Глава 17
Выход!
— Валерка, Валерка! — Инга изо всех сил трясла того за плечи. Он осоловело двигал глазами. — Эй, ты здесь? — девочка пощёлкала пальцами перед его носом. Он вздрогнул.
Артём тяжело дышал и выглядел не лучше Валерки.
— Я так испугался, что не успею, — деревянными губами проговорил он.
— Я тоже, — призналась Инга. — Я очень испугалась. Наверное, сильней, чем в том идиотском автобусе.
Валерка уже пришёл в себя и мрачно смотрел на своего спасителя.
— Зачем ты полез туда? — процедил он с такой ненавистью, что Артём даже отступил на несколько шагов.
— Ты что? Что ты такое говоришь? — набросилась на него Инга. — Он же спас тебя.
— А я просил?! Я никого не просил меня спасать. Ни его, ни тебя. Как же вы мне надоели! Может, я там и хотел остаться, — голос Валерки дрогнул. — Вы же ничего не понимаете!
— Да уж куда нам, — лицо Артёма скривилось в подобие усмешки. — Это ты у нас особенный. Чижик, — прошипел он сквозь зубы.
— Ты! Ты! — Валерка сжал кулаки.
— Ну что? Один на один не решишься? — Артём с вызовом двинулся на него. — Эй, Оса, Воробей! — крикнул он в вышину. — Налетайте!
Люкс отчаянно залаял, обнажая острые клыки.
— Прекратите! — Инга заметалась между ними. — Ребята, это неправильно! Так нельзя! Это всё не просто так, как вы не понимаете!
— Что не просто так? — вместе спросили мальчишки.
— Ну мы… Ну то, что мы втроём здесь очутились. Всё, что с нами происходит. Твоя бабушка сказала, что нельзя обижаться. Нет, она по-другому сказала, — Инга зажмурилась, судорожно пытаясь воссоздать перед глазами эту картинку. — Она сказала, что нельзя отравлять жизнь обидами. Вот! Артём, она это и нам тоже сказала. Как же вы не понимаете?! — Инга чуть не плакала. — Вот и Люкс бесится, когда мы начинаем ругаться. Неужели вы ничего не видите? — она запнулась, потому что Артём и Валерка, в отличие от неё определённо что-то видели. Мальчишки застыли с открытыми ртами, уставившись на что-то у неё за спиной. Инга неожиданно для себя взвизгнула и тоже обернулась.
— Обалдеть, — выдохнул Артём. Валерка молчал, но был удивлён не меньше. Вид вокруг их полянки изменился. В туманной дымке явственно просвечивал частокол деревьев.
— Мы спасены? — с сомнением спросила Инга. Эхо унесло её голос куда-то далеко и вернулось шелестящим утвердительным: «Спасены!»
— А-а-а! — закричали они разом. Люкс растерянно вертел своей огромной башкой — резкие звуки вызывали у него беспокойство. Но когда дети начали обниматься, скакать, как сумасшедшие, он тоже запрыгал в самой дикой ритуальной пляске самых диких дикарей.
Не веря своему счастью, ребята опрометью ринулись туда, где раньше была стена, и со всего разгону бухнулись в неё. Стена никуда не исчезла. Она спружинила, и пленников отбросило назад.
Только шаг отделял подростков от свободы. Они её видели, вдыхали, ощущали. И снова всё рухнуло.
Ребята молча стали подниматься, потирая ушибленные места. Смотреть друг другу в глаза не было никаких сил. Потому что читать в чужих глазах ту же боль, страх и разочарование, которое переполняет тебя самого, значило помножить собственные переживания на два и даже на три. Наверное, впервые с самой первой минуты их злоключений, подростки именно сейчас чувствовали себя по-настоящему преданными, обманутыми… и оплёванными. Хотя, вот это последнее было, кажется, очень даже реальным и осязаемым. У ребят вся одежда, ладони, а у Валерки даже щека были покрыты какой-то слизью. Он брезгливо тёр лицо и губы.
— Что за дрянь? Меня сейчас стошнит, — морщась и поминутно сплёвывая, произнёс он.
Остальные тоже пытались привести себя в порядок. Вдруг Артём поднёс ладонь к лицу, принюхался. Подошёл к стене, надавил на неё пятернёй.
— Эй, идите сюда! — крикнул он и протянул покрытую прозрачной липкой жидкостью ладонь. — Она тает!
Валерка и Инга помчались к нему.
— Где? Покажи!
— Да везде! — Артём шлёпал ладонью по сочащейся стене, и ребят обдавало мелкими холодными склизкими брызгами. — Надо найти, где она тоньше, и как следует надавить, — сказал он.
Чувство брезгливости у всех куда-то сразу испарилось, и ребята что-есть мочи замолотили по стене, пытаясь обнаружить в ней слабое место. Они обошли её всю. На этот раз, наученные опытом, они сразу же воткнули в землю ветку. А для ускорения процесса разошлись от неё в разные стороны: Валерка пошёл по часовой стрелке, а Инга с Артёмом против. Люкс лениво наблюдал за этими передвижениями, лёжа на пригорке. Его, кажется, больше интересовало сейчас содержимое Ингиного рюкзака.
— Ну как? — время от времени подавали голос ребята.
— Пока ничего! — раздавалось с другой стороны.
Но воодушевление и надежда таяли гораздо быстрее, чем стена этого ненавистного купола. Когда круг замкнулся, все просто молча побрели к дереву.
— Поесть бы, — сказал Валерка.
Инга расстегнула молнию на рюкзаке, посчитала свои скудные запасы. Оставалось четыре пирожка. Она достала сначала один, потом, вздохнув, добавила и второй.
— Половину сейчас, остальное потом, — сказала Инга, не уточняя про «потом», и раздала всем по полпирожка. Люксу, как и всем, пришлось довольствоваться фруктовой начинкой. Все, даже пёс, ели сосредоточенно, стараясь растянуть процесс жевания. Потом по кругу пошла бутылка с водой. Каждый «бульк» эхом отзывался в тишине. Хотя, скорее всего это обострённый слух и воображение играли с детьми в свои странные игры.
Все как-то разом устали. Что делать дальше, никто не знал. Ребята растянулись на земле. Сквозь переплетение веток и полуприкрытые ресницы источник света в центре купола выглядел, совсем как солнце. Если долго смотреть, от него так же начинали расходились блики: красные сменялись зелёными, жёлтые — фиолетовыми.
— Послушайте, — сказал Валерка, — ну, если эта фигня тает, может, просто надо подождать, когда она дотает до конца?
— Знать бы ещё, когда, — проговорил Артём.
— А ещё — почему? — добавила Инга.
— Что «почему»? — не понял Валерка.
Инга привстала, опираясь на локти.
— Почему таять начала, — сказала она.
— Ну, может, от тепла, — предположил Артём.
— Здесь-то, кажется, ничего не меняется. Сами говорите, солнце не настоящее, — Инга продолжила свою мысль.
— Тогда тепло стало за куполом, — Валерка тоже сел.
— А если снова похолодает? — у Артёма некстати заболел живот.
Валерка пошарил в карманах и торжествующе показал ребятам зажигалку.
— Вот!
Инга и Артём переглянулись.
— Фу-уф! — шумно выдохнул он. — Ну вы и тормоза!
— Объясни по-человечески, — сказал Артём.
— Дерево есть? Есть! — Валерка показал на раскидистую крону над ними. — Огонь есть? Есть! — он ещё раз продемонстрировал зажигалку. — Можем набрать сухих веток и развести костёр у этой стены. Согласно закону физики, она перейдёт из твёрдого состояния в жидкое.
— А чего сидим? — вскочила Инга.
Ребята, как муравьи, собирали в охапки всё, что могло гореть: хворост, куски полусгнившей коры, сухие стебли. Они носились вверх-вниз, высунув языки не хуже Люкса, которому очень понравилась новая игра. Но кучка росла очень медленно. На такой даже чашку чая не вскипятить — не то, что стену растопить.
— Мы так ещё долго будем бегать, — сказал Артём, повалившись на землю.
— А что ты предлагаешь? — тяжело дыша, спросил Валерка и без сил бухнулся рядом.
— Правда, что? — Инга скорчилась, прижимая рукой правый бок.
— Собирать всё, что может гореть, в куртки, — просто ответил Артём.
— Точно, — хмыкнул Валерка. — Как я сам не догадался?!
— Как сказала бы наша Анна Захаровна, одна голова хорошо, а две лучше.
Все рассмеялись.
— А я даже соскучился по её «идиоматическим выражениям», — Валерка изобразил классную на удивление похоже.
— Думаю, не только ты, — хихикнула Инга. — Она, конечно, не фонтан, но…
— Что «но»? — подал голос Артём.
— Ну, наверное, она лучше и не может. Так и твоя бабушка сказала, — она кивнула Михайлову.
— Она про другое говорила, — буркнул он.
— Про другое, но всё равно похоже.
— Ладно, отдохнули, кажется, — оборвал разговор Валерка. — Пошли собирать горючее.
Идея Артёма оказалась дельной. И вскоре кучка у стены превратилась в полноценную кучу. Даже Люкс притащил свою ветку. Теперь оставалось всё это поджечь.
Валерка вынул из кармана зажигалку, потряс её, проверяя количество газа. Присел. Щёлкнул. Показался огонёк. Все затаили дыхание. Валерка поднёс огонь к вороху сухой травы. И занялось! Горело так, что жарко стало всем. Ребята отошли подальше и через пляшущие языки пламени и движущиеся потоки воздуха наблюдали, как огонь всё ближе подбирается к стене, которая отделяла их от привычного мира.
— Сработало! — заорал Валерка, когда сначала первая капля с шипением исчезла в пламени, потом вторая, третья. Он носился вокруг, пытаясь заглянуть за огонь, туда, где стена. — Главное, чтобы вода костёр не погасила. Сильно льёт! — он старался перекричать гудение горящих сучьев. — Как выход протопим, быстро вылезайте! Другого шанса может не быть.
Инга и Артём внимательно всматривались в сдающуюся, наконец, стену. Сквозь небольшое отверстие со свистом ворвался поток воздуха и разметал пепел, закружил его. Дым теперь ел глаза. Ребята закашлялись. Люкс заскулил. Инга отвернулась, чтобы проморгать едкий дым. А когда смогла видеть, от неожиданности чуть не лишилась чувств. На земле был светящийся круг, а в нём… тётя Аня.
— Артём, — Инга схватила его за руку.
Тот резко обернулся.
— Мама?! — он нелепо улыбнулся, а потом как заорал: Ма-ма-а-а-а! — и, не помня себя, бросился к ней.
Круг замерцал, затрещал, изображение, сопровождаемое сильными помехами, прервалось. Всё исчезло.
Артём лежал на земле, где секунду назад все видели его маму. Он молотил кулаками в бессильной ярости, выл каким-то нечеловеческим голосом.
Огонь сделал своё дело: проел дыру в их тюрьме. Но сейчас это вдруг показалось таким неважным. Валерка стоял рядом с Артёмом и кусал от отчаянья губы. Инга металась, не зная, как помочь. Она всё порывалась поднять Артёма, и, наконец, вместе с Валеркой им это удалось. Артёма раздирало изнутри страшное горе. Не было слёз, только отчаянный долгий крик вырывался из его груди, насколько хватало воздуха в лёгких. Инга гладила его по спине, по голове.
Артём вдруг резко выпрямился встал во весь рост и закричал вверх: «Эй, вы! Вы же меня слышите! Почему вы не дали мне поговорить?! Вы даже попрощаться мне не разрешили! Почему? Почему? Чем я хуже?!»
— Артём! Ну Артём! — бессвязно повторял Валерка.
— Ну что? — задыхаясь, ответил Артём. — Ты знаешь, как болит? — он прижал руку к груди.
Валерка смотрел в пол.
— Я ведь думал, что она старая, — слёзы катились по щекам Артёма, — а у неё, оказывается, жених есть… был, — всхлипнул он. — Я вчера очень её обидел. А она мне лямку от рюкзака пришила, — Артём судорожно вдохнул, пытаясь сдержать рыдания, но не справился. — Я не хотел… не хотел… Как же теперь жить, когда всё поздно?!
— Прости меня за всё, — вдруг сказал Валерка. — За всё, — повторил он.
Артём пожал плечом.
И в эту минуту раздался звук, который меньше всего ожидали услышать. Звонил мобильный телефон. Ребята удивлённо переглядывались, пока Инга не сообразила: «Михайлов, это же твой!»
Валерка непослушными руками достал телефон. «Папа», — высветилось на экране.
— Ну, отвечай, — Инга больно ткнула его кулаком в плечо.
— А… алло, — заикаясь, произнёс он.
— Валера! Сынок! — заорала трубка. — Жив! Он жив! — кричал кому-то Михайлов-старший.
— Сынок, с тобой всё в порядке? — голос у отца дрожал.
— Да, папа.
— А ребята? Они с тобой? Девочка и мальчик?
— Пап, всё нормально. Инга и Артём здесь.
— Валера, вы только никуда не уходите. Стойте, где стоите. И не отключайте телефоны!
— Это папа, — Валерка устало опустился на землю. Больше не нужно было убегать, думать, принимать решения. Надо было просто дождаться, когда их, как потерянный багаж, найдут, оформят, погрузят на транспортёр и вернут хозяевам. А кого-то и возвращать некому. Валерка посмотрел на несчастного Артёма. Инга крепко сжимала его руку и что-то говорила.
Странный какой-то получился финиш. Ни радости победы, ни шума аплодисментов. Просто гул мотора, вой сирен, маячки мигалок! И люди! Они бежали со всех сторон! Кричали. Кажется, радовались. Белые халаты мелькали туда и сюда. Осматривали, щупали, укутали по самое горло, задавали какие-то вопросы.
— На первый взгляд, дети в порядке, — сказала пожилая врач. — Небольшие ссадины, ушибы. Истощения не наблюдается. Переохлаждения, кажется, тоже. У того мальчика гематома на лице. В любом случае, детей надо госпитализировать для тщательного обследования. Ну и консультация психолога.
— Артём! — незнакомый мужчина тряс мальчика за плечи, но тот отрешённо смотрел перед собой.
— У него мама умерла, — тихо сказала Инга.
— Что?! — у незнакомца округлились глаза. — Когда?
— Недавно, — ответил Валерка.
— Я же с ней пять минут назад разговаривал, — сказал мужчина с плохо скрываемым волнением. — Погодите, ребята, я ничего не понимаю, — он достал из куртки телефон и позвонил.
— Да. Все здесь. — он разговаривал, но глаз не сводил с укутанных в пледы детей. — Врач сказала, что всё нормально. Везём в больницу. Нет, ничего не случилось. Просто так положено.
— А моя мама знает, что мы нашлись? — осторожно поинтересовалась Инга.
— Знает, знает, — следователь легонько щёлкнул её по носу. — И твоя мама знает, и мама Артёма, — лицо у Инги вытянулось. — Жива-здорова твоя мама, герой, — Чернов улыбнулся и подмигнул плохо соображающему Артёму. — ну и Валерин отец тоже знает. А скоро весь город будет знать, — сказал он, заметив подъехавший микроавтобус местной телекомпании. — Так, ребятки, быстро загружаемся, — скомандовал он. Через пару минут машина скорой помощи, оглашая город воем сирены, в сопровождении двух полицейских автомобилей, мчалась в направлении центральной горбольницы.
***
— Когда вас, симулянтов, выпишут наконец?! — ругалась медсестра, когда опять находила всех троих в одной палате. — Ещё раз такое увижу, — грозилась она, — уколы всем прямо тут и буду делать.
Михайлов-старший сначала хотел перевести сына в частную клинику, но Валерка наотрез отказался. Через две недели он с семьёй уезжал к какому-то очень тёплому морю — Лилька даже билеты показала.
Серёжка Ингу познакомил с бабушкой, которую важно называл «ба» и «тыкал». У Инги так не получалось — с бабушкой Верой она была на «вы».
Следователь Чернов сразу понравился Артёму. Они много беседовали в больничной палате — причём не только о том, что с ними произошло. Артём совершенно искренне сожалел, что мама поторопилась с выбором жениха, пока на выписку они не пришли за ним вдвоём.
Хотя мама не очень любила вспоминать эти «самые страшные дни своей жизни», всё же иногда рассказывала, какое лицо было у Артёма, когда он понял, что Чернов и есть тот самый дядя Миша. А ещё, она однажды обмолвилась, что перед тем, как ребята нашлись, ей приснился сон, будто она всех их увидела возле большого костра. «Знаешь, Тёмочка, мне так спокойно стало», — сказала она. А Артёма передёрнуло от жуткого воспоминания.
Расследование произошедшего зашло в тупик, потому что в месте обнаружения трёх пропавших школьников не нашли ничего похожего на купол, который они описывали. Не было и следов костра, хотя ребята в один голос утверждали, что разводили его. «Ну как вы могли развести его без спичек?» — спрашивали взрослые. Ребятам пришлось промолчать про Валеркину зажигалку, чтобы не возникло новых вопросов. Кроме того, дети нашлись совсем недалеко от школы — на окраине пустыря, возле лесополосы, несмотря на то что они рассказывали о долгой дороге. В общем, в этом деле было очень много неясного, что списали на действие неблагоприятных метеоусловий на неокрепшую психику подростков в пубертатный период.
Кстати, большой чёрной собаки по кличке Люкс в городе и окрестностях тоже не обнаружили, хотя объявления с обещанием вознаграждения нашедшему были наклеены на всех фонарных столбах.
Конец