18+
Ногти с пальцами болели.
Действительно, если свести бывшую Светлую с Тёмным, пусть даже нормальным, - то не погибнет ли она сама? Поскольку Тьма почувствует своё, и тогда… тогда начнётся нечто кошмарное, и не станет Тильсирвэ больше. Фотографий с побоищ набралось в архиве слишком много, с каждым разом несчастная совершенствовала своё мастерство убивать. Работник Инквизиции каждый раз таращил глаза, приходя в себя достаточно долго. Там либо присутствовало кровавое месиво, с крошивом костей, остатками одежды, либо голова, части тела, разорванные страшенными когтями.
При этом, как всегда, некоторые пытались бывшую Светлую убить, накидываясь на неё: то с битами, то с ножами, или мечами, но, к их большому сожалению, Белая Дева Смерти отсекала им, одним ударом руки, голову, порой вместе с шеей, или разрубала вдоль своим страшным оружием, словно селёдку. Вот и сегодня, ночью, она пришла в стрип-клуб, чтобы вновь насладиться, кровавой местью. За свою убитую любовь, и Судьбу.
Размалёванные девки напивались, глотали колёса, вешались на чужих парней. Некоторые, совсем потеряв стыд, забирались под столы клиентов, делая минет разных видов. Такое здесь всегда встречалось. Питерские шлюхи плевали на мораль, своих мужчин, коим вовсю изменяли. Веселье царило страшное. Порой появлялись Инквизиторы, чтобы разведать почву для расстрелов. Роняя челюсти от окружающей их безнравственности, потом вязали и арестовывали шкур, оказывавших интимные услуги. Некоторым отправляли сразу пулю в голову, особенно если фифа, не признавая в обычном посетителе представителя власти, расстёгивала ему ширинку. Тогда мужчина из-за пиджака незаметно доставал пистолет, казня тварь. Понятное дело, забегаловка для магов, люди там не водились никогда. Преступники, на кого Инквизиция охотилась, покупали себе VIP-статус, проходили спокойно, но в дресс-коде. Обязательно с паспортом, где указывался настоящий возраст, нечеловеческий, но порой малолетки завышали свои данные, при помощи мошеннических контор, становясь танцовщицами стриптиза. Дальше, когда всё под утро кончалось, клиенты выбирали себе шлюшек, проституток, увозя домой помоложе, покрасивее, со стандартом подростка 90-60-90.
Мозги мужские не переделать. Никогда. Ни за что: на кого член встал, туда и бегут. Лишь очень немногие сдерживали свою похоть, 10% из ста. Остальные - обычные самцы, годящиеся лишь для оплодотворения. Они слишком любили картинку, не вдаваясь в содержимое, а плакали уже потом, когда малолетняя тварь выжимала буквально всё: квартиру, деньги, машину, здоровье, порой нихрена ничего по дому не делая. А если делала, то всё вызывало лишь отвращение, - данных самок воспитали для потребления ресурсов у мужиков. Вот так скакала шкура на члене, у кого-то дома, дальше её выпроваживали домой. Но порой шаболда до дома не доходила: за ней следили спецназ Белозерова, или Белая Дева.
Последнее давно стало кошмаром, для всех проституток в творческой тусовке, и лучше было погибнуть под ливнем пуль Инквизиторов, чем от рук возлюбленной Энрике. Вдобавок, у помощницы Вейдера имелись на электронном планшете, вручённым лично начальством, все телефоны шлюх, борделей. Так что она всегда знала, где кто находится.
Кровь малолетних ****явок нравилась ей больше всего. Поскольку этот упоротый, тупой контингент Тёмных изобиловал отсутствием тормозов, в поведении, воспитании. Порой последнего вообще не водилось. Шаболдам ничего не стоило голыми выйти на балкон, или топлесс, выкладывать свои фото ню в интернет. За ню можно отхватить, от родителей, по-полной, следом отпрыск исчезал из дома, часто навсегда. Либо в поисках лёгких денег подросток валил на трассу, обслуживая там водителей всех мастей. Особенно дальнобоев. Либо сдыхал там же: тут работал Майрен, предварительно утащив в лесочек, и изнасиловав, во всех мыслимых и немыслимых позах.
Отсюда получалась довольно забавная, интересная вещь: появилась парочка убийц - Светлый Вампир и Тёмная, Белая Дева Смерти. Многие, не зная ситуации, считали её сумасшедшей. Ведь как всё происходило? Пришла- убила-ушла. Всё. Решали даже организовать облаву, на Ведьму, чтобы прибить. Но даже матёрые Тёмные руками разводили: с настолько чудовищной концентрацией Тьмы они отродясь не сталкивались. Многие качали головами:
- Фактически, немыслимо, невозможно объяснить, КАК Ирина встала!!! Живой труп. В котором теплится жизнь. Урок всем, кто, будучи Светлым, осмелится пожалеть Тёмного, как Илльо! Врагу не пожелаешь, какая обоим прилетела ответка: ему - за злобу, эгоизм. Ей - за глупость! Просто надо было ему голову снести, одним ударом, и дело с концом. Теперь у бывшей Светлой Волшебницы нет даже возможности семью завести. Поэтому, от отчаяния, мочит тех, кому давно следует быть в тюрьме. По сути, Инквизиции помогает.
Разговоры велись за бутылкой во дворах, в рюмочных, дома. При этом все думали да гадали, будет ли Тильсирвэ работать на Белозёрова, с порушенной репутацией? Как потом выяснилось, в штате его сотрудников она больше не состояла. Оно и правильно: Пресветлому Питера вылететь с кресла очень не хотелось, ударить лицом в грязь перед Энрике – тоже.
Долгое время высшее начальство не знало, как быть с новоявленной Тёмной. С одной стороны, та стала слишком опасной для всех, с другой - надо изолировать женщину от своих. Вдобавок, сказался посттравматический синдром: ребёнка потеря, отец до сих пор не выяснился, и, как это обычно и бывает - не объявился. Ей, конечно, в кабинете допросов предъявили всё, что требовалось: показали все анализы, заверив: подобное никогда не случалось ни с кем. Гроб с остальными похоронными атрибутами убран. Куда его дели - огромный вопрос. Либо возвратили в похоронную контору. Та вернула деньги сразу, тоже охренев от случившегося: живой труп, ещё беременный… весело.
Решили потом: несмотря на изменения в психике, поведении, даже во внешности, уникальный экземпляр надо сохранить, во что бы то ни стало. Следовательно, Крейту высказали всё, что только можно - насчёт проституток дома, аморального поведения, попоек, и конечно, отсутствие нормальных записей в дневнике. Свою работу он выполнил из рук вон плохо, поэтому вампиру влепили поистину гигантский штраф, он еле-еле расплатился, на урода с клыками лёг позор. Допросили также и его, с какого фига оставлял женщину в опасности.
Последовал ответ: «Так ведь есть два медбрата, чего мне там делать»? Белозёрова, понятное дело, возмутила сия наглость. Но, несмотря на всю грязь ситуации, сволочь выкрутилась. Нашлись его фотографии, с гробом. Это вызвало шквал негодования у всех сотрудников. Тильсирвэ предложили переехать в другое место, за счёт начальства, но она отказалась. Поскольку, потеряв Энрике, наивно решила: Крейт исправится. Но жестоко ошиблась. В результате Ирина стала ужасом Питера, кою боялся всякий. Начальство принялось использовать эту ярость себе на руку, по-тихому.
Также Ира пыталась устраиваться на обычную человеческую работу, но надолго не задерживалась: раздражали женщины, болтающие без умолку, а их она - непомерно молчаливая, странная, непонятная. Естественно, дамы начинали делать гадости, а то и вообще не платили денег. В результате несчастная, истрепав себе все нервы, увольнялась, искренне не понимая, каким образом подобных баб в жёны берут. Те же осыпали седовласую оскорблениями, с чего та бездетна, в свои молодые годы. Особенно этим грешили узбечки, казашки, и прочие из азиаток. Тиль отмазывалась одной фразой: «Я бесплодна, поскольку матка не так развилась – маленькая, детская». «Как же так – бесплодная?! Вон какая красивая! Ты должна детей рожать, замуж выходить»… «Не хочу, вот так! Не просите, не допытывайтесь»! После этого начиналось одно – травля.
Так и пошла жизнь. Днём шла порой обычная работа, чтобы не поймал никто, чтобы не светиться, а по ночам - чудовищные убийства, не поддающиеся никакому объяснению. Страшные фотографии сбивали всех с толку. Скоро о том узнала также Москва, решили поймать убийцу, но не смогли. Питерские Инквизиторы запретили столице после туда вмешиваться. Под подозрение попали все седовласые женщины, молодые, в особенности крашенные. Дошло до следующего: решили опять съездить в Братск, и на сей раз отправить Илльо на эшафот. Но тут пришла весть от Максима, из одного слова:
- НЕЛЬЗЯ.
- Почему - не объяснил. На том дело и кончилось, плюс донёс Вейдеру - в городе находиться скоро будет невозможно, что Химаура не по-детски взбесилась, и больше нет никакой силы в мире, чтобы её остановить. О городе в Сибири можно было спокойно забыть, если бы не Энрике и Мегалании. При этом все отказывались Тильсирвэ объяснить, почему Архимаг перестал с ней общаться. Вначале она переживала, затем плюнула, но тяжёлый осадок в сердце остался навечно.
Так и не простила игнора в свой адрес, посчитав свое, начав срывать свою неслыханную злобу на Тёмных, в клубах.
Всё шло, как обычно, в тот вечер… Сотрудники стриптиз-клуба закончили всё намывать, чтобы запустить после себя вторую смену: с поварами, девочками, барменами, и всем прочим сбродом. Пришлось также сделать инвентаризацию, плюс не нравилось управляющему следующее: в баре завелись крысы. Довольно крупные, нередко залезающие с чёрного хода в кухню, перекусывающие провода в холодильнике, а то и бегающие по стенам. Но, кроме этого, твари могли залезть и на верх холодильника, где размораживался лежащий доселе в морозильнике хлеб, и сжирали его. Порой животные застревали в нём, не в силах выбраться. Вдобавок, под стрип-баром находился подвал. Никто не знал, кто там вообще обитает, поскольку дверь оказалась закрыта на замок. Но, как предупреждали ЖКХ, рано или поздно прогниют или дверь, или доски, коими заколочены дыры. Следовательно, там реально кто-то жил. Вполне может быть, именно оттуда лезло всякое зверьё. Плюс никто не хотел открыть тот гадюшник, боялись. Мало ли, начнут здоровенные крысы на лицо прыгать, так дело и осталось. Работа шла дальше, пересчитывались как выручка, так и сколько овощей, кондитерских изделий, столовых приборов, спиртного, и всего остального находилась в помещении.
Оно ничем не отличалось от обычного кафе, лишь шесты на сцене отличали так называемый общепит от забегаловки. Здесь также пилась и водка, порой пьяные посетители любили прямо при всех дрочить на танцовщиц, запустив руку в штаны. Иногда сюда приезжал спецназ, из магов, решетя всех присутствующих. Но природу не обманешь, она требовала своего: женщинам – краситься, нравится всем подряд, а мужчинам - смотреть порно, и дрочить на стриптизёрш. Понятное дело, хорошим это ничем не заканчивалось - начинались измены.
Также по кухне, где кормили персонал, ходил огромный, рыжий кот. Он питался всем, чем мог, порой нежился на коленях отдыхающих танцовщиц. Понятное дело, стал довольно быстро любимцем всего коллектива. Его принесла когда-то давно одна сотрудница, подобрав на улице с помойки. Быстро освоившись, котёнок пошёл в рост, вымахав в громадного красавца под двадцать кило, закормленного по самое не хочу. Он не умел охотиться, до смерти боялся вышеупомянутых крыс. Едва видя их, он начинал истошного вопить и ссать-срать, где попало. Тогда в кухне невыносимо воняло мочой, говном и прочими прелестями. Потом зверюга обсирала своих хозяев, когда те пытались его натравить на огромных грызунов. Все попытки заканчивались провалом, а сами танцовщицы оказались слишком брезгливы, чтобы прихлопнуть тварь чем-нибудь тяжёлым. несмотря на свою Тьму, в душах опустившихся в конец баб оказывалось слишком много человеческого.
Они только и годились, как сливной спермобак и танцы. Не более. Некоторые, особенно несовершеннолетние, ссали на пол, как тот кот. Питер есть Питер, здесь всегда царила эта атмосфера: крысы, гигантское количество котов, мосты, Луна, Нева, и серый климат. Доступного бабья здесь хватало с лихвой, малолетки без мозгов и прочая шваль раздвигали ноги. По первому требованию приезжих, будь то русский, или азиат. Некоторые в стрип-барах, воткнув себе в анус пробку, с лисьим хвостом, надев на голову ушки, раскрасив лицо, как на детском утреннике, вертелись на шестах, в чём мать родила. Порой выходили и стриптизёры-парни, радуя женский глаз. Мужчины за столиками морщились, брезгливо рассматривая свой пол.
Сегодня всему этому придёт конец. Восстанавливаться заведение будет очень долго.
Незнакомка в чёрном, в длинном капюшоне, шла по Невскому. Стройная, молодая фигурка не привлекала внимание прохожих. Девчонка как девчонка, сейчас много ходит, неформального типа. Ещё с седыми волосами. Наверное, поклонница аниме. Кто ее знает, сколько ей лет, чего забыла в столь поздний час? Предстоит обычная работа, чистка. Луна ярко светила над Петербургом. Тильсирвэ любила такие ночи. В мечтах представляла секс, где-то в лесу, или у моря, озера, залива, с Энрике.
Вот сначала они идут по парку, затем Архимаг легко пропускает спутницу вперёд. Хватает игриво за талию, прижимая к себе. Ира смеётся, отдаваясь целиком партнёру, в том смысле, что расслабляется. Затем заливисто смеётся. Гв;лд начинает её ласково целовать, в шею, шепча слова любви, утешения. Это нехило расслабляет, тёплые, сильные руки дают ощущение защиты, надёжности. Локоны щекочат плечи, уши, губы. Энрике нежнее пёрышка, вот он резко поднимает женщину, та смеётся снова, чувствуя себя снова слабой девочкой.
Ладонь мужчины ползёт вверх, сжимает ей грудь. Сосок моментально затвердел, а внизу стало мокро. Красавец, застонав, тихонько, инстинктивно прижался сзади тазом. Темная ощутила: он готов, его член уже стал твёрдым, это ощущается даже через лёгкую ветровку. При этом, рука всё интенсивнее ласкает грудь. Вторая машинально, инстинктивно расстегивает ремень на её брюках, вместе с ширинкой. Ладошка кельта проникает в трусики, начиная неистово теребить клитор, параллельно водя туда-сюда. Жар, причём неистовый, приливает к тазу.
Иру выгнуло вперёд, но Аренский крепко держал, не позволяя высвободиться. В парке, ночном, не было ни души. Никто не мог видеть пару.
А им и дела нет. Ласково, но, с другой стороны, неистово, золотоволосый доставлял удовольствие возлюбленной. При этом развернув лицом к себе, обцеловав уши, шею, руки, щёки, губы…
- Я люблю тебя, милая, очень… Я хочу тебя, дорогая… Со всей страстью, неистовством, желаю показать себя полностью, чтобы почувствовала меня, каждой клеточкой, молекулой, атомом! Хочу, чтобы милая раскрылась мне, не стесняясь… Дай мне себя! Хочу, чтобы мой член ходил в тебе, как вода течёт в реке, чтобы моя белая сперма оросила тебя, всю, полностью. Хочу, чтобы моя крайняя плоть ласкала эту нежную кожу, грудь, потираясь о неё… О, как же ты прекрасна, милая! Обожаю эту улыбку… - Он улыбнулся, прикрыв глаза. Вновь продолжая целовать в губы.
Гвелд закрыл ей, со стоном, рот долгим поцелуем, при этом гладя одной рукой спину. Вот пальцы поползли под рубашку, футболку, при этом скинув куртку. Порвали лифчик - восстановлению он не подлежал. Стояли, долго целовались, при этом чувствовал мужчина: партнёрша вся горит, инстинктивно просит взять её. Но, пока рано красавицу распалять до конца, и старался, чтобы не разочаровать. Чтобы никому Тиль больше не досталась, а та тоже не терялась: гладила по голове, затем прижалась грудью. Архимаг почувствовал, как быстро бьётся сердце женщины. Ласково поглаживая пальцами кожу, даря поистине сногсшибательные ласки. Слушая протяжные, полные страсти стоны.
Они всегда будут вместе. Энрике знал это.
Тиль представляла всё, это, и горькие слёзы катились по бледным щекам. Пусть всё фантазия, в эту ночь, но горько, обидно, больно! Сколько прошло времени - боль живёт до сих пор, чуда не произошло: осталось разочарование. Те, кто нравился на данный момент, несвободны. Жаль. Всё самое лучшее достается другим. Значит, Ирина вправду хуже всех, если раз за разом так происходит. В душе женщины рождалась ненависть, к самой себе.
Иногда она просто, ради выпуска пара, когда уж становилось совсем невмоготу, отращивала чудовищной Тьмой убийственные когти, и рассматривала их. Горько плакала, да так, что уже представлялась собственная могила. Где можно, в конце концов, отдохнуть от всего. Всегда. Всё равно ловить уже нечего: нормальной семьи нет, дети умерли, любви нет. Да и откуда всему было взяться? Его не существует.
Теперь совсем другая жизнь, несчастная уже свыклась со своей Тьмой. Навсегда. Что ж, надо жить дальше, мир ещё вертится вокруг своей оси, Солнце не взорвалось, звёзды светятся, Луна не упала. Надежда есть. Следовательно, этот момент надо пережить, всё обязательно наладится, когда-нибудь. Может, через тысячу лет. Ничего страшного, природа всё сама сделает: все обидчики человеческого рода состарится, умрут, а то и раньше уйдут на тот свет. Пусть даже долго придётся ждать чуда.
Никогда, никогда природа ещё не ошибалась. Даже в облучённых радиацией местах не давала сбоя. Получалась совершенно новая, непонятная реальность… Точно также, как и в деревне Икс. Часами Ирина рассматривала себя в зеркале, пытаясь найти изъяны, но не обнаруживала, а потом долго плакала, вспоминая счастливые дни, проведённые с Энрике. Думая: он уже нашёл себе новую женщину, раз до сих пор не беспокоится. Но, по крайней мере, питерский начальник заботится, сейчас. В отличие от предыдущего. Этот хотя бы как к сестре относится, и то хорошо, лучше, чем страдать от тупой влюблённости. Конечно, проще жить с холодной головой. Ведь именно так, в подсознании, всё встаёт на свои места. Легче жить, так как нет сравнения с другими. Настаёт колоссальное облегчение: словно, взобравшись на гору, скидываешь с плеч рюкзак с булыжником. Понимаешь: я смог, я сделал!
Это она скажет себе позже, когда узнает страшную правду: о измене возлюбленного. И доверие рухнет, навсегда. Никогда больше не будет такого отношения у женщины к Энрике, как раньше. Да, начнёт глушить алкоголем, бесчисленными кружками кофе своё разочарование. У Тиль будет два брака: один – неудачный, второй – счастливый. Но: в первом всегда останется надежда, во втором – подозрения, обида, тяжёлый осадок. Боги всё расставят по местам, навеки. Дети у Тёмной непременно появятся, несколько, - десять с лишним лет спустя.
Пока несчастная об этом не знает, пока её будут окружать лишь уроды и ублюдки, все десять лет. А затем, доведённая до отчаяния, бедолага с нервным срывом улетит, через Портал, в Братск, к любимому, тот её примет, всё объяснив.
Сейчас ночь вступает в свои права. Вышла гигантская Луна, отражаясь в водах Невы, Финского залива, сестрорецкого Разлива, и всего остального. Иногда Ирине казалось - за ней следует Белозеров, чтобы защитить. Нет, Инквизиторов нигде не видно, они порой сами боятся Белую Деву. Вдруг и им попадёт от чудовищных когтей? Вряд ли, многих из них побаивалась сама Ира, кроме шефа, разумеется. На часах – двадцать три, прекрасно.
Звёзды сияли на небосклоне крупными точками, похолодало, но этот холод никогда не менял планов хладнокровной Ведьмы. Плюс за столь короткое время выяснилось: Тьма дала дар – предсказывать. Жертва это делала, приводя в ужас многих. Правда, в этом даре нашёлся один изъян: себе невозможно ничего увидеть - чернота вместо образов. Факт нехило расстраивал, но сегодня множество смертей успокоит.
Ничего не меняется уже давно: количество трупов продолжает пополняться. Причём находили останки в таком виде, - даже кремировать нечего толком. Может быть, мертвецов отдавать на корм крысам? Коих в Северной столице развелось великое множество? Здесь довольно много заброшек, любая подойдёт, мясо с кровью, этот аромат привлечёт, кого надо. Людям в тех спальных районах дела нет, до чужих смертей - кто-то пьёт, кто-то в бессознательном состоянии валяется на свалке, местной, в собственной блевотине, или упоровшись тяжёлой наркотой.
В те годы, даже в учебных заведениях, вовсю гуляли героин, гашиш, тяжёлая химия, плюшки за пятьсот рублей. Девки, залетевшие в пятнадцать, так ничего и не почувствовав при сексе, жрали дерьмо только так. При этом рассказывая басни девственницам, как можно при помощи тренировок пресса сделать аборт. Конечно, наивные барышни верили, при этом порой напиваясь джином и прочим, на физре, заедая аромат бражки булками. Дальше компания девок шла в курилку, и хвасталась, кого трахнула после пар, сколько, какой длины у парня член. Конечно, малолеткам вообще невдомёк - он растёт до двадцати пяти лет. Всем хотелось хайпануть, похвастаться, чисто для поднятия собственной самооценки. Так шла жизнь, многие вылетали с учебного заведения с белым билетом, поскольку мозги, чтобы нормально строить будущее, отсутствовали: хотелось драйва, кайфа, поскорее вырваться из родительского гнезда. Навсегда.
Они и подобные как раз попадались в лапы Тиль. Ей всегда насрать - беременная, больная, или какая, - никто от Тёмной ещё не ушёл, живым. Но также не знала другого: воин-начальник порой следил за ней, присутствуя при Резне, одетый во всё чёрное, скрывая лицо капюшоном, маской. Опыт научил мужчину скрываться так – ни один сыщик не найдёт. Он носил чёрный бушлат в холодное время года, и лёгкий, такого же цвета плащ, в тёплый сезон. При этом под красивой формой, скрывающей прекрасное тело, имелись меч, несколько пистолетов на ремнях, чтобы прикрыть подругу, которая слишком дорога. Он порой думал даже, сидя в своей столовой, где собирались ребята: «Женюсь на ней сам, если с Полиной не выйдет, моя достала своими истериками, дура»!
Вейдеру стало абсолютно плевать, кто бы что подумал о нём, в этом случае. Родила бы ему Тильсирвэ ребёнка, сына. Нет, он вовсе не влюбился: прекрасно понимал - нужно заботиться о ближнем. Защищать, понимать. Светлый бы всё дал, с лихвой. В данный момент, хотелось действительно бросить Полину. Ладно там миниатюрная - но глупая. Всё равно, как сдуру не распознать, кто перед тобой. Здесь так и получилось. Конечно, многие итак обсирали Тиль, на чём свет стоит: мол, свинья она, дура, и спит со всеми подряд. Женщина находила обидчиков, ликвидировала, чтобы больше не портили репутацию гнилыми языками. Мало-помалу, оскорбления прекратились. Также называли страшной, сумасшедшей, расплачивались по полной программе. Потом.
Сейчас Ира шла по улице, освещённой фонарями. Больше всего на свете ей хотелось прижаться, к близкому человеку, магу, ещё к кому-нибудь, и забыться, почувствовать тепло. Но то невозможно: Крейт вообще брезговал обниматься, не говоря об остальных вещах. Его бесила сама мысль о отношениях. Он предпочитал игрушечную собаку, обшитую искусственным мехом. Сегодня опять куда-то отвалил, в 8:00 вечера, на звонки не отвечал. Темная, впавшая в отчаяние с поведения вампира, решила: надо урода нехило встряхнуть, чтобы шевелился, или послать. Но молодость диктовала исключительно свои правила - хотелось нежности, ласки, всего нормального. Но, увы: вампир оказался асоциальным элементом. Бедолага смотрела на него, глазам не веря: он в прямом смысле дичал. Да ещё те злополучные SMS в его телефоне! Лучше бы она не ездила никуда, от Энрике, а стала его женой.
Теперь – всё, поезд ушёл, куда пойдёт дальше - отдельный вопрос. В никуда, в пропасть, кишащую Мегаланиями, сожрут твари пассажиров, или нет, - неизвестно. Никак не знала она: Гвелд начнёт, с любовью в сердце к Тёмной, утирая горькие слёзы отчаяния, рубить тварей, проклиная своё решение жениться. Деваться ему будет абсолютно некуда - либо его сожрут ящеры, либо их перебьёт. Даже спустя годы, у кельта ничего не выйдет. Так останется несчастный город медленно встречать свой конец. И обязательно встретит. Случится все потом, когда рухнут последние надежды.
Продолжение следует.