Алексеич, семидесятилетний пенсионер, накануне Старого Нового года, по заданию жены пошёл в магазин. Это событие не было бы чем -то из ряда вон выходящим, если бы не одно но…
Жена, зная, что с памятью у муженька давно не всё в порядке, составила ему как обычно список продуктов, которые надо купить в магазине, и, зная, что без этого ритуала, этот упёртый не двинется с места, подставила сначала одну щёку, потом вторую, а затем и нос, которые Алексеич нарочито громко и смачно расцеловал и вышел за дверь.
Придя в магазин, пенсионер первым делом направился в вино-водочный отдел, вместо того, чтобы идти в продуктовый, и исправно выполнять продуктовое задание жены, исполнение которого с некоторых пор он по ряду причин стал приравнивать чуть ли не к исполнению супружеского долга. В камасутре его сексуальных фантазий, волновавших Алексеича в молодые годы, незаметно появились другие формы и способы доставлять радость супруге. Это ходьба за продуктами, как сейчас, мытьё посуды, сопровождение внука в школу и обратно, да и многое другое. Всё это, по мнению Алексеича, в какой то мере реабелитировало его в глазах жены, и как то компенсировало утерю некоторых способностей, коими козыряли разные там Казановы, Дон Жуаны и прочая шушера, на которых Алексеич, в молодости пытался равняться и брать с них пример. Но молодость прошла, прошла и зрелость, и наш герой, чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей и поднять собственную самооценку, утешал себя тем, что камасутра камасутрой, но есть много и других способов и приёмов и в старости радовать супругу…
Одним из основных и самых действенных способов (позы и позиции, тут слава Богу не играли большой роли), поднять настроение жены, а иногда и избежать близкого общения со сковородкой, являлось его умение классно готовить первые блюда, такие как супы, борщи, рассольники, в приготовлении которых он достиг определённых успехов. Сразу же хочу предупредить читателей, пытавшихся узнать хотя бы один из рецептов его блюд, что это совершенно бесполезно. Дело в том, что Алексеич не мог толком описать то состояние, которое его охватывало в момент приготовления очередного своего гастрономического шедевра. Всё происходило на подсознательном уровне, как в тумане, а когда блюдо бывает готово, Алексеич в силу, как уже было сказано выше, слабой памяти, начисто забывал весь процесс приготовления. Или, чтобы отвязаться от дотошных, ценителей его супов, которые после первой ложки, закатив глаза от непередаваемых ощущений, просят поделиться рецептом, говорил им, что не помнит, что куда добавлял, и что куда подсыпал. Хотя лично я не верю этому балаболу, но супы у него действительно получаются, как говорится, пальчики оближешь…
Есть у него ещё одна способность, которая иногда помогала ему в определённых жизненных ситуациях, а иногда, наоборот, мешала, и даже вредила. Любил Алексеич приукрасить свои амурные успехи у женщин, которые по его словам буквально раз отведавши его изыски, приходили в восторг, и благосклонности и внимания с их стороны не было предела. Врать он умел, но врал так искренне, что сам начинал верить в своё враньё. Вот вам один рассказ, который я услышал от него, когда мы после баньки, как обычно втетерив по ковшичку холодненькой брагульки, которая у него была настоена на черёмуховых ягодах, и вызывала восхищение всех кому доводилось испробовать этот напиток, рассказал мне, как он и какой-то там Алан Делон с Софи Лорен квасили у него дома, в Пеледуе. Уж по какому поводу и случаю и когда точно это было, он уже не помнит, но это неважно. Важно то, что Лорен глаз не могла оторвать от Делона, но только до того момента, пока не отведала приготовленного Алексеичем наваристого борща… Алан с горя тогда напился до соплей, а Лорен долго не давала Алексеичу проходу, всё хотела увезти его к себе в Италию. Может и увезла бы, но тут его супруга Ленуся со сковородкой вмешалась. Алексеич потом неделю на баб смотреть не мог, а Софи две недели у себя в Италии на киностудии не появлялась, всё ждала когда фонари от Ленусиной сковородки под глазами заживут. Вот такая вот история. Врёт наверно, а может и не врёт, кто его знает. Но брагулька у него отменная…
Насчёт побед конечно привирает. Не могут быть одни победы без поражений. Рассказывал как-то он мне про одну вертихвостку, правда это слово он произносил с какой то грустью и нежностью, которая якобы его супам и борщам предпочла какие-то там волнушки, прошлогодние грузди и червивые сыроежки и которая ради простой грибной жарёхи готова была ехать хоть куда, но только не в Пеледуй, потому, как это далеко, и потому ещё, что Алексеич не Казанова, и даже не Дон Жуан…
Впрочем, кто и когда этих женщин понимал, что там у них на уме, и что им в этой жизни надо…
Короче, что то ушёл я от темы, прошу прощения у читателей за невольный экскурс в семейную жизнь Алексеича, который как уже было сказано, пошел в магазин и каким-то образом вместо продуктового отдела, оказался в вино-водочном. То ли этот отдел оказался по ходу первым на его пути, то ли ноги его по молчаливому сговору с мозгом, считывая желание хозяина, на каком то ментальном или астральном уровне выбрали эту дорогу, но тем не менее Алексеич, зайдя в магазин, вырулил именно туда, где с глазу на глаз оказался перед многочисленными рядами горячительных напитков, упакованных в разнообразную стеклянную тару, которые своими разноцветными наклейками и широкой линейкой цен, словно придорожные дамочки с низкой социальной ответственностью, предлагали себя, обещая незабываемые впечатления и непередаваемые ощущения от общения с ними .
В свои семьдесят, Алексеич твёрдо усвоил, что формы, конечно вещь хорошая, и случись такая встреча лет пятнадцать-двадцать назад, он бы конечно выбрал вон ту красавицу, что своими округлыми боками, укрытыми голубоватым снежным стеклом, усыпанная блёстками и увитая золотистыми буквами, смело и призывно смотрела на него. Но как умудренный долгой жизнью человек, не раз имевший печальный опыт убедиться в том, что содержание, пардон, содержимое, гораздо важнее форм, и что большая цена не есть гарантия высокого качества. Алексеич заглушив в себе ещё не до конца забытую тягу к прекрасному и запретному, а так же из-за ограниченных финансовых возможностей, с трудом отвёл взгляд от стеклянной красавицы, которая, как ему показалось теперь смотрела на него с усмешкой, и тяжело вздохнув выбрал старую знакомую, многократно проверенную чекушечку водочки за двести сорок рублей, и положив её в пакет, бросив сверху на неё перчатки, пошёл в торговый зал за продуктами…
Побродив по магазину и отыскав все указанные в списке продукты, Алексеич двинулся к кассе, у которой выстроилась небольшая, человек в десять очередь. Очередь возмущённо шумела, требуя кассира на вторую кассу. Алексеич выстоявший в советские времена и не такие очереди, только усмехнулся и пристроился последним.
Продавщица, молоденькая девчушка, едва успевала отбивать чеки на кассовом аппарате. Как назло у всех впереди стоящих покупателей корзины были, набиты разной мелочевкой, что делало продвижение очереди настолько медленным, что даже наш ровесник советских очередей загрустил.
Стоящий перед ним парень, негромко ругнувшись, вышел из очереди и направился к стоящим недалеко кассовым аппаратам, к так называемым кассам самообслуживания, к которым подходили люди с покупками, и проделав ряд манипуляций, занимавших две- три минуты, покидали магазин.
Петрович знал, что такие аппараты позволяют существенно сокращать время покупок, но опыта, как ими пользоваться, не имел. Наблюдая, как вышедший из очереди парень орудует у аппарата, выкладывая покупки и нажимая кнопки, Петрович, окинув взглядом очередь, которая едва продвинулась, сказал стоящей за ним бабке, что счас вернётся, подошёл к парню, который забрав из аппарата чек, складывал свои продукты в сумку. Сынок, не подскажешь, как тут с этим чудом обращаться спросил он парня? Парень, убрав сумку со столика, с готовностью согласился. Да проще простого Батя, давайте сюда ваши покупки. Петрович стал доставать из пакета продукты и передавать их парню, а тот, ловко сканируя, возвращал их деду. Выложив все продукты и убедившись, что в пакете остались только перчатки, Петрович приложил карту к аппарату и, получив чек, стал складывать продукты обратно в пакет. Чек, который он всегда забирал с собой, сейчас почему- то машинально выбросил в стоящую рядом корзину…
Уже выйдя из магазина и пройдя полпути до дома, Алексеич внезапно остановился. За всей этой суматохой, он совсем забыл про чекушечку водки, которая осталась лежать под перчатками не оплаченной. Растерянно топчась на месте он не мог определится, как ему быть, и что делать? В голове, опережая и перебивая друг друга носилось множество мыслей и чувств, которые споря между собой наперебой пытались дать ему совет как правильно поступить в данной ситуации…
Совесть настаивала на немедленном возврате в магазин и оплате сворованной бутылки. Наглость, поддерживаемая Ленью, предлагала идти домой и не заморачиваться по пустякам. Подумаешь двести сорок рублей – шумела Наглость - они тебя больше обманывают и тем более, ты же не нарочно эту бутылку не оплатил. Виноват магазин, если бы был второй кассир, ты бы без спешки за всё сразу и рассчитался бы. А тут ещё Лень стала подпевать. Полдороги же уже прошёл, не молодой ведь, у тебя же года, у тебя же возраст. Пошли домой а? Алексеич уже почти что с Ленью согласился, но тут Совесть, видя, что те двое почти что убедили слабохарактерного Алексеича совершить бессовестный поступок, решила спасти его от нравственного падения неожиданным способом. Ты подумай, шумела она, если об этом твоём мелочном проступке узнает вся твоя эксплофаковская группа, что они будут думать о тебе. Ладно группа, там они вроде все неплохие люди. Наверное, тоже где-то, что-то когда то тырили. Поймут. А Командор? Он ведь и так к каждому слову твоему цепляется. То, ему то не нравится, то это не так сказал. А ещё ты забыл, что он для тебя другую группу создал, чтобы ты тут свои коммунистические идеалы не тиражировал. И Ольга твоя, уж не знаю, что ты в ней нашёл, всегда его поддерживает, а не тебя. Представляешь, как они на тебе отдохнут, узнав, что ты пузырь заныкал? Тащи сейчас же бутылку назад в магазин и оплачивай ворюга дешёвый, и завернула такую руладу состоящую из набора матерных слов, лагерного сленга и блатного жаргона, что даже Наглость и Лень в изумлении притихли и долго не могли прийти в себя от услышанного.
Алексеич, одуревший от совестливого напора Совести, потоптавшись ещё немного на месте, и чертыхнувшись в душе при упоминании Ольги, развернулся и побрёл назад в магазин.
Придя в магазин, он заметил, что кассы самообслуживания, которых было четыре штуки, по закону подлости по техническим причинам временно закрыты, а касса с продавцом работает по прежнему одна, и очередь к ней только ещё больше увеличилась. Став в очередь, Алексеич медленно продвигаясь вперёд слушал одобрительную болтовню уже подобревшей Совести, и недовольное сопение Наглости и Лени. Когда до кассы осталось два человека, Алексеич вдруг похолодел. Твою ж ты в дивизию, промелькнуло в его голове. А чем я докажу, что всё, что у меня находится в пакете, уже мной оплачено? Петрович хотел достать чек, который всегда бросал в пакет, но вспомнил, что чек этот он своими руками выбросил в мусорную урну и вероятность найти его сейчас в ней равна нулю. Совесть, которая до этого не смолкала ни на минуту почувствовав панику Петровича, притихла. Наглость и Лень, робко пытавшиеся возражать ей, тоже притихли. Но притихли как то не хорошо...
Оказавшись с глазу на глаз с кассиром, Алексеич матерясь про себя, как в полусне, начал выкладывать продукты на столик кассы, стараясь уловить хоть малейшее движение в голове, в надежде услышать, хоть какой то совет или подсказку от этих «балаболов», которые тихо молчали, ожидая развязки. Пакет брать будете? Голос кассирши вывел Алексеича из ступора. А? Что, переспросил он девчушку? Пакет брать будете? - повторила она. Нет, у меня есть ответил он и стал складывать продукты в свой пакет. С вас одна тысяча триста сорок восемь рублей четырнадцать копеек…
Расчитавшись, Алексеич продолжая материть Память, которая как и Совесть за всё это время не издала не звука, вышел из магазина и медленно побрёл домой. Пройдя полдороги, дойдя до знакомого места Алексеич внезапно остановился… Да в триж ты миллионов богов мать, в изумлении выругался он. Чекушечка, как лежала под перчатками неоплаченная, так и продолжала лежать не выражая никакого недовольства по поводу того, что о ней за всё это время не разу не вспомнили…
Почесав затылок и покряхтев с досады Алексеич медленно побрёл домой, где его ждала Ленуся, чьей банковской картой он расплачивался за покупки, и которая была прикреплённой к её телефону. Ещё там его ждала сковородка, которую он ну ни как не успеет спрятать…
Совесть молчала. Наглость и Лень всю дорогу до дома ржали. Наступал старый Новый год…
14.01.2022г. г. Новосибирск.