Вот и пришло время кое с кого из наших отрицательных героев сорвать их маски. Именно поэтому, приступая к изложению очередной главы, автор перебрал ни один вариант её начала. Причина в том, что из предыдущего повествования сама собой напрашивалась необходимость наконец-то дать хоть какие-то объяснения того, с какого это «перепугу» один из наших «мерзавцев» по фамилии Шемякин, который заслуженно побывал в местах не столь «отдалённых», вдруг стал таким «борзым», нагловатым и даже весьма влиятельным. Реабилитация, восстановление ранее ограниченных прав, как и занимаемая должность, бесспорно, влияют на сущность и возможности человека, но, наверняка, не в таком же объёме, который даёт возможность бывшему «изгою» почувствовать себя «пупом» Земли. Кто-то, наверное, предположит, что всё дело в «крыше» или влиятельных связях Шемякина, но, насколько мне известно, и эти «издержки» далёких 90-х в наше время имеют жёсткие ограничения для границ желаемого «беспредела». А может здесь не обошлось без «эксклюзивных» опытов ранее упоминавшегося Абу или самого Ахмеда Рехван-Заде.
Что ж, в этом вопросе можно и дальше не только предполагать, но и спорить, но делать этого мы не будем, а просто перенесёмся на много-много лет назад в одну из европейских столиц. В нашем случае-в Берлин. Именно в это время и именно там только что низвергли главный символ коммунистической Германии, которым долгое время была самая известная в Европе стена, после чего западные и восточные немцы слились в общем демократическом «экстазе», даже не подозревая какой драмой, а иногда и трагедией, всё это с годами обернётся. И не только для них или «одной четвёртой части суши» под названием Советский Союз, но и для многих других вполне благополучных стран и их народов.
Но это будем потом, гораздо позже, а пока в этом хаосе нас интересует вполне конкретная личность, которая оказалась в эти исторические дни в Берлине и ждала встречи с очень неординарным человеком, имеющим весьма таинственное прошлое. И этим вынужденным «ожидальщиком» был известный «моджахед» Ахмед Рехван-Заде, снискавший себе к тому времени «славу» не только жестокого и влиятельного полевого командира, но и перспективного учёного. В сути его разработок были осведомлены далеко не все, кто с ним общался, но знающие о них «тети» и «дяди», особенно из отдела PAG службы специальных операций ЦРУ США, не только щедро платили за эти тайные исследования в горах Афганистана, но и надёжно прикрывали их от излишнего внимания всяческих правдолюбов и надоедливых журналистов. И не важно, что эти бесчеловечные эксперименты ничем не отличались от тех, которые проводили фашистские изверги во многих своих лагерях смерти, не говоря уже об опытах их сателлитов в печально известном отряде №731 на территории Манчжурии. Главное для сотрудников отдела PAG заключалось в том, что Ахмед создавал не только перспективные образцы биологического оружия, но и разрабатывал методики быстрого улучшения физических и иных способностей солдат «удачи», то есть наёмников, которые должны были обеспечить им превосходство в будущих войнах и вооруженных конфликтах.
Однако, аппетиты Ахмеда Рехван-Заде постоянно росли, он стремился к большему размаху и самостоятельности, а потом, после «ликвидации» своего отца и братьев, стал вообще одержим идеей мести за их гибель и глобального применения биологического оружия. Для старых хозяев, тем более в условиях международной разрядки и разоружения, дальнейшее использование своего «подопечного» стало, мягко говоря, весьма опасным. Ахмеда хотели даже ликвидировать, что нередко случалось с известными боевиками, имевшими контакты с иностранными спецслужбами, но в самый последний момент приказ о «зачистке» Рехван-Заде был отменён, потому что для него неожиданно нашёлся новый, более влиятельный «хозяин», которому импонировали идеи дерзкого полевого командира, и он его попросту решил «перекупить». В ЦРУ на выгодную сделку согласились, потому что в этой «организации» всегда любили деньги, тем более «халявные» и очень большие. И вот, именно с этим «перекупщиком» или его уполномоченным представителем, и собирался сегодня встретиться известный нам учёный и террорист.
Точно в назначенное время, почти из неоткуда, перед Ахмедом появился весьма импозантный «старикашка» в очень дорогом костюме и фирменных очках, оправа которых была сделана из сплава золота и платины. Он почти неслышно подошёл к Ахмеду, сидевшему за столиком кафе, сел напротив него на свободный стул и слегка хриплым голосом представился:
- Отто Вейцман, глава специального бюро, услугами которого пользуются многие члены мирового правительства.
Увидев лёгкое замешательство на каменном лице собеседника, «старикашка» сразу же пояснил:
- Не напрягайтесь, уважаемый Ахмед, пытаясь понять то, что понять из-за недостатка необходимой информации просто невозможно. Я лучше обозначу Вам цифру, которая всё расставит на свои места и подтвердит мои особые полномочия. Осознав её, Вы сразу поймёте, что мы люди серьёзные и имеем гораздо большее влияние, чем Ваши бывшие коллеги из ЦРУ.
При этих словах Отто Вейцман взял салфетку, нарисовал цифру десять, а потом, не спуская глаз с крайне удивленного Ахмеда, добавил к ней шесть нулей и известное даже современному ребёнку обозначение доллара США.
- И заметьте, Ахмед, -собеседник слегка улыбнулся и продолжил, -здесь указана далеко не вся сумма, а только аванс, точнее Ваша «комиссия». И не чеками или облигациями, а реальными деньгами, которые уже лежат на Вашем счёте, открытом в одном из местных банков. Если Вы приступите к осуществлению нашего общего плана сегодня же, то в течение ближайшего месяца к Вам на счёт поступит ещё столько же. И это будет только половина суммы. Остальное Вы получите по окончанию акции в случае её удачного осуществления.
- Благодарю, господин Вейцман, -коротко ответил Ахмед, привстал, слегка наклонил голову и, в знак признательности, приложил правую руку к груди, -Я и мои люди полностью в Вашей власти.
Отто снова улыбнулся, потом разорвал салфетку на мелкие части, скомкал их в небольшой, но очень плотный шарик, и уверенным движением бросил его прямо в центр урны, стоявшей от них метрах в пяти.
- Гут, -почти по-детски обрадовался Отто, очень внимательно наблюдавший за полётом маленького бумажного «мячика», а затем, не менее внимательно посмотрел на немногословного Ахмеда и с явной иронией в голосе сказал, - Не удивляйтесь, но я молод не только душой, но и телом. Вам, насколько я осведомлен, известно это состояние, потому меня и заинтересовали Ваши опыты. Но это, так сказать, частное. Его мы оговорим в следующий раз. Главным для нас с Вами на ближайшие годы должна стать подготовка известной Вам акции. Мои люди просчитали, что она займёт не менее десяти-двенадцати лет: опыты, пробы, испытания, доставка к месту проведения тайной операции и всё остальное, так сказать. В общем, к тому времени, как Вы со своими людьми будете готовы осуществить акт возмездия, развалятся не только Чехословакия, Югославия, ненавистный Вам Советский Союз…
Вейцман уловил недоуменный взгляд Ахмеда, но невозмутимо продолжил:
- Да-да, Ахмед, и ненавистный Вам Советский Союз тоже развалится, как карточный домик. Однако, его основа-Россия выстоит. Вопреки здравому смыслу, вопреки всем тем усилиям, которые предпримем не только мы, но и все подконтрольные нам силы, а это обстоятельство нарушает наши планы по созданию единой толерантной Европы. Той Европы, где не будет границ, обременительного для неё национального самосознания, пагубного патриотизма, утопического многообразия религий да и много чего другого, что мешает управлять большими массами людей и направлять их на служение нашим интересам.
Отто Вейцман сделал небольшую паузу, снял очки, протёр затемнённые стёкла специальной салфеткой, и, снова водрузив их на место, не менее напористо продолжил свой монолог:
- Мы неоднократно пытались создать такое «объединение», для чего были развязаны и Первая, и Вторая мировая война, но Россия, а потом Советский Союз нам постоянно мешали. Пришло время, в том числе и с Вашей помощью, наконец-то поставить этих непокорных «великороссов» на колени и забрать у них то, что по праву должно принадлежать только нам. Я говорю о несметных полезных ископаемых, водных ресурсах, необъятных территориях, право пользоваться которыми должно принадлежать великим расам, а не разным там «пигмеям» с атомной «дубинкой.
Отто вновь перевёл дух, оценивающе посмотрел на сосредоточенного Ахмеда и довольно иронично сказал:
- Нам, то есть тем, кого я представляю, не доставляет особого удовольствия общаться с тем «сбродом», который будет через десять-двенадцать лет заселять интересующие нас территории. Ваши разработки, наверняка, избавят нас от ненужных эмоций. Возможно, мы оставим жить тех, кто будет к нам лоялен, а вот остальных должен забрать Ваш вирус или то, что Вы в результате дальнейших опытов изобретёте. Здесь мы даём Вам полную свободу и самостоятельность, к которой Вы стремились последние годы, не так ли?
Реванши снова привстал, показывая всем своим видом, что готов идти в этом вопросе до конца, и очень твёрдым, уверенным голосом сказал:
- Клянусь Всевышним, всё так и будет!
- Спасибо, Ахмед, меня радует Ваш подход к такому сложному и очень ответственному делу, -заметил Отто Вейцман, -но я вижу, что Вас что-то гложет, Вы в чём-то сомневаетесь. Поверьте, можете говорить об этом прямо, и я также прямо отвечу на любой Ваш вопрос.
- Спасибо, господин, -не совсем уверенно начал Ахмед, но потом собрался и уже более жёстким голосом сказал, -Я нисколько не сомневаюсь, что Вы представляете очень серьёзную организацию, но почему вас заинтересовал именно я и мои скромные опыты, а не возможности крупных медицинских корпораций, разбросанных по всем континентам, которые намного быстрее решат все имеющиеся у вас вопросы, чем Ваш покорный слуга.
- Ну, во-первых, уважаемый Ахмед, -начал с небольшой иронией Отто, -И Вы, и Ваши опыты, а тем более их результаты, далеко не так скромны, как Вы считаете. А к тому же мы опасаемся излишней суеты и огласки, что обязательно присущи большим и амбициозным коллективам. Работая с нашими коллегами из ЦРУ, Вы, надеюсь, уже смогли уяснить этот «постулат».
Задумчивый Ахмед неожиданно улыбнулся и утвердительно кивнул головой.
- Во-вторых, -продолжил Вейцман, -новую разработку в большой корпорации, а тем более в такой перспективной, но очень щепетильной области, как вирусология, обязательно попытаются перекупить или украсть. Вы работаете почти сами, привлекая своих помощников только к второстепенным или промежуточным вопросам. Вся «схема» или «цепочка» только у Вас в голове, -при этих словах Отто постучал указательным пальцем по своему лбу, -а это лучший сейф. И потом, мы Вас уже перекупили. Причем, согласитесь, за очень хорошие деньги.
Сказав об этом, собеседник искренне, по-мальчишески рассмеялся, похлопал своей рукой о край стола и подытожил:
- В-третьих, Вы, Ахмед, обязательны в своих обещаниях. А это всегда не только импонирует, но и вселяет уверенность, что порученное и хорошо проплаченное дело обязательно будет доведено до логического завершения. Думаю, что и нашу с Вами беседу, если больше нет никаких вопросов, тоже пора заканчивать. Дела, видите ли.
Отто Вейцман слегка улыбнулся, медленно встал, одобрительно посмотрел на собеседника и протянул ему на прощание свою руку в кожаной перчатке, которую незадолго до этого достал из кармана пиджака и с невиданной лёгкостью натянул на свои утонченные пальцы.
Ахмед поблагодарил собеседника за ответ на свой вопрос, а потом, слегка поморщившись, наклонился и прикоснулся губами к протянутой руке, демонстрируя тем самым своё почтение и восточную покорность новому хозяину.
- Провожать меня не надо, уважаемый, -с лёгким пренебрежением заметил Отто, -Я уйду так же незаметно, как и пришёл. В следующий раз мы увидимся тогда, когда в этом будет необходимость. Для связи мои люди уже положили в багажник Вашей машины спутниковый телефон. В нём только один номер и этот номер мой. По пустякам прошу не беспокоить, потому что мои помощники Вас всё равно не соединят.
Вейцман вздохнул и уже хотел раствориться среди многочисленных посетителей кафе, но неожиданно снова повернулся к Ахмеду и с лёгкой иронией на устах сказал:
- Начните тратить деньги прямо сегодня. Это всегда приятно, когда тратишь деньги, тебе не принадлежащие. Все реквизиты счёта в конверте, который тоже находится в багажнике Вашей машины. Однако имейте ввиду, что мы будем контролировать Ваши расходы, поэтому безрассудно можете тратить только Ваши «комиссионные», которые уже на Вашем счёте. Остальное-только в дело.
Услышав это замечание, Ахмед хотел что-то сказать, но Отто приложил указательный палец к губам, хитро улыбнулся и через мгновение затерялся между огромными столиками, заставленными пивными бокалами…
Последующие встречи с Отто Вейцманом также были не менее театрализованными, хотя и проходили в гораздо более экзотических местах. Это был и Каир, и Стамбул, и даже Рио-де-Жанейро. Одна из последних встреч состоялась в Лондоне, в небольшом фешенебельном ресторанчике недалеко от Тауэра. Именно тогда Отто Вейцман доверительно рассказал Ахмеду о своей научной работе в тайном обществе «Аненербе», о приверженности идеалам национал-фашизма, а затем обозначил маршрут предстоящей операции, сделав отправной точкой известный N-ск в Луганской области. Определившись с деталями предстоящей акции, Вейцман довольно жёстко и назидательно сказал:
- Разрешение на операцию получено, но Вы, Ахмед, должны понимать, что нас ни для кого не существует. Мы, то есть я и те, кого я представляю, просто миф, фантом. Вам никто и никогда не поверит, если Вы попытаетесь сказать хоть что-то лишнее. А что последует за излишней болтливостью, надеюсь, хорошо понимаете. Да, к тому же, Вы и сам такой, если моя информация верна.
Ахмед молча кивнул головой, а Отто продолжил:
- Если почувствуете, что операцию ждёт провал, не рискуйте своей жизнью. Для нас важнее не «груз», а Ваша светлая голова и острое желание мести, которые смогут всё воссоздать и попробовать снова.
«Реванши» опять кивнул головой и хотел что-то спросить, но Вейцман жестом остановил его и сказал:
- Мы действительно продумали резервный вариант. В N-ске, но уже на территории Харьковской области, вы найдёте хорошо законсервированную и не менее хорошо законспирированную биолабораторию, которую использовал ещё мой отдел. Оборудование там не совсем современное, но не менее эффективное и адаптированное к целям Ваших исследований чем то, которое Вы сейчас используете. Если понадобится что-то дополнительное, об этом позаботится мой внучатый племянник, Ганс Вейцман. Для всех остальных, кроме Вас, он Криворучко Пётр Александрович, сотрудник института микробиологии. Там его и найдёте, если в этом возникнет необходимость. В качестве пароля используйте вот это детское фото. На нём, как видите, мальчик в первозданном виде. Это и есть Ганс. Но не это главное. На обороте фотографии нанесена моя подпись и контрольное слово, которое сможет прочитать только Ганс. Там же указан номер нового банковского счёта, который может быть использован для возможного резервного варианта.
Ахмед взял в руки фотографию, повертел её в руках и, ничего не обнаружив на её обороте, вернул Отто.
- Всё правильно, Ахмед, -весело заметил Вейцман, -ни Вы, никто иной, кроме Ганса, не смогут ничего прочитать, как бы не старались. Обработка химией тоже бесполезна. Просто Ганс имеет вторую часть этого пароля-некую аппаратуру, которую разработал лично я. С её помощью он и сможет увидеть то, что необходимо.
- Всё понял, господин, -с тяжёлым вздохом согласился Ахмед и здесь же переспросил, -Вы мне не доверяете, если сразу оговариваете резервный вариант?
- Нет, уважаемый, -задумчиво ответил Отто, -Я почти всегда предусматриваю резервный вариант, это моя «фишка». И подобная практика ещё никогда меня не подводила.
- А сколько времени Вы отводите на его подготовку? -переспросил Ахмед, явно озадаченный тем, что что-то может не получиться.
- Примерно столько же, не более, -сказал Вейцман, -Мы же понимаем, что в случае провала всё предстоит начинать с нуля, хотя необходимые «заготовки» у Ганса имеются. Если же сумеете сохранить хоть часть «груза», которым Вы сейчас располагаете, постарайтесь уложиться в меньшие сроки. Такие заслуги мы обязательно по достоинству оценим.
Отто сделал паузу, о чём-то задумался, попросил официанта принести счёт и неожиданно заметил, снова обращаясь к Ахмеду:
- В жизни бывает всякое, и моё довольно длительное пребывание на этом свете не раз это доказывало. Как сложится теперь с нашим «грузом», не знаю, но если Вам придётся использовать резервный вариант, то для Вас, Ахмед, как, впрочем, и для меня, это будет последний шанс. А потому, уважаемый, я уполномочен Вас предупредить, что мы знаем о Вашем увлечении контрабандными поставками героина. Согласен, что это Ваш бизнес и Вы сами за него в ответе. Мешать Вам в этом вопросе, а тем более журить как мальчишку, мы не будем, но имейте ввиду: если Вы «прогорите» с героином, то Вы просто потеряете деньги. Наш «груз», особенно в случае резервного варианта, будет стоить гораздо дороже-Вашу голову, Ахмед…
- Хорошо, господин, -с заметным раздражением ответил Реванши, -Я прекрасно Вас понял, а потому надеюсь, что помощь Вашего племянника мне не понадобится, хотя его фотографию возьму с собой, чтобы Вам было спокойнее. В свою очередь хочу сказать, что Ахмед не берётся за безнадёжные дела, а если что…
При этих словах Рехван-Заде провёл ладонью по своему горлу, гортанно засмеялся и, как преданная собака, поцеловал руку своего хозяина. В этот раз она была не в перчатке. Она была утонченным механическим протезом в силиконовой оболочке…
Оставим на этом месте Ахмеда, увлечённого планированием уже известной нам операции, которую он, несмотря на свои заверения, с «успехом» провалил, и переместимся лет на двенадцать вперёд, чтобы понаблюдать, как видавшая виды старая рыбацкая шхуна пытается преодолеть штормовое Чёрное море в районе, расположенном намного южнее Каркинитского залива, на который указанное судёнышко взяло курс сегодняшним ранним утром, чтобы к полудню оказаться у берегов Крыма.
Для рыбаков, конечно, данная ситуация была обычным делом (чего не сделаешь ради хорошего улова), но сейчас в трюме этой шхуны, который периодически заливало забортной морской водой, находился один из главных наших героев и его больной сынишка. Да, это был Ковальчук и его Васёк, которые лежали вповалку в луже липкой смеси, наглядно демонстрирующей содержимое их желудков. Зрелище, конечно, было не для слабонервных. Понимая это, Михаил как можно крепче обнимал младшего сына и всячески его успокаивал, чтобы хоть чем-то компенсировать страшную качку, дикую головную боль и душераздирающие крики капитана, который требовал, чтобы они через «не могу» жевали сухари, размокшие в солёной воде, иначе их желудки вывернет наизнанку…
Российский пограничный катер задержал и взял шхуну на буксир в районе п. Оленёвка. Михаил хорошо это запомнил, потому что командир катера, молодой и безусый старший лейтенант, с досадой посмотрел на «беглецов», покачал своей головой и с грустью сказал:
- Вам чертовски повезло, что мы вас заметили. Еще минут двадцать такого дрейфа и унесло бы вашу «посудину» в открытое море, а там на таком «корыте» и до беды один шаг.
Оставив на задержанной рыбацкой шхуне одного из членов досмотровой группы, пограничный катер сопроводил задержанную шхуну до Евпатории, где сдал нарушителей границы на пограничную заставу, а сам вернулся в заданную точку, чтобы продолжить службу.
Разговор с начальником пограничной заставы, на которую передали наших «беглецов», не складывался, потому что все задержанные, включая Васька, угрюмо уставились в пол, дрожали от холода и молчали. Поразмыслив, что так дело не пойдёт, седой майор распорядился, чтобы всех задержанных, вероятно для установления психологического контакта, напоили горячим чаем с домашним печеньем, дали возможность просушить намокшие от морской воды вещи, а затем изолировали в отдельных помещениях, предоставив возможность хорошо подумать. Только Васька оставили вместе с Ковальчуком, а он прижался к отцу и тихо всхлипывал: от боли, от обиды, от беспомощности.
Когда по настоянию Михаила на заставу приехал врач, он осмотрел Васька и категорически заявил, что мальчика необходимо срочно доставить в местную детскую больницу для более детального осмотра и обследования. Начальник заставы не возражал, хотя и понимал, что идёт на определенные нарушения пограничного устава. Чтобы хоть как-то компенсировать эти «издержки», он приставил к задержанным вооруженного пограничника и распорядился, чтобы тот сопроводил отца и сына в медицинское учреждение, которое укажет доктор. Взяв с собой обе сумки с вещами, которые могли понадобиться в больнице, Ковальчук с Васьком под охраной и в сопровождении врача разместились в прибывшей на заставу машине «скорой помощи», которая за полчаса доставила их в местную детскую больницу. Там Васька сразу же положили на каталку и увезли на томографию, оставив обескураженного отца вместе с его вынужденным охранником одних в шумном коридоре, наполненном детским плачем и слезами.
Михаилу было не по себе, но он прекрасно осознавал, что «вляпался» в весьма нехорошую историю, которая могла иметь нежелательные последствия, и потому надо было действовать. Понимая, что упрашивать пограничника дать возможность воспользоваться городским телефоном бесполезно, Ковальчук решил пойти на хитрость и попросился в туалет. Остальное было делом «техники». Вспомнив навыки опытного десантника, Михаил быстро «отключил» своего вынужденного охранника, а потом воспользовался телефоном, установленном в регистратуре. Найти номер дежурного местного управления «компетентных органов» тоже не составило труда, потому что он был не только в городском телефонном справочнике, но и на доске справочной информации для посетителей. Быстро набрав этот номер и услышав ответ дежурного, Ковальчук представился, сказал где он находится и, прекрасно понимая, что идёт «ва-банк», а его разговор будет обязательно записан, громко и чётко сообщил, что располагает неопровержимой информацией о готовящемся террористическом акте на территории России. Это было единственное, чем Михаил мог реально привлечь к себе внимание и получить возможность связаться с генералом Вершининым. На большее Ковальчук и не рассчитывал, тем более что уже через несколько минут получил удар прикладом автомата по голове и надолго потерял сознание.
Когда его привели в чувство, Михаил извинился перед пограничником, которого сам до этого «отключил», и первым делом поинтересовался, где Васёк. Узнав, что сын до сих пор на обследовании, а в больницу из Симферополя срочно выехала оперативная группа республиканских «чекистов», которой поручено допросить Ковальчука, Михаил успокоился, попросил перебинтовать разбитую голову и впервые за последние часы улыбнулся.
Сотрудники оперативной группы, прибывшие по вызову Михаила, быстро разобрались, в чём дело. Уже через два часа Ковальчук, оставив сына на попечение местных врачей, был в Симферополе, а ещё через час лично разговаривал по телефону с генералом Вершининым. Юрий Иванович был искренне рад, когда узнал, что Михаил жив и здоров, находится на территории Крыма и готов передать ему оригиналы тех документов, фотокопии которых доставила в Москву его Наташа.
- Она у Вас не только боевая, -сказал Вершинин, -но и большая умница, потому что не каждый способен целую Службу буквой «зю» поставить, чтобы доступ к конкретному начальнику получить. Она смогла, за что ей большое спасибо. А чтобы Вы вообще были спокойны, докладываю, что Ваша семья в безопасности. Ваши проблемы с пограничниками мы тоже утрясём. Они даже шхуну с экипажем отпустят, чтобы ни у кого вопросов не возникло, как Вы в Крыму оказались. Короче, Михаил Викторович, приходите в себя. Все необходимые команды уже выданы, а Вас с сынишкой ближайшим рейсом жду в Москве.
- Спасибо, Юрий Иванович, -с лёгкой грустью ответил Ковальчук, -но я пока не могу. Мой Васёк в больнице, а врачи ничего мне не говорят. Я даже не знаю, что с ним и чем могу реально помочь
- Ещё раз повторяю, Михаил Викторович, -с явным задором перебил Михаила Вершинин, -я в курсе всей Вашей ситуации. Ближайший самолёт-санитарный. Так наш директор Службы распорядился. Этот борт заберёт и Вас, и Вашего сына. А здесь наши медицинские светила быстро его на ноги поставят. Слово генерала даю!
- Спасибо, Юрий Иванович! -снова повторил Ковальчук, -Большое человеческое спасибо.
На этих словах связь прервалась, а к горлу Михаила подступил ком. Он закашлялся и незаметно для всех, кто находился в кабинете, откуда шёл разговор, заплакал. Нет, не от обиды, как это было раньше, а от радости. Оттого, что его семья наконец-то оказалась в безопасности и есть надёжные друзья, которые не просто готовы, а пытаются помочь, делая для этого всё необходимое.
Радостно было и оттого, что он спас дневник генерала Ракова, тайны которого стоили жизни Игорю Николаевичу и, возможно, другу детства Толе Винницкому. Эта сентиментальная пауза длилась минуту, не более, но, когда Ковальчук повернулся, никого в кабинете уже не было. Михаил смахнул скупую мужскую слезу и снова, как и несколько часов назад в больнице, улыбнулся. Ему было искренне приятно, что и здесь, в Крыму, тоже научились понимать простую русскую душу, которой иногда хочется погрустить и побыть наедине с собой…