Предыдущая глава:111. "Едем мы, друзья, в дальние края".
http://proza.ru/2024/04/04/1480
На первое время мы с мамой остановились в доме у маминой младшей сестры тети Али. К этому моменту семейство Лариных успело сняться с якоря в Салавате, смотаться в Читу на короткое время, пожить там чуток, и, не удовлетворившись тамошней обстановкой, приехать в Державинку.
Здесь Ларины купили недостроенный дом с большим огородом, и неугомонная тётя Аля, решительно закатив рукава, принялась доводить дом до ума. Ларин был силен только в математике и в заумных рассуждениях, а в делах практических и в быту оказался совершенно неприспособленным и беспомощным. Интеллигент, что с него взять - бывший замдиректора техникума, теперь он был, так сказать, на подхвате: сходи, подай, принеси. Хотя постепенно и он получал какие-то полезные навыки под неусыпным приглядом опытной в строительстве и ремонтах тёти Али.
Дом, расположенный на окраине города, был большой, с просторными, светлыми комнатами, так что нам с мамой нашёлся уголок. Две спальни и зал были уже оштукатурены, оставалось оштукатурить два больших помещения - кухню и огромные сени-коридор. Тётя спешила скорее закончить штукатурные работы, пока ещё стояла тёплая августовская погодка, а мы все чем могли, тем и помогали ей.
Здесь же у Лариных теперь жила и баба Варя, помогающая своей дочке присматривать за Жеником, к этому времени подросшим и превратившимся в бойкого красивого бутуза, немного избалованного всеобщим вниманием, но очень весёлого, заводного очаровашку.
По моим наблюдениям, всех детей (а, возможно, и всех людей) можно условно разделить на две большие подгруппы: в первой дети с раннего возраста проявляют любознательность, смелость, самостоятельность, норовят заняться активной деятельностью, а если при этом ребёнок упал, то встал и пошёл; если ударился, то потёр больное место, поморщился и перетерпел; если обидели, то дал отпор или, опять же, перетерпел/ поплакал тихонько в уголочке. Во второй подгруппе дети любят показать себя "ещё маленькими", беспомощными, легко уязвимыми, с паразитарными наклонностями — все сложные или трудные задачи норовят сбросить на кого-нибудь: на папу-маму, бабушку-дедушку, воспитателя или учителя, на других детей. Искусные манипуляторы, они всегда недовольны, говорят капризным, плачущим тоном, а наготове у них громогласный демонстративный рёв, часто без слёз; они всегда "страдают", ставят себя на первое место и всё им должно быть предоставлено в первую очередь по первому требованию; до пяти лет они могут ходить с соской в зубах и даже в семилетнем возрасте не стесняются ждать, пока взрослые их обуют-оденут.
Всеобщий любимчик Женик, безусловно, входил в первую группу: несмотря на то, что ему ещё не исполнилось и трёх лет, он уже хватался за молоток и гвозди, с любопытством изучал разные инструменты, всегда проявлял самостоятельность:"Я сам, я сам!" Забавно было наблюдать, как во всём он старался проявить себя по-мужски, даже голос иногда понижал специально для солидности, и, в то же время, через всю эту его показную "взрослость" просвечивали в нём и внутренняя мягкость характера, и застенчивость, и даже какая-то нежность. Бабушка Варя души не чаяла в своём внучике, и были они всегда вместе — два друга, два товарища.
А вот папашку Ларина бабушка едва терпела, с ним она была вежлива и немногословна, а за глаза рассказывала всякие ехидные и смешные истории. "Вот это как?!!" — искренне возмущается она. "Отправился за хлебом и молоком. Возвращается — приносит полбидона молока и полбатона хлеба. Спрашиваем его:"Николай, а чего бидон-то неполный принёс?!" А я, говорит, по дороге не удержался. Дети за такое дело взбучку бы получили, а со взрослым мужиком что тут поделаешь?!" — сокрушённо вздыхает бабушка.
Мы с мамой переглядываемся, представляем себе эту живописную "картину маслом" —
как Ларин запивает белый батон холодненьким молоком на глазах у всей улицы, и заливаемся весёлым смехом. Бабушка молча, с полуулыбкой смотрит на нас, довольная нашей реакцией.
Потом, в разговоре, к месту припоминает ещё какую-нибудь историю: и смешную вроде и, с другой стороны, для неё обидную: все сели есть суп, куски мяса в глубокой миске в центре стола - каждому по куску; Ларин свой кусок быстро проглотил и тянется за другим:"Мама, Вы мясо не будете? Я тогда съем!" Всё это скороговоркой выпалил, и пока бабушка Варя готовит ответ, он уже активно жуёт её кусок. Бабушка вздыхает:"Вот так — курк и нету! А я сижу и смотрю, как в телевизер".
У мамы с Лариным тоже отношения прохладные, а я так и вовсе стараюсь с ним нигде не пересекаться. Странно, он как какое-то инородное тело среди нас, как будто робот бесчувственный металлический: я смотрю на него и в его глазах души не вижу. И как это тётю Алю угораздило выйти за него замуж?!!
На фото: Женик, 1973 год
Продолжение:113. Полна горница людей.
http://proza.ru/2024/05/12/1630