Глава. 4 Лесная поляна с брусникой.
Искусство есть водворенье в душу стройности и порядка, а не смущенья и расстройства.
Николай Васильевич Гоголь (при рождении Яновский, с 1821 года — Гоголь-Яновский) — русский прозаик, драматург, критик и публицист, признанный одним из классиков русской литературы.
Огромный беркут, словно перо, плывущее по ветру, бесшумно парил в вышине. Свирепый взгляд орлиных глаз был прикован к этим к водной глади Улуйки. И вдруг хищная птица стала удаляться, летя навстречу ветру, потом на расстоянии ружейного выстрела беркут плавно развернулся и понесся назад, по ветру, не шевельнув крылом.
Скорость его полёта всё нарастала. И вот он ринулся вниз, обрушившись на водную поверхность, как ракета. Казалось, лишь огромная чёрная тень промелькнула над головой изумлённого Кузьмы и в цепких лапах мелькнула крупная рыбина – щука. Но едва хищница удалилась со своей добычей, как новый столб воды взметнулся вверх, и пролетела очередная крупная рыбина, выделывая пируэты в воздухе.
Ручей Камышевка с прозрачной водой под притихшим осинником шумел, плескался, бодро струился быстрым течением к устью Улуйки. От него тянуло прохладой и запахом свежей травы, смешанным с запахом увядающих листьев. Охотник обогнул Пасечное озеро, прошёл между Двойным озером и вышел на берег речушки.
Здесь у Шептунова водопоя тайга дремучая и непроходимая. Перейдя через прохладные воды речушки на другой берег зверобой направился по едва приметной тропинке на заросшей просеке к «Тёплому» ключу. Здесь он намеревался провести разведку наличия барсучьих нор. Подойдя к этому месту, Кузьма ахнул.
Весь склон густо порос брусничником. А ягода, что за чудо. Гроздья огромной и настолько зрелой брусники, что она почти чёрная. Да просто в горстях не помещалась. Забыв обо всём, охотник набивал рот сочной и вкуснейшей ягодой. Он ползал на коленях, срывая самые богатые грозди, и вновь запихивал в рот. Сок уже струился по подбородку.
Остановиться не мог. Лишь через несколько минут ощутил, больше некуда. Ну и порадовала Матушка - Природа ! А вокруг - то полно медвежьих следов. Ещё бы, такая здесь столовая для них. Вот и верхушки кедрача покрыты здоровыми созревшими шишками. Волны прогретого воздуха устремлялись вниз и проносились по пригорку, как долгий, бесшумный вздох, чуть задев верхушки елей, пихт и толстенных сосен.
В тридцати метрах от таёжника сквозь заросли цветущих цветов бежал ручей. За долгое время вездесущая вода пробила своим напором узенькое русло через дремучую чащу леса. Журчал ручей, впадая чистыми водами в Улуйку вблизи Шептунова водопоя, а солнечные лучи, пробиваясь сквозь густые верхушки хвойных великанов играл на его поверхности разноцветными бликами.
Зверобой набрал около ведра крупной и сочной ягоды, в объёмный целлофановый пакет, нося его с собой именно для таких неожиданных случаев. Поместил пакет с брусникой в просторный рюкзак. Внезапно охотник услышал выше по пригорку со стороны барсучьих нор едва слышный треск сухой ветки и чьё – то тихое сопение.
Кузьма обладал хорошо развитым внутренним чутьём, которое никогда ему не отказывало. Его вдруг охватил азарт. «Неужели это барсук» - мелькнула мысль. «Не может быть ведь это осторожное животное и как правило выходит на жировку из норы исключительно в ночное время» - вступила в спор другая дума. У барсука сильные мускулы, когти и острые зубы, которые великолепно приспособлено для нападения на противника.
На носу и на лбу у него белые отметины. Ноги короткие и толстые, хвост пушистый, а когти на передних лапах почти такой же длины, как у маленького медвежонка. В длину он достигает до 90 см. и весом более 20-ти килограммов. Именно к осени животное нагуливает достаточное количество подкожного жира, готовясь к зимней спячке, и имеет выходную полноценную шкурку.
Кузьма положил рюкзак с ягодой на землю и взяв ИЖака крадучись направился в сторону шороха, обходя это место с правой подветренной стороны. Через короткое время он оказался за густым кустом чуть выше предполагаемого услышанного им ранее сопения.
Осторожно выглянул из – за куста и обомлел. В нескольких метрах от своей норы на задних лапах по команде – «Смирно» стоял упитанный барсук и с аппетитом поедал сочную бруснику, активно помогая передними лапами подтягивать крупные грозди ягоды к себе.
Такого чуда зверобою ещё не приходилось видеть. Кровь застучала в висках, мысль судорожно работала. Неожиданно поменялась роза ветров, и расслабленные мускулы зверька напряглись. Он поднял голову и принюхался. «Неужели меня учуял ?» - с тревогой подумал охотник и быстро вскинул ружьишко и затаив дыхание, плотно прижал к плечу. Опять застучало в висках, сердце бешено заколотилось, по всему телу разлилось тепло. Всё решали секунды.
Ещё немного и чуткое животное кинется к норе. Громкий, хлёсткий выстрел разорвал идиллия таёжной глуши. Крупная дробь вонзилась в грудь барсука и он завалился набок замертво так ничего и не поняв, что произошло.
Кузьма вышел на берег Улуйки и стал следить за течением водной артерии, выдавливающей на поверхность струи из глубины. Чуть дальше середины речки, вдруг выпрыгнула и шлепнулась в воду большая рыбина. «Скорее всего речная хищница – щука вышла на очередную охоту !» - мелькнула мысль у зверобоя.
Полная жизни речка рождала неиссякаемую жизнь. На всем протяжении её течения, от истока на Аргинском хребте, что недалеко от деревушки Заворки до впадения в могучий Чулым на жирной, наносной земле и на бедных, каменистых почвах, вдоль берегов её тянулись нескончаемые леса: пихтовые, сосновые, берёзовые рощи чередуются с ивами или вербами, осинами и ольхой с кедровником.
Жизнь кипела ключом и в воде и на дне Улуйки. Там, в подводных убежищах, копошились целые армии рыбы – щуки, окуни, судаки, лещи, сорожки, речные караси. В тихих заводях у песчаных кос в одиночку, свернувшись коромыслом стояли налимы, а на быстрых перекатах резвились хариусы с пискарями.
Важно ползали по дну, переставляя одетые в панцырь суставы, бесчисленные ракообразные, проносились стаи быстрых, как птицы, рыбок, неторопливо плыли среди тины и травы большие хищные рыбины - щуки. Над речушкой реяли стаи пернатых.
Сменяясь по временам года, тут пролетали, построившись треугольником, журавли, плескались в тихих затонах и заводях утки, гоготали дикие гуси, стаями вились ласточки со стрижами, проносились юркие чирки, кряква и шелохвости, метались во все стороны неутомимые воробьи, стремительно падали в воду.
Коршуны, ястребы и вороны высматривали себе добычу, орлы взлетали выше туч, соколы купались в прозрачном воздухе, филины и совы рассекали крыльями ночную темень. В зарослях пихтача и сосняка скрывались: глухари, тетерева и рябчики. По таёжным берегам бесшумно скользили хищные соболя, куницы, колонки, норки и горностаи, шмыгали ондатры, водяные крысы и трудяги – бобры.
Продолжение следует …