Было ли у тебя ощущение, что действия шли одно за другим, или это происходило одновременно? Было ли восприятие пространства и времени?
– Ощущение последовательности событий было. Я думаю, что для моей души, сформированной к двадцати годам, одновременность восприятия была вполне возможна, но затруднительна по сравнению с теми, кто там живет, потому что сам Свет – я выяснил потом, что это Сам Господь на первом небе так Себя являет, – начал мне помогать, рассказывать, когда я увидел всю свою жизнь одновременно. Видимо, для меня это все было сделано в последовательности, некая последовательность была. Потому что я прекрасно помню, как я иду, как при приближении к аду я чувствую уход надежды и замену в этом месте атмосферы безнадежности.
– Было ощущение, что ты идешь, а не летаешь?
– Да, я мог летать, мог быть перенесён, а мог и идти. Есть места, где живут небожительницы. Есть места, где с ними ходит, общается с ними Царица Небесная.
– Именно одни небожительницы?
– Да, есть такие места. Я понял, что есть места, где живут и мужчины-небожители. Есть места, где они могут быть и вместе, для разных групп – видимо, их никто специально не ограничивает, они живут в радости и посещают именно те места, потому что все это более чем удовлетворительно для их любых потребностей. Они весьма молоды, они высоки ростом, они ходят – под ними трава не прогибается практически. Когда я попытался по большой своей дерзости догнать одну из них и высказать свое восхищение, сколько ни бежал, я так и не приблизился к ней, потому что она меня увидела и всегда была на том расстоянии, на котором желала быть, понимая, что я пока еще не от них.
Могу сказать, что, когда меня вернули на землю, я еще периодически туда поднимался – мог подняться, правильно организовав свое внутреннее состояние. Однажды я попытался приблизиться к одной из небожительниц и вблизи посмотреть на ее лицо, потому что лица у них совершенно невероятной красоты и правильности, лица буквально царские. Только таких царей на земле-то и не было, только вот это царское величие на них написано. Они не гордятся – они такие и есть. Но я ее не мог догнать. Когда я попытался за одной из них следовать, она завернула в один из цветущих садов с прекрасными совершенно ароматами и пропала. А я начал искать и увидел избушку, в которой жил старец в прекрасных белых одеждах – но очень скромный, он ходил и глядел даже немножко вниз – совершенный аскет.
Я его спросил: «Дедушка, а где та красавица?» Он спросил: «Какая красавица?» – «Вот только что была». Он промолчал, посмотрел на меня, сразу все понял и сказал: «Здесь нет красавиц», вкладывая в смысл: в земном понятии красавиц здесь нет, чтобы за руку схватить и поглядеть в глаза. Я не до конца понял его слова, потому что он не стал со мной дальше разговаривать. Он прошел мимо – мягко, осторожно, ничем меня не задев.
Я стал снова ходить среди этих деревьев, глядя – вдруг она где-то за деревом. Даже в какой-то момент к Богу обратился: «Господи, дай мне поглядеть вблизи на такое чудо!» И вдруг смотрю, что я стою, и мне шагнуть больно, оказалось, что я вступил прямо в куст типа колючей ежевики, я стою, и мне больно. Они обхватили мне всё выше лодыжек. Только я начал их отводить – пока я их отводил, другие колючки захватили меня уже до колен. Боже, как так получается! Тогда я уже начал сердиться серьезно – и я уже стою в них по пояс, что мне уже практически не шевельнуться. Боже, прости меня грешного, что ж я тут натворил, больно!
И вдруг я куда-то полетел вниз. Полетел и ударился обо что-то. Прихожу в себя, гляжу – то небо, с которого я выпал – вот оно, там сияет, и даже сады угадываются как-то. Только я уже лежу на другом – такая красноватая почва – сухая, песчаная, не очень приветливая, и я понимаю, что мне туда не подняться. Я стал плакать и пред Богом каяться, и руками и лбом о землю: Господи, какой же я никчемный, что начал такие дерзости и глупости делать! И опять куда-то провалился. Прихожу в себя – сижу на краешке своей кровати, в полном ведении всего того, что со мной произошло, уже здесь. Как это происходит? – Я считаю, что это душа выходит из тела периодически, как она может.
– Помню, что ты мне рассказывал, как ангелы тебя назад принесли.
– Да это я рассказал то уже после того как меня принесли ангелы и прошло некоторое время. Это последний опыт, с небожительницей.
А ангелы, показав ещё многие и многие вещи, которые существуют, отношения, которые существуют на небе, в конце концов, сказали, что пришло время тебе спускаться на землю и жить там уже для покаяния. Взяли меня под руки, ко мне приблизились еще два ангела – уже не мои хранители, а, как я понял, служебных, специальных ангелов послали, которые должны были полностью проконтролировать мой спуск на землю. Они были в таком туманном виде, в облаке сиреневого цвета, полупрозрачные. Лица их я угадывал из-за облака только приблизительно, руки они могли вытянуть вполне видимо. Они меня крепко взяли и понесли вниз. Ангел Хранитель был рядом. Мы довольно быстро спускались до какого-то момента. Я спросил: «А какова моя цель теперь, что я буду делать на земле, кроме покаяния?»
– «Твоя главная цель – покаяние, дальше ты будешь рассказывать обо всем, что ты видел».
Я говорю: «Так меня же сразу отправят в сумасшедший дом, я боюсь, что дальше будут все эти неприятности».
Они говорят: «Да, это возможно, но ты вначале будешь молчать, трепетать просто при упоминании. Но будет тебе одно знамение – событие на земле.
Через три года после того, как мы тебя отпустим на землю, в Америке один молодой человек будет оканчивать университет (фамилию упоминают четко и ясно все знают!) по двум специальности – по медицине и психологии». Они называли этот университет – я просто сейчас забыл, то ли Йельский, то ли Иллинойский, то ли еще что-то такое. – «По двум специальностям – медицине и психологии. Он напишет свою дипломную работу, магистерскую диссертацию на тему воспоминаний людей, побывавших в клинической смерти, об этом событии. Защитив эту диссертацию, дальше он ее напечатает в качестве книги, которая разойдется по Америке в следующие три года бестселлером.
Пройдет еще три года, эту книгу перепишут члены семьи одного из сотрудников посольства СССР, переведут на русский язык, и перепишут в обычную тетрадку. Еще три года – и это семья будет переведена в Советский Союз, потому что закончится срок службы главы семьи, и он будет переведен на другую работу. Они переедут в Россию, и в России всё это разойдется все по знакомым, эту тетрадку будут переписывать все подряд.
И еще через три года это разойдется уже в СССР, в качестве самиздата». Они объяснили мне, что такое самиздат. «И один человек ее тебе покажет. Когда ты ее прочтешь, ты перестанешь бояться и поймешь, что в мире есть люди подобные, побывавшие в подобных тебе ситуациях, и ты будешь рассказывать уже более-менее свободно».
Этот человек был мне показан – тот, который предъявит книгу. Он сидел на низенькой скамеечке, спиной ко мне. Полный, в какой-то такой греческой синей хламиде, с розовой лысиной, скоба седых волос сзади. Он сидел на скамеечке ко мне спиной, а рядом с ним стоял довольно высокий стол – старинный, резной, дубовый. Когда я пригляделся к нему, он взял со стола книгу в ярко-синей глянцевой бумажной обертке и ею потряс. И со спины я все это видел. Это запечаталось, как и все, в душе.
Дальше ангелы стали говорить: «Сейчас мы будем подлетать к месту, где будут стоять преграды из застав уже князя мира сего. Они могут тебя не пропустить, а заставить тебе пить из чаши забвения, чтобы ты забыл всё, что мы тебе говорили. Все будет зависеть от тебя – сколько ты выпьешь, настолько и забудешь. Постарайся пить меньше, чтобы поменьше забыть». Как только они сказали это, тут же подлетают – довольно грубыми резкими, крикливыми голосами, требовательно: «Стойте, давайте, мы сейчас никуда не пропустим, пусть катится куда угодно!»
Ангелы держат, стоят – они попытались сказать «пропустите», но, видимо тут Господь дал им распоряжения, что пока земля под этим находится – некая пограничная территория. Тут же подлетает уже кто-то из темных существ с огромной чашей, сделанной из черепа человеческого, в ней ядовито-зеленая флюоресцирующая жидкость. «Пей!» –
«Да я не хочу пить!» – «Иначе!..» – и пошли угрозы. Я немножко потихонечку выпил – не до конца. Я стал как бы давиться – не хочу, в меня уже не лезет, отстаньте от меня. Всё-таки довольно большую часть выпил. Ангелы говорят: «Все, больше он не может». С криками недовольства они отлетели.
Дальше мы пролетали, и я видел эти заставы или заслоны этих падших темных ангелов, темных существ, которые ловят души, не умеющие нормально летать. Они останавливают людей – это называется мытарства. Они ловят людей на определенных грехах. Одних на блуде, других на жадности, сребролюбии, третьих на ненависти, четвертых – на лжи. Идет один заслон за другим, и если ты полностью не освободился от всего, забыл все, что тебя связывает с землей, ты не долетишь до неба.
Когда я начал уже думать потом – я не успел спросить ангела, выяснилось, что на земле тебе может быть предуготовано пройти эти мытарства беспреткновенно, когда ты начнешь быть учеником у Самого Бога. А у Самого Бога стать учеником – это значит начать общаться с Духом Святым – с Богом, являющимся в виде Духа Святаго человеку, для того чтобы предуготовить его дальше, к предуготовлению разума. Разум предуготовляет второе Лицо Троицы, которое Сам же Бог – Сын Божий.
– Получается, что большинство туда не попадет.
– А то ж! Не хотел я тебе говорить, но что тут скажешь, что тут сделаешь. Серафим Саровский в самую точку говорил, он боялся, и не стал говорить на весь мир: «Стяжайте Духа Святаго», так как это есть цель каждого человека. Стяжать – то есть это начать учиться общаться с Богом для того, чтобы предуготовить себя на Земле к жизни на Небе. Я не предуготовил, я попал, и мне однозначно был показан объем моего неготовства. Я сам себе оценил 800 лет. Оказывается, ни один человек не может себя предуготовить, но может только посодействовать, поспособствовать начать общаться с Богом – это делают святые на земле.
– Но ты к двадцати годам и не готовился, и не хотел готовиться?
– Да, я был студентом.
– Если бы тебе Господь не позволил вернуться обратно – ты бы там и остался?
– Да, я отрабатывал бы. Но я ещё и пролетел сквозь мытницы – снизу вверх. А те, кто не пролетает, то вообще считают, что он не может летать, его несут ангелы, и они попадаются в этих мытницах, этих мытарствах, в этих заставах, где перечисляются грехи. Святая Феодора, которую ангелы проносили, а Василий Святой помогал ей пройти через эти мытарства, это описала – есть книга «Мытарства Святой Феодоры».
– Мытарства, – мытари по Библии – это сборщики налогов…
– Совершенно верно, они собирают налоги в виде взыскивания за каждый грех, который человек сделал на земле и не освободился при жизни на земле. Освободиться можно исповедью и покаянием. Это немного разные вещи, но связанные друг с другом напрямую.
Так вот, в итоге начали подносить меня к земле, и первое, что мы пролетели – совершенно отвратительного вида, как зеленые сопли, – извините, – облака. Это первое, что мы начали пролетать при приближении к земле сверху вниз. Я спросил, что это за такие облака – я их никогда не видел на Земле.
Они говорят: «Это психические облака, это облака мыслей людей, которые сейчас живут на земле, и вот так думают». В итоге суммарное качество вот такое на земле сейчас.
Потом мы пролетели перистые облака – уже тонкие, высокие, а потом пролетели какую-то часть кучевых облаков – это уже наши, родные. Потом вдруг говорят: «А вот твой город сияет, а под нами вот твоя больница, вот крыша твоего отделения» – и сквозь крышу мы оказались в палате – в палате с ангелами, их было примерно около двенадцати, может быть, и больше. Много хороших, добрых, расположенных друзей небесных, которых дарит небо.
Мое тело положили на полу, это тело было холодное, одеревеневшее, застывшее. Я спросил, когда примерно тело застывает, они говорят: примерно через 4-5 часов. Ангелы говорят: «Теперь тебе в тело пора». Я уперся так, когда меня вели в ад: «Я не хочу, это же ужас – входить в такое тело!» – «Нет-нет, твое и воля Божия, заходи» – и как бы шлепнули меня под зад крепко ладонью – крепкий, могущественный удар, и я влетел туда, и оказался как в скафандре – лежу и не знаю, что даже будет.
Я попался в ловушку, мне никуда не шевельнуться, и вдруг вижу – уже внутренним своим взором, – летит ко мне такой шар, немножко пульсирующий, от него исходят искры жизни, золотой, живой шар, который подлетел ко мне и вошел в меня – через тело прямо вошел в меня. Я лежу и чувствую, что что-то такое происходит, а что-понять не могу. И вдруг в теле сердце – бух! – и тишина, и через минуту опять-бух! – и снова тишина, и не больно, но странно. Странно, что это одеревеневшее тело стало каким-то образом шевелиться внутри. Удары стали все чаще и чаще, и через некоторое время это сердце колотилось уже 120 ударов в минуту.
Через какое-то время я почувствовал, что начинаю чувствовать тело, но чувствовать пока не очень приятно. Знаете, как бывает, если отсидеть ногу, а потом покалывание идет, нога не шевелится, она бессильная, и вот это покалывание показывает, что что-то там происходит. Вот так у меня внутри, в грудной клетке, вокруг сердца, стало так покалывать и распространяться все дальше и дальше. Я перетерпел всё – это весьма неприятное состояние, потом это покалывание перешло в голову, через плечи пошло в руки, через таз пошло в ноги, и через некоторое время я стал чувствовать тело, которое сейчас чувствую, я в него опять вошел.
Я лежу, пока молчу, а они стоят вокруг меня – мои небесные друзья, разговаривают друг другом. «Какой же я счастливый человек теперь буду на земле, если у меня такие друзья, каких на земле не бывает!»
Только я это подумал, как один из них подошел и сзади накинул на меня некую полупрозрачную кисею, и я перестал их видеть – всех сразу. Я раньше видел одновременно этот и тот мир, а теперь вижу только этот мир. Я огорчился, но не позволил себе огорчаться – но зато слышно их – и тут кто-то подошел – и я перестал их слышать. Ну хоть нюхать буду этот совершенно неземной запах! – в общем, на меня накинули несколько кисей, и я вот в этом мире опять.
Я лежу, прихожу в себя, меня каким-то образом перенесли в кровать, я оказался уже в кровати, меня накрыли. Кому я расскажу об этом чуде? Слава Богу, как странно и как благополучно все это для меня закончилось… Но теперь я знаю, что земля буквально пополам раскололась, что это космического масштаба катастрофа, может быть, для меня и для моего сознания, моего понимания мира. Я пролежал еще некоторое время, заснул немножко – подъем был, по-моему, в полвосьмого утра. Я понял, что если я умер где-то в час ночи, то примерно пять часов прошло. Это совпало с тем, что тело было такое одеревеневшее.
Ангелы сказали – умер ты, потому что у тебя была прободная язва желудка. Она была очень необычной формы, а сердце у тебя болело, потому что она была расположена рядом с окончанием нерва, который имел выход на сердце. Все они мне четко описали и сказали, что тебе пропишут особую микстуру, будешь пить микстуру, пару таблеток, и тебя через десять дней выпишут совершенно здоровым.
Продолжение следует