Дом на Гагарина

    

      Дом детства - понятие  широкое. Это не только само жилище, но и все, что окружает его, находится в непосредственной близости. Мы доверяем ему как самому себе, зная, что он не обманет и не подведет.  Там тепло и безопасно. Там всегда есть ощущение  защищенности. Там - дух добра и любви. Все это восстанавливает истраченные вовне силы.

       Сначала дом имел один вход с улицы через калитку в палисаднике, почти по всему периметру которого росла сирень. Еще в  палисаднике  была высокая и раскидистая груша-дичок.  Я, легкая и лазучая, легко забиралась на самый верх дерева  и смотрела сверху на  уличных прохожих:  " Высоко сижу - далеко гляжу!". Под вишневыми деревьями мы с подружкой  открывали иногда свои секретики и, полюбовавшись, вновь засыпали их землей. Перед самыми окнами росли цветы. Нас, маленьких детей, интересовали преимущественно мыльники, с помощью которых мы "мыли" запачканные землей руки.

       Через милое сердцу  крылечко с лавочкой, залитое теплым солнечным светом,  попадали в сенцы (небольшие сени) - неотапливаемое помещение между жилой частью дома и крыльцом.

       Сенцы имели выход во двор с садом, и двумя сараями. В одном хранилась большая поленница дров. У боковой стены  стояла широкая железная кровать, покрашенная коричневой краской, с высокими спинками для отдыха на свежем воздухе. Отец развешивал по стенам душистые травы, на пол ставил корзины с яблоками.

       Когда родители решили перестроить дом, мы с сестрой  жили там до середины сентября. Туда же перекочевало временно и пианино, которое смотрелось диссонансом на фоне посеревшей от времени  дощатой стены. Помню свои первые музыкальные шаги - гаммы и легкие мелодии для первого класса там, в сарае.

       На противоположной стороне были сложены дрова до самой крыши. Рядом стоял старинный деревянный сундук. Очень вместительный. В нем хранились банки с вареньем и компотами. Пол в сарае  был земляной. Но на время перестройки дома его застелили домоткаными половичками, подаренными бабушкой.  Мама хотела придать уют нашему временному жилищу.

       Родители спали в другом сарае, расположенном через дощатую стенку. Тот сарай был попроще. Только кровать, какая-то домашняя утварь и садово-огородные инструменты. Еще там был глубокий погреб, в котором стояли бочки с солеными огурцами и помидорами, квашеной капустой. В отсеках хранился картофель, морковь, свекла, хрен, редька. Может, что-то еще.

       Перестроенный дом стал выше за счет поднятия фундамента. Мы переезжали туда, радуясь новизне и чистоте. Как же приятно было наступать босыми ногами на гладкую поверхность свежевыкрашенного пола!

       Наша с сестрой  спальня теперь имела окно. А это означало, что нам не нужно было постоянно включать и выключать свет, как раньше.

       Изменилась и кухня. Ее перенесли на другую сторону дома вместе с печной плитой. В этой комнатке с окном были небольшой стол, три стула, навесная полка для посуды. На тумбочке стояло стояло ведро, закрытое крышкой, с холодной водой, принесенной  из колонки, что рядом с домом. У противоположной стены - умывальник. Точь в точь как в "Мойдодыре" у Корнея Ивановича Чуковского.

       Кухня была отделена от другой комнаты, которая являлась столовой и прихожей одновременно. В ней теперь тоже было окно, рядом с которым стоял  обеденный стол, покрытый белой скатертью. Посередине - ваза с цветами. Наши школьные учебники лежали стопками здесь же, на этом столе, ведь не было другого места, где мы могли бы учить уроки. В нашей с сестрой спальне кроме широкой кровати и тумбочки со стулом, ничего не было. Перед обедом или ужином книги перемещались в нишу буфета, где ожидали своего возвращения на прежнее место.

       Буфет... О, это было произведение искусства! Дубовый, с филигранно вырезанными листочками и кистями винограда. С гранеными стеклянными дверцами у верхних шкафчиков. И зеркалом в нише посередине.

       А сенцы  и крыльцо убрали.  Крылечка было немного жаль. К дому пристроили застекленную террасу. Вход в дом был теперь со стороны соседнего с нами госбанка через дверь в высоком заборе.

       В связи с обновленным домом начала меняться и наша жизнь в лучшую сторону. Сначала появился телевизор, затем баллонный газ, стиральная машина, потом телефон. Со временем купили и холодильник, который поставили в летней терраске и выключали на зиму. Не знаю, почему так. Может, из-за экономии электроэнергии. Зимой продукты хранили, вынося их в в терраску, точнее в чулан за перегородкой, где на полках находились кастрюли со сковородами, ведра с тазами, разные ковши и прочие кухонные принадлежности.

       Родители еще были молоды, полны сил, много работали. У папы был ненормированный рабочий день. Мама работала в две смены, да плюс еще и проверка тетрадей, которые она брала с собой из школы. Мы с сестрой росли, учились, заводили подруг. Мама уже разрешала нам гулять до десяти  вечера. Главное, чтобы успевали приготовиться к урокам и выполнить несложные обязанности по дому.

       Иногда мы ленились с обязанностями. Дети же... Мама редко нас ругала. Просто так смотрела, что  было очень стыдно. В следующий раз после этого к приходу мамы с работы старались с особой тщательностью навести чистоту и порядок, принести из колонки воды и заварить чай.

       Вечером за ужином обсуждали дневные дела, новости. Это было хорошее время...

       Деревянный дом наш, сухой и светлый - был живым организмом, поддерживающим семейное тепло. Все хорошее в моем детстве и юности было связано, прежде всего, с родителями и, конечно, с нашим домом.

       Сейчас в нем живут другие, незнакомые мне люди. Родителям дали другую квартиру, с газовым отоплением, водопроводом и ванной. Уже давно нет и родителей. И в той новой квартире живет мой племянник со своей семьей. Но когда я приезжаю в поселок навестить сестру, я непременно иду на улицу Гагарина, чтобы поздороваться с домом, где я прожила более двадцати лет. И сказать ему, что у нас все хорошо!