, ребята. —
— Спасибо. — ответил мне устало кассир, который меня обслуживал. Все остальные были заняты приёмкой товара, и расстановкой его на полки.
Я вышел из “Красного и Белого” . Дошёл до пересечения Суворовского проспекта с Кирочной улицей. Свернул на Кирочную. Дошёл до укромного уголка за остановкой, и встав там, открыл банку пива. Сделал глоток. Оглянулся вокруг. Поставил банку за ступеньки лестницы. Достал из внутреннего кармана ветровки водку. Открыл её, и сделал свой глоток. Водки осталось на один-два глотка. Запил из открытой банки пива. Убрал водку. Снова оглянулся. Закурил.
Мимо меня по улице проезжали машины. Иногда проходили люди. Алкоголь и никотин постепенно ударяли по нервной системе. Мне было кайфово. Прям чистый кайф. Знаете тот самый кайф когда выпили первое пиво, и запили его двумя стопками водки. Узнали? Согласны? У меня появилась любовь ко всему миру. Я как будто бы воспарил. Мне было видение. Как и у многих людей, в моей любимой стране, у меня есть мечта. Она пришла извне. Вне моих желаний. Вне моих стремлений и идей. Я хочу чтобы мусо...
И тут мимо меня из ворот, у которых я стоял неожиданно прошла девушка. Достаточно симпатичная даже для трезвого меня, но я уже был выпимши. Поэтому сделал ещё один свой глоток из банки с пивом, затянулся сигаретой последний раз, затушил её в мусорке, и провожал девушку взглядом. Она свернула налево по Кирочной. В сторону музея Суворова. Я сделал ещё один глоток из банки с пивом. Там оставалось совсем немного. Что называется, на донышке. Я вышел их тени этого тёмного угла. Пока я стоял там, на улице наступили сумерки. Я свернул налево, но не за девушкой. Мне просто было надо в парк. Там я планировал допить водку, запить её джин-тоником, и сегодня уже не быть он-лайн.
Я шёл с пивом в руке. Девушка шла впереди меня метров на 15. И тут я краем глаза. Совсем переферийным зрением заметил чёрный воронок. Но, слава богу, мне привидилось. Это всего лишь была полицейская машина. Она вальяжно заехала на тротуар. Как бы разрезав тонкую нить между мной и той девушкой. Двери машины открылись, и я уже приготовился мысленно поехать в отдел, где мне предстояло бы долгое и жёсткое мозгоебалово, но тут, неожиданно для меня, полицейские обошли машину сзади, и окликнули девушку. Я тоже обошёл их машину, но с другой стороны. И там я увидел следующее...
— Девушка, гражданочка, а можно ваши документики посмотреть. — ехидно и гаденько заголосил один из полицейских подходя всё ближе к ней, как бы намекая, что ничего хорошего девушку от этой встречи не ждёт.
Девушка повернулась в сторону полицейских. Её красивое, светлое лицо было в светлом ахуе. Она не была напугана. Она не понимала, что вообще происходит. Я начал также двигаться в её сторону. Хотя я, наверное, для неё выглядел пострашнее чем полицейские. Полицейские же тем временем быстро поняв, что их жертва в смятении, решили действовать не по протоколу.
— Гражданочка, а что это у вас за надпись такая на сумочке? — начал с вопроса, а не с представления себя, как органа, ****ь, правопорядка один из них.
— Так ты что!? Слепой что ли!? Видишь же написано “ Нет войне! “. Читать не умеешь? — карикатурно, и насколько это вообще возможно для абсолютно бездарного во всём человека, удивился другой.
— Ааааа, так она против войны? Ну, пройдёмте с нами в отдел для составления протокола по 666 статье УК РФ , гражданочка. — сказал первый. Тот, который орган.
— Постойте, мужики. — окликнул их я.
— А это кто здесь у нас? — так же артистично удивился второй полицейский. Тот, который карикатурист.
— Ну, я здесь. Меня Пётр зовут...— сказал я, и замешкался.
Эта была моя ошибка. И полицейские это сразу же поняли.
— А что это у тебя, Пётр, за баночка в руке такая? Пиво? — начал было карикатурист, но его перебил его же друг полицейский орган.
— Да, это пиво. Пиво. — почти пропел этот полицейский. Этот человек явно сидел на каких-то хороших наркотиках. Нельзя так радоваться будучи не обхуяренным.
— Так ты тогда тоже с нами в отдел поедешь. Посидишь там по статье... — весело пролепетал карикатурист, и тут он замешкался.
И тут меня тряхануло от полученного адреналина. Смелости и решительности прибавилось и началось шоу...
— Что!? Чего!? — ещё более карикатурно, и громко, сказал я. — Представьтесь, пожалуйста, по протоколу. Предъявите обвинения согласно законодательным актам, иначе в отделе я буду жаловаться вашему начальству. —
Они оба опешили. И своими охуевшими глазами смотрели на меня. Я не стал тупить, в отличии от полицейских. Я кинул в их сторону банку с остатками пива, и побежал обратно, за их машину. Там я знал проходной двор, где можно было съебаться нахуй от кого угодно.
— *** НА НЫ ВИДАЛ У ШПАНЫ! — крикнул им я, убежав уже метров на 10.
Полицейские решили, что честь мундира, дороже трофея в лице девушки, которая против войны, и побежали за мной. Я же уже забежал в проходняк. Пробежал арку. И увидев открытую дверь парадного забежал в него, быстро встав за дверь стал молиться, чтобы бегущие за мной полицейские не видели куда я забежал.
Полицейские и вправду были полицейскими. Ищейками. Их не удавалось обмануть ещё никому. И они абсолютно спокойно пробежали мимо парадной, где спрятался я, и побежали по тоннелю в следующий двор, из которого был выход на соседнюю улицу.
Я выдохнул. Вышел из-за двери парадного. Потом вышел на улицу. Спокойно прошёл обратно в арку, а оттуда на улицу. Девушки уже не было. Как и машины полиции. Зато пивная банка, которую я кинул в Органа и Карикатуриста была на месте. Было видно, что она пала смертью храбрых. Она была смята тяжёлым берцем полицейского. Из смятого бока, сочилось пиво, что намекало, о её кончине. Я поднял её с улицы, и донёс до мусорки. Она была убита, так пусть покоится теперь в лучшем из миров, рядом с другим мусором. Я немного постоял у её могилы. Закурил. И пошёл через дорогу в парк. Мимо бесконечной ограды за которой бегали курсанты. Мимо красивых старинных домов напротив. Мимо проезжающих машин. Мимо всего света земного.
Увидев узорчатые, открытые ворота, я свернул в парк. И двинул вдоль аллеи до пруда. Перешёл мост, и пошёл дальше вдоль прудов. Перешёл второй мост. И залюбовался садом. Насколько я знаю из истории этот парк был подарен Екатериной Второй одному из своих фаворитов за захват Крыма. Но у меня была своя история этого парка. И не одна. Меня тут и задерживали, и бросала девушка, и пару тяжелейших перекрытий я тут переживал. В общем историй связанных с этим парком было много. И, возможно, когда-нибудь я даже какие-то расскажу своим друзьям за кружечкой пенного или рюмкой водки, но это будет чуть позже, а пока что, я шёл мимо прекрасной, резной оранжереи. Лианы опплетали ограду, зелень нависала прям над дорожкой по которой я шёл. По левую сторону от меня был канал, с красивейшим мостом, на котором пары молодожёнов, из неподалёку находившегося ЗАГСа, приходили давать вечные клятвы. Не знаю в чём там они друг-другу клялись. Я никогда в браке не состоял, и надеюсь, что не буду состоять, но судя по статистике разводов в нашей стране, клятвы их были явно не о вечной любви и верности. Может они договаривались вместе выплатить кредит. Или родить ребёнка, и вместе вырастить его до осознанного возраста, чтобы нанести ему психотравму при разводе. Да, думаю, что в чём-то таком они и клялись. Очень правильные, а главное, честные клятвы.
Незаметно я оказался на площади. Надо мной за забором нависал какой-то бизнес-центр. Зато справа были огромные кроны деревьев, а слева пруд. Там было достаточно много скамеек, но несмотря на позднее время и уже, почти что, ночь на улице все они были забиты какими-то мрачными типами. Только у одной скамейки была весёлая компания. Они пили водку, и что-то радостно обсуждали. Я сел на скамейку неподалёку от них. Ну, точнее было бы сказать, что я сел на единственную свободную скамейку от них. Открыл свою банку джин-тоника. Достал из кармана водку. Допил водку своим глотком. Запил маленьким глотком джин-тоника. Рассслабился. Закурил сигарету. И стал ждать когда водка, усиливаемая дымом никотина, подействует на мою нервную систему. Собственно это случилось гораздо быстрее, чем я ожидал. Мне стало хорошо. Да, что там хорошо. Мне стало ****ато. Хотя ****а у баб, да? ****а. Вообще ****а. Я почувствовал, что мне вообще нормально. Я прям в нормальном состоянии. Надо бы посидеть, подумать, помечтать, подышать воздухом, а когда протрезвею немного, двинуть домой. Вдруг меня кто-то окликнул:
— Уважаемый, сигареткой не угостите? —
— Да, конечно. — ответил я, рефлекторно закрутив головой.
Я достал пачку сигарет. Открыл её. И протянул сигарету перед собой. Её тут же сграбастала чья-то рука.
— Спасибо. — сказал мне голос из темноты.
Я ничего не ответил. Лишь молча затянулся сигаретой последний раз, и затушил её в мусорке, при этом не вставая со скамейки. Мне ничего особо не хотелось. А уж тем более мне не хотелось разговаривать с *** проссышь кем. Какой-то чёрт стреляет сигарету откуда-то из темноты. Что это вообще было!? Я ни раз и не два говорил, но сейчас, пожалуй, повторюсь; чёртом можно только родиться, а вот стать чёртом нельзя, ибо чёртями рождаются. Просто чёртовские наклонности проявляются не сразу. Хотя у кого как. Знаю одного профессора чёртоведения, так он...
— Уважаемый, а ещё сигаретой не угостите? — опять окликнул меня голос.
— Да, конечно. Говна не жалко, как говорится. — ответил я опять непонятно кому.
— А можно две? —
— Две - это на покойника. Вот тебе три. — сказал я, и достав три сигареты, протянул их куда-то в темноту.
— А чё ты с какого района сам? — откуда-то из темноты донёсся второй голос.
— С Песков. Меня Петр зовут. Петр Курков с Песков. — ответил я.
— А Жука знаешь? —
— А с какой целью интересуетесь? —
И тут откуда-то из темноты я получил подачу. Мне переебали справа и по голове. Скорее всего с ноги. Я охуел и вскочил со скамейки, ища не аргументы в споре, а “аргументацию” в виде ножа и балона с перцем в кармане ветровки. Мне неожиданно прилетело по челюсти слева. Я упал на колено, второй ногой растянувшись на брусчатке площади, но я уже нащупал нож в кармане, и открыв его элегантным движением начал махать перед собой, ища точку опоры, чтобы встать с колен.
— Ай, ****ь. Аааааааааааааа, сука. — услышал я. Значит мой нож зашёл куда надо.
Я наконец-то нашёл точку опоры и смог подняться с колен. Даже несмотря на побои и опьянение, я встал на свои две ноги. И тут же ткнул ножом куда-то влево.
— Сукааааааа.—
Это я услышал. Окай. Я сука, а ещё не пацан, ибо в честной драке “двое на одного” я использую нож. И сейчас ещё смогу залить кому-то ****о с “балона”
Я быстро ретировался под свет фонаря. На меня шло трое. Они угрожали мне криками, типа, что мне ****ец за пацанов, и что я сейчас получу ****ы, а ещё меня сейчас убьют. Нет тела - нет дела. Ну, и прочая районная зеко-тема.
Первый очень бодро решил влететь в меня с ноги. я же крупный парень, но я не был дебилом. Я резко отскочил нахад и этот пидорас переебался на землю. Я только замахнулся ногой, чтобы отвесить ему с ноги по ебачу, но меня ударили сбоку по почкам. Я упал. И меня начали ****ить.
Меня били недолго. Точнее, я почти сразу отключился. Может и долго...но я очнулся. Во рту был поганейший привкус. Кровь с алкоголем. Всё тело болело. И тут меня взял страх. А что если я сейчас попробую встать, а эти ***сосы не ушли?
— Вставай, ты. ****ный шашлык. — услышал я голос.
Бля, ну только не они. Нет. Не надо.
— Ты сейчас на 15 суток сядешь за непоновение сотрудникам правоохранительных органов. — услышал я другой голос, и мои надежды на нормальный вечер стали ничем.
Я начал вставать. Болело всё. На лице я почувствовал застывшую маску смерти. Я был жёстко отпизжен. Голова была с качан капусты, а кровь на лице успела стянутся и высохнуть.
— Ахаххахахахаха, Саш, смотри. Это же Олег Монгол. — сказал Орган.
— Бля, в натуре. Пацан, а ты с этого района? — услышал я смех Карикатуриста.
— Бля, хули вы...— начал я, но.
— Мы тебя сейчас за оскорбление сотрудников полиции закроем. ****ьник завали, ****ь. — грозно перебил меня Карикатурист.
Тут в моём побитом черепе сквернула мысль. Что делать? У бежать? Я не могу. Писать заяву и стать терпилой? Ну, тоже не моё. Я двух ***сосов точно порезал, причём колющим ранением, что является нарушением 114 статьи УК РФ. Что делать-то?
— Ладно, пацан. Пошли. — сказал Орган.
— Куда? — проблеял я с испугом. Я уже высадился на измену.
— В приёмный покой тебя повезём, дебил ****ный. — сказал мне Карикатурист.
— Там тебя “друзья” твои ждут. У двоих по ножевому ранению. Нож-то где? — заржал Орган.
— Я ебу? Я взрослею...— начал было я.
— Ты что дебил? Там пять человек и все готовы писать на тебя “заяву”. Ты прилип. Поедешь за друзьями своими туда где 30 дней солнце в году...—
— Так и в Санкт-Петербурге 30 дней солнце в году. — сказал я, но меня скрутили.
Это было явно лишним. Я повис головой в землю. Меня тошнило.
На выходе из парка меня ожидаемо вырвало.
— Ну, и что с ним делать? Терпилы на него сейчас напишут заявы, но он же просто невменяемый...—
— Не ссы в трусы. Везём его на “больничку”, а оттуда в отдел. — услышал я единственную фразу из их диалога.
И меня повезли. В клетке для задержанных преступников, но самооборона — это не преступление. Меня тошнило на поворотах. Я думал о “потерпевших” в этом деле. Меня били ногами. Это по “понятиям”, но и достать нож и резать им — это тоже по понятиям. ХЗ кто тут прав. Суть в том, что я уеду надолго если эти ***сосы напишут заявление.
— Да сколько можно!? Тащите этого мудака сразу в операционную. — услышал я голос знакомого травматолога из приёмного покоя.
Меня не стали тащить. Просто шли со мной рядом. Я сам дошёл до операционной.
— В курсе твоей ситуации, Петь. — сказал мне Марк. — Сочувствую, но могу только зашить тебе губу и щёку. —
— Спа...сибло, брол. — сказал я немного охуев от доброты знакомого травматолога.
Марк стал зашивать моё лицо. Иногда он матерился. Чертыхался. Но ни разу не орал на меня. Он тоже был с района и понимал, что я сейчас пострадал гораздо сильнее, чем потерпевшие. И что они впятером могут написать на меня заяву, где будет изложена официальная версия событий. А то что меня начали бить, и я просто защищался - это похуй. Эта демократия была на стороне стаи охуевших гопников из Питерской подворотни.
— Петь. Петя! — окликнул меня Марк.
— Ааааа... — ответил я.
— Петь, пойдём покурим. — сказал Марк.
— Пойдём. — сказал я.
Мы вышли из приёмного покоя. Орган и Карикатурист встали и хотели залупиться на то что я куда-то иду, и без них.
— Мы покурим. И я его вам отдам. — сказал Марк.
— Под твою ответственность. — синхронно сказали Марку Орган и Карикатурист.
Мы вышли на улицу. Район был наш. Мой и Марка. Я начал было доставать сигареты, но Марк взял меня за плечо.
— Беги, дурень. — сказал мне он. — Пересиди сегодня у кого-то из пацанов. —
— Спасибо. От души. —
Марк затянулся и рассмеялся.
Я побежал. Ну как побежал. Быстро пошёл. Зашёл в двор где была башня, где один поэт вскрылся. Не помню как его зовут. Я не очень сильно начитан. Сел во дворе на лавочку. Закурил сигарету. Мимо проходного двора пронеслась машина полиции с Органом и Карикатуристом. У них была включена сирена. Они искали опасных преступников, вроде меня.
— Это точно пройдёт? — спросил я непонятно у кого.
И вдруг сверху пошёл снег. Такой ответ мне дало небо. Типа, понимай как хочешь. Тут даже и добавить нечего. Великолепный ответ. Лаконичный.