Внешне он мало чем отличался от других пенсионеров. Седая, изрядно поредевшая шевелюра с округлой лысиной на затылке, сетка глубоких морщин на лице. Разве что высоким ростом, не характерным для мужчин его поколения. Да ещё, пожалуй, немного ныряющий походкой и вкрадчивым голосом.
Устроившись на работу в городскую поликлинику, доктор Рощин знакомился с коллективом. Юрист представился ему одним из первых:
-Коллегов Александр Леонтьевич… А вы — наш новый уролог?
-Да… Он самый… Рощин Вадим Владимирович…
-Очень приятно…
-Взаимно, Александр Леонтьевич…
Позже от главного врача и других коллег по работе Вадим Владимирович узнал, что юрист — участник Великой Отечественной войны, служил в органах Госбезопасности, подполковник в отставке.
-А что в обычной городской поликлинике делает юрист? В чём его функциональные обязанности?
Спросил однажды у заведующего отделением Рощин…
-Разные, Вадим Владимирович… Вы здесь сотрудник новый, многого не знаете. Юрист — человек главного врача. Под него он специально выбил ставку на кадровой комиссии Райздрава несколько лет тому назад. Вот и подумайте, зачем и почему… А, вообще-то, я не стал бы на вашем месте задавать подобных вопросов. Мне — куда ни шло… Другим не советую, особенно главврачу. И что я вам скажу ещё — держитесь подальше от Коллегова, целее будете. Он — страшный человек и интриган. Бывший Гэбист, а бывших сотрудников Госбезопасности не бывает. Вот как-то так…
На этом вопросы в отношении присутствия юриста в поликлинике у Рощина отпали. Он продолжал, как и прежде, работать далее по утверждённому графику. Нареканий в его адрес ни со стороны пациентов, ни — от администрации не было. Более того, за добросовестное выполнение профессиональных обязанностей уролог в течение двух лет подряд получал от руководства только благодарности и денежные премии. Казалось бы, всё складывалось хорошо. Но однажды, придя на работу на полчаса раньше, Вадим Владимирович застал в своём кабинете Коллегова. Тот с задумчивым видом перебирал медицинские карты амбулаторных больных, находящихся на диспансерном наблюдении и, скорее всего, не ожидал встречи с Рощиным. Это было заметно по растерянному выражению его лица в миг, когда уролог вошёл в кабинет. Однако, уже через несколько секунд, овладев собой, юрист вновь принял привычный, деловой вид.
-Александр Леонтьевич? Добрый день… Вот так сюрприз… А что вы делаете в моём кабинете? Зачем роетесь в амбулаторных картах?
-Здравствуйте, Вадим Владимирович… Да, понимаете, какое дело… Сигнал имеется в администрации, что в вашем кабинете недобросовестно оформляется медицинская документация. Вот, смотрю, проверяю…
-Интересное заявление… А на каком основании? У вас есть письменный приказ от главного врача? Или это — ваша личная инициатива?
-Приказ — не приказ… А устное распоряжение от Андрея Михайловича я получил, после того, как доложил ему об имеющемся сигнале.
-Вот, значит, как? И тихонько начали служебное расследование? А меня, получается, уведомить о «сигнале» не посчитали нужным? А мне интересно — от кого поступил «сигнал»? Если это не анонимка… Или, вообще, никакого сигнала в помине не было. И вся эта «мышиная возня» осуществляется исключительно по вашей инициативе? Чтобы доказать начальству, что не зря зарплату получаете? Что молчите?
-Во-первых, прекратите так со мной разговаривать, Вадим Владимирович… Я вам не школьник, чтобы вести беседу со мной в подобном тоне. Я — заслуженный работник органов Государственной безопасности, подполковник в отставке, персональный пенсионер Союзного значения.
-И что? Персональный пенсионер… Это даёт вам право вот так запросто врываться в чужой кабинет? Рыться в документации? Вы ещё в стол ко мне загляните… Или уже заглядывали? Компромат искали? Кстати, я ещё посмотрю все ли вещи на месте. Тут вам, уважаемый, не тюрьма. И свои ГБ-шные замашки оставьте. Дома у себя обыски устраивайте.
-Знаете что, Вадим Владимирович, я немедленно иду к главному врачу и расскажу ему о вашем хамском поведении…
-Идите, идите… Донос ещё настрочите по дороге, вдобавок. Привыкли у себя на службе интригами заниматься…
Покрывшийся красными пятнами, вспотевший юрист выскочил из кабинета уролога, как ошпаренный.
Через полчаса на столе Рощина задребезжал телефон.
-Алло…
-Вадим Владимирович, это Андрей Михайлович… Зайдите ко мне, сейчас, пожалуйста…
Металлический голос начальника не предвещал ничего хорошего. Уролог вздохнул и направился на «разбор полётов».
Как и ожидалось, в кабинете главврача, глядя в окно и не поворачивая головы в сторону вошедшего Рощина, с видом оскорбленного патриарха восседал Коллегов. Ему лично хотелось присутствовать при публичной порке строптивого доктора.
-Здравствуйте, Вадим Владимирович, присаживайтесь… Вот Александр Леонтьевич жалуется на вас… Говорит, что вы неподобающим образом с ним разговаривали, вором называли. А он, между прочим, в годы войны Родину защищал.
-Вором не называл, разговаривал без должного уважения — это так… Не подобает уважаемому человеку рыться в чужих вещах. Пусть это касается даже медицинской документации.
-Но он выполнял моё распоряжение… Поскольку есть «сигнал» от общественности…
-Кстати, по поводу этого «сигнала» хотелось бы узнать поподробнее, Андрей Михайлович. Кто его автор? Что мне инкриминируют? Вы меня в чём-то подозреваете или обвиняете?
-Ни в коем случае, Вадим Владимирович… Не подозреваем и, тем более, не обвиняем. Вы — отличный работник… Да, вы правы… Мы с Александром Леонтьевичем немного перегнули палку, образно говоря. Надо было поставить вас в известность и разбираться вместе. Но это же никогда не поздно сделать, ведь так? Вот и давайте всё делать сообща. Итак, небезызвестная вам фельдшер-лаборант Шепилова сообщила юристу о том, что слышала, как вы недавно сказали кому-то по телефону следующую фразу:
-Сейчас эту фигню заполню и через полчаса освобожусь…
Шепилова поняла, что в тот момент вы имели в виду медицинскую документацию. А именно — амбулаторные карты больных из группы диспансерного наблюдения.
-И только?
-Нет, Вадим Владимирович, не только… Шепилова также добавила, что подозревает вас в получении нетрудовых доходов. В частности, имеется в виду лечение венерических заболеваний частным образом. Свои подозрения она аргументирует тем, что не так давно вами была приобретена машина ВАЗ 2107. Что скажете?
-Скажу, что фельдшер-лаборант Шепилова — она же по совместительству Председатель профкома нашей поликлиники — занимается интригами в рабочее время. Вместо того, чтобы исполнять свои прямые профессиональные обязанности. Ещё добавлю, что у фельдшера есть повод для подобной клеветы. Месяц назад она просила у меня взаймы определённую сумму денег — я отказал ей в просьбе. Думаю, что подобными методами она просто сводит со мной счёты.
-Пусть так… Но в любом случае мы должны были, во-первых, отреагировать на сигнал. И, во-вторых, это не даёт вам права грубить юристу. Я надеюсь, что вы принесёте ему свои извинения и впредь будете вести себя корректно.
-Хорошо… Мои извинения, Александр Леонтьевич… Я могу идти, Андрей Михайлович?
-Да…
В коридоре поликлиники Рощина догнал Коллегов…
-Хочу вас предупредить, Вадим Владимирович… Отныне я буду особо тщательно следить за работой вашего кабинета. Имейте в виду… Мои подозрения не беспочвенны. Я выведу вас на чистую воду…
-Следите, господин Сыщик, точнее, Жандарм, если вам больше нечего делать. Кляузы разводить и интригами заниматься — больше вы ни на что не способны.
-Вы опять со мной разговариваете в хамском тоне? Я — подполковник, старший офицер, служил в органах Госбезопасности, выявлял врагов Советской власти. Ваши предки, случайно, в Белой Армии не служили? Как-то ваши слова антисоветчиной попахивают. И это не только сегодня… Я уже давно за вами наблюдаю.
-Не ваше дело, кем были мои предки. Одно скажу… Они подлости людям не делали. А вот такие как вы без зазрения совести, не раздумывая, расстреливали Царскую семью, убивали священников, интеллигенцию. Десятками, если не сотнями тысяч ссылали на Соловки и Колыму. У таких как вы руки по локоть в крови. Чем доносы строчить, лучше бы о Боге подумали. Вам сколько лет? Скоро на Страшный Суд собираться. Там с вас за всё спросят…
-О… Я вижу, пора мне сообщить куда следует о ваших словах и вашем мировоззрении. Такие как вы — враги Советской власти. Вас надо ставить к стенке без суда и следствия.
Вадим Владимирович с презрением плюнул Коллегову под ноги…
-Чтоб ты сдох, сука старая…
И, не оборачиваясь, пошёл к рабочему месту, мысленно желая юристу всевозможных проблем со здоровьем.
Через два дня уролог узнал, что накануне с почечной коликой в тяжёлом состоянии тот был доставлен в профильный стационар.
-Вот уж воистину сказано: «Нам не дано предугадать, чем слово наше отзовётся…»
Анализируя текущие события, Рощин, конечно, не был уверен, что именно его слова достигли цели. Хотя, понимал, что юрист попал в больницу не просто так. Возможно, зло, сотворённое этим человеком, было настолько велико, что последний инцидент, наконец, переполнил чашу терпения Творца. И возмездие свершилось…
Уезжая с работы на машине, Вадим Владимирович включил автомагнитолу. Звучали песни известного шансонье, подарившего доктору свой последний альбом. Одна из них, звучавшая из динамиков, как нельзя лучше подходила к сложившейся ситуации:
-И теперь, перед вратами вечности
И на сердце руку положив,
Расскажи, какому Культу Личности
Ты всегда так ревностно служил?
Хоть сейчас признай, по крайней мере,
Что служил ты с самых первых дней
Не Отцу Народов и не Берии,
А культу личной подлости своей…
Осторожно, двери закрываются…
Следущая станция — Ничто…
Все концы, конечно, обрываются…
В тишине надгробий и крестов…