вступление
Сразу после войны в Севастополе жить было практически негде, а и некому. Едва ли на весь город можно было бы найти хотя бы одно не разрушенное или не поврежденное здание.
Освобожденный город, израненный и сплошь изрытый воронками, лежал в развалинах. Из 6402 жилых домов уцелело немногим более тысячи. Из 140 тысяч населения в освобожденном Севастополе теперь осталось, может, несколько сотен, тех, кто каким-то чудом пережил войну и оккупацию. Битва, затихла, но война еще не закончена. Среди гор камней, агрессивно торчащей арматуры и строительных обломков петляли недавно проложенные тропинки. В центре не насчитать и десяти устоявших под крышей домов, и то сплошь иссеченных снарядами и израненных пулями. Это всё, что теперь осталось от разрушенного под корень красавца, довоенного Севастополя.
Город закрыт и засекречен. Войти в город могли только военные, строители и специалисты.
Севастопольцы, ставшиеся после оккупации в живых, для жилья использовали уцелевшие подвалы, землянки, дзоты, окопы оборонительных рубежей, а кто рукастый – мастерили разные постройки из подручных материалов, несгоревших частей зданий, кругом нагроможденных блоков белого инкерманского камня, терракотовой битой черепицы, рваных кусков шифера или кусков кровельного железа и даже из обломков боевой техники. Первые поселенцы. Прежде всего, те, кто, пережив ужас оккупации, а в Севастополе их действительно осталось, разве что несколько сотен, может тысяча, именно они азартно начали строить новую жизнь. Еще когда с окраин Севастополя, за мысом Херсонес, доносилась стрельба и канонада, еще, когда только вчера был освобожден центр города - жители уже возвращались к своим разрушенным домам, или хотя бы на то место, где до войны и стоял их дом. Сюда фашист больше никогда не вернется!
Такой был май 44 года. Севастопольцы уже тогда знали – их родной город будет восстановлен из руин и пепла. Именно они первыми и вышли на расчистку завалов и протоптали среди руин первые тропинки.
Кругом, среди развалин домов, нашпигованных минами, обгоревшей военной техники, останков погибших, стаями сновали полчища голодных, наглых крыс, неизбежных спутниц послевоенного времени. А еще совершенно озверевшие москиты. Это было то, что оставили после себя фашисты. .
Уже в это время, в город, по спецпропускам, в спешном порядке прибывали оперативные группы, саперы, руководство и первые специалисты – инженеры, архитекторы, строители и рабочие. Предстояло срочно решить массу проблем. Разминировать, расчистить завалы, разместить раненых, убрать трупы. А прибывающий народ уже надо было обеспечить водой, накормить и разместить. Военные расчищали дороги от разбитой техники, и разминировали завалы, а гражданские помогали в расчистке улиц. И хотя в место дорог по городу пролегали только тропинки с уже пробившейся зеленью, севастопольцы помнили свои улицы, и с большим азартом восстанавливали их прежний рисунок.
Севастополь был освобожден 9 мая, и уже 12 мая немцев выбили и из Херсонеса. Вчерашних «завоевателей» отправили на расчистку улиц - бригады пленных немцев, поляков, румын и хорватов, всех тех, кто в свое время согласился служить фашистам.
Так было всего шесть лет назад, когда города, как такового, практически не существовало. Обожженные, разбитые до основания развалины заводов, устоявшие стены жилых домов, с выбитыми глазницами окон, порушенные скелеты больниц, школ, музеев. В бухтах – затопленные корабли, плавкраны. За памятником затопленным кораблям из воды торчал обгоревший остов немецкого танкера, на дне бухты покоился – затопленный корпус крейсера «Червона Украина». Дорог не было – сплошные завалы, громадные воронки, обугленные деревья. Не было ни электричества, ни водопровода , ни канализации. А на частично сохранившихся стенах домов уже кругом пестрели оптимистические, радующие глаз, надписи: « Проверено мин нет!», с автографом старшего по группе разминирования. Возвращающиеся жители селились где могли – в полуразрушенных и разминированных остовах зданий, особенно если там сохранилась печь. Так по дымоходам можно было узнать, какой из домов уже занят. Такая была весна 44 года. Сердце каждого севастопольца отстукивало клятву тех дней: «Мы восстановим тебя, родной Севастополь!»
А между тем, первые деньги, на которые начал восстанавливаться Севастополь передал дагестанский колхозник Магомед Абакаров. Он направил в Правительство письмо, с просьбой принять дар в 30 тыс. рублей, на восстановление Севастополя, за освобождение которого сложили головы и его земляки. Эту инициативу поддержал весь Дагестан, который всей страной собрал 5млн руб. А 5 июля газета Правда писала, что моряки Северного флота на восстановление Севастополя собрали сумму в 6 476 680 руб с облигаций госзайма, и уже в конце июля поступили первые 26,5 млн рублей от Москвы.
Так как жить было совершенно негде, то первым делом на расчищенных участках строились бараки, а иногда просто ставились военные палатки. Теперь мало кто представляет, что это было за жилье. Бараки это попросту такие длинные сараи, обшитые не струганной, обрезной, а иногда и необрезной доской, и крыши, покрытые по доскам шифером или черной просмоленной толью. С внутренней стороны стены обшивались дранкой и штукатурились. Поэтому в них можно было и зимовать. Вдоль барака , по стенам - окна, а внутри, напротив каждого окна - железная кровать или раскладушка. Это и были комнаты, разделенные между собой лишь дощатыми перегородками. Посередине вдоль прохода барака стояли общие столы, а на них свои, а иногда общие примусы, и на весь барак две-три буржуйки. Воду сначала развозили, но довольно скоро на улицах появились и общие колонки. Теперь можно было и умыться и набрать воды в любое время. И где-нибудь неподалеку многоочковый туалет, хорошо, если с цементным полом, потому как деревянные быстро прогнивали и были весьма опасны. Строились бараки и «побогаче» – кирпичные. Иногда даже двухэтажные и с длинным, на всю длину барака, дощатым балконом с перилами.
Послевоенный Севастополь удивительно быстро отстраивался.
Еще в феврале 1945года, президент США Рузвельт, после посещения Севастополя заметил первому секретарю Севастопольского горкома партии: «Для восстановления Вашего города понадобится лет пятьдесят, и это в том случае, если мы вам поможем, и без нашей помощи Вам ни как не обойтись». Узнав об этом, Сталин приказал включить Севастополь в число 15 городов СССР, таких как Москва, Ленинград, Киев, Минск и др., подлежащих первоочередному восстановлению.
К 1953 году центр Севастополя был восстановлен, и вернул свой прежний облик, превратившись в один из самых красивых архитектурных ансамблей в Советском Союзе. А к 1957 году город был практически восстановлен полностью. Рузвельт ошибся!