**********
Дюпен должен был понимать, что главными врагами Республики были эбертисты, а не "умеренные". Последние притихли, тогда как чрезмерная активность первых сильно вредила Франции. Желание Эбера усилить и без того бушующий Террор не могло привести ни к чему кроме раскола в правительстве. Ни робеспьеристы, ни тем более “умеренные”, на которых он так любил нападать, не считали это крайнее средство нужным.
-Эбер слишком много болтает и жаждет крови. - утверждал Робеспьер. - Наша Республика не будет такой, какой её видят "бешеные". Она должна стать Царством Добродетели, а не гильотины.
Когда он говорил об этом, в его глазах читалась поглощенность собственной идеей. Тоже своего рода фанатизм. По крайней мере, так казалось Дюпену. Однако Робеспьер продолжал оставаться его кумиром - в отличие от многих других членов Комитетов он считал его настоящим патриотом.
-Вероятно так.- признал правоту Робеспьера Дюпен. - Их идея с дехристианизацией церкви и богиней Разума ни что иное как какое-то жалкое театральное представление.
Посмотрев на Дюпена, Робеспьер заметил:
-Ты схватываешь на лету. Эбертисты и дантонисты сцепились. Это может привести к расколу в правительстве,однако пока лучше не предпринимать решительных мер.....- задумчиво закончил Робеспьер.
-Или они покончат друг с другом или мы с ними? - догадался нетерпеливый Дюпен. Его личное счастье зависело от исхода этой битвы.
Робеспьер кивнул, не удостоив своего слишком говорливого собеседника ответом.
*******
Время шло. Согласно новому революционному календарю, на дворе уже стоял вантоз II года Французской Республики, согласно привычному - март 1794 года.
-Наконец-то арестовали этого выскочку Эбера. - сидя в гостиной радовался Дантон. Пришедший его навестить Эро не разделял радости друга.
- Жорж, Робеспьер решил усыпить нашу бдительность. Он ждёт, что мы начнём радоваться аресту эбертистов, забыв о том, что случилось с Фабром. Он с января или как его…..- Эро никак не мог вспомнить название месяца по новому стилю. Они были придуманы не так давно.
-Не говори так медленно, Эро. Я и без того знаю, что Фабра арестовали. - раздражённо сказал Дантон. - А если нас к нему, то будет веселее. В конце концов, он придумал республиканские названия для месяцев и напомнит тебе, как что называется.
-Смерть скоро придёт за нами, главное - хорошо её встретить,поэтому я хожу смотреть на телеги с приговорёнными к смерти. Это учит умирать. - философски заметил Эро. Он выглядел грустным и задумчивым, но на лице читалась уверенность в своих словах.
-Умереть всегда успеется! Лучше б пировал и учился жить! - пошутил Дантон. Эро, однако, не рассмеялся: он знал, что пировать осталось им недолго.
*********
В эти волнительные мартовские дни Луиза чувствовала себя одинокой. Молчаливый Дантон вечно был погружен в себя и не хотел беседовать с женой. По ночам она спала одна: муж всё время отсутствовал где-то. Жюльетту исключать не стоило, но ревность замолчала.
-Мари, как ты думаешь, почему Дантон стал так часто пропадать? Он больше меня не любит? - спросила Луиза служанку Мари Фужеро, ставшую ей почти близким человеком.
Та пожала плечами и тактично ответила:
-Я слышала, у него много неприятностей, мадам, и он не хочет, чтобы вы из-за них волновались. Кстати, ваш отец просил передать вам это письмо. Он очень волнуется за вас. - и Мари вручила Луизе конверт. Та удивилась: отец очень редко писал ей. Значит, что-то важное. Конверт был мигом вскрыт. На листе отцовским почерком было выведено следующее:
“Дорогая Луиза,
Твоя матушка заболела лихорадкой, и мы были вынуждены уехать из Парижа в наше имение в Арси. Умоляю тебя, покинь столицу - твоему мужу грозит арест. Если они отправят в тюрьму тебя, я этого не переживу.
Твой любящий отец. “
“Мама?! Она заболела?!” -пронеслось в голове Луизы. Кажется, лихорадка смертельна. Она слышала что-то такое. А Дантону грозит арест….. И ей тоже.
Луиза сильно побледнела, что не на шутку взволновало Мари.
-Мадам, вам плохо? Принести нюхательные соли? - спросила преданная служанка.
-Не надо, Мари. -взяв себя в руки, ответила бледная Луиза. - Лучше поищите с Катрин другой дом.
Что значило последнее, служанке так никто и не объяснил. Было ясно лишь то, что к ним пришла беда.
************
Дантон вернулся вечером. Он был чем-то взволнован, но не подавал и виду.
-Луиза сказала поискать нам с Катрин другой дом. Что это значит? - волновалась Мари Фужеро.
-Не ищи ничего, дура. Лучше рубашки мои оттутюжь. - буркнул Дантон. Мари не посмела его ослушаться. - Мне очень жаль, что твоя мать заболела. Надеюсь, она поправится. - ласково сказал Дантон испуганной Луизе и предложил ей посидеть в гостиной возле камина.
*******
-Что за шаги там, за окном? - испуганно спрашивала мужа Луиза.
-Ничего страшного, дорогая. - Дантон впервые употребил это слово и как приятно Луизе было его услышать. - Это просто какой-то прохожий. Сегодня очень хорошая погода - тепло и птицы поют. А он человек романтичный.
Луиза прижалась к мужу: она вздрагивала от каждого звука, принимая его за шаги солдат. Кажется, сейчас она прониклась какими-то чувствами к Дантону или она полюбила собственную безопасность? Надо молить Бога, чтобы Он забыл, как она желала того, чтобы этот человек навсегда исчез из её жизни.
-Что с тобой, Жорж? - спросила Луиза, увидев, что Дантон погрузился в какие-то мрачные раздумья.
-Сена…Она мне показалась сегодня красной, Луиза. Я вдруг вспомнил сентябрьские убийства и свою ужасную речь.
Я тогда заявил, что мне нет дела до резни. - почему-то испуганно произнёс Дантон. Опять послышались шаги. Всё верно. Это солдаты шли его арестовывать.
-Именем Республики откройте! - послышался громкий и неприятный голос. Его обладатель был уже в их доме.
Луиза испуганно посмотрела на мужа, тот сказал ей:
-Оставайся здесь. Это за мной. - и стремительно вышел в коридор.