Памятка из преамбулы части 1
Мы приступаем к поиску протофранков и появления их и их потомков франков на территории которая потом была известна как Русьская Земля и Древняя Русь.
Есть три аспекта этой проблемы:
Аспект I - греческие колонии на этой территории – в основном на территории Причерноморья и Приазовья (с поиском следов протофранков(
Аспект II - римские провинции на этой же территории (франки соседи и франки рекруты из «rus» варварских деревень на службе в римской армии)
Аспект III - франки – русь и СВО колонизации территорий от Балтии до Понта и русификации ее народов (племен)
Последний третий аспект уже принципиально рассмотрен нами как версия рождения руси из rus-рекрутов Франконии
Аспект II
Ищем франков (и русь) в армиях раннего, республиканского и имперского древнего Рима. Прежде, посмотрим на карту империи в 117 г. Греция покорена. Чтобы взять (приватизировать = privatio = захват) ее колонии в причерноморье (Вифинию – Понт – Боспор) нужны ректурыиз близлежащих провинций. А ими были – Панонния, Дакия и Мезия. Панонния же (по одной из версий) – одно из мест обитания ранних франков до их прихода на Рейн
***
Источник №3
ЛАЗАРЕВ С.А. РИМСКАЯ АРМИЯ В ПЕРИОД ПОЗДНЕЙ ИМПЕРИИ
Наследственно-принудительная военная служба не могла удовлетворить потребности Империи в рекрутах. Тем более, что задуманная Диоклетианом и Константином военная реформа, а так¬же активизация военных действий потребовали значительного увеличения численности армии. Формально в Империи продолжал действовать принцип всеобщей воинской обязанности для всех римских граждан, но на практике в силу сложившейся политической традиции армия давно превратилась в постоянное профессиональное войско, комплектуемое за счет добровольцев. Единственным обязательным условием приема на службу, кроме физических данных, было свободное рождение. В этих условиях императоры воспользовались существующей буквой зак¬на и обратились к принудительному призыву (конскрипции) римских граждан, составившему одну из отличительных особенностей системы комплектования римской армии IVв.н. э. Согласно новой форме вербовки, поставка рекрутов стала своеобразным налогом на имущество. Классический принцип персональной воинской повинности был решительно пересмотрен.
Заслу¬га ново¬введе¬ния при¬над¬ле¬жит Дио¬кле¬ти¬а¬ну. С 293 года, соглас¬но ука¬зу импе¬ра¬то¬ра, круп¬ные земле¬вла¬дель¬цы, обла¬гав¬ши¬е¬ся доста¬точ¬но высо¬кой сум¬мой нало¬га, были обя¬за¬ны постав¬лять одно¬го или более рекру¬тов. Более мел¬кие земле¬вла¬дель¬цы объ¬еди¬ня¬лись в осо¬бые груп¬пы, состав¬ляя вме¬сте такую сум¬му обло¬же¬ния нало¬га, чтобы выста¬вить одно¬го рекру¬та. Рекрут¬ский набор был одним из основ¬ных в систе¬ме ком¬плек¬то¬ва¬ния рим¬ской армии. Но кро¬ме рекру¬тов к воин¬ской служ¬бе при¬вле¬ка¬лись бро¬дя¬ги и лица, не при¬над¬ле¬жав¬шие к кол¬ле¬гии и дру¬гой государ¬ст¬вен¬ной орга¬ни¬за¬ции. На них пери¬о¬ди¬че¬ски устра¬и¬ва¬ли обла¬ву, посы¬лая отряды под коман¬до¬ва¬ни¬ем про¬тек¬то¬ра или три¬бу¬на. В чрез¬вы¬чай¬ных усло¬ви¬ях к воен¬ной служ¬бе при¬вле¬ка¬ли все бое¬спо¬соб¬ное насе¬ле¬ние Импе¬рии вплоть до мона¬хов.
К кон¬цу IV в. пра¬ви¬тель¬ство начи¬на¬ет огра¬ни¬чи¬вать при¬ви¬ле¬гии вете¬ра¬нов и исче¬за¬ют сведе¬ния о наслед¬ст¬вен¬но¬сти воен¬ной служ¬бы. По-види¬мо¬му, на рубе¬же IV и V вв. в систе¬ме ком¬плек¬то¬ва¬ния рим¬ской армии про¬ис¬хо¬дит реши¬тель¬ная пере¬ори¬ен¬та¬ция с внут¬рен¬них источ¬ни¬ков полу¬че¬ния сол¬дат¬ско¬го мате¬ри¬а¬ла на внеш¬ние. На откуп¬ные день¬ги, полу¬чае¬мые с земле¬вла¬дель¬цев, пра¬ви¬тель¬ство пред¬по¬чи¬та¬ет наби¬рать наем¬ни¬ков из вар¬ва¬ров, кото¬рым были чуж¬ды внут¬рен¬ние соци¬аль¬ные кон¬флик¬ты Импе¬рии. При¬чем, начи¬ная с IV в., в армию ста¬ли уси¬лен-но при¬вле¬кать¬ся вар¬ва¬ры наи¬бо¬лее диких пле¬мен, жив¬ших за пре¬де¬ла¬ми Импе-рии. Чем более вар¬вар¬ский состав имел отряд, тем выше счи¬та¬лась его бое¬вая цен-ность.
Сами вар¬ва¬ры охот¬но шли на рим¬скую воен¬ную служ¬бу, и к это¬му их побуж¬дал не «при¬род¬ный воин¬ст¬вен¬ный инстинкт», а сам образ жиз¬ни, обу¬слав¬ли¬вае¬мый достиг¬ну¬тым ими уров¬нем раз¬ви¬тия про¬из¬во¬ди¬тель¬ных сил и сло¬жив¬шей¬ся исто-ри¬че¬ской ситу¬а¬ци¬ей. Боль¬шин¬ство окру¬жав¬ших Импе¬рию пле¬мен нахо¬ди¬лись на ста¬дии раз¬ло¬же¬ния родо¬пле¬мен¬но¬го строя, когда королев¬ская власть вар¬ва¬ров еще высту¬па¬ла выра¬зи¬тель¬ни¬цей инте¬ре¬сов всех сво¬бод¬ных чле¬нов пле¬ме¬ни, заин¬те¬ре¬со¬ван¬ных в захва¬те земель для посе¬ле¬ния и воен¬ной добы¬чи. Вме¬сте с тем иму¬ще¬ст¬вен¬ное рас¬сло¬е¬ние сре¬ди сво¬бод¬ных общин¬ни¬ков, зна¬ме¬но¬вав¬шее собой нача¬ло про¬цес¬са клас¬со¬об¬ра¬зо¬ва¬ния, при¬во¬ди¬ло к воз¬рас¬та¬нию зна¬че¬ния воен¬ных дру¬жин, с помо¬щью кото¬рых знать стре¬ми¬лась укре¬пить своё поло¬же¬ние. Воен¬ная служ¬ба у рим¬лян объ¬ек¬тив¬но спо¬соб¬ст¬во¬ва¬ла уси¬ле¬нию пози¬ций дру-жин¬ни¬ков и зна¬ти, при¬об¬щая вар¬ва¬ров к более раз¬ви¬той рим¬ской куль¬ту¬ре и щед-ро опла¬чи¬вая воен¬ные услу¬ги. Ста¬би¬ли¬за¬ция воен¬но-пле¬мен¬ных сою¬зов вар¬ва¬ров и стрем¬ле¬ние пле¬мен, в отли¬чие от преж¬них набе¬гов, осесть на терри¬то¬рии Импе-рии и возде¬лы¬вать зем¬лю, созда¬ва¬ло бла¬го¬при¬ят¬ные воз¬мож¬но¬сти при¬е¬ма не толь¬ко отдель¬ных групп вар¬ва¬ров, но и целых пле¬мен на рим¬скую воен¬ную служ-бу.
Начи¬ная с IV в., боль¬шин¬ство вар¬ва¬ров, слу¬жив¬ших в рим¬ской армии, состав¬ля¬ли гер¬ман¬цы, готы, фран¬ки, гал¬лы; кро¬ме них при¬вле¬ка-лись ате¬кот¬ты из Бри¬та¬нии, сар¬ма¬ты из Ниж¬не¬го Заду¬на¬вья, пер¬сы с Восто¬ка, мав¬ры из Афри¬ки, ибе¬ры и армяне с Кав¬ка¬за, в кон¬це IV в. — гун¬ны. Зна¬чи¬тель-ную часть вар¬ва¬ров, слу¬жив¬ших в рим¬ской армии, состав¬ля¬ли доб¬ро¬воль¬цы, кото-рых при¬вле¬ка¬ла обыч¬ная жизнь рим¬ско¬го сол¬да¬та, казав¬ша¬я¬ся боль¬шин¬ству из них рос¬кош¬ной из-за обиль¬ной пищи, наряд¬ной одеж¬ды, сна¬ря¬же¬ния, ору¬жия и пери¬о¬ди¬че¬ской пла¬ты золоты¬ми и сереб¬ря¬ны¬ми моне¬та¬ми. Кро¬ме того, при¬вле¬ка-ла пер¬спек¬ти¬ва про¬дви¬же¬ния по служ¬бе; мно¬гие из вар¬ва¬ров не толь¬ко слу¬жи¬ли в наи¬бо¬лее почет¬ных вой¬сках, но и ста¬но¬ви¬лись млад¬ши¬ми и стар¬ши¬ми коман¬ди¬ра-ми, а ино¬гда даже маги¬ст¬ра¬ми армии как, напри¬мер, франк Силь¬ван, назна¬чен¬ный Кон¬стан¬ци¬ем II началь¬ни¬ком пехоты или сар¬мат Вик¬тор, став¬ший началь¬ни¬ком кон¬ни¬цы.
Не менее рас¬про¬стра¬нен¬ной была систе¬ма вар¬вар¬ских воен¬ных посе¬ле¬ний, соглас¬но кото¬рой пра¬ви¬тель¬ство раз¬ре¬ша¬ло, а порой и при¬нуж¬да¬ло, вар¬вар¬ские пле¬ме¬на селить¬ся на рим¬ской терри¬то¬рии и им выде¬ля¬лась зем¬ля, кото¬рую они обя¬за¬ны были защи¬щать и постав¬лять рекру¬тов в рим¬скую армию. На гер¬ман¬ской гра¬ни¬це в Гал¬лии такие вар¬вар¬ские посе¬лен¬цы назы¬ва¬лись «лета¬ми», в дру¬гих рай¬о¬нах Импе¬рии — «инкви¬ли¬на¬ми» или «ген¬ти¬лами». По сво¬е¬му юриди¬че¬ско¬му поло¬же¬нию леты были подоб¬ны кре¬стья¬нам-арен¬да¬то¬рам. Как и коло¬ны, они были при¬вя¬за¬ны к зем¬ле и не мог¬ли ни покидать её, ни рас¬ши¬рять без ведо¬ма импе¬ра¬то¬ра. Выде¬ля¬е¬мая вар¬ва¬рам зем¬ля, оче¬вид¬но, под¬вер¬га¬лась тем же повин-но¬стям и льготам, что и земель¬ное вла¬де¬ние вете¬ра¬на. И в том и в дру¬гом слу¬чае наслед¬ст¬вен¬ность воен¬ной про¬фес¬сии была обя¬за¬тель¬ным усло¬ви¬ем. В 400 г. Сти-ли¬хон спе¬ци¬аль¬ным ука¬зом под¬твер¬дил, чтобы леты при¬вле¬ка¬лись к испол¬не¬нию сво¬их наслед¬ст¬вен¬ных обя¬зан¬но¬стей так же, как сыно¬вья вете¬ра¬нов.
Еще одной фор¬мой при¬вле¬че¬ния вар¬ва¬ров на рим¬скую воен¬ную служ¬бу было заклю¬че¬ние дого¬во¬ров с пле¬ме¬на¬ми, живу¬щи¬ми в погра¬нич¬ных с Импе¬ри¬ей обла-стях. По усло¬ви¬ям этих дого¬во¬ров, пле¬ме¬на за опре¬де¬лен¬ное воз¬на¬граж¬де¬ние обя-зы¬ва¬лись постав¬лять в ряды рим¬ской армии свои кон¬тин¬ген¬ты войск под коман-до¬ва¬ни¬ем сво¬их соб¬ст¬вен¬ных пле¬мен¬ных вождей. Воз¬на¬граж¬де¬ние мог¬ло выра-жать¬ся в золо¬те или про¬до¬воль¬ст¬вен¬ных постав¬ках, а усло¬вия дого¬во¬ра — огра¬ни-чи¬вать¬ся воз¬дер¬жа¬ни¬ем этих пле¬мен от набе¬гов на рим¬скую терри¬то¬рию. Пле¬ме-на, заклю¬чив¬шие такой дого¬вор, назы¬ва¬лись «феде¬ра¬та¬ми», и такая систе¬ма при-ме¬ня¬лась прак¬ти¬че¬ски вдоль всей гра¬ни¬цы Рим¬ской Импе¬рии, начи¬ная от лиме¬са пустынь афри¬кан¬ских про¬вин¬ций и вплоть до дале¬ких Кав¬каз¬ских гор.
Бла¬го¬да¬ря зна¬чи¬тель¬ным изме¬не¬ни¬ям в систе¬ме вер¬бов¬ки и ком¬плек¬то¬ва¬ния, Дио¬кле¬ти¬а¬ну и Кон¬стан¬ти¬ну уда¬лось дове¬сти чис¬лен¬ность армии до 500—600 тыс. чело¬век и эта чис¬лен¬ность, как пока¬зы¬ва¬ют источ¬ни¬ки, удер¬жи¬ва¬лась на про-тя¬же¬нии все¬го IV в. Одна¬ко даже такой огром¬ной армии не хва¬та¬ло для эффек-тив¬ной обо¬ро¬ны гра¬ниц и под¬дер¬жа¬ния твер¬до¬го поряд¬ка внут¬ри стра¬ны. Выход был най¬ден в созда¬нии осо¬бо¬го стра¬те¬ги¬че¬ско¬го резер¬ва, так назы¬вае¬мой поле¬вой армии, со вре¬ме¬нем пре¬вра¬тив¬шей¬ся в глав¬ную удар¬ную силу.
До IV в. н. э. фак¬ти¬че¬ски всю рим¬скую армию мож¬но было назвать погра¬нич-ной, так как боль¬шая ее часть, начи¬ная с эпо¬хи Авгу¬ста, рас¬по¬ла¬га¬лась вдоль гра-ниц, при¬чем явно про¬сле¬жи¬ва¬лась тен¬ден¬ция при¬креп¬ле¬ния отдель¬ных леги¬о¬нов и когорт к опре¬де¬лен¬ным погра¬нич¬ным про¬вин¬ци¬ям. То есть, мож¬но гово¬рить о том, что систе¬ма погра¬нич¬ной охра¬ны нача¬ла скла¬ды¬вать¬ся еще в пер¬вые века Импе¬рии и, как свиде¬тель¬ст¬ву¬ет Тацит, эта систе¬ма носи¬ла обо¬ро¬ни¬тель¬ный харак¬тер, про¬яв¬ля¬ю¬щий¬ся в готов¬но¬сти ско¬рее сохра¬нить суще¬ст¬ву¬ю¬щие гра¬ни¬цы, чем рас¬ши¬рять их. Это при¬ве¬ло к тому, что леги¬о¬ны и вспо¬мо¬га¬тель¬ные отряды, отве¬чаю¬щие за сохран¬ность опре¬де¬лен¬но¬го отрез¬ка гра¬ни¬цы, оседа¬ли на зем¬ле, лаге¬ри из вре¬мен¬ных сто¬я¬нок пре¬вра¬ща¬лись в посто¬ян¬ные кре¬по¬сти, а вся армия с пол¬ным пра¬вом мог¬ла име¬но¬вать¬ся погра¬нич¬ной.
Мно¬го¬чис¬лен¬ность вой¬ско¬вых под¬разде¬ле¬ний, зани¬мав¬ших раз¬ные места в иерар-хи¬че¬ской лест¬ни¬це воен¬ной служ¬бы, вооб¬ще явля¬ет¬ся харак¬тер¬ной чер¬той позд-не¬рим¬ской армии. Рядом со ста¬ры¬ми леги¬о¬на¬ми и вспо¬мо¬га¬тель¬ны¬ми вой¬ска¬ми сей¬час появ¬ля¬ют¬ся отдель¬ные само¬сто¬я¬тель¬ные отряды, раз¬ли¬чав¬ши¬е¬ся сво¬ей функ¬ци¬ей, соста¬вом и ста¬ту¬сом.
Источник №4
Дельбрюк Ганс. История военного искусства - royallib.ru
франки под предводительством Меровингов заняли с небольшими отрядами богатые романизованные области Галлии, в то время как основная народная масса не покидала унаследованных земель; также и с немецкими рыцарями саксонские и салические короли и Штауфены заняли и держали в повиновении Италию.
Члены рода, являвшиеся в то же время соседями по деревне, образовывали во время войны одну общую группу, одну орду. Поэтому еще теперь на севере называют военный корпус "thorp", а в Швейцарии говорят "деревня" - вместо "отряд", "dorfen" - вместо "созывать собрание", да и теперешнее немецкое слово "войско", "отряд" (Truppe) происходит от этого же самого корня. Перенесенное франками к романским народам, а от них вернувшееся в Германию, оно до сих пор хранит воспоминание об общественном строе наших предков, уходящем в такие древние времена, о которых не свидетельствует ни один письменный источник. Орда, которая шла вместе на войну и которая вместе селилась, была одной и той же ордой. Поэтому из одного и того же слова образовались названия поселения, деревни и солдат, войсковой части. Таким образом, древнегерманская община является: деревней - по типу поселения, округом - по месту расселения, сотней - по своим размерам и родом - по своим внутренним связям. Земля и недра не составляют частной собственности, а принадлежат совокупности этой строго замкнутой общины. Согласно более позднему выражению, она образует областное товарищество (Markgenossenschaft). Римляне не имели в своем языке соответствующих слов, которые могли бы целиком выразить все эти понятия, поэтому они были принуждены прибегать к описательным оборотам. Латинское слово "род" (gens), которое ближе всего подошло бы для этой цели, уже превратилось в почти лишенную всякого содержания форму и потому не могло вызвать в римлянах никакого представления. Поэтому германские роды Цезарь называет "роды и родственные союзы людей, совместно обрабатывающих землю", для того чтобы выразить мысль, что в этих поселениях имеется налицо подлинная кровная связь. Тацит говорит, что "семьи и близкие родственники" стояли в поле всегда рядом и что "совокупности" (universi) совместно владели пахотной землей. Равным образом и Павел Диакон еще ясно чувствовал, что это явление германской жизни не может быть точно передано никаким латинским словом. Поэтому он сохранил германское слово "fara" (род, того же корня, что латинский глагол "pario", "peperi" - рождаю) в своей книге, написанной по-латински, причем он прибавил к нему три латинских перевода: "роды", "линии родства", "фамилии" (generationes, lineas, prosapias)4. Также трудно было перевести и германское слово "деревня". Римская деревня была маленькой и замкнутой, построенной наподобие города. Поэтому, для того чтобы дать представление о более разбросанных и более обширных германских поселениях, занимающих большую территорию, Тацит называл их "деревни и сельские округа".
Хлодвиг организовал собственно франкскую великую королевскую власть, которая делала невозможным выполнение королем функций высшего странствующего судьи.
Правильное описание клина сохранилось в глубокой античной литературе в двух местах: у Тацита и в конце эпохи переселения народов в "Стратегиконе" императора Маврикия, если он только является автором этого труда (приблизительно 579 г.). "Белокурые народы" - франки, лангобарды и подобные им, - читаем мы в "Стратегиконе", - нападают отрядами, которые столь же широки, как и глубоки18, а Тацит говорит "о клиньях" (cuneis) батавов следующее: "повсюду тесно сомкнутые, а спереди, сзади и с боков хорошо прикрытые".
Согласно Иордану, франки появились в 539 г. в Италии под начальством короля Тейдеберта в количестве 200 000 человек, но отступили без боя перед Велизарием. Согласно Прокопию (Bell. Goth., II, 28), франкские послы утверждали даже, что войско насчитывает 500 000 боеспособных мужей.
Государства вандалов и готов были основаны племенами завоевателей, а государство франков было основано завоевателем-королем. Во франкском государстве основная масса германцев была бесконечно больше, чем во всех других королевствах, но большая ее часть либо оставалась жить на прежних местах, либо же продвинулась всего на несколько дневных переходов вглубь романской территории. Меровингское королевство не было военным королевством, основанным на силе войска, как государства Алариха, Гейзериха или Теодориха, но возникло лишь потому, что князю одного отдельного племени Хлодвигу Салическому удалось достигнуть того, что его признали своим королем также и многие другие родственные племена, и к тому же завоевать большую римскую область.
Баварцы (маркоманы), алеманны (швабы, гермундуры, ютунги) и франки (хамавы, хаттуарии, батавы, сугамбры, убии, тенхтеры, марсы, бруктеры, хатты) совершили лишь очень небольшое переселение в соседние области или даже вообще не совершали настоящего переселения, но лишь перешли через свои древние границы. И при этом в тех областях, которые они заняли на берегах Рейна и Дуная, вплоть до Альп, Вогезов и входа, в Ламанш, они абсолютно нигде не изгнали всех романизованных кельтских или даже германских жителей, которые здесь в большом количестве остались жить среди завоевателей и подверглись германизации или регерманизации.
Франки уже неоднократно вмешивались в готско-римскую войну с затаенной мыслью завладеть чем-нибудь в свою пользу.
король франков имел право требовать несения военной службы от всех своих подданных.
Воинство, которое в каждом графстве образовывало нечто вроде товарищества, жившего под начальством графа, состояло по большей части из франков, которые, будучи профессиональными воинами, постоянно культивировали в себе отличительные военные свойства как физического, так и морального характера. Но в то же время исключалась возможность того, что в эти воинские товарищества вступали также и романцы
Военная организация меровингского государства основывалась на том, что король призывал на военную службу, при помощи своих чиновников, мужчин, входивших в состав военного сословия, под страхом объявления вне закона. Если наши источники употребляют слово "Leudes" (современное немецкое "Leute" - люди), то они имеют в виду это военное сословие36. Наряду с ним появляется слово "fideles" (верные), имеющее совершенно такое же значение.
выражение "Leudes" (люди) - военное сословие франкского государства - было истолковано в смысле дружинной челяди.
Одно из существенных отличий франкского государства от других германо-романских государств заключается в том, что во франкском государстве с самого начала оба национальных элемента не были так резко разделены, как в других государствах. Хотя во франкском государстве, как и в других, существовало военное сословие, но оно не было так исключительно ограничено рамками правящего германского племени, а включало в свою среду также и романцев. Остготы и вандалы, - это для нас ясно и несомненно, - признавали в своих областях боеспособными и военнообязанными лишь самих себя, но не римлян.
В первой главе этой части мы отметили различие между способом расселения франков и остальных племен, которое заключалось в том, что франки не производили раздела земель. Теперь мы снова видим, что практическое значение этого различия было на самом деле не очень крупным. Призыв воинов в каждом отдельном округе определялся не столько числом наличных мужчин, сколько реальными возможностями их вооружения и снабжения, а также участия их в военных действиях.
Франкские войска были столь же немногочисленны, как и войска готов, вандалов и бургундов. Не составило бы никакого труда собрать в чисто германских областях более крупные отряды, но в таком случае не было бы возможности их прокормить, не нарушая при этом всех установленных порядков и не уничтожая местной культуры. Стратегические операции на далекие расстояния можно было производить лишь при помощи очень умеренных по своей величине войсковых частей; поэтому дело шло не о количестве наличных войск, но о качестве отрядов, способных выполнять боевые операции.
Помимо "мальчиков" (pueri), в окружении франкского аристократа мы находим еще "друзей", "равных", "спутников" (amici, pares, gasindi, satellites). Все эти неясные и очень спорные термины не дают нам возможности установить, что именно под ними скрывается. Хотя несомненно, что отчасти мы здесь имеем дело со свободными, но все же возможно, что, как это думает Рот (стр. 157), под этими терминами следует понимать отношения защиты по типу клиентелы. Теперь, после того как мы уже установили, что военные люди должны были находиться в свите франкского аристократа, нельзя не прийти к тому выводу, что эти названия (хотя и не исключительно, так как это техническое выражение, но лишь отчасти) обозначают военную дружину - людей, стоящих на более высоком общественном уровне, чем "дети" (pueri)
***
Итоге будут после сбора в свод всех конспектов и фрагментов