Привет Кызылкумам, горячей пустыне,
Майским барханам, где стонут пески,
Горе Мурунтау, что в сердце поныне...
Мы встретились там, судьбе вопреки!
Ты помнишь, был дождь, стихи зазвучали,
Расцветали тюльпаны и открылась душа.
Ты стала царицей моею, прогнала печали,
А я Пастернака читал и пел не спеша.
"Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд."
И не беда, что где-то слякоть,
Весна идет, закружит, покорит.
Читал я стихи, а ты улыбалась,
Застенчивым взглядом изучая меня.
Как будто губами своими касалась
Глазами сжигала, куда-то маня.
И в древних песках нашей красной пустыни,
Вместе мы шли, искали спасенья в стихах.
Спортивное тело, добрый взгляд, я поныне
Тебя вспоминаю и вижу, даже впотьмах.
Ласковый ветер шептал нам о чуде,
С планетой летели мы к счастью!
И целовались вопреки пересудам,
И взглядам косым, пескам и ненастью.
Бывало бродили по музеям Ташкента!
Ловили в закатах тишину и покой...
Вдруг смех твой, как у студентки
И голос: "Откуда ты взялся такой?"
Заровшан, до свиданья! Ташкент, прощай!
А на перроне никого, божественный покой….
Любовь длиною в жизнь. Там был наш рай!?
И шепот дождя: “Откуда ты взялся такой?”.
Ира, Ирина, Ириша, ты - моя богиня,
Ты солнца свет, знойной пустыни песок.
Неповторимая, юная геологиня,
Горячие губы, водицы глоток!