Мы молча вошли в квартиру. Я злился, меня переполняли отрицательные эмоции. Готов был вспылить на ровном месте. После увиденного, я не мог мыслить рационально. Я не из тех людей, умеющих контролировать свои эмоции, и не кричать по первой же возможности. Я сумасшедший, и все мои близкие прекрасно об этом факте осведомлены, однако постоянно делают все, чтобы я выходил из себя.
Стася странно поглядывала на меня, когда я стащил с себя ботинки и отправился в комнату чтобы переодеться. Она словно понимала, что что-то случилось, поэтому не давила. Не спрашивала, просто делала то, что делает всегда. Я осознавал, что надолго моего терпения не хватит, я сорвусь, и мы снова начнём ругаться. А ведь всё так прекрасно начиналось, всё чёртова Катя виновата. Куда только лезет?
Усевшись на край кровати, я опустил голову и схватился за неё. Пытался придумать, как быть дальше. В нормальных отношениях правильнее было бы пойти и обсудить случившееся, выслушать Стасю и уж потом решать что делать. Но мы не в хороших отношениях, а лишь делаем вид. Теперь увидев то фото, я стал накручивать себя по поводу того что Стася могла притворяться. Хочется поговорить, но я боюсь. А что если она подтвердит все мои страхи, и снова уйдёт, но теперь навсегда? Я ведь поступал ужасно по отношению к ней. О чём она там мечтала в последнее время? Помню, говорила о женитьбе и детях. Чёрт, не готов я ни к первому, ни ко второму. Не уверен насколько хорошим мужем могу стать, и совсем не умею ладить с детьми. Отец из меня выйдет посредственный. Как я могу стать хорошим, когда мой собственный родитель тот ещё ублюдок?
Пока я размышлял и искал пути отхода, в комнату тихо постучавшись, вошла Стася. Я посмотрел на часы и понял, что просидел так полтора часа.
— Я могу войти? — осторожно поинтересовалась Стася. Кажется, боялась, что мы опять станем ссориться. У нас одинаковые страхи, хоть в чём-то мы похожи.
— Это и твоя комната тоже, не спрашивай, — старался я быть терпимее.
Она подошла к комоду, достала домашнюю одежду и стала переодеваться. Краем глаз я поглядывал на неё, и параноил о том, что и этот урод Матвей мог видеть её в неглиже. От одной только мысли кровь вскипала в венах. Моя ярость требовала разрядки. Но одно дело я пьяный, не контролирую себя, и лезу в драку, однако и на трезвую голову как сейчас, я готов разорвать этого парня в клочья.
— Мне приготовить что-то или закажем доставку? — разобралась она, и подошла ко мне.
— Ты ничего не умеешь готовить, — холодно произнёс я, смотря в пол. Не было сил поднять глаза.
— Стас ты мог бы мне помочь. Представляешь, как романтично выглядит парочка, когда вместе суетиться на кухне? Все эти заигрывания, мимолётные взгляды, поцелуи, тебе не хочется? — доставала она меня, не понимая, что зол.
— Я хочу отдыхать, а не суетиться на кухне.
— Хорошо, — переступила она через себя, ей нелегко давался непринуждённый тон, но она стойко продолжала делать вид, что её всё устраивает. И это тоже раздражает. — Тогда я позвоню в доставку. Что ты будешь есть? Что мне заказать?
— Стась отвали, — не выдержал я, и вскочил с кровати. Меня достала её вежливость, когда изнутри я сам сгораю. — Если тебе так необходимо поесть, делай что хочешь. Заказывай, готовь сама, мне плевать. Только отстань, наконец, от меня.
Я стащил с себя футболку и швырнул её на пол. Пошёл к шкафу и стал искать что-то подходящее для сна. Стася молча наблюдала.
— Что я опять сделала не так? Почему ты злишься? Я же итак и этак пляшу перед тобой, объясни мне Соловьёв, из-за чего ты мучаешь меня? — в отчаянии выкрикнула Стася.
Чёрт! Надо было держать язык за зубами и не начинать эту канитель заново. Так хотя бы не пришлось бы обсуждать проблемы.
— Всё в порядке, я просто устал на работе, — солгал я, потому что считал ложь выходом.
— Не похоже, — заметила наблюдательная Стася. — Это как-то касается того что я увидела во дворе? Ты разговаривал с этой Кариной, перед тем как пойти со мной домой.
— Её зовут Катя, — поправил я. Уверен, Стася прекрасно помнит имя моей соседки, и специально коверкает. Она любит подобное.
— А не всё ли равно как её на хрен зовут?
— Она, по крайней мере, мне не лжёт, — воскликнул я.
— Ага, — резко согласилась она, — а я лгу? Замечательно. Напомни-ка мне, когда я врала.
Надев на себя старую домашнюю белую майку, я горько засмеялся. Она издевается что ли?
— Может лучше ты поведаешь мне какого фига обжималась с этим пижоном? — всё же у меня вырвалось то что тяготило весь вечер.
— Обжималась? Прости что? С каким пижоном? — внезапно она со стоном выдохнула, и накрыла глаза ладошкой. — Ну конечно. Она что следила за мной? Да эта твоя Катя долбанный сталкер. Не удивлюсь, если узнаю, что и за тобой она двадцать четыре на семь наблюдает, а ты этого даже не замечаешь. Но стоит какой-то шкуре меня подловить на том, что совершенно не то чем кажется, ты готов обвинять, хамить, кричать. Естественно, Стася ведь дура, она никуда не денется. Даже если обидится, уйдёт, потом всё равно вернётся. Это же так очевидно. Похоже, в нашей с тобой паре страдаю только я одна. Ты лишь обвиняешь, ничего не выяснив.
— Я собирался поговорить спокойно, но разве ты даёшь? — она напала на меня, я не мог остаться в стороне и не напасть в ответ. — Только и можешь, что скулить постоянно.
Стася изобразила злобную ухмылку, но она мгновенно слетела с её лица, когда явилась настоящая эмоция. Эмоция боли. В её глазах она не заслуживала всех сказанных мною слов. Да что уж там, я и сам успел пожалеть, да только уже не вернёшься назад во времени и не исправишь косяк.
— Проваливай отсюда, — прошептала она, подойдя ко мне почти вплотную. — Я не желаю тебя видеть Соловьёв.
— Вообще-то этой мой дом.
— А мне насрать. Уходи, придёшь потом, когда я усну, и не смогу наблюдать твоё самодовольное лицо, когда ты унижаешь меня. Иди, — пошла она на выход из комнаты. Ещё немного и я возненавижу собственную спальню, потому как ссоримся мы только в ней. — Иди и напейся, как ты умеешь. Можешь позвать Бекетова для компании.
Раз она хочет побыть одна, я уйду. Но перед этим я зашёл на кухню куда она и сбежала. Накинул на себя кожанку и спросил напоследок:
— Что у тебя было с этим мажором?
Она зажмурилась, словно от головной боли, и посмотрела в потолок, запрокинув голову.
— Ничего.
— Уверена?
— Главное чтобы ты был уверен, — перевела она взгляд, а потом стала выталкивать меня вон. — Твои слова оскорбляют меня. За всю свою жизнь я не слышала столько гадостей в свой адрес.
Все время пока она толкала меня, я молча поддавался. Если бы был против, с легкостью отодвинул её, мне бы труда не составило.
На улице было слегка прохладно, и я брёл сам не знаю куда. Звонить Бекетову ради пьянки не стал. Это его любимое занятие не моё. Ноги сами привели меня к бару на центральной улице. Будто судьба нашёптывала на ухо, что я должен подчиниться своим грязным отцовским генам, и нажраться в хлам. Может так и лучше, может Стася права и моя участь это алкоголизм. Я уже ни в чём не уверен. Пару недель назад жизнь казалась гораздо проще и прописанней, чем то, что происходит сейчас.
Народа в баре было не слишком много. Будний день, люди обычно напиваются в выходные. В любом случае я привык пить в любой день недели, мне не принципиально. Сейчас хотелось лишь одного — забыться на хрен. Заказал себе стакан виски, и сразу же осушил, без промедлений. Попросил повторить заказ, и бармен был учтив налив чуть больше положенной нормы.
— Вам плохо, это поможет, — приветливо улыбнулся мужик годов этак сорока. Но выглядел он моложе. Если бы мне выпала честь работать за барной стойкой, я наверное уже спился бы окончательно.
Один, второй, третий, четвёртый, пятый, я успел сбиться со счёта. И уже прилично так надрался. Выглядел как самый пьяный человек в этом месте. Голова успела стать легче, и мысли насчёт Стаси и Матвея перестали терзать меня как час назад. Надо было сразу напиться, чтобы не мучатся. Она так сказала, я её мучаю. А сама? Сама лучше? Неужели не поняла, каково мне видеть фото, на котором она обнимается с этим богатеньким павлином? Сама постоянно ревнует меня, а я что, права не имею?
От энного количества алкоголя в организме я чуть ли не ударился башкой о барную стойку, но меня вовремя подхватили женские руки.
— Осторожнее Стас, — произнесла она.
Кто она? В глазах поплыло, я не мог точно определить. Распущенные волосы и короткое красное платье с декольте, все, что смог распознать. Одно я понимал точно, эта девка не моя Стася. Я наизусть успел изучить любимый аромат духов Зарецкой и где угодно их распознаю.
— Ты пьян, пошли домой, — ласково провела пальцами мне по лицу девица.
Я прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд. И как я по голосу не признал Катю? Она словно специально делала его ниже обычного писклявого. Пыталась косить под Стасю. Или я совсем чокнулся?
— Не могу, — «трезвым» тоном заявил я, и Катя растерялась. Видимо она думала, что я в говно. Но я реально в говно, просто она мало меня знает. — Мы поссорились из-за тебя.
— Меня? — изобразила она удивление. — Что случилось Стас? Расскажи мне.
— Твоя фотка порвала ту ниточку, за которую мы оба цеплялись. Ты сука Кать. Она права на твой счёт, — посмеиваясь, я грозил ей пальцем.
— А что тебе было бы приятнее, если бы твоя девушка наставляла бы тебе рога? — пыталась она унизить меня этим.
Но когда я пьян, мне море по колено. И думаю я гораздо лучше, что странно. Однако на утро уже ничего не помню.
— Знаешь что, — я притянул её к себе, и Катя замерла в предвкушении. Губы её раскрылись, она ждал поцелуя. — Обломись маленькая шкура.
И оттолкнул, да так резко и сильно, что Катя перевалилась и упала на пол, на спину с визгом привлекая внимание граждан.
— Всё в порядке, — встал я и поднял руки, — она домогалась до меня. А что только к женщинам могут домогаться? Сомневаюсь.
— Стас, — пискнула она своим голоском.
— А вот и вернулась скромница, — бросил я на прощание и потопал домой к своей любимой.
Как я оказался там, и были ли у нас со Стасей конфронтации, понятия не имею. Тупо проснулся на утро в своей постели, а её рядом не оказалось.