ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Колдовство
— Что за чертовщина, Леша? — Франц нервно прошелся по тюремной камере Александра. — Как это так — он открыл самый надежный замок, вышел из камеры и просто ушел? Чем открыл — пальцем? Требуется ведь магнитный ключ. Да и когда я его видел, он уже был под действием лекарства. Александр ходить почти не мог, не то что сбежать отсюда без посторонней помощи. Ты понимаешь, что говоришь?
— Виноват. Я лишь высказал предположения. Система наблюдения до сих пор не налажена. А заключенный исчез. Я сразу же, как обнаружил, сразу поднял тревогу.
— Анатолию уже доложил?
— Нет еще.
— Хорошо, — Франц, у которого по части родственников своего высокого начальства следовал провал за провалом, удовлетворенно кивнул. Дойдя до стола с праздничной сервировкой, он в задумчивости остановился. Его взгляд упал на выстроенную из фруктов тридцатисантиметровую стелу, в основании которой была лишь маленькая виноградина. — Твое творение?
— Никак нет. Все в том самом виде, в каком я и обнаружил. И эта перевернутая пирамида из фруктов, и та надпись на стене.
— Какая надпись? — Франц повернул голову в указанную сторону и еще более удивился. Прямо на стене зелеными ягодами винограда было выложено слово «Ирина». — Что за черт? Где он взял клей? — снова выругался он и подошел вплотную к стене. Тронул указательным пальцем одну виноградину — и она тут же упала на пол. Тронул вторую, третью. Сшиб разом рукой все слово. — Ирины больше нет. Даже если она и выжила после того взрыва, она в любом случае не могла сюда вернуться и поиздеваться так надо мной.
— Может быть, следовало послушать Дорка и убедиться в ее смерти?
— Леша, я не знаю, жива она или нет, меня это мало колышет. Но то, что Ирина не на Александрии — это точно. Телепортационная «карусель» с той планеты уничтожена и вряд ли когда-нибудь будет восстановлена. Все, что мы наблюдаем с тобой сейчас — это чья-то очень неудачная шутка. И я желаю найти того шутника и лично вырвать ему сердце. Понятно?
— Так точно. Какие будут указания?
— Александра искать. Его одежда обработана специальным составом. Включай поисковик и доставь мне нашего пленника сюда живым. Анатолию о происшествии пока не докладывай. Он требовал, чтобы мы чисто и бесшумно избавились от его брата, не причиняя тому особого вреда. Скажешь, что все исполнено. Если он поинтересуется этим вообще. Далее аккуратно наведешь справки о Дорке. Он не вышел на связь. Может, просто осторожничает, а может, он и есть наш шутник. Вдруг он решил, что имеет право нас шантажировать, и собирается потребовать денег сверх заплаченного? Человек, способный на предательство однажды, обычно редко изменяет сам себе и является предателем по жизни. Надо выяснить ситуацию. И при необходимости — тихо его ликвидировать.
— Ликвидировать Дорка? Так ведь он агент КСД!
— Ну и что? Разве это дает ему право на вечную жизнь?
— Есть. Будет сделано.
— Да, Леша. Приглядись к нашей охране. Не исключено, что во дворце завелась крыса. Без сообщника побег заключенного вряд ли можно было организовать. Если потребуется, применяй допрос с пристрастием. Все равно Анатолий их уже всех уволил и приказал отдать под суд. Но пока мы не нашли новых людей, они поработают для видимости, без зарплаты…
***
— Александр, ты уверен, что мы пришли по адресу? — брат и сестра остановились напротив детского театра, внимательно оглядывая пристроенные к нему служебные здания. — Разве может ученый с мировым именем жить в какой-то пристройке к кукольному театру? Он что, не может заработать себе на приличное жилье?
— Юля, я хотя и начинающий детектив, но, прошу заметить, весьма ответственный. Я целый день собирал необходимые сведения, а затем переодевался, маскировался и еще почти сутки за ним следил. Он живет именно здесь. Скажи, кому придет в голову искать мистера Райса в детском театре? А я подозреваю, что он не только тут живет, но и работает теперь, так как в музее мне ответили, что он вообще куда-то уехал с планеты в длительный отпуск. Отличная легенда, правда? Кстати, если ты оглянешься по сторонам, ты увидишь, как близко и выгодно театр разместился от дворца Анатолия.
— Да. Удобное положение. Ладно, пошли, Алекс. Надо вернуть нашу находку себе.
— Юля, а как мы… У нас с тобой нет никакого оружия, кроме «указки» нашего брата, принцип действия которой мы так и не выяснили.
— Я твое оружие сейчас, Алекс. И, прошу заметить, весьма эффективное. Не бойся, я очень сильная ведьма, — Юля гордо подняла голову и смело позвонила в старинный звонок…
***
— Алло, Франц, это Алексей.
— Слушаю тебя, Леша. Взяли его?
— Э-э-э… Не совсем.
— Что значит — не совсем? Леша, здесь плохая слышимость. Говори, пожалуйста, громче и яснее. Ты вообще откуда звонишь?
— С Каликанта.
— Откуда?
— Я на Каликанте. Именно здесь и остановился наш беглец. Он добирался сюда аж с тремя пересадками. Только это не Александр, Франц. Мы его только что загребли. Это один из наших сотрудников дворцовой охраны. Он одет в одежду Александра и в его обувь. Почему так выглядит и как здесь оказался — не помнит. Несет какую-то околесицу, что полжизни мечтал об отдыхе в местном лесочке, надеется посмотреть на кудрявые грибы и познакомиться с ленивой и скучающей полицией. Я далеко не убежден, что он вменяемый, Франц. Хотя, если честно, во всем остальном вроде как вполне адекватный.
— ЮЛЯ!!!
— Что, я не расслышал?
— Это я не тебе. Ладно, Леша, возвращайтесь. Дел много.
Франц отключил телефон и, сидя у себя в кабинете за рабочим столом, в сотый раз попробовал выстроить из разных фруктов такую же башню, что была в тюремной камере у Александра. Опять неудачно. Нет, дело не во фруктах. Идеальной симметрии в природе не существует. Фрукты как фрукты. И руки у опытного военного не дрожат. Каждый последующий фрукт, на треть объема больший, чем предыдущий, уверенно и четко укладывался им в центр стелы. Но равновесие? Как определить точку равновесия на глаз? Ведь при любом малейшем колебании вся созданная конструкция тут же разлетается на свои составные части. А выстроить башню такой вышины?! Может быть, строитель знал и умел еще что-то, чего не знает сам Франц? Насмешка над ним или вызов?
— Значит, говоришь, Юля? — спросил он вслух сам себя, в задумчивости откусывая от «строительного материала» башни небольшой кусок. — Недооценил тебя, девочка. Очень недооценил. Я полагал, что ты, напуганная, босиком, в свадебном платье бежишь наутек из дворца, кордоны выставил для твоей поимки, а ты, маленькая стервочка, не побоялась вернуться обратно в тюрьму, вытащить своего братца да еще и в Игры со мной поиграть решила? Что ж, беги. Прячься. Дам тебе небольшую фору. Я ведь все равно вычислю тебя, просчитаю на несколько шагов вперед и поймаю. Найду, где б ты ни скрывалась, — Франц вытащил из ящика стола чистый лист бумаги, остро заточенный карандаш и сдвинул в сторону рассыпанные фрукты. — Хочешь узнать, куда побежит твоя жертва, — смотри на всё её глазами и думай какое-то время, как она.
«Если бы я был маленькой обиженной ведьмочкой Юлией»,— написал он сверху по центру листа и снова задумался, входя в образ девушки. В левой части листа столбиком добавил: «Моей целью было бы…, Я бы думала о…, Я бы пошла…, Я бы сделала…». Спустя мгновение после сознательного актерского перевоплощения в чужой характер рука Франца быстро-быстро стала записывать в правой колонке листа самые невероятные ответы, первое, что приходило ему в голову после постановки соответствующего вопроса.
— Что ж, Франц, — вновь вслух обратился он сам к себе. — Давай поглядим, какие у нее могут быть цели и перспективы, — опытный военный склонился над исписанным им же листом бумаги. — Что тут у нас? Если бы я был Юлией, то первое, «что бы сделала — это помогла Эдуарду и Михаилу скрыться от Анатолия, так как в сложной ситуации они оказались из-за меня», — Франц в раздумье прикусил зубами кончик карандаша, отрицательно покачал головой, а затем вычеркнул данный вариант из списка. — Не хочу тебя расстраивать, крошка, но эта миссия тебе не по зубам. Муженьков своих ты уже не найдешь. Никогда. Так, что дальше по списку? «Отомстила бы Францу за все свои неприятности». Это очень смешно, — Франц улыбнулся и также вычеркнул вторую строчку. — Силенок не хватит, детка, чтобы со мной тягаться. Ладно, анализируем третий пункт. «Нашла бы клинику для Александра для восстановления его памяти». Хм… Отпадает. Слишком дорого да и почти бесперспективно по прошествии двенадцати часов после приема препарата. Хотя… Если ты об этом не знаешь, можно и в больницы ориентировки на ваш счет разослать. Сделаем. Что там следующее? «Отомстила бы Анатолию за себя, за Михаила с Эдиком и за Алекса». Ну, это слишком неконкретно и нереально. Даже не мечтай, Юленька. Так, что там последнее обозначилось? «Разыскала бы Райса-младшего и выкрала у него украденную у нас Францем и Анатолием статуэтку с пророчеством». Черт побери! РАЙС!!! — Франц что было силы стукнул остро заточенным карандашом по спелому яблоку, полностью насаживая фрукт на деревянную палочку, и бросился из своего кабинета в коридор. — Охрана!!! Срочно в дом Райса-младшего! Срочно! Прямо сейчас наряд к нему! Возможно, ему уже нужна ваша помощь! Всех приходящих в гости арестовывать! Всех, без разбора. Я позже объясню ему ситуацию. Сейчас созвонюсь с ним и приду следом. Шевелитесь, что замерли?
***
— Эй! Что вы здесь делаете? Как сюда попали? Кто… Юля? — Райс-младший поднялся из-за стола, где он вот уже много часов корпел над своими научными исследованиями. Ослепленный светом яркой настольной лампы, он не сразу узнал среди гостей, вошедших к нему в кабинет без приглашения и доклада секретаря, сестру Ольги Лоусон, бывшей своей коллеги, а в перспективе еще и невесты, Юлию. — Юля? Как ты сюда попала? Что ты здесь делаешь? — испуганно переспросил он, переводя взгляд с девушки на ее сопровождающего — незнакомого ему мужчину. — Где мой секретарь?
Юля как-то странно заулыбалась.
— О! Ты не поверишь, дружок. Твой секретарь был столь любезен, что не только пустил нас внутрь, практически не задавая нам вопросов, он еще и согласился временно к тебе никого не пускать. Чтобы ничто тебя не отвлекало от беседы с нами.
— Беседы? Какой беседы? О чем нам с тобой разговаривать? Слушай, Юля, у меня полно работы. Давай как-нибудь в другой раз встретимся, сходим куда-нибудь, пообщаемся?
— Извини, конечно, но ты не в моем вкусе. Я к тебе пришла исключительно по деловому вопросу. По работе.
— По работе? — молодой ученый вновь удивленно перевел взгляд с девушки на ее спутника и обратно.
— Да, по твоей работе, дружок. Ты не беспокойся, я много времени у тебя не отниму. Мы лишь заберем у тебя статуэтки с предсказаниями. Все восемь штук. И все будут счастливы и довольны.
— Статуэтки? Какие статуэтки? Вы сошли с ума? Убирайтесь отсюда! Вам что, жить надоело? Да вы хотя бы представляете последствия своего прихода сюда?
— Разумеется. Нам нужно то, что есть у тебя. Мы знаем, что они тут, и ты нам их сейчас отдашь.
— Бред какой-то, — Райс-младший нервно засмеялся, снова присел за свой стол и, схватив трубку одного из служебных телефонов, громко крикнул в нее: — Охрана! Все сюда, быстро! — а затем, зло глядя на непрошенных гостей, добавил: — Вот и доигрались. Объясняться будете уже с военными.
— М-м-м, — Юля, как маленькому ребенку, укоризненно покачала головой. — Как непредсказуемо-то. Где же наша охрана? Что-то уж больно долго нет. Может быть, спят все?
— Вы… Что вы сделали с моими телохранителями? — ученый еще раз обеспокоенно осмотрелся по сторонам, прислушиваясь к каждому звуку дома, и резко схватил другой телефон, набирая на нем заветные цифры.
— Неужели занято? — вновь со злой иронией спросила девушка, немного вытянув в направлении телефонной трубки свою руку и слегка прищурив глаза. — Интересно, Райс, Ольга тебе не говорила, что я несколько ведьма, а?
— Какая еще ведьма?
— О! Достаточно сильная, дружок. Я ведь тебя так сильно могу заколдовать — родной отец не узнает. Могу сделать так, что у тебя за сутки все волосы выпадут, а затем и зубы. Могу запах привить, как у скунса. Могу расстроить тебе опорно-двигательную, пищеварительную или мочеполовую системы. Я два года на медика училась, поверь, я представляю, что и где у тебя в организме находится, и можешь даже не сомневаться: я знаю, как это все испортить. Меня очень-очень разозлили. И я способна сейчас на любую гадость. Так что советую тебе отдать все статуэтки добровольно.
— Всегда знал, что ты с приветом, но никогда не подозревал, что настолько, — видя, что он имеет дело с психически нездоровыми людьми, а не вооруженными и опасными преступниками, как он решил вначале, Райс-младший смело встал из-за стола и вышел навстречу девушке. — Твое счастье, Юлия, что в королевской службе безопасности телефонная линия занята. Очень рекомендую вам уйти, ребята. Пока целы.
В серых глазах Юлии вдруг сверкнули две недобрых молнии, а Райс неожиданно охнул от боли и резко схватился за живот, оседая на пол.
— Телефонная линия, чтоб ты знал, занята не в службе безопасности, а у тебя. А вот останешься ли ты целым после нашего общения — это еще вопрос, — Юля вытянула вперед свою руку, снова едва заметно сощурила глаза и зашевелила пальчиками. Райс, кряхтя и корчась от сильных болей, закатался калачиком у ног своих гостей. — Не хотелось бы напрасно тебя калечить, причинять вред здоровью, но без статуэток мы отсюда не уйдем. Решать тебе.
— Я… Я не знаю, где они. Статуэтки похищены из музея, полиция их ищет… Боже мой, что ты сделала? Мне так больно…
— Ну, видимо, еще не очень больно, раз продолжаешь мне врать. Кража в Александрийском музее была инсценирована по приказу Анатолия. Все семь статуэток изначально находятся здесь, у тебя, и шесть из них к настоящему моменту уже расшифрованы. Восьмая статуэтка, что мы обнаружили на планете Соленых озер, также была передана Анатолием тебе для анализа. Ты раскрыл содержание самого первого пророчества. А теперь по указке высокого руководства ты составляешь новый текст, который собираешься предъявить мировой общественности на сильно искореженной взрывом статуэтке. Я ничего не упустила?
— А как?.. — прохрипел ученый, по-прежнему загибаясь от сильных колик в животе. — Откуда ты все знаешь? Я никому не говорил, даже отцу. Это государственная тайна.
— Я же предупредила тебя, что умею колдовать. Так как, Райс? Ты нам выдашь эти статуэтки, или к твоему расстройству пищеварительной системы добавить что-нибудь еще?
— Нет, не надо, пожалуйста. Я ни в чем не виноват. Меня твой брат, Анатолий, заставил проводить эти исследования.
— Я знаю. Где экспонаты?
— Господи, он же убьет меня, если я тебе скажу!
— А ты ему не докладывай, что сотрудничал добровольно.
— Я… Я не могу!
— Ладно, добавим зубной боли.
— Нет! — ученый схватился за зубы. — Не надо, прошу тебя, Юля! Они в сейфе. Здесь, в сейфе, но шифра к нему я не знаю. Это такая система безопасности. Шифр знают двое охранников, каждый — только свою часть цифр. Когда требуется, я их вызываю, и они открывают мне сейф…
— Терпеть не могу, когда мне врут. Добавим головную боль.
— А-а-а-а! Шифр 2-12-75-75-0000-108. Прекрати, прошу тебя, прекрати, мне очень больно! — заорал Райс-младший.
Юля резко опустила и стряхнула свою руку, разом снимая все болевые симптомы у своего «подопечного».
— Вот теперь, дружок, почти верю. Я сейчас подойду к сейфу и наберу названную тобой комбинацию цифр. Если ты меня обманул и сработает сигнализация, я хочу, чтобы ты очень четко представлял реальные последствия такого поступка. Охраны вашей я не боюсь. Я смогу проделать с ними то же, что и с тобой. И мы спокойно отсюда уйдем. Но ты до конца дней своих будешь жить с той болью, которую только что испытал. И никакая медицина тебе не поможет. Понятно?
— Д-да.
— Значит, два, двенадцать, два раза по семьдесят пять, четыре нуля и сто восемь?
— Последняя цифра — сто девять.
— Ты уверен?
— Да, сто девять. Анатолий меня убьет хотя бы безболезненно.
Юля ухмыльнулась:
— Поверь, в ближайшее время ему будет не до тебя. Главное — отсидись это ближайшее время где-нибудь в тихом местечке.
Девушка взяла из рук Александра его туристический рюкзак, подошла к сейфу, набрала указанный шифр и выгрузила из засекреченного ящика все восемь статуэток и записи по их расшифровке. Посмотрела на страдальческое лицо Райса-младшего и вновь направила в его сторону руку:
— Это тебе для неопровержимого алиби. Тихое местечко, надеюсь, найдешь самостоятельно?
Молодой ученый вновь ахнул, ощутив, что на этот раз его живот не по-детски скрутило, и пулей помчался искать туалетную комнату.
Юля посмотрела на брата:
— Уходим, Алекс. Мое внутреннее чутье мне подсказывает, что сюда торопятся гости. Нам пора.