Своим путём

               
   
         Очень любопытную прочел я однажды книгу очерков о деревенских ремеслах, и не просто ремеслах, а о ремеслах как бы «вымерших», но, в общем-то, все еще необходимых деревне, – о стекольщиках, пимокатах,  печниках, «отыскивателях водяной жилы» – копателях колодцев, о выделывателях шкурок, о плотниках, столярах, о каменотесах и многих-многих других. Написано это было с таким глубоким знанием предмета и
так занимательно, что очерковую книжку я прочел залпом, а случается это
в наше время не так уж часто, ибо под видом очерка печатается словесная жванина.
      Позднее я узнал, что автор этой славной очерковой книжки (к сожалению, нигде не переизданной), Александр Щербаков пишет еще и стихи, давно пишет – печатается редко, не боек потому что и требователен к себе. Подборку стихов для «Литературной России» он сопроводил письмом, которое я не стану перелагать в «напутствие», потому что у автора, «пишущего о себе», зачастую получается интересней и живее, чем у «перелагателя».
        «Крестьянский сын из деревни Таскино (юг Красноярского края), мать – колхозница, отец – колхозник, мастеровой, пимокат, столяр, чеботарь, последние годы был садоводом. Брат Иван – Ваш годок – погиб на фронте, сестра Марфа была рабочая, а всех, кто раньше меня был, не помню – я последний, десятый в семье, большинство братьев и сестер умерло во младенчестве – так уж велось в прежних деревенских семьях…
       Учился в Таскине, затем в Каратузе (райцентр), работал в колхозе, на прицепе, затем на тракторе, поступил в красноярский пединститут, учительствовал, затем – журналистика. Было мне 18 лет, когда напечатали мои первые стихи в «Красноярском комсомольце», стал «мелькать» в газетах, альманахе, в сборниках и «кассетах», которые местные виршеплеты точно называют «братскими могилами», часто печатаюсь в «Уральском следопыте» – с прозой. В Красноярске вышла тоненькая книжка стихов «Живая вода».
     …Однажды Александр Щербаков побывал у меня в деревне по поручению редакции газеты. Вернувшись в Сибирь, прислал мне саженцы кедров. Я их посадил и вот уж несколько лет трудно принимаются и растут на скудной вологодской земле сибирские кедрёныши, иные засохли, у иных поослаб корень, но несколько деревцев зеленеют, живут, борются.
      И не таков ли путь в литературу многих молодых литераторов, в том числе и Александра Щербакова?
       Трудный. Упорный. Свой!                Виктор Астафьев
       Вологда
     (Лит.Россия, 1978, №2)