Эпизод 1. Каспийское море
Вблизи вода была зеленой, а чуть подальше, там где начинался морской простор – голубой. На плоских пустынных берегах – ни деревца, ни кустика. Песок, глина, камни… Никого. Зной. Тишина. Только обжигающее солнце и лениво колыхающаяся зеленая масса…
Посредине бухты вдруг вспучился водяной горб, сквозь него проглянул деревянный круг…
Горб подрос и опал. Вода схлынула с поднимающегося круга. Показался круглый деревянный колодец. Круг лежал на нем как крышка. Колодец шел вверх. Скоро стало видно, что он соединен с чем-то большим, покатым, вроде бока большой бочки…
Солнце сверкнуло на мокрой поверхности. Колодец приподнялся еще немного, остановился, сдал немного вниз и замер.
Круг встал торчком. Из колодца показалась голова с длинными черными волосами. Выбрался человек в кургузом иноземном кафтане, вытертых рыжих персидских штанах до колен и башмаках на босу ногу. Выбрит чисто. Человек потянулся, огляделся и наклонился к колодцу.
- Herr Klaus! Schauen Sie, ist das die Bucht, die wir brauchen? (Герр Клаус! Посмотрите, это та бухта, которая нам нужна? (нем.))
- Ja - ответ был глухой, словно бы из-под земли. (Да (нем.))
Из колодца вылез второй человек. Белобрысый, постарше, тоже бритый. В таком же куцем кафтане, высоких сапогах. Огляделся.
- Ja, es ist hier. Hier werden wir auf die Zharskie Strugi warten.(Да, это здесь. Здесь мы будем ждать царские струги. (нем.))
Потом он вытащил трубку, кисет, кресало с кремнем. Присел на край колодца и закурил.
- Setz dich, Peter. Wir m;ssen noch ein wenig warten.(Садитесь, Петер. Придется немного подождать. (нем.))
Второй немец, прищурившись, посмотрел на сверкающий морской простор.
- Bist du sicher, dass sie uns holen werden? (Вы уверены, что за нами придут? (нем.))
- Oh ja. Wir liegen dem Zhar zu teuer, als dass er uns verlieren k;nnte. (О, да. Мы слишком дороги царю, чтобы он мог нас потерять. (нем.))
- Dann m;ssen Sie an die Matrosen denken.(Тогда нужно подумать о матросах. (нем.))
- Da hast du verdammt Recht. Man muss an das Team denken. Der Mann ist schwach. Teufel! Es war notwendig, zuerst ein mechanisches Ruderger;t zu entwickeln und erst dann mein „Baby“. ( Вы правы, черт побери. О команде приходится думать. Человек слаб. Дьявол! Надо было вначале придумать механического гребца, а уж потом мою "малышку".(нем.))
Петер снова склонился над колодцем.
- Команд! Слюшать приказ! Наверх! Дышать! Живо!
Из колодца один за другим выбрались четверо мужиков в белых рубахах, домотканых полосатых штанах и стоптанных порыжелых сапогах. Двое бритых, у двоих бороды подстрижены коротко. Встав поодаль, они разглядывали низкую полоску берега.
Молодой немец опять посмотрел на сверкающий простор и опять вздохнул.
- Петер, что вы вздыхаете словно Анхен в кирхе на проповеди? – старший немец перешел на голштинское наречие. – Да, понимаю, жара, соль, море… Но согласитесь, здесь все же лучше, чем на нашей гнилой Балтике с ее дождями, ветрами, сыростью и холодом….
- Герр Клаус, а вам не надоело болтаться без дела в этом проклятом теплом болоте?
Второй немец прищурился.
- Вы изволите быть недовольным? Петер, у вас хорошее жалованье, вас уважают. В Московии, как я заметил, власти вообще уважают иностранцев. Где вы еще найдете страну, в которой вам платят вдвое только потому, что вы иностранец?
- Герр Клаус, все это так. Но я не понимаю, зачем мы здесь. Что мы тут делаем?
Герр Клаус помолчал.
- Петер, только здесь я смог построить свою машину. Только московский царь поверил мне. Поверьте, увидеть как моя идея стала реальностью, вот этим, - немец хлопнул по стенке колодца. – это для меня очень дорого... А кстати… Не томи меня тогда жажда, я бы проехал мимо того кильского трактира. И вы, Петер, навсегда бы остались там, среди заплеванных кружек и грязных тарелок.
- Герр Клаус, я глубоко признателен вам за то, что вы взяли меня с собой. Но, черт возьми, на этом море одни купцы! Войны нет. Царь дружен с шахом. Где вражеские корабли, которые мы должны топить?
Старый немец выпустил клуб дыма.
- Молодость, молодость… Петер, да вам просто скучно! Вы хотите подвигов, не так ли? Вы хотите, чтобы молодые девушки млели от ваших рассказов, а потом вздыхали о вас по ночам?
- Герр Клаус!
- Петер, Петер… Я ведь уже говорил вам в какой дикой стране мы находимся. Здесь нет балов, все приличные молодые девушки заперты в своих… как это … теремах. Они могут выходить оттуда только в церковь, да и то под присмотром. Кроме того, вы же обязались молчать о моей «малышке», когда согласились ехать сюда. И вы прекрасно знаете, что будет если вы нарушите запрет. А подвиги… Я думаю, что скоро вы сможете их совершить. Вы же знаете о здешних пиратах. Их еще называют казаками. Их главарь – Разин. Они грабят прибрежные города Персии. Шах очень недоволен. Царь обещал ему помочь. Вот почему мы здесь. Я жду приказа.
Там же, где стояли мужики, разговор шел другой.
- На берег бы, по травке зеленой походить…
- Куды тя на берег? Глянь, ровно геенна огненная. Так и палит. Ох, злое солнышко тутошнее.
- Нехай, что злое. Лишь бы было. А то сидишь тут как Иона в чреве китовом. Света Божьего не видишь, ветром вольным не дышишь. Знай веслом ворочай. Да эти…
Говоривший опасливо глянул в сторону немцев.
- Старый-то ишо ничего, а молодой-то… Доброй речи не выучился, зато лается матерно как урядник наш. Ладно, что в зубы дать опасается…
- Ох ты, служба наша стрелецкая вечная… И погулять-то негде. В Астрахань вернешься, так под замком держать ровно татя какого… Вишь ты, дело тайное. Кабаков нет, за водкой посылать надобно…
- За водкой… За кажный штоф перед немцем ответ держи. «Ты есть подводный гребец. Ты должен быть здоров. Водка есть зло». Тьфу ты, немчура!
- Штоф, баешь?... У тебя, што деньга завелась, али продал чего? Третий месяц жалованья не видим! Дьяки носу не кажут! Одна благость – кормят от пуза.
- Кормят… Немец, он тебе не дурак, понимает, не покормишь – не поедем. Мы для него навроде лошадей. Скотина тягловая…
- То-то и есть, что скотина… Ровно холопы мы у сотника. Посадили в бочку, а разве мы тати?! Мы стрельцы! Эх, как бы волю найти да погулять! Пущай потом казнят, все одно жизнь не мила, а так… Хоть день да мой!
- А что, браты, - голос у говорившего стал тихим. – Слышали ль вы о Степане Тимофеевиче и его казаках вольных?
- Никшни! Глянь у немца ухо востро. И струги сюда идут.
- Ништо! Мало он в нашей речи смыслит. Успею слово сказать. Так слыхали как казаки погуляли у тезиков?
- Чегой-то слыхали…
- А о том, что с Дону выдачи нет, слыхали?
Стрельцы не успели ответить. Молодой немец вдруг встал и стал напряженно вглядываться в море. Скоро там обозначилось несколько темных пятнышек. Старый немец снова выпустил клуб дыма.
- Nun, was habe ich dir gesagt! Der Zhar wird uns nicht vergessen. (Ну что я вам говорил! Царь нас не забудет. (нем.))
Точки превратились в пять стругов. Один за одним они входили в бухту и направлялись к бочке. На носу переднего, самого большого стоял какой-то человек в серо-голубом полтеевском кафтане и размахивал шапкой с узкой лисьей оторочкой.
- Э-э-эй!!! Кто тут есть капитан иноземный Карл Клаус?
- Ja, Ja – поспешно откликнулся, вставая немец постарше. (Да, да (нем.))
- Грамота от боярина и воеводы князя Ивана Семеновича Прозоровского!
Струг подошел совсем близкою Немец шагнул на его палубу, взял грамоту развернул…
- Teufel! Peter, komm her! (Дьявол, Петер, идите сюда (нем.))
- Warum, Herr Klaus? Du wei;t, dass ich diese barbarischen Zeichen nicht verstehe. (Зачем, герр Клаус? Вы же знаете, что я не разбираю эти варварские знаки. (нем.))
- Geh, sonst f;llst du ins Meer. Ihre Heldentaten werden verschoben. Hier hei;t es, dass der Pirat Rasin das Meer verlie; und sein Lager in der N;he von Astrachan aufschlug. Zum Teufel mit dieser Art von Politik! Zuerst werden wir geschickt, um seine Schiffe zu versenken, und jetzt, da er die Beute gebracht hat, werden wir zur;ckgerufen. Nicht anders als diese Entscheidung wurde mit Gold bezahlt! (Идите, а то вы упадете в море. Ваши подвиги откладываются. Здесь написано, что пират Разин ушел с моря и разбил свой лагерь около Астрахани. К черту такую политику! Сначала нас отправляют топить его суда, а теперь, когда он привез награбленное добро, нас отзывают. Не иначе как за это решение заплачено золотом! (нем.))
Немец досадливо дернул плечами.
- Aber ein Befehl ist ein Befehl. Wir kehren nach Astrachan zur;ck.(Но приказ есть приказ. Мы возвращаемся в Астрахань. (нем.))
- Слыхал? – один из гребцов подтолкнул другого. – Я по-ихнему немного мерекаю. Степан Тимофеевич нынче с моря-то сшел и в Астрахани стоит. А мы туда, стало быть?
- Слыхал, - угрюмо отозвался второй.
Тем временем, герр Клаус распоряжался на палубе струга.
- Herr Klaus, k;nnen uns diese Boote wirklich nach Astrachan bringen? (Герр Клаус, неужели эти лодки смогут дотащить нас до Астрахани? (нем.))
- Peter, du bist vergesslich. Schauen Sie sich die leeren Boote da dr;ben an. Das ist unser Ponton. Jetzt werden wir mein „Baby“ darauf setzen und es wird fahren wie... wie eine Bojarina in einer Kutsche! (Петер, вы забывчивы. Посмотрите вон на те пустые лодки. Это наш понтон. Сейчас мы поставим мою "малышку" на них и она поедет как... как боярыня в карете! (нем.))
Пустые лодки встали рядом с бочкой. Стрельцы и гребцы закопошились в них.
- Тафай! – Немец махнул рукой. – Вниз пошел!
Из лодок вдруг фонтаном забила вода. Они начали погружаться.
- Карош! Крепи!
Канаты и веревки обвили всю бочку.
- Качай! Вверх пошел!
Люди на лодках начали ритмично сгибаться, выплескивая воду за борт.
Бочка стала медленно подниматься. Показались две пары весел в кожаных манжетах, торчащие из боков, руль, непонятный бурав спереди… «Осетр» - было написано красным на боку.
- Стоп! Есть карошо!
Струги задвигались, подавая канаты.
- Дер Тойфель! Маскировка! Faule Bastarde, warum muss ich mir alles merken?!(Ленивые скоты, почему я должен обо всем помнить?! (нем.))
Немец был уже на одной из лодок.
- Весла внутр! Шатер тащи!
Толкая друг друга, гребцы бросились в колодец. Задвигались весла, втаскиваемые внутрь. Потом гребцы показались снова, таща длинный сверток.
- Шнелле!! Вы есть черепах!
Сверток развернули вдоль всей бочки. Он оказался шатром, укрывшим весь «Осетр».
- Аллес! Гут! Мы можем идти!
К вечеру показался знакомый низкий берег с избами, тыном, земляным валом… К тайному двору подошли, как указано было, в сумерках «дабы погляду лишнего не было». Струги подтянули лодки с «Осетром» к доскам, наклонно выходящим из воды. Доски переходили в низкий помост, уходивший в распахнутые ворота сарая.
На берегу их уже ждали. Горели факелы, громко фыркали лошади…
Опять поднялась суета. С «Осетра» снимали шатер, отвязывали от лодок, привязывали к поданным с берега канатам…
- Н-но!! Пошла!
Шестерка лошадей, упираясь копытами в песок, потянула бочку по доскам и помосту. Немцы шли рядом. Гребцы – поодаль…
«Осетр» скрылся в сарае. Немцы вошли туда. Послышался лязг цепей…
Скоро они снова показались и герр Клаус махнул рукой.
- Гут! Навались!
Часть помоста, примыкавшая к сараю была разобрана. Потом стрельцы навалились на створки ворот и захлопнули их.
- Peter, hilf . (Петер, помогите. (нем.))
Вдвоем немцы продели огромный замок в проушины. Герр Клаус повернул ключ.
- Теперь есть карошо! Теперь всем отдых! Можно водка! Peter, lass uns gehen. .
Немцы пошли к избам, стоящим в отдалении от сарая. Стрельцы двинулись в другую сторону – к длинным низким сараям.
- Герр Клаус, зря вы сказали про водку. Теперь эти скоты напьются и завтра мы не сможем выйти в море.
- Петер, вы забыли про Разина. Его банда – великий соблазн для наших стрельцов. Если они сбегут к нему, где мы возьмем новых? Войска ненадежны. Воевода пишет, что он уверен только в половине своих солдат. Лучше пусть они сейчас напьются и забудут про все на свете.
- Но ведь будет завтра и послезавтра. И Разин все также будет здесь.
- О, не волнуйтесь. Разин уйдет быстро. Градоначальники везде одинаковы. Они постараются вытряхнуть из него как можно больше золота, а потом избавится от него как можно быстрее. Так что очень скоро Разин уйдет к себе на Дон и мы забудем про него.
Эпизод 2. Москва
Заходящее солнце скрылось за куполами Успенского собора и в царской палате сразу стало сумрачно. Лики угодников на сводах, львиные и орлиные головы на темном золоте стен – все потонуло в сумерках. Перестали шуршать перья дьяков, вопрошающе уставились они на царя – не прикажет ли свечей?
Сидение Алексея Михайловича с боярами заканчивалось. В палате душно, все устали. Иные, не таясь, платами лбы отирают. Кабы не честь боярская, шапки горлатные давно бы скинули. Изнемогают…
Царь и тот воротник кафтана турского расстегнул. Махнул рукой дъякам:
- Сидите, дьяче, бездельно. Скоро уж покончим.
И боярам:
- Итак, бояре, да создадим болвана, в коем патриарх узрит вора и бунтовщика Стеньку… То не лишним будет. Собрание воровское вверх по Волге идет, а мы с силой воинской мешкаем… Артамон Сергеевич, ежели где какое замотчание случится по челобитной от голов стрелецких или от мастеров дела бомбометного – немедля мне доводи.
Боярин встал и поклонился:
- Исполню все, что велишь, великий государь.
Царь вдруг повысил голос:
- Воры насмех «Орел» сожгли! Не спущу им этого! Мыслил я, подобно государям иным, флотом обзаводится, а что теперь? Как капитанов иноземных на службу звать, ежели у меня воры корабли жгут?! А воеводы царские им в том помешку не чинят!
Алексей Михайлович сжал подлокотники кресла:
- Прозоровский, ж… старая, просидел в Астрахани, как мышь под веником, носа не высунул! Указано же было, у тоих воров пушки и иной огненный бой отнять и отпустить их на Дон немешкотно! А нет… Промедлил, разорение града нашего допустил!...
Царь вздохнул. Вспышка гнева прошла, да и усталость долила.
- Спросить бы с него, да уж не досягнешь. В Царствие он небесном…
Бояре пристойно помолчали. Алексей Михайлович снова вздохнул, явно собираясь всех отпустить, как вдруг один из бояр встал и поклонился:
- Великий государь, прошу говорить.
Царь поморщился. Сейчас ему больше всего хотелось к окошку, к вечерней прохладе… Он присмотрелся. Боярин был из «новшецов», любителей иноземщины, отчего борода у него была не долгая, а коротко стриженная.
- Что тебе, боярин Иван?
- Великий государь, то тебе лишь одному сказать мочно.
Алексей Михайлович снова поморщился. Не любил он всех этих бесед тайных. Конечно в деле царском без них никуда, но токмо для бояр они – искус великий. Как ни таись, а бояре все одно проведают, что такого-то государь особо к себе звал. Думать начнут, козни тому строить, слухи да нестроения пойдут. А то, глядючи на царя, и сами такой навычай заведут…
- Добро. Идите бояре в палату трапезную, а мы за вами не замедлим быть. И вы, дьяче, подите.
Все встали, поклонились царю и вышли. Царь и боярин остались одни
Алексей Михайлович наконец-то подошел к окошку. Боярин встал рядом.
- Великий государь, в прошлом лете пришел на Москву немец некий, именуемый Карл Клаус…
- Ведомо то мне, боярин.
- И подал оный Клаус челобитную, в коей брался построить корабль некоторый, тайный, подводный. И изволил ты, государь, в Измайлове на пруду тешится подобием малым того корабля.
- Все помню, боярин!
- И указал ты, великий государь, тому немцу, взяв мастеров потребных, идти в Астрахань, где учинить двор тайный и содеять оный корабль, нарече же его «Осетр»…
- То все так, боярин…
Боярин сунул руку за пазуху:
- Отписка мне ныне пришла с Астрахани. От людей верных. Цел, государь, твой «Осетр». Не дошли воры до двора того. А потому ныне просит голова того двора указу твоего, великий государь, что делать ему надлежит.
Царь молчал. Боярин помолчал и заговорил снова:
- Великий государь, есть у меня дума одна. О том, как «Осетр» противу воров пустить. Позволь поведать ее тебе…