Все дальше и дальше уводила меня нить поиска родовых корней Крыловых из д.Алискино Гжатского уезда Смоленской губернии в запутанные дебри генеалогии и хитросплетения ономастики…
Немало архивных пластов перелопачено было мною в генеалогических изысканиях среди запутанных побегов и ответвлений фамильного древа.
Любопытная и, на первый взгляд, совершенно невероятная подсказка о происхождении фамилии Крыловых пришла вдруг, как не удивительно, из… финского языка!
Оказывается, греческое слово «клирос» - в русифицированной интерпритации - «крылос», от которого, по одной из версий, берет начало фамильное прозвище Крыловых и которое послужило отправной точкой в наших поисках, или иначе - «хоровая сцена», по-фински - «kuorolava».
Почему и откуда вдруг финский? Да, собственно, ниоткуда – находка была совершенно случайна просто при словарном переводе слова «клирос» на финский язык.
Однако, созвучность этого слова с фамилией «Крыловы» насторожила.
Но, как оказалось, и эта подсказка была лишь следующим за «крылосом» отправным пунктом для дальнейшего поиска.
Ну, какие могли быть финны в Гжатском уезде Смоленской губернии?! Разумеется, помимо того факта, что в глубокой древности эти территории в самом деле населяли племена финнов и балтов.
Например, как уже упоминалось в первой части - обитавшее в верховьях реки Протвы балтское племя голядь (галандов).
Да и после окончания Северной войны и упразднения Смоленской губернии, когда несколько бывших ее уездов отошли к Лифляндии со столицей в Риге, селились на Смоленщине выходцы из обретенных Россией северных земель...
Но были ли среди них в том числе и финские переселенцы? Ряд документальных источников подтверждает - да, действительно были. Причем, возможно, еще и в более ранний период.
Например, согласно данным всеобщей однодневной переписи 28 января 1897 года, из представителей 34 народностей, к этому времени еще говоривших на родных языках, в Смоленской губернии проживали 56 финнов и 11 шведов!
Хотя аннотация к переписи не предоставляет иной информации о них, кроме сухих цифр статистики. В смоленском же архиве сведений об этих жителях пока обнаружить тоже не удалось.
Но надо полагать, с учетом фактора активной трехвековой ассимиляции, первоначальное количество финнов на Смоленщине было значительно выше.
И именно этнотопонимы, помимо исторических источников или данных археологии, могут сегодня подсказать нам вероятные места их обитания. К числу которых, без сомнения, относится и Алискино.
С 1626 г. в исторических документах впервые упоминается и Ивакина пустошь. Ныне одноименное село Ивакино разделено с Алискино речкой Синицей.
Близ будущего Ивакино, как утверждают можайские краеведы, появилось тогда же сельцо Ленкино, где расположилось имение Ермолая Евменьевича Стогова.
Любопытно, что по-фински lenkkeily означает «бег трусцой», то есть, применительно к походке лошади - аллюр. Не на этом ли месте впоследствии возникла уже в Алискино улица Скаковая?
А вот, все попытки отыскать некую русскую этимологию Ленкино, как ни крути, оказываются абсолютно безрезультатными. Равно, как и совсем уж малоубедительными выглядят отсылки к некой мифической боярской дочери «Ленке».
В начале же XVII в. на речке Четверже, притоке Синицы, располагался погост, именуемый Алискиным (некоторые церковные источники ошибочно называют его Алексиным).
При этом стоит оговориться, что издревле, примерно, с X в. в подвластных Новгороду финских областях, а с XV в. - и Корельского уезда Водской пятины Новгородской земли (1500 г.) погостами назывались не кладбищенские захоронения возле церквей, а именно сельские поселения. Точнее - объединения на основе общинного землевладения значительного количества крестьянских хозяйств–семей. Своего рода - центральная усадьба в окружении ряда небольших деревень.
Несомненно, что в каждом погосте переселенцев строилась своя церковь и со временем появлялось кладбище.
Само древнерусское слово «погост» (финск. pokosta) в финском языке имеет синоним «kirkkomaa», что означает «церковная земля».
Но даже хронологически очевидно, что Алискин погост как поселение появился намного раньше, чем на этом месте был выстроен впоследствии тот самый храм, в котором спустя еще несколько столетий служил и диакон Василий Крылов.
Вполне очевидно, что ни церковь, ни кладбище при ней, не могли ни с того вдруг взять да и возникнуть. посреди незаселенной пустоши.
А теперь самое интересное. Понятно, что русифицированный топоним «Алиски» («Aliska») никак не связан, как можно подумать поначалу, с именем «Алиса», производным от старофранцузского Alais или древне-германского «Adel» (Аделаида).
Зато с давних времен известен в Карелии - и встречается еще в старинных атласах Великого княжества Финляндского. В том числе на территории нынешнего Приозерского района Ленинградской области в северной части Карельского перешейка - вплоть до начала 40-х гг. XX в! Более того, полузаброшенная деревенька на этом месте существует и поныне - урочище Алиски близ речки Лосевки (прежней финской Tuusnua-oja), впадающей в Суходольское озеро. Во времена же Финляндии названием Aliska была объеденена вся здешняя округа из нескольких хуторов и деревень.
«Жители деревни занимались преимущественно сельским хозяйством. Кроме этого, Алиска принадлежала водяная мельница, располагавшаяся на одном из ручьёв в лесу, на полдороге от деревни Хухти. В глубоком овраге, где протекал ручей, построили высокую плотину (5–6 метров высотой). Владел мельницей Тахво Нуйя» (Карельский перешеек — земля неизведанная. Шитов Д.И. Часть 4. Юго-восточный сектор: Рауту (Сосново) – Саккола (Громово). — СПб.: 2007 — 320 с., 132 илл., третье издание, исправленное и дополненное. С. 120-121).
По мнению финских лингвистов, этимология названия Aliska восходит к производному от Alikulkusilta или Alikulku, т.е. «подземный переход» или просто «переход под чем-либо» и увязывается исследователями с притеснениями местных жителей со стороны шведов.
Шведское влияние замечается и в названии существовавшего, согласно старым картам, в той же местности селения Ruotsi (т.е. «Шведского»).
Отсюда, в том числе, согласно спискам Вейо Салохеймо, в первой половине XVII в. переселилась в Ингерманландию и некоторая часть местных финнов лютеранского вероисповедания. Кто-то из них осел в окрестностях будущего Петербурга, кто-то, возможно, двинулся и дальше на юг. Например, в приход Тюрё.
Некоторые карельские исследователи, однако, призывают не воспринимать труды Салохеймо как истину в последней инстанции, приводя тому ряд причин. Во-первых, волн переселения было несколько, а труды Салохеймо охватывают фактически только самый первый период от конца второго десятилетия XVII в. и то не полностью. Во-вторых, как и у других народов, у финнов и карел часто встречаются одинаковые фамилии. Но это не означает, что у них был общий предок.
На территории одного прихода люди просто с одинаковыми фамилиями вообще могли оказаться сразу в нескольких деревнях. И примером тому - сами Крыловы в разных деревнях Ивакино-Купровской волости.
Не стоит забывать также о внутренней миграции, когда человек мог просто-напросто перебраться в другую деревню или приход, если к тому времени еще не оказывался в крепостной кабале у местных помещиков.
Так, среди финских переселенцев, относимых Вейо Салохеймо к лютеранам, упоминаются семьи неких, судя по всему, братьев, сыновей Симона - Антти и Матти Кари, которые в 1615 - 1618 гг. переселились из Муолаа (совр.Красносельское) на озере Юскъярви (ныне оз.Вишнёвское), что расположены в центральной части Карельского перешейка, в местечко Куйвойзи (Kuivaisi - финск.) - на территории теперешнего Всеволожского района Ленобласти.
Но среди прочих фамилий жителей-финнов этой ингерманландской деревни в более позднее время (Хиири, Хярконен, Кууппонен, Кяхяри, Лиери, Макара, Нуора, Сакса, Салакка, Волмар, Васке и др.) вовсе никаких Кари уже нет... При том, что фамилия эта достаточно известна в Финляндии и переводится с финского, как «подводная скала» или «риф».
Куда же исчезли из д.Куйвойзи эти самые Кари? Вейо Салохеймо не дает на это ответа. Возможно, случай слишком частный. Однако, надо полагать, он был отнюдь не единичный.
Но Вейо Салохеймо на основании изучения им запросных списков шведских властей Кексгольма или данных переписи 1643 года приводит лишь место первоначального прибытия того или иного переселенца.
А что, если принявшие православие Кари перебрались еще дальше в русские земли, где со временем стали зваться Kari-ловыми, а потом Крыловыми?! Добавим эту версию к прочей коллекции...
Кстати, в зарубежных архивах, в частности, книгах записи о рождении и смерти финской Карелии, обнаруживается как минимум 13 (!) неродственных друг другу Крыловых, родившихся, проживавшх и умерших в приходах Великого княжества Финляндского в период с 1775 г.
Это, к слову, свидетельствует о том, что данная фамилия в Финляндии была известна уже с конца XVIII века! Надо полагать, что те носители ее, которые не были по происхождению русскими или карелами, а относили себя к финнам, в свою очередь, так или иначе являлись переселенцами из России. Куда, видимо, ранее ушли их предки, принявшие православие.
Не будучи крепостными, вполне могли постепенно перемещаться из одного места в другое и самые первые переселенцы из Корельского уезда. Как, скажем, те же финны из Руотси, вышедшие вначале в Ингерманландию.
Кстати, не исключено, что даже такие именитые российские исследователи, как А.Головкин, встречая у Вейо Салохеймо название Ruotsi переводят его с финского буквально - как название страны. Соответственно, полагая отправной точкой переселенцев именно Швецию и не проводя аналогию с одноименной деревушкой Ruotsi в карельской Алиске.
Между прочим, вплоть до 1940 года, когда эти территории от Финляндии отошли СССР, часть местного населения также исповедовала православие. А по-соседству, в Палкеала (совр. Замостье), даже имелся построенный в 60-е гг. XIX в. и разрушенный в Зимнюю войну православный храм.
Возможно, было и так, что принявшие православную веру древние обитатели северного Приладожья ранее уже совершали переход в здешние края под покровительство Новгорода. Откуда и возникло связанное с этим название карельской Алиски. Ведь первое упоминание той же соседней деревни Палкеала (Палкигоры) в Новгородской обложной книге относится к 1500 году!
Кто знает, может пришлось предкам тогдашних алискинцев уходить от своих свирепых гонителей по какому-то подземному ходу или пробитому в скалах тоннелю?..
Шведская же интервенция начала XVII века, как отмечают историки, принесла населению Корельского уезда, к которому относилась и местность Алиски с деревней Руотси, еще более страшные бедствия.
В результате военных действий территория уезда была опустошена. Десятки селений подверглись уничтожению. Вся хозяйственная жизнь края пришла в упадок.
На население всей тяжестью обрушились национальный и экономический гнет шведского государства, насилие и угнетение со стороны шведских феодалов, преследования за принадлежность к православной религии (см. «Корельский уезд под властью шведов» - «Форум карельского народа»).
Как бы то ни было, но теперь можно и нам с большей или меньшей долей вероятности предполагать, откуда же именно «из-за Свейского рубежа» на Ивакину пустошь примерно в конце XVI - начале XVII века могли прийти первые поселенцы Алискиного погоста.
Еще одна деревня ингерманландских финнов со схожим названием - Алискала (совр. Алаково) относилась к упомянутому выше приходу Тюрё (совр. кирха св.Иоанна в историческом районе Мартышкино на территории г.Ломоносова).
Ну и, разумеется, если бы иммигранты из Карелии или Ингерманландии захотели назвать свое поселение в русских землях именем некой загадочной девушки Алисы, то это звучало бы совсем по-другому. О чем, например, свидетельствует название поселка Элисенваара в Лахдепохском районе Республики Карелия. Что переводится с финского именно как «Гора Элисы».
В ряде церковных источников встречаются также упоминания о том, что в самом начале XVII в. Алискин погост подвергся разорению. Из этого логически напрашивается предположение, что как поселение выходцев из-под власти Швеции из Корельского уезда он возник еще до польско-литовского нашествия. Возможно, с конца XVI в. - сразу после окончания Ливонской войны в 1581 - 1583 гг. И был разорен затем именно поляками уже во время русско-польской войны 1609 - 1618 гг.
Зато этот факт лишний раз подтверждает, что Алискин погост был именно православным поселением, а не просто парой могилок у деревянной церквушки посреди безлюдной пустоши в окружении болот и лесов. Ведь католики-поляки пуще лютеран-шведов пылали ненавистью к православным еретикам-иноверцам. Да и с чего бы им пришло в голову разорять обычное кладбище?
Но не следует ли из этого так же и то, что первыми поселенцами на Ивакиной пустоши были представители той самой, «потерянной» историками, малочисленной первой волны иммигрантов 1580-х - 1590-х гг. из Корельского уезда, которую, в частности, упоминает и А.Головкин?
Действительно, нет никаких документальных свидетельств присутствия карел или финнов в данный период истории в русских землях. Кроме, опять-таки, ряда этнотопонимов - в том числе и на территории будущего Гжатского уезда,
Быть может, этим же объясняется и то, почему каких-либо следов загадочной первой волны не обнаруживается, например, и в тверских землях? Хотя все так или иначе сходятся во мнении, что такие переселенцы действительно были.
Да просто-напросто потому, что они шли другим путем!..
Возможно, маршрут их пролегал по издревле проторенному и наиболее, как могло тогда представляться, безопасному и защищенному торговому пути «из варяг в греки»?
Ведь не случайно и некоторые исследователи полагают, что проходил он не столько по Неве, как принято считать традиционно, сколько по рекам Карельского перешейка. Причем, выделяют этот участок едва ли не как главенствующий - ввиду его гораздо большего удобства (см. Панкратьева Т.В. «Путь из варяг в греки по рекам Карельского перешейка»). А уже далее привычно вел через водораздел между Ловатью и Днепром - от Новгорода к Смоленску...
Как отмечают историки-кареловеды, на первом этапе в переселении организованности не было. Карельские крестьяне уходили на русскую сторону в одиночку или небольшими группами по несколько семей.
Наряду с переселением «на вечные времена» наблюдался и временный уход карел в различные города России на поиски сезонной работы: обычно эти сезонные работники снова возвращались домой, где оставались их семьи. Но не все уходившие на промыслы возвращались на старые места. Часть из них после долгих странствований по русским городам и уездам навсегда оставалась на Руси...
Вместе с карелами на территорию Русского государства, как уже говорилось в начале, переселялась часть финского населения, жившего в Корельском уезде и в ближайших от шведско-русской границы восточно-финских провинциях.
Переселенцы-финны в русских источниках называются обычно «латышами» - то есть людьми «латинской веры» (лютеранами), или «латышами Свейской и Финской земли».
Финны-лютеране, переходя на русскую территорию, должны были, прежде всего, принять православную веру, после чего получали одинаковые права с карельскими переселенцами. В документах имеется много указаний на переселение финских крестьян, хотя и невозможно точно определить количество переселившихся (©:https://karelov.net/viewtopic.php?t=257).
При этом не стоит забывать, что по договору со Швецией о взаимной выдаче перебежчиков, царские власти в 30-х годах XVII века повели настоящую охоту на переселенцев из Корельского уезда и Ингерманландии.
Так, Указом от 31 октября 1635 года новгородским воеводам предлагалось послать в Новгородский уезд специально подобранных людей для розыска в дворцовых селах, в митрополичьих, монастырских и дворянских вотчинах переселенцев, которые ушли из Швеции в 1617—1635 годах (©Источник: там же).
Что ж, ворон ворону, как говорится, глаз не выклюет. Вроде бы только вчера воевали, но как только дело коснулось феодальных интересов, тут же бывшие недруги объединились, чтобы вернуть бегущих от угнетателей крестьян обратно...
В Новгороде были созданы так называемые «перебежчицкие дворы», своего рода настоящие фильтрационные концлагеря, где скапливалось огромное количество пойманных беглецов с семьями и пожитками для дальнейшей передачи властям Швеции.
И хотя уже в 1636 году политика царского правительства изменилась, ведь сами шведы отнюдь не спешили выдавать беглецов из русских земель (очевидно, предпочитая сами их эксплуатировать и обращать в лютеранство), какую-то часть схваченных перебежчиков ретивые царские воеводы успели-таки передать на расправу.
Кара была скорой, неотвратимой и беспощадной.
Ведь еще в 1622 году для возвращенных перебежчиков-лютеран - то есть финнов, которые, переходя на Русь, принимали православие, в Швеции была введена смертная казнь.
В 1628 году король Густав-Адольф приказал начальникам Кексгольма и других бывших русских городов казнить всех тех, кто будет схвачен на пути в Россию, а также лиц, имевших, по сведениям доносчиков, намерение уйти из-под власти шведов за русский рубеж (©Источник: там же).
Нужно ли говорить, что подвергавшиеся со всех сторон гонениям карельские, а в особенности финские иммигранты, скрываясь от преследований, уходили для поселения на новые, пустынные земли, всячески скрывая при этом свое происхождение... Именно поэтому сведения о них чаще всего отсутствуют в исторических документах.
Разумеется, проще всего было бы объяснить схожесть знакомых нам названий вокруг гжатского Алискино с финскими тем, что аналогично окрестным гидронимам балтского происхождения этимология здешних топонимов также восходит к незапамятным временам балтов-галиндов и обитавших здесь в древности финских племен.
Но если, к примеру, балтское наименование реки Протвы и встречается в летописных источниках XI - XII вв., то ни о каких погостах и пустошах со знакомыми нам названиями упоминаний нет вплоть до начала XVII столетия.
На самой пустоши Ивакино лишь во второй половине XVII века стольник и воевода Павел Фёдорович Леонтьев (ум. в 1709 г.) поселил пять дворов крестьян. Но об их этническом составе источники ничего не сообщают.
Такой разрыв во времени вполне понятен: ведь на протяжении целых десятилетий эта местность с самого начала столетия то и дело оказывалась в непосредственной близости от кровавых событий непрекращающейся русско-польской войны. Клушинская битва, Можайское сражение - все эти жестокие баталии происходили совсем неподалеку, а окрестные земли, то и дело переходя из рук в руки, пустели и безлюдели.
Как отмечает Ю. В. Готье (1873 - 1943) в своей работе «Материалы по исторической географии Московской Руси. Замосковные уезды и входившие в их состав станы и волости по писцовым и переписным книгам XVII столетия» к 1620 г. практически все расположенные вокруг территории после Смутного времени находились в полном запустении.
По леонтьевскому же челобитью в 1690 году на церковной земле на месте бывшего Алискиного погоста была построена церковь во имя святого великомученика Димитрия Солунского. Возможно, на том самом месте, где прежде стояла сожженная поляками церковка первых переселенцев из прежней финской Алиски в Карелии...
Быть может и само избрание им имени святого для храма - принявшего христианство сына римского проконсула Димитрия, было отнюдь не случайным. А дано именно в честь живших здесь финнов, также принявших православие и подвергшихся гонениям за свою веру.
После постройки церкви бывшая пустошь стала уже одноименным селом Ивакино.
Сестра стольника П.Ф. Леонтьева Татьяна (была замужем за князем Василием Щербатовым) после кончины брата продала имение жене князя Степана Ивановича Путятина, Лукерье Осиповне. В 1732 году имение у Путятиных выкупил сенатский секретарь Михаил Иванович Владимиров.
До нашего времени еще сохранились руины той каменной церкви в д.Алискино, которая была построена вместо прежнего деревянного храма в 1814 году на средства тогдашнего владельца села - коллежского асессора Ивана Васильевича Скворцова (1768 - 1814).
Наверное, уже ничего удивительного для нас не будет в том, что неких русских корней в названии пустоши Ивакино просто не доискаться. Зато в переводе с финского, например, «ивякя» означает «старость». А «ивяккя» - «пожилой человек». Есть и другие возможные варианты, но, в любом случае, финской этимологии.
Вполне вероятно, что к моменту появления на пустоши неких финноязычных переселенцев, на ней уже обитал, скажем, какой-то одинокий старец. Быть может, то был схимник, живший в ските посреди болот и лесной глухомани?
Безусловно, нельзя сбрасывать со счетов и версию происхождения названия Ивакиной пустоши от имени татарского царевича Ибака (Ивака) на службе Ивана Грозного. Но в летописных источниках говорится лишь о его владении городком Сурожиком (совр. Истра).
Да и с момента последнего упоминания Ибаки в 1570 г. до первого упоминания Ивакиной пустоши в 1626 г. минуло более полувека.
Кстати, нужно ли говорить, что и название села Купрово, что примерно в 23 км юго-западнее Можайска, вполне может происходить из финского языка, в котором «kupari» означает «медь». Возможно, это было связано с существованием некой меднолитейной старообрядческой мастерской, а может просто с медным цветом песка, который издревле добывали здесь и добывают поныне в песчаных карьерах.
Нельзя при всем этом не заметить, что рассмотренные этнотопонимы имеют исключительно финскую этимологию. Аналогов их в карельском или вепсском языках мы, однако же, не находим.
Тем не менее, в более позднее время карельское влияние на местную топонимику все же начинает в ряде случаев замечаться.
Исходя в том числе и из этого, можно предположить, что самые первые колонисты конца XVI в., выходцы из деревни Алиска в финской Карелии, устроители Алискиного погоста, действительно могли быть финнами. И лишь после подписания Столбовского мирного договора 1617 г. - либо в еще более позднее время, когда был заключен уже Ништадский мир, сюда, возможно, стали прибывать отдельные переселенцы из числа карел.
Хотя само по себе преобладание в местной топонимике неких слов, происходящих из финского языка, об их носителях именно как о финнах может и не говорить. Ведь даже в современном мире и в эпоху СССР многие карелы владели русским и финским, но не родным карельским языком.
Достаточно вспомнить известного советского прозаика и драматурга из Карелии Антти Тимонена, писавшего исключительно на финском. А паспорта в Карельской АССР даже в перестроечные времена все еще были на двух языках: финском и русском.
Что уж говорить о временах стародавних, когда финский язык запросто мог быть родным и для карел? Особенно, вероятно, в местах, граничащих с восточно-финляндскими областями. Как та же Aliska.
Но поскольку при крещении в православную веру давались и новые имена, вряд ли теперь можно доказать либо опровергнуть факт поселения на этом месте даже принявших православие финнов из Корельского уезда. Однако, думается, оснований бежать от шведов по мотивам религиозным у них было едва ли не больше, чем у карел.
При этом вопрос о том, именно ли эти переселенцы и были нашими далекими предками, или после разорения Алискиного погоста поляками туда пришли другие - остается открытым...
2024