Редкое умение Витухновской изрыгать полнейшие и абсолютнейшие банальности, демагогически обсуждая то и еще вон то и даже это без каких бы то ни было запятых, мать вашу так, исторгло из моей мятущейся с ситуацией ( сложной ) судьбы демократии в России души жалобный вздох.
- Ё...й в рот !
Это я так, стало быть, вздохнул. Затем, немного поразмыслив, проклял мертвого Навального и густо перднул. Наполнив атмосферу миазмами, я огляделся в поисках бахтерий. О ! Вот и она. Чистейшая бахтерия Гиляровского, ни разу, между прочим, и не считавшего себя масквичом. Пес поганый, конечно, ну, это как всегда, три тонны глупости, ахуй кромешный, наглядность тупой и наглой путинщины. А что там с третьей, товарищи ? Засохла рунетка, все по заветам Лагутенки. Там еще дальше о деньгах на такси, прости, не увидел, пропали билеты. Чушь и дичь Земфиры и прочих витухновских, пародирующих уже не декаданс, а самих себя. Какие билеты, Муммий, мать твою, Тролль ? Куда билеты ? На балет, наверное.
Кучерястый Корнелюк, желая вписаться в теснейший куток обслуживающих задубевший истинно брежневским маразмом режим, не нашел ничего лучшего, нежели чутарик подправить свое наименование, сменив всего лишь буквицу.
- Кармелюк, ваше степенство, - возгласил майордом, шевеля оглоблей в плотно сомкнутом от ярости благородной анусе говорителя х...ни Пескова. - Полномочник от нуворишей Новороссии, Сысой Сысоич, прибыл проявить, так сказать, осенить и водрузить.
Влетевший в Грановитую после таких ужасающих правосознание слов толстячок с невинным парховизмом на голове шаркнул по начищенному ушастым Басовым паркету рваным опорком и тихо запел, содрогаясь при виде кем - то недурно пущенных голограммой по стенам палаты кадров из чужих фильмов :
- Есть билет на балет, - визжал Кармелюк, потрясая, пока по стенам танцевали тонкокостные Венсан Кассель и Натали Портман, - на трамвай билета нет ! Нэт билэт, брат.
Государь Масковский с удовольствием покосился на гниду черножопую унутри такого ридного питерского транвая и вручил певцу - песельнику почему - то чемодан Филомеева.
- А ну - ка убери свой чумаданчик ! - тут же подхватил государственную инициативу Кармелюк, за эти блевотные годы холуяжа видевший и бадминтом, и мыряние в пролубь, и встречи с Ильичом и народом до кучи, и много всякий х...ты, присущей любому режиму тута, думаю, это от того, что принцип холуйства и холопства и составляет самую суть любой власти в России. Стоит непременно гению в Кремле пробуркотеть любую херню, как мириады мандавошек возопят и поддержат. Бабы мало родят ? Дык сажать паскуд ! Насильно замуж выдавать, а не родила через полгода - сажать. Прогнозы погоды неверные ? Сажать ! Мадонну запретить, говно навсегда и хренов Дамбас, выгодный, как некогда Карабах, всем, кроме населяющих территорию войны народцев.
- А я не уберу свой чумаданчик ! - меняя обертоны задорного баритонца на внушительный хрипловатый басок, швырнул в государя только что врученным чемоданом Кармелюк, возвращаясь в первобытность, сиречь в поэты - песельники к говносериалам и отдельным даже кинам, столь же ублюдочным и говенным, что и все тута из творений интеллекта восточных славян. - Доколе, Сысой Сысоич ?
- Навсегда, - ответил государь, гнусненько, как только он один и умеет, улыбаясь.
И вот тута Корнелюк и уехал в Финляндию. Смею предположить, что плагиатить вопрос у Мамонова, и отвечать на него не стоит, всякий сам понимает причины уезда даже такого уё...ка, как Корнелюк, отсюда. Главное, товарищи, что подальше от эдакого ума стратега и навсегда.