Нет, то, что она скажет, что он мудак, это даже не обсуждалось! Ух, какой скандал он предвкушал! Прямо интересно было. Как новый фильм любимого режиссера, который ждешь с нетерпением, потому что заранее знаешь, что он тебе понравится. Он так планировал посмотреть «Оппенгеймер» Нолана и ни разу не ошибся.
Он всегда мог обаять любого, если хотел. Конечно, лучше всего у него получалось с женщинами, еще бы! Но и мужчину он легко мог расположить к себе, хоть мальчишку, хоть старика. Так что с ее жильцами точно справится, кто там у нее сейчас, да и не важно, будет действовать по ситуации, он всегда любил экспромты. Руководствоваться наитием, вдохновением. О, наслажденье, ходить по краю, как в песне Остапа Бендера.
Ну, записал минутный пранк с помощью кумы, делов-то куча, сейчас сплошь и рядом такое, модный тренд, между прочим. Может быть, еще не пригодится, посмотрим.
Он прекрасно знал, что с утра она, скорее всего, работает из дома на удаленке и выходит на улицу обычно после трех, в магазин там, в бассейн, в солярий, к маме, к дочке, подругам. Но сегодня обычный будний день, не должна она по идее прямо люто тусить, если только на свиданку соберется, но это будет видно по внешности. Он, к сожалению, однажды имел неудовольствие видеть, как она собирается на свидание, лучше бы это развидеть навсегда, так ему тогда было больно, но не будем сейчас об этом. Скорее всего, просто выйдет на час, на два, по делам, недалеко от дома. Она следила за метаболизмом и обязательно выходила пройтись, десять тысяч шагов в день – это святое.
Поэтому он спокойно пришел в ту самую беседку, которую она сама же ему и показала, еще тогда осенью, и откуда открывался прекрасный обзор ее двора и даже подъезда, особенно если у тебя есть армейский бинокль. Специально надел толстовку с капюшоном под дутую жилетку, а еще свистнул у кумы самые простые очки без диоптрий. И сидит себе таким задротиком, додиком-айтишником с ноутбучеком и биноклем на груди, никому не заметный и, как будто, совершенно не опасный.
Учитывая ее вечную зацикленность на себе любимой и то, что она почти никогда не смотрит по сторонам, практически сто процентов, что она его до поры, до времени точно не увидит.
Красавица ворвалась в солнечный весенний двор где-то через час его наблюдений, он даже замерзнуть не успел, повезло сегодня с погодой. Ну, конечно, белая косуха нараспашку, модный чокер на шее, декольте, обтягивающие джинсы, солнечные очки, надетые как ободок, как обычно, красные губищи на пол лица. А потом удивленные вопросы – и почему это ко мне все мужики пристают, тем более, сейчас по весне, когда мартовские коты наконец-то стали апрельскими. И помчалась, обходя всех прохожих на тротуаре по дороге, конечно, ноги длиннее метра, тут можно и самолеты пообгонять.
Так, выждем минут пять-десять для приличия и пойдем. Вдруг случится чудо и ему просто откроют домофон. Но нет, мы же в реальной жизни, в конце концов. Какой-то парень снял трубку и глухим, еле слышным голосом спросил, кто там. С таким он точно справится.
- Марина Лисицына здесь живет?
- Да, вообще-то. Только ее сейчас нет дома.
- Я ее брат, посылку ей привез из деревни, можно занести, а я ее во дворе подожду.
Парень на том конце провода, видимо, колебался, думал, как лучше поступить, и он решил его подбодрить.
- Да тут просто банка соленых помидоров, Марина такие любит, мне чтобы не таскаться, я при вас ей позвоню, она скажет, что мне можно войти.
Бип-бип-бип, дверь открылась. Йес, первый уровень игры пройден.
- Здравствуйте, я Володя! Он старался улыбнуться своей самой радушной улыбкой. Елки-палки, да я его выше в два раза. Вообще какой-то ребенок. Где она таких берет? Вспомнил Леху, который был два года назад. Тот хоть и был мелкий, но упертый мальчишка, с норовом, а этот как дите. А солдат ребенка никогда не обидит.
- Здравствуйте, проходите, я Вадим.
Трехлитровую банку с солеными помидорами он выставил первым делом, как щит.
- Куда это поставить?
- Я не знаю, на кухню, наверное. Парень с трудом осилил тяжелую банку. - В холодильнике, наверное, места нет, у Марины всегда все полки заставлены.
- Ахаха, узнаю сестренку, всегда была не дурочка поесть. Сейчас мы ей позвоним, чтобы вы не волновались.
- Да я не волнуюсь, - неожиданно усмехнулся юноша и также медленно и тихо произнес, - вряд ли грабитель придет с банкой соленых помидоров.
- Ахаха, это точно, у меня еще и сало есть с чесноком, будете? Про себя подумал – да ты еще и с чувством юмора, не совсем безнадежен. И продолжал улыбаться, как родной, он прекрасно знал, как это действует на людей. Хотите?
- Ой, нет, спасибо, я такое не ем, Вы проходите! - и парень махнул рукой в сторону кухни.
Володя сделал вид, что звонит по телефону и почти крикнул в трубку, якобы включив громкую связь – Маринусик, а я уже у тебя, мне твой Вадик открыл. Мы уже помидоры с салом едим, приходи скорей. И аккуратно включил заранее подготовленную запись дорожных помех и далекого женского голоса, который смеется и что-то там говорит.
- Да не боись, сестрен, тебе, конечно, оставим, не переживай, водки нам возьми, под сало.
Вадим замахал руками: – Мне нельзя!
- А вот Вадику нельзя, тогда мне коньяк, ну ты знаешь, какой я люблю.
Опять запись с шипением, смехом и далеким женским голосом.
- Понял-понял. Будешь через час, норм, мне все равно поработать надо, я у тебя пока расположусь, жду, без тебя не пью, ахаха.
Сделал вид, что закончил разговор и повернулся к Вадику – а почему не пьешь, болеешь? Или типа ЗОЖ, как сейчас модно.
- Да, я таблетки принимаю, временно.
- А, ну держи пятюню, выздоравливай, спасибо, братишка. Тогда тебе просто сало и помидорчик.
Уверенно прошел на кухню, ничего ведь не изменилось. Все почти, как было.
Клеенка на столе другая, зеленый лук на подоконнике в тарелке, почище стало, как будто, зачем-то вторая стиральная машинка, ну это она сама расскажет.
Выложил все нехитрые гостинцы на стол, хитрые оставил в большом рюкзаке. Вадик путался под ногами, должно быть, еще подозревая неладное.
- Марина же в большой комнате, как раньше? Парень кивнул: Да, там!
- Да я знаю, куда идти. Снова улыбнулся мальчишке, как родной: пойду пока поработаю, шефу нужно отчет отправить.
И также уверенно пошел в ее комнату, легко открывая по-прежнему заедающую ручку двери.
Господи, как же он счастлив, что почти ничего не изменилось… балкон только заставлен. Ну, это ладно, он же сам завтра все повыкидывает, если Марина не будет против.
Засохшая мимоза… ну понятно. Еще с 8 марта, наверное, осталось, точно были еще букеты, просто она их повыбрасывала уже, скрепя сердце. Новый цветок в горшке, большой какой, фикус прям, точно кто-то подарил, она сама такой даже не дотащит. Вербочка… ну понятно, ко всем праздникам ухажеры отмечаются, как обычно. А так, заслуженная елочка стоит, гирлянды на месте, только новые добавились, любимая большая ваза с непонятным искусственным букетом, норм, это уже было, столик этот дурацкий, который еще новый начал шататься. Главное, что его любимый большой телевизор на месте. Картины почему-то не хватает, куда картину дела, он даже помнит, какая она была, с южными домиками под красными крышами. Ну, невозможно одну оставить ненадолго, сразу картины пропадают, а потому что ходят тут всякие...
Новые духи, украшения и баночки с кремами, ну норм, че, так и должно быть, остальное то же самое. Как прекрасно… Вспомнил ее любимый фильм «Дикари», когда чувак высовывается из машины и орет от счастья, что снова наконец-то там, где он давно хотел оказаться.
С наслаждением растянулся на своем любимом диване, тут и выемка его есть, есть, что ли? Еееесть. Как приятно вернуться в знакомое, душевное, любимое место, где, как будто, тебя ждали всегда и ждут по-прежнему. Так, главное, не уснуть, а то он может. Марина всегда действовала на него убаюкивающе. Сколько раз было, что он добирался до нее, как Колумб до Америки, и вырубался часов на десять, потому что самое главное уже сделано, цель достигнута.
А здесь самое главное было еще впереди.
Выключать компьютер нужно, Дуся, когда уходишь! Неееет, глобальное доверие этому миру, ничего плохого ведь не может произойти. Проверил вкладки: музыка, ютубчик, как всегда, куча журналистов, интервью, аналитика, новости. Котировки акций на бирже, неожиданно, это что-то новенькое! Неужели, начала инвестировать, молодца! Или только примеряется, опять же молодца, спросим позже… Объявления о квартирах, как обычно, загородные дома, это не новость, держит руку на пульсе, хвалю. Французский язык, тьфу, лягушатники. Она ранее говорила ему, что собирается переезжать, фиг он ей позволит, конечно, но язык пусть учит, говорят, от альцгеймера полезно, ахаха или паркинсона. Лучше расплескать полбутылки, чем забыть куда положил, кажется так.
Зря он забрал тогда свой халат, сейчас бы переоделся. А мы ее старый зимний пушистый халат в горошек поищем. И найдем. Так, это все он видел и раньше. Гора разноцветного кружевного белья, смешные носочки, куча прозрачных и шелковых ночнушек, чулки нескольких видов…
Таааак, а это, на полке повыше, по ходу, ему подарки… пара смешных мужских трусов. Нет, ну а кому еще, ему, конечно, не мужу же… Прикольная надпись, двусмысленная, кстати, как она любит. Он тоже поржал. «Не выводи меня из себя». И не собираюсь, детка, вообще никогда, поверь!
А вот это точно ему… аж в глазах защипало… Бог мой… варенье из шишек… это могло быть только ему…. Ну лапочка же какая… не могу, люблю ее. Даже разыгрывать расхотелось… он, правда, на минуту застыл с этой маленькой баночкой в своей большой руке. До слез, честно, малыш…
Но вовремя услышал звук гремящих ключей в двери.
Фак! Балбес, он же хотел раздеться и встретить ее лежа голым на кровати, сейчас все испортит, дурак!
Но армейская выучка спасла, как всегда. От природы внимательный и проницательный, он четко определял все звуки из прихожей – зашла в квартиру, закрыла дверь, поставила какие-то сумки с пакетами на табуретку, открыла шкаф, повесила куртку, ту самую, которая нараспашку, кожаную косуху, чет не торопиться заходить к себе. А, пошла руки мыть, точно, это у нее первым делом. Сейчас еще чайник поставит на кухне заодно, услышал, как чиркнул газ, ну явно.
По идее должна уже в комнату идти, а он тут лежит в лучшем виде, в самом лучшем виде, кстати.
Ух, как же она, наверное, заорет… Ему прямо даже интересно!
Открывает дверь, включает свет, ну это она зря, не темно же еще, просто сумерки, делает шаг вперед и явно уже видит его, причем начиная с ног до головы, полностью обнаженного. Ну как она любит вообще-то…
Никогда он не видел ее и без того большие глаза такими огромными. Почему-то беззвучно схватилась за сердце только не с той стороны и рухнула на пол, как подкошенная, попутно зацепив шкаф, хорошо хоть огромное зеркало в пол не разбила, вот был бы пипец.
Блин, чет он на такое не рассчитывал.
Сбрызнуть водой? Нашатыря-то точно нет. Эх, или хоть какой-нибудь водки… Красное вино, которое стоит открытое, точно не подойдет. Что же делать? Иду ва-банк, целую спящую царевну. Нет, ну а что, все равно же хотел.
Он не заметил, в какой момент ее бездыханное хрупкое тело начало ему отвечать, но это произошло. Сначала брызнули темные глазищи с длинными ресницами, потом потянулась ее тонкая рука к его затылку, вроде как ударить, но в итоге обнять, а потом все, как в тумане уже для них обоих.
Он еще до конца не открыл глаза в приятной истоме, когда получил удар по голове подушкой в виде Розовой пантеры. И это еще повезло, могло быть много хуже. Ну, началось… ладно, это было ожидаемо.
- Гад-то какой, а?! Еще и Вадика бедного обманул… Негодяй!
Она сидела на постели очаровательно голая, гневно скрестив руки на груди, и метала в него молнии из глаз. Ну, это нормально, это мы переживем, не впервой.
- Забавно же получилось, скажи! Он еще пытался улыбаться, хотя это и было сложно. Вот из чего они эти типа мягкие подушки делают, нафик. Нельзя же так сразу из рая в ад.
Но Марина явно считала иначе. - И давно ты это задумал? А он никогда не любил ничего о себе рассказывать, предпочитая оставаться загадочным и непредсказуемым. Ибо нефиг.
Но здесь другой случай, они давно не виделись, и реально нужно было прояснить некоторые моменты.
- Вот только ты мог такое сделать, никому бы и в голову не пришло, еще выстроить все по минутам… небось караулил меня где-то, прятался.
- Не где-то, а в той самой беседке, ты же сама мне ее показала! Володя привычно ухмыльнулся.
Марина сделала свой любимый жест - рука в лицо.
- Ты, конечно, невероятный человек… я в шоке от тебя…
- Ну, за это ты меня и любишь! Он уже не мог сдерживать улыбку, чего уж там, он просто ликовал!
Все получилось! Не просто так, как он хотел, а еще лучше! Торжество гения! Кто это говорил? Она или он? А, не важно, они оба так говорят, чего уж там. Нам ли, Богам, меняться!
- Я тебя люблю? Она вытаращила на него глаза, уже порядком смазанные, с комочками туши, но, все равно, красивые, его самые любимые в мире глаза.
- Ты сама виновата, такая интересная… У меня там куча работы, меня рвут на части, я ничего не успеваю, новости узнаю последним от подчиненных, эта нефтебаза, о которой ты писала, а я вообще даже не был в курсе, потому что со встречи на встречу. А ты такое говоришь между делом.
- Да что я сказала, что я сказала? Она драматично прижала правую руку к голой груди, поняла, что холодно и потянулась за халатом, очень красиво потянулась, кстати. Как он скучал без этого.
- Да ты включи, что ты мне наговорила 23 февраля, знаешь, сколько раз я потом это переслушивал? Каждый раз, когда оставался, наконец, один, жаль, что это редко было. Это можно слушать бесконечно, мать! Ты превзошла саму себя. На ораторские курсы, что ли ходила? В общем, выросла в моих глазах. Про себя подумал, что последняя фраза, наверное, была лишней, но ладно уже.
Она, как будто, нехотя и до конца не веря его словам, молча пожала своим красивым голым плечом и потянулась еще и за одеялом, явно замерзла. И он, конечно, ее согрел и еще раз и еще. Любимое занятие всегда получалось у них лучше всего. Вот поговорить серьезно было сложнее, но сегодня он не собирался отступать.
- Так и что в итоге, Женщина моей мечты?! Думаешь, наговорила всякие сюси-пуси, занялась со мной любовью и все, сбросишь меня со счетов, как всегда.
- Когда это я сбрасывала тебя со счетов? Она округлила глаза, притворно удивляясь.
- Примерно всегда, да? Давай не будем вспоминать! Гримаса исказила его лицо, он неожиданно для нее стал серьезен. - То, что ты наговорила, это просто так, да? Для красивого словца, как ты любишь?
- Нет, с чего ты взял?! Она прикрылась от него одеялом, как щитом, потому что его энергетика, как обычно, начала фонить везде, повышая градус температуры в комнате.
- Да с того, - он даже немного рассердился, хотя и старался держать себя в руках. - У тебя же все хиханьки-хаханьки. Ляськи-масяськи, вторая часть марлизонского балета или какая там?
Теперь уже он лежал голый и злой, скрестив руки на груди, а она испуганно смотрела за его выпадами, совершенно не ожидая такого драматичного поворота дискуссии.
- Думаешь, я приехал так, на денек, побухать, потрахаться, поболтать, поржать, и уехать опять на полгода? Все, как ты любишь, прынцесса! Он скривил зверскую физиономию со скорченными губами, которая напугала ее еще больше.
Марина потихоньку выползла из-под одеяла и осторожно потянулась на выход из комнаты.
- Таааак, ты куда собралась? Повелительно спросил он, как будто имел на это право.
- Пааап, в туалет можно? Она еще пыталась шутить, но в голосе чувствовалась настороженность.
- Ладно, иди, разрешаю! Он картинно махнул в ее сторону рукой, с видом - скатертью дорога.
- Ахаха, пасип-пасип-пасип! Закинула свою красивую голову наверх, привычно засмеялась. А напряжение в комнате осталось и повисло так густо, что топором не разрубить.
Ничего-ничего, он теперь ей все скажет! Сколько можно его мучить? И сам на мгновение испугался. Он же сам сейчас может все разрушить… Или все выиграть… Ва-банк? Ва-банк!
И когда она вернулась, такая милая, приятная, мягко прилегла, потянулась к нему, обняла, нежно поцеловала. Как ни в чем не бывало, как будто ничего сложного между ними не было, ни тяжелых вопросов, ни ссор, ни расставаний, ни возвращений, ничего, все хорошо, как у кошечки.
Врешь, не уйдешь! Подумал он про себя и чуть не сказал это вслух.
- Шампанское будешь? Тут еще осталось на два бокала. Марина закурила сигарету.
- Нет, спасибо, забирай все себе, мне лучше чая сделай.
- Начинаеццца, снова ее любимый жест, рука в лицо и улыбается, как всегда.
Сейчас скажет – ты, барин, задачи ставишь! Все, как обычно… Настроение у него сразу упало…
И точно – обернулась, повела красивым своим лицом из стороны в сторону, типа – ммм!
- Ты, барин, задачи ставишь! Ухмыляется, глаза прищурила, руки в боки сразу.
Сцуко, он знал ее, как облупленную, злился, бесился, обижался, но все равно любил. Поэтому добьется своего, чего бы это ни стоило и ему и ей, им обоим ваще-то.
- Да потому что любовь, Марина, это не просто - я тебя люблю, ты меня любишь, разбежались в разные стороны, живем с другими удобными партнерами и скучаем друг о друге.
И опять она вытаращила на него свои размазанные глаза и рот немного приоткрыла, как испуганный ребенок, ну точь-в-точь как его маленькая дочка.
- Я уже не тот мальчишка, которому нужно было побухать, потрахаться и фильм посмотреть. Я взрослый мужчина. Ты и сама уже это поняла, говорила же, я все помню. Мне нужен дом, мне нужна семья, мне нужна жена, да, жена, не просто любимая женщина, а жена, вторая половина, партнер. Поддержка и опора. Ты сможешь быть такой? Или ты можешь только красиво говорить? Да, красиво, да, эротично, да, с придыханием этим твоим. Я давно говорил, что тебе нужно в озвучку идти, если уж актрисой ты быть ленишься. А мне банально нужен завтрак каждое утро, и не тогда, когда ты наконец-то проснешься и соберешься пойти на кухню. У меня сейчас жесткий тайминг, к девяти нужно быть в офисе, а я люблю еще раньше приехать. Вечером я прихожу уставший, мне нужен ужин и тишина хотя бы на час, на два. Я понимаю, что так себе предложение и тебе оно покажется скучноватым, но сейчас все так и есть, нравится это кому-то или нет.
- А мне-то что, дорогой мой человек? Все тебе, все тебе, а мне-то что?! Она расставила руки в стороны, как будто пытаясь удержать небо, и захлопала слипшимися ресницами.
- Ты получаешь самое лучшее, что может быть в этой жизни – Меня! Он тоже в ответ растопырил руки, показывая, как большой куш она может срубить при правильном поведении, которого от нее, на самом деле, никто не ждал, а уж он-то в первую очередь.
Она снова вытаращила свои огромные глаза, ну вот как она это делает? Это нужно запатентовать, честное слово.
Чет он перегнул по ходу… сейчас она будет иронизировать и отнекиваться. Он задохнулся на секунду и умолк, сделав вид, что ему что-то важное и срочное написали в телефоне, а сам краем глаза наблюдал за ней, как обычно.
Замолчала. Насупилась. Обиделась? Чет он чересчур, конечно… Она к такому не привыкла…
Ну а что, с другой стороны, надо все прояснить на берегу, а то даже если она сейчас вдруг уедет за ним, ну эмоции, все понятно, то потом запросто сбежит через неделю.
А готов он выдержать то, что она сейчас спрыгнет, насовсем, к примеру? Ух, как больно стало… ну а что делать, все по-серьезному теперь, все по-чесноку.
Как он всегда боялся этого ее молчания. Пусть лучше говорит, что угодно, несет свою любимую ерунду, ахинею, болтает о том, в чем вообще не разбирается, лишь бы не молчала.
Когда он не понимает, что происходит в этой самой его любимой голове, ему становится плохо.
Вот как бы ее всю в себя вобрать и носить всегда с собой и чтобы она вся была его, пусть даже с растрепанными волосами и растяжками на животе.
Ну не хватает ему терпения в этот раз, даже странно. Почему-то раньше как-то легче было. Сейчас, видимо, нужна определенность.
- Ну что – испугааалась? Деланно медленно и разочарованно произнес Володя, типа так я и знал, кишка у тебя тонка, любимая, кто бы сомневался.
- Нет, - вдруг спокойно отозвалась Марина.
- Что, нет? Он на мгновение даже растерялся, что было для него совершенно не свойственно.
- Нет, не испугалась. Будут тебе и завтраки, и ужины, и тишина по вечерам. Все тебе будет. Говорит так буднично, как будто это список продуктов для магазина, а не сдвиг тектонических плит между их планетами.
Он не верил своим ушам, а ему что подменили девчонку? Он, вроде, даже и не выходил никуда.
Когда успели-то?
- Это вот кто сейчас говорил? Начал деланно озираться… а этот ваш слон, он сейчас здесь, вместе с нами в комнате? Вспомнил он популярный мем, она всегда любила такое.
Конечно, она засмеялась, и он улыбнулся, но только одними губами, потому что внутри билось-билось-билось сердце. Напуганное и, как будто, озиравшееся по сторонам, типа вы слышали, вы слышали, вы слышали, что она сейчас сказала, да не может быть!
Снова натянуто улыбнулся – Ну понятно, это ты сейчас так говоришь, под влиянием момента, так сказать, посмотрим, что дальше будет.
- Хорошо, посмотри, - Марина говорит необычно серьезно и даже почти не улыбается. Да как так-то? Она же всегда обычно улыбается. – Что не веришь своему счастью?! Наконец-то хотя бы подмигнула.
Да-да-да, хотел заорать он: дааа, я тебе не верю! И счастью своему тоже не верю! Потому что не может такого быть вообще!
А вслух Володя осторожно спросил – Марин, что происходит? Ну, серьезно, что с тобой не так? Ты сломалась, котенок? Помнишь тот видос смешной с говорящим котом… Мама, моя Барби сломалась! Он сделал обиженную гримасу. - Ну, мне-то ты можешь сказать… Он даже постарался улыбнуться, нужно же все-таки выяснить, что с ней на самом деле происходит, зачем ей все это.
- Да если бы ты только знал, как я тут охренела без тебя! - голос ее дрогнул, она даже, как будто, уронила слезинку и чтобы скрыть эту эмоцию, спрятала лицо в руках.
Она охренела?! Он даже рот открыл от изумления. И вот эти люди запрещают ему ковыряться в носу, как говорится.
А он там не охренел вообще, один, без нее, все новое, все заново, один против всех, и ее нет рядом, даже поговорить не с кем по-нормальному. Нет, она точно его с ума сведет когда-нибудь, если он вообще еще в рассудке сейчас. И он уже не мог ничего говорить, он просто пристально смотрел на нее, ожидая хоть каких-то более подробных пояснений, чтобы пролить ему свет на происходящее.
Он прекрасно понимал, что она с удовольствием спрыгнула бы с этих объяснений, но сегодня не тот случай. И под его пристальным, серьезным взглядом, ей ничего не оставалось, как наконец-то объясниться.
- Я честно хотела забыть о тебе, когда ты уехал. Внутри себя он кивнул, а уж ему-то как хотелось забыть о ней навсегда.
- Я никогда не жила так хорошо. Сбылось все, о чем я мечтала. Нет нелюбимой работы, есть деньги, есть творчество, мое любимое. Все есть. Все меня любят, все меня обожают. Я прекрасно выгляжу, хорошо себя чувствую. Я выхожу на улицу и люблю весь мир, и он отвечает мне взаимностью, это очень приятное чувство, поверь, очень ресурсное и вдохновляющее. Но тебя нет. Единственное, чего или кого нет, так это тебя. И я вдруг понимаю, что мне ничего не надо без тебя. И ничего мне не мило, и ничего мне не нужно. И у меня может быть все и даже больше, но если нет тебя, все это не нужно, потому что не приносит мне счастья. Слезы катились у нее по щекам, тихо, спокойно, красиво, как в кино, она их даже не замечала и не всхлипывала, как это обычно бывает у женщин, она даже не смахивала их руками, так что они просто капали на кружево ее любимого черного халата.
Ему захотелось потыкать себя иголкой, честное слово. Он жив вообще, курилка?! Где его вейп, кстати, с утра не курил. Может быть, ему все это мерещится или он, как будто, фильм очередной смотрит? До встречи с тобой… Да все нормально было до встречи с тобой! Это потом все пошло по звезде… Он попытался собраться изо всех сил, он все-таки Мужчина, должен контролировать ситуацию.
- Марин, ты подумай хорошо, сейчас же все всерьез, не так, как раньше было… А про себя думал – для меня и тогда все было всерьез. Это ты, балбеска, все на черновиках, заметки на полях, записки на манжетах, у него все сразу писалось на чистовик. А теперь, как будто, и она начала переписывать вчистую…
Она провожала его на поезд рано утром, сонная, в халате и забавно растрепанная, с полураспустившимися кудряшками. Однако, сделала и чай, и его любимую яичницу с помидорами, и даже сахар в чае размешала, чего раньше никогда не делала. Он привычно сдержанно ее поблагодарил, а сам не мог поверить своим глазам – откуда вдруг такое поведение, чтобы тихо, спокойно, без скандала, без претензий и обвинений его в абьюзе, шовинизме, мизогинии и в чем там еще. Он всегда терпеть не мог уезжать от нее, сразу чернел и лицом и сердцем, но только не сегодня. Она обычно тянулась поцеловать его на прощание, а ему, в том числе, из-за этого прощального поцелуя, всегда так было тяжело уезжать, потому что хотелось остаться навсегда. Он впервые за долгое время обнял ее сам, первый, обхватив большими руками с головы до пяток, стараясь вобрать все ее тепло, вкус, запах и долго еще нес в себе все это ощущение, чувственное, нежное и приятное, очень душевное. Чет он рассупонился, не похоже на него.
Сегодня впервые за время их общения расставаться было легче. Он даже до конца не мог понять, почему… неужели из-за завтрака? Да не может же быть! Ну, взял бы он какую-нибудь шаурму на вокзале, пошел бы в вагон ресторан или тупо купил сэндвич у тетеньки с тележкой, пусть и вдвое дороже. Потому что она проводила его, но она и раньше провожала, пусть и не такая трогательная растрепа, а главное, не такая умница, как сегодня.
Ворвавшись на последних минутах в вагон, он привычно искал уединения, поэтому выбрал в соседи старичков, в силу возраста бывших бодрее в такое раннее время. Прошел к окну, закутался в дорожный плед, насколько мог, обхватил себя руками, спрятался в капюшоне, уткнулся во влажное стекло холодного окна и забылся сном на несколько часов. Недовольно очнулся, когда уже окончательно рассвело, весеннее солнце требовательно забило в окно и стало понятно, что нужно приходить в себя, скоро рабочий день, в управленческий чат уже пишут, от чего он и проснулся, всем уже что-то от него нужно и это нормально для его конторы. А он украл у понедельника пять минут и молча смотрел в окно на зеленеющие перелески, думая, как же так получилось, что сюрприз хотел сделать он, а в итоге лучше получилось у нее. И неужели все это было на самом деле, когда сначала планировалась шутка, а в итоге дело приняло такой серьезный оборот, который он никак не ожидал от своей жизни.
Неужели теперь ему снова придется искать жилье, перевозить ее сюда, налаживать быт, выстраивать отношения, которые снова будут нуждаться в притирке, не смотря на то, что они давно знакомы. Да и, кстати, знакомить ее со всеми, родней, дочкой, друзьями, коллегами, соседями, что чревато самыми разными последствиями, он уже заранее это понимал. С одной стороны, все это падало на его плечи новыми проблемами, от которых он уже неимоверно устал за этот почти год новой жизни, а теперь, как будто, заново все начинать с чистого листа. Но за одно это утро он был готов впрячься во все это, пока даже сам себе не мог ответить почему. Он чувствовал, что уже, спустя всего несколько часов, начал скучать без нее и ждать ее приезда, как в детстве новогодних праздников или каникул, когда дни считаешь до этого события, вот-вот, скоро-скоро, еще пятнадцать, еще четырнадцать дней, потом уже восемь-семь и скоро как ракета в космос к чему-то очень хорошему. И это был самый лучший подарок в его жизни, долгожданный, хоть и такой неожиданный сюрприз.