ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ
Встреча с Ольгой
— Эд, хорошо, что я тебя нашел! Я уж испугался, что не в тот коридор свернул и заблудился. Я принес нам немного поесть, — Михаил протянул своему сокамернику те несколько пакетов супа, что ему удалось отвоевать сегодня у местных «растений». — А с водой — ты прав — ее все сложней и сложней добывать. Один алкогольный коктейль в меню.
— Да, — Эдуард лениво засмеялся. — Будем пить коктейли. Напиться и забыться.
— Нет, мы не будем пить коктейли. Эдик, мы же решили — не есть и не пить ничего из такого, что затуманивает мозги и добавляет лени. Ты забыл?
— Нет, — коммерсант опять засмеялся нетрезвым смехом. — Не забыл. Просто — перерешил. Не хочешь пить со мной — не надо. Мне больше достанется.
Эдуард вытащил откуда-то из-за спины уже почти опустошенный пакет с напитком и снова приложил его к своим губам.
— Эд? Эдик, где ты взял этот коктейль? Здесь что, мимо проходило очередное «растение»?
— Ага, и достаточно любезное, как можешь убедиться. На, выпей, и не сердись на меня. Как видишь, я совсем нежадный сегодня.
— Что ты творишь? Мы же решили продолжать поиски! Ищем выход отсюда! У нас и так столько дней прошло без пользы! Как, как ты позволил себе бросить единственную цель?
— Ой, Мишка, не начинай снова. Ну, выпил я немножко, что с того? Меня мучила жажда, а ты так долго где-то ползал, я уж и не верил, что ты вернешься вообще. А пить хотелось.
— Эд, мы должны найти того заключенного, что просидел здесь восемь лет. Надо выяснить у него все об этом месте: как он добывает воду, где умывается, как ему вообще удалось продержаться столько времени живым и почти нормальным? Мы так и не узнали, кто и когда выгребает мусор из комнат, как он исчезает? Почему меняется расположение комнат и коридоров? Нам надо вернуться в то место, с сетью, где не перекрывается шахта на поверхность. У нас столько дел и задач, а ты алкоголь хлещешь. Эдик, я к тебе обращаюсь, вставай! Слышишь меня?
— Слышу. Уже полгода слышу одну и ту же песню от тебя. Надоел ты мне до чертиков. «Давай, Эдуард, вставай, я верю, что сегодня мы найдем выход из этого лабиринта. У меня было предчувствие, что сегодня удача нам обязательно улыбнется». Ха-ха! Не верю я больше ни в тебя, Михаил, ни в твои предчувствия, ни в выход из этого лабиринта. Не верю, понимаешь?
— Я знаю, Эд, ты немного устал. Но те две недели, что мы находимся здесь, в этой тюрьме, — это ведь не срок? Ну, по сравнению с тем заключенным, что…
— Две недели? Ты сказал — две недели? Ха-ха-ха! Да какая разница, Мишка? Две недели, два месяца, два года! Какая разница, если выхода все равно нет! Нет, понимаешь? — Эдуард поднялся на ноги, и у него откуда-то из-за пазухи выпал еще один пустой пластиковый пакет из-под коктейля. — Какая разница, по каким коридорам ходить: с прямыми зеркалами или с кривыми? Нет никакой разницы! А все потому, что те, кто за нами наблюдают, кто иногда меняет стены и двери местами, кто бесследно убирает мусор и стирает этот оранжевый коктейль с зеркал, чтобы мы не могли отметить необходимую дорогу, — они все равно не дадут нам с тобой отсюда удрать. Ведь так? Ты лучше меня должен понимать, что не дадут. Ты же военный, Мишка. Зачем ты мне-то врешь и меня успокаиваешь? Ты, который самый честный и порядочный из нас двоих?
— Эдуард, прошу тебя, успокойся. Это просто стресс.
— Стресс, да? Да. А знаешь, что я сейчас собираюсь сделать? Чтобы снять этот самый стресс? Я зайду в соседнюю комнату, наберу себе полные руки жратвы и поем по-человечески. Понял?
— Эдик, не смей. Я принес нам немного еды, и поверь, нет никакой необходимости рисковать здоровьем и даже жизнью ради сомнительных продуктов, что лежат в соседней комнате, кстати, неизвестно сколько.
— Да, а я, может быть, хочу рисковать? Я рисковый парень, и мне без адреналина скучно. Ты хоть чуть-чуть можешь себе вообразить, какими суммами я рисковал на бирже? — Эдуард шатающейся походкой направился в соседнюю комнату.
Михаил резко остановил своего товарища по несчастью, хватая его за плечо.
— Эдуард, ты пьян, чтобы разумно соображать. Я тебя не пущу в комнату с кривыми зеркалами. Даже не пытайся туда прорваться.
— Да? Ха-ха-ха! — Эдуард затрясся от хохота. — И как долго будешь меня держать? Терпения и сил-то хватит?
— Для того, чтобы тебе сломать ноги, особо много сил и терпения не нужно.
Эдуард мгновенно перестал смеяться, а в глазах промелькнуло что-то похожее на сознание.
— Что уж ноги? Сверни сразу шею, чтоб мне не мучиться. Что — кишка тонка? Я сразу понял, что ты не сможешь. Никакого толку от тебя. Вот ты скажи, ты думаешь, в тех комнатах, с кривыми зеркалами, там — что? Что там происходит с человеком?
— Не знаю. И знать не желаю.
— Вот, не знаешь, а учить лезешь. А я тебе могу сказать, что там происходит. Я был там сегодня утром, когда заходил туда попить. Так вот, Мишка, там — ничего не происходит. Как здесь, так и там. Все одно, только изображения на стенах кривые. Ни сегодня со мной ничего страшного не произошло, ни вчера, ни даже позавчера. Видишь, все проверено на себе. А тот пьянчуга, что встретился нам в первый день нашего заключения, — он наврал. Понимаешь? Не знаю, с какой целью он нам наплел с три короба, может, чтоб не скучно было. Но это все — ложь!
— Эдик, ты ходил в комнату с кривыми стенами? Эд, но… Как? Почему?
— А что ты на меня так смотришь? Да, ходил! Позавчера и вчера — зажмурившись, а сегодня — с открытыми глазами. Зашел в комнату, попил воды и вышел. И знаешь, я чувствую себя прекрасно. Я не хочу больше спать на твердом полу, не хочу питаться остатками, которые мы сможем отобрать у этих несчастных. Мне надоело вздрагивать от каждого шороха и прислушиваться к твоим глупым советам и командам. И… Мишка! — Эдуард вздрогнул, глядя куда-то поверх плеча Михаила. — Смотри! Ты… Ты это видел?
Михаил повернулся назад, глядя в конец коридора. Тихо, как всегда.
— Что там?
— Мне показалось… — Эдуард отстранил Михаила рукой, прошел два шага по коридору и остановился в небольшой растерянности. — Там… Оттуда, вон туда прошел… Да нет, не может быть… Это же… Или может быть? Я видел сейчас Профитролю.
— Кого? — Михаил вновь посмотрел в глубь коридора и остановил свой вопросительный взгляд на Эдуарде.
— Ну Профитроля! Это кличка. По паспорту он значится как Порфирий Тороля, но профитролей звать его было удобнее. Да он и внешностью своей на кулинарные изделия похож, так что не обижался. Его все так звали. Он очень успешный брокер был. Один из самых богатых и известных. Я одно время с ним даже общался. В последние годы, правда, поговаривали, что он очень много потерял во время кризиса и выпрыгнул из окна. Но я никогда в это особо не верил. Мишка, мы должны догнать его. Давай, прошу тебя, он не мог далеко уйти. У меня есть к нему пара вопросов.
Эдуард и Михаил добежали до конца коридора и заглянули за угол — ничего. Прошли следующий коридор — опять все тихо. А потом еще и еще один.
— Да вот же он! — радостно крикнул Эдуард, увидев в боковом коридоре с выпуклыми стенами часть своего отражения, и смело свернул в сторону.
— Эдик, нет! Стой! — Михаил бросился вдогонку, хватая товарища за ворот куртки и дергая на себя. — Там же опасные зеркала, нельзя туда, слышишь?
Эдуард, до этого уже подкосивший равновесие двумя пластиковыми пакетами расслабляющего психику коктейля, не устояв на ногах, повалился назад, придавливая своим весом Михаила. И оба заключенных с грохотом растянулись на полу, на самом входе в коридор с кривыми зеркалами. Завязалась отчаянная борьба. Михаил, пытаясь подняться и хватая Эдуарда то за одну, то за другую ногу, всеми силами старался вытянуть товарища в безопасное место. Эдик же, наконец-то найдя под собой твердую опору, почти по-пластунски пополз в сторону своих изображений, отпихивая от себя Михаила и брыкаясь что есть силы.
— Отстань от меня! Что прицепился? Мне надо с ним поговорить! Отпусти.
— Эдик, остановись и успокойся, там нет никого! Слышишь меня? Нам надо вернуться…
Но коммерсант его особо и не слышал. Удачно попав ногой Михаилу прямо в голову, отчего тот почти отлетел к самой стене, ударяясь о небьющееся стекло, освободившись от цепкого захвата курсанта, Эдуард резко встал на четвереньки и, вспоминая далекое детство, быстро перебирая руками и ногами, пополз за своим отражением дальше по коридору. Меньше чем через минуту он уже скрылся из вида, сворачивая где-то в одной из комнат.
— Эдик, дурак, вернись, — слабо простонал Михаил, хватаясь за ушибленную голову и медленно съезжая на пол. — Мне нельзя спать. Надо выбираться отсюда. Мишка, соберись с силами, проснись, — скомандовал он сам себе и потерял на какое-то мгновение сознание.
***
— Миша, Михаил! Очнись, — услышал он нежный женский голос где-то очень близко, прямо над ухом. — Открой глаза. Миша, тебе надо проснуться.
Михаил послушно открыл глаза:
— Ольга? Мисс Лоусон?
— Просто Ольга, — девушка улыбнулась. — Не надо формальностей. Мы ведь не совсем чужие люди. Если бы не тот казус, когда ты попал с моей сестрой на чужую планету, мы с тобой познакомились в тот день и обязательно стали бы друзьями. А может — кто знает? —может быть, и больше чем друзьями, — Ольга вновь смущенно улыбнулась, и ее нежная кожа тут же покрылась ярким румянцем. — Незачем лежать здесь на полу. Садись. Ты в порядке? Тебе помочь?
— Нет, не надо, я в порядке, — Михаил самостоятельно сел, по-прежнему во все глаза глядя на девушку своей мечты. — А как? Откуда ты здесь? Что ты здесь делаешь, в тюрьме? Я думал, что ты…
— Ты думал, что я умерла?
— Э… Да.
— Это был обман.
— Обман?
— Конечно. Оглянись кругом. Вся жизнь человека иллюзорна, как эти зеркала. Я так рада, что ты ко мне зашел и мы можем поговорить. Ведь ты так долго ждал этой встречи?
— Да, Ольга. Очень ждал. Я так много хотел тебе рассказать. Вот жалость-то, что Юля тебя не видит! Она бы так обрадовалась, что ты жива!
— Юля? Кто такая Юля?
— Юлька — это же твоя сестра! Ты что, забыла о ней? Она такая необычная девушка! Такая своенравная, такая… Она не перестает меня удивлять. Представляешь, твой брат Анатолий нас с ней поженил!
— Как интересно. Я давно не была дома. Ты расскажешь мне о ней и об Анатолии?
— Конечно, расскажу! И о них, и об Александре, и о моем друге Аристотеле. Если тебе интересно и время позволяет слушать мои рассказы?
— Очень интересно, — Ольга поднялась на ноги и жестом пригласила Михаила сделать то же самое. — У нас с тобой много времени. Можно сказать, почти целая вечность. Пойдем со мной, — девушка зазывно показала рукой в глубину коридора.
— Конечно, Ольга. Я иду, — Михаил поднялся на ноги, собираясь следовать за своей мечтой, как кем-то предательски подставленная подножка вновь неожиданно свалила его на пол. — Я иду, Ольга, иду, — пробормотал Михаил, пытаясь вновь самостоятельно встать. Какая-то неведомая ему сила тащила его по скользкому зеркальному полу назад. А девушка, глядя на него из кривых зеркал коридора, протягивала к нему свои руки, манила и звала идти за собой. Осталось только до нее дотянуться. Чуть-чуть, одно усилие, один рывок… Сильный удар по уху опять разом выключил сознание Михаила.