Глава 6. Новое задание.
Вышел из своей машины ровно в девятнадцать часов, натянув капюшон легкой спортивной куртки, прошелся под противной, по-осеннему моросящей капелью. Через несколько минут из припаркованной неподалеку красной машины, не торопясь, вылез коренастый толстяк, аккуратно протер переднее стекло машины старым полотенцем, огляделся по сторонам, закурил и окликнул Валерия:
— Привет, земляк! Это же надо, где встретились! Кому расскажешь, сроду не поверят! Два деревенских встретились в Москве!
В машине толстяка никого не было. Валерий прислонился к влажному капоту своей машины:
— Разве мы знакомы?
Здоровяк обиделся:
— Валерий Казанцев! Да я всю твою родню наперечет знаю! — и, понизив голос, прошептал, подойдя почти на два метра к машине Валерия, — Изобрази радость встречи, чудик! Вдруг, кто со стороны наблюдает!
Валерий не шевельнулся:
— Что надо?
Толстяк обошел машину со стороны капота, словно рассматривал, остановился напротив Валерия, скрестил руки на груди:
— Упертый, сразу видно! Хочешь в Турцию на курорт смотаться? В Анталию! Позагораешь, в море Средиземном поплаваешь, отдохнешь от работы…
— Можете не продолжать! Давайте сразу: вопрос — ответ! А сказочки оставьте другим Буратино! Первый вопрос — откуда на меня вышли? Три секунды на ответ и без дураков!
— Ты в старом деле был новичком и нигде не засветился! Мы проверили по своим каналам: везде в городах, куда ты товар отвозил, брали главных заправил, потом их раскалывали и они сдавали своих подчиненных. И хозяин московской гостиницы из СИЗО передал, что тебя держали на привязи по приказанию Николая Афанасьевича, как барана, в полном неведении, чтобы потом использовать, но просто не успели. И на заводе, где ты работал, все нормально.
— Что я должен делать в Турции?
— Не бойся, никого убивать тебя не заставят. Работа будет чистая, но прибыльная. Получишь деньги в банке, кому надо — передашь, отдохнешь, назад прилетишь. Но сначала тебе нужно с завода уволиться, а на другую работу тебя оформят быстренько. Если у правоохранительных органов возникнут вопросы, прикинешься веником: такие операции с валютой не запрещены, все делаю по закону.
— А кроме тюрьмы, что я буду иметь?
— Счет в банке с валютой любой страны на выбор и приличный процент. Устраивает тебя такой расклад? Да или нет? Ответ сразу.
— Согласен. Но если я уйду с завода, меня сразу вытурят из общаги, а квартиры в Москве не сто рублей стоят! Мне нужен аванс! Счета в банке у меня сейчас нет!
— Хорошо, с тобой завтра свяжутся. Пока, земляк!
Дома сразу же залез в Интернет, чтобы до разговора с Леонидом Петровичем представить уровень опасности будущего задания, суть которого высвечивалась из разговора с толстяком невооруженным взглядом — отмывание незаконных денег. Информации к размышлению оказалось предостаточно.
Осознавая угрозу своим национальным интересам и сложность выявления отмытых денег в международной финансовой системе, развитые государства пришли к необходимости выработки коллективных мер борьбы с этим видом преступной деятельности.
Семеркой ведущих индустриальных держав (США, Япония, Германия, Великобритания, Франция, Италия, Канада) и Европейской Комиссией в июле 1989 года по инициативе Президента Франции была создана ФАТФ (группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег).
В настоящее время в ФАТФ входят 34 страны — участницы и две международные организации. Российская Федерация был принята в члены ФАТФ в июне 2003 года.
В октябре 2004 года к разработанным ранее сорока рекомендациям были приняты девять специальных рекомендаций о контроле за перемещением наличных денежных средств физическими лицами.
Валерий, вздохнув: «Тут уж точно маленьким сроком не отделаешься!», набрал номер Леонида Петровича.
— Все ясно! Тебя опять хотят использовать в качестве курьера! Давай, встревай в новую историю! Столько документов важных приняли на межгосударственном уровне, вроде бы все моменты учитывают, на границах пачками ловят, так нет, опять ищут лазейки, чтобы своих террористов обеспечить деньгами. И ведь в большинстве стран созданы специальные подразделения финансовой разведки (ПФР).
Если твои новые хозяева хотят использовать электронные переводы, то, согласно пункта 8 законодательно предусматривается сбор информации об имени, адресе и счете отправителя. Эти данные сохраняются.
В каждой стране услуги по переводу денег лицензируются, а за работу без лицензии введена административная, гражданская или уголовная ответственность для юридических и физических лиц.
С наличными тебя через границу вряд ли отправят. Там разговор короткий — конфискация, особенно, если не сумеют придумать реально обоснованную историю.
Есть еще один вариант — террористическая организация в Турции может быть замаскирована под легальное учреждение. Если у турецкой стороны возникнут вполне законные вопросы, то процедура конфискации доходов может пройти без вынесения приговора. И в любом случае возможен механизм упрощенной экстрадиции — только на основании ордера на арест или по решению суда. То есть, домой ты вернешься в любом случае.
Хуже, если найдутся дельцы, которые сделают невозможным твое возвращение на Родину. Как настроение?
— Пойду завтра с завода увольняться по собственному желанию. Скажу, что решил поступать на очное отделение в вуз. Квартиру нужно себе подыскать. И вещички буду собирать для обитания в жаркой стране. А что с экзаменами делать?
— Давай завтра встретимся и обстоятельно все обсудим, особенно, если за твоими друзьями в кавычках стоят серьезные дяди. Утро вечера мудренее! Только ни на какие встречи вне города не соглашайся! В чужие машины не садись! Этакий недоверчивый деревенский парень, себе на уме! Не нравлюсь, и пожалуйста! Оставьте меня в покое!
Встретиться с земляком не удалось. Руководство дало согласие на участие Валерия в предстоящей операции с временной отсрочкой сдачи спортивных нормативов и экзаменов в институте до десятого августа. Все инструкции от Леонида Петровича были только по телефону.
Ровно через неделю Валерий прошел собеседование и был зачислен в штат крупнейшей торговой компании на должность старшего менеджера. Приличная сумма, перечисленная на карточку неизвестным адресатом, пригодилась вовремя на оплату за два месяца крохотной студенческой студии в районе бывшего ВДНХ и приобретение приличного делового костюма, ноутбука, ботинок и белоснежной рубашки.
События раскручивались стремительно. И иногда Валерию казалось, что он и не выходил из игры с участием Николая Афанасьевича, где крутились заведенные кем-то, отлаженные со временем механизмы обмана и обворовывания государства, бесперебойный конвейер накапливания денег, который должен был куда-то и где-то выплескивать эти потоки невозможного развращения всего живого.
И, самое страшное, что, заливая алчные аппетиты владельцев неимоверных сбережений, дальше они, эти горы денег, никому не приносили счастья, потому что дальше работали только на войны — настоящие, предстоящие, будущие.
Интересы маленьких семей, развитие сельского хозяйства, даже добыча полезных ископаемых и нефти с газом — все загораживалось кошмарными притязаниями владык мира, распоряжающимися судьбами миллионов людей.
В понедельник Валерий вылетел в Краснодар, в дочерний филиал, где целую неделю добросовестно вникал в технологические процессы переработки сельскохозяйственной продукции, а затем приобрел в элитном салоне известной туристической фирмы путевку на неделю в недорогой отель на берегу Средиземного моря в Анталье.
Звонок из дома чуть не выбил из колеи придуманной и тщательно выполняемой, согласно легенде, жизни добропорядочного, тщеславного, современного рвача, пытающегося вскарабкаться любым путем на вершину не просто благополучия, а именно, богатства, и при этом не выглядеть чужаком, мальчиком на побегушках у сильных мира сего.
Ольга торжественно объявила о дне свадьбы с Димкой, на которую при всем желании Валерий уже не успевал. Пришлось ограничиться переводом некоторой суммы в рублях, которая по меркам села была приличным подарком на свадьбу.
Валерий представил, как ахнут близкие родственники и сослуживцы отца и матери, когда дотошные свахи с пластиковыми пакетами в руках, куда они собирали подарочную мзду с развеселившихся, хмельных гостей, торжественно возвестят о подарке брата молодоженам.
Малышка Оленька всегда была командиршей в семье, и Валерий с ее появлением привык подчиняться и уступать. Со временем в своих мальчишечьих делах он постепенно обозначил устойчивую грань, куда Ольге был категорически закрыт вход.
Но имея такого старшего брата, она вырастала более уверенной, раскрепощенной, прямолинейной, по сравнению, например, со Златой, которая загораживалась от реального мира выдуманной страной идеальных грез, фантазий, мечтаний.
И новая встреча со Златочкой отпадала. Валерий вполне реально понимал, что обычное проживание влюбленных в одной квартире в городе, ставшие обыденностью, так называемые гражданские браки, в сельской местности вызывали по-прежнему косые взгляды и недоброжелательные разговоры:
— Что, у родителей денег нет, чтобы сыграть свадьбу для молодых? И пусть потом наслаждаются любовной близостью, сколько их душе будет угодно, не развращая соседских подростков новомодными проявлениями городской распущенности!
Ведь даже в их семье будет однозначно неодобрительно встречено намерение Валерия привести на ночь к ним в дом Злату. И тут даже послушный отец мог устроить ему, Валерию, такую «баню с промыванием мозгов», что мало не покажется:
— Ты чего это так обнаглел, что хочешь унизить приличную девушку? Только собственные интересы у вас на уме! Согласится она за тебя замуж выйти, тогда нужно все, как полагается, выполнить: обручение, бракосочетание, свадьбу. И чтобы один раз на всю жизнь! Нечего детей при живых родителях сиротить!
Если честно, ему, Валерию, до этой мудрости жизни еще нужно было жить да жить. Но воспоминания о бессонных ночах на берегу реки были такими яркими, мгновенно воспламенившими кровь, что пришлось, распахнув окно и облокотившись на подоконник, минут десять вдыхать неостывшую уличную воздушную взвесь перегревшихся шин, копоти выхлопных газов, улетучившейся людской толпы.
Злата была бесконечно далека, и новый разворот на жизненной дороге теперь заставлял его опять жестко сжать всю силу воли в кулак.
Необходимые документы были подготовлены за рекордно короткий срок. Рейс до Антальи прошел нормально. И Валерий, хотя это был его первый в жизни полет, насладившись белизной бесконечного простора облаков под брюхом самолета, укачался под гомон шумных детских голосов, которых не менее шумные родители везли на средиземноморское побережье далекой южной страны.
Нереальность происходящего тем не менее заставляла выполнять установки Леонида Петровича, разглядывать мелькающие за стеклами маршрутки достопримечательности, обугленных до черноты местных жителей и текущие реки бесконечных туристов, пытаясь установить возможную слежку.
Отель спас шумным кондиционером доисторических времен, который, не утихая даже на секунды, гнал спасительную свежесть, разряжаясь крупными каплями сбоку в яркую плошку на полу.
Не удержался и, как мальчишка, переодевшись, помчался к морю. Хотелось ущипнуть себя побольнее за запястье — в каком таком сне заблудился, что реальность переплелась с далекими, подчас заоблачными мечтами, и эта смесь волнует, жжет нестерпимым полуденным зноем, охлаждает бархатно-упругими прикосновениями волшебной воды, завораживающей своей беспредельной ширью и лаской.
В фойе отеля Валерия после купания ждал и сразу начал рассматривать бесцеремонно турок средних лет, выговаривающий некоторые русские слова с непривычными ударениями:
— Мы приглашаем вас посетить некоторые наши плантации, чтобы вы убедились в готовности нашей продукции к немедленной отгрузке. Машина будет ждать вас утром у отеля, в какое скажете время. Поездка займет весь день.
Договорились на шесть часов утра. Расстались, вежливо раскланявшись. Валерий заметил, что представитель компании при встрече и при расставании не протянул руку для рукопожатия.
За полчаса до закрытия отправился в турецкий банк. Перевод на его имя пока не поступил. И, если бы не кричащая, яркая, южная неповторимость бесконечных отелей, гостиниц, санаториев, то вполне можно было забыть, что ты в чужой стране Так много вокруг было русской речи, славянской непосредственности и свободы.
Вечером в баре заказал чешское пиво, еле-еле оторвался от двух жаждущих назойливо познакомиться россиянок из далекого Прииртышья. Убедившись, что до его персоны абсолютно никому нет дела, отказался от предложения поплавать в бассейне, и до самой поздней ночи слушал на лежаке перепевы чужих разговоров, не утихающий рокот усмиренной жарой морской стихии, необычные мелодии далекого Востока и взрывы хохота после наших смачных российских анекдотов.
В поездке со стороны он, действительно, выглядел, как менеджер, озабоченный процедурой осмотра бесконечных, постоянно сменяющихся полей и плантаций со спеющими буквально на глазах культурами, которые немедленно просились на прилавки многочисленных российских магазинов, в консервные и стеклянные банки перерабатывающих предприятий.
Зной давил на голову, плечи, словно вдали от свежего морского простора с каждым часом он приобретал определенную массу и вполне ощутимый вес.
Пыльный ветер близкой пустыни захлестывал при ходьбе, на зубах ощутимо хрустели кристаллики песчинок. Бутылку с газированной водой какого-то местного источника Валерий прикончил за два часа.
И теперь, вылезая на очередном живописном поле из-под кондиционера машины, он с тоской оглядывал бесконечные плантации, на которых собирали урожай фигурки несчастных женщин в черном, с закрытыми платками лицами, которые вряд ли могли позволить себе в разгар сельскохозяйственной страды отдых в лазурных водах южного моря.
Три долгих дня прошли в ожидании перевода денег. И в этом постепенном привыкании к беззаботному времяпровождению, оглядывая свои почерневшие на солнце руки и бедра, наслаждаясь изобилием разнообразных закусок «шведского стола», бездумной борьбой с напором морских волн, вдруг стали прорезаться тоскливые мысли, что вся эта нарочитая роскошь утомляет.
Вполне понятно стремление россиян увидеть заморские страны, расслабиться после длительного напряга ошалелой жизни, выкинуть приличную сумму отпускных один или два раза за несколько лет, но потом эта неповторимость ощущения вечного праздника будет щемить сердце невозможностью частого повторения.
Вечером позвонил Леонид Петрович:
— Валерий, деньги пришли! Завтра после передачи наличных и оформления всей необходимой документации, сразу в банке отсканируй и перешли в свою контору копии расписок, и можешь заказывать билет на самолет домой.
Если вдруг возникнут непредвиденные обстоятельства, постарайся любым рейсом улететь в Стамбул, как бы на экскурсию. И никаких больше поездок по стране, иначе нам потом будет трудно тебя отыскать.
Поступила информация, что какого-то русского хотят отправить в лагерь подготовки боевиков для проверки. Фамилия пока неизвестна. Береженого бог бережет. Счастливо!
Полученная сумма — пятьдесят тысяч долларов — впечатляла, когда в закрытом кабинете управляющего банком вместе с представителем фирмы, седым солидным турком с неожиданно густыми черными ухоженными усами, быстро пересчитали аккуратные пачки, оформили и отправили в Краснодар и Анкару отсканированные документы. И каждую секунду Валерий ждал, что откроется, наконец, дверь, и представители российской и турецкой финансовой разведки предъявят ему ордер на арест.
Все закончилось крепким пожатием, довольно сносным, на русском языке коротким пожеланием приятного отдыха на заповедном турецком берегу, оживленным обменом впечатлениями банкира и представителя на незнакомом языке.
Солнце жгло неимоверно, но разбежавшаяся до горизонта ослепляющая морская синь не радовала.
«Опять быть шестеркой в чьей-то неприглядной, жестокой игре, отдать гору денег на какую-то подлость…», — телефонный звонок заставил переключиться от философских размышлений на реальную действительность:
— Валерий, это именно тебя хотят вывезти в лагерь боевиков! Немедленно в отель, схвати сумку и, не рассчитываясь, бегом в аэропорт. Любым первым рейсом вылетай в Стамбул. Билет домой мы тебе уже заказали, ночным рейсом улетишь в Москву. Ты меня понял? В отеле скажи — на два дня со знакомой девушкой улетаю на экскурсию в столицу. Пусть разбираются, в какую именно.
На этот раз все обошлось. Стремительность перелетов, мелькание беспокойных лиц и глаз в нескончаемых людских потоках аэропортов, чувство мимолетного сожаления, что не удалось увидеть чудеса света в бывшем Константинополе, — от всего сразу отключился, когда увидел в своем московском убежище на собственном диване возлежащего Леонида Петровича:
— Слава Богу, дома! Из-за тебя уже вторые сутки не сплю! Переживал, как за своего сына! Загнали мальчишку к черту на кулички! Хорошо, что нашему человеку там стало известно, что решили русского курьера через присягу кровью провести. Сволочи! Отлеживаются после разгромов и поражений в пустыни или горах в соседской стране, а сами желчью исходят, кого бы еще покусать! Все! Поедешь на учебу, познаешь все тонкости нашего дела, тогда и будешь работать на пользу государству. Раскрыли еще одно змеиное логово — и хватит твоей жизнью рисковать! На наш век дерьма еще много остается. И что я Злате скажу, если с тобой что-нибудь случится? Мой руки, будущий родственник, за столом по-человечески посидим, никуда не торопясь, с часок, а потом — на вокзал: ждет тебя уже Питер.
И все посторонние мысли, внутренние споры с самим собой запечатались в упругий ритм четко спланированного распорядка военной дисциплины, постоянной собранности, новых знакомств.
(продолжение следует)
Предыдущая глава 5.
Следующая глава 7.