"Воображаемый- не значит не реальный"
"Доктор Парнас"
Может сер Артур Конан Дойл и придумал конечно своих пляшущих человечков, но по-моему, они возникли на пересечении Артюховского и Черемушной, в совершенно другом временном измерении.
А намалевал их худенький, маленького роста паренёк, в коричневой школьной форме; к тому времени ещё не успевший осилить ничего ни о Шерлоке Холмсе, и уж тем более, о докторе Ватсоне.
Тем не менее, пуская слюни, он что-то сосредоточенно корябал в своей наскальной тетради в клеточку, в то время, как весь класс прилежно слушал училку: в какую же сторону нужно наклонять галочки, буквы, и вообще.
- Вот! Смотрите , дети, - она возмущённо подняла вверх тетрадку белобрысого ученика:
- У нас в классе оказывается есть свой Репин!
А может Рембрант?А?
Схватив юное дарование за ухо, она притащила писаку к доске, где заставила пялиться на палочки и запятые, выведенные ею специально для "баранов," каллиграфически чётким почерком Мальвины, училки начальных классов.
Раскрыла перед классом тетрадь красоухого:
-"Пляшущие человечки"! Ещё один Конан Дойл выискался!
За компанию, весь класс засмеялся, кроме одного.
На переменке этот один встал на шухер, в коридоре, а неудавшийся Репин , с улицы, через открытое окно первого цокольного этажа, проник в классную комнату , где выкрал свою тетрадь.
На следующем уроке за последней партой художников уже было двое.
Высунув языки, они что-то яростно конспектировали, дёргая поочерёдно тетрадь на себя, что -то калякали там, издавали громкие звуки, и как следствие, конец урока провели у завуча, с красными ушами, обое, и с отметками "пара" по поведению.
Когда занятия закончились, передвижники смылись от одноклассников, желающих посмотреть на их художества, и умостившись на дровах, в тени, под цветущими вишнями, за углом возле колонки у магазина, продолжили свою занимательную игру.
При этом, дёргали тетрадку каждый себе, что-то каляка- малякали в ней шариковыми ручками,с обкусаными колпачками, издавая воинственные звуки, типа: тыжжж! тыщ! пах! итд.
Губы их были покусаны, языки высунуты от возбуждения; каждый удачный ход сопровождался презрительным плевком через зубы в сторону соперника.
Если б в этот момент к ним можно было подкрасться со спины, чтоб дать леща или подсрачник, то заглянув через плечо, мы бы увидели:
Большая общая тетрадь, на 96 листов, как у старшеклассников, за 40 копеек, была раскрыта посредине.
На двух её страницах в клеточку развернулось целое побоище.
Для быстроты действий человечки рисовались примитивно.
Маленький кружок , как спичечная головка, снизу овал, размером с пилюлю, две галочки-ноги , как хвостик прописной буквы "и", и палочки-руки.
В руки - палочки можно было вложить меч- удлиннёный крестик, саблю, лук.
Здесь всё зависело от смекалки.
Человечков этих становилось всё больше, они карабкались по лестницам на крепостную стену, шарахали один другого по башке, стреляли из всего, из чего было можно. После очередного хода тетрадь перекочёвывала к сопернику.
Вся стратегия зависела только от полёта фантазии братьев веснухиных.
Весенний ветер сыпал на них белые лепестки облетающих абрикосовых деревьев.
От магазина из-за угла, от пивнухи , потянулись работяги, с трёхлитровками пива в авоськах.
Сейчас все мамки начнут звать не добредших до калитки школяров.
А эти двое так и не закончили своё сражение.
На тетрадных листах уже почти что не было места. В животе урчало.
-Ладно, завтра доиграем, -нехотя поднялся тот, что по выше.
Он закинул свой ранец на плечи,и помахав рукой, дал стрекоча в сторону ревчака, до линии, на ходу придумывая, что их задержали после уроков, для отработки.
Всю ночь во сне он изобретал стратегию, как завтра навалять Гуне.
После того дня и в его тетрадке,на развороте, частенько под домашним заданием, красной ампулкой стало появляться: "Рисовал на уроке! Поведение 2!"
Плевать!
Дверь в Воображандию была открыта.
Поезд тронулся, и его уже было не остановить!
"Посвящение", 31-я глава, Харьков, 791-й день войны