Книга 3
«Мошенники были всегда и везде. Неважно, во что они одеты и на каком языке говорят. В любом обществе найдутся любители легкой наживы и найдутся те, кто по своей наивности, а чаще всего из-за своей честности, попадаются на крючок обманщика», – так думал Берадзе, когда Мая Оберг, юная хозяйка антикварного магазинчика, пыталась объяснить сквозь слезы ужасную ситуацию, в которую она попала по своей неопытности:
- Речь шла о рисунке Эжена Янссона, я не могла отказаться от сделки! Тем более господин Фролёг, а-а-а, - разрыдалась вдрызг жертва обмана. В этот момент к Мае подскочила десятилетняя сестра Астрид, пытаясь защитить её от внушительного по размерам покупателя с юристом, требовавшем залог. Девочку только что привез Эльсинор, забрав после занятия по флурболу по просьбе сестры.
Берадзе вздохнул. Он снова попал в скользкую ситуацию. И не стоило даже задаваться вопросом: «Как?». Он и так всё знал.
Мая Оберг была его соседкой в доме на Свеавеген. Они жили на одной лестничной площадке и на удивление быстро, учитывая что она настоящая шведка, а он эмигрант, подружились.
Мая была легкой и позитивной в общении, любила антиквариат, отлично разбиралась в искусстве. Любовь к старине, традициям, подлинности ей привили родители. Это сначала они владели антикварной лавкой на улице Королевы, а потом передали Мае и Астрид по наследству.
Астрид – хмурая девочка десяти лет. Она только становится девушкой и сталкивается со множеством психологических, моральных и физических проблем свойственных этому возрасту. Добавлялось к этому еще и то, что, родители девочек умерли пару лет назад. Так что неудивительно, что Астрид была несчастной, несговорчивой и недоверчивой. И в отличие от сестры, Берадзе она еще не признала.
В Швеции, как и в других европейских странах, люди сначала получают хорошее образование, идут на высокооплачиваемую работу, покупают квартиру в городе и маленький домик-студию где-нибудь на островах или в лесу у озера, и довольно долго живут в свое удовольствие. Детей заводят лишь к сорока годам, мужчины даже позже. Как следствие, дети остаются сами довольно рано. Нередко можно встретить шведа, у которого в тридцать лет нет обоих родителей, но есть приличное наследство.
На первый взгляд, это звучит эгоистично. Но на самом деле шведы уверенны, что проживут долго. Они доверяют своей высокотехнологичной, инновационной медицине и здоровому образу жизни. Но правда в том, что медицина не всесильна, и люди в Швеции умирают в разном возрасте. Например, в 55 и 62 года, как родители Маи и Астрид.
«Вот уж действительно, человек предполагает, а Бог располагает», - вздохнул Берадзе, глядя на сестер.
Ситуация, в которой сегодня оказались девочки для психолога была абсолютно понятной. Несколько недель назад к Мае обратился некий Мартин Фролёг. У него был рисунок Эжена Янссона. Известного шведского художника конца девятнадцатого, начала двадцатого века.
Его иногда называли «художником синих мотивов» из-за постоянного использования темно- синих, мрачных тонов в его творчестве. В юности он учился в художественной академии, но не закончил ее, так как начал протестовать против устаревшего преподавания и закостенелых взглядов учителей, но получил поддержку банкира Эрнеста Тиля.
Тот долгие годы помогал художнику и собрал коллекцию картин, которая потом была передана в шведские музеи. Однако это была лишь малая часть творчества художника. Произведения последних лет Янссона были уничтожены его собственным братом, как и все, что находилось в мастерской художника. Брат не принимал взгляды, образ жизни, творчество Янссона и после смерти художника, уничтожил всё до чего смог добраться.
Поэтому почти все произведения Янссона находятся в музее. И лишь те редкие рисунки, которые он подарил тем кого любил, остались на руках частных лиц. Рисунок Фролёга был одним из таких. И из-за своей редкости, на аукционе цена этюда, на котором был изображен юноша около бассейна, могла взлететь до небес.
Фролёг несколько раз появлялся в антикварном магазинчике Маи, разговаривал с ней об искусстве и девушке казалось, что он хороший, интересный человек. Поэтому, когда он сказал, что его жена заболела и он бы хотел продать рисунок, чтобы лечить её в частной больнице, Мая без каких-либо сомнений взялась найти покупателя.
Довольно быстро она нашла Андре Хасселнота, человека, который по слухам был очень богатым коллекционером и покупал всё что только мог. Однако рисунок Янссона был по-настоящему ценен. Андре нужно было время, чтобы собрать такую сумму. Но он так хотел купить этюд, что согласился дать Фролёгу залог, чтобы тот не продал рисунок другому покупателю, а выплатить оставшуюся сумму решили через неделю. Поручителем за Фролёга стала Мая, точнее, как утверждалось в подписанном договоре, её магазинчик.
И вот через неделю Хасселнот пришел на встречу в антикварную лавку, но Фролёг исчез, а вместе с ним и рисунок Янссона, и залог. Майя была в отчаянии. Адвокат Хасселнота, женщина по имени Изабелла Блум, тут же начала давить на Маю и требовать возврат залога. Именно в этот критический момент и появились Берадзе с Астрид.
Психолог многое успел повидать в жизни, знаком был ему и этот алгоритм мошенничества. Он с первой же секунды понял, что Фролёг, Хасселнот и Блум – одна команда. И скорее всего, Мая не первая их жертва. Но для того, чтобы схватить преступников за руку, и спасти наследство сестер, нужно было время.
И Берадзе решил выиграть его для девушки. И как бы ему не хотелось, пришлось позвонить своему недругу – Уве Линдбергу.
- Думаю, с Фролёгом что-то случилось, нужно его отыскать, - обратил он на себя внимание Блум и Хасселнота, прежде чем набрать номер.
- Кому Вы звоните? – всполошилась Блум. - У нас на руках договор, тут ясно всё как день. Госпожа Мая – поручитель!
- Конечно же Вы правы, - успокаивал психолог, - но человек пропал, кто знает, что с ним случилось. А если он в беде? Расхаживать по городу с такой ценностью – крайне опасно. Думаю, помощь полиции, то, что нам необходимо сейчас.
- Знаете что, - резко повысил голос Хасселнот, пятясь назад от Маи и Астрид, - я слишком занят, чтобы искать какого-то Фролёга. Но вы, конечно, можете.
И подходя к выходу из магазинчика, обернулся и угрожающе глянул на юную хозяйку антикварной лавки:
- Ищите как хотите, но я вернусь завтра, и либо Вы вернете мне деньги, либо отдадите магазин!
Блум и Хасселнот вышли из лавки и двинулись в сторону парковки. Майя тяжело опустилась в кресло девятнадцатого столетия.
Маленькая Астрид растеряно осматривалась по сторонам. Казалось, она впервые видит магазин родителей, впервые осознала его не столько материальную, сколько ментальную ценность. Все эти хрупкие статуэтки, чашечки с золочёными ручками, часы, которые тикали и век, и два назад, вазы, картины, заводные игрушки старых мастеров из Даларны – всё это приобрело новые смыслы.
- Уве здесь, - донеслось из смартфона Берадзе, когда тот всё же набрал номер полицейского.
- Это Эльсинор, надо встретиться. Угу, да, я знаю, где это.
Майя с сомнением смотрела на соседа. Разве можно как-то спасти ситуацию? Закончив разговор по телефону, психолог успокоил её:
- Они мошенники, все трое. А место мошенников в тюрьме.
- Но…
- Отправляйтесь домой, успокойтесь, отдохните, завтра будет новый день. И, кстати, я возьму карту памяти из камеры наблюдения.
Девушка кивнула. Когда он вышел, она с надеждой посмотрела ему в след. Её сосед, красавчик -иностранец, с которым у нее сложились лёгкие, приятные отношения, не казался ей каким-то могущественным супер-героем, способным спасти принцессу из лап Доктора Зло. Но то, что он дал ей передышку хотя бы сегодня, было важным для нее. А еще немножко напоминало сюжет женского романа в британском стиле, которыми она зачитывалась в пятнадцать лет.
Астрид подошла к старшей сестре:
- Поехали домой, - потянула она её за кончики пальцев.
Та погладила девочку по голове:
- Я такая глупая, - уперлась она лицом в плечико младшей сестренке, - такая глупая.
- Ты не глупая, это они ужасные люди. Что плохого, что мы хотим жить в нормальном мире, где есть любовь и доверие? – неожиданно взрослым тоном спросила десятилетняя Астрид. – Нельзя обманывать доверие. Нельзя предавать.
Тем временем старший помощник комиссара Уве Линдберг сидел в своем кабинете и пялился в распечатанные материалы. Ему досталось дело нелегальных эмигрантов, поток которых стал увеличиваться в стране последнее время.
Недавно в ходе рейда был арестован контрабандист алкоголя, а вместе с ним и его телефон. В ходе допросов выяснилось, что контрабандист периодически перевозил и нелегальных эмигрантов. Но он был лишь шестеркой и мало, что знал об организаторах схемы. Чуть больше должен был рассказать его телефон и чаты, на которых он зависал. Но тут полицейский уперся в банальное незнание восточноевропейских языков.
Все участники схемы были иностранцами. И переписку вели на своем языке. Естественно, Уве ничего не понимал. Перевод же он получит в лучшем случае через две недели. И к тому времени след исчезнет. Полицейский был в отчаянии.
«Вэнта» - любимое слово шведской бюрократии. Переводится, как «ждать». Это первое слово, которое выучит любой эмигрант в Швеции, так как будет его слышать везде: в миграционной службе, в коммуне, в больнице и даже в скорой помощи.
Но, Боже мой, о каком «вэнта» может идти речь, когда преступления совершаются каждый день, когда они планируются злыми умами каждую минуту, когда Стокгольм превращается в поле боя преступных группировок? И обычно напористый Уве сейчас должен был «ждать»? Это сводило его с ума. Ему хотелось выйти в коридор офиса и орать во всю глотку.
Но вместо этого Линдберг упрямо всматривался сначала в листы с распечатанными сообщениями в чатах, а потом в фотографии вещей, найденных вместе с телефоном: чеки с заправок, незнакомые конфеты в обертке с красно-зелёным принтом, пару сувениров с паромов, такие которые курсируют между Польшей и Швецией. Чаще всего ими пользуются дальнобойщики. И это в принципе всё.
Уве готов был уже биться головой об стол, но в этот момент раздался звонок телефона и он услышал голос, который меньше всего ожидал услышать. Эльсинор, его враг и помощник одновременно, лучшая компания для путешествии в ад.
Эльсинору что-то нужно! Такого подарка мстительное сердце Линдберга не ожидало. Сколько раз его противник подкидывал разгадки дел, над которыми старший комиссар полиции бесконечно долго корпел из-за зависимости от результатов экспертиз или ожидания разрешения судьи на обыск, теряя драгоценное время.
Этот же лис мягко и нежно, какими-то своими дурацкими приемчиками добивался больших успехов, чем он Уве, имевший в своем распоряжении новые технологии и штат экспертов.
А все почему? Потому что «вэнта». Потому что если криминалист заканчивает работу ровно в 16.00, он никогда не будет работать в 16.01. Потому что такие правила, потому что это Швеция, и так здесь живут не одно десятилетие. Жаль лишь, что преступления могут совершаться и в 16.00 и в 16.02.
Эльсинор поднялся на второй этаж знакомого здания. Он здесь бывал тогда, когда сотрудничал с Питером Свенссеном. Но сейчас его друг работает в Бро, совету по предупреждению преступлений. А вместо него, в его же кабинете, восседал Уве, напористый бык, не умеющий контролировать эмоции, со склонностью к психологическому садизму.
Что могло быть общего у Уве и Питера? Как вообще такое случилось, что сестра Питера, Ида Кёльстрем, настояла на знакомстве Уве и Эльсинора? Они возненавидели друг друга с первой секунды знакомства. А в первый час их знакомства уже было совершено преступление. И с тех пор жизнь сталкивает их лбами.
Берадзе открыл дверь кабинета Уве. Тот кивнул на кресло напротив себя и соблюдая шведские правила приличия, предложил кофе. Он отлично понимал, что Эльсинор откажется и не для того психолог заставил себя сюда прийти, чтобы пить кофе в его невыносимой компании.
Уве знал, но тянул время, наслаждаясь ситуацией, своим преимуществом в этом раунде игры. Вот он, Берадзе, пришел – таки сам. Прибежал как миленький, когда припекло. Не зря же говорят, сядь на берегу и жди, пока проплывет труп врага.
Однако долго ему наслаждаться не пришлось. Берадзе молча протянул полицейскому карту памяти. Тот вставил ее в ноутбук и начал смотреть видео из антикварного магазина.
- Что я должен здесь увидеть? – уточнил Уве.
Берадзе подошел к креслу Линдберга, наклонившись к Уве, показал на экране:
- Вот эти трое: Питер Фролёг, Изабелла Блум и Андре Хасселнот – мошенники без сомнения. А это Мая Оберг – хозяйка антикварной лавки.
- Красивая малышка, спишь с ней?
- Не неси чепухи.
- Тогда что?
- Она моя соседка. Растит сестру одна. Я иногда забираю Астрид из школы или кружков, помогаю Мае. Сам знаешь, по вашим законам, ребенок до шестнадцати лет не может оставаться один дома.
- Гм.
- Она отправила мне договор, который её обманом заставили подписать. Я уже переслал его тебе, а также её контактные данные. По тому как ловко они обстряпали это дело, ясно, что Мая не первая их жертва. Разберись с этим.
- Мне то что с этого? – поднял голову Уве, встретившись взглядом с бархатными, шоколадными глазами Эльсинора. Тот не отвел взгляд, а лишь ниже пригнулся к Уве и показал пальцем на разбросанные по столу фотографии, и ткнул в ту, на которой были сфотографированы обертки конфет.
- Минская фабрика «Коммунарка». Кто знает, может и я тебе помогу, - и хитро улыбнувшись, отошел от стола. – Разберешься с делом Маи, я помогу с твоим делом. Вряд ли ты знаешь белорусский язык.
Но Уве с вызовом спросил:
- Да с чего ты взял, что мне нужна помощь?
Эльсинор обернулся:
- Если б знал разгадку, бежал бы уже как ищейка по следу. Но ты в кресле, среди хаоса бумаг и фотографий, с десятком грязных кружек из-под кофе и пустой банкой из-под снюса ( табачное изделие, популярное в Швеции). Не нужна помощь? Серьезно?
- Я сам разберусь! – зарычал полицейский, - слышишь, сам, без тебя обойдусь!
- Ну, гугл - переводчик в помощь, - с сарказмом посоветовал Берадзе и закрыл за собой дверь, отлично понимая своего оппонента и зная, что дело Маи наверняка разрешится.
А еще он знал, что у Уве острая непереносимость какой-либо несправедливости, так что он спать не сможет спокойно, пока Фролёг, Блум и Хасселнот не займут своё место на нарах.
Утро следующего дня началось с смс-ки Иды Кёльстрем. Она попросила заехать к ней, и это было для Берадзе полной неожиданности.
Ида была блоггером, вела канал «Изюминка». В свои эфиры она приглашала людей разных профессий и они обсуждали заданные темы. Берадзе несколько раз был приглашен. Их передачи получили положительные отклики, тысячи просмотров, хорошие рейтинги. Дружба с Идой, наполненная флиртом и недвусмысленными намеками, была немного обременительной, но в тоже время, хорошо повлияла на продажи его книг в Скандинавских странах.
Они оба были довольны друг другом, пока младшая сводная сестра Иды и Питера, Алиша, не убила своего бойфренда киберспортсмена Рони.
Убийство раскрыл Берадзе, Питеру пришлось отправить собственную сестру за решетку, и с тех пор Ида и Эльсинор не виделись.
И вот Ида просит его прийти к ней. Путь не близкий, Лидиньё – это не просто район, это практически остров. Самой приятной частью была поездка от станции метро Робстен на паромчике до причала Ага.
Конечно, есть и мост, и Берадзе мог бы добраться на автобусе, но он не хотел отказывать себе в удовольствие поплыть по заливу. И пока ветер ласкал лицо, а неугомонные чайки кружили над путешественниками, Эльсинор гадал, что же от него хочет эта женщина.
А еще он пытался понять, как писатели и поэты умудрились романтизировать чаек в своих произведениях. Более скандальных, крикливых, обжористых и наглых птиц еще поискать надо.
Впрочем, паром довольно скоро достиг побережья. Берадзе дошел до дома Кёльстрем, поднялся на нужный этаж и вошел в приоткрытую дверь. Ида его уже ждала. Жестом указала на кухню, а сама продолжила разговор с невидимым собеседником по телефону.
- Милый, Кэрри, то, что он начал говорить о своем опыте, лишь говорит, насколько хороша была твоя презентация. Он просто не мог ни к чему придраться, - успокаивала она собеседника.
«Настроение ее вполне сносное», - думал про себя Берадзе, хорошо знавший Иду и мысленно благодаривший её нового любовника.
- Не будь столь эмоционален, - тряхнула она своими золотистыми кудряшками ангела. – Ты поддаешься давлению и он пользуется этим. Он хорошо знает твои слабости и провоцирует тебя на то, чтобы ты показал их заказчику…. И я тебя люблю, милый, - закончила она разговор и подошла к Берадзе почти вплотную, окутывая его облаком своих духов.
- Эльсинор, Эльсинор, - затянула она знакомую песню, - за тобой должок, - сверлила она его голубыми глазами. Она была ниже его и психологу приходилось смотреть на неё сверху вниз. Но при этом ментально он чувствовал себя в заложниках ситуации.
- Сердишься на меня, - почти прошептал он, хотя и не хотел, чтобы так вышло. Просто с ней было невозможно по- другому.
- Сержусь? Ты отправил мою сестрёнку за решетку, - с сарказмом заметила она и отошла от него к окну. – С одной стороны. С другой – мои рейтинги резко поднялись после этой шумихи и мне пришла в голову идея…
- Идея? – насторожился мужчина.
- Мы сделаем с тобой эфир и поговорим про коллекционирование, и куда оно может привести человека.
- Хочешь использовать имя сестры? Думаешь, Алиша будет в восторге?
- А я в восторге? Мне пришлось нанять адвокатов, чтобы ей не пришлось сидеть до конца дней в тюрьме, платить судебные издержки, платить за её квартиру, которую я пока не могу продать, так как она в ипотеке. Так что, ты должен помочь мне с этим разобраться.
- Но как тебе поможет разговор со мной?
- Очень просто. Мы привлечем внимание к теме и продадим коллекцию статуэток.
- Ты хочешь продать коллекцию отца? Не чересчур ли?
- Нет – нет –нет. Теперь это уже коллекция убийцы и поверь, она стала очень ценной. А что же касается нефритовой статуэтки, которую Рони купил Алише, и из-за которой она в результате и убила его, страшно и представить, какую сумму она поднимет.
- Эта улитка довольно дорогая сама по себе, нефритовая и старинная.
- Да, но теперь у нее есть еще и история, кровавая история, - подчеркнула Ида, и Берадзе не мог не отдать должное её предпринимательскому уму.
- Ладно. Я действительно должен тебе, - кивнул Эльсинор.
- И мы будем в расчете, - подошла она снова к нему и потянулась на цыпочках, словно хотела поцеловать. Но потом остановилась:
- Ах, совсем забыла, у меня же теперь есть Кэрри, - произнесла она жеманничая, возвращая в их отношения тот флирт, который присутствовал между ними с первой встречи.
- Кэрри?
- М-да, работает в рекламном агентстве. Страшно талантлив и столь же не уверен в себе.
- Хорошо, что ты не одна.
- Ну, ты всё равно не пропадай, - подмигнула она ему. – Эфир в четверг.
- Через два дня, так скоро?
- А что, думал, сможешь избежать?
- Нет.
- Ну вот и замечательно.
Добирался домой Эльсинор почти два часа. Перебои в работе метро и пендальтогов (аналог пригородной электрички) в Стокгольме стали уже легендарными. И хотя ожидая транспорт, Берадзе читал книгу, все же мысленно пообещал себе не затягивать с покупкой автомобиля.
Конечно, потом будут возникать сложности с парковкой, вовремя надо будет проходить техосмотр, здесь с этим строго, и покупать дорогущую страховку, но он, Берадзе, постоянно передвигается по мегаполису и теряет слишком много времени, в ожидании общественного транспорта.
Не успел мужчина зайти к себе в квартиру, как к нему ворвалась Мая и с разбегу обняла его. Берадзе смутился. Да любой бы на его месте смутился, если б его обняла столь юная, красивая, эмоциональная особа.
Мая не Ида. Взрослая львица использовала своё обаяние с умом и расчетом, она была искусительницей и манипулятором. Берадзе знал это и подыгрывал в игре. Они были актерами в театре, где каждый отлично знал свою роль.
Но Мая была искренней, без капли лжи и наигранности. И Берадзе, взрослый мужчина прошедший немало испытаний и давно разуверившийся в таких понятиях, как честность, не только был ошарашен её поведением, сколько не знал, как себя вести. Впервые он, психолог который годами выслушивал женские истории, успокаивая и направляя, не знал, как ему реагировать.
- Спасибо, спасибо, спасибо! – восторженно кричала девчушка.
- За что, - удивился Эльсинор, мягко отстраняясь от Маи.
- Мне позвонил Ваш друг и сказал, что тот договор ничего не стоит. Всё. Нет его.
- Нет? Как так?
- Потому что нет никакого Мартина Фролёга, - начала объяснять девушка. – То есть он есть, но он живет в Сундсвалле и ему 72 года. А все его данные были попросту похищены. Вы представляете, как это ужасно, когда твою личность похищают? Как же можно?
- Нет Мартина Фролёга, который поставил роспись. А те двое?
- Насчет них не знаю, но ваш друг полицейский просил передать, что заедет к Вам вечером.
- Ясно, - уныло протянул Эльсинор. - Время платить по счетам.
- Вы же не планируете снова заказывать тайскую еду в тех смешных бумажных стаканчиках?
- Еду? Я еще не думал об этом.
- Я приготовлю лазанью и принесу вам на ужин. Это меньшее, что я могу сделать для господина полицейского. И для Вас также.
Берадзе хотел сказать ей, что это будет лишним, но она уже выбежала из его квартиры и заскочила в свою. Только сейчас Берадзе понял, что всё это время она скакала босиком между квартирами.
Ну а гость, которого меньше всего хотелось видеть, явился вечером, после смены на работе. Сегодня Эльсинор и Уве обошлись без грубостей и драк, и сразу же приступили к делу о нелегальных эмигрантах.
Эльсинор провел гостя в зал. Они сели на диване. Уве дал папку с материалами хозяину квартиры, а сам рассматривал комнату. Он отметил для себя, что коробки, которые еще недавно стояли не распакованными в коридоре, сейчас уже здесь, в зале.
«Видимо, он всё же решил остаться в Швеции», - подумал детектив. На одной из стен была развешана небольшая коллекция холодного оружия, и Уве хотелось расспросить Берадзе о ней, но в это время психолог спросил:
- Итак, что тебе достоверно известно?
- Нелегальные эмигранты, чаще всего граждане Афганистана, Йемена и Сирии прилетают в Россию, затем их везут в Минск или Брест в Беларуси. Оттуда они малыми группами просачиваются в Польшу, а затем в Германию. Причем, явление стало носить столь угрожающий характер, что министры в Германии требуют ввести стационарный контроль на границе со странами Восточной Европы.
- Даже так…и это несмотря на забор между Польшей и Беларусью, который построили в двадцать втором году.
- Вот именно. Что ты смог почерпнуть из переписки в телефоне?
- Судя по всему небольшие группы людей несколько дней ждут на границе, пока не получают сигнала, что польских патрульных рядом нет. Затем с помощью раскладных лестниц перелезают через забор.
- Вот твари!
- Это люди , Уве. И не забывай, Сирия, Йемен и Афганистан – это горячие точки, там идет война.
- А ведь Афганистан когда-то очень хорошо жил.
- Да, когда-то, пока русский мир туда не добрался, - и вернувшись к распечаткам психолог продолжил. – Насколько я понимаю, потом они двигаются в глубь леса уже с польской стороны. Это, что касается информации в сообщениях контрабандистов.
- А дальше?
- Дальше идут распечатки телеграм-канала и из него следует, что водителей нанимают почти в открытую. А значит…
- А значит именно здесь мы и можем внедриться!
- Да, вот, смотри, - Берадзе наклонился к Уве. – Они разместили сообщения в разных сообществах от анонимного телеграм-аккаунта.
- Работают как Убер, - рассмеялся полицейский нервно.
- Можно и так сказать. Водителей добавляют в группу, где и размещают заказы.
- Как они оплачивают заказы?
- Здесь ты не отследишь – это криптовалюта.
- Черт!
- Ну, я свою часть сделки сделал. Мы в расчете. – Подвел итоги Берадзе.
- Пытаешься избавиться от меня поскорее? – саркастично заметил Уве.
- А ты что, хотел бы остаться на ночь? – съязвил Эльсинор. От его предположения Линдберг подпрыгнул на месте и двинулся к двери. Но в коридоре столкнулся с Маей, которая принесла лазанью.
- Я ужин принесла, - сообщила она.
- Это вы уж без меня, - двусмысленно заметил Уве.
Но ужин наедине с Майей не входил в планы Берадзе. Эта девчушка смущала его и он совсем перестал понимать сам себя, когда оказывался в её обществе, так что неожиданно произнес:
- Ты же после работы, голодный, оставайся.
Уве удивленно посмотрел на Берадзе. Но тот лишь добавил:
- Я настаиваю!
Линдбергу очень хотелось досадить Берадзе, но лазанья пахла столь аппетитно, что он не удержался и таки сел ужинать в компании психолога и девушки, магазинчик которой он спас от мошенников.
- Я так вам благодарна, это было так важно для меня и Астрид! – неустанно нахваливала полицейского владелица антикварной лавки.
Желудок Уве наслаждался итальянской кухней, а уши дифирамбами, которые пела ему Мая. И хотя он не был дамским угодником, как Берадзе, и вообще не нравился так женщинам, как психолог, но сегодня он был звездой вечера и наслаждался этим от всей души.
Вместе с тем, он не стал задерживаться после ужина, ибо как хорошая ищейка взял след и не хотел останавливаться.
Следующие несколько дней выдались спокойными для Берадзе, если конечно не считать вечера четверга, когда они устроили в прямом эфире аукцион и продали коллекцию Алиши.
Но теперь долги отданы и наконец-то он смог сосредоточиться на написании книги и создании своего курса лекции. Так как книга и курс перекликались, то его мысли двигались в унисон и работа шла отлично.
Он настолько погрузился в работу, что весь остальной мир попросту перестал существовать для него. Тем удивительнее было для него появление Уве на пороге. Берадзе казалось, что они уже решили все вопросы и им нет смысла встречаться.
Видимо эти мысли легко считывались на его лице, так как полицейский сказал:
- Неужели действительно не интересно?
- Заходи, - промычал Берадзе и пошел заваривать кофе. – У меня есть только поджаренный халуми, будешь?
- Не фанат этой резины, но давай.
- Хм, - достал блюдце с сыром психолог. – Так что там?
Уве умостился поудобнее за кухонным столом и начал рассказывать.
- Сначала по делу Маи. С Мартином Фролёгом всё стало ясно буквально за несколько минут, стоило лишь ввести данные в базу, чтобы понять, что Мартин и не Мартин вовсе.
- Да, Мая говорила, - кивнул Берадзе.
- Но очень хотелось связать их всех вместе. Лже-Фролёга, Хасселнота и Блум. Так что я провел пару дней за компьютером и выяснил, что подобные махинации они провернули не только в Стокгольме, но и в Сундсвалле, Мальмё и даже Шелефтео.
- Действовали от севера до юга Швеции.
- Что там Швеция. И Дания, и Норвегия. Более того, в их группе оказалось не три, а восемь человек.
- Всех взяли? – поинтересовался психолог.
- Взяли как миленьких, - кивнул полицеский.
- Но Хасселнот богат, реально богат, у него наверняка целая армия адвокатов.
- У него еще большая армия врагов. Желающих его утопить довольно много.
- Значит не отвертится.
- Ну, всякое бывает, но будем надеяться на лучшее. Всё же мы живем в правовом государстве и здесь в тюрьму попадают все: от бухгалтеров до маньяков.
- Это да. А что с контрабандистами?
- Я пошел к комиссару и попросил в команду коллегу, который знает белорусский язык. Такой нашелся в одном из местных полицейских участков. Причем он знает не только белорусский, но и русский и польский.
- Ну это вполне объяснимо и логично.
- Так что, он зарегистрировался в нескольких сообществах. А потом откликнулся на предложение анонимного аккаунта, и тот добавил его в чат перевозчиков. Ты не представляешь, как быстро все произошло. Кстати, коллегу я переведу в свой отдел. В этих сообществах, как оказалось, не только перевозчиков ищут. Там такое продаётся…
- Давай вернемся к теме, - перебил его Эльсинор.
- А, ну да. Потом пошло как по маслу. Он взял один из заказав, ему позвонили, это было приблизительно так, - и Уве начал пересказывать диалог смешным голосом:
« - Людей забираете на польской стороне, мы сбросим координаты.
- А куда мне их везти?
- До границы с Германией. Но в саму Германию не въезжаете.
- А кого возить? Кто там будет?
- Индусы.
- Документы есть?
- Ну конечно же нет.
- А как часто?
- Каждые два дня от 25 до 35 человек»
- Представляешь масштабы? – обратился Уве к Берадзе.
- Представляю. Многие из них так и останутся на нелегальном положении, а значит теневой бизнес и криминал будут расти в Европе.
- В общем мы связались с немецкими и польскими коллегами, отследили рейд и заказчиков. Группа людей, которые этим промышляют, огромная, всех сразу не возьмешь.
- Но если сразу не возьмете, связи быстро оборвутся.
- Конечно, какая-то рыба уйдет из сетей, так всегда бывает. Но перспективы пока хорошие. И в любом случае мы пробьем брешь в этой бочке дерьма.
- Дорогу осилит идущий, - выдохнул Эльсинор.
- Ну да.
В это время в дверь позвонили. Вошла Астрид. После того, как Берадзе помог сестре, она наконец-то признала его, точнее, перестала игнорировать.
- Мая забыла кабельное оплатить. Посмотрю у тебя телек, - как ни в чем не бывало произнесла Астрид и пошла в зал. Берадзе показалось, что неожиданно сам для себя он обзавелся семьей. И его это не вдохновляло.
Уве с ухмылкой посмотрел на шокированное лицо Эльсинора. В этом вопросе он его отлично понимал. Линдберг никогда не был женат и насколько знал, не имел детей. Свободу ценил сильно, но еще больше любил свою работу. А когда отдаешься любимому делу целиком и полностью, для любви, семьи и детей места не остается. И Эльсинор был таким же, как он.
Так каким образом психолог попал в ловушку?
И довольный тем, в какой капкан угодил его недруг, Уве растворился в сумраке стокгольмских улиц. И только его ухмылка, как улыбка чеширского кота, ещё витала в воздухе.