На изломе судеб

НА ИЗЛОМЕ СУДЕБ - ПРОДОЛЖЕНИЕ романа "Неожиданный поворот"


Газиз зловеще оскалился, поднял пистолет и хладнокровно выстрелил в Светлану. Она схватилась за живот и медленно стала опускаться, прислонившись к стене…
- Света! - громко прокричал Виталий и вскочил с кровати.
"Который раз уже снится этот кошмар. Точно нужно к психологу показаться", - подумал он и вспомнил слова Газиза тогда, два года назад при его аресте:
"Шакал, я тебя уничтожу! Мы с тобой ещё встретимся!"
С кухни раздавались звуки посуды и лопотание годовалой Анюты. Виталий медленно подошёл к двери и легонько толкнул её. Он с умилением наблюдал за утренней семейной сценкой.
За детским столиком сидела глазастая, кудрявая дочурка и морщилась от каждой ложки манной каши... А Светлана терпеливо держала ложечку и ждала, когда Анютка откроет ротик "за папу".
- Вот и наш папочка проснулся, - прощебетала Светлана. Анютка, давай мы папе покажем, как его любим. Как мы хотим вырасти большими, красивыми. Давай ещё одну ложечку…
Но завтрак был уже окончен. Увидев папу, девчушка протянула к нему свои ручки и счастливо улыбалась, показывая несколько зубиков.
- Это кто у нас такой зубастый? Чем такие красивые девочки занимаются? Виталий прижал к себе дочурку и нежно приобнял любимую Светланку.
- Здравствуй, Светлячок, - он поцеловал её в обе щёчки и в носик.
- Виталь, ты во сне опять был там... У тебя всё нормально? Я переживаю за тебя. Ты снова в командировку? - Светлана задала сразу несколько вопросов и принялась готовить на завтрак яичницу.
- А тебе яичница ещё не надоела? Два года ты её уминаешь на завтрак.
- Я люблю яичницу, как и вас, мои родные девчонки!
- Хорошо, что хоть нас не ешь! – смеясь, ответила Светлана, любуясь своими самыми родными на свете людьми. Анютка была её маленькой копией, хотя волосы были папины и папина родинка у самого правого ушка.
- Вот вернусь с работы и скушаю своих сладких, - пообещал Виталий, затем помедлил немного и добавил:
- Свет, мне нужно к Разуваеву.
- Что-то случилось? Хотя... о чём это я? В нашей работе всегда что-то случается..., - с горечью произнесла Светлана.
- Ты береги себя, а мы будем ждать нашего папочку и любить его ещё сильнее! Правда, доча?
Анютка согласно кивнула головой и вновь подарила родителям свою очаровательную почти беззубую улыбку.
Виталий был не из робкого десятка. Он уже привык к тому, что "газизоподобные" угрожали ему. Но произошло неожиданное. По имеющейся информации Газизу удалось избежать пожизненного тюремного заключения, кроме того он исчез из поля зрения Интерпола.
Тщательно спланированная операция оказалась на грани провала. В этой ситуации Виталий не мог в очередной раз оказаться в роли "главной скрипки".
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .
Генерал Разуваев отличался твёрдым характером и никогда не был "паркетным" офицером. Среди своих подопечных слыл настоящим профессионалом. Именно подопечных. Он терпеть не мог слова "подчинённый".
И сейчас на совещании спокойно и аргументировано объяснял некоторым начальникам, оказавшимся абсолютно случайными в этой игре профессионалов, правила этой самой игры.
- По нашим сведениям, с территории Грузии и Азербайджана готовится переброска крупных отрядов боевиков. Состав разношёрстный. От арабов и африканцев, до прибалтов и ... славян!
- Дмитрий Степанович, Вы, конечно, заслуженный генерал, но Вы отдаёте себе отчёт в том, о чём говорите? Это что же, по-вашему, к нам с Африки негры потянутся? - человек в дорогом костюме хмыкнул и тут же получил поддержку нескольких представителей Совета безопасности.
Те глядели в рот своему "патрону" и ехидно улыбались. При всей закрытости информации приходилось принимать вызов времени и новой моды. Теперь американцы и англичане становились "партнёрами", несмотря на ту же ненависть к до сих пор не поставленной на колени некогда великой стране.
 Президенты "понимаш, договорились". Только один из них понимал, к чему ведёт такая договорённость, а другой верил в "джентльменское соглашение", не догадываясь, что пожимая руку, первые лица Запада другую руку держали в кармане, скрутив там жирный кукиш.
Те, кто всё это видел и предвидел, к чему всё катится, пытался об этом достучаться до разума новоиспечённых демократов и либералов.
Как правило, это завершалось опалой с последующей отставкой.
Дескать, это вам не 41-й. Повторения не будет. Это тогда мы были слепы, а сейчас нам Запад вот как помогает!
Разуваев выдержал паузу, дав этим ехиднам успокоиться и, глядя каждому в глаза, начал буквально вколачивать тяжёлые и нелицеприятные слова, словно гвозди в их частично деревянные головы:
- Сумгаит 88-89. Резня и война на межнациональной почве на всей территории Азербайджана и части Армении...
Этого мало? Марши "лесных братьев" в Прибалтике и "бандеровцев" на Украине - этого мало? Развал Союза и всей его промышленности, образования и армии... - этого мало?
Развал Варшавского договора и подхалимство бывших его членов перед НАТО - этого тоже мало? Через несколько лет там появятся военные базы. Против нас...
Принятие собственных присяг теми, кто уже присягал на верность народу Советского Союза – и этого тоже мало?
Те, кто ехидно улыбался, сейчас сидели, закрыв рты, и, не моргая, слушали железобетонные доводы генерала. Но, как говорится, при желании даже самой большой глупости можно найти оправдание.
- Да, кстати, товарищ Начальник Генштаба, а почему это у нас не принимают новую присягу? Тут вам не Союз. Значит - нам нужна собственная присяга. А то страна есть, а присяги нет.
Начальник Генштаба встретился взглядом с Разуваевым и опустил голову, положив на лоб ладонь... М-да... Вот это уровень!
- Так я жду ответа на свой вопрос! - и вновь появились заискивающие улыбки...
- Настоящие офицеры присягают только один раз, - крайние три слова генерал Разуваев произнёс так, словно впечатывал их в сознание присутствующим.
- А солдатики? - не унимался "высокий представитель новой власти". И вновь подхалимские улыбки на лицах далёких от темы человечков.
- А солдатики и матросики, - с раздражением продолжил генерал, - принимают новую присягу. А те, кто принимал старую - уже уволились или дослуживают по старой.
После совещания каждый расходился со своими мыслями. Зачастую очень тяжелыми и неоднозначными.
Военных радовало лишь одно - хватило мудрости не заставлять принимать новую присягу тех, кто уже присягал на верность своему народу... некогда народу Великой страны.
- Чего это военные так болезненно к теме присяги отнеслись? Прямо вызверились на нас. Не понимаю. Странные они и тупые, похоже. Чего тут такого? Они что, приняв новую присягу изменниками стали бы? Надо этот вопрос на заседание Госдумы вынести.
- Да, ладно, чего ты так кипятишься? Незаменимых генералов не бывает. Придут на их место другие. Адекватные, современные, думающие по-новому.
Деятели из группы "новомыслящих" ещё немного повеселились, упражняясь в красноречии, и разошлась по своим лимузинам.
Впереди было много работы. Новая страна, новые перспективы, новые возможности. Не всё ещё растащено. Эх, развернёмся теперь!
. . . . . . . . . . . .
- Что ты так смотришь на меня? Нет и ещё раз нет! Виталий, ты суперпрофессионал. Таких, как ты - единицы. И не только в нашей системе. У супостата такие же есть!
И этот пресловутый Газиз, хоть он и уступает в навыках рукопашных, но нас легко может обставить, благодаря своим аналитическим способностям. Кроме того, мы не знаем, где он сейчас. Мы не имеем права рисковать всей структурой и людьми, - генерал Разуваев говорил спокойно и уверенно, прекрасно понимая состояние Виталия Васильева.
- Товарищ генерал, я правильно понимаю, что и Сулейману удалось избежать суда?
- Не совсем так. Суд состоялся, приговор был оглашён. Адвокаты зашевелились, подали на апелляцию. Их с Газизом судили в разных странах, разные суды. Но похищение устроили одновременно. Представляешь, каков там уровень?
- Разрешите, товарищ генерал? - в дверях стоял "Ставр".
- Заходи, Андрей Николаевич! Выкладывай, что стряслось? Я тебя ждал к десяти. Время 9.48.
- Мы знаем, где Газиз и Сулейман.
Офицеры поздоровались, пожав друг другу руки.
- Газиз сейчас на Кавказе. Засветился в Кутаиси и в Нахичевани. Сулейман в своей новой резиденции. В Душанбе, Дмитрий Степанович, в Душанбе, - "Ставр" дважды повторил название города, увидев некоторое удивление Разуваева.
- Ну, что ж. Значит, выводы наших аналитиков оказались весьма близки к реалиям. Стало быть, решили нанести, как минимум, два удара..., - генерал поднялся из-за стола и стал прохаживаться по кабинету.
- Вот, Виталий, и ответ на твой вопрос. Никаких тебе Афганистанов-Пакистанов. Готовь группу по задержанию Газиза. Если не получится взять живым - приводи приговор в исполнение. Ему грозила смертная казнь, если я не ошибаюсь.
- Дмитрий Степанович! А наш Центр подготовки удалось отстоять? - задал вопрос "Ставр" и осекся, поймав на себе тяжёлый взгляд генерала.
- Работать продолжаем. Ставку делаем на тех, кто уже проверен в деле. Нам профессионалы вот, как нужны, - генерал провел большим пальцем по горлу. И про молодёжь не забываем. Виталий, ты этим и займёшься. После Газиза, плотно займёшься.
Он пожал руки своим проверенным боями офицерам и подошёл к окну.
Генерал с грустью посмотрел на опадающие деревья. Осень... Природа готовится ко сну. Отдохнёт немного, перезимует и вновь окрасится яркими цветами. Вновь вернутся птицы в родные края, чтобы вырастить потомство и научить своих птенцов любить свою землю. А через год всё повторится сначала.
А ему и многим тем, кто ещё не научился мыслить "по-новому", и не собирался этого делать, предстояло выполнять работу.
Сложную, порой смертельно-опасную и всё чаще не замечаемую некоторыми новоявленными деятелями...

2

Перед Госсекретарём предстал один из заместителей директора ЦРУ и после коротких указаний осмелился уточнить позицию полуофициального характера:
- Шеф, Вы намерены дать Сулейману свободу действий на юге России? Не повредит ли это нашим планам? Коварство этого человека нам хорошо известно. Не станет ли он использовать в своих интересах наше благосклонное к нему отношение?
- Джим, не сомневайся! Станет! Непременно станет. Он будет ещё более изворотлив, активен и кровожаден. А нам это только на руку.
Его методы не поддаются никакому человеческому объяснению. Нам выгодно иметь на границе с русскими одиозного лидера. Насколько он сможет расшатать обстановку у границ России - покажет время. Его сеть подготовки боевиков и смертников, - он увидел округлившиеся глаза офицера разведки и повторил:
- Смертников, именно это я и хотел сказать. Со временем эта сеть постепенно опутает всю страну! Россия сейчас, как никогда слаба в своих позициях. Настало время нанесения по ней мощного удара, который разорвет её изнутри.
Они до сих пор не определились со строем. Коммунизма уже не будет, социализм захлебнулся в своей партократии и лозунгах, бюрократии и разложении изнутри.
А до построения демократического общества им очень далеко. Нам такая заноза, как Россия мешает. Очень мешает.
Она всюду лезет со своими миротворческими порывами, хотя сама на пороге гражданской войны. Первая гражданская не разрушила её, а вот вторую она вряд ли переживёт.
Поэтому наша поддержка Сулейману и его соратникам будет всеобъемлющая, но рациональная. Нам, американцам, как никому другому известно, как делаются деньги из падения неугодных нам режимов.
Пригласи Сулеймана ко мне. Я лично ему вручу американский паспорт. Став гражданином нашей страны, он будет действовать по нашим устным указаниям. А если что пойдёт не так - ответит по нашим законам.
В крайнем случае - просто сдадим его русским, как жест доброй воли. А это, - Госсекретарь повертел в руках паспорт гражданина США, - это станет ему билетом в один конец.

. . . . . . . . . . .

- Газиз, здравствуй, дорогой! Как здоровье? Как семья, как дети, всё хорошо? Ну, и Слава Аллаху! Чем меня порадуешь? Проходи, садись, угощайся! Будем немного хлеб кушать и разговаривать, - Сулейман не скрывал восторга от встречи со своим преданным начальником Службы разведки.
После своего ареста, приговора к пожизненному заключению и таинственного освобождения он наслаждался каждым днём свободы. Теперь, после того, как сам Госсекретарь лично принял его, как дорогого гостя, он чувствовал себя в полной безопасности.
Хитрый, изворотливый, коварный и всегда осторожный Сулейман не мог даже предположить, что на этот раз он допустил непростительную оплошность, почувствовав покровительство со стороны руководства самой могущественной страны. Он уверовал, что теперь будет всегда под её защитой.
Он начинал и заканчивал свой день молитвой. Только вместо священного Корана в его руках была книжечка тёмно-синего цвета. Это был паспорт гражданина США, оформленный на имя Аршада Аль Сахима - это было его новое имя. Одно из многих. Так, на всякий случай.
Сулейман поменял даже внешность. Теперь он стал "блестящим" человеком. Его гладкая лысина удивительно гармонировала с широкой бородой рыжего цвета. А в остальном он оставался прежним. Так же ненавидящим всё, что было связано с Союзом.
Тем не менее, он с удовольствием разговаривал на русском языке и применял крепкие выражения. А что? - очень удобно! Два-три слова, а каков глубокий смысл!
Сейчас он внимательно слушал Газиза и анализировал полученную информацию.
- Мой господин! Ситуация на Кавказе, как никогда благоприятна.
В этом регионе нам удалось создать настоящее змеиное гнездо. Азербайджан и Армения, Грузия и Абхазия обмениваются своими укусами, но они достаются России.
Хвала Аллаху, в Кремле не оценили настоящей угрозы экстремизма на Кавказе. Сейчас возникла ещё одна тема - религиозные разногласия. Перед ними территориальные претензии и межнациональные распри покажутся детскими шалостями.
- Что ты предлагаешь, уважаемый? Я давно тебя знаю. Ты не будешь просто так бросаться словами, сотрясая вокруг себя воздух.
- Хозяин, пора приступить к решительным действиям - уничтожить несколько мечетей, а в отместку - несколько церквей.
Для этого уже подобраны настоящие шайтаны. Они ни перед чем не остановятся. Деньги и наркотики окончательно затуманили их мозг, - Газиз на мгновенье замолчал.
- А ещё я вам привёз подарок. Он подошёл к двери и два раза стукнул по ней кулаком. Через несколько секунд перед Сулейманом стоял человек с мешком на голове. Он заметно дрожал, предчувствуя скорую расправу над собой.
С головы несчастного сорвали мешок. На Сулеймана смотрел его бывший одноклассник Равиль.
Хозяин не спеша подошёл к нему и прошипел:
- Подними глаза! Ты трижды обманул меня! Я такого не прощаю!
Равиль упал на колени и взмолился:
- Мой господин, я вас никогда не обманывал…
- Ах ты, пёс неверный! - рявкнул Газиз.
Это же ты меня убеждал, что генерал Разуваев сгорел в своём доме. Это ты мне клялся, что Виталий отправил к праотцам сына и внука Разуваева. Это ты в Сумгаите отказался жечь армянскую семью и взорвать отделение милиции.
- Пощадите меня! Я всё сделаю! Я найду Виталия и принесу сюда его голову!
Обезумевший от ужаса, с выпученными глазами Равиль поочередно пытался целовать обувь Сулеймана, Газиза и даже двоих охранников, доставивших его.
Сулейман брезгливо поморщился и отвернулся от своего школьного товарища. Тот всегда был слабохарактерным. И когда они избивали двоих мальчишек только за то, что те были похожи на китайцев. И когда устроили охоту на собак, случайно оказавшихся на пути этих малолетних извергов.
Тогда Равиль спас собаку, которая виляя хвостом, подошла за угощением, а вместо этого получила несколько ударов куском арматуры по голове.
Пёс лежал на боку, жалобно скулил и просил о помощи. А его сбросили в выгребную яму. Вся шайка ликовала, а Равиль распустил слюни, жалея какую-то там дворнягу!
Ночью вытащил собаку и отнёс своему деду. Собаку удалось спасти.
Узнав об этом, Равиля не пускали в свою компанию живодёров и хулиганов.
- Уберите эту тухлятину, - распорядился Сулейман.
Равиль бился в истерике, обещая убить любого, кого прикажет ему великий, достопочтенный, светлоокий и драгоценнейший Хозяин.
Сулейман пристально посмотрел на Газиза.
- Ну, что? Бог любит Троицу? Так говорят у русских? Может, дадим ему четвёртый шанс?
- Мой господин, ради спасения своей шкуры он теперь выполнит любую работу.
- Ты имеешь в виду уничтожение храмов?
- И не только! - Газиз сделал небольшую паузу и произнёс, - Виталий…
Сулейман стал нервно перебирать чётки, прохаживаясь по просторному холлу, брезгливо обходя место, где только что на коленях стоял Равиль.
- Газиз, но поджигать мечеть... это как-то не по-мусульмански! Ладно там ещё сжечь несколько церквей. Красные после своей революции, сколько их посжигали. Да и мечети тоже не щадили.
- Хозяин, идёт война! А для победы все средства хороши. Американцы сбросили атомные бомбы и Япония встала на колени.
А молодое поколение даже и не знает, кто бомбы бросал - Союз или Америка. Время всё сотрёт в памяти людей, если над ней хорошенько поработать.
- Неудачный пример, - перебил его Сулейман. Во-первых. Японию на колени поставила Советская армия…
Он на минуту задумался, вспоминая, что и сам когда-то служил рядах той самой армии.
- А во-вторых, - он продолжил, - атомная бомба..., а, впрочем, может ты и прав!
В мечети ходит много тех, кто не поддерживает нашу Великую войну с неверными. Более того, они водят детей в те же школы, даже семьи создают. Значит, для великой цели все средства хороши!
Хозяин присел на дорогой ковёр, потянулся за чашкой уже остывшего чая и добавил:
- Голову Виталия он не принесёт, а вот нанести ему смертельный удар сможет. Если ты помнишь, в центральном аппарате МВД работает человек Баева. Для него найти любого гражданина не составит особого труда, если он не в бегах, разумеется, или не в загранкомандировке под чужим именем.
В любом случае, попытка - не пытка.
Газиз поклонился и вышел из холла.
"Странные поговорки у этих русских", - подумал он. Что значит "пытка - не попытка?"
Ещё какая попытка! Посадишь человека на табурет, начинаешь ему делать больно - он и делает попытку сохранить жизнь или даже здоровье, если успеет.
От воспоминания о Виталии он содрогнулся.
"Такого хоть режь, хоть стреляй - на колени не поставишь. Что же, товарищ офицер Виталий..., будем искать твои смертельно-болевые точки".

3

Профессиональное, а точнее, - природное чутьё заставило его замедлить шаг и сделать вид, что развязался шнурок.
Он повернулся в пол оборота, присел на корточки и, как бы невзначай, бросил короткий взгляд на остановившийся автомобиль. Затемнённые стёкла скрывали находящихся в нём людей.
Место выбрано явно не для парковки. С одной стороны - невысокое ограждение сквера, с другой - дорога с интенсивным движением.
Маленькая Анютка совершала свои первые шаги на улице. Это не то, что дома. Там и за диванчик можно подержаться и на стенку опереться, ещё пару шажков... и кроватка в помощь.
А здесь всё иначе, но зато и столько всего интересного! Как же хочется всё рассмотреть и потрогать.
Малышка прошла несколько шажков и плюхнулась на попу.
Устала... Глазеет по сторонам и на вдохе издаёт звуки восторга и удивления. Затем поднимает ручки и ждёт, когда самый сильный в мире папа поможет ей подняться...
Светлана и Виталий, обнявшись, шли следом и умилялись дочуркой. Счастливая семья наслаждалась редкой возможностью побыть вместе.
- Виталя, ты чего такой хмурый? Что-то не так? Или ты уже проголодался? - попыталась пошутить Светлана.
Виталий сгрёб жену в охапку и стал крутить её, широко улыбаясь. Анютка, сидя на пятой точке, распахнула свои огромные глазищи и заливалась от смеха и восторга, глядя на родных ей людей.
Виталий прижал к себе Светлану, и шепнул ей на ушко нежные слова, едва касаясь губами её волос. Незнакомый автомобиль сопровождал их, вновь остановившись у ограждения.
"Грубая работа, ребята! Очень грубая!" - подумал он и, взяв на руки Анютку, поднял её высоко над головой и громко признался:
- Девочки, я очень Вас люблю и... очень хочу кушать!
- Вот ты вечно так! Только начинаешь про высокие чувства и тут же про еду, - усмехнулась Светлана.
- Анютка, а давай мы от мамы убежим? Побежали... побежали! Все громко смеялись и уходили вглубь сквера.
- Давай присядем? - предложила Светлана. Виталий протёр ладонью скамейку и посадил Анютку на колени.
- Виталь, а тебе тоже эта машина не понравилась?
Он посмотрел на жену с удивлением и тут же улыбнулся.
- Знаешь, а я и забыл про твою вторую профессию.
- Первую, Виталя, первую! Ты думаешь, на занятиях с будущими снайперами я не завидую им? Ещё как!
Я иногда боюсь сама себе признаться, что меня все равно тянет в разведку.
Нет, я - счастливая женщина. У меня есть вы, но у меня что-то внутри происходит. Пока я в декретном, все мысли - там. Когда я на работе - скучаю по семье...
А машину я заметила давно. Ещё когда ты стал завязывать шнурки, хотя у тебя на туфлях их нет. Оба тихонько посмеялись и по очереди погладили Анютку по головке.
- А если серьёзно, Светик, то давай-ка мы немного попетляем и уйдём от этого "хвоста". Так, на всякий случай... и нагрянем к твоей подруге - Наталье. Она нас сколько раз приглашала в гости. Там и переждём немного. А я со своими свяжусь. Не нравится мне этот автомобиль..., ох, не нравится.

. . . . . . . . . . .

Равиль внимательно наблюдал за Виталием. Несколько раз он трогал рукоять пистолета, убеждаясь в том, что он на месте. Смешанные чувства жажды мести и чего-то всё ещё человеческого боролись в нём. Про голову Виталия он погорячился, а вот вогнать в спину несколько пуль - это по силам. При семье он не решился на этот шаг.
Впрочем, не только стрельба была вариантом свести счёты с тем, из-за кого он унизительно стоял на коленях и умолял о пощаде Сулеймана.
При этом он ненавидел Хозяина, Газиза и всех из той шайки, куда он попал в предвкушении лёгкого заработка. Поначалу задания были несложные. То встретиться с кем-то и передать свёрток, то подогнать автомобиль в нужное место. А затем всё становилось серьёзнее...
Он вспомнил Афганистан и глаза молодого парнишки, которого пытались поставить на колени. Но он отказался и, прожигая своим тяжёлым взглядом Равиля и его подельников, громко запел "Катюшу".
Солдат пел её всё громче, несколько жестоких ударов заставляли его замолчать на несколько мгновений, но затем песня вновь продолжалась...
Дрожащими руками Равиль направил на пленного советского воина пистолет и нажал на спуск, но промахнулся. Дрожа всем телом, он вновь поднял пистолет и, закрыв от страха глаза, неистово заорал, стреляя в несчастного до тех пор, пока не закончились патроны.
Он с трудом открыл глаза и увидел лежащего на афганской земле русского парня. Его глаза продолжали с ненавистью смотреть на убийцу, а губы шевелились, издавая какие-то звуки.
Словно под гипнозом, Равиль сделал несколько шагов к русскому воину и склонился над ним.
Кровавая пена пузырилась на губах этого совсем ещё мальчишки, а из груди раздавалось мычание. Лишь спустя некоторое время Равиль понял, что это была мелодия из "Катюши".
Неожиданно раздался взрыв, и автоматные очереди разрезали над его головой воздух. Бандиты бросились врассыпную, судорожно отстреливаясь, а русский спецназ отбил этого парня, отправив в преисподнюю нескольких головорезов, учинивших кровавую расправу.
Равиль вздрогнул, очнувшись от воспоминаний, и с ужасом осознал, что упустил Виталия и его семью. Как же так? Он же глаз с них не сводил! Опять этот хитрый лис ускользнул!
По спине пробежал неприятный холодок. На смену отчаянию пришло осознание неотвратимости возмездия, если он не доведёт своё дело до конца.
- Что ж Виталий, зайдём с другой стороны. Я сделаю это. И ты ещё встанешь на колени. Если не передо мной, то на могилах своей жены и дочери. И тебя, шайтан, это точно сломает! – пробурчал он.
. . . . . . . . . . . . .
- Андрей Николаевич, у меня есть просьба. Отправь ко мне домой близнецов. Пускай там поработают немного... Да, есть некоторые опасения. И ещё, пробей по возможности светло-серый Опель-Аскона. Номер 32-68. Спасибо, командир! - Виталий положил трубку и на несколько секунд замер.
Он вернулся в комнату, где женская половина рассматривала какой-то журнал, Анютка тихонечко сопела, нагулявшись, а пятилетний Юрка вооружился до зубов и ждал дядю Виталю поиграть в индейцев и "ковбойцев".
- Юрец, давай мы на следующей неделе на рыбалку сходим? Хорошо?
Мальчишка с горящими глазами подбежал к кладовой и, немного поковырявшись там, достал старенький, ещё дедов спиннинг.
Виталий покрутил его в руках и потрепал по волосам мальчугана:
- О, брат, так это у тебя снасть на щуку! Ладно, я по делам, а ты готовь удочки. Приду - проверю. Договорились?
Юра с улыбкой кивнул головой и продолжил рассматривать снасти.
- Наташ, я украду на минутку Светлану? Последи пока за Анюткой, пожалуйста.
- Светик, мне нужно отлучиться на пару часов. Не переживай, всё будет нормально. Если задержусь - позвоню. Дождись меня здесь, ладно? И ещё...
Давай-ка мы закроем вопрос с твоими командировками и мечтами о разведке. Учишь снайперов - вот и займёшься, как выйдешь из декрета. Я понимаю, что настоящего снайпера не научить только на стендах и стрельбищах. Но ведь и тебя бабушка с отцом на войну не таскали.
Он прижал жену к себе покрепче и мечтательно продолжил:
- Так что будем передавать свой опыт молодым здесь, в нашем Центре. Никаких тебе командировок, срочных заданий, ночных приключений.
Светлана подняла на мужа свои огромные глаза и очаровательно улыбнулась:
- Сам-то веришь в это? Ладно, иди уже, сказочник! Будь осторожен. Может быть, этот автомобиль простое совпадение, случайность?
- Пожуём - увидим, - пошутил Виталий и вышел из квартиры.
Ничего подозрительного по пути к дому...
"Может мы со Светиком совсем уже завоевались? Мерещится, не пойми что", - пронеслось в голове.
Тут он вспомнил слова своего Учителя: "Трусость и осторожность - качества разных людей. Даже малейшее сомнение у настоящего профессионала не возникнет на пустом месте".
Он увидел одного из близнецов - Андрея...
Рядом с автомобилем Виталия лежал пёс по кличке Уран. Учуял он взрывчатку, вот и показал хозяину, что она где-то здесь.
Ещё в Афгане они работали более двух лет, расчищая дороги, тропы, кишлаки от смертоносных "подарков", установленных душманами, да и своих "гостинцев" тоже хватало. Теперь близнецы были в его особой группе.
Через пятнадцать минут место было оцеплено, ещё через несколько минут взрывное устройство извлекли.
- Это кто Вас так невзлюбил, командир? - спросил Андрей, теребя холку Урану.
. . . . . . . . . . .
- Разрешите, Андрей Николаевич?
На пороге стояли два офицера госбезопасности.
- Да, проходите, знакомьтесь. Капитан Строгов, Сергей. Лейтенант Пахомова, Ирина.
- Ого, а что так всё серьёзно? - попытался пошутить Виталий.
- Вам знаком этот человек? - Ирина открыла тонкую папку и разложила перед Виталием несколько фотографий. Это был  Равиль.
- Да, приходилось встречаться, - ответил Виталий.
- Именно он Вас и выслеживал. Мы ведём его. Он сейчас в Одинцово. Он не только следил за Вашей семьёй, но и оставил сувениры.
- Два взрывных устройства, - добавил "Ставр". Одно под машиной. А второе - установил на входной двери. Сработано профессионально. Его обезвредил второй близнец.
- Это не Равиль! - уверенно сказал Виталий, - он с взрывчаткой дела не имел. Пистолет, кинжал - это его, в крайнем случае - гранату швырнуть. Так что без помощников тут не обошлось.
Офицеры госбезопасности переглянулись.
- Виталий, в любом случае - Вашей семье угрожает опасность, и оставаться в городе вам нельзя, - категорично заявил капитан.
- Вот и отлично! - воскликнул "Ставр" и поднялся из-за стола.
-Ты давно не был на море. Всё горы, горы, пустыни. Вот и отдохнёшь вместе с семьёй. На Багамы не обещаю, а вот в Сочи - в самый раз...
Он уловил настроение своего боевого друга и добавил:
- Виталий, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Ты привык играть по правилам против вооружённых людей. А эти..., - он склонил голову и пристально посмотрел в глаза Ирине, - не при дамах будет сказано...
- При мне можно. У меня есть допуск, - улыбнулась она.
- Так вот эти... играют по своим нечеловеческим правилам...
Капитан заёрзал на стуле и перебил "Ставра":
- Вчера в одной из бывших республик убили имама, пытались поджечь мечеть. А сегодня, там же, на утренней службе, но уже в православном храме были зарезаны несколько прихожан.
А батюшку эти... нелюди, распяли прямо на дверях храма. Прихожане вызвали милицию и вместе попытались снять несчастного. Только его тронули, из-под него выпала граната. И ещё троих не стало! Причем оба погибших милиционера, были мусульманами...
Так и остались навечно двое мусульман и двое христиан на пороге храма.
Нет у бандитов ни веры, ни национальности, - с горечью поведал страшные новости капитан.
- Ни чести, ни совести, - добавил "Ставр" и положил свою руку на могучее плечо Виталия.
- Если бы речь шла только о безопасности страны - я бы тебя оставил здесь без колебаний. Речь идет о твоей семье, а посему грех на душу не возьму.
Сегодня же убываешь в Адлер! И никаких возражений, это приказ, майор!
- Можно подумать, что страна не из семей состоит, - недовольно пробурчал Виталий и встретился взглядом со "Ставром".
- Есть убыть в отпуск, товарищ подполковник!
- Так-то оно лучше, - улыбнулся "Ставр" и добавил, - привет семье! Потискай Анютку от меня! Всё-таки крестница...
Виталий вышел с тяжестью на сердце. Не привык он бегать от опасности. А тут...
- Теперь обсудим план операции. Дождёмся генерала и чётко по деталям. Действовать будем совместно. Такая уж складывается обстановка. Где-то, что-то, когда-то мы упустили, - с грустью произнёс "Ставр", глядя в глаза контрразведчикам.
4

- Виталий, ты веришь происходящему? Оказывается - такое возможно... Мы и море, отдых... доча, и все вместе!
 Светлана просто сияла. Мало того, что природа щедро одарила её удивительной красотой, она сейчас была счастлива.
Как же прекрасна женщина, когда рядом с ней самые любимые и любящие!
Виталий позволил себе на некоторое время отключиться от профессии, что обязывала его быть всегда в состоянии готовности всё бросить и нестись по первому же приказу в неизвестность.
Дочурка за несколько дней освоила науку ходьбы и даже бегания на своих ножках.
Это выглядело настолько умилительно, что прохожие зачастую просто забывали о своём отдыхе и наслаждались такой вот кнопкой.
Она беззаботно улыбалась и дарила каждому свою беззубо-зубастую улыбку. Легко шла на ручки добрым тётям и дядям, что дарили ей такие же искренние улыбки.
Вот ещё один человек присел на корточки и поманил малышку к себе.
Анютка, раскинув свои ручки, побежала навстречу этому доброму дяденьке.
Он, усадив её на коленки, что-то говорил ей и улыбался в свою густую бороду... Затем поднялся на ноги и, держа на руках Анютку, повернулся и устремил взгляд на Виталия и Светлану.
- Виталя, ты посмотри, какой бородатый, явно не славянин, а так любит детей! - с восторгом произнесла Светлана и, увидев выражение лица своего супруга, осеклась...
 Она несколько раз переводила взгляд со своей счастливой дочурки на этого незнакомца с добрым взглядом и напряжённое лицо Виталия.
Впервые в жизни он оказался бессилен и уязвим. Супруги узнали этого человека. Это был ... Бахтияр. Светлана почувствовала, что земля стала уходить из-под её ног.
- Бахтияр, это ты? – с трудом смогла произнести она.
. . . . . . . . . . . .
"Товарищи офицеры!"
Команда прозвучала чётко, обыденно, без пафоса и подхалимства.
- Товарищи офицеры,  - коротко ответил генерал Разуваев и показал рукой, чтобы все присутствующие присаживались.
- Знакомьтесь, товарищи…, - генерал Серов Владимир Сергеевич. Комитет госбезопасности.
Разуваев, как настоящий боевой генерал и его давний товарищ по детству, юности, училищу и нескольким малоизвестным широкой публике событиям, понимали, что здесь не строевой смотр, где все должны быть одинаково одинаковые.
Разведка или контрразведка не строится по принципу "Я - начальник, ты - дурак". Здесь работают несколько другие правила, хотя единоначалия никто не отменял.
Но сейчас начиналось планирование очередной операции и право голоса должен иметь каждый. Будь ты генерал или лейтенант... Видимо, по этой самой причине, Разуваев и обратился к самой юной участнице их совещания:
- Ирина, Вам слово. Что мы имеем на сию минуту? Сразу же оговорюсь. С председателем Комитета мы обстоятельно обсудили общие принципы совместной работы. Ведомствам сейчас важно отработать, как никогда, сплочённо. Обстановка по Средней Азии и Кавказу близка к катастрофической... Итак. Что Вы можете доложить по столичной группировке?
- Товарищи генералы, товарищи офицеры, - краснея и сильно волнуясь, увидев одного из своих начальников, начала доклад лейтенант Пахомова.
- Случайность со слежкой за офицером ГРУ, позволила нам увидеть невероятную масштабность предстоящих событий. Одинцово, Мытищи, Серпухов, Обнинск - далеко не полный список мест, где проявилась активность новообразований...
- Простите?... Как Вы сказали? Новообразований? - генерал улыбнулся, наблюдая за совсем ещё юной девчонкой, чьи аналитические способности удивляли даже бывалых специалистов.
- Именно так, Дмитрий Степанович..., простите, товарищ генерал. Криминальные структуры всё чаще становятся базой для создания центров экстремизма. Они, объединяя свои связи и усилия, творят бесчинства.
Поначалу это случилось на Ближнем Востоке, затем в Афганистане, Пакистане, а теперь и в Средней Азии. Уже и Кавказ испытал на себе мощь и непредсказуемость этой гремучей смеси... Дотянулись щупальца и до столиц. В Ленинграде нам удалось накрыть разом крупное бандформирование. Среди задержанных - десятки лиц с гражданством отнюдь не российским.
- И через сутки их всех были вынуждены отпустить по причине их дипломатической и прочей неприкосновенности, - добавил капитан Строгов.
- Именно так. Но здесь другая проблема. Болеет четырёхсот эшелонов с вооружением, боевой техникой и боеприпасами прибыли на территорию Кавказа. Сейчас всё это военное хозяйство в руках, скажем так, не совсем у тех, кто понимает, как им пользоваться, - поддержал своих подчиненных генерал Серов.
Разуваев смотрел на своего старого друга и понимал ситуацию, в которой тот оказался. Он подумал тогда:
"Как же много направлений работы для развала Союза выбрали те, кто сейчас за океаном. Гадкие, подлые, способные на низость, представители ЦРУ - его главных оппонентов сейчас ликовали. Неожиданно для всех..., сам Багадин фактически встал на их сторону и, засучив рукава, принялся за развал могущественного ранее КГБ..."
Разуваев внимательно слушал доклад, вернее, - исповедь своего друга и настоящего офицера. Серов продолжал, не торопясь, проговаривая каждое слово и придавая ему значение.
- Речь не идет о банальном умении применить автоматы или системы залпового огня. Чуть ли не каждый посёлок имеет свои вооруженные силы. Сколько мы могли - удерживали ситуацию в Азербайджане. Но после вывода 104-й дивизии там уже речь о прямом противостоянии. Грузия с Абхазией в аналогичном состоянии войны. Средняя Азия полыхает вовсю.
Всё это говорит лишь об одном - через указанные страны потекут к нам отряды боевиков. Я задал вопрос одному из Заместителей министра Обороны - кому пришло в голову вывозить арсеналы из групп войск именно на Кавказ?
Знаешь, что он ответил? Правильно. Ничего. Он просто пожал плечами и развёл руками. Но факт есть факт. Кто-то ведь принял такие решения…
- Для нас есть несколько вполне понятных и выполнимых задач,  - произнёс Разуваев.
- Газиз Сахим, Сулейман, он же бывший капитан Советской армии Алтанбаев, и ещё несколько персонажей - наша цель. Задача - захват и доставка сюда, в Москву, а затем передача их в руки международного правосудия, - уточнил Серов.
Генералы многозначительно переглянулись.
- Дмитрий Степанович, предлагаю перерыв, и затем продолжим.
Присутствующие вышли из кабинета.
- Дим, давай закурим? Ах, да... я помню, ты уже двадцать лет не куришь.
- Девятнадцать, Володя, девятнадцать.
Генерал госбезопасности посмотрел на своего друга и тихо произнёс:
- Дима, предатели были всегда. А что же сейчас происходит? Неужели, это конец государству? И всей системе? Дим, нас уже помножили почти на ноль. До вас тоже доберутся. Приходит время дегенералов...
Пока мы ещё при полномочиях – нужно действовать.
Прости, но я уже не верю в тот самый пресловутый международный суд...
Они ведь судят тех, кто им не угоден. А развал Союза - не грех. Убийство священников - так, детская шалость...
Ну, что ты так смотришь на меня? Карать их всех нужно! Карать нещадно!
. . . . . . . . . . . .
Бахтияр осторожно опустил девочку на землю и поправил на ней платьице. Малышка, широко улыбаясь, направилась к родителям и через несколько секунд оказалась в маминых объятиях.
- Баха, как ты здесь? Что ты затеял? Ещё шаг и тебя увезет скорая помощь, - угрожающе произнёс Виталий.
- Ребята, ваше право верить мне или нет. Вит, я пришел за твоей головой. Но это по указанию Газиза. А если по совести - я пришёл вам помочь. Не могу я больше на всё это смотреть со стороны и быть безмолвным участником этого кошмара.
Бахтияр понял, что застал врасплох своих бывших коллег, а, точнее – бывших подчинённых. Сейчас перед ним стояли два безоружных и обескураженных человека, прижимающих к себе ребёнка...
- Давайте немного прогуляемся... Только спокойно. Виталий, я тебя знаю. Ты ещё тот голубь мира. Башку свернёшь и не моргнёшь, - Бахтияр улыбнулся и пригладил бороду.
Он вполоборота повернулся к Васильевым и спокойно продолжил свой монолог.
- Давайте сразу к делу. Вам, наверняка, интересно - как я вас разыскал? Отвечаю – в вашем МВД сейчас можно найти любую информацию о человеке, проблем с этим нет.
Равилю поставлена задача убрать тебя, Виталий. Моя задача - проследить за его работой. Его не сегодня-завтра возьмут ваши. И не его одного. Но это всё, на что способна московская структура. Ничего этого вы бы не узнали, если б не то, что стало происходить с Храмами.
Я - воин. Готов бороться любыми способами и против любого врага. Но когда шакалы решили уничтожать храмы ради своей Великой, как они говорят цели, - тут я не могу быть с ними.
На мне грех... большой грех, но я воевал против вооружённых людей и врагов, а сейчас..., - Бахтияр замолчал.
Виталий с недоверием смотрел на начальника Центра подготовки боевиков и задал всего один вопрос:
- Неужели совесть замучила?
Бахтияр проигнорировал вопрос.
- Ребята, у вас сейчас нет особого выбора. Давайте за мной. Садимся в автомобиль, и потом я всё объясню.
Светлана, как бы невзначай оглянулась. Метрах в двадцати за ними шли трое крепких мужчин. Один из них держал правую руку внутри пиджака...
- Это уже не шутки, - тихонько произнесла она, взяв Виталия за руку, и добавила:
- Что же, покатаемся.
5
Газиз метался между Закавказьем и Средней Азией. Многое из задуманного и спланированного Сулейманом получалось, но не всё.
Нашлись тогда любители крови и требовали от милиции не вмешиваться в конфликт или сделать так, чтобы как можно больше было жертв.
И сейчас, близ Сумгаита, в одной из лесопосадок проводился суд над двумя непокорными милиционерами. Им было поручено сделать всё возможное, чтобы состоялась кровавая резня между двумя некогда братскими народами. Но эти офицеры отказались быть угодными новым властям.
Ахмед - азербайджанец и Армен - уроженец Степанакерта жили по соседству более тридцати лет. Сразу же после войны их родители получили направление в Сумгаит на восстановление предприятий химической промышленности.
Мальчишки дружили, вместе поступили в школу милиции. В печальном 88-м году во время кровавых событий в Сумгаите, стояли они плечом к плечу и защищали, как могли, русские, армянские и азербайджанские семьи от навязанной кем-то расправы за несовершённые преступления.
Сейчас двое друзей детства стояли с руками, связанными за спиной колючей проволокой, которую плоскогубцами затянул на их запястьях некто Дауд.
Этот араб принимал участие во многих чудовищных расправах над мирными людьми, проявляя особые садистские наклонности. Он же затеял распятие православного священника на дверях храма...
Оператор взял крупным планом лица двоих несломленных мужчин.
Взгляд их был спокоен. Никто из офицеров не просил пощады, не падал на колени и не катался на земле, обещая убить кого угодно и клянясь в верности этим извергам...
Единственное, что смог прочитать перепуганный кинооператор в глазах этих несчастных - боль от того, что их последний час приходит именно здесь, а не на поле сражения против новой чумы.
. . . . . . . . . . . .
- Бахтияр, почему именно ты на нас вышел? Неужели не нашлось других дел у начальника школы подготовки боевиков, кроме как отслеживать и учинять расправу над неугодными? - Виталий прижимал к себе Светлану и в любой момент готов был свернуть головы, тем двоим, что сидели на передних сидениях армейского Уазика.
- Роман, сверни к речке. Там красивое и спокойное место. Нам нужно будет поговорить.
Виталий склонился к Светлане и шепнул ей:
 - Если нас хотели убрать - вряд ли бы стали вести беседы. Что-то здесь другое. Всё будет хорошо. Оставайся с Анюткой. Скоро всё прояснится.
Два высоко подготовленных спеца легко бы справились с двумя мужчинами, но Виталий и Светлана были практически обезоружены тем, что сейчас на их руках была Анютка. Она сладко спала, улыбаясь во сне. Малышке было вовсе не до взрослых игр в жизнь и смерть...
Кроме того, супруги прекрасно понимали, что, даже избавившись от сопровождения Бахтияра и его напарника, они бы не оказались в безопасности.
Виталий одновременно с Бахтияром вышел из автомобиля и отошёл с ним в сторону.
- Выкладывай, что у тебя? Только, Баха, будь краток. Сам понимаешь, что общение двух врагов не приносит взаимного удовольствия
- Виталий, во-первых, я и Сулейман - твои кровные должники. Ты меня дважды спасал от неминуемой гибели…
- И Хозяин решил с тобой передать пламенный привет. А что? Вполне логично, - перебил его Виталий, наблюдая за тем, что происходит в Уазике.
Светлана сидела справа сзади от водителя и о чём-то разговаривала с ним.
- Баха, ты мне прямо ответь на три вопроса: Чего ты добиваешься? Как здесь оказался и как нас нашёл Равиль?
- Найти вас оказалось делом не сложным. В МВД сейчас такая чехарда, похлеще, чем в КГБ. За пару копеек можно купить любую информацию о любом человеке. А тебя с девчонками мне искать не пришлось. Вас вели с самого домодедовского аэропорта. В самолёте были наши люди...
Виталий вопросительно посмотрел на Бахтияра.
- Нет, ты их не знаешь! Их там, - он показал большим пальцем через плечо, - никогда не было. С ними работа проводится уже много лет. И обрабатывают их вполне  профессионально. Это может быть учитель, водитель, инженер или даже домохозяйка. Все хотят жить достойно, сладко спать, вкусно есть. А для этого нужны денежки.
- Ты считаешь, что предатель может сладко и спокойно спать?
- А почему сразу предатель? Эти люди не выдают госсекретов, они зачастую ими не владеют. Просто за определённую сумму можно выполнить определённую работу: проследить, подвезти кого-то, прощупать человека в разговоре. Не всем же нравится то, что в стране происходит.
- Ты мне хочешь найти дополнительный заработок? Не темни, что тебе нужно? Иначе..., - Виталий не договорил.
- Ты меня уложишь спать и теперь уже навсегда. Не как в прошлый раз, у Сулеймана со всей его охраной, - хмыкнул Бахтияр и резко остановился. Посмотрел ему в глаза.
- Виталий, я знаю, как взять Газиза. У меня есть информация о целой сети его наместников. И они не просто боевики.
Они сидят зачастую в кабинетах с кожаными креслами и имеют телефоны правительственной связи, кто-то из них сейчас работает у вас в Центре, кто-то в бывших республиках. Кто-то летает между странами, расширяя свои возможности и прощупывая почву на случай, если придётся срочно удирать.
Виталий, сведи меня с Разуваевым. Он настоящий боевой генерал и с ним будет, о чём поговорить.
- Или поторговаться? - Васильев ухмыльнулся и перевёл взгляд на автомобиль. Внешне всё было спокойно. Анютка уже топталась у мамы на руках и посылала поцелуйчики папочке, даря ему свою "зюбастую" улыбку.
Бахтияр перехватил взгляд Виталия и улыбнулся в ответ, помахав рукой девчушке. Она поначалу смутилась, а затем махнула-таки незнакомому дяде с таким пронзительным взглядом.
- Я знаю, о чём ты хочешь меня спросить. Виталий, ты сейчас очень и очень уязвим. Дочь, жена, семья..., - он тяжело вздохнул.
А моих Сулейман приказал всех уничтожить, когда не стало нашего Центра. Я ничего об этом не знал.
Жена была на шестом месяце. Носила нашего пятого ребёнка...
Виталий посмотрел в глаза Бахтияру, не веря услышанному, но тот стоял с каменным выражением лица и влажными от слёз глазами. Он отвернулся и отошёл от Виталия на несколько шагов.
- Баха, извини, я не знал всего этого.
Тот резко обернулся и с глубоким вздохом произнёс:
 - Каждый должен ответить перед Аллахом за свои деяния. И пускай ответит...
. . . . . . . . . . . .
Вечером они сидели, обнявшись, и любовались заходящим солнышком. Его последние лучи резвились на спокойной поверхности моря, которое явно готовилось к очередному шторму.
Там, вдалеке, кто-то беззаботно рассекал воду на своих парусниках, не думая ни о войне, ни о страшном времени, ни о тех событиях, через которые многим придётся пройти...
- Светлячок, нам придётся чуть раньше закончить отдых.
- Я это уже поняла. Когда мы вылетаем обратно? - с лёгким сожалением прошептала Светлана и слегка придерживала Анютку, набравшую полную горсть мелких камешков.
Она пыталась их бросить в воду, но камешки почему-то летели в разные стороны, никак не попадая туда, куда надо.
- Завтра я свяжусь со "Ставром". Бахтияр дал согласие работать на нас. Водитель оказался его старым приятелем..., - он не договорил.
Светлана кивнула головой и тихонько произнесла:
- Капитан, служит в авиации. Сейчас в отпуске. Родители живут в Киеве. Он туда летал, был на приёме в отделе кадров, но отказался принимать украинскую присягу. Бахтияра знает лет двадцать. Мальчишками носились по аулам. А затем поступили в военные училища. Бахтияр в общевойсковое, а Роман - в авиационное штурманское..., - поведала Светлана и, увидев удивлённый взгляд мужа, продолжила:
- Если эти двое попадут к комитетчикам - не сносить им головы. Про дела Бахтияра Роман пока не знает. Догадывается, что тот оттуда, но мало ли чем он там занимался. Кстати, Роман авианаводчиком полгода в Афгане провёл. По ранению уехал. Просился назад, но ему сказали, что отбегался он по горам.
- Светик, я смотрю, ты времени не теряла и учинила допрос с пристрастием. Болевые приёмы применяла или просто очаровала своей улыбкой? - подмигнул Виталий и прижал к себе любимую.
Главное - они были живы. С ними их дочурка. Море, отдых..., но мысли у обоих были где-то далеко. Впереди предстояла работа. Тяжёлая и, порой, неблагодарная работа...

6

- Здравия желаю, товарищ генерал!
Бахтияр, по-военному выпрямился и смотрел на Разуваева, который бросил в его сторону короткий взгляд и занял место за своим рабочим столом.
- Здравствуйте, гражданин Бахтияр Рустамов. Я не могу называть товарищем того, кто воевал против моего народа там, где мы хотели мира. Как человек, не могу остаться равнодушным к Вашей трагедии. Примите мои соболезнования...
Но как военный разведчик - не могу поверить в то, что Вы действительно окажетесь нам полезным. Я не говорю о тех действительно ценных сведениях, которыми Вы располагаете, они нам поистине нужны. Но Вы и меня должны понять... У нас особое отношение к предателям...
- Одним словом, гражданин генерал, у вас - разведчики, а у нас - шпионы. У вас, те, кто согласился работать на благо вашего государства, - герои. А кто из ваших людей решил работать на чужое государство - изменники Родины.
- Именно так, и не иначе! - отрезал Разуваев.
Он намеренно с первых минут общения с Бахтияром проявил вполне объяснимую жёсткость. Но, будучи опытным разведчиком, а потому и психологом, он понимал, что сломать человека можно буквально за несколько минут. А расположить к себе - порой не хватит и нескольких лет.
И он великолепно понимал, что отдай он Бахтияра в руки комитетчикам в такое противоречивое время, самым вероятным вариантом развития событий было бы проведение следствия и трибунал. Над бывшим офицером Советской армии, которой уже не стало.
Но страна осталась и люди все так же нуждаются в защите своей мирной жизни, а военные - в понятных и объяснимых приказах своего руководства.
А ему, генералу ГРУ было всё понятно и прозрачно. Противник не поменялся. Он остался прежним. И его стало больше. За каких-то полгода - год к врагу присоединились те, кто громче всех кричал о том, что народ и армия - едины...
И сейчас не до сентиментальностей. Ему нужна информация. Иначе разведка без информации - просто склад старой рухляди, некогда считавшейся чем-то диковинным.
Генерал понимал, что внешний враг уже расположился внутри страны, и контрразведке, которую с особым рвением уничтожали различные Баевы и Багадины, разрывая её на части, одной с ним не справиться.
Сейчас на пороге была уже другая война, которая не разделялась на "там" и "здесь".
"Что ж Бахтияр, давай приступим к делу, а там посмотрим, кто есть свой среди чужих, и чего ты действительно стоишь...", - подумал генерал Разуваев.
. . . . . . . . . . . .

Надменный взгляд человека, не нюхавшего пороха, и о войне имеющего представление лишь по фильмам и школьной программе скользнул сверху вниз, оценивая Разуваева - настоящего боевого генерала. С нескрываемым наслаждением этот деятель нового времени озвучил то, что считал своим достижением:
- Товарищ генерал! Ваше управление подлежит сокращению ввиду ненадобности такого большого числа сотрудников. Тем более, как мне стало известно, СВР (Служба внешней разведи) и Первое Главное управление КГБ решают те же задачи, что и ваша, теперь уже бывшая структура, - последние слова он произнёс с особым удовлетворением.
Так что можете писать заявление по собственному желанию или... Или вас попросту уволим по сокращению. Указ Президента скоро будет готов.
Разуваев медленно поднялся и, с трудом сдерживая эмоции, посмотрел в глаза очередному "реформатору".
Друг и соратник Баева, а - точнее, его подельник, сохранил своё высокое положение в самой верхушке власти и сейчас наслаждался тем, что имеет возможность раздавить, уничтожить, помножить "на ноль" неугодного генерала под предлогом якобы оптимизации служб разведки и контрразведки.
Но боевой генерал смотрел на него не со страхом, не с болью за утраченное кресло, не с мольбой о пощаде.
В его глазах было презрение к этому скользкому типу и ему подобным, которые под громкие крики с высоких трибун и яркие речи под объективами многочисленных телекамер, начали свою работу по уничтожению основ государства и борьбе против собственного народа.
Работу подлую и гадкую, создавая союз с криминалитетом и западными реформаторами.
- Заявление пишут в загсах, а в армии подают рапорт! - Разуваев развернулся и направился к выходу. На мгновенье остановился, открыл дверь и вышел из "высокого кабинета".
При этом хлопнул дверью так, что находившиеся в приёмной вскочили со своих мест, роняя папки, очки и прочие предметы.
А секретарша попросту села мимо кресла, увлекая за собой поднос с несколькими чашками ароматного чая...
Генерал шёл по длинному коридору, глядя перед собой, но никого не замечая. Кто-то из идущих ему навстречу, остановился и окликнул его:
- Дмитрий Степанович! Что стряслось?
Перед ним стоял Начальник Генштаба. Человек волевой, прямолинейный, грамотный.
- За державу обидно, товарищ Начальник Генштаба! Извините, Виктор Петрович! Честь имею…
- Дмитрий... Степанович, - НГШ попытался окликнуть генерала и осекся. Он догадался, откуда возвращался Разуваев.
Мало кому генерал армии мог позволить такое поведение. Но это был не демарш, а состояние души генерала Разуваева, которого он знал давно и бесконечно уважал. Как профессионала, как человека.
- Ну, ...ь, я вам сейчас устрою реформу, - тихонько сказал он и передал своему порученцу фуражку.
В приёмной присутствующие приходили в себя после визита Разуваева. Секретарь пыталась навести порядок на столе и вокруг него.
- На месте? - кивнул головой Начальник Генштаба на дверь, удар которой минуту назад заставил вздрогнуть стены Дома Правительства.
- Ой, туда нельзя! - спохватилась секретарь. Там сейчас..., - она не договорила. Дверь за генералом закрылась.
Реформатор сидел побледневший от визита предыдущего генерала и что-то пытался сказать своему важному гостю.
Тот вальяжно развалился в кожаном кресле и бросил снисходительный взгляд на вошедшего.
Не обращая внимания на генерала, демонстративно повернулся к хозяину кабинета и что-то начал говорить, поправляя своими толстыми, как сардельки, пальцами дорогущий перстень...
- Встать, когда заходит Начальник Генерального штаба! - рявкнул генерал. Оба вскочили, как ошпаренные и встали по стойке "смирно".
Посетитель мгновенно покрылся испариной и, заикаясь, промямлил:
- Ввы, что сссебе ппозволяете?
Генерал вонзил в него свой тяжёлый взгляд и тот сразу обмяк. Засуетился, судорожно засобирался и на цыпочках направился к выходу.
Через две минуты генерал вышел из кабинета. Присутствующие в приёмной, как по команде вскочили. Один из тыловых генералов вскинул руку в воинском приветствии, забыв, что головной убор оставил в гардеробе.
- Начальника ГРУ и генерала Разуваева - срочно ко мне! - распорядился генерал армии. А это, - он посмотрел на кожаную папку с теснением в руках порученца, - передашь генералу Серову. Лично в руки. Это его тема.
"Докатились", - единственное, что произнёс Начальник Генштаба по дороге в Минобороны.
. . . . . . . . . . .
Начальник ГРУ и генерал Разуваев вышли из кабинета Начальника Генштаба.
- Дмитрий Степанович, вот тебе указание Верховного..., - работу не прекращать. За нас её никто не выполнит. А этих недоумков мы переживем. Не мы, так наши ученики. Им сейчас особо не сладко придётся. Хотя..., а когда легко было спецназу и десанту, пехоте и авиации. Да и моряки не на рыбалке прохлаждаются.
- И сапёры не в песочнице ковыряются, и разведчики не для увлекательных путешествий пересекают линию фронта, - продолжил Разуваев.
Поправляя фуражку, начальник ГРУ поинтересовался:
- Степаныч, а что там с твоими кадрами? Они у тебя отработали отменно. Ну, эти, как их там... дальнобойщики?
- Они самые, - улыбнулся Разуваев. Хорошие ребята. Хотя какие там ребята? Им уже за тридцать-сорок.
- Ой, брось. Ты себя в сорок вспомни! Скакал по горам, как горный, ну, ты понял кто... Ладно, по коням, как говорил Маршал Будённый, садясь в свой роскошный ЗИМ.
Профессионалам было не до подковёрных и паркетных интриг. Офицеры прекрасно понимали, что им нужно делать. Лишь бы не мешали те, которые..., в некоторых кабинетах.

7

- Андрей Николаевич, ты хорошо помнишь тех четверых дальнобойщиков? Что сейчас с ними? Сегодня сам начальник ГРУ о них вспоминал. Я так понимаю, что он нам даёт возможность отобрать самых лучших, причём из тех,  кто сейчас не в рядах...
- Дмитрий Степанович, тех ребят я назвал "гвардейской четвёркой. Как оказалось, что все четверо служили в гвардейских частях..., - Ставров замолчал, слегка поморщился, словно от боли, и продолжил:
 - А сколько сейчас лучших, в том числе, гвардейских частей расформировывают! И всех под нож... Кому-то полгода - год до пенсии оставалось. Всех в запас! Специально злят людей. С огнём играют и не понимают. Как дети, ей Богу...
- Андрей, будем считать, что ты мне этого не говорил, а я не слышал. Ну, что ты так на меня смотришь? Не могу же я за главкомов думать и отстаивать свои части!
Думаешь, у меня не сжимаются кулаки от бессильной злобы на происходящее? Давай мы каждый будем делать своё дело. Хорошо делать и каждый на своём месте.
Ты не Министр обороны, да и я не Президент, чтобы остановить всё это мракобесие. Вполне объяснимо, что с ликвидацией групп войск, вопрос был поставлен ребром: зачем России армия в четыре миллиона?
Так-то оно так, но врагов у России стало не меньше... И, похоже, не только внешних. Пожалуй, хватит об этом.
- Дмитрий Степанович, правильно ли я понял, что нам дан определённый карт-бланш по сохранению нашей структуры?
- Андрей Николаевич, ты всегда всё правильно понимаешь. А этих ребят пригласи сюда. И Виталия оторви от семейного отдыха. Послезавтра он и вся, как ты сказал – гвардейская…, четвёрка у меня!
. . . . . . . . . . . .

Комиссар Степаныч сгрёб в охапку своих боевых товарищей. После участия в специальной операции про них, казалось, забыли.
- Ну, что ребята, до скорой встречи?
Друзья ещё раз обнялись и направились по своим адресам, к своим семьям...
Иван восстановился после ранения и уже полгода преподавал аэродинамику в лётном училище. Василёк продолжал крутить баранку дальнобоя. Пашку пригласили в школу милиции инструктором стрелкового дела.
А Степаныч пытался вернуться в армию, но масштабные сокращения действующих военных, по сути, включили перед ним, высококлассным спецназовцем красный сигнал светофора.
Подвернулась ему возможность возглавить службу охраны одной крупной коммерческой организации. Начиналось всё отменно: с уважением побеседовали, назначили зарплату, как у директора крупного завода, личный автомобиль с водителем. Казалось - живи и радуйся. Но не с характером Вячеслава Васина.
Через несколько дней работы новоиспечённый гендиректор, он же сынок высокопоставленного партийного функционера, позволил себе обратиться к спецназовцу по-хамски, с нецензурной бранью.
Степаныч поначалу подумал, что ему это показалось. Но когда 23-летнее подвыпившее недоразумение стало раздавать команды по охране борделя, им же организованного, "Комиссар", разумеется, отказался. Тогда он сказал, как в Одессе:
"Не надо мне указывать, что нужно делать, и я не скажу, куда вам нужно пойти!"
Молокосос, которого с липовой грыжей от армии "отмазал" влиятельный папашка, попытался схватить Степаныча за ворот пиджака со словами: "Да я тебя"... через мгновенье ушёл в глубокий нокаут и крепко спал, свернувшись калачиком.
Рядом с "патроном", - так называли своего начальника, весьма удобно и прямо на асфальте, расположились ещё два дружка.
Третий дружок оказался слишком прытким...
Опережая собственный крик и автомобили, едущие по трассе, он скрылся за ближайшим поворотом.
Степаныч подошёл к охраннику, парализованному от увиденного, и, улыбаясь, пробасил:
- Серёжа, передай своему "холостому патрону" вот это..., - и протянул ключи от кабинета, пропуск и конверт с авансом, который даже не вскрывал.
- Шеф, а почему холостому? Патрон женат.
Степаныч посмотрел на охранника, у которого голова начиналась сразу же от спины и, не увидев в его глазах малейших признаков интеллекта, молча развернулся и зашагал  на ближайшую автобусную остановку.
. . . . . . . . . . . .

У самого дома слегка расстроенный "Комиссар" услышал знакомый голос:
- Вячеслав Степанович, а не пропустить ли нам по рюмашке?
На него смотрел, улыбаясь, Евгений... Тот самый, с кем они ехали в одном купе за новенькими фурами в Екатеринбург и участвовали в специальной операции. Офицеры пожали руки и обнялись.
- Жень, сейчас мы возьмём "Столичной" и пропустим. Но если подождём часок, то и ребята подтянутся. Тебе ведь мы все нужны?
- Да, прозорливый ты наш, именно так...
Через час "гвардейская" четвёрка собралась вместе.
- Прошу к столу, - взмахнул рукой Степаныч, приглашая гостей. Друзья расположились в ожидании угощения и разговора.
- Прямо, как тогда, в купе, - мечтательно произнёс Василёк.
- Ага, только без презента от Михалыча, - хмыкнул Павел.
- Обижаете, - улыбнулся Евгений и потянулся к вместительному портфелю.
- Это тот самый, проверенный…, а это, от тёти Светы, - и положил на стол её знаменитые пирожки... и сало!
- Вот теперь точно, как тогда. Пашка, наливай, твоя рука самая твёрдая, ты как-никак, снайпер. Да и глаз - алмаз.
За столом царила атмосфера праздника. Не так часто удается боевым друзьям встретиться всем вместе. То дела, то болезнь, то костлявая с косой заберёт лучшего из лучших...
Евгений встал и, посмотрев в глаза каждому из присутствующих, произнёс:
- Друзья, послезавтра нас ждут в Москве. Повод весьма торжественный. Ваш друг Иван тоже приглашён. Наш генерал ждёт вас всех у себя. Хватит уже вам страдать о прошлом. Впереди у нас великие дела!
. . . . . . . . . . . .

Генерал Разуваев в парадной форме одежды с орденами и медалями, звенящими при каждом шаге, направлялся в свой просторный кабинет, где его ожидали приглашённые. 
За каждую свою награду он рисковал жизнью, терял здоровье, но всегда с честью выходил из самых сложных ситуаций. Сейчас ему предстоял торжественный момент. Даже когда ему в Кремле вручали Золотую звезду Героя Советского Союза, он так не волновался...
Сейчас перед ним стояла та самая великолепная "гвардейская четвёрка" и Виталий.
Простыми и доступными словами он благодарил всех присутствующих, находя самые добрые и сердечные слова, а затем извинился за тех, кого не уберегли...
После минуты молчания генерал продолжил:
- К сожалению, сейчас не те времена, когда вызывают в Кремль для вручения государственных наград. Но я рад, что мне выпала эта честь...
Он подошёл к Виталию, крепко пожал ему руку и протянул орден Красного Знамени. Прости, Виталий. Представляли мы тебя на Героя. Но пока в Кремле раздумывали, той нашей страны уже не стало. Как и награды. Хорошо, что вовремя об этом сказали. Как говорится, чем могу. Наградной отдел пошёл навстречу. Если бы мог - отдал бы свою звёздочку...
- А вы, гвардейская четвёрка, награждаетесь орденами Красной звезды... Больше таких наград не вручат уже никому..., - с грустью сказал генерал, каждому пожал руку и вручил ордена.
- Поздравляю и... благодарю за службу!
- Служим Советскому Союзу - в один голос ответили боевые друзья.
Эти слова прозвучали торжественно, мощно, с глубоким смыслом и... в последний раз на официальном приёме.
А сколько ещё лет эти слова по привычке произносили настоящие офицеры, кого попытались сломить вероломно и подло, порой трусливо и цинично...
- Ну, что вы мнётесь там? Давайте к столу! Традиций никто не отменял! Ордена - в стаканы! - скомандовал Разуваев.
Выпили молча. А что тут говорить? Впереди была большая и сложная работа..., мужская работа.
8
Прошло несколько лет…
- Виталий, Газиза нужно ликвидировать! - коротко и лаконично распорядился генерал. Взять его живым вряд ли удастся. Даже если сможете его скрутить, то сложно будет решить вопрос с новыми властями о его перевозке через границу.
Группу возглавит "Ставр". А Бахтияр..., - генерал помедлил, - он вам будет нужен. Окно и легенду для него мы подготовили. Сейчас с ним как раз Андрей Николаевич работает.
А меня вызывают в Минобороны. Ничего хорошего от этого вызова я не жду. Но операция уже началась, и остановить её не удастся никому...
Суровое выражение лица Разуваева изменилось. В глазах появились теплые огоньки. Он улыбнулся и поинтересовался:
- Кстати, как там моя крестница? Как Анютка? Давно их не видел. Хотя ты знаешь, Виталь, я и своих-то сколько видел? Растут внуки незаметно. Вроде, как вчера ему было три годика, а сегодня уже шесть. Скоро в школу. Как время летит...
- Товарищ генерал, семья в полном порядке. Спасибо..., - Виталий лучезарно улыбнулся.
. . . . . . . . . . .
Он вспомнил воскресное утро. Как всегда, после зарядки, облился холодной водой, разгоняя кровь по своему натренированному телу.
Светлана на кухне готовила завтрак, пританцовывая от предвкушения хорошего дня.
Сегодня у них поход в зоопарк.
- Ну, что? Кто сегодня идёт будить нашу принцессу? Бросили на пальцах - повезло Виталию.
Анютка настолько интересно просыпалась, что у супругов регулярно возникал спор – кому повезёт услышать её первые вопросы.
Маленькая принцесса, ещё не открыв глаза, задавала несколько вопросов: "А что мы будем сегодня кушать?" - это был её традиционный первый вопрос. В папочку пошла. А затем: "Ой, не смотрите на меня. Я ещё непричёсанная. А Мишутка уже проснулся? - это она про своего плюшевого друга.
- Мишутка уже сидит за столом, и твой завтрак уплетает, - ответил умиляющийся дочкой Виталий.
Анютка резко села в кроватке, раскрыла свои огромные глаза и протянула ручки...
Сегодня она с удовольствием уплетала омлет, глазея по сторонам. Неожиданно отложила вилку в сторону и, задумчиво глядя в тарелку, задала вопрос:
- А во сколько детям можно начинать целоваться?
Родители переглянулись, подмигнув друг другу.
- Ну..., лет в пятнадцать, шестнадцать, - улыбаясь, ответила мама.
- А лучше в восемнадцать, - добавил папа.
- Я так и думала, - глубоко вздохнув, произнесла Анютка. А затем, прищурив один глаз, спросила:
- А если в щёчку?
- Можно в пятнадцать, - как можно серьёзнее ответил Виталий.
Светлана выскочила из кухни, прикрыв лицо полотенцем и с трудом сдерживая смех.
- Доча, а почему ты спрашиваешь?
- Ой, папочка, если бы ты только знал... Этот Борька лезет целоваться. А вчера мне даже своё яблоко отдал. Точно влюбился...
- А ты?
- А что я? Я не готова к серьёзным отношениям. Вот ты маме и цветы приносишь, и меня вот подарил. А Борька решил, что отдал яблоко и всё? Нет. Я не такая...
Светлана стояла рядом с кухней и, сложившись пополам, смеялась до слёз. А каково было Виталию сохранять серьёзный вид!
Два с половиной годика - пора влюбляться. И с этим ничего не поделаешь...
. . . . . . . . . . . .

- Вот и думай о семье! Это помогает выжить и порой удерживает от ненужного никому героизма. Если бы не семья и не мой друг - вряд ли я смог тогда во Вьетнаме выжить и в строй вернуться! - прервал его воспоминания генерал.
В этот момент раздался стук в дверь и вошёл "Ставр".
- Разрешите, товарищ генерал?
Офицеры поздоровались.
- Сведения, которые нам предоставил Бахтияр - чрезвычайно важные. Нам в этот раз нельзя допустить ошибку и тянуть время. Ребята, то, что я вам сейчас скажу - должно остаться между нами. Я всё более склоняюсь к мнению генерала Серова. Он жёстко, но однозначно занимает позицию. И называется она - карать...
Генерал чуть тише продолжил:
- Чем закончилась та наша операция? Баев и несколько человек оказались осуждены. Скоро выйдут на свободу. Сейчас ведь как кричат некоторые новоиспеченные демократы и либералы?
Караул, это политическое преследование! Дескать, они жертвы диктатуры…, режима, так сказать. Что мы получили в результате? - первые теракты.
Вот и на нашу землю пришла эта тёмная сила. Не удалось нас взять войной ни Второй мировой, ни Холодной. Зато как сработал план ЦРУ по расчленению Союза!?
Мы и пикнуть не успели, как народ не понял, в какой стране он однажды проснулся...
И это только начало, друзья. Поверьте! Базы боевиков вдоль наших границ - пожалуй, посерьёзней регулярных войск. Там, в бою, всё открыто. А здесь не поймёшь, кто перед тобой - обычный гражданин или боевик.
Впрочем, в Афгане мы всё это своими глазами видели. А посему слушай мой приказ:
В плен никого не брать... Ликвидация врага - всегда была задачей армии. Врага уже не переубедишь. А заблудшего..., - генерал осёкся. Он понимал, что времени либеральничать попросту не остаётся.
- С ними всё намного сложнее. Но это уже не наша работа. Как бы это ни звучало кощунственно...
А посему, Газиза ликвидировать. Как вы это сделаете - не важно. Его окружение - в расход. Хватит всем играть в дипломатические игры, делая вид, что ничего не происходит. Враг должен быть уничтожен!
И последнее... Я предчувствую свою отставку. Над конторой завис дамоклов меч. Когда он обрушится - трудно сказать.
Пока удаётся сдерживать нападки реформаторов, но у них сильные позиции на самом верху.
С комитетом уже сотворили чудовищное. МВД тоже досталось - будь здоров. Про армию и говорить не приходится. Но ничего, как говорят на Востоке: "Пройдёт и это"...
- Дмитрий Степанович, какие мы имеем полномочия в отношении Сулеймана?
- Здесь несколько сложнее. Но у нас есть Бахтияр. Кровная месть - не наш метод.
Хотя за кровь братьев, сестёр и слёзы матерей мы дошли до Рейхстага...
Ему нужно помочь. Он в состоянии желания отомстить, и может дров наломать. Виталий, ты его лучше всех нас знаешь. Как он будет действовать?
- В чужую голову трудно заглянуть..., если вообще возможно. Он прекрасно понимает, что наша первая цель - Газиз. А потом - Сулейман.
Они оба очень изворотливые и осторожные. Прошлых ошибок не допустят.
Баха…, простите, Бахтияр справится с эмоциями. Он достаточно уравновешен. Хотя..., какое может быть равновесие, когда твою семью..., - Виталий не договорил, вспомнив о своих любимых девчонках.
- Виталий, ты наверняка сейчас подумал, что нашему брату иметь семью опасно. Выкинь эти мысли из головы. Семья - наше всё! Кстати, Андрей, сколько ты ещё будешь холостяковать?
- Дмитрий Степанович, вот возьмём Газиза и Сулеймана, вот тогда и свадьбу сыграем. Мы уже с Еленой и колечки приобрели, - "Ставр" немного смутился своей сентиментальности.
- А вот это правильно! Всё, по коням, ребята! И на свадьбу не забудь нас всех пригласить! - генерал пожал руки своим боевым офицерам и совсем незаметно перекрестил их, глядя вслед...
9

- Петя, у нас беда! Андрюшка пропал..., - Виктория больше не смогла произнести ни слова. Перед её глазами стоял образ сынишки.
Он рос задорным, озорным и очень ласковым мальчишкой. С удовольствием помогал маме по хозяйству уже с тех времён, когда ходить ещё не умел. Ему удивительно быстро удавалось передвигаться на четвереньках, опережая даже кошку Люську, которая не отходила от него ни на шаг.
Андрюшка раскрывал нижние дверцы всех шкафов и доставал из мебели всё, что там было припрятано - постельное бельё, мамины нитки, папины бумаги, одежду. Словом всё, что представляло малейший интерес.
Когда родители освободили нижние этажи своей стенки, то у Андрюшки вырывался возглас удивления, когда за знакомой дверцей или ящиком оказывалась пустота.
Он заползал вовнутрь и проверял, - куда же всё подевалось? Затем вставал и, опираясь на что-нибудь, будь это стол, стул или диван, тянулся своими ручонками, чтобы хоть что-то потрогать, погладить, достать или уронить на пол.
Когда научился ходить, старался самостоятельно преодолевать любые препятствия - порог или бордюр. Очень любил сидеть у папы на руках или на шее…
Сейчас Пётр Ильич или Пётр Первый, как его величали с лёгкой руки друзей-афганцев, спокойным голосом попытался как-то приободрить супругу, хотя сам почувствовал, как его ноги мгновенно стали ватными.
Переезд за переездом, неустроенный быт и ещё какие-то проблемы никак не давали им завести деток. А затем уже и отчаялись.
Имея медицинское образование, они не могли объяснить причину, по которой аист никак не хотел залетать в их дом... Вике было тридцать восемь лет, когда она во время сложной операции почувствовала недомогание и приступ дурноты.
С трудом выстояв до конца и закончив свою работу на сердце очередного пациента, она на дрожащих ногах покинула операционную и присела на ближайшую кушетку, стоящую в бесконечном коридоре.
Дежурная медсестра подлетела к ней:
- Виктория Андреевна, Вам плохо?
- Ничего, Верочка, сейчас пройдёт. Принеси мне водички, пожалуйста...
Тут из дверей ближайшей палаты выскочила проворная санитарочка – фронтовичка баба Шура, как её называл весь персонал. Шустро присела рядом и, глянув на Викторию, тут же выпалила:
- Ээээ, мать, да ты беременна! И давно это у тебя?
- Баб Шур, не знаю. Мне сейчас не до вопросов. Нехорошо мне.
- Вот что, девонька. Я сейчас Петру Ильичу всё расскажу, а ты не вздумай по восемь часов стоять на операциях. Пора уже и про дитя подумать. Вот тебе кисленькая конфетка, а я побежала.
Воспоминания коротким кадром пролетели перед глазами...
Сейчас Виктория сидела на лавочке и просто не понимала, как такое могло произойти. Андрюшка спал в своей коляске. Она на минутку забежала домой, попросив соседку присмотреть за сыном. Когда вернулась - ни соседки, ни сына.
Лишь у самой дороги лежала его любимая игрушка - серый зайка, которого он не выпускал из рук.
Ей хотелось закричать, но ком в горле перекрыл ей воздух. На непослушных ногах добралась до телефона-автомата, который был рядом с домом. С него мужу и позвонила.
Затем хотела набрать милицию, но её окликнул какой-то молодой человек. С сильным прибалтийским акцентом он просил помочь ему в поисках какой-то улицы... Что-то там говорил на непонятном языке.
Очнулась Виктория на лавочке у своего подъезда.
Её окружили соседи и пытались расспросить, что и как. Сильная женщина, не раз видавшая смерть, спасшая от неё не одну сотню человек, прошедшая войну в Афганистане, сейчас была абсолютно беззащитна и растеряна.
. . . . . . . . . . . .
- Пашка, Василька в охапку и к Петру первому! Потом объясню! Беда у них! - пробасил в трубку Степаныч и выскочил из квартиры. Он почти уже собрал вещи, чтобы завтра убыть в распоряжение "Ставра", но звонок Петра в одночасье изменил все планы...
Через полчаса Степаныч в окружении друзей-афганцев пытался сложить в одну картинку несколько кадров, мелькнувших в его сознании...
- Вика, Петро, вы в милицию звонили?
Те отрицательно покрутили головой.
Соседка, которую Виктория просила остаться с сыном ничего вразумительного сказать не смогла...
Она неожиданно появилась из-за угла дома и катила Андрюшкину коляску, но мальчика в ней не оказалось.
- Вера, вспоминай, что произошло? Ты кого-то видела?
Она только повертела головой и тихонько заплакала.
В этот момент подъехал милицейский УАЗик и из него с трудом выполз немаленького размера человек в милицейской форме, похожей на танковый чехол.
- Здравия желаю! Заместитель начальника РОВД майор Мирошник..., - он медленно поворачивал лицо, осматривая свои владения. 
- Так, кто здесь потерпевший? Что произошло? Какие приметы мальчика? Кто родители? Куда вы смотрели? Всех посторонних попрошу удалиться. Остались родители, я сказал! - с чувством собственного превосходства скомандовал майор.
Убитые горем родители бросились к нему. Огромный "Пётр Первый" молча стоял и слушал сбивчивые объяснения Виктории.
- Так, хорош тараторить! У меня голова уже от тебя болит. Давай сначала... Куда ушла, зачем ушла, сколько и где болталась...
Рука Степаныча сдержала Петра, который готов был дать хорошего "успокаивающего леща" этому чуду в форме.
Рядом появилась миловидная девушка и старалась записывать показания Виктории.
- Чо ты там пишешь? Иди, осмотри место преступления! Я что ли буду за тебя работать? Чо таращишься? Иди уже!
Степаныч сделал несколько шагов к этому типу и положил свою тяжёлую руку на место, где по законам анатомии должна находиться шея. Наклонился и что-то ему на ухо прошептал.
Майор поначалу попытался что-то возразить, но скривился от боли и оставался с этой гримасой ещё с полминуты. Затем одёрнул китель, поправил съехавший, набок галстук и обратился к девушке - следователю:
- Наташенька, хм. Наталья эээ… Сергеевна, осмотрите, пожалуйста, место возможного преступления. Записывайте всё подробно, не спешите. Мы потом всё приобщим к делу. Спасибо!
- Мммм, извините, как Вас по имени-отчеству? – теперь он обратился к Виктории...
Степаныч отошёл к друзьям и тихонько шепнул:
- Ребята, мне очень не нравится этот тип. И не потому, что он такой... короче, какой есть. Он приехал с самого РОВД. Отметьте, не участковый появился, а он. При этом милицию никто не вызывал. Как бы за ним незаметно проследить? Василёк, а может быть..., - Степаныч улыбнулся и лукаво подмигнул.
- Сделаем, командир! Пашка, хватит глазами в него целиться, пошли! Есть у меня одна идея...
. . . . . . . . . .
Новая резиденция Сулеймана напоминала больше крепость, нежели административное здание. Несколько рядов различных заграждений - от колючей проволоки до сигнальных мин и видеокамер.
Такого изобилия технических средств не было даже на чрезвычайно важных объектах.
Сейчас Виталий и Бахтияр внимательно изучали схему объекта.
- М-да..., просто так не подобраться! А вот здесь у них секрет, - Виталий постучал остро заточенным карандашом по схеме, - интересно, а почему его на схему не нанесли?
- Виталий, так ты там был всего один раз. И что, всё так и запомнил? - удивился Бахтияр.
- Баха, по этому объекту мы готовили ракетно-бомбовый удар. Неужели ты можешь допустить, что я просто так прогуливался по этой территории?
Пускай политического решения в тот раз не последовало. Но даже если предположить невероятное и авиация всё же нанесёт сюда удар, то гарантии того, что Сулейман окажется на месте - никакой.
- Виталь, я сам должен покончить с этим шакалом. Хочу видеть его глаза, когда он станет умолять меня о пощаде, - глаза Бахтияра загорелись неистовым светом мести.
- Я надеюсь, что ты не собираешься устраивать казнь его жён и детей? Верю, что у тебя хватит разума не превращаться в шайтана, Бахтияр.
- В схватке воинов не должны страдать старики, женщины и дети. Хотя..., какой он воин?
Бахтияр немного помолчал и с усилием заставил себя сказать неожиданные для Виталия слова:
- Идея Великого похода затуманила нам глаза и была воспринята, как благородная миссия.
Мы пошли за ними, как безмозглые бараны. Нам говорили - убивайте неверных и вам воздастся по заслугам, даже если придётся умереть.
Затем от борьбы с вооруженными воинами мы перешли к уничтожению медсанбатов и колонн с гуманитарным грузом. Нам говорили: там лечат неверных, а продукты везут заблудшим, которые помогают неверным. И мы снова шли и стреляли, взрывали, уничтожали.
Но когда разменной монетой в этой кровавой бойне стали храмы - тогда у меня и нескольких моих соратников ум перестал всё это понимать...
Мои люди заявили об этом. Теперь из них в живых никого не осталось...
Бахтияр отвернул лицо от Виталия и тихонько произнёс:
- Он сжёг мою семью. Его слуги загнали всех в дом и подожгли его. У всех были связаны руки.
Лейла, моя девочка..., а ей всего два годика... А Суринам..., моя любимая Суринам была беременна.
Он не сдержался и заплакал. Тихонько, всхлипывая и вытирая своим большим кулаком слёзы, градом катившиеся по его щекам и исчезающие в густой и уже поседевшей за месяц бороде.
Сильный и отважный человек плакал от горя, которое едва не убило его. Он плакал от обиды и горького сожаления, что когда-то изменив присяге, превратился в обычного бандита, хотя и послушал своего отца "идти и уничтожать неверных"...
Виталий не решился что-либо сказать человеку,  заблудшему, потерявшемуся в калейдоскопе красивых картинок, что рисовали ему и многим другим Сулейманы, Газизы и прочая нечисть.
А сколько их, оболваненных "высокой идеей" не смогло остановиться ни перед кем: будь-то пленный, стоящий на коленях и молящий о пощаде, или ребёнок, беззаботно поднимающий с земли красивую, яркую, желанную такую игрушку с взрывчаткой внутри. И ни перед чем они не останавливались - даже перед уничтожением храмов…
Бахтияр успокоился и повернулся к Виталию:
- Спасибо тебе, друг. Я понимаю, что это слишком важное слово, чтобы просто так бросаться им. Но ты меня выслушал. Дал выговориться. Мне стало легче. Вы, русские - странный народ. Можете принять боль другого человека, как свою собственную. Почему так, Виталь?
- Знаешь, Баха, не люблю я высоких и громких слов. Мы сейчас с тобой расстанемся и пойдём выполнять приказ. Доведётся - встретимся ещё не раз.
А если вдруг судьба не позволит, то я прямо сейчас отвечу на твой вопрос. Руси доставалось всегда очень больно и очень сильно. И с запада и с востока и с юга. Крови мы пролили столько в свою и чужую землицу, что представить страшно. А ещё страшнее то, что многие этого не понимают, забывают. Причем свои не понимают и свои же забывают.
- Знаешь, Виталий, по-моему, самый страшный враг - твой друг, который становится Иудой, продавшимся за тридцать сребреников.
Они посмотрели друг другу в глаза. Когда-то их объединяла общая присяга. И сейчас что-то заставило этих сильных мужчин пожать друг другу руки и попрощаться, пожелав удачи.
10

Две бессонные ночи и два долгих дня в ожидании хоть какой-нибудь весточки.
От малейшего шума Виктория вздрагивала. Гипнотизировала взглядом домашний телефон и проверяла - работает ли он.
Услышав звук подъезжающего автомобиля, она подбегала к балкону и с надеждой глядела во все глаза.
Один раз мелькнула за стеклом кофточка такого же цвета, как и на Андрюшке. Сердце чуть не выскочило из груди.
Но из такси вышла незнакомая женщина с девочкой лет пяти. В руках у девочки была большая кукла, которую она крепко прижимала к себе одной рукой, а вторую она протянула маме и что-то радостно щебетала.
Слёзы вновь брызнули из прекрасных глаз Виктории Андреевны. Ей хотелось сорваться с места и бежать хоть куда-нибудь, лишь бы дома не сидеть.
В короткие минуты полусознательного состояния, которое трудно назвать сном, она вновь и вновь видела Андрюшку. Он задорно смеялся и по-детски безобразничал. Однажды услышала его голос, который раздался из комнаты.
Она соскочила с дивана и рванула дверь на себя... тщетно! Андрюшки там не было.
"Надо же, как явственно я слышала голос", - подумала она и вновь подошла к иконе Божьей матери. Она долгое время лежала среди книг.
Как-то не принято было выставлять такие вещи напоказ. Стыдно, что ли. Мало ли что люди скажут…
Сейчас её губы шептали слова молитвы, которую она никогда раньше не произносила и не слышала. Такую молитву произносит каждая мать, если вдруг с её ребёнком случается или может случиться беда.
Сколько таких молитв было произнесено безутешными матерями, когда в их дом приходила страшная весть о ребёнке. Не дай Бог никому её произносить!
Перед глазами Андрюшкин образ. А он был далеко и сейчас стоял, глядя в окно и ожидая своих родителей.
. . . . . . . . . . .
- Здорово, Серый! Ну, что ты мне скажешь? Я свою работу выполнил...
Из трубки послышался громкий кашель и низкий прокуренный голос:
- Пузырь, ты там не попутал ничего? Трофим зря базарить не станет. Сказано - через неделю, значит - через неделю! И вообще хватит бакланить по телефону. Давай завтра к вечеру подгребай ко мне, там и перетрём за твои интересы...
Прозвучали короткие гудки.
"Пузырь", как назвал его голос в трубке, недовольно фыркнул и выругался...
- Да что вы без меня стоите? Да я вас всех в бараний рог! - и с размаху ударил трубкой по телефонному аппарату.
Он встал из-за стола и стал прохаживаться по просторному кабинету. Окинув его взглядом, остался доволен. Богатый стол, мебель по специальному заказу..., картина с его изображением, а рядом портрет Президента. Чуть правее и ниже, в богатых рамках - фото Заместителя Министра внутренних дел и начальника УВД области.
Эх, хорошо он женился! Удачно. Как-никак зять самого замминистра. А начальник УВД - его кум. Конечно, хотелось занять кресло начальника райотдела, но там столько работы. "Зам - не сам", - как любил поговаривать его достопочтенный тесть.
Хозяин кабинета подошёл к столу и выдвинул ящик. Там лежала очередная прелесть - увесистый свёрток с купюрами, рядом наградной пистолет от самого Министра и погоны полковника. Он достал их и стал примерять на свои плечи.
- А что? Хорошо смотрюсь, - самодовольно пробормотал он, любуясь своим отражением в зеркале.
Стал рассуждать вслух:
- Подполковника мне через месяц дадут, а там за особые заслуги и полковника досрочно. Вот тогда и в Центральный аппарат можно... или хотя бы в Областное управление. А что?
В службу собственной безопасности, к примеру... Красивое название. Тесть поговаривал, что скоро такую службу организуют.
- Вот вы тогда у меня попляшете, товарищ полковник, - обратился он к начальнику районного отдела, обратив взгляд вверх, где находился кабинет этого странного офицера милиции, и погрозил своим жирным кулаком.
Работать с полковником Рыковым было сложно. Слишком принципиальный и правдивый офицер, ни на какие сделки не шёл. А какие деньги ему предлагали! Не напрямую, разумеется. За такие намёки и в глаз от него можно было отхватить или оказаться на скамье.
- Ничего, доберусь я до вас, гражданин полковник Рыков..., - вновь пробормотал "Пузырь", повертелся перед зеркалом, любуясь сиянием полковничьих погон, и добавил:
- Вот только бы немного похудеть надо... А может и не надо! Хорошего человека должно быть много!
Не подозревал он, что монолог мог быть услышан. Да и кому придёт в голову прослушивать его, самого майора Мирошника?
А эта мысль пришла в голову друзьям-афганцам. И сейчас все разговоры чётко фиксировались...
. . . . . . . . . . . .

- Василёк, ты что затеял, прохиндей! Нас же тут и оставят! - прошептал Павел, поправляя на себе спецовку и озираясь по сторонам.
- А я всю жизнь мечтал посидеть в обезьяннике, - пошутил Василий.
- Типун тебе на язык! - пробормотал Павел, затем добавил:
- Ой, говорила мне мамочка:
"Паша, сынок, учи английский - дипломатом станешь"...
- А что? Почти что получилось - держи портфель. Там инструменты и аппаратура. Не урони только его..., товарищ дипломат, - хмыкнул Василёк и взял в руки стремянку.
Дежурный по райотделу самозабвенно пялился в телевизор, не обращая внимания на двоих мужчин в спецодежде.
Когда те кашлянули, он чуть не опрокинулся со стула, на котором раскачивался взад-вперёд, успев ухватиться рукой за стол.
- Чего вам, граждане? – суетливо надевая фуражку, спросил немолодой уже капитан.
- Жалоба на вас поступила. Из обкома партии. Не могут до вас дозвониться!
Капитан лихорадочно схватил трубку и стал поочерёдно дуть в неё и стучать по рычагам телефона.
- Ой, ёханьки, не работает! А давно они звонили? - засуетился дежурный.
Едва сдерживая улыбку, Василёк облокотился на подоконник и небрежно бросил:
- Та я не знаю. Нам час назад сказали. Может, с утра они вам звонили, а может сразу нам позвонили.
У них же знаешь как? Чуть что - сразу первому звонят, а уж потом и нам...
- Мужики, мужики, выручайте! - взмолился капитан. Меня же тут..., ну, сами понимаете, что со мной сделают! Исправить сможете?
- Ох, не знаю, не знаю. Павел Варфоломеевич, Вы бы на узел позвонили, а я тут концевички проверю, да шумы отрегулирую.
- Отчего же не помочь родной милиции - то? - Василёк растягивал слова, насколько это было возможно.
Он соединил провода, им же перекушенные буквально за минуту до визита. Зачистив концы, сделал скрутку и обмотал изолентой.
- Ну, что, проверяй! - обратился он к дежурному.
Тот схватил трубку и просиял:
- Работает! Мужики, работает! Ой, спасибо вам!
- Спасибо в карман не положишь, - улыбаясь, ответил Пашка и тут же сделал серьёзное выражение лица.
Капитан застыл в напряжении и тут Василёк пояснил:
- Павел Варфоломеевич хотел сказать, что поломка серьёзная. И у вас линия одна идёт к вам и в кабинеты начальника и его заместителя.
Там бы не мешало проверить связь. Или ну его? Пускай сидят без связи.
Капитан подскочил:
- Товарищи, товарищи... вы это..., давайте-ка, к начальнику я вас проведу, проверите. Он как раз на месте. А вот зама сейчас нет.
Хотя..., у меня есть ключ от его кабинета. Эраст Николаевич будет доволен. Пойдёмте!
Смирнов! Садись за пульт и смотри мне здесь, чтобы тут как всегда! Ты понял? И не вздумай! Приду - проверю, а если что не так, то всё тебе поотрываю, - весьма лаконично и доходчиво объяснил капитан молодому сержантику, у которого от витиеватой фразы непроизвольно открылся рот.
Разумеется, у начальника связь была в порядке. Он бросил проницательный взгляд на двоих связистов и погрузился в изучение каких-то бумаг. Кивнув на прощание, вновь посмотрел на незнакомцев, отметив про себя их выправку и спортивное телосложение.
Афганцы громко присвистнули, войдя в кабинет заместителя...
- Ух, ты! Какие картины! - восхищённо воскликнул Павел.
- А это кто? А это?- с видом заинтересованного человека Пашка отвлекал дежурного от своего напарника.
- Это замминистра, это начальник УВД, а это... сам Эраст Николаевич!
При этих словах капитан поднял указательный палец вверх, подчёркивая значимость этого персонажа.
. . . . . . . . . . .
Степаныч ещё раз внимательно прослушал разговор "Пузыря". Этого оборотня...
"Подходящее название или как там, у них... кличка. Надо же, как у нас. Не по именам", - подумал с горечью он.
- Вот только не с врагами они воюют, а со своими же людьми!
Степаныч вздрогнул.
- Это я что, вслух что ли?
Василёк улыбнулся:
- Степаныч, стареешь! Бубнишь чего-то там под нос. Пашка и не услышал. А радисту, сам понимаешь, любой звук, как целая симфония.
Павел подключился к беседе:
- Забегал я утром к Вике. Ребята, больно смотреть на неё. Верите - хочу свою СВД в руки и ..., - он сжал кулаки и отвернулся в сторону окна.
- Ладно, Паша! Нам сейчас торопиться нельзя. Поэтому тебе боевая задача - пообщаться с участковым. Не напрямую. Типа ты собрался в этот район переехать и интересуешься, как тут с криминалом. Если он в курсе, что, скорее всего, то расспросишь его, что и как...
- А если он не в теме? - вставил Василёк.
- Тогда это для нас большая удача! Первый день показал, что Эраст не так уж и прост.
Разговор с неким Серым и упоминания о Трофиме мне показались весьма перспективными. Надеюсь, что и след Андрюшки проявится. Верю, что он жив. Более того, - он не так далеко от нас.
Друзья смотрели на своего "Комиссара", затаив дыхание. Они прекрасно знали, что Степаныч иногда выдавал такое, что хоть в сумасшедшие его записывай, хоть верь ему безоговорочно.
- Василёк, ты чего рот раскрыл? Давай, мой друг, сиди и слушай! Записывай! Всё записывай. А заодно подумай, как нам услышать то, о чём "Пузырь" с Серым собирается "тереть".
Надеюсь, что нам головы не поотвинчивают за такую самодеятельность. Прослушка без санкции..., да ещё в кабинете замначальника райотдела - это статья!
- Ага! А личный портрет в соболях и на троне - статья с конфискацией! - резанул Пашка.
- Этот портрет, связи, странный разговор с самим собой говорят о многом, но ничего не доказывают! А нам нужны железные доказательства! - отпарировал Степаныч.
Он обнял за плечи своих боевых друзей и продолжил:
- Я "Ставра" предупредил, что возникла необходимость задержаться. Намекнул, что его помощь может понадобиться. Во всяком случае, нам без наших людей из ГРУ и Комитета будет очень сложно. По коням ребята!
Степаныч вышел из помещения. Пашка повернулся к Васильку:
- Ты это чего меня Павлом Варфоломеичем назвал?
- Для солидности, - хмыкнул Василёк.
- А про Обком партии с какого перепуга наплёл?
- Сработало же, - парировал Василёк.
- Так, Пашка, иди-ка ты... к участковому. А у меня здесь прослушка. Через три часа за "Пузырём" следить. Всё, бывай, дружище!
Они пожали друг другу руки. В этот момент боевые друзья поняли, что и на Родине им хватит работы... с лихвой!

11

В новой резиденции Сулеймана - гражданина Саудовской Аравии Аршада Аль Сахима, с визитом находился Газиз.
Хитрый, изворотливый и злопамятный, продавший дьяволу свою душу, он вспомнил слова Сулеймана о детях. Тогда он предложил захватывать детские сады, школы, санатории, что выглядело весьма дерзко и заманчиво.
Сейчас Хозяин вернулся к этому разговору:
- При грамотной организации этих акций можно выдвигать весьма значимые требования правительствам любых стран. Будь это Россия или Китай, Германия или Франция. Даже США... В последнее время янки совсем обнаглели, чувствуя себя хозяевами по всему миру.
С Садамом мы бы могли сами справиться, и не нужно было при этом устраивать нам войну. Они ещё заплатят за это. Всё им припомнится...
Но они сейчас хорошо платят нам. Поэтому есть смысл пользоваться моментом. Денег лишних не бывает. Особенно это касается больших денег.
Средняя Азия для американцев уже не столь актуальна. Намного перспективнее Кавказ. Там очень всё близко к войне.
Сулейман поднялся с огромного кресла, напоминающего трон, подошёл к окну и посмотрел вдаль.
- Мой господин, рано или поздно янки прекратят финансирование нашего Великого похода, - произнёс Газиз, предчувствуя, что у Сулеймана появилась какая-то идея.
Тот повернулся к нему и, усмехнувшись, погладил бороду.
- Янки, как известно, зарабатывают огромные деньги, развязывая войны и запуская свой военно-промышленный комплекс. Нас вполне устраивает такая позиция, если война не против нас.
Но мне уже не интересны войны, конфликты, перевороты. Даже если это делает наших врагов слабее. Нам это на руку. Пускай они воюют между собой.
Но подготовку наших отважных воинов не сворачивать, ни на минуту не сворачивать, Газиз.
Это очень поможет в новом направлении нашей деятельности...
Сегодня Сулейман был многословен. После поездки в США он изменился. Что стало для этого поводом – Газиз не знал и пытался уловить суть того, о чём говорил Хозяин.
- Сейчас учёные в области генетики, фармакологии, геронтологии в один голос заявляют, что находятся на пороге великих открытий. Они утверждают, что в самое ближайшее время будет создано нечто уникальное, позволяющее людям жить до двухсот и более лет и не болеть...
А это интересует каждого, понимаешь, уважаемый Газиз, каждого человека на Земле.
Представляешь, какую поддержку мы получим, если сможем объединить усилия этих учёных и начнём публичные разработки лекарства будущего?
- Мой господин, правильно ли я Вас понял? Вы собираетесь заниматься здоровьем и долголетием людей? - Газиз с трудом произнёс эти слова, не веря тому, что происходит.
- Именно так! Это действительно огромная перспектива для нас!
- И для всего человечества..., - произнёс Газиз и сам же испугался своих слов.
Сулейман гадко улыбнулся и, глядя в глаза своему начальнику Службы разведки, отчетливо произнёс:
- Газиз, я разве что-то сказал про человечество? Я сказал люди! А сколько их, этих людей?
Хозяин дважды сделал акцент на этом слове.
- Настоящих людей сотня-две. Ну, от силы - триста. А остальные - биомасса и не более! Глупая, бестолковая, верящая в непонятные идеалы серая толпа... Теперь тебе понятно, о чём идёт речь?
Газиз ошарашено смотрел на своего Хозяина.
Даже ему, существу, которое трудно назвать человеком, стало не по себе...
Видя замешательство в глазах своего верного слуги, Сулейман продолжил:
- Сбор биоматериалов нужно начать в самое ближайшее время. Это органы, Газиз. Живые органы. Сейчас бурно развивается направление трансплантологии.
Тебе же не помешает лет через десять новое сердце и почки? Да и мне тоже. Мы должны пережить всех, кто сейчас богат.
Тех, кто сейчас руководит самыми крупными странами. У этих богатых людей есть деньги и они готовы их заплатить в любом количестве, лишь бы жить долго и без болезней. И всё это будет у нас в руках...
- Но где же хранить эти самые органы? Ведь в случае катастрофы или при других обстоятельствах необходимо специальное хранилище и не одно... для этих самых органов.
Сулейман впервые с раздражением посмотрел на Газиза. Он мог на него накричать за провалы операций и мгновенно успокоиться - с кем не бывает? Но сейчас Газиз попросту раздражал его.
- Органы хранятся в человеке. Понимаешь? В  че-ло-веке. Он специально растянул это слово. Только эти самые человеки нам нужны генетически здоровые, без вредных привычек, не растлённые современной культурой.
- Дети? - едва слышно произнёс Газиз и почувствовал, как по спине побежал холодок.
- Дети! - рявкнул Сулейман и вытаращил глаза, - именно дети! Они и будут хранить в себе нужные органы.
Сулейман немного успокоился. Он устал в поездке за океан и сейчас хотел как можно скорее предаться отдыху.
- У тебя хорошие позиции по бывшему Союзу. Начинай действовать именно там. Сейчас пришло время лёгких денег. За пачку долларов продадут не только совесть, но и детей. Не своих, разумеется.
Нужно создать очень надёжную структуру, чтобы не было проблем ни с правоохранителями, ни с таможней. Детали додумаешь сам. Не мне тебя учить, Газиз.
Так что лет через десять будем ходить с новыми органами, а пока запустим процесс. Это не один год, пока научатся делать всё правильно и безопасно, - произнёс он и движением руки дал Газизу понять, чтобы тот оставил его.
. . . . . . . . . .

Бахтияр с содроганием наблюдал за кортежем Сулеймана. Виталий был абсолютно прав, когда рассчитывал маршрут его кровника.
Автомобили остановились перед воротами. Двое вооружённых людей подошли к головному автомобилю. Немного задержались, кивнули головой и прошли ко второму. Одновременно поклонились и побежали открывать ворота.
Кортеж плавно тронулся и через десяток секунд исчез за высоким забором...
Теперь оставалось ждать, когда Сулейман насладится отдыхом с молодыми девчонками славянской внешности. Ближе к вечеру ворота медленно открылись, и кортеж плавно покинул территорию одной из многочисленных резиденций Сулеймана. Через полкилометра три автомобиля проехали через блокпост и поползли по серпантину.
Одновременный залп из двух РПГ прозвучал неожиданно. Головной и зымыкающий джип были подброшены взрывом и тут же полыхнули.
Один из охранников успел открыть правую переднюю дверь третьей машины и, объятый пламенем, прошёл несколько шагов, неистово крича от страшной боли. Ноги его подкосились, и он рухнул на землю.
Уцелевший джип стоял неподвижно. Виталий держал в прицеле водителя, но тот сидел неподвижно и смотрел вперёд...
Через несколько секунд Бахтияр подбежал к автомобилю Сулеймана и рванул дверь на себя. Он наклонился, заглядывая в джип, и затем выпрямился, повернувшись к Виталию. Сулеймана внутри не оказалось. Водитель в камуфлированной форме продолжал сидеть неподвижно.
Бахтияр подал знак Виталию и хлопнул дверью автомобиля. Со стороны блокпоста бежали несколько человек и в панике стали беспорядочно стрелять по сторонам, лихорадочно выискивая противника.
Васильев двумя выстрелами отправил двоих к праотцам, держа в прицеле третьего. Его без особого труда оглушил Бахтияр и прислонил к уцелевшему джипу...
- Где Сулейман? Где Хозяин? - Бахтияр встряхнул оглушенного охранника.
- Он уехал. Только что..., - охранник поморщился от боли. Бахтияр выпрямился и тут же получил пулю в спину. Он пошатнулся и медленно обернулся.
На него смотрел Сулейман. Без бороды, в камуфлированном костюме он держал пистолет и произвёл ещё один выстрел прямо в грудь Бахтияра. Место водителя было пусто...
Бахтияр медленно опустился на землю и сел, облокотившись о колесо.
Сулейман торжествующе улыбался и вновь направил ствол на Бахтияра.
- Вот, шакал, и пришёл твой конец. Ты будешь умирать медленно...
В этот момент раздался щелчок, и Сулейман схватился за руку, выронив пистолет. В нескольких метрах от него стоял Виталий и внимательно смотрел на него. Тот выпучил глаза и прошипел:
- Шайтаны. Вы всё равно отсюда не уйдёте. Через минуту здесь будут мои люди. Они Вас…, - он не успел договорить.
С огромным наслаждением и со всей своей пролетарской ненавистью Виталий одним ударом отправил его в глубокий нокаут и протянул руку Бахтияру. Тот с трудом поднялся и закашлялся.
- А ты не хотел бронежилет надевать. Баха, как ты?
- Терпимо. Больно, конечно, но жить можно...
Всё это время на них смотрел охранник, которого "успокоил" Бахтияр и не решался проронить ни единого слова, пока к нему не повернулся Виталий.
- Я всё скажу, я вас выведу отсюда, - прохрипел он, -только не убивайте. Хозяин должен сегодня ночью улетать. Вертолёт будет ждать на площадке.
Он хотел с собой забрать девчонок, но в последний момент передумал и решил сам сесть за руль. Он чувствовал опасность. Я знаю дорогу, могу показать... Вы меня не убьёте? - взмолился охранник.
- Садись за руль. Хозяин будет спать. Не буди его. А мы сядем сзади. Так что без глупостей, - Виталий показал на пистолет и добавил:
- Если что - я не промахнусь...
- Ты что задумал? Хочешь взять его живым? Но я этого не хочу. Ты мне обещал, Виталий, что не станешь мне мешать, - с трудом выдавил Бахтияр, держась за грудь.
Через полчаса джип остановился на въезде к вертолётной площадке. По дороге Виталий пару раз усыплял Сулеймана отработанным движением руки. Сейчас охранники суетливо открывали ворота, увидев джип и спящего в нём Хозяина...

12

 - Ставр, что с ликвидацией Газиза и Сулеймана? Этот Змей-Горыныч не о трёх головах, а о восьми, как минимум. Но даже, если две головы срубить, это уже серьёзный удар по Концерну, - генерал Разуваев был настроен решительно.
 Предчувствуя свою неминуемую отставку, он хотел успеть, как можно больше сделать за отведённое ему время.
При этом никогда не торопил события, давая подопечным основательно подготовиться.
- Вы имеете в виду союз НАТО и всей этой нечисти с Ближнего Востока?
- Именно так! Дело идёт к войне, Андрей. К войне у нас, на нашей территории.
Войне против своего народа. В ход пойдут не только системы залпового огня и танки. С этим мы научились бороться.
Речь идёт о нескольких для нас неведомых явлениях: терроризм и киднеппинг.
- Товарищ генерал, так разве мы с этим не сталкивались? - произнёс "Ставр" и осёкся.
Ему сегодня довелось услышать страшную весть о похищении ребёнка у своих знакомых. Более того – у боевых друзей.
Утренний звонок от Степаныча заставил его прийти к генералу за помощью и советом.
- Этому грязному бизнесу сотни лет, если не больше... И детей воровали и взрослых.
- Дмитрий Степанович, Вы допускаете мысль, что Газиз причастен к похищению ребёнка у моих друзей?
- Не только у твоих. И я не допускаю мысль, а имею точную информацию о том, что Сулейман начал работу по созданию структуры, которая будет заниматься опытами над людьми.
Если ты помнишь, года два назад у нас была задача вывезти одного учёного оттуда, - Разуваев кивнул в сторону карты.
- Его люди были приглашены для такой работы. Много непонятного и подозрительного. Но там промелькнула фамилия Росор. А он всегда был не чист на руку.
- Товарищ генерал, как нам быть с ребёнком моих друзей?
- Андрей, как бы это не звучало жестоко и даже кощунственно, но сегодня мы не сможем освободить деток.
Генерал Серов уже месяц работает по этой теме. Спешка может всё сорвать. Чуток потерпите...
Похоже, твои ребята напали на настоящий след. А если это так, то мамочка скоро прижмёт к себе маленькое чадо. Андрей, напомни, а кто эти люди?
"Ставр" горько усмехнулся.
- Это те самые, что вашего Димку вернули с того света.
Рука генерала слегка дрогнула...
"Вот и приходит момент, когда разведчику пора заканчивать своё ремесло, - подумал "Ставр". Железный человек этот Дмитрий Степанович. Наш Генерал. Не каждый из тех, кто носит лампасы, отправит своего сына в самую гущу событий".
Он вспомнил ещё нескольких генералов, кто не стал из сына делать генеральского сына. Они были сыновьями боевых генералов.
В том числе и сын "дяди Васи" - сын генерала Маргелова...
Разрешить вот так сесть в БМД (боевая машина десанта - примечание автора) и десантироваться в качестве испытателя родному сыну в составе экипажа... впервые в истории.
Если бы слова "сегодня мы не сможем освободить деток..." сказал кто-то другой, то "Ставр" незамедлительно послал бы этого гражданина куда подальше. Но это были слова их "Бати". А отец никогда не пожелает плохого своим детям...
Значит - нужно выждать.
- Дмитрий Степанович, что мы можем сделать? Ведь есть нечто, что можно сделать прямо сейчас?
- Андрей, неугомонный ты мой. Сейчас я звоню генералу Серову. Надеюсь, что он на месте.

. . . . . . . . . . . .

Через час генерал Серов давал указания своему проверенному офицеру. Затем положил трубку и поднял глаза на афганцев:
- А давайте ко мне в структуру? Мне настоящие воины - во, как нужны! - он "резанул" ладонью по горлу.
- Ладно, не стану вас мучить. Обратитесь к полковнику Рыкову, он мой друг и наш с генералом Разуваевым однокашник. Все мы начинали с одного парашютно-десантного батальона. Все, как один, поступили в Рязанское... А затем наши пути разошлись. Разбросало нас кого куда. Меня в Комитет пригласили. Вот как бывает.
Единственное прошу - без самодеятельности. Доверьтесь Рыкову. Андрей Николаевич толковый и порядочный. Заместитель у него - редкая гнида, но очень уж высокий ранг его родственничков. Тут нужно наносить нокаутирующий удар. Я бы сказал – смертельный.
Он громко выругался.
- Но... я вам этого не говорил! Давайте, шурави, действуйте! И помните - никто кроме нас!
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .
- Ну, что скажете, криминальный квартет? Выкладывайте, что у вас? - Рыков внимательно смотрел на афганцев и немного сожалел, что они не в его структуре. "Эх, мне бы таких ребят! За полгода здесь порядок бы навели...", - подумал он, а вслух произнёс:
- Вы хоть понимаете, что предлагаете мне? И откуда у вас эта запись? Вам что, прокурор давал своё согласие? Или Комитет уполномочил?
Степаныч поднялся из-за стола и спокойным голосом парировал то, о чём пытался сказать начальник райотдела:
- Андрей Николаевич, речь идёт о жизни детей и его родителей. Его мама и папа..., этого самого Андрюшки спасли сотни жизней. И наши тоже...
И каждый час промедления - минус месяц, а то и год жизни для родителей. Пока мы обойдём прокуроров, судей, напишем заявления и прочее - потеряем время. А вместе с ним - жизни людей. Да что я Вам это говорю? У Вас у самого тельняшка под кителем. Да и не в ней дело! Время, командир! Время!
Василёк снова включил запись... Послышались уже знакомые голоса:
"Пузырь, ты мне хочешь предъяву кинуть? Трофим - авторитетный вор и держать детей у себя - ему не по масти! Ты нам втирал, что детей нужно спасать от произвола их родителей. Мы их приняли, дескать, семьи неблагополучные?
Это семья врачей-то неблагополучная? Что за подстава, "Пузырь"? Вот твои бабки и забирай детей. Тебе по понятиям сыграть роль спасителя и вернуть детей.
А если не так - я сам их верну... Я не святоша, но и не такой конченый гад, как ты! Я присягу не давал!"
"Серый, у меня на тебя материала лет на пятнадцать с конфискацией наберётся... А за похищение детей и до вышки недалёко, - торжествующе заявил Мирошник и вальяжно развалился в кресле, - и давай повежливее со смной! Мы с тобой давно знакомы. И одной верёвочкой повязаны. Так что дети побудут у тебя... А через пару дней - я решу, кому их передать!"
"Да пошёл ты", - прохрипел Серый и вскочил с кресла. Запись прервалась.
- Андрей Николаевич, а кто такой Серый и Трофим? Что за люди? – поинтересовался Степаныч.
- Серый ещё по малолетке попал в плохую компанию. Взял на себя вину и заработал срок. Только вышел - его Мирошник тут же взял в оборот.
Стали мошенничать, то валюта, то левые медикаменты... Взяли их с поличным. Серого - на зону, а Мирошника тесть вытащил.
Хотя сам и организовал аферу с медикаментами. Он уже тогда имел связи... Выкрутился, гад!
А Трофим - вор в законе. На нём много разных дел, но чтобы детей похищать - не его тема. Эта запись - косвенное тому подтверждение.
Кстати, а кто это вам обеспечил такую возможность слышать всех и вся?
Василёк, как бы извиняясь, произнёс:
- Товарищ полковник, у нас не было другого выхода. Мы с самого начала поняли, что в милицию обращаться нельзя. Этот Мирошник, он же "Пузырь" в самом начале повёл себя странно. Вот мы и подумали...
- Правильно подумали! Ладно. Нам важно, чтобы все персонажи были на месте. Трофим никуда не денется. Пуз..., - Рыков запнулся..., - Мирошник тоже почти всегда на виду. Главное - узнать, где дети. Думаю, что нам в этом "Серый" сможет помочь.
Эх, нам бы оперативную разработку сейчас провести. Но времени совсем мало.
Мы бы тогда и замминистра с начальником УВД смогли бы связать одной...
- Колючей проволокой, - вставил Пашка и смутился, - извините, товарищ командир.
В этот момент раздался зуммер телефона.
"Рыков!" - коротко и громко представился полковник.
С каждой секундой он мрачнел, что-то записывая. Положил трубку и поднял глаза на афганцев:
- "Серого" нашли мёртвым... Вот и оборвалась наша ниточка.
Тишину прервал Степаныч:
- Андрей Николаевич, а почему Вы нас назвали криминальным квартетом? Нас же трое.
Рыков поднялся, открыл сейф, достал пистолет и заправил его в кобуру под пиджаком.
- Вас интересует слово квартет или криминальный? - спросил он.
- И то и другое, - пробасил Степаныч.
- Хотя с криминальным мы согласны, - вставил Василёк.
- Я - четвёртый, если не возражаете, - уверенно произнёс полковник.

. . . . . . . . . . . .

Телефонный звонок разорвал тишину и разделил жизнь на "до" и "после".
Виктория дрожащей рукой взяла трубку и не в силах что-либо сказать, просто молчала. На том конце прозвучал голос Степаныча.
- Привет, наша мамочка! У нас всё хорошо! Андрюшка сейчас у меня на руках. Уснул. Намаялся. Скоро будем. Петру привет!
Виктория ошарашено смотрела на трубку и не верила происходящему.
Бесконечные две недели в ожидании и постоянной тревоге.
Она повернулась к столу. Сквозь плотную пелену слёз на неё смотрел образ Божьей матери и улыбающийся Андрюшка…

13

"Сегодня ночью в результате авиационной катастрофы погиб Аршад Аль Сахим - основатель международного Фонда здоровья и долголетия. Его ожидали на первом заседании исполнительного комитета, который должен был пройти в Каире...",  - голос диктора СNN с нотками сожаления оповестил всё "прогрессивное человечество" о "невосполнимой утрате", что дело Аршада Аль Сахима будет продолжено, а Фонд будет носить его великое имя.
- Как тебе новости?- генерал горько усмехнулся и подошёл к карте.
- Дмитрий Степанович, Бахтияр своё обещание выполнил, а Виталий - свою задачу. Одну голову мы срубили. А на англо-американский роток не накинешь платок! Они были, есть и будут бизнесменами, зарабатывающими на чужом горе.
- Андрей, я всё это прекрасно понимаю. И ребята молодцы, справились. Хорошо, что ты настоял и Виталий подключился к этой операции. Одно меня успокаивает - на одного гада стало меньше.
Но работы нам прибавилось. Сейчас появится очередной Сулейман - Сахим.
- Зато для нас всегда найдётся работа, - с оптимизмом произнёс "Ставр". Единственное, что пока мне не понятно – при чём тут авиакатастрофа и Сулейман?
- Андрей, у нас есть плохая новость. Газиз исчез из поля зрения. Нашего человека, что его вёл, нашли заколотым в автомобиле. Похоже, что Газиз его вычислил. Так что вариант с Рахимом уже отпадает.
- Дмитрий Степанович, моя группа готова. А Газиз - никуда не денется! Он после гибели Сулеймана станет осторожнее, а нам это на руку. Станет осторожничать, а значит - бояться. Неминуемо станет допускать ошибки...
Да, чуть не забыл! Полковник Рыков передавал Вам привет и слова благодарности за содействие. Снова наши ребята оказались при деле. Операция продолжается. Четверых детей уже вернули родителям. А вот пятую девочку пока найти не удалось.
- Да, мне генерал Серов поведал об этом. Надо же, как спрут вцепился в нас. Одно щупальце отрубишь - второе отрастает. Поэтому головы им нужно рубить. Иначе - никак.
Андрей Николаевич, как только появятся наши - сразу ко мне!
. . . . . . . . . .
Сулейман стоял на коленях и умолял Бахтияра не стрелять.
- Бахтияр, это Газиз убил твою семью. Он настоящий шайтан! Я не хочу умирать. У меня много денег. Хочешь - ты будешь моим заместителем? Хочешь, Газиз будет стоять перед тобой на коленях?
- Хочу, - коротко ответил Бахтияр и выстрелил поверх головы Сулеймана. Тот рухнул на землю и умолял не убивать его.
- Подожди, Баха! - Виталий тронул его за локоть и рявкнул на Сулеймана:
- Где Газиз?!
- Я всё скажу, всё скажу!
Бахтияр отвернулся от своего бывшего Хозяина и с презрением плюнул в сторону. Он жаждал мести, ждал и мечтал об этом моменте, когда "Хозяин" будет стоять на коленях и умолять о пощаде.
Сейчас, когда это произошло, он почувствовал опустошение.
Даже ненависть куда-то исчезла. Осталось лишь презрение, и вновь нахлынула волна разочарования за тот путь, который пришлось пройти, изменив присяге и своей мальчишеской мечте стать настоящим офицером...
Несколько прожекторов освещали площадку. В этом мертвенном свете катающийся по земле Сулейман напоминал ему трусливую собаку, которая поджала хвост и скулила, опасаясь за свою жизнь.
Бахтияр подошёл к вертолёту. Наклонился к связанному лётчику, вытащил кляп изо рта и спросил:
- Мне сказали, что ты Уфимское вертолётное заканчивал?
Тот кивнул и с ненавистью посмотрел на Бахтияра.
- Ты же русский? Как ты продался?
- А ты, что? Лучше? Пахал на Хозяина, готовил бандитов. Сам ведь тоже присягу принимал! А я здесь хоть деньги нормальные зарабатываю. Что мне дала моя страна? Родина, называется!
В руке Бахтияра сверкнул нож. Лётчик вздрогнул и вытаращил глаза.
- Не дёргайся! - Бахтияр обрезал верёвку, - готовься к вылету. Повезёшь своего Хозяина..., - и тихонько добавил, - в преисподнюю…
Сулейман пришёл в себя. Не понимая, как он оказался в вертолёте, он осмотрелся по сторонам.
"Великая сила денег делает своё дело", - ухмыльнулся он, пристёгиваясь ремнями к удобному креслу личного вертолёта. "Газиза не жалко, а денег они всё равно не получат", - с наслаждением и чувством удовлетворения от своей хитрости, Сулейман тронул за плечо пилота и скомандовал:
- Взлетай!
Вертолёт плавно оторвался от земли и стал набирать высоту.
Сулейман нащупал под креслом маленький пистолет. "Надо будет этого пилота пустить в расход. Он видел мой позор. Он не должен жить после этого. Как только сядем - так и сделаю", - это последнее, о чём успел подумать этот зверь в человеческом обличии.
Виталий тронул плечо Бахтияра:
- А я не подозревал, что ты такой изобретатель. Не пора ли?
- Пожалуй, пора.
Яркая вспышка озарила окрестности, и раздался взрыв огромной силы, разрывая вертолёт на части.
- Вот и всё, - громко сказал Бахтияр, - я отомстил за вас, мои родные.
- Нет, Баха, это только начало, - произнёс Виталий, глядя на догорающие обломки вертолёта...
. . . . . . . . . . . .
Рыков устало опустился в кресло и посмотрел на афганцев.
- Ну, что, братцы? Как вам оперативная работа? Может быть, ко мне?
- А у вас с кадрами дефицит, как я погляжу, - Степаныч вспомнил вчерашний день и сегодняшнюю неспокойную ночь…
Рыков собрал группу из нескольких человек. Из тех, кому доверял. Из тех, кто остался верен себе и своим убеждениям. Из тех, чьи жёны и дети не утопали в роскоши, на которую деньги приплыли по многочисленным грязным ручьям - наркоты, оружия, покровительства криминалу и прочего.
Разработку "Пузыря" проводили аккуратно. Рыков понимал, что операцию нужно вести совместно с Комитетом. Даже если Мирошника взять с поличным своими силами, что не представляло труда, то выскользнет начальник областного УВД.
В любом случае сейчас торопиться было нельзя. Ещё один ребёнок оставался вне поля зрения.
Остальных детей удалось освободить практически без единого выстрела. Чётко сработали его офицеры из специального подразделения и афганцы. Всё ограничилось ликвидацией нескольких дуболомов из охраны одного из криминальных вожаков - Жоры Тюменского.
Этот персонаж всю свою жизнь не гнушался никакими способами разбогатеть. И сейчас, когда Мирошник ему предложил "серьёзный бизнес", тот не раздумывая, согласился. В отличие от Трофима, узнав истинную цель похищения детей, он не усомнился в правильности своего выбора. Перспективы рисовались весьма радужные.
Тут не только пахло огромными деньгами, но и появилась надежда на вечную жизнь.
Трофим же, имея большое влияние в криминальном мире, оказал содействие в поисках детей. При всей своей криминальной сущности, он ещё сохранил что-то человеческое и сам вышел на Рыкова...
- Полковник, я знаю, где находятся дети. Помогаю тебе не за поблажки, которых от тебя всё равно не дождусь. Да и не нужны они мне. Ты - честный мент. Я - вор в законе. У нас много общего, только пути-дорожки разные. И я понимаю, что они будут пересекаться. А когда-нибудь и оборвутся. Все мы грешны и смертны на этом свете...
За свои грехи каждый должен отвечать. Я отвечу. А за чужие - я не подписывался! Воровать детей - это по беспределу. Вот тебе адресок, - он развернул небольшой листок и показал полковнику.
Затем достал зажигалку и спокойно сжёг его, держа за краешек.
- Спасибо тебе, Трофим Васильевич, - Рыков развернулся и направился к своему автомобилю. Открыл дверь и вновь оглянулся.
Роскошный Мерседес Трофима отъезжал от места их встречи.
. . . . . . . . . . .
Василёк и лейтенант Алёна Ветрова внимательно следили за Мирошником. Тот всячески избегал телефонных разговоров, видимо что-то почуяв. Сейчас его новенькая Ауди двигалась в сторону турбазы.
- Классная машина! Хотел бы на такой прокатиться? - улыбаясь, спросила Алёна своего неунывающего напарника.
- Честно - нет! Прокатиться - этого мало! Вот если бы тебя увезти далеко-далеко к морю, - вот тогда другое дело!
Она повернулась к нему и хотела задать вопрос, но Василёк не дал произнести ни слова:
- Не отвлекайся. Следи за дорогой. А то не доживём до свадебного путешествия, - широко улыбаясь, произнёс он.
- Считай это моим предложением, - добавил Василёк.
- А я согласна, - то ли шутя, то ли всерьёз ответила Алёна и надавила на газ до самого пола. Их девятка уверенно обошла Ауди и, не снижая скорости, мчалась по шоссе.
Василёк невольно сжался и взялся правой рукой за ручку над дверью. Бросил на Алёну умоляющий взгляд.
- Васёк, не дрейфь, я сама боюсь! Я знаю, куда он едет. Мы там однажды уже вели разработку. На базе в ресторанчике работает моя хорошая знакомая. Сейчас подготовим столик, а заодно и сами пообедаем, - прощебетала лейтенант.
- Давай сначала доедем. А то у меня пока аппетита нет...
- Ты же воевал, а боишься быстрой езды, - не унималась Алёна, прекрасно понимая, что сидящему справа всегда страшнее, чем водителю.
. . . . . . . . . . . .

Подруги обнялись, поцеловались.
- Знакомься, это Катя. Катюша, это Василий, - Катерина лукаво улыбнулась и едва заметно подмигнула подруге.
- Катюша, у тебя есть отдельная свободная комната?
Подруга удивлённо посмотрела на Алену и хитро улыбнулась...
- Брось, Катюха, это по работе. Вот получишь у меня!
Девчонки немного похихикали.
- Василёк, подойди сюда. Смотри, всё как по нотам. Комната заказана. Столы накрываются. Там ожидается встреча. Как ты думаешь - кто заказал?
... Через несколько минут аппаратура была установлена.
К кафе почти одновременно подъехали два автомобиля. Навстречу  друг другу вальяжно двигались два человека. Оба в дорогих костюмах и в сопровождении охранников. Они приобнялись, о чём-то пошутили. Громко посмеялись и направились к ресторану. Почти одновременно жестом показали охранникам ждать их здесь.
- Жора, мне нужна твоя помощь. Нам на хвост сел Рыков. Мешает работать. Сорвал нам все планы..., - голос "Пузыря" звучал чётко, без посторонних шумов.
- Завалить полкана - это дорого. У тебя денег не хватит, - сиплым голосом ответил Жора, и оба рассмеялись.
- Ну, за встречу, - раздался звук рюмок.
- А теперь давай по делу. Ты как его хочешь вальнуть? Может не стоит рисковать и устроить автокатастрофу? А что? Он часто за рулём своей старой Волги ездит. Если снайпер, то это дорого, да и шум поднимется. А так похороны, три выстрела над могилой и поминки. Быстро и душевно...
- Жора, я всегда восхищался твоему умению думать быстро и правильно. Ну, царствие вам небесное, товарищ полковник?!
Раздался гадкий смех. Подельники пожали руки, решив судьбу ещё одного человека. На чаше весов вновь оказалась чья-то жизнь и пачка денег.

14

Мирошник удобно расположился в служебном автомобиле рядом с кумом - начальником областного управления.
- Ну, что - на отдых? Заодно и потолкуем, - полковник открыл минибар, установленный вместо переднего правого сиденья и протянул "Пузырю" хрустальные стаканы.
- Держи крепче. Это виски из самой Ирландии. Коллега из Питера презентовал.
Хрусталь зазвенел и отдых начался... О делах говорить не хотелось. Да и нельзя было. Водитель хоть и "свой", проверенный, но не для его ушей разговор...
Тема Рыкова была второстепенной. С ним церемониться не собирались. Тем более, что исполнителя уже нашли. Осталось выбрать удобный момент. Сегодня..., крайний срок - завтра.
А вот тема детей была весьма интересной... Ещё пара игровых клубов. Правда, здесь были некоторые сложности. Бывший второй секретарь обкома ловко подставил своего "патрона" и прибрал к рукам клубы и... несколько заводов - это не страшно, что они ещё работают, и людей придётся рассчитывать по увольнению. Но с этим как раз можно не торопиться - денег в стране нет, и об этом все знают...
Многие торопились отхватить кусочек, да пожирнее!
. . . . . . . . . . . .
Девчушка смотрела на безмолвного человека и старалась рассказать ему о маме, папе, своих игрушках и лучшей подружке - кукле Маше. Он молчал и лишь иногда кивал головой, с тоской поглядывая в окно.
Немой обладал неимоверной силой и с детства стоял на стороне справедливости. Всегда старался заступиться за слабых, не давал обижать бездомных животных, помогал старикам, чем мог. Однажды ему пришлось вступиться за прохожего, на которого напали трое вооружённых ножами хулиганов.
Ловко разбросав их по сторонам, он отобрал у них ножи. В этот момент подъехал наряд милиции. А дальше - как в плохом детективе. Один из шалопаев оказался сыночком высокопоставленных родителей, у него нашли тут же синяки и... "страшную психологическую травму". Немого отвезли в участок, и уже через месяц он отправился в колонию.
Мужчина, которого он спас, попытался поначалу принять участие в заседании суда, чтобы объяснить суть дела. Но ему лаконично объяснили, где он окажется, если хоть что-то скажет в оправдание немого...
Теперь немой выполнял разные поручения - передать что-то кому-то, провести по тёмным переулкам чью-то дочку, привезти какой-нибудь груз.
Сейчас ему доверили охранять девочку от "извергов-родителей", которые просто жаждут её крови.
Настенька никогда не садилась кушать, если её "братик", как она его называла, не отведает то, чем её кормили. И вечером, в очередной раз, поведав немому "братику" о своих добрых и любящих родителях, она частенько заползала на его огромные руки и тут же засыпала.
Немой осторожно гладил её по волосам всего двумя пальцами, боясь причинить ей неудобство.
Девчушка быстро засыпала на его руках, улыбаясь во сне. Вероятнее всего, она там видела папочку, мамочку и собачку Люську.
. . . . . . . . . .

В кабиненте Рыкова прозвенел телефон. Полковник поднял трубку.
- Рыков, - коротко представился он.
- Андрей Николаевич, здравствуй! Это Серов.
- Здравия желаю, товарищ генерал! Рад слышать тебя, Владимир Сергеевич.
- Андрей, давно мы с тобой не виделись. Дела..., сам понимаешь. Ты сейчас не убегай из кабинета. Тут моя Наталья тебе гостинец приготовила со своей фазенды. Сейчас человек к тебе заглянет, передаст свёрток. Дождись, пожалуйста.
Генерал не мог сказать лишнего. Если телефон Рыкова прослушивается, то вся операция будет поставлена под угрозу срыва...
Раздался стук в дверь и в кабинет вошёл подтянутый мужчина лет тридцати с пакетом в руках.
- Разрешите, товарищ полковник? Капитан Резник. Офицеры поздоровались и обменялись крепким рукопожатием.
- Это Вам от Натальи Николаевны. Наш генерал велел передать урожай этого года, - при этих словах капитан взял карандаш и на отрывном календаре написал:
- Нас могут слушать.
Рыков кивнул, развернул пакет и стал восторгаться:
- Ммм, какая красота! Витамины! Огурчики, укропчик, редисочка! А не сообразить ли нам окрошечки, капитан? Как тебя по батюшке?
- Александр..., Николаевич, просто Саня.
- Так вот, просто Саня, пошли к машине! Я сейчас один живу. Своих отправил на юга..., в Феодосию. Ты бывал в Крыму?
Офицеры продолжали разговор ни о чём. Разумеется, Рыков никуда и никого не отправлял. Опытный оперативник смекнул, что визит капитана имеет чрезвычайное значение. Поэтому подстраховался, назвав город, где станут искать его семью...
За годы его службы в милиции бывало всякое... И угрозы и попытки ограбления квартиры. Даже пара покушений на него. После второго он был вынужден отлеживаться в госпитале целый месяц.
Но всё это были сигналы от традиционного криминала. От тех, с кем он боролся с самого начала службы в милиции.
После записки капитана Рыков сразу понял, что речь идёт не о криминале в привычном его проявлении. Да и Комитет вряд ли его слушает. Значит, кто-то из "своих"...
В его райотделе сложилась определённая прослойка, которую возглавлял его заместитель - майор Мирошник.
Редкий бездельник..., но хитрый и предприимчивый. Имеет очень влиятельных людей за спиной - начальник областного УВД у него значился в кумовьях, а один из заместителей министра внутренних дел – его тесть.
Прибыв на должность начальника отдела, Рыков сразу же проявил свой непреклонный характер. Начал оценку деятельности своих подчинённых. Кому-то сразу предложил исполнить рапорт. Кому-то дал время на исправление.
В первый же день в его кабинете раздался звонок.
- Полковник, это Савостьянов. Не с того ты начал свою работу. Оставь в покое Мирошника. Он у тебя не задержится. Я его скоро заберу. Надеюсь, что ты меня услышал. А не услышал - тебе же хуже!
В трубке послышались короткие гудки.
- Ни тебе здрасьте, ни тебе до свидания", - пробормотал Рыков и с отвращением положил трубку на место.
Его аж передёрнуло. Не от страха, а от осознания того, что такие бездарности, лентяи и просто нечисть, как Мирошник и ему подобные, поползут вверх и поломают множество судеб, а если доведётся ради своей карьеры и благополучия, - и жизней.
Буквально через несколько минут после звонка замминистра, в кабинет без стука вошёл Мирошник. С надменным видом и без разрешения плюхнулся на стул, едва не сломав его. В его гаденьком взгляде отчётливо было написано: "Ну, что, полкан? Получил? То-то. Будет тебе урок".
- Товарищ майор, встаньте, - спокойно и грозно произнёс Рыков. Мирошник поначалу вздрогнул, но остался сидеть. Однако, увидев тяжёлый взгляд настоящего боевого офицера, поднялся.
- Застегните китель. Поправьте галстук. Приведите себя в порядок! Побриться, подстричься и погладить форму. Час времени. Время пошло!
Мирошник хотел было возразить и, подойдя к двери, обернулся, поправил галстук и открыл рот, чтобы что-то сказать, но Рыков тут же добавил:
- Без стука будете входить к заместителю министра или к начальнику УВД. А сюда извольте являться только по вызову и в опрятном виде. Свободны...
Это неприятное воспоминание мгновенно исчезло, когда, проходя по коридору и оглядевшись, капитан тихонько сказал:
- Вам готовят автокатастрофу...
И тут же громко добавил:
- Товарищ полковник, а давайте на моей? Мне завтра всё равно в ваш район ехать. Утром доставлю в лучшем виде!
- Серёжа, подойди сюда! - громко позвал своего водителя Рыков. Он редко ездил на служебном УАЗике, особенно домой и из дома. Предпочитал на своей, отцовской ещё 21-й "Волге".
- Вот тебе ключи. Загони ласточку в гараж. Завтра я её заберу. И тихонько добавил:
- Проверь тормозные шланги... на обеих машинах.
Сержант кивнул и с удовольствием сел за руль старенькой "Волги".
Когда офицеры отъехали от райотдела, капитан задал вопрос:
- Андрей Николаевич, Вы своему водителю доверяете?
Полковник улыбнулся:
- Больше, чем себе! Мы с Серёгой Брежневым в 80-м году по очереди друг друга на себе вытаскивали. Там... за речкой... Я же не профессиональный мент. Вообще начинал в авиации. Год срочной авиамехаником. Потянуло меня в небо. Подал рапорт и пытался поступить в лётное. На комиссии срезали.
У меня тогда всё внутри оборвалось... А врач, пожилой такой дядька, возьми и скажи:
- Сынок, а может тебя в десант? Там крепкие ребята очень нужны! Да и с небом рядом будешь. Парашютные прыжки... романтика. Вот я тогда...
Капитан его перебил:
- А за нами, похоже, хвост. Справа, сзади, метрах в тридцати серая "копейка". Сейчас проверим.
Александр притормозил и резко повернул налево, пересекая две сплошные линии. "Копейка" заметалась и..., повторила их маневр.
- Точно, хвост. Ну, что же? Поиграем! - озорно улыбнулся капитан.
Он несколько минут таскал "на хвосте" преследователей, обговаривая план дальнейших действий и, оторвавшись от преследователей, припарковался.
К их автомобилю подбежали двое и стали заглядывать вовнутрь.
- Кого потеряли, касатики? – усмехаясь, спросил капитан. Незнакомцы резко обернулись. Один выхватил из-под лёгкой куртки пистолет. Под ней мелькнула милицейская форма.
- Опусти пистолет, - прозвучал грозный голос Рыкова. Полковник приставил ствол к голове вооруженного человека... Тот медленно опустил руку и разжал кисть. Пистолет стукнулся об асфальт.
Александр, держа на прицеле второго неизвестного преследователя, поднял ПМ с земли.
- Если собираешься применять оружие - снимай его с предохранителя, гангстер. Медленно повернулся и без резких движений, - произнёс Рыков.
- Власов? Какого чёрта, Игорь?
Перед полковником стоял один из его подчинённых. Он выпучил глаза и судорожно хватал ртом воздух.
- Саня, дай-ка мне его ствол!
Капитан аккуратно протянул ПМ Рыкову. Тот внимательно осмотрел ствол и посмотрел в глаза дрожащему от страха старлею:
- Откуда ствол? Это же не наш, табельный. Говори или я тебя из него прямо здесь и положу! А ты кто такой? - обратился он к неизвестному.
- Гражданин начальник, Босяков Антон Сергеевич. 1969 года рождения. Кличка "Босый". Статья..., - он не успел договорить.
- На зоне будешь статью называть! Саня, давай-ка мы упакуем этих, да за город вывезем. В лесочек, воздухом подышим..., - Рыков едва заметно подмигнул…
- Товарищ полковник! Вот зачем мы их сразу отключили? - запыхавшись от погрузки тяжёлых тел, поинтересовался капитан.
- Сань, ты не поверишь. Я только сейчас подумал об этом же. Само так получилось. Зато смотри, как аккуратненько лежат... Поехали!
Через полчаса за ними пристроилась чёрная "Волга" с комитетскими номерами.
- Так что, Саня, Серёге Брежневу я доверяю...
- Как бывшему генсеку? – пошутил капитан.  Офицеры громко рассмеялись.
. . . . . . . . . . .
"Прости, батя! Ну, ласточка, не подведи!", - Рыков погладил руль отцовской машины и плавно тронулся с места. За ним начал движение УАЗик с нарядом милиции. Он держался на почтительном расстоянии сзади.
Убедившись, что полковник выехал за город и следует к родительскому дому, УАЗик остановился...
Через несколько километров в левую сторону рыковской "Волги" на огромной скорости влетел гружёный щебнем самосвал.
От удара легковушка слетела с дороги и, кувыркаясь, устремилась в глубокий овраг.
Водитель самосвала с трудом удержал тяжёлую машину на дороге. Открыл дверь и быстро покинул кабину. Отбежав с сотню метров, укрылся за деревьями и стал наблюдать за искорёженной "Волгой".
Она лежала на крыше. В распахнутой двери водителя виднелось неподвижное тело в милицейской форме. Через несколько мгновений появилось пламя. Оно никак не разрасталось, чем вызвало недовольство водителя самосвала.
- Вот только этого не хватало, - процедил он сквозь зубы, увидев, как к самосвалу подъехал милицейский УАЗик.
Три милиционера вышли из машины, неторопливо осмотрели место, аварии, закурили, облокотились об УАЗик и стали наблюдать за тем, что осталось от "Волги".
Прозвучал мощный взрыв, подбросив машину Рыкова, её тут же охватило пламя. От страха милиционеры присели...
Наблюдавший за происходящим водитель самосвала удовлетворённо кивнул и, словно ящерица, незаметно скользнул в ближайшие заросли.
- Всё же хорошо нас в спецназе учили, - с улыбкой пробормотал он и, преодолев ещё с полсотни метров, добавил:
- Извините, товарищ полковник! Сержант Брежнев указания майора Мирошника выполнил.

15

- Разрешите? Товарищ полковник, Вас срочно к телефону, - официантка протянула телефонный аппарат и закрыла за собой дверь.
- Слушаю, полковник Ионов! Да, докладывай! Так..., так... Понятно. Водителя самосвала нашли? Что значит - скрылся? Найти и доложить! Передай мои указания начальнику ГАИ - пускай лично займётся расследованием! Что за бардак у него творится? Следственная группа на месте? Так чего они тянут? Мне что, лично всем заниматься? Ладно, что случилось, то случилось.
Да, ещё... Надо бы деньги собрать на похороны. Кто сколько сможет...
Он положил трубку, самодовольно улыбнулся и задал вопрос:
- Кум, а ты сколько сможешь сдать на похороны Рыкова?
Мирошник налил две рюмки до краёв и сделал серьёзное выражение лица.
- Ему, как полковнику, положено три выстрела над могилой. Лично я выдам почётному караулу по три холостых патрона. Этого будет достаточно.
- За успех нашего дела, - произнёс короткий тост полковник Ионов и, опрокинув в себя содержимое рюмки, нажал на кнопку телевизионного пульта.
"Компания МММ гарантирует вам сверхдоход и светлый путь к своему будущему", - на экране счастливые лица рекламировали путь к успеху.
- Веришь в это? - закусывая ломтиком осетрины, поинтересовался Мирошник.
- Неа..., это пирамида. Там нужно быть сверху. Мы с тобой опоздали. Кстати, московские уже взяли Мавроди в оборот. Поинтересуйся у тестя, - может и ему что-то там перепадает?
- А кто его знает? Мне Ленка не всё рассказывает, стерва. А сама, то брилики, то шубы меняет. Вот приеду домой, я ей..., - Мирошник не договорил.
На экране появилась диктор областного телевидения. Она, изобразив на лице озабоченность, поставленным голосом зачитала текст:
"Сегодня на 328-м километре трассы... произошла автомобильная катастрофа. В результате столкновения самосвала и легкового автомобиля погиб начальник УВД Советского района полковник Рыков. Водитель грузового автомобиля с места ДТП скрылся. Сослуживцы и руководство областного УВД выражают искренние соболезнования семье погибшего офицера".
Через секунду на экране появилась очередная реклама.
- Слушай, этот скрылся с места ДТП. А где его искать?
- А зачем его искать? Он сам найдётся. Я ж ему только тысячу зелени заплатил. Осталось ещё четыре.
Мирошник вцепился зубами в сочный шашлык и, чавкая, продолжил с набитым ртом:
- Босый появится, но вот только вместо денег пару фиников в башку получит..., - он вытер подбородок своими толстыми пальцами и облизал каждый, причмокивая от удовольствия.
Начальник областного управления поморщился, но вовремя прикрыл лицо салфеткой.
"Если бы не твой тесть, жирный ты боров, стал бы я твоим кумом! Ага...", - подумал Ионов и сменил тему:
- А что у тебя с киндерами?
- Ооо, здесь вообще всё классно, - продолжая чавкать, ответил Мирошник, - на меня сегодня вышел надежный человек. У него уже есть на примете несколько особей. Только он за них хочет по двенадцать штук зелени за каждого.
- А в чём проблема? Ты ему обещай, а там видно будет. Савостьянов обещал расширение структуры, а это значит и бабки совсем другие...
Мирошник выпучил глаза и зашипел:
- Тихо ты! Ты зачем фамилию называешь?
Ионов с плохо скрываемым раздражением посмотрел на своего подвыпившего кума и резонно отметил:
- Телефон в другом помещении. А если бы нас слушали - мы бы об этом узнали первыми. Мы с тобой уже здесь на пожизненное наговорили. Так что расслабься!
Мирошник после слова "пожизненное" вздрогнул, прекратил жевать и стал воровато озираться по сторонам.
- Завязывал бы ты пить! После третьей тебя уже несёт по волнам. Ты лучше скажи, а где сейчас малая киндерша?
Мирошник махнул рукой:
- Ай, её "Немой " пасёт. Я ему доверяю. Он ничего не скажет. Он такой добрый, безобидный малый..., даже жалко будет с ним прощаться, - он вновь себе налил полную рюмку и опрокинул её, не чокаясь и не закусывая.
- И вообще... у меня сегодня праздник! Имею право. У меня сегодня поминки по безремен... по безвремененно..., тьфу слово какое. Ну, ты понял...
. . . . . . . . . . . .
Генерал остановил магнитофонную запись.
- М-да..., насколько они смело и бесцеремонно разговаривают. Ну, Андрей Николаевич, когда будем тебя воскрешать? - Серов улыбнулся.
- После похорон, Владимир Сергеевич, после похорон, - с грустью произнёс Рыков.
Затем опустил голову и громко вздохнул.
- Машину жалко. Привык я к ней. Память от бати осталась.
- Ладно, Андрей, не расстраивайся. Живой ведь! А эти записи являются доказательствами их виновности только для нас, но не для суда. Будем брать всех троих с поличным. С Савостьяновым будет сложнее всего, но там работает Разуваев.
- ГРУ? – с удивлением спросил Рыков.
- Именно! По счастливой и невероятной случайности они вели Сулеймана... Ааа, ты же этого не знаешь...
Помнишь, несколько месяцев назад передавали по новостям о гибели гражданина Саудовской Аравии и всея планеты Аршада Аль Сахима, основателя международного Фонда здоровья и долголетия? Вот он и есть тот самый Сулейман, что организовал трафик носителей человеческих органов.
Савостьянов проходит по этой теме. Насколько он в неё погружён – пока сложно сказать.
Разуваевцы одну из голов срубили, а мы отсекли несколько щупальцев. Но они отрастают вновь, как хвост у ящерицы.
- Да, но головы не отрастают…
- Если бы так! На место одного злодея находятся несколько других. Правой рукой Сулеймана был некто Газиз. Когда в Средней Азии у них не всё получилось, они перекинулись на Кавказ.
Многим будет выгодна эта война. И тем, кто за океаном, кто спрятался за Польшу и Украину... И даже тем, кто сейчас там, наверху.
Вот только людям, простым людям война не нужна ни-ка-ка-я. Пусть даже самая быстрая и победоносная.
Рыков молча слушал генерала и не мог ни в чём ему возразить.
Горечь, боль, разочарование, обида, сожаление - далеко не полный список чувств, которые овладевали в тот момент людьми чести.
- Наши действия? - коротко спросил Рыков.
- Вижу, как глаза твои горят. На задержание поедешь, так и быть. Тебя будут держать в курсе. Но сам никуда пока не высовывайся. Не дай Бог кто тебя опознает.
Да, чуть не забыл. Серёга твой, Брежнев...
Слёзно просил его простить за машину. Молодец, парень! Всё чётко сделал. Да и наши взрывотехники постарались. Тело не подлежит опознанию... Телевизионщики тоже сработали отменно. Всё, как по нотам прошло.
Единственное тонкое место - милицейский УАЗик чуть не сорвал нам всю операцию. Мы их вели, готовы были даже подрезать, чтобы дать тебе время исчезнуть и тело подложить. Хорошо, что они сами осторожничали. Боялись тебя спугнуть. А оно вот как ладненько вышло.
Теперь нужен человек, который подставится по полной. Есть мысль привезти детей прямо к этим, на турбазу. Они там постоянно в ресторанчике торчат. Там и возьмём их с поличным.
Разуваев обещал с таким человеком помочь. Он не из местных и не вызовет даже малейших подозрений. Так что до операции день-два. Готовься, Андрей.
А мне в Москву. Надо же кому-то самого генерала Савостьянова брать.

16

- Газиз объявился. Товарищ генерал, я вместе с группой готов к убытию. Операцию можно начинать…
- Андрей, придётся немного повременить. Генерал Серов заканчивает масштабную подготовку к своей операции. Газиз - важное её звено. Убрать его сейчас будет неразумно.
- Дмитрий Степанович, разрешите вопрос?
- Ты хочешь спросить насчёт моих слов "когда вернутся НАШИ - ко мне их?"
"Ставр" кивнул головой, подумав: "Значит, не оговорился тогда наш генерал".
- Я не оговорился, - словно читая мысли, произнёс Разуваев, - мне нужен Бахтияр. У него будет задание особой важности и сложности. Придётся ему поработать против нашего криминалитета...
- Вы ему доверяете?
- Главное, что он нам доверяет! Всё, что ему обещали - мы выполнили. Даже сверх того... Сейчас он сможет как никто другой, сыграть в партии генерала Серова. Внешность, произношение, происхождение, плюс личная подготовка.
- А если он откажется?
- Есть одно обстоятельство..., он не откажется! - генерал встал из-за стола и начал прохаживаться по кабинету.
- Нам удалось спасти его младшую дочь - Лейлу. Её тогда Рашид каким-то чудом спрятал у себя. Газиз его вычислил и ликвидировал, а вот девочку найти не смог...
. . . . . . . . . . .

- Разрешите, товарищ генерал? - Бахтияр стоял по стойке "смирно" в дверях кабинета Разуваева и не решался пройти дальше.
- Проходи, - генерал пожал ему руку и пригласил присесть к столу.
- Давай сразу к делу. Нам нужна твоя помощь, Бахтияр. Задание сложное и опасное. Приказывать тебе я не могу, разумеется. И не хочу...
Надеюсь, ты уже в курсе, что дело Сулеймана живёт и набирает обороты? Речь идёт о похищениях здоровых детей для дальнейшего использования их органов.
Бахтияр заметно помрачнел.
Он даже представить себе не мог, что Сулеймано-газизы пойдут на такое кощунство. А ведь начиналось всё красиво - создание единого Исламского государства и борьба с "неверными", развратом и пороками...
- Сейчас наша госбезопасность вышла на след целой структуры у нас, в России. Интерпол тоже озаботился этой проблемой. Но рассчитывать на эту структуру, как показала практика, мы не можем. Ты, наверняка знаешь, что не без участия Интерпола Сулейману и Газизу удалось избежать наказания.
Если дашь согласие, то с тобой будет работать генерал госбезопасности Серов - мой старый друг...
- Товарищ генерал ..., - Бахтияр сделал паузу, ожидая, что Разувааев его поправит, как в прошлый раз, перед операцией по ликвидации Сулеймана.
Но генерал молчал, пристально глядя ему в глаза.
- Я казнил Сулеймана, готов казнить Газиза и любого по Вашему приказу!
- Бахтияр, остановись! Я хочу, чтобы ты понял раз и навсегда: наша структура - не подразделение палачей. Хотя мы и учим уничтожать врага. Этому же учат артиллеристов, летчиков, моряков, десантников. Чего уж тут греха таить? Оружие создано для убийства. Это - аксиома! Другой вопрос - как и против кого его применять?
Прошли времена рыцарских поединков и дуэлей, когда можно было постоять за свою землю и свою честь в открытом бою. Иметь оружие и его применять - не одно и то же!
У нас тоже есть ядерное оружие. Однако мы его ни разу не применяли, и, даст Бог, никогда не применим.
Американцы не страдают сентиментальностью и человеколюбием, а поэтому дважды бросали атомные бомбы на головы мирных людей и до сих пор считают себя хозяевами мира...
Когда мы убедились в том, что Сулейман и ему подобные уйдут от международного правосудия и продолжат свои зверства, то приступили к активным действиям.
Тебе же придётся выполнять иную задачу. Тебе будут противостоять тоже негодяи и преступники, но они граждане моей страны и надо сделать всё возможное, чтобы они ответили за свои злодеяния по закону.
По нашему закону…
Генералу очень хотелось добавить, что по закону совести, закону справедливости, но оставил где-то глубоко внутри себя эту крамольную мысль и не стал её озвучивать...
- Я согласен. Если это вообще возможно, я бы хотел вернуть своё доброе имя. Хотя..., понимаю, что предательство не прощается и не забывается, товарищ генерал.
А меня уже ничего не связывает с прошлой жизнью. Семьи моей больше нет..., - он запнулся, опустил глаза и через несколько секунд продолжил:
- Отец, умирая на моих руках, пытался извиниться, что поддался порыву и меня подтолкнул к борьбе с неверными. Поэтому меня сейчас никто не держит и ничто не испугает!
- Вот это и страшно, Бахтияр! В том, что ты смелый воин - мы смогли убедиться. Но чтобы ты не наломал дров, успокоился и понимал, что тебе есть ради кого жить дальше, - посмотри сюда... ВнимАтельно посмотри!
Генерал положил перед ним фотографию. Бахтияр аккуратно взял её в руки и обомлел. На него смотрела и немного грустно улыбалась его Лейла, младшая доченька.
Бахтияр с недоумением поочерёдно смотрел то на фотографию, то на генерала...
- Жива твоя дочь, Баха! Жива! И ты её сможешь увидеть и обнять! Она здесь, в России, в Подмосковье!
Бахтияр опустил голову и прижал к груди драгоценный снимок.
Разуваев поднялся, налил стакан воды и подал Бахтияру. Тот, едва сдерживая слёзы, жадно выпил воду и поднял на генерала влажные глаза.
Что-то изменилось в его взгляде. Появились искорки надежды, какая-то решимость и уверенность в завтрашнем дне.
- Ты можешь отказаться, Бахтияр. Но дочку ты увидишь в любом случае. Я не собираюсь тебя шантажировать ребёнком. Это не по-офицерски, не по-мужски, не по-человечески.
- Товарищ генерал…, Дмитрий Степанович! Я готов! – произнёс Бахтияр, едва сдерживая переполняющие его эмоции.
. . . . . . . . . .

Детишек трёх-четырёх лет взяли в одном из детских домов.
Семеро лапушек сейчас сидели в микроавтобусе и с удовольствием перебирали игрушки. Их сопровождала мама Таня - воспитательница детского дома и лейтенант Алёна Ветрова. Ей уже не впервой было появляться на этой злополучной турбазе...
А сейчас она с удовольствием няньчилась с детишками, придумывая всё новые и новые игры. Трое мальчишек всё норовили сыграть в бармалеев или в войнушку. А девчонки, разумеется, хотели с куклами, зверятами...
За рулём был Бахтияр. Вёл автомобиль уверенно, спокойно и при этом широко улыбался, вспоминая свою дочурку.
За ним следовали на почтительном расстоянии два автомобиля сопровождения.
На КПП турбазы микроавтобус остановили и проверили документы.
- Куда детей везёте? - поинтересовался один из охранников.
- На оздоровление, - бойко ответила Алёна. Сейчас покормим и на отдых. Молодой человек, не подскажете, а тут есть кафе или столовая, - игриво подмигнула Ветрова.
Мужчина лет сорока пяти тут же подтянул животик и любезно объяснил, что здесь есть прекрасный ресторанчик, что там всё очень вкусно и не так уж и дорого.
- Спасибо, мой хороший, - вновь подмигнула Алёна и микроавтобус плавно тронулся.
Охранник посмотрел вслед, опустил шлагбаум и потрогал обручальное кольцо на безымянном пальце и тихонечко пробормотал:
- Эх, красавица! Попалась бы ты мне лет двадцать назад.
. . . . . . . . . . .

Группа захвата находилась в готовности к действиям. В наушниках прозвучал голос Рыкова:
"Внимание... Объект прибыл. Четвёртый, как слышно комнату?"
"Первый, слышимость отличная. Все трое на месте".
"Третий, посторонних нет?"
"Я - третий. Машины на площадке. Двое у входа в комнату. Всё спокойно!"
Рыков удовлетворённо кивнул. Генерал сдержал своё обещание. Как же ему хотелось подать команду "Начали", чтобы как можно скорее посмотреть в глаза заказчикам своего убийства. Но тут не до эмоций!
Бахтияр уверенно вошёл в ресторанчик и направился к комнате для важных персон. Там его с нетерпением ждали начальник областного УВД полковник Ионов, его кум - майор Мирошник, он же заместитель Рыкова, и Жора Тюменский, - тот самый беспредельщик...
Перед входом в комнату, Бахтияра остановили два телохранителя крепкого телосложения.
- Сюда нельзя! Ты кто? - спросил бритоголовый и сделал шаг навстречу.
- Передайте Мирошнику - прибыл Бахтияр. Он распахнул левую полу лёгкой куртки, показывая пистолет в кобуре.
Охранник ловким движением изъял пистолет, сунул его себе за пояс и ощупал одежду Бахтияра.
- Чисто, - произнёс он и постучал в дверь.
- Шеф, тут какой-то Бахтияр нарисовался. У него была волына. Пропустить?
Мирошник радостно воскликнул:
- Давай его сюда! - и, обращаясь к присутствующим, торжествующе добавил, - товар доставили.
Войдя в комнату, Бахтияр поздоровался:
- Мир вашему дому, уважаемые!
- Садись за стол, угощайся! Или ты привык там у себя на коврах восседать? - Мирошник громко расхохотался и был чрезвычайно доволен своей шуткой.
- Я привык соблюдать традиции и уважать хозяина дома, в который тебя пригласили, - ответил Бахтияр и добавил, - может сразу к делу? Товар на месте!
- Ты боишься, что он испортится? - пошутил Ионов.
- Нет, уважаемый! Дети все здоровы, как мы и договаривались, - с характерным восточным акцентом произнёс Бахтияр и присел к столу.
Мирошник схватил графин с коньяком и плеснул в фужер Бахтияру.
"За встречу?" – прозвучал тост.
Все четверо подняли фужеры. Чокнулись и выпили. Бахтияр слегка пригубил коньяк и оценил его:
- Добрый коньяк. Азербайджанский!
- Не, милок, до дна, - просипел Жора, демонстрируя свою золотую фиксу.
- Я же за рулём! - улыбнулся Бахтияр.
Все громко рассмеялись.
Полковник закусил ломтиком лимона и, прищурившись от кислого, кивнул головой:
- Пей, пей! Я разрешаю! Если что - ГАИ вызовем. Доставим, куда захочешь...
Так ты говоришь - товар хороший? И сколько ты за них хочешь?
- За кого? - переспросил Бахтияр.
- За детей, разумеется! - удивился полковник.
- Или ты ещё кого-то привёз? Может, девочек? - засмеялся Жора.
- Мы с майором договаривались за двенадцать штук баксов, - произнёс Бахтияр, игнорируя последний вопрос, - на меньше я не согласен.
Подельники переглянулись. Полковник кивнул:
- Ладно, двенадцать, так двенадцать! Жора, сходи, глянь, чего он там привёз?
"Внимание! Всем готовность один!" - прозвучал в наушниках голос Рыкова.
17

Ионов, слегка пошатываясь, направился к выходу.
- Пойдём и мы посмотрим на товар.
На пороге стоял Жора "Тюменский" и, глядя на Бахтияра снизу вверх, что-то пытался ему растолковать "по понятиям". Полковник прошёл мимо и, сделав несколько шагов к микроавтобусу, неожиданно развернулся и спешно заскочил в ресторан.
- Все за мной, - прорычал он.
Когда все вернулись в комнату, полковник разразился бранью и, не сдерживая эмоции, рявкнул на Бахтияра:
- Ты совсем дурак? Зачем баб с собой приволок?
Бахтияр внутренне вспыхнул, но сдержал эмоции и, как можно спокойнее, ответил наглому полковнику:
- Это же профессиональные нянечки. А как бы я детей сам успокаивал всю дорогу?
Ионов не унимался:
- Нет, он точно дурак. Неужели нельзя укол какой-нибудь сделать, чтобы их успокоить? А эти бабы нас засветят!
- Не засветят! - уверенно возразил Бахтияр, - я их лично уберу. Поэтому и прошу не десять, а двенадцать тысяч..., чтобы всё было чисто. Вы - не первые мои заказчики.
Он говорил уверенно, раскованно. Несколько раз произносил слова из языка фарси. Затем их повторял, уже в переводе на русский язык. Всё это выглядело достаточно убедительно...
- Ладно, - уже почти миролюбиво произнёс Ионов, отхлебнул из фужера и добавил:
- Жора, рассчитайся с человеком...
Щёлкнули замки "дипломата" и Бахтияр оценил взглядом его содержимое. Взял пачку новеньких долларов, вытащил одну купюру, посмотрел на неё через свет лампы и удовлетворённо кивнул головой:
- Всё нормально. Пересчитывать не стану. Обманули - останетесь без голов.
Жора было дёрнулся, чтобы выразить своё негодование, но Ионов жестом остудил пыл бывалого сидельца и обратился к нему:
- Жора, проводи нашего гостя.
Когда дверь за Бахтияром закрылась, полковник расстегнул ворот рубашки и снял галстук:
- Слушай, что-то мне не нравится этот моджахед. Слишком он наглый и самоуверенный. Хотя товар, как я успел заметить, - отменный. Ладно, я сам доложу Савостьянову, посоветуюсь с ним, а ты проследи, чтобы Жора сам убрал баб и этого бородатого тоже! Всех в расход!
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .

К микроавтобусу с детьми первым подошёл Жора. Он открыл дверь и резко сел на одно из сидений.
- Опаньки! Какие люди! - сверкнул он золотой фиксой. Детишки тем временем продолжали играть, не обращая никакого внимания на незнакомого дядю. Татьяна ловко увлекала их новыми идеями и старалась не выдавать своего волнения.
Жора повернулся к Алёне и гадко улыбнулся.
- Поиграем, красавица?
- А почему бы нет? Тем более с таким уверенным мужчиной? Давай ты будешь бармалеем. Держи пистолет!
Она протянула ему игрушечный автомат. Жора с явным недоумением на лице, взял игрушку в руки и просипел:
- Так это же автомат...
- Правда? А я не разбираюсь. Для меня никакой разницы...
Тут Алёна Ветрова, лейтенант госбезопасности, не обманула. Она действительно не видела особой разницы между пистолетом и автоматом. Стреляла одинаково хорошо из любого оружия. А ещё в рукопашном бою многих ребят могла расстроить…

.  .  .  .  .  .  .  .  .

Мирошник, кряхтя, с трудом поднялся, опрокинул в себя содержимое фужера и снова наполнил его.
- Иди уже, - рявкнул Ионов, вращая диск телефона...
- Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант. Да, всё по плану. Завтра груз будет в Новороссийске. Ааа, понял. В Питере. Есть! Спасибо! От зятя привет! До встречи, Михаил Сергеевич!
Ионов положил трубку и поднял голову на Мирошника.
- Ты ещё здесь?
Майор опрокинул в себя ещё граммов сто коньяка. Вытерев губы рукавом, он икнул и нетвёрдой походкой направился к выходу...
"Работаем!" - как набат прозвучало в эфире.
Спецназовцы появились, словно из-под земли. Увидев людей в масках, телохранители на мгновение растерялись.
 Ближнего к себе Бахтияр одним ударом уронил на землю рядом с микроавтобусом. Второй выхватил из-за пояса пистолет и практически в упор выстрелил в него..., но через мгновенье охнул и медленно сполз на землю, выронив оружие.
Жора попытался выхватить нож, но получил болезненный удар в район кадыка. Холодный ствол "Макарова" упёрся ему в лоб.
- Дёрнешься - положу прямо здесь, - хладнокровно произнесла Ветрова и улыбнулась детям.
- Ребята, давайте поиграем в войнушку? Вот мы одного бармалея уже поймали...
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .

Дверь распахнулась и в комнату к кумовьям влетели несколько человек в масках.
- Не двигаться! Руки за голову! Работает спецназ! - прозвучало громко и весьма убедительно.
Мирошник от страха уселся мимо стула прямо на пол, хватая ртом воздух.
Полковник вскочил из-за стола и тут же был усажен на место одним из бойцов спецназа.
- Ну, здравствуйте, граждане бандиты! - прозвучал знакомый голос.
В дверях стоял высокий спецназовец. Он поднял вверх маску и оборотни в погонах одновременно охнули...
Под Мирошником уже образовалась характерная лужа. Он перекрестился... Причём сделал это слева направо.
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .
- Грузите этих, - распорядился Рыков и заглянул в микроавтобус.
- Как вы? Как дети? Танечка, как ты? - поинтересовался полковник, глядя на свою благоверную.
- Всё нормально, товарищ полковник! Татьяна Николаевна просто молодцом. Детишки и не поняли ничего, - улыбаясь, доложила Алёна Ветрова и протянула нож, выбитый из рук Жоры "Тюменского".
Татьяна на ватных ногах вышла из микроавтобуса и обняла Рыкова.
 - Андрюша, бросай ты эту работу! Я когда-нибудь с ума сойду... Знаешь, как мне было страшно за деток! Хорошо, что они все меня знают. Все как родные для меня. А может, давай их усыновим?
- Танечка, давай всё потом. Ладно? Мне тут нужно закончить..., - негромко сказал Рыков, поцеловал жену и подошёл к Бахтияру. Тот сидел, прислонившись к автомобилю. Рядом с ним лежал пистолет, из которого в него стрелял бандит...
Рыков поднял ствол и протянул Бахтияру.
- Вставай, дружище. Всё кончено!
Бахтияр с трудом поднялся, покрутил в руках пистолет и вытащил магазин.
- Так здесь что, холостые патроны?
- Разумеется! Мы были уверены, что тебя обязательно проверят и оружие отберут. Что же им боевой ствол в руки давать? Да ты, как будто не рад? Что с тобой, Бахтияр?
- Товарищ полковник, я многое видел. Сколько раз сам был под прицелом. Но сегодня..., рядом женщины и дети... И они беззащитны. У меня внутри всё просто опустилось. Тут ещё о дочке вспомнил...
Да ещё Ваша жена с детьми. Ладно - Алёна на службе. Как Вы можете оставаться хладнокровными в такой ситуации?
- Работа у нас такая, Бахтияр. Защищать тех, кто беззащитен. Давай в машину... Путь нам предстоит не близкий.

.  .  .  .  .  .  .  .  .  .

- Да, глубокоуважаемый Газиз! Спасибо, дорогой! Передам непременно!
Заместитель министра положил трубку телефона и с удовлетворением потянулся, вскинув руки вверх.
Он так и застыл, когда в его просторный кабинет вошли несколько человек в штатском.
- Гражданин Савостьянов Михаил Сергеевич?
- Генерал Савостьянов! - рявкнул замминистра на вошедших.
- Вы кто такие? Вы что себе позволяете? Да я вас всех..., - он осёкся.
К нему в кабинет вошли два генерала - Серов и Разуваев.
Савостьянов обессилено опустился в кресло и уронил голову на грудь. Он всё понял... Это был крах. Это был позор! Это конец, которого он так боялся...
- Ребята, оставьте нас! - Серов кивнул одному из своих офицеров. Люди в штатском вышли, закрыв за собой массивную дверь.
Савостьянов боялся поднять глаза и встретиться взглядом со своими некогда боевыми товарищами.
Воспоминания с бешеной скоростью пронеслись в голове генерала...
Когда же это произошло? Как же он, добросовестный офицер в одночасье стал другим человеком? Всё же шло хорошо... Слишком хорошо! И вдруг ...
Тишину нарушил Разуваев:
- Миша, как ты мог? Ты же боевой офицер! У тебя на груди не купленные ордена и медали! Особенно те, что за Вьетнам... Как такое вообще могло произойти?
Я не мог, не хотел поверить Володе, когда он поведал о тебе. Чтобы Мишка Савостьянов..., вот так взял и стал оборотнем, - Разуваев с горечью замолчал и зажмурил глаза, как будто надеялся, что всё это страшный сон... Что он сейчас откроет глаза и всё будет, как прежде!
- Дима, давай мы оставим его здесь, - с разочарованием в голосе произнёс Серов.
- Вот тебе, Миша, два листа бумаги и пять минут времени.
Ты знаешь, что нужно делать офицеру, замаравшему честь мундира. Прости, но это всё, что мы можем для тебя сейчас сделать...
Генералы молча встали и вышли из кабинета.
Савостьянов с невидящим взглядом, устремлённым то ли на дверь, то ли в себя, отодвинул верхний ящик стола, нащупал там наградной пистолет.
Положил его на стол и перевёл взгляд на блестящую табличку...
"Капитану Савостьянову М.С. за мужество и героизм..." Далее надпись поплыла в глазах.
Он встряхнул головой и взялся за авторучку. На несколько секунд замер.
Затем ровным почерком на первом листе написал несколько фамилий, дважды подчеркнув первую и третью. Чуть ниже сделал короткое пояснение...
Поставил подпись, дату и посмотрел на часы. У него оставалось полторы минуты...
Генерал взял второй листок и написал всего три слова:
 "Простите меня, родные"... Сложил его пополам и отложил в сторону.
Вновь посмотрел на часы. Секундная стрелка отсчитывала последние мгновения жизни, грохоча на весь кабинет и отдаваясь в его мгновенно поседевших висках... всё медленнее и  м е д л е н н е е. . .
Прозвучал выстрел, и часы его жизни остановили свой ход навсегда.

18

Газиз удобно расположился на роскошном диване президентского номера. Под левой рукой лежал пульт от огромного телевизора. Он машинально переключал каналы, но перед глазами были совершенно иные кадры...
Накопилась усталость, хотелось всё бросить и отдохнуть там, у себя, на лазурном побережье океана...
Поговорив с Савостьяновым, он с некоторым сожалением вспомнил про Баева. Тот был совершенно иным человеком. Другой масштаб, другой характер, другие запросы. Хоть и был более жадный, чем Савостьянов, но работать с ним было проще.
Теперь, когда не стало его Хозяина, Газиз стал большой фигурой мирового масштаба. Им интересовались в ООН, приглашая на заседания, когда вопрос касался здоровья, борьбы с эпидемиями и голодом.
Его Фонд перечислял миллионы долларов на закупку продуктов питания для беднейших стран Африки. О нём писали в газетах, снимали короткие фильмы. Восторгались тем, что этот "Человек Мира" перечисляет такие огромные суммы для бедных и обездоленных.
И мало кто знал, куда и на что на самом деле уходили миллиарды долларов.
Спонсоров для Фонда нашлось немало. Интересная тема, перспективы развития, да и прекрасная ширма для отмывания огромных финансовых средств, полученных от оборота наркотиков, оружия, продажи людей в рабство, а тут ещё и носители органов...
"Надо бы узнать, где он сейчас и что с ним?" - подумал Газиз и тут же стряхнул с себя эту глупую мысль.
Баев - отработанный материал. Через пару - тройку лет его выпустят из застенков и куда он пойдёт? В политике первого эшелона ему не быть никогда. Либо уйдёт в продажную оппозицию, либо возглавит какую-нибудь корпорацию...
- Нечего жить воспоминаниями! - громко сказал он и удивился, что разговаривает с самим собой.
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .

Разуваев находился в некоторой растерянности. Сегодня он получил указание оставить Газиза в живых.
Начальник Главного разведывательного управления отводил глаза в сторону и впервые с момента их знакомства чувствовал себя неловко. Игры в самых высоких кабинетах порой были лишены логики и здравого смысла.
Огромная инерция локомотива, тянущего за собой вагоны с названиями "долг, честь, совесть, Родина, порядочность..." не позволяла ещё многим руководителям в одночасье перестроиться на новые правила "игры без правил" и действовать, сообразуясь с велением "нового времени".
Теперь отсчёт шёл не от московского времени, а как минимум, от Гринвича, максимум - он Вашингтона. А там совершенно другие взгляды и ценности... И они медленно, но неуклонно вползали в умы людей.
Генерал поднял глаза на своих боевых офицеров. Как им это сказать? Как самому это принять?
Разуваев не стал подбирать слова типа "чтобы это... как там... ну, по мягче, что ли..."
- Газиза приказано оставить в живых, - как гром среди ясного неба прозвучало для Андрея и Виталия.
Офицеры переглянулись и впились взглядами в своего "Батю".
Они молчали, не решаясь задавать вопросы. Сейчас любой вопрос, который будет задан, покажется удивительно глупым.
Генерал вспомнил разговор с Серовым...
- Володя, ты про Газиза что-нибудь слышал? - начал генерал как бы издалека.
Сказать своему хоть и близкому другу, боевому товарищу, генералу госбезопасности, верой и правдой служившему стране, о том, что получены указания относительно Газиза, Разуваев не мог. Не имел права.
Насколько бы не были структуры близки и пускай они зачастую выполняли одну и ту же работу, делиться или обмениваться информацией было не принято, если не поступало соответствующего разрешения или указания.
Таких указаний не поступало. Да и не могли они сейчас поступить ни от кого. Не до решения огромного числа проблем было "руководителям новой формации"...
- Степаныч, давай-ка мы прогуляемся? - предложил генерал Серов.
Перебрасываясь ничего не значащими фразами, делясь впечатлениями от спортивных матчей, вспоминая свою горячую боевую молодость, генералы ушли в сквер, где могли спокойно обсудить сложившуюся ситуацию, не опасаясь прослушки.
- У меня тоже есть соответствующие распоряжения. Невнятные..., осторожные. Не как обычно - чётко и определённо. И на счёт Газиза тоже... С одной стороны - он гражданин чужого государства...
- И не одного государства, - добавил Разуваев.
- Не только, Степаныч, не только. Он ещё гражданин России...
Разуваев остановился.
- Как так..., и России?
- Именно. У него вполне легальное гражданство. Сейчас ты же сам видишь, что творится. Были бы деньги! - Серов остановился и, взяв за локоть своего друга, спросил:
- А может и нам в коммерцию податься, а? Как считаешь?
- Вова, ты знаешь путь на три буквы?
Серов рассмеялся:
- Много раз слышал про этот путь. Но ни разу там не бывал. Ладно, это я так неудачно пошутил. Так вот, о чём я подумал, дружище...
- Володя, надеюсь, ты сейчас подумал, что Газиз - теперь гражданин нашей страны. А это значит, что его можно судить по нашим законам?
- Не совсем так. Его можно задержать по нашим законам... Есть за что. А вот получится ли его судить? Берут меня великие сомненья!
- Тогда будем действовать по обстановке, как в бою! Подробности обсудим..., - Разуваев крепко пожал руку Серову и направился к себе.
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .

Сейчас генерал был вынужден принимать неординарное решение. Поддержку у Серова он получил. Также были получены молчаливые согласия у начальников Управлений... А далее - на свой страх и риск.
- Газиза нужно задержать... и доставить в Лефортово. Андрей, разработку операции поручаю тебе! В помощь Виталий и офицер от госбезопасности майор Шадрин. Газиз должен прибыть в Баку. А оттуда он полетит в Хельсинки. Там через три дня состоится международная встреча. Тема - "Здоровье и долголетие человечества".
- Ничего себе тема! Прям для Газиза, - не сдержался Виталий и извинился.
- Всё нормально. Не тебя одного шокирует происходящее. Но взять его нужно!
"Ставр" поднялся и подмигнул Виталию.
- Разрешите идти, товарищ генерал?
- С Богом, - ответил Разуваев и набрал номер Серова.
- Что-то наш Батя становится сентиментальным, не находишь? Несколько раз уже про Бога вспоминает.
- А что в этом такого, Виталя? Ему сейчас очень сложно! Это мы с тобой выполняем приказы и делаем конкретную работу. А они с Серовым и множеством других находятся рядом с политикой. А там воняет тухлыми яйцами, - ответил "Ставр".
- Как поговаривал сам Суворов..., - добавил Васильев.
- Андрей, а ты крещёный? - Виталий улыбался и ждал ответа.
- Можно подумать, что ты нет! Хотя это не приветствуется, что ли... Рустама помнишь? Я ему задал вопрос насчёт его отношения к религии. Ты знаешь, что он мне ответил:
"Религия - слишком интимное, чтобы о ней говорить на публике"...
На вопрос - а как же массовые молебны у мусульман и христиан - он ответил, что это не мешает каждому в душе верить так, как он считает правильным. Главное - не забывать об имени своём.
Когда рождается человек, и ему дают имя, он чист и непорочен. Хорошо бы это врождённое качество сохранялось на всю жизнь!
- Андрей, ты - идеалист. Хотя я тоже не так далеко ушел! У мусульман есть такой обряд, как имя наречение. И в этом есть глубокий смысл. Как раз то, о чем ты сказал - помнить имя своё... Вот откуда же берутся Газизы?
- Оттуда же, откуда Иуды, Мазепы, Бандеры и Власовы, Резуны и прочая нечисть...
- Если бы их не было - мы были бы с тобой безработными. Чем бы занимался? - Виталий приобнял "Ставра" и добавил:
- Как собираешься брать Газиза? Ты когда мне подмигивал в кабинете у генерала, я понял, что ты уже что-то там эдакое замыслил. Я ошибаюсь? Выкладывай уже, не томи!
- Возьмём его здесь, в России!
Виталий с недоумением посмотрел на "Ставра", а затем, растягивая слова, произнёс:
- Он же не в России сейчас! Не хочешь ли ты сказать, что мы его...
- Именно это я и хотел сказать. Нам нужен Шадрин. Он хорошо знает Баку. И он тогда на военном аэродроме Кала работал по предотвращенному теракту.
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .

Газиз поднялся с дивана, подошёл к бару, налил виски и залпом опрокинул содержимое бокала, даже не почувствовав вкуса спиртного. Он обладал звериным чутьём и страх перед чем-то неожиданным и даже невероятным не давал ему покоя.
Мысли снова полезли в голову. Казалось, что сменив внешность, получив гражданство нескольких государств, с пачкой настоящих паспортов, можно с облегчением выдохнуть. Но Сулеймана не спасли ни новое лицо, ни многочисленные гражданства, ни его осторожность...
А ещё не складывалась у него картинка с гибелью Хозяина. Его таинственное исчезновение наводило на мысль, которую он старался гнать от себя...
"Подлый шакал Бахтияр и этот шайтан Виталий...", - он похолодел, и озноб охватил всё его тело. С трудом передвигая ноги, он толкнул дверь и вышел на балкон. Перед взором раскинулось Каспийское море. Сегодня оно, на удивление, было спокойным.
- Штиль перед штормом, - пробормотал Газиз.
Спокойно, всё будет хорошо. Завтра он покинет свой почти родной город...
Здесь он ещё в школьные годы познакомился со своей первой любовью - армянской девочкой Кариной. Её родители были интеллигентными людьми и не препятствовали дружбе двух девятиклассников, не смотря на то, что Газиз был наполовину турком.
В те времена не принято было делить людей по национальности и вере. У всех была одна вера - в светлое будущее, что совсем скоро страна крепко встанет на ноги после самой страшной в истории человечества войны и люди заживут богато и достойно народу-освободителю...
Газиз с завистью смотрел на детей партийных работников, директоров предприятий и учёных. Благосостояние этих людей было завидным по сравнению с его семьёй.
Отец - простой работяга, мама работала портнихой. Денег хватало лишь на скромную еду и на одежду, которая переходила от старшего брата к младшему.
Именно старший брат и его приятель придумали ограбить одну из квартир состоятельных людей...
Той ночью они проникли в знакомый дом и вскрыли квартиру родителей Карины.
Газиз стоял в оцепенении, пока подельники ловко собирали самое ценное в мешки. Неожиданно в дверях появился хозяин квартиры.
Несмотря на свою преподавательскую деятельность и звание профессора, дядя Армен был сильным человеком и вступил в схватку с двумя грабителями. Он почти одолел их, как вдруг увидел Газиза.
Удивлённый взгляд дяди Армена потом долго преследовал его. Он ему снился, он его видел в стеклах витрин магазинов и даже в зеркале.
Испугавшись разоблачения, Газиз нанёс несколько ударов по голове несчастного дяди Армена чем-то тяжёлым, что попало ему под руку...
Через два дня он случайно проходил мимо того дома и увидел скорбящих людей, среди них Карину и её безутешную мать.
Подойти и выразить соболезнования не хватило ни смелости, ни последних капель совести. Он сунул руки в карманы и, что-то насвистывая, быстрой походкой пошёл прочь.
Через несколько шагов он ощутил пальцами какие-то бумажки. Вытащив руки из карманов, Газиз увидел свои первые личные деньги... За счёт чужой крови заработанные деньги.
Затем были следующие купюры, ещё и ещё. Затем наручники на запястьях, суд и дальняя дорога.
Через полгода побег и ... новый срок, снова побег, но уже с автоматом в руках, на которых была кровь уже четверых.
Газиз встряхнул головой и вернулся в номер. Вновь плеснул себе спиртного и залпом выпил.
Всё, хватит! Теперь всё позади! Завтра он будет в Хельсинки, где открывается международный Форум здоровья и долголетия.
Там ждали с нетерпением Рабаха Аль Азара. Газизу понравилось это имя. Он поймал себя на мысли, что просто прикидываясь порядочным человеком, можно зарабатывать огромные деньги.
Только не скупиться на рекламу своего Фонда и кинооператоров...
И гражданин России Руслан Бараев, он же гражданин Саудовской Аравии и Пакистана Рабах Аль Азар, Турции и Азербайджана Ибрагим Думахан сложил свои паспорта в стопку. Закрыл глаза, перетасовал и взял в руки один из них.
Завтра он полетит под именем российского гражданина. Прямым рейсом Баку - Хельсинки... Без посадки в России...

19

Просторный салон авиалайнера наполнился незначительным шумом двигателей. Несколько пассажиров элит салона уже откинули спинки кресел и приготовились скоротать время, немного вздремнув.
Кто-то с любопытством изучал меню, предвкушая сытный обед, кто-то отмечал какое-то важное событие, звеня бокалами.
И лишь один человек из элитного салона молчаливо смотрел в иллюминатор.
Бросив взгляд на четыре огромные буквы на здании аэровокзала, Газиз отвернулся и прикрыл глаза. Баку оставался позади..., в его прошлой жизни.
Вчера, проведя плодотворное совещание с полевыми командирами, Газиз убедился в готовности более десяти тысяч вооружённых боевиков поджечь Кавказ и погрузить юг России в ад очередной войны.
Газиз решил отойти от хлопотных дел и лишь наблюдать свысока над тем, как разгорается очередной конфликт. Дела свои передал Сахиму. Этот человек был влиятелен, смел, умён и безмерно предан ему, Газизу.
Сейчас он смотрел на уплывающий из поля зрения Апшеронский полуостров, город Баку и всё, что с ним связано...
Очнулся Газиз от лёгкого прикосновения руки очаровательной стюардессы:
- Господин Бараев, извините. Нам предстоит вынужденная посадка в Москве.
 Газиз внутренне сжался... Первое, что он ощутил - чувство ужаса. Нет, он ещё не знал истинной причины вынужденной посадки, хотя само словосочетание не сулило ничего приятного. Он с ужасом представил, что самолёт будет совершать посадку именно в России. Тем более - в Москве...
- А что произошло? - он поймал себя на мысли о возможной авиакатастрофе, и на лбу появилась испарина.
"Неужели, как и Сулейману, мне судьбой предписано рухнуть с небес на грешную Землю?"
Девушка очаровательно улыбалась и, сохраняя абсолютное спокойствие, ответила на его, заданный дрожащим голосом, вопрос:
- Не переживайте. Всё нормально. Командир экипажа принял решение произвести посадку на ближайшем аэродроме. Обширный грозовой фронт не позволит нам обойти его над территорией России...
- Летите через Украину! Летите назад! Я не собираюсь садиться в России, - рявкнул он на девушку. Вызывайте сюда командира! - потребовал Газиз.
- Хорошо, - покорно согласилась стюардесса и направилась в кабину пилотов.
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .

- Майор Шадрин, Виктор, здравия желаю! – широкоплечий среднего роста мужчина лет тридцати протянул руку "Ставру" и Виталию.
- Добро пожаловать в Баку! - он улыбнулся и подал знак. К ним подъехал автомобиль такси с ещё советскими шашечками и зеленым фонариком под лобовым стеклом.
- Как в старые добрые времена, - пробормотал Виталий.
- Ты чего бубнишь? Проголодался что ли? - "Ставр" хорошо знал особенность Виталия. Стоило ему не перекусить, тот становился хмурым и неразговорчивым.
- Сейчас поужинаем и на отдых, а уже завтра по городу погуляем, - Шадрин не хотел лишнего говорить при водителе. Он давно знал Заура по работе в Комитете ещё при Союзе, но бережёного, как говорится...
- Спасибо, Заур. Давай завтра к восьми!- Шадрин по-хозяйски толкнул калитку, и офицеры оказались на территории уютного места.
Несколько отдельных домиков, накрытый с кавказским размахом стол под навесом, дымок мангала, спокойная музыка - почему бы так не отдыхать?
Разговор был на разные темы. Хвалили вино, шашлык, вспоминали, как ещё в далёкие семидесятые мальчишками купались в море...
- Ну, подкрепились немного? Пойдёмте, прогуляемся перед сном.
Шадрин остановил взгляд на одном человеке. Тот делал вид, что убирал со столов, однако слишком уж тщательно тер тряпкой поверхность соседнего столика, на котором полчаса назад навела порядок девушка-официантка.
- И тут шпиёны? - заметно повеселев, тихонько спросил Виталий.
- И ты заметил? - удивился Виктор.
- А что там замечать? Он давно нас пасёт. Ещё с самого аэропорта, - улыбнулся "Ставр".
- Ага, вот только ветровку снял, и передник здесь нацепил, - добавил Виталий.
Шадрин посмотрел на офицеров "дружественной конторы" и отметил про себя уровень их подготовки.
- Объект завтра вылетает в шесть утра. Чартерным рейсом до Хельсинки. Но есть одно "но"...
Пассажир пройдёт через депутатский зал. А там досмотра личных вещей не будет... в остальном все нормально. Лайнер и экипаж наши. Время полёта - около четырёх часов. Есть вариант объект усыпить и произвести посадку на промежуточном. В качестве причины можно указать отказ авиатехники. А там - дело за малым. Спеленаете его. А из салона вынесем на носилках. Вроде, как сердечный приступ.
- Я - за, улыбнулся Виталий и поднял руку.
- Развеселился, смотри на него! Ты "за" - это как?" - уточнил "Ставр".
- За сердечный приступ..., а потом врачи долго боролись за жизнь, но не получилось.
- Виталя, а ты становишься циником, - подмигнул "Ставр" и добавил:
- Да я бы его, гада, и сам..., собственными руками, но приказ нужно выполнять!
- Андрей, да всё я понимаю. Неудачная такая шутка. А если серьёзно, то мне не нравится идея со снотворным. Подействует оно или нет. Будет ли он что-нибудь пить или есть, - тоже не факт. Хотя четыре часа лететь. Я бы не выдержал..., но это Газиз. Он хитрющий и чутьё у него звериное. Так что предлагаю другой вариант.
Через полчаса все подробности были обсуждены и офицеры отправились на отдых.
- В четыре утра я за вами заеду, а мне ещё дела нужно кое-какие уладить. Жаль, что этого... придётся сопровождать. Скормить бы его акулам. Я бы для такого случая в Каспий с десяток выпустил... Ладно, работаем! - Шадрин махнул рукой и исчез за калиткой.
"А этих ребят в ГРУ хорошо готовят. Внимательные.Что ж, посмотрим, как отработают завтра. Хотя…, что их проверять? Спецназ он и есть спецназ". 
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .
- Настенька, как там наш пассажир? - "Ставр" поправил непривычную для него форму пилота международных авиалиний.
- Нормально, Андрей Николаевич. От пищи отказался. От напитков тоже. Пьёт из своего термоса. Проспал более часа. Теперь вот командира требует.
- Требует - примем! Помнишь, как в "Кавказской пленнице?"
"Ставр" вышел из кабины пилотов и направился к Газизу.
- Вы хотели меня видеть, уважаемый?
Газиз с надменным видом осмотрел его с ног до головы и прошипел, как змея:
- Я хотел видеть настоящего командира, а не трусливого пса, который боится какой-то грозы. Я не намерен садиться в России. У нас прямой рейс. Так что лети хоть над Украиной, хоть над Польшей, но посадка должна быть в Хельсинки. Ты понял меня? - он схватил "Ставра" за галстук.
Необдуманное действие не осталось без ответа. Подполковник взял Газиза за запястье, а вторую руку положил на шею. Гримаса боли исказила лицо недовольного пассажира, его пальцы разжались, выпуская галстук.
Он попытался что-то сказать, но склонил голову и потерял сознание.
"Ставр" отпустил руку и на шее нащупал пульс. Живой...
- Отдохни с полчасика, милок.
Он окинул взглядом салон. Немногочисленные пассажиры занимались своими делами, не обращая никакого внимания на происходящее.
Подполковник бережно опустил спинку просторного кресла, пристегнул пассажира и заботливо подложил ему под голову небольшую подушку.
Самолёт приступил к снижению. Старшая стюардесса, как обычно, попросила всех занять свои места, пристегнуть привязные ремни и установить спинки кресла в вертикальное положение.
Через несколько мгновений прозвучал спокойный, хорошо поставленный голос командира корабля:
"Уважаемые пассажиры, наш самолёт полностью исправен. Из-за погодных условий по маршруту полёта мы вынуждены произвести посадку в аэропорту города Москвы - Шереметьево. Время ожидания вылета - около двух часов. Приносим свои извинения за доставленные неудобства".
"Господа, вернитесь, пожалуйста, на свои места", - прозвучал голос молоденькой стюардессы из салона первого класса.
Двое охранников Газиза попытались пройти в элит-салон, но хрупкая стюардесса преградила им путь. Один из них схватил девушку за шею и зажал ей рот, прижав к стойке с контейнерами.
Второй заглянул в салон и увидел спящего Газиза - "Бараева". Он коснулся плеча своего шефа, но тот не отреагировал. Крикнул что-то по-арабски и посмотрел по сторонам. Пассажиры без особого интереса бросили на него мимолётный взгляд и погрузились в свои заботы.
Охранник устремился к кабине пилотов, выхватил пистолет из кобуры и отдернул плотную занавеску. На него с удивлением смотрели две стюардессы и "Ставр" в форме члена экипажа.
- Ты пистолетик-то убери на место, - спокойно произнёс  подполковник.
Девушки в страхе отпрянули назад, а "Ставр" сделал шаг вперёд, закрывая их собой, но тут же ствол пистолета уперся ему в грудь.

20

"Ставр" спокойно смотрел в глаза вооружённому человеку и улыбнулся. Перехватил кисть и вывернул наружу. Через секунду охранник таращил глаза, не понимая, как он остался без оружия.
- Тебя не учили, что с оружием не балуются? Его применяют! - хладнокровно произнёс подполковник и ловко извлёк магазин из пистолета.
Охранник вышел из оцепенения и попытался кинуться на своего обидчика. Через пару секунд он уютно расположился на полу, прижавшись спиной к двери запасного выхода. Глазки он закрыл и, вероятнее всего, видел сны...
Стюардессы не успели опомниться от увиденного, и с восхищением таращили свои лучезарные глаза на "Ставра".
- Андрей Николаевич, а как это у Вас ловко получилось? Вжик-вжик и всё! А научите меня? - прощебетала рыженькая Надежда.
- Девчата, у каждого своя работа... Пускай он здесь немного посидит, отдохнёт. По всему видно, что он хороший человек, но заблудший. Я в первый салон. Что-то его напарник пропал куда-то...
- Ой, Андрей Николаевич..., а он точно не очнётся? Не вскочит? Нам страшно!
- До посадки поспит, не волнуйтесь, - успокоил девушек "Ставр" и вышел в салон.
Один из элит-пассажиров обратился к нему по-азербайджански, а затем, немного смутившись, переспросил по-русски:
- Командир, а нас выпустят Москву посмотреть? Хочу на Красный площадь, хочу в Мавзолей...
- Уважаемый, вряд ли. Вы просто прилетайте к нам. Москва всегда рада добрым людям.
Подполковник бросил взгляд на Газиза. Тот полулежал спокойно...
"Ставр" аккуратно заглянул в отсек между салонами. Там всё было спокойно. Молоденькая стюардесса поправляла причёску и смущённо улыбалась Виталию. На полу в той же позе, что и его напарник, сидел охранник "со следами насилия на лице".
- Виталя, а ты не перестарался? Как он теперь паспортный контроль пройдёт? - улыбнулся "Ставр".
- А что ж он, гад, ой, простите..., девушку и обижать! Да я и стукнул-то его всего разочек, - с сожалением ответил Виталий и вытащил из-за своего пояса пистолет несчастного.
- А пистолетик настоящий.
Такой вариант событий Виталий и предполагал ещё там, в Баку. Спеленать всех троих не представляло никаких особых проблем. Нужно было лишь спровоцировать их достать оружие. Газиз и сам того не предполагая, сыграл им на руку.
Но удача, особенно неожиданная, всегда таит в себе сюрпризы! Порой не предсказуемые.
- Что там Шадрин? - поинтересовался больше для самоуспокоения "Ставр", чем для получения ответа.
Накануне они распределили свои места и действия. Ставр - член экипажа. Контролирует VIP-салон. Виталий - пассажир первого салона. Контролирует охранников Газиза. Шадрин - в хвосте. На всякий случай. 

.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .

Заур Хамедов кивнул на прощание Шадрину и рванул с места свою "Волгу". Он торопился как можно скорее покинуть это место, опасаясь слежки за собой. Выполнив несколько маневров, он убедился, что "хвоста" за ним нет.
Долгие годы работы в КГБ приучили его соблюдать осмотрительность, хотя по своему горячему нраву ему ближе было рубануть сплеча, сделать резкое движение или что-то в этом роде.
Он вспомнил, как Шадрин, будучи ещё капитаном, рискуя жизнью, успел его спасти от выстрела одного из диверсантов. Это было почти десять лет назад, в 1984-м году, когда они вели разработку группы диверсантов в Сумгаите.
Тогда удалось буквально за несколько минут до страшной катастрофы обезвредить взрывное устройство, на одном из более десятка заводов химической промышленности.
Последствия взрыва могли быть поистине чудовищными и непредсказуемыми. Преобладающие в тех местах ветра северного направления в течение нескольких часов перенесли бы облако с отравляющими веществами через город Сумгаит к Баку с населением в полтора миллиона.
Один из работников химзавода, который был вне подозрений, во время разминирования открыл огонь по Зауру и сапёру из его группы.
Тогда Шадрин успел закрыть собой своих товарищей, получив два пулевых ранения.
Заур помогал грузить в карету скорой помощи истекающего кровью капитана и на этой крови поклялся быть ему верным до конца своей жизни. Уверял, что двери его дома всегда открыты для Виктора и его семьи.
Сейчас Заур докладывал Сахиму - преемнику Газиза, подробности разговора, свидетелем которого он стал несколько часов назад.
Ничего подозрительного в разговоре офицеров из России не было. Во всяком случае - при нём. И это наталкивало на мысль о серьёзности этой встречи.
Сам Шадрин прибыл в Баку накануне с целью проведать могилу погибшего брата. Тот служил в уголовном розыске и слишком близко подобрался к коньячно-икорной мафии.
Его машину обнаружили в одной из глубоких канав. По мнению следствия, произошел банальный отказ тормозов. Дело быстро прикрыли. Офицера милиции похоронили с почестями.
Но среди сослуживцев бытовало мнение, что шланги тормозной системы были подрезаны.
Разумеется, такая улика бесследно исчезла из состава вещдоков.
- Уважаемый Сахим, уверен, что прибытие Шадрина и этих двух офицеров сюда - не случайно! - доложил Заур.
- Ты думаешь, что их цель - Газиз? - Сахим прохаживался по кабинету, перебирая в руках чётки.
- Я проследил за Шадриным. Он после встречи направился в аэропорт. Там приобрёл билет...,- Заур сделал паузу, - на тот же рейс, что и Хозяин...
- Почему только один билет? И зачем Шадрин летит в Хельсинки? - Сахим задумчиво посмотрел в окно.
Затем положил перед Зауром фотографию, где три офицера вместе выходили из здания аэровокзала.
- Опиши мне их...
Заур подробно описал поведение и манеру говорить, а затем добавил:
- Эти двое оставались в гостинице. Шадрин распорядился подать машину к восьми утра.
- А самолёт вылетает в шесть. Что-то не складывается..., - сам с собой разговаривал Сахим.
- Уважаемый, а в разговоре вот этот, - Заур ткнул пальцем на "Ставра", - собирался завтра посмотреть город. Добавил, что это очень важно. А вот этот - собирался на рыбалку. Что-то даже про осетров говорил...
- Хм, значит эти двое останутся здесь для какой-то цели. Какой, интересно? А Шадрин полетит с Хозяином... Значит так! - Сахим самоуверенно улыбнулся, будучи убеждённым, что разгадал коварный план этих троих.
- Завтра ты точно к восьми должен быть у этих в гостинице. Внутреннее наблюдение снять. Оставить только внешнее. Они профессионалы и, наверняка, слежку за собой почувствуют.
Повози их там, где скажут. Обрати внимание, где они попросят остановить. С кем даже случайно заговорят. Похоже, что они здесь ищут связи. А раз так - Заур, они тебе не доверяют...
А Шадрина нужно будет убрать. Но не здесь, а в самолёте. Зачем нам здесь лишние неприятности? Сердечный приступ - явление не редкое.
В Хельсинки никто разбираться не станет. Борт российский. Отправят тело в морг. Там пройдёт не одна неделя, пока дипломаты до чего-нибудь договорятся. Да и признать, что Шадрин - офицер госбезопасности, русские вряд ли захотят.
Поэтому, скорее всего, останется твой друг не опознанным и не истребованным..., - сделал заключение Сахим.
- Он мне не друг, - быстро ответил Заур, видимо боясь разделить участь того, кто когда-то спас ему жизнь.
- Ладно, чего ты так переполошился? Теперь ты на свою страну работаешь, а не на Союз. Какой там к шайтану, Союз мог быть между Азербайджаном и Арменией, Россией и Прибалтикой, Украиной и Молдавией?
Возьми билет на этот же рейс. Полетит Рита. Она не дрогнет, если что.
С уважаемым Хозяином полетят два его охранника. Он им доверяет, да и я тоже. Они неплохо подготовлены. Биографии у них пока чистые, если не считать Сумгаитских дел в 89-м году. Они пройдут с Хозяином через дипломатический зал.
Теперь... У тебя в аэропорту связи. Сделай так, чтобы Рита оказалась рядом с Шадриным. У неё с ним старые счёты, если ты помнишь. Оружие она не берёт. Я имею в виду - огнестрельное. Нужно будет сделать всё тихо.
Да, и позаботься, чтобы она там своей красотой не очень привлекала пассажиров. Пускай хоть паранджу надевает. Короче - решай сам.
Заур хорошо помнил эту операцию возмездия в Кале, на военном аэродроме, когда Шадрин сорвал покушение на Министра Обороны и Председателя Комитета.
Он и сам тогда принимал участие в этой операции и, благодаря ему, стрелку-зенитчику удалось скрыться, хоть он и бросил свой ПЗРК.
А Рита получила ранение, но из тюремного госпиталя она чудом исчезла буквально через сутки. Вместо неё тогда подложили, правда, уже в морге, другую белокурую девушку из группы туристов. То ли из России, то ли из Украины, а может Белоруссии. Он уже и не помнил. Впрочем, а какая разница?
Главное, что Шадрин тогда не успел её допросить, следовательно, и опознать Риту не сможет.
Всё пока складывалось благополучно...
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .
Ставр проходил по салону второго класса и почувствовал неладное. Шадрин сидел на последнем ряду, отвернувшись к иллюминатору...
Подполковник подошел ближе. Взгляд Шадрина был устремлён в одну точку.
А вот этого не ожидал никто...
Подполковник положил пальцы на сонную артерию Виктора. Пульса не было...
Где-то в самолёте был враг. Опасный, коварный, незаметный...
21
Трудно сдержать эмоции, когда понимаешь, что твоего боевого товарища уже не спасти. Виталий сжал кулаки до хруста костей. Но он хорошо помнил урок одного из своих Учителей:
"В борьбе между эмоциями и разумом всегда побеждают эмоции! А потому эмоции не должны противопоставляться разуму. Разум - первичен, эмоции - вторичны! Вколотите это себе в мозг раз и навсегда! Иначе этот урок будете вспоминать с сожалением. А в худшем случае - нечем будет вспоминать!"
Несмотря на полупустой салон, около двадцати человек были в числе потенциальных убийц. И Виталию предстояла нелёгкая задача.
Куда более комфортно он себя чувствовал, когда свистели пули и раздавались взрывы. Ему легко удавалось незаметно проникнуть практически в любое помещение и бесшумно убрать несколько хорошо подготовленных человек. Он справлялся в рукопашном бою с четырьмя - пятью отнюдь не мальчиками для битья, он был подготовлен для ликвидации самого недосягаемого негодяя...
Разумеется, его подготовка диверсанта и военного разведчика была на высоте. Но сейчас перед ним стояла необычная задача - вычислить себе подобного.
Времени на её решение оставалось совсем мало. Самолёт приступил к снижению, а самое главное - пассажиры не подозревали, что в одном с ними самолёте четверо обездвиженных людей. И один из них - навсегда.
Шадрин был убит не ударом чудовищной силы, не выстрелом из бесшумного оружия. Это был мгновенно действующий яд.
И применить его мог любой, даже вот этот тщедушный на первый взгляд, старичок или вот этот здоровяк, едва уместившийся к стандартном кресле или вот эта восточная красавица, скрывающая свое лицо никабом (никаб - платок, закрывающий все лицо и оставляющий лишь прорезь для глаз).
Не факт, что Виктор стал последней жертвой и это был последний смертельный укус какой-то неизвестной ядовитой гадюки... А может быть..., гюрзы?
При этой мысли Виталий пристально посмотрел на восточную красавицу. Она по-прежнему сидела, отвернувшись к иллюминатору. Но он обратил внимание на её руки. Её пальцы нервно теребили краешек никаба. Возможно это обычное волнение человека перед посадкой самолёта...
"Думай, Виталя, думай", - словно мантру повторял он про себя эту фразу.
Неприятный взгляд сверлил его сбоку. Он чувствовал его на себе, но просто так обернуться и посмотреть на его обладателя не имел права. Виталий уронил из рук журнал с кроссвордами и тут встретился взглядом с этим человеком.
Тот резко отвёл взгляд и сохранял абсолютное спокойствие. На костяшках видны мозоли от ударов по твёрдой поверхности....
Широкоплечий, короткая шея, волевой подбородок. Вряд ли это простой турист - ценитель музеев или экзотических бабочек. Такой свернёт шею и не вспотеет...
Вот ещё интересные персонажи - судя по всему, семейная пара. На них ничего плохого и подумать не придёт в голову. Очень похоже, что у молодожёнов медовый месяц. Они не выпускают рук друг друга и при малейшей возможности стараются поцеловаться. И никого не замечают вокруг...
И сейчас здесь, в салоне с убийцей и его жертвой они чувствовали себя, как на необитаемом острове. Он и Она и... никого вокруг. Но внимательный взгляд девушки Виталий на себе всё же поймал. Ещё у неё была явно заметна манера бросать короткий, едва уловимый взгляд по сторонам и фиксировать его буквально на мгновенье...
"Похоже на паранойю", - подумал Виталий.
Он ещё раз окинул взглядом салон и направился к "Ставру", который занимался двумя охранниками Газиза. Пришлось применить спецсредство, чтобы они на пару часов выбыли из игры. Их путь лежал в Хельсинки, и это было в интересах операции.
Самолёт минут через десять произведёт посадку. Плюс руление ... минут семь. Кареты скорой помощи уже ждали на месте дальней стоянки. На все приготовления к вылету уйдёт ещё с полчаса.
Командир корабля дал понять, что разрешение на вылет уже запросили. Самолёт аккуратно коснулся полосы и, плавно опустив носовое колесо, приступил к торможению.
Москва встречала солнечной погодой. Аэропорт жил своей привычной жизнью.
Это для прилетающих и улетающих пассажиров посадка и взлёт - важное и волнительное событие. А для всей махины воздушной гавани - это лишь рутина...
Газиз прилетел. Он прибыл на конечный пункт назначения. Его уже ожидал специальный микроавтобус с затемнёнными стёклами и машина сопровождения. Операция шла по плану. Пока по плану...
Лайнер освободил полосу, прорулил на дальнюю стоянку и выключил двигатели. Подали два трапа. По одному из них поднимались люди в белых халатах.
Кареты скорой помощи стояли совсем рядом, - две из них с открытыми задними дверями в ожидании лежачих.
Первого вынесли Газиза. Он так и не пришёл в сознание после ласкового прикосновения "Ставра". Незнакомец в штатском давал какие-то указания, настаивая на том, чтобы именно в крайнюю карету погрузили этого "важного пациента".
Пассажиры второго салона несколько опешили, когда вошла миловидная женщина в белом халате и маске в сопровождении двух рослых санитаров.
Она бегло осмотрела тело Шадрина и кивнула санитарам. Они привычными движениями погрузили его и накрыли белой простынёй. Офицер погиб не на поле боя, а от подлого укуса какой-то мерзкой змеи...
К "Ставру" подошёл мужчина в штатском. Они перекинулись короткими фразами и пожали руки. "Ставр" направился ко второму салону.
В этот момент прозвучал уверенный голос командира воздушного судна:
"Уважаемые пассажиры, наш самолёт готов продолжить рейс. Прошу всех сохранять спокойствие. К сожалению, на борту нашего лайнера двоим пассажирам понадобится помощь врачей. Чтобы не задерживать вылет принято решение об оказании помощи пострадавшим в лучших учреждениях столицы. Мы выполним дозаправку топливом и ориентировочно через полчаса произведём вылет. Время полёта составит около полутора часов. Благодарю за внимание!"
Два гренадёра - "Ставр" и Виталий в это время стояли на выходе из второго салона и внимательно наблюдали за реакцией пассажиров.
Некоторая нервозность охватила каждого из них. Здоровяк, занимавший полтора кресла, вытер пот со лба и вызвал стюардессу.
Сияющая Тамара вышла в салон, как ни в чём ни бывало, внимательно выслушала просьбу пассажира, затем второго, кивнула в ответ с улыбкой на милом личике и направилась за водой.
"М-да, сохранять спокойствие, когда из салона только что вынесли погибшего - дорогого стоит..." - отметил про себя "Ставр".
- Тамара, а ты случайно не заметила, кто-нибудь из пассажиров подходил или присаживался рядом с..., - Виталий осёкся.
- Да, пассажир на месте 34 В присаживался рядом с ним. Но ненадолго. Туалетная комната была занята, и он присел около Вашего друга, - приятным голоском прощебетала девушка.
- А почему ты решила, что он наш товарищ? - с удивлением спросил "Ставр".
- Извините, Андрей Николаевич... Но я не первый год летаю на борту. И, поверьте, безошибочно могу определить, случайно ли оказались мужчина и женщина на соседних креслах. И как себя поведёт тот или иной пассажир, если вдруг что-то пойдёт нештатно...
А здесь..., извините, я видела Вашу реакцию, когда Вы поняли, что... ну, что он уже не живой...
Она оглянулась и тихонько шепнула:
- К Вашему товарищу подсаживался только этот пассажир с места 34В... Других я не видела. Просто так совпало, я как раз приносила плед пожилому пассажиру с места 29 А.
На месте 34В сидел тот самый широкоплечий пассажир с крепкими ручищами. Сейчас он пристально смотрел на Виталия, не отводя взгляда.
"Достойный соперник", - подумал с опаской Виталий. Нет, он не за себя боялся. И не такие ложились без чувств после его "ласковых прикосновений".
Он опасался за окружающих. Если ещё остался яд в той самой гюрзе, то не избежать новых смертей...
"Думай, Виталий, думай..."
В этот момент восточная красавица поднялась со своего места и семенящей походкой, которая была явно непривычной для неё, направилась к выходу.
Тамара обратилась к ней по-английски и поинтересовалась, что желает дама?
Придерживая рукой никаб, она бросила короткую фразу:
- У меня муж в первом салоне, - и попыталась проскользнуть между Виталием и "Ставром". Мужчины посторонились...
Красавица бросила взгляд на Виталия и отвела глаза...
Вот! Это она! Взгляд отведён не вниз, как обычно происходит, когда женщина восточного воспитания опускает глаза в смущении. Девушка отвела их немного в сторону и вниз... Она что-то скрывает. Глаза, знакомые глаза... и... голос!
Словно разрядом тока его пронзила догадка. Он посмотрел вслед и тихонько сказал:
- Рита... игра окончена!
Девушка вздрогнула, замедлила шаг и внезапно, резко развернувшись, схватила находившуюся рядом Тамару, прижав к её щеке какой-то небольшой и острый предмет.
- Ещё одно движение и она - труп! - с явным прибалтийским акцентом произнесла девушка.
Это была та самая Рита. Профессиональный ликвидатор. "Гюрза" - этот псевдоним закрепился за ней, когда она хладнокровно отправила к праотцам одного из полевых командиров, который стал помогать нашим при выводе войск из Афгана. Тогда, перевоплотившись во врача всемирной организации Красного креста и Полумесяца, ей удалось приблизиться к Тагиру и сделать незаметный укол.
Тут же принялась оказывать ему помощь. Через полчаса приехала настоящая группа из той самой организации, а след будущей "Гюрзы" исчез.
Это она точным выстрелом уничтожила Салливана - того самого кинооператора, который не гнушался самыми грязными репортажами, а затем стал неугодным Сулейману.
Тогда, на аэродроме Кала, Светлана ранила Риту, но благодаря усилиям предателя Заура, ей удалось ускользнуть, уползти...
- Рита, не делай глупостей! Не бери грех за ещё одного невиновного? - с мольбой в голосе попросил Виталий.
- Это кто невиновный? Салливан? Этот продажный репортёришка? Или тот ваш генерал, что расстрелял моего деда из "лесных братьев"? Или Шадрин, на котором моя кровь... Или твоя Света, что стреляла в меня? Заплатите! За всё заплатите!
Виталий вытянул вперед руки и показал ей свои пустые ладони.
- Рита, я дам тебе уйти! Ты отпускаешь девушку, ... невинную девушку..., а я даю слово офицера тебя не трогать!
Рита оттолкнула стюардессу и вонзила в себя иглу. Через мгновенье она обмякла и стала валиться вниз.
Виталий подхватил её и аккуратно положил на пол. Пальцами на сонной артерии он нащупал едва пробивающийся пульс, который становился всё реже...
Гюрза на этот раз не уползла, а сама пострадала от своего яда... Или просто притаилась?

22

Самолёт плавно тронулся с места и порулил к взлётно-посадочной полосе.
Двое охранников Газиза «сладко спали».
Их оружие "Ставр" предусмотрительно передал командиру корабля. В воздухе оно им точно не понадобится. Да и в Хельсинки - вряд ли.
Их Хозяин приходил в себя в карете скорой помощи. Первое, что он увидел - человека в белом халате и маске.
Это был крепкий мужчина, который сидел напротив носилок и внимательно следил за пациентом. Он протянул руку, чтобы проверить пульс и в этот момент Газиз попытался схватить его за горло. Отработанным движением мужчина освободился от захвата и нажал большим пальцем чуть ниже кадыка, прижав Газиза к носилкам.
- Дёрнешься - уснёшь навсегда, - грозно пробасил человек в халате и продолжил держать свою руку на болевой точке.
Газиз едва заметно кивнул, давая понять, что навсегда засыпать он не намерен. Сознание стало возвращаться к нему и с каждым мгновеньем ему становилось всё страшнее.
Врач ослабил давление и спросил:
- Хочешь сесть?
"Знакомый голос", - отметил про себя Газиз, кивнул головой и стал плавно подниматься. Он сел на край носилок. Обхватил голову руками и закрыл глаза.
"Неужели это конец? Не может быть! Зачем я полетел на этом самолёте? Хотел пощекотать нервы... Давно не рисковал, успокоился, не хватало адреналина. Вот ты его сейчас и получишь!" - размышлял он.
Сквозь пальцы он осматривал салон микроавтобуса скорой помощи.
Кроме него там было ещё два человека. Крупный мужчина в белом халате, который буквально трещал по швам на его могучих плечах и хрупкая женщина - врач. С ней проблем не будет. Шею ей он свернёт в одно мгновенье. А вот здоровяк... И на него найдётся средство.
У него в ботинке был вмонтирован пуш-дэггер - небольшой нож, которым он легко мог перерезать горло любому.
Газиз начал ощупывать себя, под видом того, что ноги затекли и ему нужно их размять. Он наклонился и опустил руки к своим ботинкам, чтобы перевязать шнурки, выхватить смертоносное оружие и полосонуть им по горлу незнакомцу...
- Газиз, ты чего там копаешься? Ты не это потерял? - прозвучал знакомый голос.
Он резко поднял голову и встретился взглядом с... Виталием. Тот снял маску с лица, улыбался и держал в руках пуш-дэггер.
"Это конец! " - пронеслось в голове у Газиза, его бросило в жар, затем в холод и он почувствовал приступ тошноты. Инстинктивно опустил руку вниз и убедился, что в каблуке больше нет его спасения. Этот шайтан вновь меня перехитрил.
Он схватился за сердце и медленно лёг на носилки.
- Вот и полежи. Так оно спокойнее для меня и безопаснее для тебя, - Виталий поймал себя на мысли, что правильно сделал, когда остался с Газизом в салоне, отстранив миниатюрную женщину - врача чуть поодаль.
Он вновь покрутил в руках нож и спрятал его во внутренний карман. Пока Газиз был без сознания после прикосновений "ласковых рук" "Ставра", Виталий аккуратно прощупал всю его одежду. Ничего не найдя, он озадачился. Не мог этот нечеловек оказаться без сюрприза.
Виталий хорошо помнил тот случай, когда Газиз прямо у дверей резиденции Сулеймана казнил одного из охранников. В ту ночь Виталий всю охрану нейтрализовал, оставив их всех в живых. Он предполагал, что такой исход ночной операции позволит ему рассчитывать на благодушное к себе отношение Сулеймана в будущем.
Когда к Виталию вновь пришёл Бахтияр и повёл его к Хозяину, Газиз распекал охрану за их низкий профессионализм.
Увидев Виталия, он выхватил клинок у стоящего рядом охранника и ловко перерезал несчастному горло. Затем высоко поднял окровавленное оружие и, демонстрируя своё превосходство, свысока посмотрел на Виталия. Такая попытка запугать принесла свои плоды. Испугались все, кроме Виталия.
Охранники рухнули на колени, прося о пощаде, а Виталий лишь сжал свои кулачищи, с презрением глядя на этого подлого шакала, который не в честном поединке, а исподтишка вонзил нож в несчастного молодого воина.
Вот и сейчас Виталий на всякий случай проверил воротник Газиза на предмет капсулы с ядом. Зная этого зверя в человечьем обличии, он был уверен, что ничего подобного с собой он сделать не способен.
Но на всякий случай... Свою жизнь он любил и ценил превыше всего.
А вот забрать чужую жизнь - это как чихнуть от крепкого табака...
"Джеймс Бонд, - не иначе", - ухмыльнулся Виталий, нажав на каблук ботинка Газиза, и прихватил за ручку удобное оружие, которое встроенная пружина вытолкнула наружу. Невольно восхитился мастерству тех, кто настолько аккуратно смог встроить нож...
Газиз застонал и сильнее прижал руку к месту, где у человека обычно находится сердце.
Молодой врач привстала, чтобы оказать помощь несчастному, но Виталий остановил её рукой и, не отводя взгляда от Газиза, громко сказал:
- Ты что там собираешься нащупать? Сердце? У тебя его нет. Там просто насос для перекачки твоей крови, крови мерзкого шакала. Я бы с радостью вырвал его из твоей груди. Но приказано тебя доставить живым. Очень сожалею об этом...
Газиз заиграл желваками и отвернул лицо.
- Привет тебе от "Гюрзы", - Виталий двумя пальцами держал шприц-тюбик.
Газиз в ужасе дёрнулся в сторону и попытался вскочить с носилок.
- Что с ней? - Газиз таращил глаза и с ужасом смотрел на шприц.
- Сама себя ужалила. Но здесь и для тебя осталось. А что? Маленький укольчик. Ни один патологоанатом не обнаружит. Мгновенная остановка сердца и ты уже в морге. Тебя как хоронить? Закопать или сжечь? А может, скормить собакам. Хотя шакала они жрать не станут!
- Виталий, не делай этого! Давай договоримся! У меня много денег. Очень много. Сейчас будет совсем много. Мой Фонд... он настолько велик. Хочешь - я тебя сделаю моим заместителем, а хочешь - стань его Президентом. А я буду у тебя секретарём. У меня все связи, все договора и все финансовые документы. Ты станешь сказочно богат...
А Гюрзу я и сам хотел убрать. Она слишком много знала, а после ликвидации Салливана совсем задрала нос.
- Газиз, она же была твоим лучшим ликвидатором. В чём же дело? Что-то тут не вяжется..., - Виталий хитро подмигнул.
Он был в курсе того, что Газиз с самого начала что называется "клеился" к прибалтийской красавице. Но Рита держалась на дистанции и не позволяла никому её сокращать, даже Газизу.
Ему об этом ещё перед операцией в Кале поведала Светлана...
- Она отказалась быть со мной..., - тихонько пробормотал Газиз. Вдруг его глаза расширились, и он с ненавистью прошипел:
- Мне никто не имеет права отказывать. Гюрза не смогла уползти далеко... Аллах забрал её. Жаль, что не я её отправил к праотцам...
- Ты хочешь жить? - Виталий обратил внимание, как после этого вопроса Газиз оживился, почувствовав своё спасение.
- Виталий..., я для тебя всё сделаю! Если только ты..., - Виталий не дал ему договорить:
- Газиз, у нас всего полчаса, не больше. Мне самому надоела эта проклятая работа. Хочется уже свой дом, машину, дачу и всё, что есть у нормального человека. Но мне нужны гарантии. Ты мне можешь их дать?
Газиз предчувствовал удачу. Он всегда выходил сухим из воды и сейчас, похоже, фортуна была на его стороне.
- Меня интересует твой Фонд..., наш Фонд. Правильно ли я понимаю, что здоровье и долголетие - тема весьма перспективная и всё в наше время возможно? У моего друга мама очень больна. Мы могли бы ей помочь? Наверное, это дорого стоит?
- Да, Виталий. Первые операции уже проведены успешно. Доноры поступают со всего света. Я обещаю тебе, что мы поможем этой женщине. Дети и женщины - вот о ком мы должны заботиться...
- Газиз, а дети-доноры тоже есть? - не выдержав, спросил Виталий и сильно пожалел об этом.
Газиз замкнулся, но единственный шанс на спасение он сейчас видел именно в откровенном разговоре с Виталием. Другого варианта он пока не представлял.
"Эх, сейчас бы мне нож в руку - резанул бы я тебя по горлу, а затем и эту докторшу, которая сидела чуть поодаль и вряд ли слышала наш разговор", - подумал Газиз и произнёс:
- Виталий, я всегда восхищался тобой. Такие как ты должны жить достойно...
"А такие, как ты - вообще не должны жить среди людей", - подумал Виталий и постучал пальцами по лацкану своего пиджака.
"Давай, Виталя, давай, пока Газиз говорит - обещай ему всё, что придёт в голову!"
- Хорошо, Газиз. Давай мы выйдем на воздух и обговорим детали. А то здесь лишние уши.
Через несколько минут Газиз и Виталий вышли из автомобиля и обговаривали детали дальнейшего сотрудничества. Миллион долларов в первый месяц и затем половина этой суммы каждый месяц - гонорар за предательство. Виталий дал своё согласие...

.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .
"Дефибриллятор!" - прозвучало обыденно. Спокойным голосом врач давал команды своей бригаде.
"Руки. Разряд!"
Тело Риты в очередной раз подбросило вверх. Пульса нет
"Ещё разряд"
Врач взглянула на часы.
- Наташа, запиши время смерти - 15.12.
На всякий случай коснулась рукой сонной артерии. Пульса не было. Она посмотрела на лицо Риты. Оно было мертвенно-бледным и приобретало угловатые очертания...
Фельдшер накрыла простынёй тело.
- Красивая какая..., была, - с трудом выдавила она. И надо же, такая молодая и сердечный приступ. Куда её теперь?
- Володя, давай в третью больницу. В морг! - распорядилась врач и добавила:
- Танечка, в нашей работе и не такое случается!
Дежурный патологоанатом устало посмотрел на бригаду скорой помощи и недовольно проворчал:
- Что за рейс такой? Два трупа за полчаса..., затем повернулся и крикнул, - Валера, забирай! Кати её в первый бокс. Утром проведу анатомию. А сейчас - отдыхать! Всё, скучного вам дежурства, коллеги!  - он махнул рукой на прощанье и закрыл за собой тяжёлую железную дверь, издающую зловещий гул...
23

Генерал Разуваев редко находился в состоянии растерянности. Даже в момент, когда он не знал, что делать - он знал что делать. Думать! Именно этому он и учил своих подопечных.
Но происходящее в последние годы было напрочь лишено логики и наталкивало на одну единственную и страшную мысль - то, что не удалось врагам сделать в течение тысячелетия существования Руси с помощью многочисленных набегов и войн, происходит на глазах прямо сейчас.
И страну уже почти поставили на колени. Большая семья некогда братских народов живущих в одном доме превратилась в бомжей, пропивших свой кров и дерущихся за право ковыряться в помойке, находящейся около элитного жилья, где время от времени выбрасывается что-то недоеденное и недоношенное...
Друг из преданного превращался в предавшего, причём, самого себя..., перевоплощаясь из образца доблести в продажное существо без совести и чести...
Генерал с тяжестью на сердце, которое всё чаще напоминало о себе тупой болью, двигался к своему кабинету, прокручивая в голове слова, которые не ожидал услышать даже в страшном сне:
"Господа генералы, ваше место - на обочине дороги, по которой движется наше государство. Вы всё ещё защищаете интересы старой дряблой, никчемной и развалившейся страны... А нам нужны новые люди, думающие по-новому...
Мы успели спасти "великую Россию" от развала. Мы перестали смотреть на Запад через прицел автомата. Нам больше не понадобятся Вооружённые силы с многомиллионным составом. Нам не нужна запечатанная коммунистическим сургучом государственная граница. Из погранвойск мы сформируем таможню. И теперь торговля пойдёт полным ходом. У нас есть, что продать за границу, нам есть, что покупать извне...!
И ещё...,  чем раньше вы забудете про шпионские страсти, тем больше шансов у вас будет остаться в системе государственной службы. Такой обширный силовой аппарат нам уже не нужен. Это экономически не выгодно и не оправданно...", - заместитель Председателя вытер пот со лба своими короткими пальчиками и привычно причмокнул...
Он остался доволен своей речью. Разговаривать глаза в глаза с генералами он всегда побаивался, понимая, что в любой момент может быть послан куда подальше и очень надолго.
Но сейчас у него власти, хоть и поубавилось, но он твёрдо окопался в Правительстве и продвигал свои реформы через препятствия в виде здравого смысла, логики, уроков истории, нужд страны и реальной международной ситуации...
Генералы Серов и Разуваев практически одновременно поднялись со стульев и направились к выходу, за ними последовали ещё с десяток генералов...
Заместитель председателя Правительства опешил от такого демарша и, срываясь на фальцет, провизжал:
- Я вас не отпускал!
Один из седовласых генералов со Звездой Героя на кителе, выходящий последним из просторного зала заседаний, повернулся и громко ответил за всех:
- Честь имею, в отличие от тебя и тебе подобных!
Ножки чиновника задрожали, он обессилено рухнул в кресло и ослабил галстук на своей зажиревшей шее...
Вновь достал платок и потянулся за бутылкой с водой. Попытался налить в высокий стакан, но его руки дрожали, и он оставил эту затею, отхлебнув газировочки прямо из бутылки...
- Володя, дай закурить, - попросил своего друга Разуваев.
- Дима, тебе же нельзя! Гляди, за сердце держишься! - Серов в знак солидарности смял пачку сигарет и выбросил в урну.
- Силы и здоровье нам ещё понадобятся! Да и наши структуры нужны ещё стране, как бы она не называлась и как бы над ней не гнушались всякие временщики. Пойдём, старик, накатим по маленькой и на трезвую голову обсудим дела наши, - генералы рассмеялись, приобнялись и направились к выходу...
К выходу из этой кощунственной ситуации. То, что создавалось десятилетиями, начиная со школы подготовки разведчиков и контрразведчиков, агентурная сеть, огромный массив информации об иностранных спецслужбах и их агентах не должны быть уничтожены "экономически продуманными" временщиками, вползающими в высокие кабинеты, словно гадюки в норы и щели при первых заморозках...
Разуваев внимательно следил за своим начальником. Этот высочайшего уровня профессионал умел мыслить стратегически, а потому произнёс следующее:
- Газиза не трогать! Никогда не трогать! Это приказ! Он приносит человечеству пользу! Он известный меценат. Он человек года! Он посланник ООН. Вы хорошо это усвоили, генерал? - генерал-полковник с трудом произнёс эти слова.
Было видно, как трудно ему это давалось. Но этот мудрый человек понимал, что систему военной разведки нужно сохранить, во что бы то ни стало...
Понимая, что его могут прослушивать комитетчики из "нового аппарата", он повторил свой приказ и протянул Разуваеву листок с кратким указанием:
- Газиза убрать. Но не здесь. И не твоими спецами. Думай. Об исполнении доложишь...
На этот раз Разуваев вошёл в свой кабинет уверенной походкой с гордо поднятой головой.
Он уже знал, кому поручить ликвидацию Газиза, но по сложившейся годами привычке решил посоветоваться с подопечными.
Кто-то мог посчитать, что подчинённым нужно приказывать и баста! Нечего тут либеральничать.
Но генерал понимал, что это не строевой смотр, где звучат чёткие команды нале-ВО, напра-ВО... и прочее.
Никому ведь не придёт в голову обращаться к подчинённому во время строевого смотра со словами: "Голубчик, повернись налево, пожалуйста. А теперь встань в строй, будь добр!"
А военная работа - не рычание на подчинённого и не заискивание перед начальством... Это целая философия и при этом жёсткая дисциплина без панибратства.
Генерал понимал, что игра, которую вновь придётся сыграть, будет многоходовой и здесь без поддержки и помощи госбезопасности ему не обойтись... Он набрал номер Серова.
- Владимир Сергеевич, здравствуй. Нужна твоя помощь…
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .
- Грубо работаете, ребята! – тихонько прошептал Виталий, обнаружив слежку за собой.
Он шёл к своим девчонкам по широкому бульвару и внешне любовался осенними пейзажами, а внутри был тяжёлый груз от общения с Газизом, генералом Разуваевым и ожидания нового задания...
Три года, как не стало его великой страны, служба контрразведки перенесла немыслимые потрясения.
Но чтобы вот так, в одночасье произошло такое падение профессионализма... Ведь есть ещё много ребят достойных и высоко подготовленных в конторе. Откуда взялись эти "ботаники?
- Как дети малые, ей-богу! – пробурчал Виталий.
Его немного забавляло и настораживало такое явление. "Хвост" за ним появился сразу после того, как он вошёл в здание метрополитена...
Анютка распахнула ручки и, визжа от восторга, бежала навстречу отцу.
Виталий легко подхватил дочурку и прижал к себе. Дочка щебетала на ушко последние новости...
- Папочка, а Андрюшка из-за меня подрался. Ему тоже досталось, но он не плакал! Он настоящий мужчина! Я его уже почти люблю!
Светлана широко улыбалась и шла своей грациозной походкой к своим самым родным людям.
Они обнялись, и счастливая семья медленно шагала по просторному осеннему бульвару, наслаждаясь последними тёплыми деньками.
Виталий прижал к себе своего родного Светлячка и шепнул ей на ушко:
- Милая, я тебя люблю..., а ещё за нами хвост.
Светлана улыбнулась в ответ и прошептала:
- Виталик, родной... Ты попал в неприятную историю? Я заметила, что за нами следят. Поначалу подумала, что это паранойя какая-то и люди просто любуются нашей Анюткой и её красивой мамой.
И снова на ушко Виталий прошептал:
- "Гюрза" объявилась...
Светлана вздрогнула и отстранилась от мужа, глядя ему в глаза.
- Рита?
Он кивнул головой и вновь прижал её к себе.
Анютка отбежала вперёд и принялась собирать самые красивые листья, упавшие с погрустневших деревьев.
- Светлячок, ты хотела бы свой дом? - неожиданный вопрос Виталия заставил Светлану остановиться и пристально посмотреть мужу в глаза.
- Что с тобой, Виталя? Что произошло в этой командировке? Любая нормальная женщина хочет свой дом, семью...
- Машину, дачу, яхту и миллион долларов в месяц, - произнёс Виталий и с досадой плюнул в сторону.
- Да что же с тобой такое? Ты меня пугаешь! Постой, тебе предложили что-то страшное? - Светлана смотрела на Виталия своими огромными глазами и не могла даже предположить, что через день они расстанутся надолго, может быть, на всю жизнь...
- Газиз предложил мне работать с ним. Я согласился. Хочу, чтобы вы жили достойно и ни в чём себе не отказывали. Прости, я не мог иначе...
Она коснулась его плеча:
- Родной, ты устал. Тебе нужно отдохнуть. Я верю в тебя и ты нам очень нужен, наш родной папочка!
Супруги одновременно посмотрели на свою принцессу. Она радовалась жизни и посылала воздушные поцелуйчики своим родителям...
- Васильев, я буду тебя ждать, - Светлана редко называла мужа по фамилии.
Виталий крепко прижал к себе любимую, поцеловал её прекрасные глаза и ещё раз прошептал:
- Прости, Светлячок! Я не мог иначе... прости. Береги Анютку...
Светлана была ошарашена услышанным.
Нет. Не может такого быть, чтобы Виталий вдруг оказался продажным. Он, как и любой настоящий мужчина, хочет семье самого лучшего. Он чудовищно устал. Такое напряжение не каждому под силу. Да и под силу ли вообще человеку?
Виталий успел отойти от неё шагов десять-пятнадцать, как к нему буквально подскочили несколько человек в штатском. Один развернул удостоверение и представился:
- Капитан Симонов, Федеральная служба безопасности. Майор Васильев? Вы арестованы!
Виталий с усмешкой посмотрел на этого розовощёкого капитана и троих его сопровождающих:
"Этот ещё в шпионов не наигрался. Ладно. Поедем, посмотрим, что дальше будет".
Он оглянулся на Светлану. Она прижимала к себе Анютку и горько улыбнулась Виталию.

24
Генералы неспешно прохаживались по набережной и определяли направление дальнейшей работы. Серов посетовал своему другу на грубые хирургические действия в отношении его конторы:
- Ты знаешь, мне думается, что после революции было больше определённости, чем сейчас. Чехарда с руководством. Да и назначенцы настолько далеки от профессии, что с трудом сдерживаюсь, чтобы не подать рапорт об отставке...
- Эмоции, Володя, эмоции! Ты вспомни, когда мы начинали..., молодыми и зелёными тогда лейтенантами. Помнишь наш девиз? "Никто, кроме нас"
Вот и сейчас нужно держаться хоть зубами за нашу идею, а не за электрический стул, на котором сидишь, ожидая очередного издевательского разряда идиотизма от деформатора...
- От кого? - Серов посмотрел на Разуваева и шутливо спросил:
- Дима, а енто хто?
- Ааа, это я так называю демократических реформаторов. Так оно короче и точнее. Деформатор..., - горько улыбнулся Разуваев.
- Зам Председателя уже заинтересовался личными делами тех, кто вместе с нами вышел из конференцзала, хлопнув дверью. Он этого не простит и не забудет. Хотя, ты знаешь, я готов к любому развитию событий. Вот только за державу обидно, как говорил наш незабвенный коллега Паша Верещагин...
Ладно, давай к нашим делам. Газиза приказано отпустить, как тебе уже известно. Под эту дрянь ещё борт придётся выделять. Ну, с этим проблем не будет. Важно, чтобы с головы этой гиены не упал ни один волос.
Володя, я тебя об этом очень попрошу. Постарайся, чтобы люди Дурнева не подключились. Ты же в курсе, что с ними Виталий сделал?
Серов резко обернулся:
- Не дай Бог. Неужели?
Разуваев хитро улыбнулся:
- Сон на свежем воздухе полезнее, разумеется... Но и в багажнике тоже сладко спится... А ты поинтересуйся у Дурнева, пускай тебе поведает, как он готовил операцию, кого туда назначил, и как они действовали. Я тебе потом правду расскажу... А теперь - самое главное - "Гюрза" смогла уползти...
- Да, я об этом тоже знаю. Причём уползла бесследно. У тебя есть какие-то мысли по её поиску и ликвидации?
- Володя, я тебе сейчас скажу то, о чём знать можешь только ты... Газиза приказано ликвидировать. Но ни в коем случае не в нашей стране и не моими людьми...
Серов весь просиял.
- Неужели придёт конец этому дьяволу?
- И я надеюсь, что очень скоро. Поэтому "Гюрзу" мы оставим в живых. Пускай она его и ужалит. На случай срыва - у нас есть Бахтияр. Газиз - его кровник. Но Бахтияру будет слишком сложно подобраться к этому "человеку года"... А "Гюрза" сможет сослужить нам хорошую службу. Главное - найти её!
- М-да, задачка! И найти в самое ближайшее время, а то ещё не один некролог появится на страницах наших многотиражек, - озадаченно произнёс Серов.
- Володя, я думаю, что она никого убирать здесь не будет. Во всяком случае - сейчас. Единственное, если её прижмут к стенке, то она приведёт свои веские аргументы...
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .
- Виталий, ты чего это нашу контору обижаешь? Негоже так с офицерами. Сложил их в багажник и оставил у памятника Феликсу Дзержинскому, вернее, к месту, где он стоял.
- Андрей, вот со сноса памятников и начинается период полураспада... А я терпеть ненавижу, когда серьёзные дела дураки поручают дуракам.
Мы с тобой в Афгане этого насмотрелись. Взял в руки автомат, нацепил бронежилет и ты уже супергерой. А скольких мы там оставили из-за таких вот Дурневых?
- Ну, ты хватил! Дурнев - племяш самого..., - "Ставр" поднял указательный палец вверх. А затем сменил его на средний...
Офицеры рассмеялись.
- Да, конторе досталось…, не позавидуешь! Благо, что наш Батя - профессионал и пока ему удаётся сдержать этих реформаторов.
Виталий, поставлена задача ликвидировать Газиза. Так, спокойно, посмотри на него! Просиял весь... Наше дело - сторона. Полный и окончательный запрет на прямое воздействие. Что нам остаётся?
- Бахтияр? Он выполнит эту работу, я даже не сомневаюсь, - уверенно произнёс Виталий и стал сразу же прокручивать варианты, как подобраться к Газизу...
- Или "Гюрза", - "Ставр" прервал цепь размышлений Виталия...
- Не понял... Ты хочешь сказать, что Рита..., - Виталий в недоумении застыл, вспоминая, как её пульс становился едва заметным, а врач констатировала её смерть. Об этом было известно, как и о том, что она размещена в морге 3-й больницы...
- Она исчезла оттуда. Патологоанатом и дежурный санитар не пострадали. Кроме, как психически.
Представляешь... глухая ночь, тишина... Вдруг взвыла зловещим гулом металлическая дверь. В неё в морг одна дорога. А тут дверь открыта и носилки, где лежало тело "Гюрзы" оказались пустыми...
От такой картины у обоих работников этого "увеселительного заведения" волосы встали дыбом. Вот так-то. Мне об этом Разуваев сегодня поведал. Фильм ужасов - не иначе!
- Ага, точно. "Вий" Гоголя просто отдыхает..., - Виталий сохранял спокойствие, но вдруг его словно прострелила мысль о Светлане и Анютке.
- Андрей, послушай..., а куда Рита может деться здесь, в Москве? Помнишь нашу операцию три года назад?
Тогда Светлана с Ритой выполняли задачу в Кале близ Баку. Светлячок тогда её ранила. Я затем её спросил, как она промахнулась и не уничтожила Риту? И ты знаешь, что мне Света сказала?
"Рука дрогнула"...
Они с Ритой не сказать, что были подругами, но общались плотно.
И, как это у женщин заведено, сболтнули лишнего друг другу.
Рита про родителей, своего жениха, который вместе с ней занимался биатлоном. Даже входил в сборную страны. Затем у него случилась травма позвоночника. Рита подалась инструктором по стрельбе и её прибрали к рукам... Затем она работала на югах, на Ближнем востоке...
- Ирак, Эмираты, Израиль, Штаты, Канада..., - добавил "Ставр".
- Да-да, - задумчиво пробормотал Виталий и продолжил:
- Светлана тогда вывела её на разговор про то, если придётся убирать своих же. Рита тогда проговорилась, что не хотелось бы воевать против своих. Хотя предположительно, что у неё в родственниках был кто-то из "лесных братьев".
("Лесные братья" - неофициальное наименование вооружённых националистических формирований, действовавших в 1940-е — 1950-е годы на территории Прибалтийских республик. Отличались особой жестокостью при расправах как над мирным населением, так и над представителями власти и людьми в погонах)
То ли отец, то ли дед... Даже сказала, что рука дрогнет, если увидит своего в прицеле.
- Ага, а Шадрина убрала хладнокровно. Хотя чего тут говорить. Змея, она и есть змея, - добавил "Ставр".
- А Света про квартиру в Москве, оставшуюся от родителей... А вдруг? - Виталий похолодел.
- Спокойно, старик. Твоих в Москве сейчас нет. Генерал приказал их вывезти на конспиративную дачу. Они сейчас там. А нам нужно подумать, как "Гюрзу" заманить в ловушку. Она хитрая, изворотливая. Просто так не сунется в квартиру, даже если предположить, что она знает адрес. Я в этом не сомневаюсь...
А ты занимайся подготовкой к внедрению в синдикат. На тебе освобождение Газиза. А на мне - его ликвидация...
- Андрей, как ты собираешься брать "Гюрзу"? Какие у тебя есть мысли?
- Пока никаких. Я продумываю варианты. Разуваев с Серовым обговорили совместные действия. Детали додумывать остается мне. Скоро прибудет их человек. Будем лбы морщить.
"Ставр" отвёл глаза в сторону.
От Виталия это не ускользнуло. "Что-то он не договаривает", - подумал он.
Виталий был близок в своих сомнениях. Но не совсем точен. Впервые за время их знакомства и настоящей мужской дружбы "Ставр" его обманул..., вернее, не сказал всей правды.
Он собирался встретиться с человеком, который знал "Гюрзу" лучше всех. И риск для этого человека от знакомства с ликвидатором высшего класса был максимальным. Но "Ставр" видел этот вариант единственным...
Не имел он права сказать, что сейчас, сразу же после разговора с Виталием, он отправится к Светлане, и вместе с ней будет обговаривать возможные варианты установки капкана на "Гюрзу"...

25

Бахтияр наслаждался каждой минутой общения с дочкой. Разуваев сдержал своё слово - они оказались  вместе. Небольшая однокомнатная квартира, место в детском садике и новый паспорт на имя Бахтияра Гусейновича Шарипова - отправная точка в новую жизнь. Как сказал генерал:
"Теперь, Бахтияр, с чистого листа".
Сегодня утром на привычной пробежке, он встретил "Ставра"...
- Как привыкается к новой жизни? Не соскучился ещё по настоящей работе?
- Андрей Николаевич, я готов. Только за дочкой присмотрите. Хотя..., о чём я говорю? За мной и так присматривают. Уже вторые сутки...
- Молодец, Бахтияр. Заметил. Скрывать не стану - за тобой не первый день приглядывают.
А теперь, со вчерашнего дня - и наши. И дело не в том, что мы тебе не доверяем.
Возникла форсмажорная ситуация... Буду краток. Газиза нам удалось перехватить. Он сейчас в Москве. Но поступила команда его отпустить.
Генералам надавали по шапке. Ещё неизвестно, чем закончится. Видите ли он - посланник ООН. Вот ведь, - стихами заговорил. Скоро его придётся переправить туда, куда он скажет.
- Он подлый шакал и ему не место на этом свете! - Бахтияр сжал кулаки и со всего размаху нанес удар по автомобильной покрышке, подвешенной кем-то в качестве боксёрской груши.
- Удивительное совпадение взглядов. Поступила команда его ликвидировать и если..., - подполковник не договорил.
- Я готов! - Бахтияр почувствовал, что справедливость есть на этой земле, и пришло время, когда он сможет отомстить за свою семью.
"Ставр", словно прочитал его мысли и тут же осёк горячего восточного парня.
- Баха, твоё участие в ликвидации не исключается. Но есть одно обстоятельство. Добраться до Газиза тебе теперь будет весьма проблематично. Да и про дочку не забывай. С кем она останется, случись, что с тобой. Можем её в детский дом отдать или удочерить, но такая перспектива тебя вряд ли устроит...
После паузы подполковник продолжил:
- "Гюрза" где-то здесь, в Москве. Она была в том же самолёте, что и Газиз со своими телохранителями.
Газиза мы с Виталием Васильевым взяли, но "Гюрза" убила нашего человека из конторы..., - он перехватил вопросительный взгляд Бахтияра и пояснил:
- Уколола ядовитым жалом, змеюка... А самое странное и необъяснимое - Виталий её опознал, так она вместо того, чтобы сдаться, вколола себе яд и отправилась к праотцам.
Бахтияр склонил немного голову и прошептал:
- Она сама выбрала свой путь... Способная была и изворотливая, как змея. Не зря её "Гюрзой" прозвали...
- Почему была? Он и есть изворотливая и способная... Не понимаешь?
Сбежала она из морга. Анекдот и только! Виталий щупал её пульс, он угасал. Врач из Скорой помощи констатировал её смерть.
А ночью она ускользнула.
И что удивительное - не ликвидировала ни дежурного патологоанатома, что отмечал свой день рождения в кругу своих молчаливых гостей, ни его санитара. У тех до сих пор ужас в глазах.
- Андрей Николаевич, у Сулеймана в своё время работало несколько лабораторий. Про наркотики молчу - это не интересно. Таких лабораторий был с десяток точно.
Две лаборатории занимались разработкой сверхмощного взрывчатого вещества. Обе они были уничтожены авиацией, как только Виталий смог уйти.
А вот ещё одна лаборатория…, она специализировалась на ядах. Ею лично руководил Рахим - родной брат Сулеймана...
- Того самого, что Виталий на себе тащил? - поинтересовался "Ставр".
- Именно! Дааа..., тогда ваша операция была спланирована просто блестяще. А Виталий..., - Бахтияр широко и по-доброму улыбнулся, - а Виталий…, да таких, как он по пальцам во всём мире. Уважаю я его. Он меня столько раз ставил в дурацкое положение, столько раз спасал...
Бахтияр на мгновенье задумался и продолжил свой рассказ:
- Так вот в той самой лаборатория и разработали некий яд-полу яд. Был там некий Гюнтер Шранк. Учёный то ли из Германии, то ли из Австрии. Насколько мне известно, ещё в концлагерях фашисты испытывали на узниках его действие. Потешались, сволочи! Мало было им газовых камер, да крематориев..., - Бахтияр поморщился, словно от зубной боли.
- Баха, ты чего?
- Будешь смеяться - больно мне сейчас. Самая большая боль у человека может быть от потери близкого человека и от совести, если она есть. Прости, что-то я не туда...
- Всё нормально, Бахтияр. Ты - воин, хоть и заблудший в своё время. Давай не сейчас о совести и сантиментах.
Вернёмся ещё к этой теме. Регулярно будем к ней возвращаться, чтобы не забыть, что это такое. Продолжай...
- Так вот этот самый Рахим проводил опыты над людьми и у себя. Однажды сам решил испытать на себе этот полу яд. Сулейман, когда об этом узнал, разразился таким гневом, что казалось, небеса сейчас рухнут на землю и покарают этого Гюнтера.
К счастью для него, всё обошлось... Рахим впал в состояние, похожее на летаргический сон. Но часа через два уже пил с Сулейманом за своё здоровье.
Так что это мог быть именно этот состав. "Гюрза" вколола его в себя и всех вас обвела вокруг пальца.
- Странно, почему Виталий не догадался про этот яд. Он же знал про лабораторию?
- Нет, он не мог знать про этот яд-полу яд. Кстати, его назвали Гифт-Шранк. Он его вывел уже после того, как Виталий вернулся на Родину. Да и лаборатория работала там, где Васильев не был ни разу...
Кстати, я правильно понимаю, что Газиза должен убрать Виталий? А у него ведь тоже дочь! Это несправедливо.
- Всё сказал? Молодец! Нет, ликвидировать Газиза будет кто-то другой. И у меня есть идея поручить это... "Гюрзе". Насколько я знаю, она к нему относится с презрением и можно сказать, с неприязнью. Это как минимум.
- Тогда чем я могу помочь? - Бахтияр задал вопрос и тут же нашёл ответ на него.
То есть вы хотите "Гюрзу" загнать в ловушку и после этого шантажировать?
- У нас есть запись, где Газиз поведал о своих планах ликвидировать "Гюрзу" после прилёта в Хельсинки.
- Осталось дело за малым. Выманить её на себя. Есть у меня идея. Точнее, не столько идея, сколько информация, где она может быть, если уже не ускользнула... А когда она исчезла?
- Двое суток назад, а что? – поинтересовался Ставров.
Бахтияр поднял вверх глаза и взялся за бороду.
- Слушай, она у меня проходила подготовку в качестве снайпера. С ядами я не работал. Но если предположить, что она решила воспользоваться связью здесь, в Москве, то недели через две она окажется за границей. Ей за это время сделают новые документы. А она легко изменит внешность - это её козырь. Меняется так, что родная мать не узнает...
И она будет иметь оперативную информацию через посольство Таджикистана. А сеть из моих соотечественников здесь весьма обширная...
- И все - шпионы? - улыбнулся "Ставр".
- Разведчики, - отплатил той же монетой Бахтияр и тут же продолжил:
- Улавливаешь? В посольстве работает человек, которому я доверяю. Через него можно поработать с информацией. Мы ему про себя, а он нам про "Гюрзу", если та обратится.
- Вот именно, если, - "Ставр" на секунду задумался…
- Нет, Бахтияр, это не вариант. Она может обратиться в своё родное эстонское или, допустим, польское диппредставительство.
- Может. Но обратится именно в таджикское. Поясняю. Рита больше года жила в Таджикистане. Неплохо знает язык и обычаи. У неё прекрасные отношения сложились там, в Душанбе. Да и в Пакистан она ушла через окно на границе с Пакистаном.
Наконец, она знает, что я ушёл от Сулеймана. Наверняка, догадывается, что его убрал именно я. Ликвидировать ей меня нет никакого резона.
Да и кто ей мог поставить такую задачу? Рахим? Нет. Он с ней вообще не знаком. Газиз? Тоже сомневаюсь. Да и потом... Она оказалась здесь. Вне плана. Совершенно внезапно. Вариант найти меня и через меня действовать дальше - вполне себе вероятный.
- Ладно, Бахтияр. Прорабатываем этот вариант. Может и сработает. Сейчас я уже ничему не удивлюсь... Встретимся здесь же через три часа...
. . . . . . . . . . . .
Бахтияр посмотрел на часы. До встречи со "Ставром" оставалось сорок минут. Он улыбался, наблюдая за дочкой...
Лейла с удовольствием играла с детишками на площадке. Весёлая и заводная девчонка была вроде достопримечательности двора. Лопотала что-то на своём и с интересом слушала русский язык.
Он давался ей довольно просто. Дети - самые лучшие учителя. На каком-то своём подсознательном уровне они чувствуют чужого человека, а сверстника - мгновенно вовлекают в свой круг и уже через несколько часов находят с ним общий язык.
Бахтияр каждый день ждал, что его разлучат с дочкой. И сейчас, увидев человека в милицейской форме, он внутренне собрался, чтобы следовать за представителем власти.
Но это был всего участковый. Молодой лейтенант лишь второй месяц находился на этой должности и с большим энтузиазмом знакомился с жильцами своего района.
Подошёл он и к Бахтияру. Представился:
- Лейтенант Клюквин. А как мне к Вам обращаться, уважаемый? - спросил он, видя, что перед ним человек восточной внешности.
Бахтияр поднялся и представился:
- Бахтияр Гусейнович... Шарипов, - перед фамилией он сделал едва заметную паузу, чтобы точно произнести то, что написано в его паспорте. Имя и отчество оставили без изменений, а фамилию записали ту, что носила его мать до замужества.
Немного пообщавшись с человеком из южной республики, лейтенант внимательно осмотрел новенький паспорт и вернул владельцу.
- Ну, хорошего отдыха, Бахтияр Гусейнович, - улыбаясь, произнёс лейтенант и протянул руку. Рукопожатие его удивило.
"А этот Бахтияр крепкий мужик. Такой сможет за себя постоять, да и за дочь", - подумал участковый и подмигнул Лейле, что только что подбежала к отцу и выглядывала из-за его большой ладони.
- Папа, пойдём играть, - промурлыкала малышка по-русски. Бахтияр подхватил её на руки и закружил над собой. Девчушка заливалась весёлым беззаботным смехом. Она смотрела в глаза своему папочке - единственному, кто остался на этом свете из родных.
Бахтияр поцеловал дочку и опустил её на ножки. Поправил курточку, беретик и слегка подтолкнул к детишкам.
- Беги, поиграй с друзьями!
Дети защебетали, увидев, что к ним вновь присоединилась маленькая восточная красавица.
Бахтияр почувствовал на себе чей-то взгляд. Он уже стал привыкать, что за ним следят, но в этот раз на душе стало как-то особенно тревожно. Стараясь не делать резких движений, он посмотрел на часы и бросил взгляд на угол дома. За ним через мгновенье исчезла фигура человека, которая ему показалась знакомой...
- Нет, этого не может быть! - прошептал Бахтияр.

26

Газиз открыл глаза и в ужасе отпрянул к стене. На него в упор смотрел Виталий Васильев.
- Гражданин Бараев? Собирайтесь! Пришёл твой час, Газиз...
От этих слов Газиза затрясло, и он суетливо стал застегиваться, расстёгиваться, нацепил на себя ремень, который ему бросил Виталий, вновь снял его. Он пытался что-то произнести, но губы онемели, и раздалось невнятное мычание.
- Вот твои документы, - Виталий протянул паспорт на имя Руслана Бараева. Газиз трясущимися руками взял документ и суетливо спрятал во внутренний карман пиджака.
Они подошли к автомобилю и заняли места на заднем сидении.
- Куда мы едем? - Газиз уже справился с волнением и почувствовал, что опасаться за свою жизнь ему не стоит.
Если выпустили из лефортовских апартаментов, то есть большая вероятность того, что ему жизнь оставят. Ехали не в специальном автомобиле. Сопровождал его всего один человек. Хотя Виталий стоил десятка конвойных, но сейчас что-то складывалось странным образом.
"Похоже, что мои связи в Белокаменной всё же пригодились. Но почему именно Виталий? Он же не из КГБ, тьфу, как у них сейчас..., не гэбэшник, одним словом", - рассуждал Газиз.
- Степан, останови за поворотом, - Виталий коснулся водителя рукой. Тот послушно кивнул и начал притормаживать.
Газиз в своих раздумьях и догадках не заметил, как они выехали за пределы города и свернули в лес. Что-то оборвалось у него внутри и сердце загрохотало настолько громко, что Виталий, словно услышав его стук, улыбнулся и успокоил Газиза:
- Нам нужно подышать свежим воздухом. Для здоровья полезно. А оно нам ещё понадобится...
Они отошли от автомобиля метров на тридцать и Виталий начал свой разговор:
- Газиз, сразу хочу тебя успокоить - ты скоро будешь в любой стране, которую выберешь. Сам понимаешь, всего тебе рассказать я не могу. Мои друзья из Комитета всё сделали для того, чтобы тебя отпустили. Этим лично озаботился генерал Серов.
- Это тот, что друг Разуваева? По-моему, они однокашники? - Газиз вновь стал тем самым Газизом, которого Виталий встретил в первый раз. Уверенный, нагловатый, хищный и хитрющий...
"М-да, информация к тебе попадает из самых закрытых источников. Но это сейчас как раз на руку", - подумал Виталий и ответил:
- Именно этих двоих непослушных в самое ближайшее время уволят из рядов. Ты же понимаешь, Газиз, что иметь таких генералов в своём окружении - великая возможность. Связи у них и влияние - будь здоров! Не понимаешь?
Газиз с недоверием относился к словам Васильева..., природная осторожность заставляла его сомневаться почти во всём, но приобретённая алчность брала верх, и он понимал, что речь идёт о весьма серьёзной сделке.
Словно в подтверждение его догадки, Виталий продолжил:
- Есть возможность начать сотрудничество. Мы всегда были врагами, но времена меняются и люди меняются..., - Виталий не договорил.
- Ты хочешь сказать, что и ты поменялся? Из блестящего офицера разведки превратился в коммерсанта? Не поверю! Я тебе никогда не доверял и сейчас не доверяю. Что ты скажешь в своё оправдание?
Виталий усмехнулся и абсолютно спокойно ответил:
- Мне не в чем перед тобой оправдываться. Свернуть тебе шею прямо сейчас - не составит труда... или ты сомневаешься?
Газиз вытаращил глаза и понял, что сболтнул лишнего и рано успокоился. Мысли понеслись в его голове со скоростью молнии...
"Генерал Разуваев - ГРУ, генерал Серов - КГБ или как там у них... Что один, что другой - настоящие профессионалы. Если им будет угодно, то уберут меня, не моргнув глазом. И никакие пластические операции или смены паспортных данных не спасут меня от пули, ножа или... укола."
Здесь он вздрогнул, вспомнив про "Гюрзу". Эту дрянь он распорядился убрать сразу после акции в Хельсинки. Там ей предстояло ликвидировать партнера Газиза по новому направлению деятельности. Акции Фонда стали набирать цену и смерть его английского напарника была как никогда кстати...
Он понимал, что вряд ли её не опознали в самолёте люди из Конторы... Имея информацию о том, что за ним следят, Газиз решил сыграть на нервах. Он мечтал щелкнуть по носу этих самонадеянных русских, дразня их своим поведением, чувствуя своё превосходство и недосягаемость.
Сейчас от этой уверенности у него не осталось и следа. И всё же...
- Виталий, а Риту ты давно видел?
Васильев улыбнулся, понимая, что Газизу знать об этом чрезвычайно важно...
- Да, Газиз, она передавала тебе привет из морга. Ждёт тебя к себе...
Мгновенно похолодели пальцы на руках и ногах. Стало невыносимо трудно дышать. Газиз вновь вытаращил глаза и глотнул воздух ртом...
- Так она ... мертва? - осторожно спросил он.
- Нет, она в морг приехала для полежать там и передохнуть, - Виталий настолько естественно произнёс эти слова, что Газиз с облегчением выдохнул...
У него был заготовлен запасной вариант ликвидации своего напарника. И теперь смерть "Гюрзы" оказалась, как никогда, кстати.
Всё складывалось великолепно... С хорошим настроением Газиз обломал ветку и стал наслаждаться ароматом хвои.
- Русский лес..., это загадка. Ладно, Виталий. Я так понимаю, что ты представляешь интересы этих двух генералов?
- Не только. В своё время ты всё поймёшь. Могу гарантировать тебе жизнь от их имени. Никто тебя здесь пальцем не тронет, а сейчас мне нужен человек, с кем мы сможем начать работу от твоего имени.
Но предупреждаю, что генералы согласятся лишь при условии перехода твоего человека под их полный контроль. С их стороны - любая таможня, прохождение любых грузов по территории страны, лоббирование любых проектов под видом национальных. И цена всему этому - семьдесят процентов. Твои тридцать. В Минфине договор уже составили. Ну, что? Поехали подписывать?
Газиз не ожидал такой прыти от разведчика. Он и сам не был искушен в вопросах финансовых операций. Но предложение показалось слишком заманчивым, а финансовые витиеватости - не его удел. Тем более денежные потоки шли со всех стран, и разобраться в них было весьма сложно. 
Словно прочитав его мысли, Виталий придержал Газиза рукой.
- Насколько я понимаю, наше дело - договориться. А цифры и схемы движения денежных потоков - не для наших военных мозгов...
Газиз сейчас был готов согласиться на любые условия. Договор можно подписать, а выполнять его условия или нет - это дело третье...
- Я согласен при условии гарантии моей безопасности, - Газиз в свою очередь прикоснулся к руке Виталия.
- Считай, что тебе повезло. Даже такие, как ты, могут приносить пользу... Что толку с тебя, отправленного к праотцам? А так, с паршивой овцы, хоть шерсти клок...
От этих слов Газиз вытаращил глаза и схватил Виталия за грудки, но через секунду стоял на коленях и корчился от боли.
- Ты чего-то не понял, Газиз. Ты хочешь, чтобы к тебе применили крайнюю меру воздействия, а затем отправили в топку первой попавшейся на пути котельной?
Тебе предлагается жизнь в обмен на содействие. По-моему, ты свою жизнь оцениваешь, не менее, чем на двадцать процентов от прибыли. Тебе предлагается тридцать.
Иди молча и вообще заглохни! Ты стал меня раздражать... Тем более у нас есть запись твоего разговора с моим коллегой. Ты там себе наговорил на пожизненное, как минимум. А как максимум - ты сдал своих партнёров из-за океана, ты решил убрать вице-президента Фонда - гражданина на всякий случай Грэйт Британии. Ты же сдал всех своих подельников на Востоке.
Что там у вас по обычаю полагается в таких случаях? Вот иди и радуйся, что жив.
Газиз всю дорогу молчал. Он был уничтожен, унижен, оскорблён, раздавлен. И опять этот шайтан Виталий, которого он действительно очень боялся и ненавидел.
Его переиграли. Даже если он обратится к своим высоким покровителям из Правительства, это не даст гарантии того, что записи, о которых говорил Виталий, не попадут к тем, к кому это нежелательно...
. . . . . . . . . . .

Генералы Серов и Разуваев с удовлетворением слушали диалог Виталия и Газиза. Периодически улыбались, иногда делали пометки в своих блокнотах и подмигивали друг другу.
- Шайтан, этот твой Васильев, не иначе. А про какие он записи вёл речь? Газиз что-то говорил про своих соратников? - Серов с удивлением посмотрел на Разуваева.
- Володя, немного спецподготовки, чуточку спецсредства и Газиз в полной уверенности, что действительно сболтнул чего-то лишнего, пока чувствовал себя не совсем, скажем, хорошо...
Кстати, это твоя психолог проработала тему и линию разговора. Это она настояла, чтобы именно Васильев провёл эту беседу с Газизом. Она присутствовала на нескольких допросах и лишь на допросе Виталия, Газиз начинал ёрзать на стуле и вёл себя очень неуверенно...
- Этого у неё не отнять! Способная девчонка. А что с Гюрзой и Ставром? Что слышно по этой линии?
- Ставр работает. У него сегодня встреча с Бахтияром. Есть вариант выйти на след "Гюрзы"...
. . . . . . . . . . .

- Андрей Николаевич, может это нервы сдают, но часа два назад у меня мелькнул образ "Гюрзы". Могу ошибаться, но сейчас я в некоторой растерянности. Всё-таки Лейла со мной. Что-то тревожно на душе, - Бахтияр шёл рядом со "Ставром", наблюдая за дочкой.
Малышка собирала листья и пряталась за деревьями, заигрывая с этим хорошим дяденькой, который подарил ей уже несколько игрушек. А сейчас она щеголяла новым ярким шарфиком.
"Ставр" повязывал его на шейку Лейлы и широко улыбался:
- Это тебе от тёти Светы. Она тебе сама вязала
Лейла немного смутилась и поцеловала дядю "Адея" в шёчку.
"Ставр" выпрямился и, погладив девчушку по головке, вновь отпустил её побегать.
- Баха, я уверен, что тебе опасаться не стоит. Тем более...,- он хитро подмигнул и перешёл на полушепот:
- Насколько мне известно, вы симпатизировали друг другу?
Бахтияр остановился и многозначительно посмотрел в глаза "Ставру"...
- Не переживай, прикроем мы тебя и дочку. Если "Гюрза " появится - ты будешь об этом знать. Отдыхайте, а мне нужно по делам - конторских следует предупредить о возможной гостье.
Отец с дочерью подошли к дому, Лейла ещё немного покаталась на качелях и они направились к подъезду. Всё было спокойно.
Замок на входной двери привычно щёлкнул и Бахтияр замер на пороге своей квартиры. Он почувствовал присутствие постороннего...
Лейла уже сделала несколько шажков вперёд и заботливо подняла комнатные тапочки с пола, чтобы подать отцу. Бахтияр прижал дочь к себе...
Он сделал несколько шагов вперёд, прикрывая собой Лейлу. В комнате их кто-то ожидал. Мелькнула тень и перед ними появилась "Гюрза"...
Лейла вытаращила свои глазищи и кинулась к женщине...
Рита села на корточки и обняла девчушку. Они стали щебетать друг другу слова радости вперемешку на двух языках - русском и таджикском.
Бахтияр стоял в полной растерянности..., боясь пошевелиться.
Что-то не складывалось в его сознании.
Недоставало нескольких звеньев в цепочке рассуждений и логики.
- Проходи, чего замер? Не ожидал меня увидеть? - в руке "Гюрзы" мелькнул предмет, похожий на коротенький карандаш.
"Мини шприц", - мелькнуло в голове у Бахтияра. От этой мысли всё внутри похолодело...
27
- Рита, отпусти ребёнка!
Бахтияр словно под гипнозом смотрел на предмет в правой руке у "Гюрзы". Она перехватила взгляд и засмеялась, разжав пальцы. На ладони лежал коротенький карандаш.
- А где здрасьте? А где же радость гостям? А ты чего, как вкопанный стоишь? Проходи, чувствуй себя, как дома. Мойте руки и за стол! - Рита отстранила Лейлу, взяла её за ручку и повела в ванную комнату, слегка задев Бахтияра своей рукой.
Он потерял дар речи и смотрел на происходящее, словно это всё сейчас не с ним. Покрутил в руках коротенький карандаш, которым Гюрза писала записку и оставила на столе, не закончив её.
Он осторожно взял лист бумаги, на котором красивым почерком было написано:
"Бахтияр, Лейла, здравствуйте! Простите, что я тут немного у вас похозяйничала. Ужин приготовила. Хотела вас повидать, но не..." - дальше текст оборвался, и видно было, как карандаш в её руке дрогнул, оставив за собой что-то вроде запятой.
Только сейчас Бахтияр почувствовал, как ароматно пахнет в его холостяцкой квартире. Разумеется, он готовил сам, а дочка, как могла, помогала ему в этом.
Понять, что происходит, Бахтияр никак не мог. Он вспомнил, как Рита несколько раз общалась и даже игралась с Лейлой ещё там, ещё тогда, когда вся его семья была жива... Острая боль пронзила его в районе сердца. Он невольно положил руку на грудь и сделал глубокий вдох.
Девчонки дурачились, брызгаясь водой. Бахтияр поплёлся к ванной и остановился, прислонившись к дверному проёму. Рита бросила на него короткий взгляд и подарила очаровательную улыбку.
- Всё, идёмте ужинать. Проголодались, наверное? - она переходила то на русский, то на таджикский.
Ужинали практически молча. Лейла уплетала за обе щёки вкусные оладьи, с наслаждением облизывая пальцы, испачканные в сметане, и периодически запивая соком. Она уже хорошо управлялась и ложкой и даже вилкой, но сейчас особое удовольствие получала от того, что можно еду брать руками...
Долгая прогулка на свежем воздухе и тихая сказка, которую папа ей шептал перед сном, сделали своё дело. Лейла закрыла глазки и засопела, улыбаясь во сне чему-то доброму, светлому.
Бахтияр нежно поцеловал дочку в её кудряшки и повернулся к Рите. Она сидела на кресле, поджав ноги, и тихонько спала. На её лице было отчётливо видно умиротворение и удивительное спокойствие.
Такой её Бахтияр никогда не видел. Он аккуратно накрыл Риту пледом и вышел на кухню...
Перед его глазами замелькали картинки из прошлого. Он вспомнил ликвидацию Салливана...
Хладнокровно, чётко, без особых эмоций. Хотя он сам этого не видел, но представил эту картину, как "Гюрза" подъехала к Салливану на светофоре, опустила боковое стекло, очаровательно улыбнулась и выпустила прямо в висок смертоносный свинец...
Нет, ему не было жаль этого нечистоплотного и продажного репортёра. Да и тех троих, что были после него, тоже. Все они были или наркоторговцами или убийцами, что в принципе, одно и то же. Один из её "клиентов" был вообще отъявленный садист, у которого просто стала "съезжать крыша", как тогда начали выражаться.
Но Шадрин... Да, в своё время Шадрин был его товарищем по оружию, затем перешёл в разряд врагов, как говорится "неверных", а после возвращения Бахтияра из кошмарного прошлого, весть о гибели майора его очень затронула.
"Ставр", рассказывая ему о том, что Шадрина убрала именно "Гюрза", сильно помрачнел. Как оказалось, что они вместе принимали участие не в одной совместной операции...
Сейчас "Гюрза" или Рита умиротворённо спала рядом с его дочерью, и Бахтияр умом понимал, что ему сейчас нужно просто крутануть диск на телефоне и сдать её людям Серова или Разуваева. Но сердце подсказывало, что Рита сейчас не представляет опасности.
У "Гюрзы" не осталось яда...
. . . . . . . . . . . . .
- Андрей, ты уверен, что "Гюрза" нас не переиграла? - Разуваев внимательно посмотрел в глаза "Ставру" и перевёл взгляд на Виталия.
- Дмитрий Степанович, люди Серова внимательно следили за домом и подъездом Бахтияра. После того, как он вошёл в подъезд, через минуту в квартире зажёгся свет. Он не мигнул два раза, как было условлено в случае опасности. Чуть позже через занавеску в комнате был виден его силуэт. А после этого свет был приглушен...
Никаких внешних признаков, что у него были гости, не было.
В случае если к нему кто-то позвонит в дверь - он сразу сообщает, крутанув диск на телефоне, не поднимая трубки.
У людей из Конторы тут же сработал бы сигнал тревоги и через полминуты у него в дверях стояли бы два человека...
В этот момент зазвенел телефон. Генерал поднял трубку и коротко представился:
- Разуваев! Да, здравствуй, Володя. Так..., хм...., понятно! Твои действия? Понял, понял, дружище, спасибо!
Он положил трубку обратно на рычаги и повернулся к офицерам:
- Поздравляю, касатики. "Гюрза" в квартире у Бахтияра. Там пока тишина, но люди Серова уже выехали к месту.
Там двух конторских офицеров нашли мёртвыми. Они так и не вышли из своей квартиры, которая была на два этажа ниже Бахтияровской.
 Кто-то, видимо, постучал к ним в дверь и всё... У обоих никаких следов ранений, увечий, синяков. Лежат себе спокойно на полу в прихожей...
- Яд?! - Виталий подался вперёд, сверля глазами генерала.
- Похоже, что да. И я не удивлюсь, если это тот же яд, что оказался и в Шадрине.
Виталий придержал рукой "Ставра",  готового сорваться с места.
- Андрей, мы уже опоздали! Сейчас там и без нас справятся. Извините, что-то я раскомандовался!
- Всё нормально. Излагай свои мысли. По лицу вижу, что они у тебя сейчас давят на черепную коробку, - подполковник горько усмехнулся.
- "Гюрза" не будет убирать Бахтияра, а тем более - его дочку. Она профессионал, хоть и палач, но не маньяк. Да и к ним она относилась с особым таким чувством. Я это видел ещё там.
Её, наверняка, сейчас уже нет в том районе. Думаю, что ей самой грозит опасность. Дмитрий Степанович, попросите Серова..., извините, генерала Серова, чтобы его люди ни в коем случае не поднимали шум и ни в коем случае, не заходили к Бахтияру!
Он наверняка уже что-то знает. А нам нужна информация...
- И "Гюрза", - добавил Разуваев и набрал номер своего боевого товарища...
. . . . . . . . . . .

Дверь в квартире была распахнута, вещи в коридоре и комнате разбросаны, словно кто-то инсценировал ограбление. Он заскочил в комнату и увидел, как Рита стоит на подоконнике, прижав Лейлу к себе.
Она посмотрела на него как-то грустно, прошептала "Прости" и шагнула вниз с седьмого этажа... Он кинулся к оконному проёму, но было уже поздно! Бахтияр хотел закричать, но кто-то зажимал его рот. Он смог только громко застонать...
Его любимая чашка со звоном упала со стола, разбившись вдребезги, словно судьба человека от чьего-то неосторожного движения...
Бахтияр понял, что уснул прямо за кухонным столом. Он встряхнул головой и потёр виски.
"Да, устал ты, старик. Карандаш в руках Риты тебе померещился как мини шприц. Уснул, как младенец за столом..."
Его подбросило словно пружиной. Он быстро, но с осторожностью скользнул к комнате и заглянул в неё. На кресле лежал аккуратно сложенный плед, которым он укрывал Риту.
Её в комнате не оказалось.
Он в ужасе повернул голову в сторону детской кроватки... и Лейлы тоже нет!
Бахтияр включил свет, и его ноги буквально подкосились. В детской кроватке, забившись в уголок, спала его дочурка, прижав к себе любимого зайчонка...
Он поначалу её не заметил за махровым полотенцем, наброшенным на кроватку дочери, чтобы свет от ночника не попадал на неё.
На столе лежала всё та же записка.
Но уже перечёркнутое неоконченное предложение и несколько коротких фраз:
- Прости. Так было нужно! Тебя найду сама. Береги дочку…
28
Одного из ведущих финансистов Центрального банка нашли на своей даче без признаков жизни. Тихон Петрович вёл весьма скромный образ жизни и вряд ли кому мог угрожать...
Произошло это после того, как люди Серова и Газиза оформили сделку. Подписание документов прошло спокойно, в деловой обстановке. Никаких разногласий не прозвучало.
Перед отъездом на дачу, он поделился с Серовым и его руководителем на закрытой встрече интересной информацией:
- Самое удивительное было в том, что несколько фирм, созданных на волне "прихватизации" успели пустить корни за рубеж и построили свою деятельность таким образом, что уличить их в антигосударственной деятельности было практически невозможно..., - он говорил с явным волнением, время от времени снимая и надевая очки.
- Под проекты по оздоровлению нации, экологические программы и прочие с первого взгляда благовидные направления выделялись баснословные суммы, которые проходили многоступенчатые перевоплощения. Задействована целая паутина банков, в том числе и наших.
Я провел анализ всего одного из денежных потоков и взялся за голову, насколько всё тщательно организовано, завуалировано и скрыто от фискальных органов...
Серов направил тяжёлый взгляд на Разуваева и поздоровался.
- Присаживайся, Дмитрий Степанович, - немного официально произнёс генерал.
- Я вчера узнал такое, от чего мне стало страшно. Представляешь, Дима, впервые за всю жизнь стало страшно за страну.
Её продают... Как продают на запчасти разбитую в пьяной аварии чужую некогда красавицу - машину. Без сожаления, а лишь с предвкушением, что тебе заплатят хоть сколько от этого ненужного хлама...
Генерал с трудом поднялся из-за стола и направился к массивному шкафу. Открыл створку, достал бутылку коньяка, два стакана и поставил их на стол.
Разуваев с тревогой смотрел на своего боевого товарища. Никогда он его таким не видел.
Сразу как-то осунулся, постарел. Пропал огонёк в глазах. Вместо этого появился блеск от наворачивающихся слёз.
Они предательски пытались выдать состояние своего хозяина, но не решались потечь ручьём обиды и горечи. Обиды за страну и людей, которых он защищал от всякой нечисти.
Горечи за удивительное перевоплощение некоторых руководителей, громче всех призывающих к чести, совести, долгу перед Родиной, а теперь превратившихся в жуликов и отъявленных мошенников.
Выпили молча, не чокаясь, как третий тост. Генералы стояли, потупив взор.
Но нужно, нужно найти в себе силы и продолжить делать то, что они умеют лучше всего - исполнять свой долг. Долг перед разорванной в клочья Родиной, долг перед теми миллионами беззащитных, кто надеется на их помощь, защиту, долг перед своей совестью... Ведь совесть, как и Родина - не продаются!
. . . . . . . . . . .
Бараев, он же Газиз с удовлетворением смотрел в иллюминатор своего собственного "Бомбардье" (пассажирский самолёт канадского производства вместимостью до 50 человек. Часто используется в качестве личного лайнера для VIP- персон.
Самолёт плавно тронулся и начал свой путь по рулёжным дорожкам к взлётно-посадочной полосе.
"На сегодняшний день дела завершены. Это радует. Радует, что я вывернулся из такой переделки. Договор с этим чопорным англичанином он подпишет немного позже. Пускай ещё поживёт. Да и я отдохну", - размышлял Газиз.
На борту кроме него и членов экипажа не было никого. Он наслаждался своей значимостью. Немного огорчало, что частью денег придётся пожертвовать. Но это только на начальном этапе. А там будет видно.
"Через годик - другой сделаю себе пересадку печени, а то стала пошаливать...", - мелькнула мысль.
Веки становились тяжёлыми и он, не дождавшись взлёта, уснул. Чьё-то прикосновение заставило его дёрнуться в просторном кресле...
От ужаса он подскочил и едва не ударился головой о внутреннюю обшивку. Перед ним стояла красавица - стюардесса и немного растерявшись от такой реакции Хозяина, отпрянула в сторону.
- Извините, мой господин! Мы прилетели в Абу-Даби. Эмираты рады Вас встретить солнечной погодой.
Газиз уткнулся носом в иллюминатор и отмахнулся от стюардессы.
Он до сих пор не мог отойти от кошмарного сна, в котором видел Сулеймана, грозящего ему кинжалом, Виталия огромного размера и смотрящего на него с пятиметровой высоты, а затем ему приснилась какая-то змея, ползущая к нему.
Он хочет встать и убежать, но ужас сковал его и вдруг змея кидается на его руку, широко раскрыв пасть.
В этот момент прикосновение стюардессы вырвало его из этого адского сна. Газиз попытался прочитать молитву и понял, что забыл слова.
Он ждал своего возвращения в Эмираты, в свой роскошный особняк, куда так мечтал вернуться...
Тяжёлое чувство неопределённости и страха вновь овладело им.
Зверь чувствовал опасность, тревогу, но ещё не понимал, что час суда над ним совсем близок.
. . . . . . . . . . .
Офицеры внимательно слушали рассказ Бахтияра и с трудом верили в реальность сказанного...
- Ты хочешь сказать, что даже не успели ни о чём поговорить? А что насчёт Шадрина? - "Ставр" с трудом сдерживал свои эмоции.
Двумя этажами ниже двое их коллег из Конторы были убиты. С минуты на минуту ждали результаты экспертизы.
- Её визит ко мне был просто странным, если не сказать, что загадочным. Она хорошо пообщалась с Лейлой, покормила нас...
- И тебя усыпила, - Виталий провёл пальцем по донышку разбитой чашки. Убеждён, что она тебе подсыпала снотворное.
- Хорошо, что не яд, - произнёс "Ставр" и, поймав на себе взгляд Бахтияра, поднялся и стал прохаживаться по кухне.
- Осколки нужно отдать на экспертизу. Это я организую хоть сейчас. Есть у меня одна догадка, Бахтияр.
А не оставила ли "Гюрза" в твоей квартире какой-нибудь подарок? Судя по такому странному визиту, от неё ждать можно чего угодно. У тебя ничего не пропало в доме? Или может что добавилось?
- Рита..., в смысле "Гюрза", - поправился Бахтияр, увидев, как оба офицера бросили на него взгляд при упоминании её имени,- она подарила Лейле зайчонка - мальчика. Точь-в -точь, как был у неё, только мальчика.
- А как ты определил пол? - хмыкнул Виталий и, получив укоризненный взгляд "Ставра", поправился:
- В смысле как ты определил, что он мальчик-зайчик?
- Виталий, вот сразу видно, что ты своего ребёнка почти не видишь. Вот же у девочки бантик на ушке повязан, а у мальчика - шарфик на шее...
"Ставр" осёкся. Он что-то нащупал пальцами и внимательно стал рассматривать подарок. Слушай, а здесь какая-то капсула, что ли? Баха, дай-ка мне маленькие ножницы... Бахтияр, я же сказал маленькие, а не те, что ты овец стричь собрался... Маникюрные есть?
Бахтияр покрутил головой.
А как же ты ей ноготки стрижёшь? - улыбнулся Виталий со знанием дела.
- А ты как стрижёшь? - отпарировал Бахтияр.
- А у меня Светик стрижет. Я боюсь. Там такие крохотули, что я их в пальцах не чувствую...
- Вот и я боюсь, - ответил Бахтияр и протянул скальпель.
"Ставр" покрутил его в руке и аккуратно сделал небольшой надрез.
Внутри действительно оказалась небольшая капсула размером с лесной орех.
В этот момент постучали условным сигналом, и Виталий открыл входную дверь.
- Андрей Николаевич, - прямо с порога начал знакомый эксперт-криминалист.
- Яд в теле двоих моих клиентов и майора Шадрина - и д е н т и ч е н! - он специально растянул последнее слово.
"Ставр" аккуратно отложил в сторону найденную капсулу и покосился на неё.
- О..., знакомая вещица! Разрешите? - эксперт аккуратно взял капсулу, достал из внутреннего кармана лупу и стал рассматривать.
- Вот дать бы вам по рукам вашим шаловливым! Зачем хватать голыми пальцами? А вдруг здесь яд?
- Или бомба, - съязвил "Ставр".
- Зря смеётесь! Лет эдак двадцать пять назад примерно такая капсула отравила туристический лагерь в Австрии. Тогда об этом мало кто знал..., - эксперт с удовольствием наблюдал, как военные разведчики и Бахтияр незаметно для самих себя стали отодвигаться от него.
Он улыбнулся и добавил:
- Расслабьтесь. Такие капсулы влаго-свето-непроницаемые и что в них может храниться? - он сделал паузу, протирая стёкла своих очков.
Правильно. Микроплёнка, шифр и прочие "шпиёньские" штуковины... Вот Вам, Андрей Николаевич, мензурка. Кладите её сюда и к нашим пинкертонам. Они, наверняка, Вас удивят.
- Михаил Лазаревич, а можно сделать анализ вот с этой кружечки? Есть подозрения, что там было снотворное.
- За отдельную плату, молодые люди, дядя Мойша готов на небольшой подвиг. Через пять минут скажу.
29
Последние тёплые осенние денёчки старались хоть немного оттянуть грустную пору угасания и замирания растительного мира.
Деревья уже подготовились к зиме, укрыв землю разноцветным ковром. Белочки запасались орешками и семечками, которыми их щедро угощали посетители парка.
Люди расстегивали свои лёгкие ещё куртки и подставляли лица под доброе солнышко, ловя последние его теплые лучи...
Светлана присела на скамейку, усадила рядом Анюткиного серого Мишку и наблюдала, как дочка забавляется с детишками в парке и заливается громким смехом.
Что-то на душе тревожно было с самого утра. Виталий не приходил ночевать, сделал короткий звонок по телефону и велел целовать Анютку. С мужем она перебросилась буквально парой фраз и положила трубку, собираясь с дочкой в парк.
Рядом с ней гуляла семейная пара с сынишкой лет шести, который время от времени прижимался к маминому животику и пытался услышать свою будущую сестрёнку.
Этот отец очень часто гулял с семьёй, и Светлана немного завидовала им, прокручивая мысли о спокойной жизни и счастливой семье...
Когда все вместе каждые праздники и каждые выходные, когда муж не уходит, а ты его в спину не крестишь каждый раз, моля Бога, чтобы он вернулся живым и невредимым...
Сейчас она вспомнила события месячной давности, когда соседка Тамара кормила свою четырёхлетнюю двойню и приговаривала:
- Скоро наш папочка вернётся. Вот мы покушаем, папочку покормим и пойдём в зоопарк. Смотрите, какая сегодня погода. Солнышко прямо так и зовёт нас на улочку. Кушайте, мои золотые. Вадик, не отбирай хлебушек у Настеньки, я сейчас тебе ещё отрежу...
В этот момент раздался телефонный звонок. Тамара схватила трубку и весело так прощебетала:
- Паша, ты - бессовестный! Тебя семья вся заждалась, а тебя всё нет. Ты там ещё не всех бандитов переловил?
На другом конце провода повисла гнетущая тишина. Было слышно чьё-то тяжёлое дыхание...
Тамара, почувствовав что-то неладное, сильнее прижала трубку к уху и едва выдавила из себя:
- Алло..., Паша..., это ты?
С другого конца послышался знакомый голос Пашиного друга - коллеги из его "убойного" отдела:
- Прости, Тамара, не уберегли мы Пашу. Прости..., - трубка выпала из рук молодой женщины, она глядела в одну точку и не слышала, о чём там что-то говорил человек, с трудом подбирая слова и не находя себе места после гибели лучшего друга.
Он спасал ребёнка от похитителей, а когда бандиты, отчаянно отстреливаясь, бросили ему под ноги гранату, Павел оттолкнул четырёхлетнего Егорку и накрыл гранату собой...
Светлана встряхнула головой, отгоняя от себя страшные мысли. К гибели привыкнуть нельзя, никак нельзя, никогда нельзя. Ни во время войны, ни, тем более, в мирное время.
Она вдруг вспомнила ту операцию, когда пришлось стрелять в Риту. Светлана перевела тогда перекрестье немного правее и выстрелила в левое плечо снайпера.
Не поднялась тогда рука её ликвидировать. Затем Рита исчезла, так же, как и стрелок ПЗРК, не успев применить свою смертоносную игрушку...
Тонкий аромат знакомых духов вывел Светлану из состояния воспоминаний и вернул в страшную реальность...
- Привет, подруга! - хлёстко, словно выстрел снайперской винтовки прозвучали слова.
Светлана вздрогнула, но смогла сохранить спокойствие.
- Привет, Рита! Проходи, присаживайся, - не оборачиваясь, сказала Светлана и с тревогой посмотрела на играющую Анютку...
- Как узнала, что это я?
- Твои любимые духи... DKNY..., их аромат трудно спутать с другим.
- Всегда завидовала твоему самообладанию и умению замечать мелочи, - "Гюрза" присела рядышком и кивнула на Анютку.
- Красивая девчонка. Глазки твои, а губки папины и улыбка тоже, - улыбаясь, произнесла Рита.
А затем придвинулась ближе и подмигнула:
- Ну, рассказывай, как поживаете? Виталий, как всегда - мир спасает? От таких гадюк, как я?
Светлана выдержала взгляд и коротко ответила:
- Скорее, от гюрз...
Рита тихонько рассмеялась и положила руку на кисть Светланы... Как тогда, ещё в те годы, там, за речкой у Бахтияра в школе диверсантов и боевиков...
- Свет, я тут случайно оказалась. Хотя я этому даже рада. Первое, что хотела тебе сказать - спасибо!
Светлана резко посмотрела прямо в глаза Рите. Ничего змеиного она там не увидела.
"Если бы "Гюрза" захотела бы меня убить, - вряд ли так стала подкрадываться и заводить разговор... Хотя... Виталий успел поделиться о Шадрине, его мгновенной смерти и таинственном исчезновении главной подозреваемой... она не проста, ох, как не проста", - успела подумать Светлана и резко перевела взгляд на Анютку.
"Гюрза" тоже смотрела на девчушку и загадочно улыбалась.
- Рита, не смей..., - буквально прошипела Светлана.
- Ты о чём? - искренне удивилась Рита.
- Ты знаешь, о чём. Если только хоть волосок упадет с её головки, я тебя уничтожу..., - Светлана готова была буквально вцепиться в глотку этой подлой змее и вновь пожалела, что тогда не нажала на спуск, когда в перекрестье прицела был левый висок Риты...
Словно почувствовав, о чём думает её бывшая подруга, а скорее - приятельница, Рита дерзко ответила:
- Света, уничтожишь как тогда, в Баку? Не сможешь ты этого сделать... не  с м о ж е ш ь, - она специально растянула последнее слово. Я не поверю, что у тебя дрогнула рука, и ты случайно промахнулась, ранив меня. Спасибо тебе за это. Было ужасно больно и обидно тогда...
Светлана смотрела в глаза Рите и не сдержалась:
- От чего тебе было обидно? От того, что я тебя переиграла? От того, что стала убивать людей почём зря? За что тебе стало обидно, "Гюрза"?
Рита осторожно огляделась и прошептала:
- Свет, давай мы сейчас осмотримся аккуратно, как Виталий нас учил.
А потом я тебе отвечу на любые вопросы. На любые. Обещаю, если только получится!
Мне кажется, что за нами наблюдают. За мной сегодня был хвост. Мне удалось уйти от него...
- Что, Рита, чувствуешь, как снайпер сейчас кого-то держит на прицеле? - встретившись с её взглядом, Светлана шепнула:
- Пошли к Анютке, - понимая, что это единственно правильный вариант...
Анютка, увидев, что к ней идут, распахнула ручонки и побежала к мамочке, обхватив её за шею. Бросила взгляд на незнакомую тетю и, смущаясь, уткнулась носиком в мамины волосы.
За ними действительно наблюдали. Глаза этого человека следили за двумя молодыми женщинами и девчушкой рядом с ними.
. . . . . . . . . . . .
- Таки шо я вам имею сказать, - пожилой эксперт с чувством собственной значимости протёр очки и, водрузив их на привычное место, спародировал вождя мирового пролетариата:
- Есть такая партия. Замечательная партия ядов мгновенного действия. Голубчик, будьте любезны, прочтите это, - он протянул заключение экспертизы и с удовлетворением откинулся в кресле, наблюдая за реакцией офицеров.
- Михаил Лазаревич, во-первых, прошло не пять минут, как Вы обещали. Мы уже заждались..., а во-вторых, Вы хотите сказать, что...
- Дядя Мойша хочет сказать, шо яд таки тот же, что и в Шадрине и в Тихоне Петровиче, банкире нашем и в этих двоих несчастных, шо под нами сейчас. А насчёт дождались..., ожидание -  это таки лучше, чем ничего неделание. И заметьте, ожидание - лучший способ не натворить глупостей.
А на кружечке обычное снотворное…
"Ставр" посмотрел Виталию в глаза и с удивлением отметил:
- "Гюрза" не могла всё это сделать сама.
- У меня сейчас вообще есть сомнения, что "Гюрза" кого-то из этих четверых убрала. Надо проверить, не прерывал ли кто-нибудь рейс и не выходил ли в Москве, сопровождая Газиза. А "Гюрза" могла нас просто отвлечь... Я уже об этом как-то поздно подумал. Ещё хотел проследить, но...
"Ставр" прервал его:
- У нас была задача – взять Газиза и мы её выполнили. Трудно было предугадать, что там целая паутина сплетена из хитрых комбинаций...
В любом случае - идёт утечка. Слава Богу, не по нашей линии, а вот в Конторе - там полный швах с кадрами, особенно с теми, что у Дурнева...
Знаешь, о чём я сейчас подумал? А не ликвидировать ли нам Бахтияра и Лейлу? Я бы смог это устроить...
- Что сделать? Андрей, а ты часом не заигрался? У тебя всё хорошо с головой? - Виталий такого поворота совсем не ожидал.
"Ставр" хитро улыбнулся, отвёл глаза в сторону и прикусил нижнюю губу.
- Спокойно, без паники! Есть у меня на примете несколько человек из нашей системы. Они уже сослужили нам службу, да и милиции нашей помогли и конторским. Их наш генерал уже к себе пригласил...
Виталий посмотрел на "Ставра" и понял, что он вновь придумал какую-то ловушку.
- Ты не про ту великолепную четвёрку? - Виталий улыбнулся, глядя на подполковника, который был мыслями уже далеко.
- А? Что ты говоришь? Какую четвёрку... ах, да. Про них. А откуда ты их знаешь?
- Всё, Андрей Николаевич, тебе пора отдыхать. Нам же тогда всем вместе Разуваев ордена вручал.
"Ставр" хлопнул себя по лбу и резко поднялся.
- Точно. Давай ты к Свете, а я к Бате, там и встретимся у него часов в восемнадцать. Он приглашал.
Как раз и капсулу к тому времени откроют. Интересно знать, что же там может быть? Что-то "Гюрза" явно затеяла. Хотя... я сначала разберусь, кто из рейса вышел в Москве. Там разгадка и кроется...
. . . . . . . . . . . .

- Что скажешь? - Рита припудривала носик, глядя в маленькое зеркальце, - жаль, плохо видно. Зеркало не очень...
- Ага, тебе бы сейчас СВДэшку, ты бы всё разглядела, улыбнулась Светлана.
- Что ты не можешь там разглядеть? Повернись, я вытащу твою ресничку... А заодно сориентируй, что ты там заподозрила?
- Киоск Союзпечать видишь? Правее градусов пятнадцать сидит семейная парочка. Боюсь, что они со мной летели в одном самолёте. Если это так, то очень плохо. Это люди Рахима - родного брата Сулеймана. И они не одни здесь. У меня была капсула с информацией чрезвычайной важности. Я должна была её передать там, в Хельсинки. Тому человеку, с которым должен был встретиться Газиз...
Помнишь такого? А моя задача - передать сведения именно этому человеку. Это задача Рахима, а Газиз не знал об этом. Он мне поручил этого англичанина убрать... Одним словом – паутина…, с ядовитым пауком и как из неё выпутаться - не понимаю.
Рита замолчала и закрыла зеркальце. Увидела, как Анютка с интересом смотрит на блестяшку и протянула ей:
- Дарю, теперь это твоя!
Анютка протянула ручку, а затем посмотрела на маму.
- Можно, дочка, возьми..., - и тихонько шепнула на ухо Рите:
- Они встали и направились к выходу... Так что успокойся, всё нормально. Тебе показалось.
Рита помотала головой:
- Это не факт, хотя... Свет, я так устала, кто бы только знал об этом! У Бахтияра такая славная дочка... А у меня..., - она неожиданно заплакала и прижалась к Светлане. Так плачут маленькие дети, ища помощи или спасения в чужих руках...
Через несколько секунд она встрепенулась и попыталась подуть на свои глаза. Светлана вытащила из сумочки зеркальце и протянула Рите:
- Рано подарила. Успокойся, тебе нужно встретиться с Виталием. А сейчас постарайся исчезнуть. Не разучилась ещё, как это делается?
Рита горько улыбнулась, вернула зеркальце Светлане и тихонько прошептала ей:
- Если гюрза не может спрятаться - она смертельно жалится. Виталию привет. Я сама вас найду. Только пускай он ничего не предпринимает. Пока, подруга!
Она помахала на прощанье Анютке. Девочка ответила ей и подарила воздушный поцелуй. Светлана поправила на дочери курточку, застегнула её и оглянулась на Риту.
Её уже не было... "Гюрзе" хватило нескольких секунд, чтобы незаметно исчезнуть.
"Где-то ж сидит этот паук, которого даже гюрза опасается", - подумала Светлана и крепко прижала к себе Анютку...
30
Неподалеку от выхода из городского парка стояли несколько автомобилей такси в ожидании уставших от прогулок пассажиров. Несколько минут назад зажглись уличные фонари, предвещая о скором наступлении темноты.
Высокая стройная девушка игриво сбегала по ступенькам к проезжей части, поправила ремешок дамской сумочки и взмахнула рукой, приглашая томящегося в ожидании таксиста подвезти её.
Водитель "Волги" переключил фонарик с зелёного на жёлтый свет и плавно подъехал к пассажирке. Она открыла правую заднюю дверь, назвала адрес и впорхнула на заднее сиденье. Водитель понимающе кивнул и тронулся с места. Через сотню метров он взглянул на пассажирку и, улыбаясь, спросил её:
- Девушка, а Вы не боитесь в темное время садиться в машину к незнакомому мужчине? А вдруг я насильник или того хуже? Знаете какие сейчас..., - он не договорил и почувствовал острый предмет чуть правее кадыка...
- А ты не боишься умыться своей кровью? - буквально прошипела девушка.
- Спокойно, красавица! Я пошутил... Да убери ты свою тыкалку, - попросил шутник-неудачник.
- А ты не мели языком, а то я и кадык могу вырвать!
- Договорились, буду молчать! Прости, это я не подумав...
Девушка улыбнулась и спрятала свою пилочку для ногтей.
- Так-то оно лучше,- не сдержался словоохотливый таксист и покачал головой.
- Вот те раз! - разочарованно произнёс он. Гаишники. Откуда они здесь? Придётся остановиться. Ааа, всё нормально... этого рыжего я знаю. Живёт в соседнем доме. Сейчас документы покажу, и покатимся дальше. Посиди немного, я быстро, - он прижал автомобиль к бордюру, выключил двигатель и выскочил к инспекторам.
Девушка отчётливо видела, как рыжий лейтенант бросил мимолётный взгляд на машину, сверил госномер, что-то ответил таксисту, громко рассмеялся и вернул документы. Они перебросились несколькими фразами и попрощались.
Она не могла слышать разговора, но внешне всё было спокойно и обыденно. Обычная проверка, тем более, что сегодня - суббота...
А одной из фраз водителя была - "Эта зараза меня чуть не зарезала. Резвая такая!"
Рыжий улыбнулся и, протягивая таксисту документы, посоветовал:
- Пашка, а ты меньше клейся к красивым девчонкам, а то отрежут что-нибудь и станешь ты Машка, а не Пашка...
- Сплюнь ты! Накаркаешь ещё!
Девушка успокоилась, увидев, как водитель с хорошим настроением подскочил к машине, махнул инспекторам рукой и открыл дверь. В этот момент распахнулись ещё две двери и в салон втиснулись двое крепких мужчин спортивного телосложения.
Девушка успела выхватить свою пилочку, заточенную, как бритва, но её запястье тут же оказалось сдавленным, словно клещами. Она оказалась зажатой посредине.
Мужчина слева скомандовал:
- Паша, поехали потихоньку!
От этого голоса девушка вздрогнула и похолодела...
- Девушка, а Вас в спецшколе разве не учили никогда не садиться в первую же подъехавшую машину? И во вторую тоже... Рита, теряешь квалификацию... Ну, здравствуй, "Гюрза"!
Рита повернула голову налево и, морщась от боли, ответила: Здравствуй, Учитель...
. . . . . . . . . . . .
- Что ты на это скажешь? - перед генералом Серовым лежали документы, которые иначе, как "бомба" назвать было нельзя.
Разуваев нервно прохаживался по кабинету. Серов аккуратно взял бумаги в руки. Одну за другой... Он ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу... После третьей страницы он резко сорвал с себя галстук и бросил его на пол...
Видавший виды боевой генерал читал документы, свидетельствующие о том, что в высших эшелонах власти одиннадцати стран существуют те, кто стоит в очереди на трансплантацию органов..., занимаются поставками оружия и наркотиков, а ещё .... тьфу, какая гадость!
А вот здесь долговые обязательства, расписки и много разных и неопровержимых улик против ещё десятка высокопоставленных руководителей, бизнесменов, банкиров и даже священников...
- Дима..., это документы с ядерным эквивалентом! Ты видел списки людей под номером 3?
Первыми шли США, затем Великобритания, Россия и ещё восемь стран.
- Да, Володя! Я это видел. Вот оно, - генерал пальцем стучал по бумагам, перелистывая их, - золотишко партии, вот он распад СССР, вот они войны на Кавказе, Ближнем Востоке, трафики…, нет, потоки наркоты, вот они перевороты в странах третьего мира... Получается, что это спрут какой-то. Паутина, сеть...! Минное поле без права на его разминирование...
- Представляешь, какое это оружие для шантажа? Под этот пресс сейчас попадут десятки людей, определяющих дальнейшее развитие отношений и расклад сил в мире...
- А что, если это - деза? Мы сейчас с тобой схватимся за сердце, получим по паре инфарктов, а окажется, что всё это обычная липа, но с самыми достоверными сведениями... Так, для пущей убедительности. Мы сами сколько раз это применяли? Подбрасываешь противнику массу информации, за её утерю приговариваешь нескольких человек к якобы расстрелу, назначаешь группу из самых подготовленных людей, они расшибают лоб, создавая иллюзию, что эту информацию никак нельзя допускать для утечки..., - Разуваев многозначительно посмотрел на Серова и показал ему глазами, что об остальном лучше говорить не здесь...
Он вызвал "Ставра" и дал ему несколько указаний, практически шепча на ухо.
Подполковник кивнул головой и собрал документы в папку, опечатал их и вернул Разуваеву. Генерал повертел папку в руках и тихонько сказал:
"Полежи пока, не взрывайся! Не время..."
Опечатав сейф, он поставил его на режим охраны и с генералом Серовым убыл на природу, подальше от возможных ушей. В ГРУ сохранялся жесточайший порядок и вероятность утери или похищения документов оставалась нулевой...
Зато Конторе за последние несколько лет досталось от "деформаторов", как их однажды назвал Разуваев. Демократические реформаторы наперегонки носились со своими идеями и однажды на заседании высочайшего уровня, несколько генералов демонстративно отказались принимать участие в обсуждении и голосовании за "новые подходы".
Им этого не простили и не забыли. Стали "вызывать на ковёр" по одному. Но практически все, за самым редким исключением, сохранили свои убеждения.
Тогда Разуваев, глядя прямо в глаза одному из вице-премьеров, заявил, что "ваши реформы кощунственны. Любимую женщину вы бы стали оберегать всю беременность, а не требовать родить вам сына богатыря через три месяца. Так что вы или женщину не любите или ничего не смыслите в процессе развития плода!"
Вице-премьер вытаращил глаза, зачмокал губами и не смог найти слов. Затем он разразился бранью, но вспомнив, что перед ним не студентка на сдаче своего первого экзамена, осёкся и, с трудом сдерживаясь, пролепетал:
- Генерал, вы намекаете, что я не люблю свою Родину? Или что, я ничего не понимаю в реформах?
- Послушайте, даже не знаю, как к Вам обратиться... господин, гражданин...
- Можете называть товарищем, - заискивающе произнёс "деформатор".
- Не могу и не хочу! Товарищи - это те, в ком уверен... Я всё сказал. Честь имею!
Разуваев почему-то вспомнил этот неприятный разговор. Может потому, что видел того "деятеля" в списках, перехваченных у "Гюрзы".
"Или не перехваченных? Тут ещё следует провести оперативную проработку", - размышлял он и с нетерпением дождался, когда они покинули пределы города и оказались в лесу, где их уже никто не услышит...
Серов начал разговор первым.
- Дима, у меня есть идея, как проверить нескольких человек из списка. Но не всех. Сам понимаешь, каков уровень. Нам за это не только голову оторвут, но и заставят ими играть в футбол...
- Ага, нас же самих и ещё на минном поле, - в унисон поддержал друга Разуваев.
- Нет, Володя! Здесь не перекрёсток трёх дорог. У нас нет третьего направления, где прямо пойдёшь - всё обретёшь. И такую информацию нужно или полностью проверять или избавляться от неё, как можно скорее! Поэтому у нас только один вариант..., - Разуваев остановился, погладил ствол огромной ели и повернулся к Серову.
- Понимаю, Дима, понимаю, что второй вариант - совсем не вариант. На микроплёнке лишь фотографии документов... Сто процентов эта информация до сих пор хранится в первоисточнике. И когда она выскочит, как Джин из бутылки - нам неведомо. А посему, дорогой друг, ввяжемся в бой, а патроны нам поднесут, - как любил поговаривать наш дорогой комбат.
Мне потребуется твоя помощь, дружище. Эти люди не должны быть из моей конторы. Не имеем мы права рисковать. Кроме тех, с кем я воевал вместе и раны зализывал, и довериться некому. Много у нас тех…, достойных и настоящих, но если хоть один окажется не тем, как Миша Савостьянов, всей нашей затее конец...
Генералы пожали руки и побрели к своим автомобилям. Под их ногами сейчас  была крепкая и устойчивая почва, хотя на самом деле - непредсказуемая и коварная трясина...

31
- Знакомьтесь, друзья! Это Рита, она же Маргарита Вацетис, она же "Гюрза, - Виталий представил своим товарищам испуганную пассажирку и обратился к Степанычу:
- Слава, ты сейчас ей руку расплющишь. Отпусти её. Она больше так не будет.
Водитель обернулся назад и представился:
- Очень приятно. Павел, мне очень нравится Ваше имя!
- Паш, а какое из трёх? - улыбнулся Комиссар, отпуская руку Риты и изъял острую заточку.
Рита потёрла запястье и прервала своё молчание:
- Учитель, я рада тебя видеть! А тебя Паша, просто судьба уберегла. Если бы не этот фокус с гаишниками, сидел бы ты сейчас с заточкой в шее...
Степаныч с удивлением посмотрел на эту стройную и очень эффектную девушку и пробормотал:
- Рита, а ты почему такая злая? Такая красавица и такая...
Виталий перебил его:
- Вы её злой не видели! Да, Ритуля? Помнится мне, как ты отходила того моджахеда за то, что он себе позволил шлёпнуть тебя... ну, ты помнишь, по какому месту.
Паша, не отвлекайся от дороги. А то машину сам будешь ремонтировать...
Обстановка в салоне была спокойная. Все понимали, что главный разговор и последующие события впереди. Рита сжала руку Виталия и сказала с благодарностью:
- Я давно хотела поблагодарить тебя, Учитель, за науку выживать. И Светлане твоей я уже сказала слова благодарности.
- Да, я уже в курсе. Ладно, давай комплименты оставим на потом. Не здесь и не сейчас обсудим дела наши прошлые и настоящие. И про Шадрина поведаешь..., - Виталий помрачнел и отвернулся к окну, глядя на город, погрузившийся в вечерний полумрак.
- Это моя вина. Я не думала, что всё так обернётся..., - Рита осеклась, увидев глаза водителя.
До места предстоящего разговора ехали молча... Каждый думал о своём, понимая, что хитросплетения жизни настолько сложны, что любая неосторожность затянет узел так, что не развяжешь... и запутает человека так, что ни умом, ни сердцем многое принять будет невозможно...
Генерал Разуваев предложил присесть Рите к широкому столу. Выйдя из кабинета, дал указания подопечным:
- Андрей Николаевич, собирай наших гвардейцев и к Серову лично. Он вас ожидает. Молодцы, чисто сработали с «Гюрзой». А теперь нам предстоит противник куда более весомый и опасный. Детали операции обсудите на месте. Бахтияра и Лейлу пока не трогаем. Здесь нужна очень тонкая игра, - он пожал всем руки и пожелал удачи...
- Виталий, а ты пойдёшь со мной к твоей бывшей подопечной. Кстати, почему она тебя Учителем называет? - улыбнулся генерал.
- Дмитрий Степанович, это история на несколько минут, а времени у нас совсем в обрез. Если позволите - немного позже расскажу...
Когда офицеры вошли в просторную комнату, Рита поднялась и повернулась в сторону генерала, подчёркивая своё уважение к настоящему профессионалу.
Она стала догадываться, что Виталий не совсем тот, за кого себя выдавал, только после того, как их школа взлетела на воздух вместе с резиденцией Сулеймана. Виталий, несомненно, сыграл великолепно, но организовать такую дерзкую комбинацию и подобрать нужных людей для этого способен только профессионал высочайшего уровня...
- Присаживайтесь, - генерал указал рукой на стул, подошёл Рите и сел рядом.
- Давайте сразу к делу. Виталий о Вас много рассказывал, но ещё большего мы не знаем. Вопрос первый. Откуда у вас эта капсула и что внутри?
Он положил её перед Ритой на стол.
- Дмитрий Степанович, я так понимаю, что Вы уже ознакомились с содержимым и хотите просто уточнить, знаю ли я о содержании этой информации?
Разуваев переглянулся с Виталием и кивнул:
- Браво, Маргарита. Хорошие у Вас были учителя... Но об этом позже... Я слушаю!
- Капсула предназначалась для сэра Уотерса. Вам он, наверняка, хорошо известен. С ним Газиз должен был заключать сделку, а после неё, я должна была его ликвидировать... Извините, товарищ... простите, гражданин генерал, а можно воды?
Виталий поднялся за графином, налил полстакана и протянул Рите. Она с благодарностью кивнула и сделала несколько глотков.
"Железная выдержка у девчонки. Говорит уверенно, руки совсем не дрожат. Ликвидатор, одним словом... Хороший ликвидатор", - подумал генерал и кивнул в знак того, что ждёт продолжения.
- Вероятнее всего, Газиз меня собирался после акции ликвидировать. Я не могу это доказать, но есть несколько моментов, указывающих, что мои догадки не беспочвенны. Газиз ничего не знал о капсуле. Её мне передал Рахим...
- Тот, что брат Сулеймана? - уточнил генерал.
Рита кивнула.
- Ну, допустим, что это так. А как же вы собирались передать капсулу и при этом ликвидировать Уотерса?
- Я не собиралась его ликвидировать. У меня два минишприца с Гифт-Шранком... было..., - она улыбнулась и бросила взгляд на Виталия, который несколько смутился и опустил глаза.
Разуваев уловил настроение подопечного и признал высокий уровень работы своих визави:
- Выше всяких похвал, Рита..., выше всяких похвал. Приятно иметь дело с профессионалами. Виталий, а ты так не расстраивайся. Щелкнула нас всех по носу твоя ученица. А служба Газиза нам вообще влепила звонкую оплеуху. Но это полезно. Для дела полезно.
Уж если опытная врач со скорой и сам патологоанатом ничего не заподозрили - это, как говорят в авиации - высший пилотаж...
Он помолчал немного и продолжил беседу.
- Тогда сразу вопрос: А где второй шприц? И только ли Гифт-Шранк был у тебя? - генерал незаметно перешёл на ты, но не стал уже поправляться.
- Второй у Бахтияра в квартире. А настоящий яд у меня в сумочке. В губной помаде...
Виталий, услышав это, потрогал рукой дамскую сумочку и посмотрел на Риту. Она улыбнулась и дерзко спросила:
- А не боитесь, что я сейчас раскушу капсулу и всё на этом?
- Ты не переигрывай, Рита. Это тебе бояться нужно, а не нам. Не для того ты приходила к Бахтияру и встречалась со Светланой, чтобы себя отправить на тот свет добровольно... Извините, товарищ генерал, - Виталий несколько смутился своей несдержанности.
- Всё нормально. Свой характер нужно иногда показывать. А то, что ты, Рита, себя ведёшь так дерзко, наталкивает на определённые размышления... А поэтому следующий вопрос:
- Кто убил Шадрина?
Виталий с недоумением посмотрел на генерала. Как это кто? И тут же вспомнил нескольких пассажиров, на кого упал его взгляд... Это была семейная пара влюблённых, крепкий молодой мужчина атлетического телосложения и тщедушный дедок с аккуратной бородкой, но удивительно живыми глазами...
- Это моя вина, Дмитрий Степанович! Я должна была..., вернее могла, но не успела предупредить Вашего офицера. Мне жаль его... искренне жаль. Хоть тогда в Баку он и должен был меня взять, но несколько моментов были на моей стороне...
Рита сделала ещё пару глотков воды, поставила стакан на стол и немного его покрутила.
"Волнуется..., похоже, что правду говорит", - генерал вновь оценил Риту и молча ждал продолжения...
- Со мной летел киллер. Я об этом поняла только тогда, когда Шадрин был уже мёртв. У меня были сомнения по поводу одной семейной пары. Мне показалось, что именно они выследили меня в парке. Но там ещё был такой невысокий старичок с бородкой. Глаза... его глаза мне показались очень знакомыми... Не могу никак вспомнить, где я его видела?
- Рита, ты меня назвала дважды по имени-отчеству. А откуда ты знаешь, как меня зовут? Я не представлялся и подопечные мои вряд ли могли назвать тебе моё имя. Поведай, откуда?
Рита улыбнулась:
- У Вас на стене висят несколько грамот за отличную стрельбу и за шахматы.
- Ты хочешь сказать, что ты со своего места видишь, что там написано? М-да…, что ж, ты не обозналась... Это были те самые люди. Их сейчас ведут конторские..., - генерал вновь удивился способностям Риты видеть то, что обычному человеку вряд ли удастся.
Рита поёжилась... и через мгновенье добавила:
- О генерале Разуваеве не то, чтобы ходили легенды, но Газиз несколько раз упоминал Вашу фамилию, называя Вас настоящим шайтаном. А тут на стене грамоты с фамилией Разуваев. Не думаю, что бывают такие совпадения...
- В разведке и не такое бывает. Мне уже скрывать свои данные без резона. На прошлой неделе на одном из закрытых заседаний появились эти, как их там кличут... папарацци. А затем на всю страну и показали... Да ещё нескольких человек представили. Правда, меня они назвали Дмитрием Семёновичем. Ну, ладно. Такие профессионалы... Вернёмся к нашей теме...
Допустим, что Шадрина не ты убрала. Тогда следующий  вопрос:
- Кто убрал двух офицеров в подъезде Бахтияра?
Рита недоумённо посмотрела на генерала, перевела взгляд на Виталия и абсолютно спокойно спросила:
- А когда это произошло? Я видела, что за Бахтияром слежка. Там во дворе в автомобиле были двое, и на два этажа ниже был молодой мужчина. Он открывал дверь, в этот момент там спускалась невысокая женщина, опираясь на палочку. У неё что-то выпало из рук, и мужчина поднял предмет, похожий на кошелёк или коробочку. Когда он наклонялся, я увидела под пиджаком подплечную кобуру...
Это было часов в шесть вечера. Бахтияр с Лейлой ещё гуляли. Я несколько раз в этот день проходила в подъезд. Один раз вышла с мужчиной с верхнего этажа. Он выносил несколько пакетов со строительным мусором. Я ему помогла тогда, придержала дверь. А эти двое в машине сидели, как прикованные. А затем та же машина, но люди были другие. Топорная, грубая такая слежка. Ощущение такое, что намеренно выдавали себя...
Генерал внимательно слушал Риту и понимал - что-то не складывалось в этой истории…
Вдруг Виталий громко произнёс:
- Товарищ генерал. Я помню этого старика. Того, что в самолёте... У него на удивление были такие живые глаза. Не стариковские, уставшие, а именно живые, я бы сказал - молодые и, пожалуй, это были глаза ... женщины!
- В Шереметьево с того рейса вышли несколько пассажиров, отказавшись от дальнейшего полёта. Мы проверили, где они сидели. Это было четверо из второго салона, "Гюрза" была пятой, а с элит-салона один пассажир. Кстати, он обращался к "Ставру" с вопросом о Москве. Дескать всегда хотел посмотреть этот город..., - генерал намеренно говорил это при Рите, понимая, что эта информация не оставит ей ни единого шанса ускользнуть в этот раз...
А генерал Серов в это время прорабатывал операцию, от проведения которой можно было лишиться всего. Но боевой генерал понимал, что ставки были слишком высоки и в этой дуэли победит тот, у кого право на первый выстрел...
32
Полковника госбезопасности Дурнева было решено взять в оперативную разработку. Будучи ещё совсем молодым офицером, он подавал большие надежды. Великолепная память, удивительные аналитические способности, умение выстраивать логические цепочки даже там, где логикой и не пахло, выделяло его из окружения сослуживцев.
Несколько операций, в разработке которых он принимал непосредственное участие, имели большой успех.
В частности, была вскрыта и разоблачена целая структура "законсервированных" или "спящих" агентов, с нетерпением ожидающих сигнала на начало широкомасштабных диверсий на территории Союза. Это были люди с двойным дном - бывшие полицаи, осведомители, провокаторы, перебежчики и даже палачи, которым в своё время удалось избежать уголовной ответственности за совершённые злодеяния.
Тогда Дурнев получил досрочно звание майора и секретным указом был награждён орденом Красного Знамени.
Перспектива открывалась великолепная - академия и новая должность в Центральном аппарате. Он почувствовал своё неоспоримое преимущество перед сослуживцами, всё чаще выпячивая свои способности. Заискивание перед начальством и обсуждение с ним своих коллег становилось нормой.
А тут ещё очень выгодный брак с дочерью высокопоставленного чиновника из МИДа возвели его в ранг "вездевходящего".
Досрочно подполковник, а через полтора года и полковник госбезопасности - результат наличия "толкача" со стороны влиятельной структуры.
Появились сомнительные связи с криминальным миром. Поначалу это объяснялось, как оперативная необходимость. А посему встречи с ворами в законе или "смотрящими" воспринимались, как часть хитро задуманной операции...
Старые заслуги и его действительно блестящие аналитические способности делали своё дело - он всегда был вне подозрений, имел доступ к широкому спектру информации.
Со временем появились две новенькие иномарки. За год вознесся к небу трёхэтажный особняк в элитном районе.
И всё бы ничего, если б не провалы в его службе наружного наблюдения, следовавшие друг за другом.
Прямого подчинения Серову у Дурнева не было, но многие вопросы приходилось решать с этим старомодным генералом, который по-прежнему верил в честь и порядочность офицеров, независимо от их принадлежности к структурам...
Дурнев же собрал вокруг себя весьма посредственных сотрудников, не стремящихся отстаивать свою точку зрения и согласных с любым его решением.
Постепенно выработалось мнение о собственном величии и непогрешимости. Ничего зазорного он не видел в том, что место в его структуре стоило определённой суммы. А затем пошло "расширение бизнеса".
Новоиспечённые бизнесмены, предприниматели среднего и высшего уровней после "разговора по душам" были предупреждены о крайней необходимости, целесообразности и выгоде сотрудничества с органами госбезопасности. Кому могло прийти в голову отказаться или усомниться в правильности такого сотрудничества?
Не сразу, а постепенно, за крепкую и надёжную "крышу", стала появляться периодическая "благодарность" в виде новеньких банкнот и "скромных" презентов от "чистого сердца".
Разрешение нескольких конфликтных ситуаций, которым занимался лично Дурнев, заканчивалось благодарностью иного уровня. Это были уже серьёзные подарки типа шестисотого Мерседеса или "скромной" дачки с катером на берегу реки.
Дурнев вошёл во вкус и стал подобные конфликтные ситуации создавать и провоцировать. Решение вопроса было однозначным - кто больше заплатит, тот и получает поддержку "всей системы госбезопасности", как любил он выражаться, бессовестно глядя в глаза тем, кто попал под жесточайший пресс его омерзительной личности.
Со временем и это стало скучным занятием. Пользуясь родственными связями в МИДе, он решил наладить сотрудничество с иностранными фирмами под маркой развития экономики, повышения уровня жизни граждан, заботы о здоровье и долголетии нации.
Именно на подобные темы проводились многочисленные встречи, конференции с привлечением первых лиц от министерств, ведомств, науки, крупнейших производственных предприятий, в том числе и оборонного комплекса...
Поэтому личное знакомство и сотрудничество с Сулейманом, а теперь с Газизом, открывало самые непредсказуемые и захватывающие дух перспективы.
В своё время, тогда ещё капитан Шадрин, практически вывел на чистую воду этого прохиндея, высказав ему прямо в глаза всё, что он думает о его делишках.
Утром следующего дня на столе начальника управления лежал рапорт Шадрина с просьбой о переводе в другое подразделение и согласием на любую, даже нижестоящую должность.
Дурнев торжествующе и с нескрываемым удовлетворением наблюдал, как Шадрин молча собирает свои немногочисленные вещи, освобождая от них стол и отделение шкафа.
Напоследок капитан положил перед Дурневым несколько страниц рукописного текста со словами:
- Читай внимательно. Может, примешь офицерское решение...
Он пожал руки сослуживцам и спокойно вышел из просторного кабинета.
С каждой прочитанной строкой Дурневу становилось всё тревожней. Перед ним лежал материал по всем его грязным "делишкам".
Самый настоящий компромат на него, офицера госбезопасности. Да как он посмел, этот негодяй такое позволить себе?!
- Ну, Шадрин, доберусь я до тебя, - сжав кулаки, прорычал Дурнев и испугался собственных слов - а вдруг кто услышит?
Но обладая хорошими аналитическими способностями, Дурнев понял, что эти материалы могли лечь и на другой стол. Однако, Шадрин этого не сделал. По-видимому, просто не захотел связываться с ним, презрительно швырнув ему на стол настоящую "бомбу".
Он перевернул один из этих листков, написал "Шадрин", два раза подчеркнул и нарисовал могилку с крестом...
Затем, с помощью спичек "бомба" была уничтожена. Дурнев с облегчением наблюдал за тем, как носитель убийственной для него информации превращается в пепел...
Именно в эти секунды у него родилась мысль о ликвидации Шадрина. Оставалось лишь дождаться подходящего случая. И такой случай подвернулся через несколько лет.
Всё сложилось, как нельзя лучше... Сердечный приступ во время полёта - с кем не бывает.
Он даже на могиле офицера после трёх залпов почетного караула что-то говорил о совести и чести погибшего офицера. Что он скорбит вместе со всеми, и всегда будет помнить о светлом имени своего друга..., лучшего друга.
С кладбища он возвращался, широко улыбаясь. В его памяти вырисовывались горящие листочки и могилка, нарисованная простым карандашом с надписью "Шадрин".
Сейчас он вновь вспомнил о том случае, сидя в просторном кабинете своего загородного особняка. Дурнев ожидал гостей. Сегодня заключались важные договоры с иностранцами и некоторыми сильными мира сего, как из властных кругов, так и с криминальными "вождями".
Он посмотрел на часы. До встречи оставалось ещё сорок минут. Дурнев немного нервничал. Цена вопроса была слишком высока. Все необходимые формальности соблюдены. Осталось дело за малым - крутануть этот маховик беспредела и следить, чтобы все шестерёнки преступного механизма работали исправно.
Дурнев покрутил ручку фирмы "Паркер" с золотым пером и на листе откидного календаря аккуратным почерком написал "Серов". Немного подумав, он нарисовал могилку с крестом...
. . . . . . . . . . . . . .
Эту конспиративную точку не знал никто из сотрудников Конторы. Серов приезжал сюда крайне редко и в чрезвычайных случаях. При этом он никогда не использовал ни личный, ни служебный транспорт. Это был небольшой охотничий домик на краю одного из сёл. В прошлые годы всё это принадлежало колхозу-миллионеру. Теперь здесь царило запустение и тоска. Оказалось, что намного выгоднее купить-продать «пластмассовые» овощи, чем выращивать свои, полноценные, с витаминами и прочими "полезностями".
Генерал, как обычно, благодарил своих соседей за то, что присмотрели за домиком.
Он вошёл в дом и только сейчас почувствовал, как устал от всей этой суеты, от города, от людей и последних болезненных событий...
Он ожидал здесь Разуваева и его людей. Кроме них должны подъехать ещё несколько его преданных и проверенных офицеров. Одним из них был полковник Рыков - его давнишний друг и однокашник.
Задача предстояла очень сложная. Нужна запись всех переговоров в особняке у Дурнева. Нужно брать всех с поличным. Нужно вывести из игры Бахтияра и его дочку. Как-то нужно дать возможность "Гюрзе" сделать ещё один, возможно, последний смертельный укус. Всё это было сложно...
Но ещё более сложно было распутать странную паутину с ликвидацией людей Дурнева. Он знал этих молодых офицеров. Ребята только окончили институт и романтика приключений, огонёк в глазах не покидали их первое время. Но бездарность Дурнева погубила этих молодых офицеров...
Впрочем..., а может быть не бездарность? Дурнева он знал с лейтенантских времён. Молодой офицер отличался сообразительностью и тогда ещё полковник Серов в шутку назвал его "Умнев", подчёркивая, что фамилия не всегда характеризует человека.
Почему наружка не обнаружила никого подозрительного, наблюдая за Бахтияром, его дочерью и квартирой? И как "Гюрза " смогла так незаметно скользнуть в их жилище, а четверо сотрудников "наружки" ничего не смогли обнаружить. И, наконец, на чьих руках и совести смерть тех молодых офицеров...
Всё это было сложно... Но со списком под номером 3 был полный тупик. Как к нему подступиться и не потерять головы, ни своей, ни своих офицеров, генерал Серов пока не знал...
От тяжелых раздумий его отвлёк голос Разуваева:
- Хозяин, а можно водички?
Разуваев вошёл в дом и генералы обнялись.
- Володя, я не стал тащить всех к тебе. Нас ждут у речки. Погода совсем не рыболовная, поэтому там никого нет. Лишнего светиться не будем, хотя твои соседи, как ты говоришь, не любопытные. Пойдём, дружище. Там уже ребята стол соорудили, уху уже поставили. У нас есть в запасе несколько часов. Обсудим, отдохнём немного и повторно обсудим все детали...
Да, кстати, Дурнев встречался с Алимбеком. Так что Газиз своё обещание сдержал...
- До операции остается чуть менее суток, а белых пятен ещё полно..., - Серов накинул на себя длинный плащ и натянул на брови кепку.
- Главное, чтобы чёрные дыры не появились, - ответил Разуваев.
Генералы направились к своим боевым товарищам, понимая, что им грозит в случае успеха операции. Минимум - увольнение с почестями. Максимум - автомобильная катастрофа или сердечный приступ прямо во сне...

33
Генералы внимательно слушали доклады результатов работы специальной группы...
- Итак, подведём итоги. Нам удалось встречу сорвать. Переносится на сутки позже. Что мы имеем?
Алимбек на встречу не прилетел. Не дали ему разрешение на вылет... Авторитеты... на встречу не прибыли. Ситник - сослался на якобы неотложные дела в минфине... Сэра Уотерса задержали в аэропорту. Продержали два с половиной часа, извинились за досадную ошибку и отпустили. Он сейчас в отеле...
Так что основные участники не прибыли. Дурнев у себя в доме... Сделал несколько звонков. Записи имеются..., - доложил "Ставр".
- Андрей Николаевич, Дурнев не так прост, как кажется. Он, конечно, по первому времени с упоением наслаждался своим величием, но вскоре понял, что может рассчитывать на большее. С ним нужно сыграть ещё тоньше. Он задёргался - это хорошо, но я его знаю десяток лет. После взрыва эмоций он способен привести себя в абсолютное спокойствие..., - генерал Серов увидел, что Разуваев что-то хочет сказать и сделал паузу.
- Владимир Сергеевич, а насколько ты знаешь о его делишках? Если предположить, что у нас есть полный расклад его..., как бы это помягче..., его "подвигов", но до определённого момента. Про встречу мы ничего знать не знаем, и ведать не ведаем. Что если его прищучить за проколы, вспомнить ему двоих погибших сотрудников, а также тех, кого Виталий упаковал в багажник и доставил на Лубянку и ещё что-то такое в этом роде..., - Разуваев встретился взглядом с Виталием и кивнул головой, обратившись к нему:
- Виталий, а как ты собираешься войти в Синдикат? Ты когда там появишься? Ну, взяли вы "Гюрзу", молодцы, А дальше как?
Васильев коротко ответил:
- Пока никак, ещё не время, товарищ генерал!
- В смысле? Хотя..., может ты и прав. Как я понимаю, они тебе хотят устроить проверку?
Виталий кивнул головой.
- Что с авторитетами?
На этот раз слово взял Рыков:
- С Трофимом удалось договориться... Он собрал авторитетов на сходку. Обсуждали передел территорий. После перестрелки между кунцевскими и ореховскими две группировки на время потеряли своё влияние и былую силу.
Как по мне - так пусть бы они друг друга совсем перестреляли. В этот раз стрелку назначили в загородном охотхозяйстве. Там и поохотились друг на друга... И что примечательно - оружие новенькое. Пробили по номерам - с кавказских складов...
- М-да, напичкали Кавказ оружием... Надо же было додуматься - вывести эшелонами оружие именно туда... Не на Урал, не в Сибирь куда-нибудь подальше. Сколько раз докладывали, писали, доказывали, что нельзя туда, - не услышали. Сейчас вот ждём невесть чего..., - с горечью добавил Серов. Затем поморщился, словно от зубной боли и вновь обратился к Рыкову:
- А я смотрю, ты нашёл общий язык с криминалом?
- А я что, хуже вашего Дурнева? Ему можно, а я - рыжий? - раздался громкий смех, когда Рыков почесал лысеющую макушку, в своё время горевшую рыжим цветом.
Уже с серьёзным видом полковник добавил:
- Информация о ближайших планах авторитетов у меня будет сегодня вечером...
- Хорошо, - Серов перевёл взгляд на Разуваева.
- Что скажешь, Дмитрий Степанович?
- По Алимбеку... Он ждёт команды. Сейчас находится в Душанбе. Уотерс... С ним несколько сложнее. Потерял я своего человека в Интерполе. Помнишь Пауля Фогеля? ... Позавчера застрелился в своём доме. В случайность и в самоубийство я не верю.
Он курировал разработку Уотерса и направление по торговле детьми...
- В смысле - органами? - уточнил Серов.
- Нет, дорогой мой Владимир Сергеевич, именно детьми. Мне Пауль как-то поведал, опустив от стыда глаза, что его соотечественники в своё время проводили опыты над детьми ещё в годы войны.
Лагеря в Вырице под Ленинградом, Саласпилс под Ригой. У детей брали кровь, чтобы создавать различную сыворотку для нужд солдат Рейха. Был там такой врач Майзнер - он руководил опытами над детьми, испытывая на них яды.
Генетики утверждают, что нацистам удалось продвинуться в вопросах разработки ключа к вечной молодости. Якобы именно у детей до наступления периода полового созревания вырабатываются вещества, обеспечивающие молодость организму...
Серов перебил друга:
- Извини, Степаныч. Не могу смолчать. Когда к нам попали материалы по этим концлагерям, у нас появилось дикое желание устроить самосуд над оставшимися в живых надзирателями, палачами и их прислугой...
Эти нелюди брали кровь даже у младенцев. И не по капельке, а до обморока. Из этой крови делали противотифозную сыворотку для армии. До сих пор помню слова одного из очевидцев:
"Три раза в день нам выдавали турнепсовую похлёбку, заболтанную мукой, иногда с кусочком протухшей конины. У нас, детей, было принято сначала съедать жидкость - это было первое, потом густоту - это было второе, а на третье мы сосали маленький кусочек хлебца, как конфету…"
А вот ещё из воспоминаний:..
"Детей, начиная с грудного возраста, держали в отдельных бараках, делали им впрыскивание какой-то жидкости, и после этого дети погибали от поноса. Давали детям отравленную кашу и кофе. От этих экспериментов умирало до полутора сотен детей в день..."
Генерал встряхнул головой, словно прогоняя дурной сон, и тихонько произнёс:
- Извини, дружище. Продолжай, пожалуйста...
В оглушительной тишине, возникшей после этих слов, казалось, даже деревья перестали шелестеть остатками листвы. Каждый слышал удары своего сердца, замершего на несколько мгновений и сейчас грохочущего, словно вагонные колёса на стыках рельсов...
Разуваев продолжил...
- Затем разработки попали к союзникам. Вернее, бывшим нашим союзникам. По информации Пауля, в Ленгли об этом знают и неоднократно пытались вести с Лондоном переговоры на эту тему, но англичане лишь делали удивлённые лица и выражали искреннее сочувствие тем, кто пострадал от этих опытов.
Но сомнений в том, что они продолжаются, лично у меня - нет!
- Теперь Дурнев. Что по нему? - генералы перевели взгляд на "Ставра".
- Подходы к дому Дурнева не сложные. Постоянно дежурят три охранника. Насколько удалось выяснить - это мидовские люди. Тесть позаботился о безопасности доченьки и зятика своего любимого…
Предполагаю, что во время встречи охрана будет усилена кратно. Собственная охрана, затем Уотерс явно приедет не один, авторитеты вряд ли приедут в гордом одиночестве и с каждым из них прибудет по четыре-пять человек. Итого, как минимум, полтора десятка вооружённых человек...
Теперь, пожалуй, самое сложное. Уотерса решено ликвидировать и Газиз ожидает этого сообщения. Поручил он ликвидацию "Гюрзе", но только после подписания соглашения. Однако "Гюрза" этого не сделает по двум причинам - она сейчас у нас, второе - "Гюрза" работает на "Рахима". И теперь очевидно, что между Газизом и Рахимом появились серьёзные разногласия. А это нам на руку.
Но это всё в перспективе. И как будут ликвидировать Уотерса - неизвестно. Наверняка Газиз подстраховался, тем более что "Гюрзу" он собирался убрать...
- Вместе с тем, - продолжил Виталий и развернул схему местности, которую он составил вместе Пашей - снайпером из великолепной четвёрки.
- Вот здесь и здесь, - карандаш уткнулся в точки, обведённые красным фломастером, - наиболее вероятные и удобные позиции для снайперов. Вот эта точка - удобное место для применения гранатомёта... Мы и этого не исключаем, - пояснил Павел офицерам, удивлённо вскинувшим брови.
Вот здесь и здесь - самые лучшие места для автокатастрофы...
- С этого места на трассе, - вклинился в разговор Комиссар Степаныч, мы сможем вести автомобиль Уотерса и при необходимости прикрыть её фурами. А вот здесь появится автомобиль уже без Уотерса, с нашим человеком вместо него. Кое-какие детали мы уточним...
Серов посмотрел в глаза Разуваеву и утвердительно кивнул.
- Всё правильно, товарищи офицеры! Уотерса обязательно нужно вывести из-под удара. Иначе его обязательно уберут...
- Пока жив Газиз, - добавил Разуваев и подумал:
"А потом мы с тобой, уважаемый сэр Уотерс, потолкуем о совместной работе"...
- Верно, Дмитрий Степанович. Нам нужно соглашение. С ним у нас появится гарантия того, что фигуранты этого дела ... "и люди из списка номер 3", - Серов подумал, но не произнёс этих слов, - окажутся под мечом правосудия. И Газиза сейчас трогать нельзя...
- А тебе, Владимир Сергеевич, придётся временно побыть в роли продажного генерала. Как тебе такое предложение? - Разуваев положил руку на плечо своего друга и подмигнул:
- Кем нам только не приходилось быть и какие роли мы только не играли... Станиславский наверняка оценил бы!
- Это точно! - на этот раз Рыков приобнял своих боевых товарищей и добавил:
- Главное, чтобы Дурнев не сказал: "Не верю!"
Мужчины от старшего лейтенанта до генерала обменялись крепкими рукопожатиями и разошлись по своим направлениям.
И никто из них тогда не знал... кто, когда и откуда нанесёт главный удар...
34
Полковник Дурнев чувствовал себя нашкодившим школьником в кабинете у директора.
Он судорожно доставал носовой платок и вытирал им то лоб, то затылок, читая материалы "расследования", инсценированного Серовым.
Дочитав до конца, он умоляюще посмотрел на генерала, но Серов сохранял спокойствие, понимая, что у полковника сейчас только два выхода: либо он бежит в кабинет и оттуда жалуется тестю в МИД, либо договаривается здесь и сейчас...
Первый вариант был маловероятным, поскольку за последнее время произошло несколько серьёзных проколов возглавляемой им структуры.
Это бездарность его подчиненных при задержании майора Васильева, когда тот спокойно упаковал всех комитетчиков в багажник их же служебной "Волги" и издевательски оставил напротив здания на Лубянке.
Это гибель при невыясненных обстоятельствах двух его офицеров и отсутствие какой-либо информации об их убийце. Это проникновение Гюрзы в жилище Бахтияра перед самым носом наблюдателей. Наконец - бесследное исчезновение Бахтияра и его дочери.
Всё перечисленное становилось неопровержимым доказательством профнепригодности полковника.
Дурнев тяжело вздохнул и, не поднимая глаз, стал оправдываться, бормоча "дескать, давно не был в отпуске, устал, да ещё такие бездарные кадры приходят, что работать не с кем..."
- И по этой причине Вы назначаете цену за должность. Позвольте спросить, а каков прейскурант? Может и мне взять это на вооружение?
Дурнев не ожидал такого вопроса, выпучил глаза и стал жадно хватать ртом воздух...
- Ладно, понимаю, время сейчас такое. Всё продается..., всё покупается. Коммерция, одним словом. Я уже не говорю о твоих странных связях с криминалом. Ну, что? Хватит для первого раза? Вот тебе лист бумаги, напиши что-нибудь в своё оправдание.
Дурнев вытащил из внутреннего кармана кителя ручку "Паркер", размашистым почерком написал 50 000 $ и вернул лист генералу.
Серов, сохраняя спокойствие, подумал:
"Ничего так себе взятка... или это ставка на жизнь?" и улыбаясь, произнёс:
- Вот это уже серьёзный разговор. То есть всё, что перечислено в материалах расследования - правда?
- Так точно, товарищ генерал. Правда... Извините, Я обещаю, я даю слово офицера...
При этих словах Серова передёрнуло, он с трудом переборол нахлынувшее тошнотворное состояние и брезгливо бросил на стол "материалы" перед Дурневым.
- Можешь делать с ними всё, что хочешь.
На трясущихся ногах полковник вышел из кабинета и, ускоряя шаг, направился к себе.
Закрыв кабинет, он обессилено прижался спиной к двери и перевёл дыхание...
- Фуххх, пронесло. Ну, всё, генерал! Тебе каюк. Не видать тебе этих денег, как собственной заслуженной пенсии, - прорычал Дурнев и вырвал лист календаря с картинкой могилы и фамилией Серов.
Затем торопливо сжёг компромат и открыл дверцу сейфа. Достал новенькую пачку денег и сунул во внутренний карман.
Уже через два часа он уже передал 10 тысяч долларов киллеру из ореховской группировки...
Выстрел прозвучал почти бесшумно. Пуля попала точно в висок. Контрольного выстрела не потребовалось.
. . . . . . . . . . .

Дурнев посмотрел на часы... 13.52. Серова в кабинете не было. Его служебного автомобиля тоже. Какое-то неприятное чувство не покидало полковника. Ещё бы! Не каждый день заказываешь ликвидацию генерала госбезопасности.
Он вышел в коридор и как бы невзначай прошёл мимо приёмной генерала. Там царило какое-то необычное оживление...
До одури хотелось узнать причину переполоха, но он нашёл в себе силы пройти мимо, сохраняя, насколько это возможно, внешнее спокойствие.
Вдруг из приёмной Серова выскочил офицер и, пробегая мимо Дурнева, случайно задел его локтем.
- Извините, товарищ полковник!
- А у нас что, пожар? А почему сирену не включили? - попытался пошутить Дурнев.
- А Вы разве не в курсе? Генерала Серова убили!
- Как убили? - полковник изобразил удивление, участие и озабоченность.
- Кто? Когда? Где это произошло?
- Не знаем пока. Извините, товарищ полковник. Мне нужно бежать! Нам из милиции сообщили... У дежурного вся информация.
Дурнев опустил голову, отвернувшись к стене и беззвучно смеялся. Он торжествовал. Сегодня - он победитель!
"Молодец "Освальд"! Отработал свои 10 тысяч..., и я тоже молодец - 40 тысяч сэкономил!"
Он изобразил озабоченное выражение лица и буквально ворвался в приёмную.
- Что известно? Кто убил? Кто выезжал на место? Как это произошло?
- Извините, товарищ полковник. Милиция не распространяется, но обещали, что в ближайшее время выйдет экстренный выпуск новостей.
- Во сколько? - Дурнев посмотрел на часы...13.58.
- Не могу знать. Извините, товарищ полковник, у меня много звонков...
Дурнев почти бегом направился в кабинет и трясущимися руками схватил пульт от телевизора. Как назло, палец не попадал на нужную кнопку.
Наконец на экране появилось изображение. Он бегло переключал каналы, но только на одном из них передавали новости...
- Не те..., не те новости, - со злостью прошипел Дурнев и швырнул пульт на стол.
Ладно, спокойно. Сейчас узнаем всё, что нужно.
Он набрал знакомый номер. В ответ послышались короткие гудки. "Это хорошо, значит, что-то случилось, если начальник уголовного розыска занят".
С третьей попытки он дозвонился.
- Слушаю, Китаев.
- Здравствуй, Валера, - загробным голосом произнёс Дурнев, едва сдерживая улыбку.
- Ты можешь в двух словах объяснить ситуацию? Прошла информация о нашем генерале. Это правда?
- Это правда! Убили вашего генерала. Работал киллер. Скорая тело уже увезла. Моих оперативников пока даже не подпускают. Работают твои, конторские. Всё произошло на глазах у экипажа с другого отдела. И журналюги вездесущие уже репортах сняли, ироды! Сейчас покажут в новостях.
- Отставить! Запретить! Немедленно, ты слышишь?!
- Чего ты разорался? Как я запрещу, когда телевидение не пойми, кому подчиняется. Показывают что хотят!
- Развалили, разграбили страну, - в унисон добавил Дурнев и, улыбаясь, положил трубку.
- Всё, свершилось! Сегодня - самый счастливый день в моей жизни, - вслух сказал он и вновь схватил трубку.
- Милая, привет! Сегодня мы празднуем. Давай так... будь готова к 20 часам. Я дела закончу, и мы с тобой отправимся в ресторан. Выбирай любой! Я сейчас домой, у меня там важная встреча, а затем за тобой заеду. Всё, пока. Целую...
Так, все по плану. Теперь соглашение. Дурнев окинул взглядом кабинет. Что-то тесновато здесь. То ли дело у Серова...
Он подошёл к зеркалу, полюбовался собой и подошел к столу. После короткого раздумья по памяти набрал номер телефона.
- Это я. Как наши дела? Так..., хорошо. А Уотерс? Понятно... Что с минфином? Уже собирается? Хорошо. Проследи за братьями. Отвечаешь головой.... Всё, остальное, как договаривались...
Дурнев положил трубку и посмотрел на наручные часы... 14.18. До встречи оставалось чуть менее трёх часов. Пора!
Он нажал на кнопку:
 - Дежурный, мою машину ко второму подъезду! Прямо сейчас, - оборотень огляделся в кабинете... Вроде ничего не забыл...
Служебная "Волга" плавно тронулась, увозя Дурнева к загородному особняку. Он смотрел на проезжающие автомобили, бросил взгляд на МИД..., вот они окна его тестя... Надо бы заскочить на пару минут, но ладно, уже не сегодня. По привычке оглянулся назад. Всё было внешне спокойно.
На въезде на территорию особняка его встретила охрана:  - Товарищ полковник! Вам уже сообщили? Генерала Серова сегодня убили! Уже два раза по телевизору показывали...
- Вам, что, делать больше нечего, как в телевизоры пялиться? - сдерживая улыбку, прорычал Дурнев.
- Так мы всего на минутку, а второй раз уже и домохозяйка видела..., рассказала, - доложил один из охранников, понимая, что сболтнул лишнего.
- Ладно! Меня никто не спрашивал? Никого посторонних не было?
Охранники покрутили головами, взглянув друг на друга.
- А почему куртка грязная? - спросил полковник.
- Извините, где-то испачкал. Не заметил, - смущаясь, ответил высокий крепкий парень.
Автомобиль въехал на территорию и остановился у входа в дом. Дурнев вышел из "Волги" и с наслаждением потянулся...
"М-да..., в таком особняке не зазорно принимать высоких гостей. Спасибо, тесть помог, да и я сам подсуетился... Но как-то уже тесновато!
Ничего, скоро, совсем скоро всё будет иначе!"
От предвкушения невиданных доселе перспектив перехватило дыхание...
- Надо бы посмотреть весёлые истории, - пробубнил оборотень и включил телевизор.
На экране появились скудные кадры с места происшествия, и диктор поставленным голосом завершала дочитывать свой текст:
"Следствие не даёт никаких комментариев, но по некоторым данным убийство генерала связано с его профессиональной деятельностью. К другим новостям. Новостройки столицы в самое ближайшее время..." Дурнев выключил телевизор и торжествующе заявил:
- Всё, товарищ генерал Серов! Откоптил ты своё! Жаль, не я пустил тебе пулю в лоб...
С этими словами он потянул на себя ящик стола, достал подаренный ему одним из авторитетов пистолет, повертел в руках, прицелился в телевизор и положил оружие на место.
В это время охранники шептались:
- Юрец, что-то мне не по себе. Кто же это нас вырубил? Я ничего не помню и не понимаю. Может, скажем хозяину?
- Ты совсем без мозгов? Лучше бы куртку почистил. Чуть не проболтался. Если бы хотели убрать - убрали бы. И домработницу не оставили бы. А она скачет, суетится себе. Если что-то искали, то нам почём знать? Не наше это дело. Так что стой и помалкивай!
Затем он огляделся по сторонам и добавил:
- А вообще валить отсюда надо!
- Согласен. Давай, Юрец, до Нового года отработаем. Денежки получим и хорош на этом...
До встречи оставалось меньше часа. Её участники уже двигались в сторону особняка. Сюда же направлялись непрошеные гости...
35
К особняку Дурнева подъехало сразу несколько автомобилей. Хозяин встречал лично каждого, пожимал руки и приобнимал. С Уотерсом было сухое рукопожатие и легкий кивок головы.
Дурнев уже знал весь дальнейший расклад. Заключение этой сделки становилось первым шагом на продолжительном, местами скользком, опасном и насквозь преступном пути. Здесь и сейчас определялись направления совместной деятельности и доля каждого во вкусном пироге, замешанном на наркотиках, крови и посыпанным сверху пеплом сгоревших людей...
Разуваев чувствовал большое давление со стороны Конторы, МИДа, МВД, Центробанка, криминальных структур. Разумеется, речь шла об одиночных представителях этих значимых структур, но появление среди них лиц из списка №3 вызывало оторопь.
И всё же он со своими верными боевыми товарищами ввязался в эту схватку за справедливость и честь. Но борьба оказалась односторонней. За честь бились его люди..., а те, с другой стороны, о таком слове, похоже, и не слышали.
Слова - совесть, честь, долг ... с лёгкостью заменили на алчность, наглость, беспринципность...
Факт подписания соглашения, подкреплённый записями переговоров с помощью аппаратуры, установленной накануне его людьми и людьми Серова, становился основным и громким доказательством причастности всех этих высокопоставленных людей в чудовищной сделке.
Единственным исключением был Ситник Лев Гавриилович - один из самых лучших специалистов в Центробанке. После смерти Тихона Петровича, с кем он проработал бок о бок десятки лет, Лев Гавриилович с трудом согласился на эту сделку после длительной и настойчивой беседы с Серовым. Генерал тогда в качестве последнего аргумента привёл договор о сотрудничестве с Конторой... Ситник согласился.
. . . . . . . . . .
Днём ранее к особняку Дурнева подъехала фура. Водитель выскочил из кабины и стал расспрашивать охранников о каком-то Руслане Ивановиче, которому предназначался груз. Охранники пожимали плечами, продолжая внимательно следить за территорией.
Водителем оказался Комиссар Степаныч. Он всячески пытался заболтать охранников, но убедившись в тщетности таких попыток, пошёл на отработанную хитрость. Стал разворачиваться на фуре, наехав на клумбу у соседей, затем чуть не вынес ворота в особняке Дурнева...
Действо полностью захватило двоих охранников, и они с огромным желанием не допустить повреждения частной собственности, стали размахивать руками и подавать команды водителю...
Этого было достаточно, чтобы Виталию и Ставру спокойно усыпить охранника, а Васильку установить аппаратуру.
Затем и этих двоих охранников пришлось на время отключить. Тут Степаныч немного перестарался и уронил одного из них на клумбу с цветами, где тот испачкал свою куртку...
 А на другом конце города киллер занял место на чердаке трёхэтажной "сталинки"...
Двор был очень тихим и состоял из четырёх таких добротных домов, в одном из которых жил генерал Серов.
Рыков в это время давал последние указания знакомым телеоператорам, что и как снимать, что говорить и что показывать в новостях...
Карета скорой помощи стояла в одном квартале рядом с милицейским УАЗиком. Оставалось всё сделать в высшей степени аккуратно и оперативно.
Сигналом должен стать выстрел из снайперской винтовки. Самого снайпера "вели" уже несколько дней. А сегодня "пазлы" сложились.
Дурнев настолько увлёкся желанием убрать со своего пути неудобного и чересчур принципиального генерала, что потерял элементарную осторожность и выехал лично на встречу с киллером.
Он поначалу немного попетлял на своем "мерседесе" по городу и, не обнаружив "хвост", с удовлетворением от собственной прозорливости и мастерства, продолжил путь.
Дурнев не мог даже предположить, что Серов уже тогда переиграл его по всем позициям и за полковником следили настоящие профессионалы из Конторы, милиции и ГРУ. На последнем этапе был Павел.
Он заранее просчитал возможные варианты покушения на генерала. И успел подготовить себе "схрон", где терпеливо ожидал профессионального киллера по кличке "Освальд". Так его нарекли в криминальном мире за умение ликвидировать известных людей в мире бизнеса, силовых структур и даже политиков. Так ему льстили, намекая, что Освальд, убивший Кеннеди, был чуть ли не его копией...
. . . . . . . . . . . .

"Освальд" поднялся на чердак. Осмотрелся. Всё было спокойно. Негромкий шелест насторожил его. Он повернул голову в сторону и увидел нескольких голубей, ворковавших на балке...
Киллер спокойно собрал винтовку, накрутил глушитель и прильнул к прицелу. Сектор стрельбы просматривался великолепно. Он посмотрел на часы и дослал патрон в патронник.
Наконец появился автомобиль Серова, он обогнул детскую площадку, где резвились детишки под присмотром мамочек и бабушек, остановился у подъезда. Генерал всё никак не выходил. "Освальд" приник к оптическому прицелу, немного поводил стволом, предполагая точку, в которой наиболее удобно будет произвести выстрел по цели...
Неожиданно голуби хлопнули крыльями, толкая друг друга на балке. "Освальд" оставался спокоен. Но голос за спиной заставил его заметно вздрогнуть:
- Поставь винтарь на предохранитель. И без резких движений. Я жду...
Киллер привычным движением сдвинул рычажок предохранителя вверх и поднял правую руку...
- А теперь левую вверх и без глупостей.
"Освальд" медленно повернул голову и увидел человека с пистолетом. На него смотрела прорезь глушителя. Он стал подтягивать левую руку к себе и резко повернувшись, выхватил пистолет.
Короткий щелчок и пуля попала прямо в висок киллеру. Павел опустил пистолет и подошёл к снайперу. Положил пальцы на сонную артерию... Контрольного выстрела не потребовалось. "Освальд" был мёртв.
Павел убрал пистолет, аккуратно взял снайперскую винтовку и, открутив глушитель, спрятал его во внутренний карман куртки. Затем изготовился к стрельбе и произвёл выстрел в одно из деревьев близ автомобиля Серова. От громкого выстрела голуби взмыли вверх, хлопая крыльями, генерал резко выскочил и машины и тут же упал... Водитель оказался около своего шефа через пару секунд и громко закричал: "Скорую! Скорее!"
Мамочки в ужасе вскочили со своих мест и, хватая детей, с визгом и причитаниями кинулись врассыпную.
Водитель набросил на генерала свою куртку и тихонько прошептал:
- Владимир Сергеевич, полежите немного, скорая уже едет.
Через полминуты раздался вой сирены, и во двор влетела карета "скорой помощи". Куртку убрали и генерала накрыли простынёй. На ней появилось большое кровавое пятно. Это была настоящая кровь Серова.
. . . . . . . . . .
Встреча завершилась. Обсудили все вопросы. Дурнев по-английски разговаривал с Уотерсом, чем снискал к себе ещё немного уважения со стороны авторитетов. Англичанин остался доволен. Поблагодарил хозяина, доброжелательно попрощался с новыми партнёрами и сел в свой автомобиль.
К удивлению авторитетов англичанин прибыл без охраны. Лишь водитель и он. Его автомобиль представительского класса с дипломатическими номерами плавно тронулся с места и Уотерс поднял трубку. Через несколько мгновений он, кивая головой, получал нужную информацию, лишь однажды произнеся фразу: "Нет, не передавали. Но фамилии я запомнил..." Он великолепно умел сдерживать эмоции, впрочем, как любой профессиональный разведчик...
Авторитеты на прощанье обнялись, а их охранники, словно быки, смотрели друг на друга, держа правую руку под плащами. Некогда злейшие враги они таковыми и оставались, но сегодня не тот случай. Их паханы договорились о чём-то более важном, чем отжатие чужого бизнеса и передел собственности...
Дурнев поднял руку на прощание и вернулся в свой дом. Привычно шлёпнул по пятой точке служанку и стал подниматься по лестнице на второй этаж.
Что-то его насторожило... Он замедлил шаг и огляделся. Всё было спокойно, он вошёл в свой просторный кабинет, в котором ещё сохранялся запах угощений и дорогого виски. На его рабочем столе лежал листок бумаги. Полковник подошёл ближе и обомлел, прочитав надпись:
"Посмотри внимательно на светильник над картиной... Привет тебе от генерала Серова".  Рядом была нарисована рожица.
Дурнев начал присматриваться и... о, ужас! На него смотрел глаз скрытой камеры. Он похолодел и почувствовал, как ноги перестали его слушаться.
. . . . . . . . . .

Автомобиль Уотерса пошёл на обгон фуры, она немного приняла вправо к обочине. Не успел водитель в очередной раз поблагодарить за благородство русских дальнобойщиков, как вторая впереди едущая фура заняла встречную полосу и стала притормаживать. Автомобиль дипломата оказался зажатым между огромными фурами.
Водитель схватился было за пистолет, но Уотерс остановил его. Из правой передней двери большегруза выскочил человек  и показывал руки, демонстрируя, что он безоружен...
"Сэр Уотерс, я подполковник Лихачёв, Главное разведывательное управление. Извините, но на Вас готовится покушение", - по-английски произнёс "Ставр", сзади к нему подошёл Виталий.
- Почему я должен вам верить? - с характерным акцентом спросил разведчик.
- А потому, уважаемый, что если бы мы хотели Вас убить, то уже это сделали бы, - Виталий откинул полу плаща под которой блеснул АКСУ.
Вид автомата Калашникова, решительный взгляд Виталия, доброжелательный голос с прекрасное английское произношение "Ставра" убедили дипломата.
- Что я должен сделать?
- Прежде всего, покинуть автомобиль. Его поведёт наш человек. Если хотите убедиться в том, что мы не блефуем, то поторопитесь и минут через 10 всё увидите сами!
Водитель не стал сопротивляться и двумя пальцами протянул пистолет Виталию. Тот улыбнулся и придержал руку:
- Блэйк, оставь его себе! У меня есть из чего пострелять.
Водитель встретился взглядом с Уотерсом и кивнул, пряча пистолет в подплечную кобуру...
Через несколько километров на обочине стоял автомобиль Уотерса, изрешечённый автоматными очередями...
- Как Вам такая картина, сэр?
- Чикаго, - ответил Уотерс, кто же меня заказал?
- Синдикат, - коротко ответил "Ставр" и добавил:
- В Ваших интересах сейчас проследовать с нами. А автомобиль Блэйк отгонит и поставит в гараж.
Блэйк с ужасом осматривал свой автомобиль:
- Да как же я его теперь отгоню? Он же всё, поломан. Расстрелян, - чуть не плача от обиды поинтересовался водитель.
- Спокойно, Блэйк. Твой авто цел и невредим, - улыбнулся "Ставр" и кивнул в сторону леса. Оттуда выезжал целёхонький лимузин. Точь-в-точь такой же, как этот несчастный, расстрелянный.
- Езжай, Блэйк. Завтра ко мне в то же время.
- Вы не поняли, сэр Уотерс! Блэйк отгонит автомобиль не в свой гараж, а в наш.
- Впрочем, можете ехать и к себе. Только с этой минуты я за вашу с Блэйком жизнь не заплатил бы и ломаного гроша...
Уотерс кивнул. Опытный разведчик понимал, что шансов умереть у него будет полно, а шансов выжить – на порядок меньше.
. . . . . . . . . . .
Нет! Только не это! Дурнев схватил хрустальную вазу и запустил ею в камеру...
В этот момент дверь его кабинета распахнулась, и на пороге появился ... генерал Серов, а чуть дальше - Разуваев.
Дурнев опешил... А вот это конец! Крах! Не может такого быть! Он встряхнул головой и закрыл глаза, надеясь, что это не более чем видение.
Напрасно, картинка повторилась, хотя её изображение стало мутным. Дурнев начал пятиться назад к своему столу, наткнулся на него пятой точкой, обошёл вокруг, не отводя глаз от страшной, катастрофической для себя картины... Почувствовав кресло, он просто рухнул в него...
"Как же так? Разве мог "Освальд" промахнуться? Вот я дурак! Нужно было все 50 тысяч ему отдать и не жадничать... Что же теперь? Звонить тестю? Всё..., это уже бессмысленно. Наверняка и его скоро спеленают. Неужели всё, что тут говорилось, записано?" - он вновь устремил взгляд на камеру и до боли зажмурил глаза.
- Ну, что, гражданин Дурнев? Поговорил с собой? Теперь можешь помолчать! Неужели ты мог подумать, что я возьму твои поганые деньги? Неужели ты думал, что мир полностью перевернулся, а ты и тебе подобные им станут управлять, чиня беспредел?
Ладно, теперь без протокола..., ведь уже запись остановлена? - генерал обернулся и посмотрел на Василька. Тот, как всегда улыбаясь, отвёл взгляд, кивнул и посмотрел в дальний угол...
Внезапно Дурнев рванул ящик стола и, выхватив пистолет, несколько раз нажал на спуск, целясь прямо в грудь Серову.
Осечка, снова осечка..., выстрела не последовало.
- Извините, товарищ генерал, но этот полковник точно Дураков! Как можно стрелять из пистолета, когда в нём нет бойка? - удивился Василёк и протянул маленький металлический предмет Серову.
Тот взял его в руки и бросил тяжёлый взгляд на оборотня...
 - Была бы у тебя офицерская честь - я бы тебе дал шанс поступить по-офицерски. Кстати, зря ты Шадрина не послушал. Он тебе это давно предлагал...
Дурнев опустил голову и зарыдал, выпуская слюни и всхлипывая, как непослушный ребёнок, которому запретили безобразничать.
36
Уотерс понимал, что его перевербовка - самый страшный сон за последние годы. Но оказавшись под грузом улик, он дал согласие на работу с Разуваевым, после чего ему устроили встречу с начальником ГРУ...
Профессионал высочайшего класса разговаривал с Уотерсом по-английски и старался больше слушать своего нового двойного агента. Уровень Уотерса был настолько значителен, что от него не ожидали сиюминутного согласия, которое могло свидетельствовать о его лояльности и даже преданности новым патронам.
Генералы превосходно понимали, что идейный противник всегда останется таковым, если только сам не проявит непреодолимого желания к всестороннему сотрудничеству.
Поэтому ему предложили работать не над разглашением гостайн "туманного Альбиона", а над направлениями борьбы с международным терроризмом, нарко- и работорговлей, которые были не всегда доступны нашим спецслужбам ввиду однобокости работы Интерпола.
Для пущей убедительности Уотерсу дали возможность прослушать запись разговора Дурнева с представителем Газиза о немедленном его устранении после подписания одного из соглашений. Да и недавняя картина расстрела точной копии его автомобиля убедила Уотерса в серьёзности намерений по его ликвидации.
Теперь соглашение было денонсировано, задача по выявлению круга причастных выполнена. Оперативная работа в этом направлении уже велась...
Авторитеты были задержаны в тот же день. Алимбек на крыльях радости полетел к Газизу сообщить радостную новость о невероятно благоприятном стечении обстоятельств, но не предполагал, что Газиза интересовала именно ликвидация Уотерса, как представителя стороны, необходимой для подписания соглашения, но лишней при его дальнейшем действии...
. . . . . . . . . . . .

Газиз ожидал своего представителя. Последние дни выдались очень напряжёнными. Чрезвычайно нервозная поездка в Хельсинки, завершившаяся в Москве подписанием фактически себе приговора, серьёзные разногласия с Рахимом истощили его психику и он решил немного развеяться и уединиться от посторонних глаз...
Лучшим вариантом стала небольшая бухта, в которой всегда была лазурная вода, прекрасный воздух, спускающийся с крутых гор, вино лучших производителей и, разумеется, жрицы любви. Хотя по последнему показателю ему было далеко до покойного Сулеймана, но соблазн окунуться в беспредельные утехи оказался сильнее чувства самосохранения...
Вечером после сытного ужина пред ним предстали восемь красавиц, готовых разделить с ним ночь страсти... Газиз подошёл к каждой, глядя в глаза... Перед одной из них он остановился и знаком показал, чтобы остальные покинули его опочивальню...
Утром бездыханное тело Газиза обнаружила его охрана. К их большому удивлению, девушек осталось только семь. У причала не досчитались одного из прогулочных катеров.
Медэксперт, вызванный для осмотра тела, обнаружил две маленькие точечки на правой руке Газиза. Его застекленевший взгляд выражал ужас...
Внезапно молодая врач - ассистент громко завизжала.
Из под шёлкового покрывала выползала змея с характерным окрасом. Она прошипела и скользнула под огромную кровать в поисках убежища, чтобы накопить яд для следующей жертвы...
. . . . . . . . . . .
Виталий и Светлана держали за руку Анютку, которая поджимала ножки и старалась больше летать, чем бежать по дорожке вместе с родителями.
Светлана стала замедлять шаг, почувствовав тревогу. Навстречу к ним шла ещё одна пара с кудрявой глазастой восточной красавицей...
Виталий перехватил взгляд любимой и тихонько пояснил:
- Светлячок, не будь такой эгоисткой. У людей тоже есть желание поздравить нашего "Ставра" с рождением сына.
Лейла держала за руку Риту, а она шла под руку с Бахтияром...
- А мы идём в дом, где родятся дети, - прощебетала Анютка, обращаясь к Лейле. Та, чтобы не оставаться в долгу, тоже не промолчала:
- А мне мама Рита вот какую игрушку подарила, - и протянула милого зайчонка.
С этого момента детям взрослые со своими проблемами были уже не интересны. Две девчушки, две красавицы щебетали без умолку.
Бахтияр сделал шаг вперёд, крепко пожал руку Виталию, поцеловал руку Светлане. Виталий пожал руку Рите, глядя в её глаза...
Мужчины специально остановились, пропустив вперёд своих девчонок.
- Пускай пошепчутся. Может, не покусают друг друга, - тихонько сказал Виталий, а затем добавил:
- Что вы намерены дальше делать?
- Поедем в Прибалтику, к Рите на Родину. Серов всё уладил. Да и Разуваев не против, - ответил Бахтияр.
- Это Разуваев просил Серова всё устроить. После ликвидации Газиза Рита могла не возвращаться. Но она выполнила свою работу и решила об этом лично доложить. Сумасшедшая она, честное слово.
- Не говори так, Виталий! Она ведь не ликвидировала ни одного из... Бахтияр сделал паузу..., из тех, кто... ну, из наших. Она хорошая. Я ей сделал предложение, а вот как дальше - не знаю. Да и приживусь ли в Прибалтике?
- Знаешь, Баха, человек ко всему привыкает, даже к войне. А к мирной жизни тем более.
- Можно подумать, что ты привык к мирной жизни", - улыбнулся в ответ Бахтияр, - впрочем, если Разуваев оставит Риту здесь, я не буду возражать.
У главного входа в родильный дом собралось уже полтора десятка человек, ожидающих долгожданных новорожденных. Совершенно незнакомые люди, не обращая на морозную погоду, не кутались в шубы и не прикрывались воротниками, а знакомились, интересовались:
- А у вас кто? Девочка? ЗдОрово! А у вас первая? А у нас уже третий! А у нас двойня! Ой, поздравляем! Ребята, жизнь продолжается!
Наконец, на пороге появился сияющий и очень гордый "Ставр" с сыном в руках. Рядом с ним счастливая и изо всех сил скрывающая накопившуюся усталость супруга.
Друзья построились в одну шеренгу и троекратным "ура", в разнобой и разными голосами поприветствовали счастливую семью. Каждый норовил взять малыша на руки, а он лежал себе и тихонечко сопел, не обращая внимания на этих странных взрослых. Ещё бы! Он устал! Конечно же устал! Он родился, а теперь ему полагается немного отдохнуть.
- Эээ, молодёжь, не затискайте младенца! Дайте и нам подержать! - раздался голос генерала Разуваева.
Друзья повернулись и бросились к генералам, стоящим с букетами цветов.
- На маму похож. Бровки, носик, - умилённо глядя на малыша, произнёс Разуваев.
- А подбородочек - папин, - подправил Серов, заметив некоторое расстройство "Ставра"...
- Ну, за новорожденного? - Степаныч держал в руках две бутылки вина.
- Комиссар, что ты их держишь, как гранаты? Открывай, давай!
Генералы одновременно взяли под руки Риту и отвели немного в сторону. Компания слегка приутихла, ожидая развязки...
- Не знал я, что ты работала на Пауля. Была ты, Рита, на волоске! Здорово он тебя подготовил. Теперь его не стало. Может, к нам перейдёшь? - тихонько произнёс Разуваев.
- Контора тоже не возражает, - добавил Серов.
- Такие профессионалы нам нужны. Много ещё нечисти на планете нашей. А Газиза ты ловко убрала...
- Не я, Дмитрий Степанович, а гюрза... Настоящая гюрза. Для него это был самый большой ужас в жизни!
- Ладно, пошли, нас ждут!
Генералы приобняли Риту, подвели к Бахтияру и в один голос заявили:
- Таможня даёт добро!
Послышались крики "ура", прозвенели бокалы, и на снег упало несколько капель красного вина...
"Ставр" почувствовал что-то неладное и, усадив супругу с младенцем в автомобиль, вернулся к генералам. Их окружили боевые офицеры и ждали какой-то новости.
- Дмитрий Степанович, извините, но что случилось? - спросил "Ставр", прекрасно изучивший "Батю"...
- Указом Президента мы с генералом Серовым... уволены из рядов... Но ничего, теперь ваш черёд, дорогие ребятушки. Мы своё дело передаём в надёжные руки. Да и мы никуда не денемся. Как говорится - бывших не бывает!
- Да вы что насупились? Праздник сегодня! Андрей, приглашай уже всех в гости! Жизнь продолжается! - Серов приобнял офицеров и слегка подтолкнул их в сторону ожидающих автомобилей.
И только капельки красного вина остались на снегу, словно напоминание, что на Кавказе уже полилась кровь... И остановить это мракобесие смогут только такие настоящие мужчины.
НИКТО КРОМЕ НАС!
Спасибо, дорогие мои читатели, что всё это время были со мной и нашими героями! От души желаю всем здоровья, уверенности в завтрашнем дне и МИРА!
А продолжение этой истории следует…