Чертовщина на лестнице Действие второе

Феликс Довжик

Чертовщина на лестнице


Действие второе

На сцену входит Майя с метлой. Подходит к лестнице, замахивается метлой, потом садится на ступеньку, ставит метлу древком вниз и поет: «Пыль да пыль кругом, а обед вдали…». Из-под лестницы выходит Соятник.

Майя. Как ты тихо подкрался. Следишь? Выведываешь, на чем наши устои держатся? Так я в песне врагам всё раскрыла.
Соятник. Тише. Что ты говоришь?
Майя. А потом процесс. Мой портрет с метлой, крупные заголовки во всех газетах: «Дворник-шпион!» и твоему ведомству ордена, ордена и ме-да-а-а-ли.

Соятник. Майя, предлагаю выгодную сделку. Я забываю твои пламенные песни, а ты выполнишь маленькое поручение. Отвезешь этот пакет (отдает пакет) и опустишь в почтовый ящик квартиры. Адрес указан.
Майя (читая адрес). Какая эта сделка, если деньгами не пахнет?
Соятник (достает из кошелька деньги, протягивает Майе). Поедешь на такси.
Майя (берет деньги). Скуповато даешь. Значит, свои тратишь, не казенные.

Соятник. Добавить?
Майя. До места хватит, а оттуда я на автобусе прокачусь. А давай на казенной машине поеду – совсем экономия полная (возвращает ему деньги).
Соятник. На казенной не надо, ни в коем случае.
Майя. Ты деньги-то забери. Улицу эту я знаю, там магазинчик днем со скидками. На автобусе доеду.
.
Соятник (забирая деньги). Пакет в почтовый ящик квартиры. Запомнила?
Майя. Запомнить-то запомнила, да вот думаю. Может, донос лучше – знаменитой стану. Почетный шпион на зоне. В президиумах первое лицо и сопровождение с вертухаями. Что женщине надо? Внимание, а там его будет выше колючей проволоки.

Соятник (укоризненно). Опять ты несешь околесицу.
Майя. Ты не очень тревожься, а то бельишко стирать придется. Сейчас поднимусь и пойду выполнять ответственное задание вашего ведомства.

Майя поднимается, берет метлу, как ружье, на плечо и в сопровождении Соятника уходит. На верхнюю площадку лестницы выходит Нуоз, за ним Виор. Спускаются по лестнице.

Виор. Счастливой тебе жизни. Скатертью дорога. Иди, иди, спускайся. Решение принято. Зачем ты нужен? (Доходит до средней площадки, останавливается). Без тебя всё работает, а ты отстранился, по девочкам бегаешь, языком мелешь.
Нуоз (снизу). Виор, если всё работает, что еще надо? Я должен придумывать врагов? Раздувать опасности, как Приад, создавать видимость лжеработы?

Виор (усаживаясь на стул). Перестань, я сказал! У меня от твоей истерики голова разболелась. Укусил хозяина, получил по морде, так не скули, как побитый пес. Всё справедливо. Пожировал за моей спиной, побегал за дамочками вволю, надавал советов Диаре. Спасибо тебе. Я пашу – я раб на цепи? Внутренне высох? Я высох от непомерной работы, а не от безделья.

У меня ниже шеи не работает? Тяжело со мной стало? Вот и отдохни. Не смею больше обременять твою персону. Дожил я. Уж от тебя, друг мой дошкольный, я этого не ожидал. Смотреть на тебя противно. Иди, наслаждайся жизнью, а мне и лестнице ты абсолютно не нужен. Все! Хватит, я сказал! (Поднимается со стула, зовет) Кто там внизу? Сорсор ты?

Вбегает Сорсор.
Сорсор.   Я здесь!
Виор. Забери у Нуоза пропуск, проводи его и оформи по всем правилам (поднимается по лестнице и уходит).
Нуоз. Быстро ты явился. Предал на пустом месте. Я же тебя от карьерной смерти спас!

Сорсор. Ха-ха! Благодетель нашелся. А кто подвел меня к смертельной ситуации? Открой засекреченные страницы этого темного дела. Кто толкнул меня в помойную яму, а после с интересом наблюдал, как я пускаю пузыри? Ты вытащил меня, когда я по горло нахлебался, но я за это выполнял за тебя всю грязную работу. Угрызений и раскаяния у меня не будет. (Хлопает в ладоши).
Нуоз. И совести тоже.

Из-под лестницы вбегают Эл и Немой.

Сорсор. Не смеши. Ты ли это? Какой праведник.
Нуоз. Все абсолютно не так было. Ты сам виноват. Торопил свой звездный час и зарвался.
Сорсор. Расскажи это своей бабушке. (Элу и Немому). Разоружить! Забрать пропуск – и за ворота! Выполняйте! (Направляется к выходу).

Нуоз (вдогонку). Ты развалишь всё, что я построил, ты снова зарвешься и сломаешь себе шею. Второй раз тебя никто не спасет.
Сорсор (останавливаясь). Вытри сопли! Не скисай! Будь мужчиной (уходит).
Нуоз (оглядывается на Эла и Немого). Выползли темные силы из-под лестницы (уходит).

Эл. Смотри, как заговорил. Я ему сейчас отвечу! (Хочет догнать Нуоза).
Немой (хватает Эла за руку, вертит, указательным пальцем у своего виска, потом говорит – ладони рук рупором у рта). Он ему неугоден (показывает большим пальцем правой руки вверх), а не нам с тобой. Не суетись больше, чем от тебя требуют. В какую сторону ветер переменится, не угадаешь.

Эл и Немой уходят. На верхнюю площадку лестницы выходит Соятник, за ним Гадалка. Соятник сверху осматривает сцену и пропускает гадалку к лестнице.

Соятник. Так и иди. Обязательно встретишь его (уходит).

Гадалка спускается, заходит почти за лестницу, выглядывает, осматривается. Входит Марк, погруженный в раздумья.

Гадалка (сбоку). Мужчина, хотите, я вам судьбу предскажу?
Марк (не глядя). Я не заказывал гадалку. (Отключаясь от размышлений, рассматривая) Вы ошиблись адресом.
Гадалка (подходя ближе). Вы меня сразу так неучтиво гоните? Вас не интересует то, что я могу предсказать?
Марк. Вы напрасно потратите время. Я не верю ни в бога, ни в черта, ни в начальство.

Гадалка. Я вас так испугала? Такой я страшный урод? Вам неприятно на меня смотреть?
Марк. Наоборот. Вы красивая женщина. На вас не посмотреть – себя обделить.
Гадалка. Тогда мы с вами договоримся. (Протягивает к Марку руку). Дайте мне руку, я по руке предскажу вашу судьбу и ни копейки за это не возьму.

Марк. Вы думаете, я поверю в бескорыстие? Я не встречал людей, которые работают даром. По себе знаю.
Гадалка. Руки вы мне не дадите?
Марк. А вы не потребуете сердце?
Гадалка. А оно у вас есть?
Марк. Впервые встречаю гадалку, которая задает вопросы и не дает ответа.

Гадалка. Вы верно подметили. Я не гадалка, я предсказательница, а предсказание основано на некотором знании движущих сил предстоящих событий.
Марк. Теперь вы меня заинтересовали.
Гадалка. Внимательно послушайте меня. Можете смело смотреть мне в глаза. Я не буду вас гипнотизировать, чтобы потом уйти, прихватив ваше исподнее.

Марк. О нем-то как раз я горевать не буду. Иногда без него удобнее.
Гадалка. Эту тему оставим.
Марк. Не я ее начал.
Гадалка. Я даже не прихвачу с собой ваши расчеты с формулами.
Марк. Стоп. Тут не обошлось без моих знакомых.

Гадалка. Ошибаетесь. Я же сказала, я предсказательница. Говоря официальным языком, в пределах моей компетенции я обязана кое-что знать.
Марк. Зачем же вы себя так откровенно раскрываете?

Гадалка. Во-первых, вы еще с порога обо всем догадались, а, во-вторых, я не оттуда. Я из конкурирующей фирмы. Они из дознавателей, а я из предсказателей. Они защищают прошлое, а мы предсказываем будущее. Скоро, очень скоро вам предстоит встреча в верхах (показывает пальцем вверх).

Марк. С богом!? Ничего себе оплеуха. Тут веришь, не веришь, но как-то не по себе становится. Я еще жить собираюсь и не тороплюсь к нему. Нельзя ли наш разговор построить по-другому? Вы выложите мне весь ассортимент предсказаний, а я выберу то, что мне по вкусу.
Гадалка. Сначала успокоимся. Дослушайте меня. Вы имели в виду бога небесного, а я говорила о боге земном.

Марк. Если мне дается право выбора, я голосую за земного, хотя встречи с большим начальством удовольствия мне не доставляют. Это или нагоняй за то, с чем они не справились, или неподъемная в сжатые сроки работа, которую они прошляпили.
Гадалка. Нечто подобное в ближайшее время ожидает вас.
Марк. Этим меня не удивишь.
Гадалка. В казенном доме грядут серьезные перемены. Многие головы полетят.

Марк. Головы не летят, головы знают свое место. Летят задранные носы, погоны, карманы набитые и жо… (хлопает себя по задней части бедра) извините за выражение, седалищные места. Возле начальства всё просто и пусто. Один рулит, остальные облизываются. Им это надо – дай бог им слюны.

Гадалка. Раз головы летят – быть землетрясению, оно вас серьезно коснется.
Марк. Это, как всегда, святое дело.
Гадалка. Вы мне не верите?
Марк. Наоборот. Всё реально, все естественно. Об одном жалею. Ждешь перемен, а в итоге – как со стула слетел и приземлился на копчик.

Гадалка. Простите, что ничего волшебного предсказать не могу, но гораздо полезнее предвидеть реальное, а оно для вас может измениться в лучшую сторону – при одном условии. Вы будете держаться, не дрогнете и не сдадитесь.
Марк. Это я с самого начала понимал, и это в моих интересах.
Гадалка. А с этого момента будете знать, есть силы, которые играют на вашей стороне.

Марк. Мне бы знать их в лицо – знать, в какой я компании?
Гадалка. На это я не имею полномочий.
Марк. Из данной сложной теоремы вытекает элементарное следствие. Вы мне опять о бескорыстии, в которое я не верю. Кто-то играет в свою игру и хочет меня использовать, а мне бы не хотелось оказаться грушей между двумя боксерами.

Гадалка. Вы не допускаете, что на какое-то время ваши интересы совпали с интересами других людей?
Марк. Это очевидно, но очевидно и другое. Когда в слякоть возле вас притормаживает заблудившийся автомобиль, и вы указываете нужную ему дорогу, он, радостно газует во всю мощь и обливает вас грязью с ног до головы.

В дверях под лестничной площадкой появляется Юля. Рассматривает гостью, прислушивается.

Гадалка. Наш разговор дошел до такого уровня, когда мне нечего сказать. Хотела вас обрадовать, но я вас огорчила?
Марк. Что вы!? Наоборот. После встречи с красивой женщиной всегда с азартом работается. Есть в этом что-то зажигательное.
Гадалка. Спасибо за комплимент. Прощайте.
Марк. До свидания.

Гадалка уходит. Марк замечает Юлю.

Юля. Перед кем ты так расшаркивался? Что за персона, от которой ты пришел в телячий восторг?
Марк. Ты же видела – красавица, предсказательница судеб. Оказывается, вызовут меня туда (показывает), погладят по головке, посулят вот такую пачку денег, а потом дадут увесистого пинка, и я оттуда полечу кубарем прямо тебе в объятия.
Юля. Смотри, не пролети мимо.

Марк. О! (Хватается за голову) Представил и вспомнил. Кошмар.
Юля. Что вспомнил? Что случилось?
Марк. Посетил недавно наше заведение, а там кто-то повесил туалетную бумагу красного цвета.
Юля. Я повесила. А что такое?
Марк. Попа от нее не покраснеет?

Юля. Дурак! Тебе на шутки не жалко тратить время? Вот чудо.
Марк. Идем, расскажешь маме – посмеетесь, а то все стали серьезными, никто не улыбнется.
Юля. Какой же ты у меня все-таки (хочет шлепнуть Марка, он убегает от нее. Оба уходят).

На верхнюю площадку лестницы входит Виор, спускается к стулу на средней площадке, собирается сесть. За сценой шум, крики.

Виор. Кто там внизу? Что за шум?

Показывается Эл.

Эл. Приад прорвался и буянит. Рвется сюда.
Виор. Пусти его (опускается на стул). От него не отделаешься.

Вбегает Приад.

Приад.   Виор! За что!
Виор.   Как же тебе не стыдно? У нас тишина и спокойствие, а ты поднимаешь бурю. Где благодарность? Все, что положено, тебе назначили по высшему разряду.
Приад.   Виор! Я работать хочу. Я здоров! Я здоров, как никогда.
Виор. Поздравляю. Мало кто из нас может этим похвастаться. У меня голова трещит, а ты шумишь. Делать тебе нечего. Найди себе занятие.

Приад.   Виор, я переживаю о нашем общем деле. Кто поведет мою работу? У тебя нет специалистов такого уровня.
Виор. Профессор, не пугай. Мы все профессионалы в демагогии.
Приад. У меня редкий талант – у меня собачье чутье. Виор! Умоляю! Я еще тебе пригожусь. Отмени решение, верни меня!

Виор. Что с тобой? Я тебя не узнаю. Ты, ревностный хранитель традиций, ты забыл законы? В какое положение ты меня ставишь. Решение принято и всеми с огромным удовольствием одобрено. Отменять его – несерьезно. Весь муравейник зашевелился. У каждого надежды на продвижение по службе. Ты хочешь испортить людям праздник? Какой же ты все-таки эгоист.
Приад. Виор! Мне не до шуток. Вопрос стоит о моей жизни и смерти!

Виор. Ты преувеличиваешь опасения. Это плохой симптом. Мы правильно решили. Тебе нужен отдых. Мы об этом дружно позаботились. Тебе создали все условия отдыхать и не мозолить нам глаза. Пиши мемуары, опиши бесценные методы лавирования, чтобы буря не смыла. Шестая волна могла бы вышвырнуть тебя за борт, а тебя здорового отправили на пенсию. Какой же ты везучий. Тебя не устраивает пенсия? Я позову санитаров. Они устроят пенсию по инвалидности. Она тебе больше нравится?

Приад. Ты опять шутишь и не хочешь меня понять.
Виор. Это ты меня не понимаешь. Когда я говорю серьезно, я могу шутить, но, когда я шучу, я говорю серьезно.
Приад. Виор! Отставка – моя смерть. Кем я был на лестнице, и кто я на земле. Я не умею отдыхать. Я не умею выращивать огурцы на даче, я не умею молоток держать в руках. Я умею работать. Я крупный специалист по прогнозам и устойчивости.

Виор. Заозерные ребята нас обходят даже там, где мы недавно были на должном уровне. Ты, специалист по прогнозам, все проворонил и не хочешь видеть этого. Какой там девятый вал. От легкого штиля тебя в озноб бросает. Ты сам признался, ты ничего не умеешь и боишься всего. Ты хочешь законсервировать жизнь под свои убогие способности.

Приад. Я для тебя делал все, что умел. Я был тебе предан больше, чем себе. В свое время я мог бы занять твое место, я уступил его тебе.
Виор. Мог бы – занял, но ты хотел всю жизнь простоять за чужими спинами, быть здесь и слизывать сливки, не тратя драгоценного здоровья и не неся ответственности. Пять раз удалось без несварения желудка – достаточно. Уходи, я сказал! Не мешай движению!

Приад.   Виор! Пощади! Я всего один раз оступился по глупости.
Виор.   Ой, не смеши. Для себя ты не настолько глуп, как кажешься другим.
Приад.   Прости меня грешного, пожалуйста.
Виор.  Бог прощает, тот, всеобщий, а я провинциальный. У меня свои заботы, а ты меня отвлекаешь и надоел изрядно. Кто там внизу!? Санитаров сюда!

Вбегают Эл и Немой. Изображают, что готовятся схватить Приада.

Приад. Виор! Я был символом устойчивости. Меня никто не осмеливался отстранять от работы. Не делай этого! Не будет символа – начнутся колебания. Они вызовут внеочередную бурю.

Виор. Не надо так переживать. Волна смоет пену и выбросит новую. В подколодных специалистах, таких, как ты, недостатка никогда не было и не будет. Тебе замена в полплевка найдется.
Приад. Когда-нибудь настанет твой час, ты пожалеешь о том, что ты творишь!

Виор машет рукой – убирайте. Эл и Немой подхватывают Приада под руки, но не торопятся уводить.

Виор! Это начало катастрофы! Когда тебя все предадут, и ты окажешься в моем положении, ты вспомнишь обо мне, но будет поздно. Тебя никто не пожалеет!

Виор уходит по лестнице. Эл и Немой уводят Приада под лестницу.
Входит Марк, подходит к столу, берет молоток, ходит по сцене, бьет молотком по ладони. Входит Юля.

Юля. Марк, что случилось?
Марк. Саню назначили директором.
Юля. Что ты так разнервничался? К этому всё шло.

Марк. Саня не должен был соглашаться. Теперь я преданный друг. Отказаться от такой должности – это вызов, демонстрация возмущения, и ничего геройского совершать не надо. Правильно они рассчитали. Продался Саня. В детстве у нас кот был, Малый. На кухонный стол никогда не лазил. Рядом на табуретке ждал угощения. Однажды мама разделывала мясо и на столе оставила его порцию – он почему-то вовремя не пришел.

Я за ним долго наблюдал. Потянется за мясом и одернет себя. Отвернет голову в сторону, будто забыл о мясе, но оно покоя ему не дает, снова потянется и снова одернет себя. Я ему мясо отдал. Доволен был. Лакомство получил и ничего предосудительного не совершил. Обидно мне за Саню, и за себя обидно. У кота соблазн был немалый, но он понимал, что хорошо, а что плохо.

Юля. Положи молоток на место.
Марк. Не волнуйся. Я почти успокоился.
Юля. Не бей себя по ладони. Меня это раздражает.
Марк. Хорошо, не буду (относит молоток на место).

Входит Мать.

Мать. Юля, ты здесь? Я думала ты ушла и по телефону сказала, что тебя нет. Звонила Адель. Очень просила, чтобы ты ей сразу перезвонила. У нее есть шикарное предложение по твоему трудоустройству.
Марк. Адель звонила или Василиса Прекрасная?

Мать. Марк, я же не маленькая. Я Адель по голосу узнала, и она представилась.
Юля. Бабушка, я ей позвоню.
Мать. Не забудь, она очень просила, а то, говорит, можно потерять прекрасное место.
Юля. Не забуду. Обязательно позвоню.

Мать уходит.

Марк. От Адели я этого не ожидал. Опять они поступили профессионально. По очевидному пути не пошли. На что тратятся деньги налогоплательщика!? Они досконально изучили нашу семью. Большой коллектив мобилизовали.
Юля. Марк, а мы долго будем сидеть в осаде?
Марк. Думаю, нет. Время работает на нас.

Юля. И ты думаешь победить?
Марк. С Саней я проиграл вчистую. Признаю их победу. А в остальном рассчитываю не проиграть. Пойдем, соберем всю семью, чай попьем, поговорим о постороннем. Сегодня я работать не смогу.

Юля. Не переживай так сильно. Проживешь без Сани. Я же тебя не предаю.
Марк. Радость моя, без тебя я не боец, ты моя вера и надежда.
Юля. И опора?
Марк (трижды целует Юлю). И опора, и любовь, и вдохновение.

Марк обнимает Юлю за плечи, оба уходят.
На верхнюю площадку лестницы входит Виор, держась за барьер, доходит до средней площадки, садится на стул. В этот момент на верхнюю площадку лестницы осторожно выходит Соятник, вытягивая шею, хочет заглянуть вниз, но замечает Виора, на цыпочках пятится назад. Виор окликает его.

Виор. Спускайся, не дрожи. Я же не всех подряд выгоняю. Вот какая мысль у меня. Послушай. У Сорсора нет самостоятельного руководящего опыта такого масштаба. До сих пор он работал под опекой Нуоза. Все недостатки шефа могут по наследству к нему перейти. Мысль правильная, как считаешь?
Соятник. Правильная. Это же неизбежно. Так с каждым бывает.

Виор. Уже неплохо. А какой из такой мысли может быть вывод? Глаз да глаз за Сорсором нужен, чтобы он не поскользнулся. Вот и понаблюдай за ним со стороны. Что заметишь, то и расскажешь. Двери моего кабинета для тебя всегда открыты. Не забывай об этом. Иди, работай.

Соятник легкой походкой спускается с лестницы и уходит.

Легко идет, уверенно. Значит тактик. Стратег ходит сосредоточенно – глубокими мыслями занят. А тактик разрубил узел и счастлив.

На верхнюю площадку лестницы входит Казбур.

Еще один посетитель. Большой приемный день у меня сегодня (поднимается со стула). С тобой разговор будет сложным. Давай спустимся на землю. Посмотрим друг другу в лицо (спускается с лестницы).

Казбур (сходя с лестницы). Виор, я принял твердое решение, я ухожу совсем.
Виор. Не скажу, что огорчен, не скажу, что обрадован. Примерно такого решения я от тебя ждал. Но давай начнем не с этого. Начнем с лирического отступления, оно нам на пользу пойдет. Все запятые расставим. Казбур, я чего-то в жизни не понимаю. Ты уже взрослый человек. Зачем ты до сих пор студенческие сопли размазываешь?

Казбур. Чего-то и я не понимаю. Ты о чем?
Виор. Всё ты прекрасно понимаешь. Ты до сих пор безнадежно вьешься возле Диары.
Казбур (удивленно). Ты об этом?
Виор. Именно об этом. Мне же доброжелатели приносят информацию. Не скажу, что меня это бесит, но раздражает. Другому бы не простил, а на твои шалости, хотя любви к тебе не питаю, закрываю глаза и тебя не гоню. Ты нужен лестнице.

Казбур. На мое это место, а на него тьма желающих.
Виор. Желающих тьма, думающих о работе, а не о себе, мало.
Казбур. Почему мало? Таких вообще нет.
Виор. Так. Это не обобщение – это намек? И я такой?
Казбур. Для тебя не работа, а лестница – суть жизни и цели.

Виор.   А чем это плохо?
Казбур.   Это хуже, чем плохо. Это предельная крайность.
Виор.   У кого серьезная цель и есть воля, тот на голову выше других. Поэтому не пугай меня. История нас рассудит.
Казбур.   Хорошо, если рассудит, хуже, если осудит.

Виор.   Зачем ты вдалбливаешь мне это? Хочешь хлопнуть дверью?
Казбур.   Считай, это мнение обычного человека от зависти к великому.
Виор.   Всё выложил? Уходи! Я тебя не держу. Уходи, я сказал!

Виор поднимается по лестнице, Казбур идет к выходу, на какой-то миг оба останавливаются, порываются обернуться, но не оборачиваются и уходят.
Раздается звонок. Входит Мать, идет к выходу и возвращается с Немым. В руках Немого чемоданчик и журнал для записей. В дверях появляется Отец.

Немой. Сегодня мы в вашем доме проводим дезинфекционные мероприятия против мышей и тараканов.
Мать. У нас такие не водятся. Ищите в другом месте.

Немой. Мать, не надо упрямиться. Полезное дело, обязательное и совершенно бесплатно. Государство заботу проявляет, чтобы эпидемий не было. Это же в ваших интересах. У вас внуки, должно быть, есть. О них надо подумать. Государство думает. Вот у меня документы. У меня предписание провести и получить расписку о дезинфекции. Вы не волнуйтесь. У нас современные вещества используются, вы не почувствуете запаха и пятен не останется. Чистая работа, я гарантирую.

Отец. Ну-ка скажи, в каких квартирах ты уже провел дезинфекцию? (Достает из кармана телефон).
Немой (опешив). А я с вашей решил начать. Мне сказали, ваша самая интеллигентная, вы должны проявить сознательность и показать пример другим. Интеллигенты не должны жить с тараканами.
Отец. Голубчик. Когда ты принимаешь других за дурачков, ты выглядишь, извини, глуповато, а у тебя на лбу написано, что ты не из этой породы. Поворачивайся, голубчик, через левое плечо и ступай восвояси. И в дальнейшем постарайся близко не подходить к нашему дому.

Немой. Прости, отец. Служба такая. Разрешите идти!
Отец. Ступай и береги себя. В моем возрасте поймешь, не штаны с лампасами, а хорошие дети – самое ценное, что можно после себя оставить. Не лезь в пекло, в которое тебя толкают. Подумай об этом.

Немой. Прости, отец, еще раз. Обязательно подумаю. Прощайте (уходит).
Мать. Как тебе так удалось?
Отец. Не знаю. (Раздраженно). У самих души нет, калечат другие души.
Мать. Ну вот. Развезешь философию. Пойдем лучше чай попьем. Недавно как хорошо посидели. Давно так не было. Всем некогда, все порознь.

Отец и Мать уходят.
На верхнюю площадку лестницы выходят Диара и Виор, спускаются по лестнице.

Диара (на ходу). Виор, что ты творишь? Зачем организовали травлю Марка? Зачем гноить человека, которым мы должны гордиться. Много ли у нас людей, которые, как он, так успешны и так преданы работе?
Виор. Я к этому совершенно не причастен. Это журналисты или академические дрязги, или совместно.

Диара. Но ты же мог это прекратить.
Виор. Мог, но не хотел. Марку пойдет на пользу. На людей станет смотреть без розовых очков, покладистее станет (останавливается на средней площадке, подходит к стулу, собирается сесть).
Диара (оборачиваясь). Зачем тебе его покладистость, зачем его ломать?

Виор (отходя от стула). Я его со времен позову сюда.
Диара. Зачем это ему? Он не пойдет. У него своя лестница и без мусора. Там он независимая фигура с именем (сходит с лестницы).

Виор. На его лестнице своего мусора хватает. Ничто без мусора и пыли не шлифуется, а подниматься заманчивее там, где вкуснее блюда. Ты видела людей, которые отказались бы вот здесь занять ступеньку? Вспомни, как мы с тобою сами стремились покорить вершину, как ликовали при каждом продвижении сюда. Ты же сама меня вдохновляла и поддерживала (сходит с лестницы, приближается к Диаре).

Диара. Я не понимала, чем это обернется. Лестница нас намертво приковала к себе, перемолола. Не мы ее, она нас покорила.
Виор. И меня? Я ли не хозяин здесь? Я ли не кручу все рычаги ее? (Возвращается на первую ступеньку лестницы, держится за барьер).

Диара. Тебя в первую очередь она перемолола. Ты в корне изменился.
Виор. Убил бы сейчас Нуоза и твоего несчастного вздыхателя. Мозги тебе засыпали пылью и песком. Я думал, тихони безобидные, а на деле самые опасные. Они тебя оторвали от меня. Последний близкий и дорогой мне человек становится противником.
Диара. Противником?

Виор. Не придирайся к словам. Я говорю в запальчивости (сходит со ступеньки). Как ты могла попасть под влияние этих лопухов. Они же оба неудачники. Один неприкаянный в семье и на работе. Женщины и рестораны – весь круг и горизонт его стремлений. Если бы не я, он не поднялся бы выше участкового. Другой вообще жалкий и несчастный. Взрослый человек – к женщине подойти не может (приближается к Диаре).

Диара. Но они были преданы тебе, верой и правдой служили лестнице. Казбур при всех его недостатках и некотором безволии был на месте.
Виор. Ничего себе безволие. В последнее время он сопротивлялся мне и молча гнул свое. Он не сработался со мной.

Диара. Нуоз в работе был вполне умеренным. Такой для этой службы – находка. Зачем приблизил ты к себе надменного Сорсора? Он темный и опасный тип.
Виор. Он безупречный исполнитель, он талантливый организатор.
Диара. Своих интересов.

Виор. Стань же ты, наконец, взрослой, освободись от глупостей, которые тебе проповедовал отец Марка (отходит от Диары). Каждый из нас на этой лестнице, и во всем мире не о чужих печется интересах. Сорсор, эффективный менеджер, он беспощаден к моим врагам.
Диара. Беспощадные не бывают порядочными.

Виор. Мне не нужна его порядочность, мне нужна его преданность. Я чувствую, назрело обновление, а любое обновление – борьба с теми, кто цепляется за место. Я чувствую яростный саботаж со всех сторон. Ты должна меня поддерживать, а ты первая стараешься сбить меня с пути. Я устал в войне с тобою. Я вообще устал.
Диара (приближаясь к Виору). Виор, ты болен, тебе надо обратиться к врачу.

Виор (взрываясь). Я так и знал! У тебя одни рецепты, от которых меня уже… в озноб бросает до скрежета зубов. Не так и не то делаешь, иди к врачу. Любой мой шаг вызывает у тебя сопротивление. Я ничего не понимаю!? Не знаю!? Не умею?! Я стал таким бездарным!? Мне надоели ссоры. Я уже не выдерживаю. Или поддерживай, хотя бы молчи, не задевай меня или…

Диара (требовательно). Что же или? Договаривай.
Виор. Всё! Замолчи! Ни слова больше, я сказал!
Диара. Дожила (отходит от Виора). Ты уже мною командуешь, как своими пешками!
Виор. Езжай домой немедленно! Я не хочу с тобою разговаривать!

Виор, не оглядываясь, поднимается по лестнице и уходит. Диара смотри ему вслед, пока за ним не закрылась дверь, потом уходит.
Из-под лестницы входят Сорсор, Эл и Немой.

Эл. Дело дрянь – опять молчит квартира. Я ж говорил, там колдуны живут. Сутки глаз не смыкали, а сигналов – фига. Немой, а может ты его в сортир поставил, а оно там отсырело?
Немой. Стол тот, как говорили. Молоток на месте.
Сорсор. А предыдущее изделие проверили?
Эл. Так Немой его не принес.

Сорсор. Как!?
Немой. Я когда прилаживал, голову нагнул, предыдущее точно видел, но дотянуться до него не успел – дед вышел, меня отвлек. Мне уже к столу не подойти. Дед не отходит и стоит со стороны стула.
Сорсор. Что за невезение у каждого? Четвертого послать?

Немой. Они ж после меня узнают, что ни у кого больше тараканов не травили. Сто процентов гарантии, после меня никого на порог не пустят.
Эл. Откуда узнают, с чего это они интересоваться будут?
Немой. Бабка мне сказала: «Вы этажом выше не забудьте, у них водятся». Она настырная, она проверит.

Эл. Так этажом выше ты б пошуровал.
Немой. Откуда я знал, что мой экземпляр не заработает. Я думал – дело в шляпе.
Эл. Может отмычку в ход пустить и туда проникнуть?
Немой. Ничего не выйдет. Квартира пустой не бывает. То бабка там, то дед, то оба вместе, то Юля целый день. Она же не работает.

Сорсор. Без связи мы, как без головы. Что там затевают? Мы же ничего не знаем. Все-таки, почему нет сигналов из квартиры? Он знает новые способы экранирования от электромагнитного поля? Такие уже есть? Что говорит наука?
Эл. Туда сигналы на мобильный поступают. Мы проверяли. А от наших изделий оттуда фига.

Сорсор. Уму непостижимо. Здесь работают, там нет. Стол что ли заколдованный? Под столешницей лист железа?
Немой. Ты же сам ставил. Не почувствовал?
Эл. Да дерево обыкновенное. Я чуть палец не занозил. Еле занозу вытащил.
Немой. И я обратил внимание на шероховатость.

Сорсор. Молоток, может, особо магнитный? Он влияет?
Эл. Сомнительно. От наших с тобой изделий он на другом краю стола. Немой, как я понимаю, поставил ближе к молотку, но все равно, чтобы магнит размером с молоток на таком расстоянии влиял, вряд ли. Немой, а как это ты с другой стороны поставил, там подход неудобный?

Сорсор. Не тратьте силы на анализ. Всё. Эту тему закрываем.
Эл. Так и оставим?
Сорсор. А что ты можешь предложить?
Эл. Ничего.

Немой. И у меня нет идей.
Сорсор. Уходим. Хреново ситуация складывается. Не нравится мне это. Не вышла бы нам эта затея боком.

Сорсор уходит под лестницу. Немой и Эл задерживаются.

Немой. Эл, ты молоток в руках держал?
Эл. Посмотрел, что за хрень.
Немой. А строго на место потом положил?
Эл. Немой, ты что? Я ж не новобранец. Чего это ты вдруг?

Немой. Иногда небрежность операцию срывает.
Эл. Приказано закрыть эту тему – не морочь себе голову, твоя голова еще пригодится.
Немой. И ты этой темой не перегружай мозги. На другое мощности не хватит.

Немой и Эл уходят под лестницу.
Звенит звонок. Марк выходит из дверей под лестничной площадкой, идет к выходу и возвращается с Диарой.

Марк. Диара! Как я рад тебя видеть. Вот это сюрприз, так сюрприз.
Диара. Многие от тебя отвернулись?
Марк. Хвастаться нечем, есть такие. От некоторых ждал поддержки, не дождался, а тебя после стольких лет и при твоем положении, честно скажу, не ожидал.

Диара. Я не могла прийти и не могла не прийти. Отец на меня обижается?
Марк. Разве ты это затеяла? Он понимает – событие произошло, его уже никто отменить не может.
Диара. Как вы его пережили?

Марк. Отец закаленный, а маму мы ограждали от подробностей. Родители у меня мудрые. Они недавно ушли на прогулку. Как же они были бы тебе рады.
Диара. Марк, кому ты перебежал дорогу?
Марк. Один важный бегун хотел, чтобы я своим фонариком освещал ему дорогу, и очень огорчился, получив отказ.

Диара (отворачивая лицо от Марка). Я, к сожалению, на Виора не имею уже такого влияния, каким обладает его окружение.
Марк. Буря практически прошла. Основные волны прокатились. Идет медленное затухание.
Диара (поворачивая лицо к Марку). Под их каток попасть – трудно уцелеть. Значит, ты держался умно. Ты уже школьником был не по возрасту умен.

Марк. А сейчас не по возрасту глуп. Блистаю перед молодыми девчонками, а сверстницам не интересен.
Диара. Девочки стремятся вырасти, ты для них источник интересных мыслей, а сверстницам уже некогда расти.
Марк. Дело не в них. Это во мне изъян. Женщины издалека определяют, где податливая глина, где бесчувственный чугун.

Диара. Не клевещи на себя, но изъян есть, он не очень привлекает свободных женщин. Ты не на них сосредоточен. Семья, насколько я наслышана, от изъяна не страдает. Похвастайся сыном. Я знаю, он был победителем олимпиады. Хочешь вырастить великим?
Марк. Хочу, чтобы было любимое занятие, чтобы было интересно в жизни.
Диара. А богатым?

Марк. Богатство комфорт души не гарантирует. Если бизнес – как любимое занятие, пожалуйста, но кто его к этому пристрастит?
Диара. В вашей семье коммерции не научат. Ни экономической, ни политической. (Внимательно смотрит на Марка). Ты выглядишь молодцом. Я боялась увидеть тебя разбитым. Как Юля держалась? Ты счастлив с нею?

Марк. Я ею ненасытно очарован, я раб у её ног.
Диара. Какой же ты все-таки мерзавец, как твоя мама говорила. Мог бы мне ответить туманно и уклончиво. Сознайся, ты школьником был в меня влюблен?
Марк. Еще как, безумно. Мечтал и грезил. Ты первая разбудила мою чувственность. Ты моя первая настоящая любовь.

Диара. Я же была намного старше. Я понимала, что с тобою происходит, и мне это нравилось. Меня это даже возбуждало. Я из-за этого иногда лишний раз к вам приходила. Ты был умненьким мальчишкой, обо всем пытался рассуждать. Иногда смешно и наивно, а иногда такие интересные мысли высказывал, я диву давалась. Несколько раз провожал меня – старался быть кавалером. А мне было интересно, осмелишься поцеловать меня или нет?

Марк. Желания были, еще какие, но трусость свою не преодолел. Не представлял последствий, боялся потерять твою дружбу. Дураком был. Сейчас бы, не задумываясь, осмелился.
Диара. А мне тогда хотелось. Меня проводишь? Еще поболтаем?
Марк. С удовольствием. За мной же должок, надо исправить ошибку юности.

Диара. А Юля ревновать не будет?
Марк. Не будет. Она уверена в себе. А интеллектуальная ревность будет обязательно. Она знает о наших разговорах, о твоем влиянии – я же очень быстро возле тебя взрослел.
Диара. Я слышала, она провинциалка, как и я. Ты не опускаешься до её уровня?

Марк. Что ты? Она мудрый человек. Мы великолепно дополняем друг друга.
Диара. И все-таки, если боишься провожать, я не буду в обиде.
Марк. Об этом не может быть и речи. Если она узнает, что я не проводил, она меня не поймет.

Диара. Уверен – тогда провожай. Как же хорошо, что я осмелилась зайти. В вашей семье я всегда душою отдыхала (идет). Марк, но внизу машина ждет с охраной.
Марк. А мы через чердак и выйдем из другого подъезда. В детстве так бегали.

Диара и Марк уходят. Сверху по лестнице медленно спускается Казбур. Входит Жура, поднимается ему навстречу, встречаются на средней площадке.

Казбур. Здравствуй. Ты наверх?
Жура. Разве я вниз шла?
Казбур. Ты очень торопишься?
Жура. Не очень. Для тебя у меня время есть. Ты как здесь оказался?

Казбур. У меня пропуск не забрали. Просили консультировать. Ты могла бы пойти в обратную сторону со мной?
Жура. Ты хочешь о чем-то спросить или что-то сказать?
Казбур. Я хочу сделать тебе подарок (опускает руку в карман).

Жура. Очень приятно. Не часто меня подарками балуют. Интересно. Подарок с тобой? Показывай.

Казбур достает коробочку, открывает, отдает ее.

Это же очень дорогой подарок!
Казбур. Возьмешь?
Жура. Такие подарки так вдруг не дарят, но я не откажусь. У тебя возьму. Не обеднеешь.

Казбур. А руку и сердце мои примешь!?
Жура. Это шутка?
Казбур. Жура! Это не шутка! Это очень серьезно.
Жура. Тогда зачем сразу этот подарок, это же обычные мужские трюки.
Казбур. Жура, прости! Я не знал, как поступить, как к тебе подступиться.

Казбур внезапно обнимает ее и целует, потом отступает в испуге.

Жура. После такого поступка, пожалуй, можно согласиться, если ты не передумаешь.

Казбур. Жура, честное слово, это не шутка! Я много думал в последнее время. Я всё понял! Безответная любовь или жажда власти, как у Виора, – это плен помешательства. Я избавился от этого, я прозрел. Я отключил обиженные чувства, я вернул к жизни разум. Хорошая семья возможна не с тем, с кем безнадежно хочется, а с тем, кто составит хорошую пару. Жура! Я тебе серьезно предлагаю руку и сердце. Я обещаю быть тебе верным и преданным мужем. У нас схожие судьбы. Мы оба с тобой настрадались.

Жура. Подожди, Казбур. Не та здесь обстановка для такого разговора. Идем отсюда. Сейчас ты купишь мне цветы, и мы пойдем в ресторан. Пусть этот день, а не эта лестница останутся в нашей памяти.
Казбур. Жура! Ты согласна!?
Жура. А ты думаешь, на этой лестнице кругом валяются кавалеры лучше тебя, лучше человека, способного любить по-настоящему. Ты много здесь видел таких? Идем отсюда. Нам есть что сказать друг другу.

Жура и Казбур спускаются по лестнице и уходят.
Входит Марк, возбужденно ходит по сцене. Входит Юля. Бегло смотрит на Марка, потом как будто его не замечает и принюхивается.

Юля. Марк, здесь пахнет другой женщиной. Кто к тебе приходил?
Марк. Юля, это нечестно. Как я смогу тебе изменить, если ты с порога сразу выводишь меня на чистую воду.
Юля. Диара приходила? Я права? Ну-ка сознавайся!
Марк. Кто тебе об этом доложил?!

Юля. Никто. Я же ведьма. Я же чувствую. От меня не скроешь. Она хочет заступиться за любимого мальчика?
Марк. У неё с Виором разладилось. Она об этом ни слова, но меня не обманешь. Я же ведьмин ученик.
Юля. Тогда о чем говорили? Ну-ка выкладывай!

Марк. Вспоминали мою школьную влюбленность в неё.
Юля. А ты ее предупредил? Я возле тебя никакую женщину не потерплю.
Марк. Я намекнул, что ты собою затмила для меня прошлое и настоящее.
Юля. Говори, говори, что же ты остановился на самом интересном. Ты ее проводил до подъезда или до дверей квартиры?

Марк. Я бы и дальше пошел, но у подъезда охрана, а у меня пропуска нет.
Юля. Ей действительно плохо, раз прислониться не к кому. Вот и будь женой бога, а многие завидуют. Марк, я понимаю, ты сегодня на седьмом небе от радости, но жизнь продолжается. Удели мне внимание. Возможно, я его тоже заслужила.
Марк. Радость моя! Я весь в твоей власти. (Подходит к Юле, хочет обнять её).

Юля. Не лезь ко мне. Не омрачай свои прекрасные воспоминания и не подлизывайся.
Марк. Ура! Наконец дождался ревности.
Юля. Я тебя не ревную и ревновать не буду. Я тебя сразу прогоню.
Марк. Тебе меня не жалко? Я же без тебя погибну.

Юля. Не погибнешь. Другие утешат. Давай присядем (садится у стола). Забыла рассказать. Вчера говорю Разбойнику, сходи, поиграй с мальчишками в футбол, а он мне: «Не отвлекай, не пойду, у меня интересная мысль возникла». Представляешь?
Марк. В его возрасте в футбол надо играть. Я с ним поговорю.
Юля. А ты сам играл?

Марк. Еще как. Я был азартный игрок. У меня даже была персональная кликуха. Такой чести не каждый удостаивался. До сих пор ребята из команды нашего двора встречают меня и радостно кричат издалека: «Привет, Мазила!».

Юля. А ребята знают, кем ты стал?
Марк. Для них я – Мазила. Это правильно. Это минутное возвращение в детство. Зачем лишать себя такого удовольствия?
Юля. Марк, ты ведь до сих пор мазилою остался.

Марк. Я не согласен, это спорное суждение. Я без промаха с первой попытки выбрал самую мудрую, самую великолепную женщину во всей округе.
Юля. Ты уверен? Ты еще скажи самую красивую.
Марк. Радость моя, ты для меня самая желанная. Видел я писаных красавиц – королевы снежные, подходить к ним зябко. Красота, когда желания не угасают, когда насытиться не можешь.

Юля. Тоже мне поэт, но говори, говори. Иногда тебя приятно слушать (вдыхает воздух). Бабушка блинчики печет. Давай переместимся ближе к ним. Я сегодня еще не обедала. Не забудь стул поставить на место (уходит).

Марк относит стул под лестницу и уходит. Входят Сорсор, Немой и Эл.

Сорсор. Мужики, еще одна проблема меня мучает. Не пойму, что с Виором. Он резко меняется, видимых причин не вижу, а от разгадки многое зависит.
Эл. В семье нелады?
Сорсор. С семьей тоже странность, но тихо все.
Эл. Нужны идеи. Немой, это по твоей части. Ты у нас теоретик.

Немой бегло осматривает все вокруг.

Сорсор. Здесь чисто.

Немой хлопает ладонями рук у раскрытого рта, губами показывает: много, мол, болтаете.

Чисто здесь, я гарантирую. Что предложишь?

Немой руками изображает контур женщины.

Марию?
Эл. А что!? Вот голова! Я вам такое расскажу. Заседал ученый совет. Обсуждали влияние разных факторов на сексуальность пса. Докладчик излагает. Здоровый пес, жрет с удовольствием любую пищу, а к своей самке не подходит. Совет в тупике. Вдруг старичок с галерки спрашивает: «А вы ему другую самочку не предлагали?».

Немой разводит руками – видишь.

Сорсор. Сомнительно.
Немой. Мария разберется.
Эл. Или раскрутит.
Сорсор. Еще есть идеи?

Немой изображает руками – что ты еще хочешь?

Будь по-вашему. Нет идей – давайте пробовать. Зови ее.

Немой уходит. Эл задерживается.

Эл. Дело верное и безопасное, не сомневайся (уходит).

Сорсор раздумывает. Входит Мария.

Мария. Наконец вспомнили обо мне.
Сорсор. Ты резерв главного командования. Тебя перегружать нельзя.
Мария. А недогружать более чем чревато. (Ждет). В чем суть задания, командир?
Сорсор. Надо зайти к одному человеку.

Мария. И что? Командир, что ты тянешь?
Сорсор. Оплата по высшему разряду.
Мария. Перестань о деньгах. Расколоть его, раскрутить, подписать бумагу?
Сорсор. Все гораздо серьезнее. Узнать, что его гложет, чем он живет, что у него внутри.

Мария. Всего-то!? Я даже не должна потрясти его кошелек?
Сорсор. Ни в коем случае.
Мария. Пустяки какие. Душу открыть? Он же ничем не рискует, и ничего не теряет.
Сорсор. Ты недооцениваешь серьезность задания. Орешек крепкий и скрытный.

Мария. Тем интереснее, но, как ты понимаешь, без тесного телесного контакта я не смогу это сделать. Это допустимо?
Сорсор. Вполне. Даже желательно.
Мария. Так в чем же дело? Ты меня с ним познакомишь?
Сорсор. А вот этого я сделать не могу.

Мария. Ну и что? Отчего раскис? Не можешь – не надо. Я сама с ним познакомлюсь. Скажи, как мне ему представиться. В качестве кого я буду выступать?
Сорсор. Тебе этого достаточно?
Мария. Разумеется, нет. Надо еще понравиться мужчине, но это уже мои заботы и секреты.
Сорсор. Не провалишь операцию?

Мария. Что ты так трясешься? От мужика ничего не требуется. Сплошное бескорыстие. Интересно бы знать, кто на таких льготных условиях способен устоять?
Сорсор. В том-то и дело, он мужик не простой.
Мария. Но и я не урод и не дурочка.
Сорсор. Ты мне шапкозакидательством не занимайся.

Мария. А ты ничего не перепутал? Я же занимаюсь несколько иным.
Сорсор. Не шути. Будь крайне осторожна.
Мария. Мне есть что потерять?
Сорсор. Я же просил – будь серьезна.

Мария. Что ты нервничаешь? Что ты меня, как недотрогу, инструктируешь? Я рвусь в работу – ты резину тянешь.
Сорсор. Скажешь, комендант хочет взять тебя на работу секретаршей, но без его разрешения…
Мария. Всё. Для меня этого более чем достаточно.

Сорсор. Рассказать о его привычках и особенностях?
Мария. Зачем мне забивать голову пустяками? Когда к нему можно зайти?
Сорсор (уводит Марию со сцены). Ты так сразу, без подготовки?
Мария. Ваша производственная логика только убьет мое вдохновение.

Сорсор и Мария уходят. На сцену с правой стороны Майя вкатывает кресло, перемещает стул, придвигает кресло к столу, садится, убирает молоток в ящик стола.

Майя. Любая кухарка управлять должна, а я её не хуже. (Размахивая руками). Соятника сюда, Сорсора сюда. А! Думать надо. Сорсор Соятника проглотит, или Соятник слопает Сорсора? На эти дрязги истории плевать. Чем это кресло всех манит? Здесь не на мягком, а на колком сидеть надо. Тогда живая боль людская дойдет до сердца хотя бы через задницу. Не Соятника с Сорсором тасовать, а человека чувствовать, о нем заботиться. Тогда бы это кресло было золотым (встает и уходит).

За сценой справа слышен голос Майи: «Виор, занимай кабинет, там всё в ажуре».
На сцену справа входит Виор, садится в кресло, сидит в глубокой задумчивости. Слева на сцену входит Мария.

Мария (сладко) Молодой человек, вас можно отвлечь на минуту?
Виор (не поднимая головы). Что за фокусы? Ты кто?
Мария. Я молодая, красивая девушка, не замужем, без комплексов, мужчин очень ценю и уважаю.
Виор. Как ты сюда проникла?

Мария. Мне много хорошего о вас сказали. Я захотела поработать у вас секретаршей.
Виор (равнодушно). Это не ко мне. Ты перепутала двери.
Мария. Нет, именно к вам. Зачем же вы преуменьшаете свои возможности? Комендант заявил, что без вас он ничего решить не может. Вы такой молодой, такой строгий и важный, а я очень уважаю сильных волевых мужчин.

Виор (рассуждая сам с собой). Как с таким народом работать? Они уже без меня даже пустяковые вопросы не решают.
Мария. Так давайте решать вместе. Со мною у вас любая работа с блеском получится. Я умею вдохновлять мужчин и заботиться об их полноценном отдыхе.
Виор. Передайте коменданту: вы мне не нужны.

Мария (изумленно). Вас не интересуют красивые женщины? Вы на меня даже не посмотрите!?

Виор поворачивает к ней голову, брезгливо смотрит на нее, зевает, шумно вдыхая и выдыхая.  Мария тянется в его сторону, но потом в испуге пятится от него.

Виор. Пусть комендант сам занимается твоим трудоустройством и сам определяет твою судьбу.
Мария (оправившись от испуга). Мне показалось, я могу быть вам полезной. Вы же не только строгий, вы же такой обаятельный мужчина.
Виор. Какой есть, такой есть. Другим не буду. До свидания. Будьте счастливы.

Мария. Очень жаль, что вы меня не оценили, но это естественно. С одного взгляда трудно узнать человека.
Виор. Особенно, если в этом нет необходимости.
Мария. Зачем же вы себя так рано заживо хороните?

Мария ждет. Виор нем и неподвижен. Мария растерянно и удивленно пожимаем плечами, разводит руки в стороны, броском опускает их и уходит.

Виор (встает, рассуждает вслух). Что с народом стало? Все от рук отбились. Все стали мастера не работать, а мешать. Как оценить заботу коменданта? Чистосердечная глупость или что-то в этом есть? Не поменять ли его – и нет проблем? (Уходит).

На сцену справа выходит Майя. Откатывает кресло, возвращает молоток и стул на место, катит направо кресло со сцены, приговаривая: «Туда-сюда, сюда-туда. Зачем кресло менять на стул?».
Входит Сорсор. За ним возбужденная Мария.

Мария. К кому ты меня послал! Я в шоке! Первый случай в моей жизни, чтобы мужчина на меня не реагировал! Ни один евнух не смотрел на меня так, как этот человек. Жуть. Это патология. Он больной и потому бесполый. Это уже не человек. Это неживой труп. Страну он что ли поднимал и надорвался? Порода в нем была о-го-го, мужик классный, но у него живая энергия на дне и ниже донышка. Жаль человека. Я потрясена.

Сорсор. Успокойся, молчи и никому ни слова (дает ей пачку денег).
Мария. Обязательно пошли к нему врача. Врач ему уже не поможет, но наша совесть будет чиста (прячет деньги в сумочку). Деньги – всегда кстати, но не в одних деньгах интерес. Мне нравится профессия. Такие персонажи, интриги, столько увлекательных встреч, но ты так редко меня используешь. Я же потеряю квалификацию. Нет работы, скажи. Я пойду на вольные хлеба.

Сорсор. О том, что произошло, никому ни слова.
Мария. Приехали. Ты меня не знаешь? Я же не маленькая и большой глупостью не отличаюсь. А он все-таки не жилец на этом свете. Он более чем серьезно болен.
Сорсор. Всё. Забыли. Молчим об этом. Уходим.

Сорсор выпроваживает Марию и возвращается с Немым.

Мария в шоке, но диспансеризация ничего не показала.
Немой (машет перед Сорсором указательным пальцем – мол, нет-нет-нет, не так, потом складывает ладони рупором, громко). Там в документах были замечания.
Сорсор. Но врачи молчат.

Немой тычет пальцем в несколько воображаемых точек, будто пересчитывает их, потом двумя указательными пальцами как будто подгребает их к себе и описывает в воздухе круг.

Ну, ты голова! Пожалуй, ты прав. Давай займемся этим. Врача ко мне немедленно.

Немой уходит. Сорсор ходит по сцене, потирает руки. Входит Врач.

Врач. В чем дело? Почему такая срочность?
Сорсор. Что показала диспансеризация пациента номер один?
Врач. А что вас тревожит? Там все в порядке. Никаких существенных замечаний.
Сорсор. О всех замечаниях подробнее.

Врач. Но это пустяки. На них никто не обратил внимание.
Сорсор. Почему?
Врач. Его осматривали семь специалистов. Каждый сделал вывод, что по его части он здоров. Вы же понимаете, совсем здоровых людей нет. Если нет замечаний, считается, что осмотр был поверхностным. Каждый специалист пишет одно-два замечания. Все понимают – формальность, на них никто не обращает серьезного внимания.

Сорсор. Один ученый открыл великий закон. Он стал рассматривать однотипные особенности разных веществ. Опустите все положительные заключения. Соберите в единое целое замечания и внимательно их рассмотрите. Что за ними может стоять? Какие общие явления могут вызвать такие частные замечания?

Мой многократно проверенный специалист без всяких анализов сделал заключение – он более чем серьезно болен. Это не может не вызвать нашу серьезную тревогу. Я вас прошу, немедленно заняться исследованием. К работе никого не привлекать и материалы никому не показывать. Вы понимаете степень ответственности?

Врач. Да-да, конечно.
Сорсор. Я очень рассчитываю на вашу высокую квалификацию (уводит врача со сцены). Я вам верю, и я вам доверяю. Если потребуется помощь, я в любой момент к вашим услугам.

Сорсор и Врач уходят. Раздается звонок. Из дверей под лестничной площадкой выходит Отец, уходит и возвращается с Командором.

Отец.   Командор, ты ли это? Давненько тебя у нас не было.
Командор.   А ты думал, меня испугали газетенки, и я уже порог твоего дома не переступлю? Дружище! Сто лет не виделись. Дай я тебя обниму (обнимает отца). Я понимаю, ты на меня в обиде. Не защитил твоего мальчика. Пойми, он тоже мое детище. Он лучший мой ученик. Как я мог его не защитить? Но мне не с чем было выступить. Время не пришло. Бросился бы в атаку, а стрелять нечем. Мне бы посмеялись в лицо и в спину. Осознаёшь мои трудности?

Отец. Примерно так я и Аня думали.
Командор. А сейчас ситуация созрела. На днях я дам залп из всех орудий. Идиоты заигрались. Мы их сметем с обгаженных сидений. За Марка не переживай. Ему отмываться не надо. Грязь к нему не липнет. Грамотные люди понимают, его пригнуть хотели. Гнильё не пригибают. Пригибают особо ценные породы. Гордись за сына. Ищи в этом мусоре золотые зерна. Не мне тебя учить. Ты ж такую школу трепки прошел. Выдержал? И Марк выдержал. Убедил?

Отец. Убедил.
Командор. Тогда прости, дружище, честное слово мне некогда. Специально крюк к тебе сделал. Внизу машина ждет. Ане привет передай. Я же на тебя из-за нее до сих пор в обиде. Какую женщину увел. Хорошо еще, она мне свою подругу оставила, а то я бы тебя вызвал на кулачный бой (взмахивает и трясет кулаком). Но шутки в сторону. Будь здоров (жмет руку). Не обижайся. Всё будет расставлено по своим местам и по заслугам. Наш Марк им еще покажет. Прости, честно тороплюсь (уходит).

Входит Мать.
Мать. Кто это был?
Отец. Командор приходил.
Мать. Почему меня не позвал и его не пригласил в комнату? Дед! Ты что? На старости лет ревновать стал? Такая я стала неотразимая?
Отец. Не говори глупости. Он на минуту забежал.

Мать. Тогда почему ты загрустил, почему настроение испортилось?
Отец. Он Марком как своим лучшим учеником гордится, а я получается в стороне, я к Марку не причастен.
Мать. Ты совсем, как маленький, стал. Он же не как сыном гордится, а ты гордись, как отец.

Отец. Разве я его не развивал, не дал ему направление?
Мать. Ты всё себе не подгребай. Школа свое дала и вузовские преподаватели, и Командор свое вложил. А вот как личность, как человек – наша с тобой заслуга. Этим гордись. Это уже не мало. Идем в кухню. Чаек попьем, перекусим, и у тебя настроение пойдет на поправку. Раз Командор пришел, все худшее позади. Идем, идем, не упирайся.

Мать и Отец уходят. На верхнюю площадку лестницы входит Виор, спускается на среднюю площадку. За ним спускается Жура.

Виор. Уходишь? Уезжаешь с ним?
Жура. Ухожу. Уезжаю.
Виор (усаживаясь на стул). Мало кавалеров здесь?
Жура. От кавалеров отбоя нет, но все тянут в постель. Руку и сердце, кроме него, никто не предлагал, а я мужа и детей хочу иметь.

Виор. Я твой отчет о Марке внимательно читал. Один вопрос у меня остался без ответа. У него с Юлей действительно любовь и взаимопонимание или преданность работе – боязнь всего, что может выбить его из рабочей колеи?
Жура. Мне этот вопрос тоже пришел в голову, но уже после. Я на него ответа не нашла. Возможно, всё совпало – любовь и преданность и к Юле, и к работе.

Виор. А если взвесить на весах? (Изображает руками взвешивание).
Жура. Не берусь.
Виор. Тебя другое сейчас интересует. Не ожидал я, что ты выберешь Казбура. Он с Диарой, учился экономике. Она с ним дружила, а он рассчитывал на большее. Женился с горя – себе насолил. Жена его быстро бросила.

Жура. Я знаю. Он мне всё рассказал.
Виор. Не повторяет ли он снова упрёк Диаре?
Жура. Нет! На этот раз у него всё серьезно!

Виор. У него же нет мужской породы (размышляя сам с собой), но дверью хлопнул – разозлил меня. (Обращаясь к Журе) Не то я про породу. Злость – плохой советчик. Проявишь терпение и мудрость – станцуетесь. У одних в семье любовь гаснет, у других из мелкого саженца вырастает дерево.

Для него любовь дороже карьеры, а я эту лестницу не могу бросить. Она мне дороже жизни. Лестница, а не она. Я врос в эти перила и уже не могу изменить себя. Она сильнее меня. (Машет рукой). Лестница и Диара тоже. Она ради любви может оказаться от всего, а я нет. Я стал приводным двигателем этой лестницы. Все мои силы ушли на неё. Она мне теперь жена. И он, и ты – вы поступили правильно. Иди и будь счастлива.

Жура. Прощайте, Виор. Не обижайтесь на меня.
Виор. А ты на меня не в обиде?
Жура. На вас – нет. Вы мне ничего плохого не сделали.
Виор. Иди, оставь меня. Иди, я сказал!

Жура. До свидания! (Уходит).
Виор. Ей ничего плохого, а другим? Пять пишем, два в уме (поднимается и уходит наверх).

Из дверей под лестничной площадкой выходит Марк в куртке нараспашку, останавливается на пороге.

Марк (обращаясь в пространство за дверью). Юля, я пойду, погуляю.

Марк делает несколько шагов. Выбегает Юля.

Юля. Марк, что случилось? Уже поздно!
Марк. Дал Роберту задачу. Примерно представлял ход решения, и он таким путем пошел, но всё застопорилось. Мне надо подумать.
Юля. Марк, подожди, я пойду с тобой!
Марк. Нет. Тебе будет неинтересно. Я буду молчать.

Юля. Я буду тихонько идти рядом. Не буду тебя отвлекать. Ни слова не скажу.
Марк. Нет, Юля. Ночь. Темно. Тебя надо отвести домой. Мне это помешает.
Юля. Марк, я постою у подъезда, а ты походишь возле дома.

Марк. Нет, Юля. Я не смогу сосредоточиться. Я должен быть один.
Юля. Марк, ты не очень долго. Я буду волноваться.
Марк. Не волнуйся, ложись без меня.
Юля. Ты телефон взял? Покажи.

Марк показывает телефон.

Он заряжен? Ты проверил?
Марк. Всё в порядке. Не волнуйся.
Юля. Ты, пожалуйста, не отключай его. Я не буду звонить, но пусть он будет включен. Далеко не уходи, я тебя прошу и, пожалуйста, скорее возвращайся.

Марк уходит. Юля долго смотрит ему вслед, потом уходит.
Из-под лестницы выходят Сорсор, Эл и Немой.

Сорсор. Вы меня доведете. Я вас в порошок сотру и прах развею.
Эл. Что ты ругаешься? Это же ненормальные люди. С такими нельзя работать. Всем мозговым трестом невозможно догадаться, на какие нестандартные проделки они способны. Даже Немой буксует.

Немой согласно кивает головой.

Такое ей злачное место предлагалось. Адель соловьем заливалась – всё впустую. Барыне не нужна работа, хоть золотая. Они желают отдыхать. Взгромоздилась Марку на шею, а он счастлив. Топтался кавалер несколько суток у подъезда, сменщики дежурили. Опять впустую. Когда она одна выйдет, неизвестно. Он уже хотел к старухе подрулить и чуть было не влип. За ней вышел дед – в сортире задержался.

Юля то со старухой, если по тряпкам, то с самим. Она изволит выбирать продукты, а он ей сумки носит и в кассе платит. У него, как у джентльмена, деньги водятся. Моя, всё, что в заначку не спрятал, всё выгребает до рубля. Мне в магазинах делать нечего.

Немой. Ты на баб тратишь, а у них любовь и доверие.
Сорсор. Отменяйте к черту эту операцию! Ничего это не даст.
Эл. А может – попугать? Лишний раз укусим.
Немой (раздраженно). А может, а может. Заигрались уже. Виор тебе давал разрешение на такую самодеятельность?

Эл. Это ты у Сорсора спроси.
Сорсор. Распускайте группу, снимайте караул, стратеги поганые! Все провалили! Я никогда не сидел в таком болоте. Из штанов выпрыгиваем, а глубже вязнет. Всё остановить! Заниматься только дублером. Он наш последний шанс. Если еще у врача ничего утешительного… Ко мне её немедленно!

Эл и Немой торопливо уходят. Сорсор расчесывает волосы, успокаивая себя. Входит Врач с папкой в руках.

Сорсор. Чем обрадуете нас?
Врач. Что вы? Я вас очень сильно огорчу.
Сорсор. Не может быть!
Врач. Самые худшие опасения подтвердились (отдает папку Сорсору). Надо немедленно собрать консилиум.

Сорсор. Не волнуйтесь. Мы обязаны сохранять мужество и работоспособность.
Врач. Да-да, я понимаю. Главные мои выводы и обоснования на первом и втором листе. Остальное, возможно, вы не поймете. Я поражена. Ваш специалист оказался совершенно прав. Он врач по профессии?
Сорсор. Да, специфического профиля. Оказывает экстренную помощь некоторой избранной части человечества.

Врач. Извините, я вас не поняла.
Сорсор. Это не важно. Он – первоклассный специалист в своем особом деле.
Врач. У него такая интуиция. У нас все анализы, но мы ничего не заметили. Он талантливый человек. Вы меня с ним познакомите? Я постараюсь у него поучиться.

Сорсор. Его талант вам не пригодится. В вашем возрасте, поверьте мне, трудно добиться потрясающих успехов в той своеобразной отрасли, в которой он работает.
Врач. Да-да, возможно, вы правы.
Сорсор. В своем деле вы уже достигли немалого и, поверьте мне, в самом ближайшем будущем вас ожидает большой успех.

Врач. Я о консилиуме сказала? Это очень важно. Его необходимо немедленно собрать, а его немедленно госпитализировать. Может быть, мы успеем хотя бы затормозить течение болезни.
Сорсор. Вам об этом не надо беспокоиться. Всё, что необходимо, мы организуем сами. Соберем всех светил, но без огласки, чтобы пресса не пронюхала.

Врач. Да-да, я понимаю.
Сорсор. Ваша главная задача – никому ни слова, что бы ни происходило. Вы это понимаете?
Врач. Да-да, конечно.
Сорсор. Мои сотрудники о вас позаботятся. Ваш труд будет по заслугам оценен (выпроваживает врача, возвращается, просматривает папку, щелкает пальцами).

Входят Немой и Эл.

Эл. Мария права? Ох и баба! Гений чутья!
Немой (руки рупором) Судьбоносное заболевание?
Сорсор. Более чем.
Эл. Ситуация внезапно улучшается.

Немой. Банкет потом. К делу. Врач… (показывает губами и руками – не проболтается?).
Сорсор. Ее закормить до ожирения.

Немой показывает два больших пальца и согласно кивает головой.

Передачу о ней по всем каналам.

Немой показывает большой палец правой руки. Эл достает записную книжку и делает пометки.
В газетах статьи о ней.

Немой показывает большой палец левой руки и согласно кивает.

На конференции медиков ее в президиум и ее доклад. Заграничная командировка и отпуск у теплого моря.

Немой показывает указательными пальцами – под ружьем?

Не навязчиво. Очень аккуратно. За ней во все бинокли и перископы, а Марию беречь. Она еще пригодится.
Эл. Какая женщина!

Немой показывает два больших пальца.

Сорсор. Облизнулись – и за дело.

Из-под лестницы выходит Соятник

Соятник. А чего это вы на сквозняке совещаетесь? И врач тут была. У Виора со здоровьем совсем плохо?

Немой и Эл окружают Соятника с двух сторон. Соятник замечает это.

Сорсор. Эл, вы свободны, оставьте нас (кивает головой Элу в сторону выхода).

Эл и Немой, оглядываясь, уходят. Сорсор обнимает Соятника, ведет его к лестнице, поднимается с ним на среднюю площадку.

Хочу задать тебе интимный вопрос. Может ли быть любовь по расчету?
Соятник. Не понимаю, о чем ты спрашиваешь?
Сорсор. Тебя Виор к себе один на один для инструктажа особых поручений вызывал?
Соятник. Когда?

Сорсор. О том, что это детский способ увильнуть от ответа, я еще в школе понял. Ты любишь вспоминать своего отца, а я своего вспомнил. Я, притворившись невинной овечкой, посмотрел отцу в глаза и тоже с изумлением и долею возмущения спросил: «Когда?». «Сейчас и немедленно, – ответил отец, снял ремень и добавил. – Ты меня за дурака принимаешь? На всю последующую жизнь убедишься, что это не так», – и стал хлестать ремнем от души и со вкусом. Понял? Отец научил меня, как поступать, когда именно так отвечают. Не понял? Объяснить?

Соятник. Понял.
Сорсор. Он предлагал тебе за мной шпионить? Подумай, как ответить, а я пока папочку открою. Не завидую тебе. Правду сказать – головы не снести и соврать не лучше. Чьи розги слаще? В твоем черепе сейчас вертится мысль: «Мама, зачем я в это вляпался?

Соятник кивает головой, подтверждая, что это так.

Чтобы тебя отпустить, надо стереть в тебе информацию или оставить тебя без языка. То и другое очень больно. Поэтому я могу быть с тобой откровенен.
Здесь собрано то, что ни один врач в отдельности не знает, а истина будут известна лишь мне и тебе. А истина такова. Не истоптать Виору старые башмаки. Мало времени, чтобы стереть их асфальтом. Вот, смотри.

Сорсор подает Соятнику лист бумаги из папки. Соятник бегло читает.

Решай, с кем быть? Можешь все рассказать Виору. Родная альма-матер будет тобою
гордиться. Но! Медицинские сведения Виора не обрадуют, а мы щадили его и не расстраивали. А через месяц – эпоха больших венков. К рулю потянутся руки, но не твоя будет первой.

Второй путь – поиграть с ним в жмурки. Начнется эпоха поминальной музыки, какая перспектива откроется? Иди, приходи в себя. Время есть. Я не тороплю. Нет, стой! Так может ли быть любовь по расчету? Может, если расчет верный. Подумай (подталкивает Соятника вверх). Споткнуться легко, а цена большая (спускается и уходит под лестницу).

Соятник медленно, оглядываясь вокруг, уходит. Из дверей под лестничной площадкой выходит Марк. За ним Мать. Марк достает под лестницей стул, несет к столу.

Мать. Марк, я встретила Наташу. Она плачет. У них всё плохо. У нас всё кончилось. Новых неприятностей нет. Никто нас не трогает. Ты бы сходил к Сане. Я котлет нажарю и напеку тонких блинчиков с начинкой, его любимых.
Марк. Мама, я не умею прощать. Ты и папа меня этому не научили. Вы научили думать, чтобы не совершать подлых поступков. Мне не приходилось просить прощения за подлость, и я прощать не научился.

Мать. Это наше с папой упущение. Ты нас можешь простить за это? Всему на свете мы не могли научить тебя. Ты уже взрослый, сам должен разбираться в том, чего мы тебе не объяснили. За ошибки ты прощать можешь? Считай, у Сани ошибка.
Марк. Понимаешь, мама. Я тащил его в школе, тащил в вузе, но тащить взрослого мужика всю жизнь не получится. Пусть сам нащупывает свой нравственный потолок. Когда-нибудь он должен стать на свои ноги. Я за него это сделать не могу.

Мать. Возможно, ты прав. Я не могу тебе возразить, у меня нет доводов, но мне Саню жалко. Помоги ему еще раз. Оступился человек. Можно, я попрошу Наташу привести его сюда?
Марк. Мама, ты имеешь право делать всё, что захочешь, но я его видеть не хочу.
Мать. Какой же ты упрямый и бесчувственный. Ты ставишь крест на Сане, а мне Саню жалко (уходит).

Марк берет молоток, ходит по сцене, бьет молотком по ладони.
Входит Юля.

Юля. Расстроил бабушку? Положи молоток на место!
Марк. Он помогает мне думать.
Юля. Я это знаю. Ты этим молотком вколачиваешь в себя уверенность в своей правоте. Пока не положишь его на место, я с тобой разговаривать не буду.

Марк кладет молоток на стол.

Саня выпивать стал. С новой работой у него ничего не получается. Наташа не знала о его согласии занять такой пост. Когда узнала, поздно было.
Марк. Поздно было до этого. Его жизнь её не интересовала. Семьей надо было жить, а не собой.

Юля. А где ты, друг, раньше был, если понимал это? Сейчас не морали читать надо, а спасать семью.
Марк. Саню бедного соблазнили лакомым куском. Наташа стишками была занята. Один я виноват, но у меня нет энтузиазма взрослому мужику вытирать слезы. Я пришел и ушел, а она должна быть с ним рядом ежедневно, с ним, а не с собой. Она ему опора, а не я. Ее в школе за стихи похвалили, она решила, это – в жизни главное.

Юля. Тебя тоже за математику и физику хвалили.
Марк. Я к этому относился без трепета. Задевало – как это я не решу, а решил – и решил, что здесь такого. А Наташка сконструировала себе свое поэтическое предназначение.
Юля. Марк, ты в нее был влюблен?

Марк. Я с ней дружил. Мне было интересно. Я спорил с ней, дразнил – тренировал свой гуманитарный интеллект.
Юля. А она в тебя была влюблена?

Марк. Спроси у нее. Мой ответ может быть хвастливым. Она девчонка умная. Она понимала, я не буду стирать ей панталоны, а Саня будет обслуживать ее поэзию. Не по большой любви под венец пошла, поэтому в стихах грезы о такой любви.
Юля. А ты по любви?

Марк. По ненависти. Дай, думаю, насолю этой девчонке.
Юля. Спасибо, удалось.
Марк. Он все эти годы добивался ее любви, не добился и взбунтовался. Решил искать новые подходы – из домашних прачек улизнуть в директора, в главные конструкторы, чтобы она увидела в нем личность, а не домработницу.

Юля. Вот ты и дошел до самой сути. Он всю жизнь подражал тебе, чтобы покорить ее, но нет у него таких способностей ни к науке, ни к технике, какие ты от него требуешь. Он шел по чужому пути, а тут перед ним открылась дорога по его природным данным. Это тебе не кусочек мяса перед кошкой. Появилась возможность добиться цели в жизни. Сане сейчас надо помочь, и он станет хорошим руководителем.

Марк. Именно хорошим, а не талантливым – ты правильно сказала. Талант от природы, а хороший – от себя. На этой должности море соблазнов. Чтобы стать хорошим руководителем надо быть порядочным человеком, а он начал с грязного поступка.

Юля. Так получилось. Плохое начало, но такой путь возможен. Его будет терзать совесть, и он никогда больше не совершит ничего подобного. Он как руководитель еще тебя заткнет за пояс. Тебя интересует творческая сторона, а Саня каждого расспросит, как дела в семье и дома, и поможет, если надо. Ты в подобных случаях прибежишь ко мне советоваться, как и чем помочь. Сане в науке трудно без поводыря, а в бытовых проблемах он опытный человек. А ты, наоборот. Теоретически события в жизни понимаешь, но в быту совсем не пробивной.

Марк. У тебя это лучше получается. Я переложил все это на тебя.
Юля. Не оправдывайся. Это не твое, и ты от этого всегда будешь увиливать. Ты тянул Саню за собой, а ему это надо?
Марк. Он теперь должен отвечать за интеллект всей фирмы.

Юля. Марк, в тебе говорит обида. Саня с твоей помощью подберет толкового заместителя по научной части, а сам будет заниматься управлением и экономикой. Как дядя Саша с Головатым? Дядя Саша мало что понимал в технике, но был мудрым руководителем. При нем фирма процветала. Анатолий что-то в технике понимает, но все развалил и Петру не дает самостоятельности.

Поверь мне, у Сани все получится. На своем месте воли и решительности у него будет достаточно. Ему сейчас надо помочь. Всё у него пойдет. Он мечтал о такой работе, а тут представилась возможность. На его беду ему пришлось переступить через тебя. Это ему урок. Поступай, как знаешь, но, мне кажется, понять и простить его можно. Как говорит бабушка, дорога ложка к обеду. Сейчас он нуждается в твоей поддержке. Потом она ему не понадобится.

Марк. Ты моя опора, ты должна меня поддерживать, а ты выступаешь против и убиваешь меня. Раз так, дружба врозь. Я ухожу в депрессию.
Юля. Полчаса тебе достаточно?
Марк. Нет. Тридцать семь минут.
Юля. Бери молоток, и думай. Через тридцать девять минут я позову ужинать.

Юля уходит. Марк, размышляя, ходит по сцене, бьет молотком по ладони. Входит Отец.

Отец. Марк, мне надо с тобой поговорить. Ты сейчас свободен?
Марк. Давай поговорим.
Отец. Марк, надо что-то делать. Мама сегодня ночью плохо спала. Она очень переживает из-за Сани.

Марк. Папа, я всю жизнь учил Саню думать и всё впустую!
Отец. Марк! Ты отдашь им Саню!?
Марк. Я не подумал с этой точки зрения. Скажи маме, я в ближайшие дни решу проблему с Саней.

Отец (уходит, останавливается). Ты твердо решил? Я могу ей это передать?
Марк. Я сейчас сам ее успокою. (Кладет молоток на место) Что за жизнь пошла? Даже на депрессию времени нет (уходит).

Входит Диара. Ходит по сцене, поглядывая вверх. На верхнюю площадку лестницы входит Виор, замечает Диару.

Виор. Диара!? Опять ты здесь? Зачем?
Диара. Нам надо поговорить. Я хочу знать, что происходит?
Виор (спускаясь по лестнице). Ничего не происходит. Давай оставим всё, как есть, не будем трепать друг другу нервы, всё потихоньку затянется. Время лечит.
Диара. Меня это не устраивает. Я хочу знать правду.

Виор. Нет никакой правды, измен не было и нет. Я ни к кому не ушел. Произошло самое обыкновенное расхождение. Оно мне мешает. Мне стало трудно с тобой. Ты уже другая, ты уже не можешь и не хочешь меня понимать. Я долго думал, возможно, все вы правы, Нуоз, Казбур, ты в первую очередь, но меня уже не переделать, и я не хочу меняться. Я долго и упорно поднимался на вершину лестницы. Зачем теперь, когда всё в моих руках, я буду сползать с неё? Мое окружение, плохое оно или скверное, но оно поддерживает меня.

Диара (приближаясь к Виору). Виор, им это выгодно, ты нужен им, но им тебя не жалко. Ты разгоняешься до разрушительной скорости. Близких людей рядом нет, а кто-то должен удерживать тебя.
Виор (отходя от Диары). Никто, даже ты. Кто вместо меня способен управлять всем этим!? Я лучше всех чувствую дорогу, я крепко держу руль в своих руках.

Диара. (поднимаясь по лестнице на несколько ступенек). Все это так, пока накатана дорога, а если внезапно возникнут серьезные ухабы?

Виор. Вот, видишь, ты не веришь в меня. Ты смотришь на меня, как на тесто, которое надо месить, а я уже гранитная глыба. Все лишнее от меня отсекли. Другим я уже не буду и не хочу. Была любовь, когда ты верила мне и вдохновляла меня, а теперь ты пытаешься перевоспитать меня, перенаправить. Меня это выводит из себя и злит.

Всё это бесполезно, а ты не желаешь этого понять. Тебе же Нуоз объяснял. Как пес, крутился много лет у моих ног, и раскусил меня. Я стал функцией, автоматом. Во мне осталась единственная человеческая эмоция – вдохновение работой. Она одна держит меня на этом свете. Если бы ты меня поддерживала, хотя бы не осуждала (приближается к лестнице).

Диара (не глядя на Виора). Я вижу, с тобой и вокруг тебя происходит что-то неправильное и непоправимое. Я же не могу молчать.
Виор (отходя от лестницы). Вот именно, не можешь. В каждом твоем жесте, в каждой гримасе презрение к моему делу, это прорывается
Диара. Это не к тебе! Это к тому, что совершается.

Виор. Все, что совершается, это я, но не в этом суть. Ты не можешь, ты не хочешь быть другой, а я не хочу и не стану прежним. Тогда зачем нам быть вместе? На дистанции боль притупляется. Может быть и ты, и все вы правы. Я хотел подчинить лестницу, быть ее хозяином, а она перемолола меня наркотиком удовольствия от власти.

Я сделался ее главным приводным механизмом, фактически рабом. Из-за этого мы с тобой оказались в разных мирах. Ты осталась живым человеком, ты не можешь опуститься ко мне, а я не способен подняться к тебе. Я прикован к другому миру. Я уже не человек. Я пропустил момент, когда из меня вытравливалось все человеческое.

Диара (спускаясь по лестнице). Это моя вина! Это я пропустила, я спохватилась поздно! (Приближается к Виору).

Виор. Не вини себя, вини меня. Это более справедливо. Впрочем, и себя вини. Это помогает. (Отходит от Диары к лестнице). Я понимаю разумом, что произошло, но отношусь ко всему спокойно и холодно. Чувств моих это не задевает. Нет у меня этих чувств. У нас с тобой есть прошлое, я за него тебе благодарен, но у нас с тобой нет будущего и нет настоящего. И меня нет. Забудь меня (поднимается по лестнице).

Диара. Виор! Остановись! (Пытается бежать за ним).
Виор (останавливаясь и оборачиваясь). Давай не будем доводить до банальных семейных дрязг. Я даю тебе полную свободу (снова поднимается по лестнице).
 Диара. Виор! Мне не нужна свобода!

Виор, не оборачиваясь, машет рукой над головой и уходит. Диара смотрит ему вслед, пока за ним не закрылась дверь. Из-под лестницы входит Соятник. Диара спускается с лестницы и направляется к выходу, не обращая внимания на Соятника.

Соятник Вас проводить?
Диара (брезгливо осматривая Соятника сверху вниз и снизу в верх). Опять подслушивал, фотограф (уходит).
Соятник (вслед). После него я тебе этот взгляд припомню (улыбается). Ты еще пожалеешь об этом, сопля на каблуках (уходит под лестницу).

На верхнюю площадку лестницы входит Врач, спускается по лестнице и рассуждает.

Врач. Кто в этом способен разобраться? То работаешь – тебе ничего, то не работаешь, а тебе всё. Кто всему этому диагноз поставит? Где у них здоровье будет? Ни режима, ни нормального питания. То ругань, то интриги – сон потерян, то совещания с утра до вечера без перерыва на обед, потом набивают себя едой, как бочку, с запасом на неделю, потом с хищницами снимают стресс до потери сознания и пульса, потом за неделю ставь их на ноги – бояться кресло потерять. И это – жизнь? (Уходит).

На верхнюю площадку лестницы входит Мария, сбегает на среднюю площадку, ставит сумочку на стул, достает зеркальце и губную помаду, подкрашивает губы. 

Мария. Ходишь здесь, ходишь, топчешь каблуки и начинаешь видеть то, чего не надо. Все мимолетно, наспех, лишь бы как. Где рыцари любви, полет души – хотя бы на неделю, дуэли – за любовь? Все пресно, без фантазий. Так поживешь, поймешь семейных женщин. Чем её день у домовой печи хуже здешней коньячной пустоты?

Там понимаешь, ради чего жаришься. (Смотрит в зеркало). Стареешь мать – теряешь интерес. Профессия – это работа, а работу легкой жизнью уже не назовешь. Поработаешь без удовольствия – поневоле станешь философом. Не пора ли уже писать мемуары разочарованной души? (Спускается по лестнице и уходит).

Звонок.
 Из дверей под лестничной площадкой выходит Юля, идет к выходу и возвращается с Петром.

Юля. Петр, ума не приложу, какие новости ты на этот раз принес? Неужели ты посланник Анатолия с белым флагом? Ничего у вас не выйдет. Даже если он сам на коленях приползет, фирма Командора расчеты делать вам не будет.

Петр. Юля, выслушай меня! У меня важная информация. Кураторы вместе с Анатолием затевают любой ценой переманить кого-то из сотрудников Марка. Имя не называлось. Сулят ему золотые горы.
Юля. Вот оно в чем дело?
Петр. Передай Марку обязательно. Прости, мне больше нечего сказать.

Юля. Петр, ты идешь против себя?
Петр. Хочу искупить вину перед тобой, и будет справедливо, если Анатолия накажут.
Юля. Но и тебя вместе с ним.
Петр. Ну, не буду главным теоретиком. Меньше нервотрепки, и супруга будет довольна.

Юля. Петр, а если честно?
Петр. Если честно, очень хотелось бы остаться, но без грязи, а я уже замазан Анатолием. Со мной уже некоторые не хотят здороваться. Я же вижу.
Юля. Держись. Мы тебе ничем помочь не можем. Спасибо, что предупредил.
Петр. До свидания, Юля (уходит).

Из дверей под лестничной площадкой выходит Марк.

Юля. Марк, Петр забегал. Ты представляешь, что они затеяли?
Марк. И представляю, и знаю. Роберт меня предаст.
Юля. Почему именно Роберт?
Марк. У него есть веские причины, и я сам в этом виноват.

Юля. Почему я ничего не знаю? Что случилось?
Марк. Помнишь, вечером ушел обдумывать задачу.
Юля. Ты же тогда ее решил.

Марк. Лучше бы не решил. В этом вся беда. На следующий день на семинаре я показал решение другой задачи, а кто-то спросил о задаче Роберта, и я, дурак, пижон и задавака тут же выложил её решение. Я не дал ему времени подумать, не озвучил подсказку, чтобы он хотя бы почувствовал себя соучастником решения. Я бы на его месте серьезно обиделся, а у него самолюбие нечета моему.

Юля. Ты от меня что-то скрываешь? Я тебе ничего не успела сказать об информации Петра.
Марк. Мы с Командором давно поняли – они будут искать спасителя. Я в своих ребятах был уверен, пока меня самого не занесло.
Юля. Марк, я у тебя никогда не спрашивала. Что произошло, когда ты сделал расчеты для Головатого, а после своего успеха семь дней не приезжал и не звонил.

Марк. Самое больное место зацепила. Я за эти семь дней убил Командора.
Юля. Что ты говоришь? Ты в своем уме?

Марк. В своем. Я убил его как ученого. После триумфа на вашей фирме, я утром от тебя поехал к нему домой хвастаться. Выходной день был. Лучше бы я от тебя не уезжал. Мы знали, что Командор почти полгода бьется над какой-то задачей, но он о задаче никому ни слова. А тут, поддавшись моему восторженному настроению, он рассказал о ней, а я завелся. Я хотел к тебе ехать, хотел звонить, я понимал твое состояние, но сам был в состоянии сумасшествия.

Не помню, спал я или не спал в эти дни, ел или не ел. Я весь был в задаче и не мог из нее вылезти. Я понимал, позвоню – сорвусь к тебе и не решу задачу. Лучше бы сорвался. К утру воскресенья я нашел решение. Мне бы тут же поехать к тебе, остыть до понедельника, прийти к нему на трезвую голову, а я сразу на такси помчался к нему.

Он отчаянно искал изъяны. Придумал три контрпримера. Два я отбил сразу, на третьем засел. Он сам меня остановил. «Не возись. Решение есть. Мне теперь как ученому …», – он произнес нецензурное слово и припечатал свой вывод кулаком по столу. Смысл: «Мне как ученому конец». Я принял это за комплимент, за шутку и помчался к тебе. У тебя последний пример решил.

Юля (лукаво). Не только.
Марк. А в понедельник на работе понял, что я натворил. Тогда-то вскоре Командор ушел в администраторы, а мог бы еще работать.
Юля. Марк, ты можешь материться?

Марк. Я не пользуюсь этим языком, но понимаю его без переводчика. Ты хочешь перевести разговор на другие рельсы? Не надо. Давай закончим.

Юля. Конечно, лучше было с Командором поступить деликатнее, но нет худа без добра. Командор вовремя ушел, и у него было время стать хорошим организатором. Задержался бы надолго – без уверенности в себе уже не ученый и организатором хорошим не успел бы сформироваться.

Марк. И вот опять мое бездумное хвастовство повторилось с Робертом.
Юля. Ты не хвастался, ты изложил решение.
Марк. Но Роберту от этого не легче.
Юля. Когда-нибудь и тебе будет несладко, как было несладко Командору.

Марк. Молодые должны обгонять учителей, но я не хочу в администраторы! Я соревноваться буду.
Юля. Не переживай. Я тебя буду любить даже пенсионера.
Марк. За что меня любить?! Так все шло, и так промазал.
Юля. Успокойся. Не отомстишь Анатолию, найдешь мне работу в другом месте.

Марк. Обидно чувствовать себя взрослым мазилой.
Юля. Ты не робот, ты живой человек, со своими слабостями.
Марк. А я еще Саню осуждал. Я сам себе и тебе нашкодил.
Юля. Марк, хватит! Ничего смертельного не произошло. Возьми себя в руки. Идем, позанимаешься с Разбойником и успокоишься.

Юля и Марк уходят. Из-под лестницы выходит Сорсор, за ним Эл и Немой. Сорсор поднимается по лестнице, Эл и Немой хотят следовать за ним, но Сорсор внезапно резко и недовольно оглядывается, и они остаются внизу. Сорсор поднимается на среднюю площадку лестницы, садится на стул Виора.

Сорсор. Что с дублером? Доложите!
Эл. Интерес проявляет, всё слушает, всем интересуется, а не мычит, не телится. У нас уже колени подгибаются, а их научное величество изволят размышлять и думать. Варианты в мозгах просчитывают. Ученые поганые, интеллигенты вшивые.
Сорсор (поднимаясь со стула). У вас все на нуле!? С ума сошли! Вам надоела жизнь?!

Эл. А что делать? Что ни сделаешь, всё плохо (оглядывается на Немого, тот, опустив голову, отходит от него в сторону). Марка с Саней поссорили, сбросили с Марка груз, а благодарности нет. Нигде не проколется, отличник хренов.
Сорсор. Что ты мне о Марке!? Забудь его! Не уломаете дублера – Виор Анатолия на дыбу подвесит, он всех заложит с потрохами. Я тогда за ваши жизни эскимо не дам.

Эл. А что врач предсказывает? Может он раз (показывает рукой наверх и описывает ею крюк к земле), и мы с венками побежим.

Сорсор (спускаясь по лестнице). Не хватайся за дохлую соломинку. По срокам пора музыку заказывать, а он бушует, словно молодой. Забудь его. Похорони надежду. Все силы на дублера. Со щенком до сих пор не справились! Не дожмете его в ближайшие три дня, я вас, как щенят, дожму и утоплю (толкает Элла и Немого под лестницу и уходит за ними).

 На верхнюю площадку лестницы осторожно выходит Соятник, подходит к барьеру, осматривает сцену, возвращается к дверям. Оттуда выходит Гадалка. Соятник провожает ее до средней площадки.

Гадалка. Далеко идем?
Соятник. До стула (садится на стул).  Славное место, удобное.
Гадалка. Для этого вызывал?
Соятник. Надо погадать дублеру, предсказать ему блестящую карьеру. Сделаешь сегодня?
Гадалка. Чего в спешке катиться колесом?

Соятник. Прозеваем, многое упустим. И будущее не получим, и настоящее потеряем. Ситуацию надо подгребать к себе (поднимается со стула). Как говорил мой батя, если под тобою скрипит стул, пора задуматься о новом, а этот больно привлекателен. Весь мир отсюда виден. Погадай сегодня, нам вреда не будет. Ты же умница, надеюсь на тебя (бесшумно и легко поднимается по лестнице и уходит).

Гадалка. В прошлый раз гадала – ни рубля не получила. У меня туфли не казенные. Зачем их попусту топтать? На стул вскарабкается – о долгах забудет. Другое будет в голове (уходит).

На верхнюю площадку лестницы выходит Виор. Медленно спускается на среднюю площадку. Входит Командор.

Виор. Командор, дружище, рад тебя видеть. У меня к науке сразу вопрос. Почему так получается, мы встречаемся, когда надо решать чужие проблемы?
Командор. Виор, не по моей вине. Был бы Анатолий человеком, мы бы с Марком давно решили все его проблемы. Мало того, он облил Марка грязью, он еще уволил с работы его Юлю.

Виор. На что он рассчитывал? Что говорит высшая математика? Он далек от мудрого, но не до такой степени. Замахиваться на твою контору в таком скользком положении? Не сумасшедший же он. Давай рубить темный узел. Где у него рычаги и где лазейка? Ты с Марком, наверняка, как в шахматах, обмозговал все до восьмой горизонтали. Открой мне глаза, не прячь карты (садится на стул).

Командор. От вас скроешь при вашей проницательности? Насколько мы понимаем, Анатолий пытается переманить к себе Роберта, ученика и сотрудника Марка.
Виор. А-а, понятно! Интересно, кто его надоумил? Не в его масштабах затея. А почему Роберт тянет? От титьки Марка боится оторваться или не научился предавать?

Командор. Для Марка это неразрешимая загадка.
Виор. Роберт справится? Ты поднимайся сюда.
Командор (поднимаясь). Марк уверяет – справится.

Виор. Обмозгуем, не примем на веру. Не справится – Марку на руку, но, допустим, Марк высказал честное мнение. Мы можем помочь Роберту принять решение, но Марк может ошибиться, в данные сроки Роберт не уложится. Марка помочь не заставишь. Жену уволили, ученик предал, самого затравили. Решения нет. Дружище, подожди наверху. Я должен выяснить, кто кукловод? Без этого мы дальше не сдвинемся.

Командор поднимается по лестнице и уходит.

(Зовет). Кто там, внизу! Сорсора ко мне! Неужели Диара права? 

Входит Сорсор, останавливается у входа на лестницу. Во время последующего разговора время от времени из-под лестницы показывается голова Соятника. Он прислушивается к разговору.

Ты в курсе, что у Анатолия работы сорваны?
Сорсор. Не совсем сорваны. У Анатолия еще есть время.
Виор. С чего это он на Марка взъелся? С чего это птенец вдруг стал клевать сокола? Откуда такая смелость?
Сорсор. Я слышал, но деталей не знаю, не успел поинтересоваться.

Виор. Что!? Ты такой занятый? На такое важное направление у тебя нет времени?
Сорсор (становясь по стойке смирно). Я могу в кратчайшие сроки выяснить, в чем там дело. Знающие люди говорили, Марк когда-то увел девчонку у Анатолия.

Виор. Что ты сказал!? Я не ослышался? Надо же, как живучи детские обиды в песочнице! Сто лет назад повздорили, а сейчас, когда у того и другого семья и дети, когда под Анатолия вот-вот подведут раскаленную сковородку, он вдруг мстит Марку и заодно девчонке, которую спокойно терпел под боком до сих пор? Он из ума выжил, или меня за такого принимают?

Сорсор. Простите, я не располагаю информацией, поэтому от волнения сморозил. Дайте мне два часа, я соберу необходимые сведения.
Виор. Соберешь или состряпаешь? Нуоз когда-то трех минут не просил. Он всегда был в курсе дел. Языком мог болтать больше необходимого, ни одну юбку не пропускал, но ни одной интриги не затевал, не согласовав со мной. Такого у него в мыслях не было. Рано со мной перестали считаться! Рано меня хороните!

Я же сказал, Марк мой! Я же сказал, не трогать его! Конкурента в нем увидели, так интриги надо рассчитывать до восьмой горизонтали, как в шахматах. Пиная Анатолия в спину, о работах его подумали? Смену Марку подготовили? Кто расчеты сделает?! Что ты мне сказал? Анатолий вспомнил детские обиды? Кто-то здесь представляет меня наивным ротозеем.

Ты же понимал, что творил. Это не ошибка. Я по поведению вижу, кто вляпался по дури, а кто подгребает грязь к себе. Что ты из неё хотел вылепить? Я даже не буду разбираться в этом. Мне такие самостоятельные гении не нужны.

Сорсор. Разрешите, я хочу сказать …
Виор. Молчи, иначе расстанемся с большим треском. Что ты можешь сказать? Начнешь песни петь о Роберте? Золотые горы ему сулили, а он до сих пор ни с места. Почему? Не знаешь? А Марк знает. Он до восьмой горизонтали считает.

Сорсор. Я хотел привлечь Марка к работам Анатолия, а он отказался и оскорбил меня (достает расческу из кармана, но сразу возвращает на место).

Виор. У тебя гордость, выше моего уровня. У меня она целесообразностью продиктована, а у тебя от чего? Получил бы удовольствие от мести и задницу себе этим удовольствием подтер? Ты же сорвал работы Анатолия.
Ты чем думал? С таким умом лестницы надо подметать, а не по лестницам ходить.
Зачем мне такие помощники? (Кричит) Кто там внизу? Соятника ко мне!

Соятник выбегает из-под лестницы.

Соятник. Я здесь! Вызывали?
Виор. Что за обращение? Приглашали. Привыкай к дворцовому этикету. Отныне ты не последнее лицо на лестнице. Сорсор по состоянию здоровья и разума покидает нас. Принимай его бразды правления. Действуй жестко, я сказал!

Виор поднимается по лестнице и уходит. Соятник следит то за ним, то за Сорсором, потом разводит руки, показывая Сорсору, что ничего не может поделать, и жестом просит идти. Сорсор рукой в кармане что-то нервно несколько раз нажимает. Вбегают Эл и Немой. Сорсор кивает им на Соятника. Они окружают его.

Соятник (улыбаясь). Виор приказал нам забрать пропуск у Сорсора и сменить караул. Так получилось. Нам с вами выпала честь выполнить приказ.

Эл и Немой отступают от него. Сорсор снова кивает им головой на Соятника. Эл порывается стать между Сорсором и Соятником, Немой задерживает его.

Немой. Не горячись, а то ошпаришься. Стань в строй.

Эл и Немой становятся позади Соятника.

Сорсор (презрительно) Сказал бы я…
Эл.  Когда приказ повелевает, речи неуместны.

Эл смотрит на Немого. Тот согласно кивает головой.

Соятник. По-моему, все организационные вопросы благополучно решены. Начинаем дружное движение.
Сорсор (поворачивается и идет, на ходу, через плечо) Радуешься?
Соятник (в спину Сорсору) Не огорчен, причин нет. Ничего противоправного я не совершил.
Сорсор. Кто-то пахал, а урожай тебе?
Соятник. Не переживай, береги здоровье. Впереди еще длинная жизнь. Как учил мой батя, ради последующего можно забыть о предыдущем.

Все уходят. Входит Виор, за ним Командор. Оба спускаются по лестнице.

Виор. Марку больше ничто не угрожает, но нашей с тобой общей проблеме от этого пока легче не стало. Колись, Командор. Есть идеи? Можно выполнить работу и не умолять на коленях заозерных ребят о переносе сроков.
Командор. Безусловно, можно! О чем разговор?
Виор. Это бравада или уверенность?

Командор. Разве в моем голосе металл не звенел?
Виор. Иногда с виду сталь, а мять начнешь – мягкое олово.
Командор. Марка мяли твои ребята, а олово не получилось.

Виор. Марку на пользу пойдет – на людей будет смотреть не с научной башни, а с обычной кочки. С неё лица и гримасы отчетливо видны, но вернемся к работе. Ты разговор в другую сторону не выкручивай. Есть идеи – давай конкретно.
Командор. Надо объединить наши фирмы. Я вместо Анатолия поставлю у них своего зама, Дрозда. Толковый организатор и управленец. Он и Марк – лучшие мои ученики.

Виор. Невеста проверяется не за свадебным столом, а у плиты в кухне. Сумеет Дрозд в сжатые сроки мобилизовать незнакомый коллектив?
Командор. Я за него ручаюсь.
Виор. Не по закону пойдем. Коней на переправе не меняют, хотя, что я говорю? Какой из Анатолия конь? Козел и тот сдутый. Понятно… Дрозд возвращает Юлю на работу, и Роберт становится сговорчивей.
Командор. Марк, а не Роберт.

Виор. Марк само собой. Я ваши штучки знаю. Именно Роберт – будущий лучший ученик. Что у нас с тобою получилось? Если ручаешься головою за Дрозда, тогда по рукам. Я дам команду. Завтра подготовят бумаги. Приедешь, подпишешь. Будь здоров, дружище (массирует себе голову). Иди, иди, не волнуйся. Я друзей не предаю.

Командор уходит. Виор рассуждает сам с собой.

Какая-то мысль мелькнула. А-а! О слиянии фирм. Ишь, чего захотел. Фирмы не сливать, а зама туда. Если ученик толковый, составит конкуренцию. А хитер черт. Верный замысел и время удачно выбрал. Но и я не промах, спохватился вовремя (уходит).

Из дверей под лестничной площадкой выходит Марк, за ним Юля.

Юля. Марк, ты в гостиную заходил? Видел там букет? Почему не спрашиваешь, от кого он?
Марк (просматривая папки на столе). Мне он показался знакомым. Не тот ли это букет, который я приносил Наташе?

Юля. Ты у Сани был?! Теперь понимаю, в чем дело. Наташа мне демонстрировала белье, которое первый раз в жизни сама купила, и угощала своим обедом. Не бабушкины блюда, но есть можно. А Саня такой счастливый.
Марк. Особенно после моего с ним разговора. На всю жизнь запомнит.
Юля. Думаешь, одним разговором отделаешься?

Марк. Повесили на ослика поклажу (наводит порядок на столе).
Юля. Интересно бы знать, чем этот ослик сумел Наташу так перевернуть?
Марк. Ей казалось, что Саня у нее всегда в кармане, а я ей совершенно серьезно заявил. Если поймаю его в дамских отделах магазинов, я ему привезу из деревни в жены работящую доярку.
Юля. Она стерпела твою наглость?

Марк.  Она же умная женщина. Мы пришли к общему мнению. Саня хочет подняться выше кухни, чтобы она любила его не как кухарку, а как достойного ее человека. Он генерал по должности, он отвечает за фирму, а это требует не меньшей самоотдачи, чем требуют ее стихи. Он своей заботой помог ей подняться на серьезный уровень, сейчас она должна помочь ему.

Я его могу консультировать, но ежедневной опорой должна быть она. А стихи можно сочинять, не отходя от плиты – они наваристее станут. Из них грезы школьницы о волшебной любви испарятся, в них вольется пот настоящей взрослой страсти.

Юля. Марк, а ты своим резким вмешательством не разрушишь их жизнь?
Марк. Не вмешиваешься – плохо, вмешиваешься – тоже плохо, а иного нет. Жизнь сложнее математики. Её простыми аксиомами не опишешь. Подпорки, чтобы человек не падал, за ним носить не будешь. Объяснить что-то можно, а научиться стоять на ногах каждый должен сам. Увиливаешь от этого – получаешь увесистые оплеухи (несколько папок убирает в ящик стола).

Юля. Марк, а тебя много били?
Марк. Если не считать маминых и твоих шлепков, похвастаться мне нечем. Я головой старался пользоваться, а Саню не научил. Придется заново учить, но по иной методике и с другой целью. Будем с Наташей учить его мужеству и независимости. Вытащим Саню на штаны с лампасами.

Юля. Марк, ты мог бы работать учителем.
Марк. Не смог, не интересно, а вот хорошим учителем, если бы мне подарили вторую жизнь, попробовал бы. У него сложных проблем не меньше, чем у меня на работе. Чтобы слабый понял и сильному было интересно, и всех сразу держать в творческом напряжении.

Юля. Если бы меня и Разбойника не было, ты работал бы с большей отдачей?
Марк. Есть такие фанатики. В работе часто полезно отвлечение от размышлений. После этого на работу смотришь обновленным неожиданным взглядом и выбираешься из тупика неразрешимости. Я с вами плодотворно отдыхаю. Так что, радость моя, мое к тебе причаливание самый выгодный экономический проект в моей жизни.

Юля. Так ты, нахал, выбрал меня по расчету, а я-то думала – по любви!
Марк. Зато оцени, каким точным оказался расчет! Но, если серьезно, без любви лямку семейной жизни не потянешь. Это было бы противно и неинтересно.

 Раздается звонок. Марк и Юля с удивлением смотрят друг на друга.

Юля.  Это, наверно, ко мне. Ты иди, бабушка тебя ждёт, а я открою.

Марк уходит. Юля, идет к выходу и возвращается с Петром.

Петр. Юля, я тебя поздравляю! На фирме большие новости. У нас новый генеральный директор. Сейчас Анатолий сдает ему дела. Директор отпустил меня перекусить с условием, что я заеду к тебе. Он просит тебя немедленно вернуться на работу.
Юля. Передай Дрозду, я приду завтра утром.
Петр. Ты его знаешь?

Юля. Танцевала несколько раз. Танцевать с ним – наслаждение, в танцах Марку сто очков даст вперед.
Петр. Он просил поторопить тебя, даже захватить с собой.
Юля. Не получится. Я должна прическу сделать и подобрать наряд. Завтра рано утром я буду на работе.

Петр. Я могу ему это передать?
Юля. Про танцы – нет, про прическу и работу – да.
Петр. Юля, может, поедешь со мной, ты и так великолепно выглядишь.
Юля. Петр, не волнуйся. Завтра утром Марк пришлет к нам своего сотрудника. Это я тебе гарантирую.
Петр. Он справится?

Юля. Не справится – Марк поможет. И это я тебе гарантирую.
Петр. Вы с Марком мои спасители.
Юля. Не бескорыстно. У меня к тебе большая просьба. По дороге остановись возле кондитерской, купи, пожалуйста, торт и коробку конфет и отдай Анатолию. Я сейчас вынесу деньги. Я не хочу оставаться его должником.

Петр. Юля, не надо этого делать.
Юля. Ты его жалеешь? Тогда я сама швырну ему торт в лицо.
Петр. Юля, он этого не поймет. Торт и конфеты тогда купил я. Анатолий гроша медного не внес.

Юля. Что же ты наделал? Нельзя скрывать такие тайны. Я считала себя его должником. Эх, ты, сваха неудачная. Себя надо было сватать.
Петр. Разве у меня были шансы на фоне красавца Анатолия?
Юля. Представь себе, были, пока не появился Марк. Не в красоте дело.

Юля внезапно обнимает Петра и целует его в щеку. В это время входит Марк и замечает Юлин поцелуй.

Пусть это будет тебе запоздалым утешением.
Петр. Спасибо, Юля, за всё. До завтра (уходит).
Марк (строго). Юля, что это было?
Юля. Я объяснилась Петру в былой к нему симпатии.
Марк (изумленно). Почему же он ушел?! Мадам, вы не смогли его удержать?!

Юля. Я завтра выхожу на работу и возобновлю атаку.
Марк. Вот это правильно. Каждый человек имеет право добиваться максимального успеха. Если вас, мадам, постигнет неудача, вы можете на меня рассчитывать. Я хоть и женатый человек, но для вас, мадам, я всегда холостой. Я немедленно разведусь с женой и предложу вам руку и сердце.

Юля. Чудила ты, другой бы мне концерт устроил.
Марк. С другим ты вела бы себя иначе.
Юля. Марк, а ты меня хоть раз ревновал?
Марк. До безумия, когда ты с Дроздом танцевала. Ты меня бросила и полетела к нему на крыльях.

Юля. С тобой танцевать? Ты же мазила.
Марк. Перед новогодним балом я возьму у девчонок уроки танцев и приглашу на бал Диару. Посмотрю, как ты себя будешь чувствовать.
Юля. Нет, дорогой. Ты на наш бал пойдешь, как миленький, на этот раз не увильнешь, и будешь наслаждаться моим танцем с Дроздом.

Марк. Я возьму с собой вот такое ружье (показывает во весь размах руками) и посмотрю, как он запляшет.
Юля. А я его закрою своей грудью! Ты в меня будешь стрелять?!
Марк. Как ему не стыдно?! Он прячется за женской спиной. Я победил!
Юля. Победитель ты мой (обнимает и целует Марка). Марк, а я могла бы очаровать Роберта?

Марк. Исключено. Меня ты можешь называть дураком, а Роберт этого не перенесет.
Юля. Тогда я знаю, кого завтра дать ему в помощники. Марк, а ты не верил Роберту.
Марк. Эксперимент не чистый. Кто-то ему статью подбросил. Что перевесило, не знаю.

Юля. И со мной эксперимент не чистый. Зачем ты меня предупредил, что меня соблазнять будут?
Марк. С тобой экспериментировать буду только я и никому другому я этого не позволю.
Юля (восхищенно). Собственник какой. Султан средиземноморский.

Юля и Марк уходят.
Из дверей на верхней площадке выходят Эл и Немой, спускаются по лестнице.

Немой. Эл, а ты ведь молоток не положил на место – Марк догадался.
Эл.   А ты до стола не дошел. Тебя с порога вычислили. Сейчас Сорсор зубы на нас точит – мы ему прочмокали удачу.
Немой. Откуда я мог знать, что без Марка Анатолию петля. Когда Сорсор затеял эту авантюру, он нам все карты не открыл.

Эл.   А новый наш – везунчик. Уж как Сорсор старался, а этот не потел, и всё ему.
Немой. У Марка бы спросить – закон или случайность?
Эл.   А мы не проиграли. Не все ли нам равно, какому начальнику молиться.

Немой. Лучше тому, с которым меньше неприятностей.
Эл.  С которым не нырнешь в канализацию. Сорсор с виду умен, а копнешь глубже – такие ляпы. Надо было заранее подсечь Роберта, потом танцы затевать.

Немой. По себе судил. От аппетитного куска и кошелька кто откажется?
Эл.  А чего он на Марка взъелся? Боялся конкурента? Так Виор Марка не приглашал.  А пойдем, за упокой карьеры отставного признаемся в любви к рюмашке. Будем ей верны, и она нас не предаст.

Эл и Немой уходят. Из дверей под лестничной площадкой выходит Марк, идет к столу. Следом за Марком из дверей выходит Юля.

Юля. Марк, не занимай стол. Я у тебя уборку сделаю.
Марк. На столе ничего не трогай. Я вчера сам всё протер.
Юля. Стол не трону, а стул поставь на место (уходит).

Марк относит стул под лестницу. Раздается звонок. Марк уходит. Входит Юля, ждет. Марк возвращается.

Юля. Мальчишки пошутили?
Марк. Какие шутки? Меня туда зовут (показывает на верхнюю площадку лестницы). Гадалка верно напророчила.
Юля. Марк! Ни на что не соглашайся! Лестница тебя переделает, а нам с Разбойником ты – другой – не нужен.

Марк. А если я лестницу переделаю?
Юля. Нашелся герой – карман с дырой. Хвастовство свое умерь. С тобой это уже случалось.
Марк. Если других учишь мужеству, покажи сам пример.
Юля. Я тебе сейчас покажу. Не перепутай глупость с мужеством.
Марк. Успокойся. Этого никто мне не позволит.

Юля. Тогда не ходи совсем.
Марк. Юля, еще не испугали, зачем же сразу демонстрировать трусость?
Юля (упрашивая). Марк, тогда держись молодцом при любом исходе. Мы с Разбойником тебя и битого примем и утешим.
Марк. Вот это уже доброе напутствие.

Марк провожает Юлю до дверей. На верхнюю площадку лестницы выходит Виор, спускается по лестнице, замечает Марка, идущего к лестнице.

Виор (сверху). Марк, готов держать экзамен?
Марк (снизу). Всё зависит от сложности вопросов.
Виор. Первый, как всегда, на засыпку. Есть люди – незаменимые? (Придерживаясь за перила, садится на ступеньку).

Марк. Безусловно, есть (поднимается по лестнице).
Виор. Не такого ответа я ожидал от тебя. Подыгрываешь мне?
Марк. Нет. Отвечаю в меру понимания.

Марк садится рядом с Виором. Виор удивленно косится на него, но молчит.

Сначала надо договориться о терминах, иначе не поймем друг друга. Если существует незаменимость как явление, то незаменимость надо измерять.
Виор. Как это? Давай спустимся. Здесь неудобно разговаривать.
Марк (встает, делает несколько шагов, рассуждает на ходу). Естественно, незаменимость измеряется временем (оборачивается и замолкает в растерянности).

 Виор с трудом поднимается, подтягиваясь двумя руками за барьер.

Виор (оглядываясь на Марка). Продолжай, я слушаю (держась за барьер, спускается по лестнице).
Марк (медленно сходя с лестницы). Незаменимость, например, девушки, которая подметает эту лестницу, – несколько минут, пока придет другая девушка. У Анатолия, это недавно проверено, незаменимость исчисляется сутками. Уже на следующий день Дрозд давал дельные указания, а через три дня он уже знал ведущий персонал фирмы. Память у него на лица и фамилии удивительная.

Виор достает из-под лестницы стул, Марк следует его примеру.

Максимальная незаменимость у родителей. В бытовом плане в памяти родственников она длится, пока живы дети или внуки. В научном или производственном, мне кажется, она не больше года. Как бы дети ни переживали, через год производительность труда у них будет на уровне прежней – до катастрофы. От минут до года – реальный диапазон незаменимости.

Виор (опираясь на спинку стула). А твоя незаменимость каким сроком измеряется?
Марк. Мне бы хотелось думать – месяц, но не удивлюсь, если окажется неделя.
Виор. Ты эту теорию никому больше не рассказывай. Расскажешь – врагов у тебя будет несметное количество. Не будь ты моим гостем, я бы сам записался в их ряды. О бессмертии не спрашиваю. Ты немедленно всё сведешь от похорон до годовщины.

Марк (опираясь на спинку стула). С бессмертием сложнее. Цезаря и Архимеда человечество еще не пережило.
Виор. Твоя соломина утопающему не поможет. Затеять ради бессмертия мировую бойню даже для меня слишком. Тяжело с тобою (садится). Ты же меня с лестницы спустил.
Марк. Лестница бессмертия не гарантирует. У нее другая функция.

Виор. А как же Цезарь?
Марк. Случайное стечение закономерных обстоятельств (садится).
Виор. Что же лестница гарантирует?
Марк. Добрую или не очень память на последующий период времени. Бессмертие – от обстоятельств, а они не зависят от нашего желания.

Виор. Никогда бы не подумал, что самыми отъявленными палачами оказываются такие, как ты, люди с виду безобидные. Ты, случайно, Командора не убивал?
Марк (отворачиваясь от Виора вместе со стулом). Случилось однажды.
Виор. Маленькое утешение. Не я один попал под твою безотказную руку. А у тебя самого когда-нибудь почву из-под ног выбивали?

Марк. Я на земле стою.
Виор. А я на лестнице? (Отворачивается от Марка вместе со стулом). Отдал бы я тебя сейчас голодным тиграм на съедение. Понимаю Сорсора. Крепкий он мужик, но от общения с тобою озверел. Почему он тебя не соблазнил? Медом кусок не смазал?

Марк (оборачиваясь к Виору). Смазал. Дело не в нем, а во мне. Я со школьных лет пропитался мировоззрением тех, кому нужен мед познания, а не мед бытия.
Виор (оборачиваясь к Марку). Сам? В одиночку? Школьником?
Марк. Нет, конечно. Родители, книги о великих ученых, свои наблюдения и размышления. Увлекло и получалось.

Виор. Наука не с людьми имеет дело. Ваши открытия никого не обижают, они для всего человечества. Отбросил пласт, докопался до ядра – обеспечил себе бессмертие, а в нашем деле отброшенный пласт не простят. Какой-то слой людей обязательно зацепишь за живое. У тебя есть шанс попасть в когорту великих?

Марк. Научные открытия совершают молодые. Меня по возрасту можно списывать. Я оптимальный пик взлета с большим запасом уже проскочил.

Виор (поднимаясь со стула). В нашем деле твой возраст – самое начало подъема. Медом бытия не буду соблазнять. Могу предложить мед познания. У нас свои пока не разрешимые задачи. Как разрубать узлы, пласты не отбрасывая? (Кладет руки на плечи Марка). Возьмешься решать, возьмешься давать теоретические рекомендации? (Отходит от Марка). Понимаешь, такое дело. Власть держится на тех, кто совесть в нагрудных карманах не держит.

Меня можешь причислить к таким. А как иначе в нашем деле? Сколько таких, как ты? Ноль один, ноль пять? Было бы вас процентов пятьдесят, я был бы другим. Люди без совести – не дураки. Они во власти заинтересованы. Нажиться можно, покомандовать. И попугаев полно. Дельных мыслей у них нет. Что им приказано, то повторяют, но свое зернышко выклёвывают старательно. Много умников нельзя держать. Тогда я зачем? Кого люди выберут, будут против меня, кого я назначаю – ловят каждое слово.

Издалека, кажется – творю, что хочу, под микроскопом посмотришь – выбор предопределен. Попробуй, нащупай компромисс, чтобы всех и меня устраивало. Простой пример. На твое место много желающих?

Марк (поднимаясь со стула). Оно не хлебное. Больше двух-трех не наберется.
Виор. А на мое, кроме таких, как ты, все остальные. Подсчитай давление окружающих. Прозеваешь – расплющат. Ощущение опасности диктует поведение. Таким, как ты, оно кажется несуразным и глупым, а мне оно представляется логичным и неизбежным. Понимаешь, такая работа. Наверху (показывает на верхний барьер лестницы) жизнь сытая, но горячая. Проморгаешь – поджарят, а другого пути у меня нет.

Твой Командор, когда выработал ресурс ученого, ушел на запасной аэродром с набором высоты, а мне отсюда уходить некуда. Кем я стану (несколько раз указательным пальцем показывает на пол) здесь на земле? Тебя ни за что грязью облили, а меня любой найдет за что. Он хорошее не помнит, а плохое видит. Ему давай хорошее, но, чтобы не было плохого. А возможно ли это, его не интересует. Так куда и зачем мне уходить? Попробуй, возрази.
 
Марк. Возражать бессмысленно. Всё по законам природы. Всякое тело сохраняет свое движение, пока какая-нибудь сила или силовое поле не изменит его маршрут.

Виор. А где эти силы, где поля? Эти – «как есть»? Они все за меня. Или твои «ноль три», которые грызутся между собою, как собаки. Каждый знает, как надо, но не так, как знает сосед. А ты ведь тоже не с ними, ты в своей математике и технике. У них на троих десять путей и все в разные стороны. А я за своей спиной чувствую одобрительное сопение всех остальных. Это вдохновляет.

Ты знаешь, как затягивает лестница? Я знал любовь, но это посильнее. Любовь дает власть над одной, над двумя, над несколькими, по очереди. А тут всё твое и сразу. Женщины, мужчины, ход событий. Без тебя ничего решить не могут, ты нужен всем. Это такой наркотик, что тебя уже нет.

Ты бог, повелитель, ты в мире любых галлюцинаций, какие способен пожелать или придумать, и все они становятся реальностью (тяжело поднимается по лестнице, проходит несколько ступенек, держится за барьер). Что-то мне сегодня не по себе. Это мне уже мешает.

Марк. Позвать врача? Позвать кого-нибудь?
Виор. Не надо. Пройдет. Это бывает. Я тебе обо всех проблемах и трудностях сказал. Меда познания здесь – бочками. Умной голове для новых идей необъятный фронт работ. Пойдешь ко мне работать теоретиком?

Марк. Ничего у нас не получится. Мы не сработаемся.
Виор. Раз я тебя зову, я готов терпеть твои капризы.

Марк. Если я сюда приду, я немедленно ополчусь против дремучих консерваторов. Я с ними дружить не буду. Они не позволят реализовывать идеи. Я с ними буду воевать.
Виор. Со всеми!? Со всеми сразу!?
Марк. Со всеми, сразу и немедленно.

Виор. Позор на мою голову! Кого я выбрал? Ты же враг себе! Ты не понимаешь простой механики! Они тебя немедленно так обвальцуют, что все предыдущие твои неприятности покажутся небесным раем. О чем с тобою говорить после этого? Я здесь сижу, пока они уверены, я с ними и за них.

Каждого в отдельности за промах я могу спустить с лестницы, и все с этим согласятся – открываются вакансии. Но, как только они почувствуют, что я против них, они объединятся и сбросят меня с лестницы, не по ступенькам, а в проем. Когда вопрос касается кармана, все становятся гениальными. Как же я в тебе ошибся? Я думал, ты умеренный революционер, а ты романтик-дошкольник.

Давай закончим разговор. Я что-то сегодня скверно себя чувствую. Прямо не в себе. Иди, витай на солнечной орбите. Ты и твоя семья мне гораздо больше враги, чем те, кто стоит с кинжалом за моей спиной. Те убивают тело, а вы убиваете душу. И Диара с вами заодно. Ты, не обижайся. Голова у меня сегодня раскалывается, сердце ноет. Иди, не прощайся.

Марк идет к выходу, останавливается, смотрит на Виора.

Что ты там топчешься? Передумать ты не можешь, не тот человек. Спросить хочешь?

Марк. Зачем на выборах таким, как я, назначили ноль три? Что изменилось бы, если оказалось три ноль?

Виор. Окружению подавай ощущение сокрушительной победы, а я не должен убивать их энтузиазм. Я на них опираюсь. На тебя не могу. Ты не хочешь. Как же в жизни сложно. Лез сюда, казалось, вожжи в кулак, плетью маши и пряники рассыпай хапугам. Их купить легко, вам не угодишь. Представь, что о тебе подумают. Какие блага текут в руки, а ты нос воротишь. Убил ты меня. Хотел от тебя напитаться живой силой – расклеился совсем.

Марк. Позвать кого-нибудь, чтобы вызвали врача?
Виор. Наверху есть люди. Там есть кому позаботиться. Иди, не переживай. Сейчас все пройдет.  Иди, иди я сказал.

Марк уходит. Виор с трудом поднимается на среднюю площадку лестницы, садится на стул, опускает голову, закрывает глаза. Слышен голос Марка: «Я думал, ты всесилен, а ты можешь только то, что одобряют заплечные соратники». Виор вздрагивает, открывает глаза, смотрит вокруг, снова опускает голову и закрывает глаза. Из-под лестницы выходит Соятник, вытягивая шею, заинтересованно, но осторожно смотрит на Виора. Виор открывает один глаз и замечает его.

Ты чего здесь?

Соятник (испуганно). Я? Я распоряжений ждал.
Виор. Каких!?
Соятник. По Марку. У него же досье с душком.
Виор. От всех нас дурно пахнет, если принюхаться. Свободен, я сказал. Нет, стой! (Массирует голову) У тебя голова не болит?

Соятник. О делах?
Виор. О делах у тебя руки чешутся, а я о голове. Болит или нет?
Соятник. А как это голова болит?
Виор. Счастливый человек – не знает.

Соятник. А! На некоторых магнитные бури влияют. Я могу выяснить метеообстановку.
Виор. Не надо. На меня другие бури влияют. Можешь идти.

Соятник, втянув голову в плечи и пригнувшись, делает несколько осторожных шагов.

Марка не тронь! Не тронь его, я сказал!
Соятник. Понял. Не трону!

Соятник выпрямляется во весь рост, проходит мимо нижних ступенек лестницы и уходит. На верхнюю площадку лестницы выходит Майя с метлой. Спускается к Виору.

Майя. Опять остался. Когда же я подмести смогу? Не при тебе же мне пыль поднимать. С меня за это комендант бельишко спустит. Уволит за такую работу. Я еще поесть люблю, а на одну пенсию не разбежишься. Его твои орлы наждачат, когда ты им устраиваешь трепку, а он нас скипидарит – сгоняет свою злость.

Виор. Я за тебя заступлюсь. Он тебя не тронет.
Майя. Милость божья – утопия, а немилость начальника – реальность. Ты за соратников не заступался, а за меня – куда уж там.
Виор. Так ты одна на мое кресло не зарилась.

Майя. Зарилась! Еще как! Устану убирать, сяду в кресло и сижу, как царица.
Виор. Скажи, Майя, как ко мне народ относится? Как в газетах пишут и в электронных средствах или это лакировка?

Майя. Для меня ты люб и дорог, лучшего не надо, но я не народ. Я тебе так скажу. Народу нужен ломтик хлеба, на нем кусочек сальца и полная рюмка, а лучше три подряд без перерыва. Тогда народ и черта и дьявола полюбит, а когда жрать нечего, он и ангела посадит на вилы.

Виор. Получается, любовь зависит от хлеба, а хлеб от погоды. Тогда зачем я надрывался? Зачем себя хоронил живым? Всякое тело сохраняет движение. Что он сказал? Я ему не возразил? Человек – не тело! Человек может, а я – не смог?!
Майя (удивленно). Ты как не со мной говоришь?

Виор. Чертовщина какая-то. Что-то мне не по себе – состояние скверное.
Майя. Шел бы ты лучше домой. Не дело это. Диара тебя ждет. Женская забота и ласка мужика от любой болезни лечит. Она же тебя любит.
Виор. Устарели твои агентурные сведения.

Майя. Мне чужих сплетен не надо. Я вижу сама. Женщина в самом ходовом соку, а вынуждена поститься, как монашка. Не любила бы, давно б тебе наставила рога, об этом бы весь двор судачил.
Виор. Боится. Мне доложат, и охрана держит.

Майя. Ха! Не любила б, назло тебе охрану использовала бы на все сто процентов, да еще с большим довеском.
Виор. Может, так оно и есть?
Майя. Тогда твои орлы не были б голодными до баб. Один тут говорил. Лучше бы монашек охранять. С Диарой не позубоскалишь. С дальней дистанции осадит. Это показатель.

Виор. А ты своему изменяла?
Майя. Поначалу он мне изменял. Я первый раз простила. Плакался – не устоял. А второй раз осмелел. Права стал качать. Мол, ничего не значит, случайный эпизод, мужчина так устроен. Я в отместку устроила такие показательные игры – сразу согласился на развод.

Виор. У тебя голова не болит?
Майя. А чего ей не болеть – не пустая же.
Виор. А у меня – трещит, сердце ноет, внутри все горит. Что ты принимаешь, когда тебе не по себе?

Майя.   У меня одно лекарство от всех болезней – сердечные капли на спирту. Накапаешь двадцать капель – вроде лечилась, вроде пригубила рюмашку. Сразу два эффекта – психологический и обезболивающий.

Идем, я тебе накапаю (помогает Виору встать). Вид у тебя не царский (поддерживает Виора, поднимаются на верхнюю площадку лестницы). Заодно постелю, раз остался. Поспишь – легче станет. Не бойся (доводит Виора до двери). Я тебя соблазнять не буду. А лет тридцать назад, да после рюмашки, я ох озорная была!

Майя и Виор уходят. За закрытой дверью раздается грохот и тут же на несколько секунд гаснет свет на сцене, потом раздается звонок. Освещается сцена. Из двери под лестничной площадкой выходит Юля. Входит Марк.

Юля (издалека). Зачем звонишь? Что у тебя за праздник?
Марк. Думал ключи забыл, позвонил, а они оказались в другом кармане.  Что там по телевизору?
Юля. Пока траурная музыка, а что дальше будет?
Марк. Ему – забвение, соратникам – борьба за наследство, а мы будем жить, растить Разбойника и работать.

Юля. Затишье перед бурей покой не обещает.
Марк. Что мы о будущем. Давай о текущем. Есть такой закон. Удачи, как и неприятности, склонны к группировке. У меня финансовые успехи.
Юля. Очень кстати. Во сколько они оценены?

Марк.  Заозерные ребята за часть работ щедро расплатились.  На большой банкет хватит.
Юля.   А давай маленький устроим – домашний.  У дедушки скоро день рождения. Дата не круглая. Позовём тётю Шуру с Командором и пригласим Диару. Дедушке сюрприз. Вот он ей обрадуется.
Марк.  А ты?
Юля.   А я с нею познакомлюсь.

Марк   (задумчиво).  Месяц с небольшим. Диара может не прийти.
Юля.   В любом случае она обрадуется приглашению. От неё же сейчас многие отвернулись. Не сможет прийти – дедушку по телефону поздравит.  Дедушке праздник, и она не будет чувствовать себя одинокой и всеми забытой.

Марк.   Какая ты мудрая женщина.  Но оцени. Какую я жену выбрал.
Юля. Марк, а ведь годы летят, и мы стареем. Скоро Разбойник пристроит нас к детской коляске.

Марк. Не волнуйся, я коляску сам буду катать. Представляешь, иду с коляской в парк, гуляю и размышляю. Только скажи Разбойнику, чтобы не рожал девчонок. Я с ними в куклы играть не буду!

Юля. Дурачок ты у меня. Представь, заберется к тебе внучка на колени, обнимет за шею, поцелует и попросит: «Деда, расскажи сказку». Ты же растаешь.
Марк.   Пожалуй, ты права.
Юля.  Давай ещё о чём-нибудь хорошем поговорим.

Марк. Вот ты же не разрешаешь мне хвастаться, а я серьезные работы сделал, не слабее, чем десять лет назад.
Юля. Какой ты у меня молодец (целует Марка). Марк, а теперь не развернут работы, чтобы за людьми следить?

Марк. А давай спрячемся под одеялом, и нас не заметят.
Юля. Давай,..
Марк   (мгновенно).  Я готов!
Юля.   … но не сейчас.

Марк. Чего ждем? Прочь заботы! Побежали, побежали и к столу!

Марк и Юля торопятся к двери под лестничной площадкой.

Занавес