ИСТОЧНИК: https://www.youtube.com/watch?v=QAZSKZ92EIY
Р.Б. Наталья о юродивой Александре-Шуре:
Я духовное чадо батюшки Ионы (Игнатенко) с 1995 года. В 2005 году я очень болела и к батюшке каждую неделю ездила на помазывание, где-то с 10-го августа по 29-е сентября. И это был то ли конец августа, то ли начало сентября, я не помню… привезли мощи батюшки Серафима Саровского в Успенский Кафедральный Собор. Я еду от батюшки Ионы утром, и встала в очередь… А очередь была от Привоза — за угол прямо заворачивала. И кто-то мне говорит: «От кого-то пахнет маслом, как от батюшки Ионы…» Это сейчас его можно купить от Гроба Господня масло, а раньше оно было только у батюшки, который был в Иерусалиме. Я говорю: «Я от батюшки Ионы…» Потом мы проходим до половины (как заходить в Собор), подходит женщина с такой корзиной больших свечей и даёт: тому свечку, тому, тому, тому… а мне даёт фотографии. Я говорю: «Что это такое?» Она мне говорит: «Это мощи Александра Свирского, им четыреста лет». А я вообще даже имени этого не знала… Я посмотрела — эта женщина, она как-то… ну не от мира сего. Она говорит: «Я паспорт выбросила… ну и живу без паспорта». Я понимаю, что она именно не больная психически, а она не от мира сего… И … [неразборчиво] дальше в очереди. Заходим в Собор, и вот тут-то, где архиереи обычно служат, мы, как нам уже зайти с этой стороны, а она — так вот мечется, мечется — вроде бы кого-то ищет… Потом — раз! — на меня посмотрела. Я говорю: «Стойте, матушка, передо мной, и мы сейчас зайдём…» Она стоит передо мной, мы заходим, прикладываемся к мощам, выходим с той стороны, перед иконой «Иверская» (там большая «Иверская» икона, сразу как только выходишь), а она мне говорит: «Откажись от кода!» А у меня код был принят и раньше ещё на работе старой. Я говорю: «А как я откажусь?» Она мне говорит: «Проси Божью Матерь». Я помолилась, и всё. Приехала домой, рассказываю своим подругам вот этот случай. Проходит четыре месяца. Я иду, меня на базаре встречает женщина, подружка моя, и говорит: «Наташа, вот пиши заявление, завтра мы идем отказываться от кода». Я тут же пишу, и вот, буквально проходит четыре месяца — и я отказываюсь от кода.
Потом, это уже 2006 год, у нас одна прихожанка по благословению батюшки Ионы поехала в Дивеево — у неё девочка очень больная. И там девочка тоже мучилась, головными болями очень мучилась. И Люда мне звонит: «Наташа, узнай у батюшки Ионы, можно ли уколы делать, или нельзя?» Это Прощёное воскресенье [было], 2006 год, я больная, лежу пластом. И ради них я молюсь, подымаюсь, я живу в Теплодаре (это 45 км от Одессы), и еду я к батюшке Ионе — уже … [неразборчиво] время такое: все идут после причастия, батюшка после причастия выходит с Собора, и вот они тут напротив ворот находятся… Народу — тьма-тьмущая около него! Я кричу (вот так — в голос): «Батюшка…! Я от Людмилы с Кристиной…!» А он мне показывает — «туда, туда иди» — где братский корпус, туда. Я там никогда не была, в кельи. И мы подходим туда ближе, он выбирает нас человек шесть, и там у него было (я сейчас уже не помню, раньше я ездила часто, я этих женщин знала, которые при батюшке были)… Заходим мы в келью, и вот тут — его топчан… А у меня именно дома в Теплодаре мучают три мысли: одна — кто такой епископ Лев Катанский, второй — это три искушения Мотовилова, и третья мысль была — влияет ли пища на поведение человека: на его характер, поступки. И вот мы заходит в эту келью батюшкину, и тут — его топчан. Он мне говорит: «Садись». А я себе думаю: «Как это я, блудница, сяду на батюшкин топчан…» А он мне опять говорит: «Садись». Я сажусь на топчан, и прямо перед батюшкой нахожусь. А там — все расселись, полным-полно книг, везде: и на полу и везде… И вот он нас угощает, мы едим… Смотрит на меня, берёт одну книжку — даёт своей послушнице, говорит: «Читай». И вот она читает: что оказывается, в Италии есть такой остров — Катани (примечание: город Катания на острове Сицилия), и там был епископ… Там был сильнейший колдун, который приходил в храм, наводил на людей какие-то … [неразборчиво] — что они там бесновались прямо в храме, пока он был в алтаре. И этот святитель выходит, берёт этого колдуна, своей епитрахилью завязывает за горло, выходит на улицу и говорит: «Ставьте хворост!» Поставили. И вот он с колдуном встаёт в этот хворост, и говорит: «Поджигайте!» Люди подожгли, колдун сгорел, а на батюшке волосок даже не пропал! У батюшки Ионы ещё кто-то что-то спрашивает, он отвечает, рассказывает… Потом с другой пачки берёт — опять книжку посередине вытягивает — опять даёт своей послушнице, говорит: «Читай». И вот она читает: три искушения Мотовилова… Потом с третьей пачки посередине вытягивает книжку, говорит: «Читай». Она мне читает… Получается, я вижу, он знает мои мысли, что меня в Теплодаре мучали. И батюшка говорит: «На доярку прыгает корова — и ломает ей позвоночник», — что как влияет на человека то, что человек кушает. Он имел в виду вот что. У меня муж был после операции с желудком, я его всё … [неразборчиво] телятиной кормила, говядиной отварной… И вижу, что он стал агрессивный. И я вижу, как пища стала на него влиять. (Т.е. мясо коровы, которая прыгнула на доярку и сломала ей позвоночник, повлияла на человека так, что тот стал агрессивным) И меня эта мысль мучала дома. И вот батюшка мне показал, что он знает все мои мысли, что он знает всё про меня. Так он мне показал, насколько он прозорливый.
И вот она мне дала эту фотографию Александра Свирского, я посмотрела — и всё. Оказывается, в 2008 году моя старшая дочка рожает двойняшек, одну называют Александрой, вторую — Дарьей, и девочка на третий день умирает, эта старшая (там получается, отрицательный резус у дочери и … [неразборчиво] желтуха). И вот матушка наша кричит: «Александрой назовите, завтра — [день] Александра Невского!» А оказывается, это был праздник Усекновения главы Иоанна Крестителя, поздний вечер 11-го сентября. А 12-го — это Александра Невского, и, оказывается… Александра Свирского!