Архиепископ Тамбовский и Мичуринский Евгений (Ждан) был выходцем из Белоруссии, родился в 1942 г. в обычной семье мещан г. Новогрудка, небольшого типично белорусского городка на западе страны. Религиозность белорусов своеобразна: за многие столетия совместного существования с представителями разных христианских конфессий, причем в условиях, когда само православие было не господствующей религией, а одной из них и, даже порой и гонимой, выработало в них стойкий иммунитет к различного рода теориям особого какого-то избранничества и идеям народа-богоносца. Они жили всегда в тисках приспособленчества и компромисса по отношению к внешним условиям. Таковым по характеру был и владыка Евгений, прошедший путь от дантиста до архиепископа Русской Православной Церкви. Причем владыка Евгений был и приходским священником, и преподавателем в академии и церковным чиновником, т. е. имел солидный опыт как административной, так и организаторской работы, кроме того, неплохо знал проблемы приходской жизни.
До владыки Евгения на Тамбовской кафедре был епископ Валентин (Мищук), назначенный 21 сентября 1985 г. (впоследствии митрополит Оренбургский). Почти два года управлял он епархией до 12 мая 1987 г., когда был назначен епископом Владимирским и Суздальским. За это время существенных перемен в жизни епархии не произошло. Единственное заметное событие — это приобретение усадебного места в г. Тамбове по ул. Ржавской, где намеревались построить архиерейскую резиденцию. Епископ Валентин приобрел место, заказал проект новой резиденции и даже начал ее строительство, но все же подлинным строителем ее стал новоназначенный епископ Евгений. Знаменательно, что деятельность его на Тамбовской земле началась со строительства резиденции и закончилась строительством нового здания епархиального управления. В заботах об этом строительстве прошли первые два года деятельности архиерея, на это было потрачено огромное количество денег и в 1989 г. уполномоченный В. Рачков констатировал факт: «Превышения расходов над доходами в сумме 79900 руб. связано со строительством новой резиденции епископа и покупкой нового автомобиля «Волга». Перерасход покрыт за счет изъятия денежных средств, направленных религиозными объединениями в объединенный епархиальный фонд милосердия и средств, перечисленных приходами на 400-летний юбилей. В связи с подобной практикой епархиального епископа, заметно снизились отчисления в общественный фонд» [161]. Отчисления в Фонд мира и Охраны памятников начали снижаться с 1986 г., а потом и вовсе прекратились, и с этим Уполномоченный уже ничего поделать не мог.
На 1988 г. выпало два важных события, которые наметили перелом в отношениях местной власти и представителей Церкви. Первое носило общероссийский характер, и было связано с празднованием 1000 - летия Крещения Руси. В связи с торжествами была проведена совместная конференция, в которой участвовали представители духовенства, власти и интеллигенции. Второе событие связано с первым: к 1000 - летнему юбилею решили провести в Тамбове международную конференцию «Церковь и общество», которая, и состоялась в период с 17 по 25 сентября 1988 г. В ней приняли участие представители всех континентов, и возглавлял ее архиепископ Йоркский Джон Хелбут. Тогда же в 1988 г. начался процесс возвращения тех храмов, которые еще уцелели на территории епархии. В 1989 г. количество церквей увеличилось до 47. Уполномоченный отмечает факт увеличения доходов церкви, количества крещений и пробудившийся интерес к православию со стороны интеллигенции и молодежи.
В дальнейшем количество открытых приходов только возрастало. Процесс этот был необратимым, хотя не всегда все проходило гладко, кроме того, большая часть храмов возвращалось без оформления их юридического статуса. Был, даже анекдотический случай, когда один из храмов оформили на имя настоятеля как частный дом.
Из приведенной ниже таблицы (в первой строке указан год, во второй количество храмов) видно, как в течение десятилетия возрастало количество храмов и если в первой половине 1990-х количество их росло стремительно, то во второй процесс этот уже развивался более спокойно.
1989 1990 1992 1993 1994 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002
47 57 78 87 91 95 102 104 104 115 118 126
Сама обстановка в области, которую в политическом смысле относили к «красному поясу», в целом была благоприятной для развития церковной жизни. В Тамбове уже в конце 1980-х начале 1990 – х гг. переданы практически все уцелевшие храмы, за исключением домовых и Лазаревской церкви в бывшей Носовской богадельне, а в 1994 г. верующим передали весь Преображенский собор, причем оттуда в спешном порядке был выселен краеведческий музей, один из лучших в Центральном Черноземье. Отношения архиерея и властей также сгладывались вполне удачно. Состоялось несколько встреч с областным руководством и руководством города. В 1991 – 1992 гг. из фондов Тамбовского краеведческого музея церкви было возвращено более десятка икон и предметов церковного обихода, да и в остальных вопросах власти старались идти на встречу верующим, хотя рецидивы прежнего мышления давали еще о себе порой знать, но они были скорее исключением, чем правилом. Один из таких случаев произошел в педучилище № 1, где из-за религиозных преследований со стороны преподавателей училище вынужден был покинуть в 1989 г. один из его воспитанников Ю. Алимов, однако начальник облоно отменил приказ директора училища об отчислении Алимова [162].
В 1991 г. был упразднен Совет по делам религий, соответственно и ликвидирована должность Уполномоченных. Последний тамбовский Уполномоченный Рачков В. И. ушел на пенсию. В 1990-х гг. при обладминистрации существовала должность советника главы администрации по религиозным вопросам, которую занимал Сафонов В. Н., в прошлом генерал КГБ и одно время начальник Управления ФСБ по Тамбовской области. Т. е. инерция прежнего мышления при назначении на эту должность еще срабатывала. Но нужно сказать, что права и полномочия советника были несоизмеримо меньшие, чем у Уполномоченного, он скорее выполнял функции своеобразного «связного» между представителями разных конфессий. Сам архиерей теперь имел возможность непосредственного контакта с любым представителем власти и очень скоро сблизился с ключевыми фигурами во всех ее ветвях и стал частью местного политического истеблишмента. Позиции архиепископа Евгения не были поколеблены, даже тогда, когда он, казалось бы, сделал в 1996 г. неудачный политический выбор, открыто выступив в поддержку Бетина О. И. на пост губернатора области. Тогда победил противник Бетина Рябов А. И. Впрочем, в перспективе это стало вполне правильным решением, так как впоследствии власть в области все же оказалась в руках Бетина, однако тогдашние события показали, сколь невелик авторитет архиерея в глазах местного электората.
1990 – гг. стали, наверное, самыми яркими в постсоветской истории Русской Православной Церкви. Однако новые времена ставили перед духовенством и руководством епархии совершенно другие задачи. Нужно было активно заниматься миссионерской, просветительской, социальной и благотворительной деятельностью. В целом ни архиерей, ни наличное духовенство к этому оказалось не готовыми. Все попытки наладить подобного рода деятельность, носили скорее индивидуальный характер и были связаны с той или иной личностью. По всему видно, что у архиепископа Евгения не было каких-то четких представлений о том, как должна развиваться епархия в современных условиях.
Первая проблема, которая встала очень остро – это отсутствие грамотных пастырей. На протяжении всего новейшего периода священнослужителей в Тамбовской епархии не хватало, и нехватка их ощущается до сих пор. В 1992 г. в бывшем архиерейском доме были открыты духовно-пастырские курсы, которые с 1996 г. стали двухгодичными, в 1999 г. их преобразовали в Тамбовское духовное училище с трехгодичным курсом обучения. Однако для того, чтобы училище начало снабжать епархию профессиональными кадрами духовенства, им нужно было заниматься, вкладывать в его развитие средства, чего со стороны архиерея не наблюдалось. За десять лет существования училища оно ни разу не ремонтировалось, уровень преподавания в нем оставлял желать лучшего, а количество учащихся едва ли достигал 20 человек на всех курсах. Всего же за все время правления владыки Евгения из выпускников училища было рукоположено во иереи 22 выпускника (из общего количества рукоположенных владыкой в период с 1989 по 2001 гг. в 102 человека). Видимо, что в смысле обеспечения кадрами архиепископ Евгений на училище больших надежд не возлагал и пошел старым, как ему казалось, хорошо проверенным путем – посвящать в священники благочестивых мирян без духовного образования. Для нового времени такая позиция была ущербной. С начала возрождения в Церкви оказалось много людей, которые раньше не имели к ней никакого отношения и делали лишь первые шаги в своем духовном развитии. В основном именно из их среды появлялись новые священнослужители. И здесь неизбежны были ошибки. За время правления архиепископа Евгения им было рукоположено четыре двоеженца, т. е. людей которые на исповеди скрыли факт своего пребывания в гражданском браке, а затем развода и повторного бракосочетания. Причем один из этих четырех «священников» даже несколько лет возглавлял отдел в епархиальном управлении, т. е. был ближайшим помощником архиерея. Кроме того, было принято больше десятка иноепархиальных священнослужителей в основном с Украины и соседних областей. Украинцы к концу 1990-х гг. уехали на родину, те, кто приехал из Липецкой или Воронежской области предпочитали жить «на два дома», сами служили в Тамбовской епархии, а матушка с детьми жили на родине. Естественно при таких условиях о приходе было меньше всего забот. Многих таких «заезжих незнакомцев» неизвестно по каким причинам владыка Евгений рукополагает, через год после их появления в епархии. Результаты не заставили себя долго ждать: священник Я. В., бывший некогда зам. директора одного сырзавода на Украине, приехав в Тамбов в 1991 г., был рукоположен во иереи в 1992 г. и направлен в крупный поселок на новооткрытый приход и развернул там такую деятельность, что прихожане жаловались на него: «Приход развалил, деньги приходские неизвестно куда идут». Выражались даже так, что коммунисты меньше вреда нанесли, чем отец Я. Еще двое из поспешно рукоположенных оказались алкоголиками. Определенную надежду возлагал архиепископ Евгений на тех кандидатов, которые имели высшее светское образование. А интерес со стороны интеллигенции к церкви в 1990-е гг. был и некоторые пожелали связать свою жизнь с ней более тесно, однако не всегда этот опыт был удачен. В одном случае священник, кандидат физико-математических наук в итоге ушел в раскол, в другом священник с высшим музыкальным образованием, так и не смог ужиться на приходе, и вынужден был уехать в Рязанскую епархию. В целом отношения архиепископа Евгения к духовенству епархии отличались некоторым либерализмом, к проступкам священнослужителей он был чрезвычайно терпим, а у настоятелей было много свободы, так что на епархиальном совете в 1996 г. был отмечен факт сокрытия доходов в некоторых приходах.
В 1992 г. Тамбовскую епархиальную жизнь потряс серьезный кризис, который был вполне логичным следствием всей той обстановки, которая сложилась в стране к этому времени. Рухнувший советский режим дал возможность Церкви свободно развиваться, однако вместе с этим в страну хлынул поток различных сект и проповедников, которые буквально наводнили Россию. Активизировали свою деятельность католики и зарубежники, которые стали образовывать на территории бывшего Союза свои приходы. Соблазна перейти под начало РПЦЗ не избежала и Тамбовщина. Центром такого стремления стал Мичуринск, что было не случайным, так как город всегда отличался своим оппозиционным настроением по отношению к Тамбову, кроме того, здесь продолжала существовать довольно большая община катакомбников, деятельность которых в 1990-х гг. также активизировалась. Мы не склонны расценивать демарш группы мичуринских священников, как некий протест против каких-то притеснений со стороны архиерея или выступления против «системы» (о чем твердили тогдашни демократы): во-первых потому, что не было никаких притеснений, а во-вторых система еще тогда не сложилась, а лишь начинала строиться и, кстати, деятельность наших доморощенных раскольников тому поспособствовала. Скорее причины этого явления надо искать в неудачной кадровой политике архиепископа Евгения и личных обидах некоторых священнослужителей. Т. е. главное здесь – личностный фактор.
Основное действующее лицо всех этих событий протоиерей А. С. в конце 1980- гг. играл важную роль в Епархиальном управлении и можно сказать был в это время правой рукой архиерея. В 1988 г. отец А. назначается секретарем Епархиального управления. Самое непосредственное участие он принимает в очень важных мероприятиях и делах тех лет: строительство резиденции, подготовке торжеств по случаю празднования 1000-летия Крещения Руси на Тамбовщине, вместе с владыкой Евгением принимает из рук сотрудников музея св. мощи свт. Питирима, которые до 1993 г. находились в Покровском соборе. В 1990 г. о. А председатель комиссии по приемке только что переданного Предтеченского храма в Казанском монастыре г. Тамбова, одновременно отец А. штатный клирик Покровского собора. И вдруг где-то в 1991 г. он попадает в опалу: сначала его архиерей назначает благочинным Рассказовского округа, затем летом этого же года командирует служить в с. Курдюки, что всегда считалось своеобразной «ссылкой» для провинившегося духовенства, ну а в июле 1991 г. его снимают с должности епархиального секретаря и на эту должность назначают нового архимандрита Полихрония (Пиданова). В чем причина такого охлаждения к священнику со стороны правящего архиерея мы не знаем. Но одно не вызывает сомнения: такое пренебрежение со стороны архиерея сильно задело отца А. и он, как говорится, затаил обиду.
Между тем в Боголюбском соборе г. Мичуринска, который и стал главным местом противостояния, творились дела весьма странные. Собор передан верующим 1 июля 1990 г., настоятелем его назначен престарелый и заслуженный протоиерей Виктор Медведев. Но 1 декабря 1990 г. он был освобожден от этой должности и настоятелем становится протоиерей Петр Гридчин. Не все были довольны такой заменой, и как следствие в приходе появляется две группировки, сторонников о. Медведева и о. Гридчина. Все это вредило делу восстановления собора, который всегда был предметом особого попечения местной интеллигенции. Один из представителей ее инженер Можеев 12 декабря 1990 г. пишет на имя митрополита Питирима (Нечаева) письмо в котором есть следующие строки: «Настоятелем храма, благочинным нашего города и председателем 20-ки назначен отец Виктор, служивший на периферии. Он был принят верующими и имеет у них по моим сведениям большой авторитет. Одному ему очень трудно. По сведениям он неоднократно обращался к Епископу о назначении второго священника, но последний все время тянул, а затем прислал молодого, рукоположенного из диаконов, но вскоре забрал его в другую церковь. Все, что связанно с кадровой чехардой становится их (прихожан) достоянием и они вправе спросить в чьих «интересах» культивируется такая «новая» политика». Молодой священник — это отец П. М., сын отца Виктора. Он действительно назначен клириком собора в 1992 г., а до этого в 1991 г. протоиерей Петр Гридчин был освобожден от должности настоятеля собора, переведен в Ильинскую церковь, позже туда же переведен отец П. М., а сама должность настоятеля собора ликвидируется. Собор приобретает статус второго кафедрального, затем этот статус у него отнимается, восстанавливается должность настоятеля. Для контроля за ситуацией архиепископ Евгений в 1991 г. назначает мичуринским благочинным архимандрита Полихрония. Но, думается, в Мичуринске он бывал не часто, так как до 9 апреля 1992 г. исполнял должность епархиального секретаря, поэтому ни он, ни архиерей не знали о зреющем в Мичуринске «бунте». Теперь понятно становится, что, как писали в газете «Православная Москва», для владыки Евгения событие в Мичуринске в августе 1992 г. стали полной неожиданностью. А событие эти состояло в том, что 8 августа 1992 г. произошел «захват» Боголюбского собора бывшим протоиереем Покровского собора г. Тамбова А. С., председателем Приходского Совета Боголюбского собора г. Мичуринска прот. Виктором Медведевым и примкнувшими к ним священниками Валентином Мищенко и Дмитрием Дубовицким. Непосредственное отношение к собору имел только отец Виктор, который был к этому времени снова настоятелем собора. Ни о. А. С., ни два других священника никакого отношения к собору не имели. Впоследствии мичуринский благочинный протоиерей Александр Филимонов, утверждал, что отца Виктора «заговорщики» принудили «сдать» Собор. Утверждение это близко к истине, так как в том же году 21 сентября после беседы с архиереем отец Виктор написал покаянное письмо и от раскольников отошел.
Как разворачивались события этого первого дня раскола мы знаем со слов самого архиерея, которые были записаны спустя два года в 1994 г.: «Новость подстерегла архиепископа с самого утра. Только он вошел в свой кабинет в епархиальном управлении, раздался звонок. Звонили из Мичуринска: прихожане собора в честь Боголюбской иконы Божией Матери вместе с настоятелем и тремя священнослужителями перешли под юрисдикцию Зарубежной Церкви». После этого архиепископ сразу же поехал в Мичуринск там его ждали: «Но двери собора перед владыкой не отворились: в храме заперлись священники, полагая, вероятно, что их будут брать штурмом. На ступенях собора архиепископ увидел около двух десятков женщин в белых платочках, что-то живо обсуждавших» [163]. С этими женщинами и состоялся короткий разговор, в храм владыку не пустили с тем он и уехал в Тамбов.
Архиепископ был несколько растерян и не знал, какие шаги ему предпринимать. Можно предположить, что едва ли велись какие-то переговоры с «раскольниками», впрочем, последние, видимо, были уверены в успехе начатого дела и сами наверняка не пошли на эти переговоры. Тем более что в этот период, они не сидели сложа руки. Им было составлено «Заявление о создании прихода Зарубежной Церкви» и направлено в различные государственные инстанции: администрацию, прокуратуру, суд. В нем говорилось, что община сознательно и бесповоротно переходит под омофор первоиерарха РПЦЗ митрополита Виталия и епископа Каннского Варнавы. Но никто из представителей власти не спешил признавать новую общину.
Только спустя три недели после захвата, владыка решается сделать свой ход: 26 августа 1992 г. архиепископ Евгений направил в Мичуринский народный суд иск о признании деятельности общины Боголюбского прихода противоречащей положениям Гражданского устава. «Заговорщики» находят поддержку у народного депутата от Мичуринска Кузьмина Ю. И., депутата Госдумы священника Глеба Якунина. В Мичуринск, чтобы поддержать «захватчиков» приезжает из Москвы священник Олег Стеняев.
Между тем 18 ноября 1992 г. Мичуринский Народный Суд иск Тамбовской епархии удовлетворил и признал деятельность Боголюбской общины незаконной и вынес решение о том, что здание храма должно быть возвращено его законному владельцу, т. е. Тамбовской епархии. Но раскольники игнорировали решение суда, и так до конца года Собор и не освободили, в свою очередь, подав аппеляцию в высшую инстанцию пытаясь опротестовать решение Мичуринского суда. Однако и здесь раскольники потерпели неудачу, так как 13 января 1993 г. Тамбовская областная судебная коллегия по гражданским делам оставила без изменения решение Мичуринского суда. Поняв, что собор удержать не удастся, заговорщики использовали малейшую возможность, чтобы как – то оттянуть тот момент, когда из храма все же придется уйти: они попросили отсрочку в решении суда. Все надежды раскольников на то, что им удастся выиграть время, не оправдались: 9 февраля 1993 г. Мичуринский городской суд отказал в предоставлении отсрочки в исполнения решения суда.
Самое интересное во всей этой истории было то, что все это время все раскольники-священнослужители официально оставались клириками Московского Патриархата и могли совершать богослужения, так как указ об их запрещении за «клятвопреступление, учинение раскола, публичную клевету и хулу, умышленный сговор» последовал лишь 12 февраля 1993 г. Архиепископ Евгений все это время надеялся, что вся эта история лишь недоразумение и «мятежники» все же одумаются. Однако ничего подобного так и не произошло.
Протоиерей Виктор Медведев был снова назначен настоятелем собора. Для того, чтобы «изъять» собор из рук заговорщиков 24 февраля 1993 г. в Мичуринск направлен новый епархиальный секретарь священник Виктор Шальнев и настоятель Покровского собора г. Тамбова протоиерей Николай Степанов. Но в храм допущены они не были, со стороны народа в их адрес прозвучали ругательств и угрозы. Ситуация накалялась. 26 февраля 1993 г. архиепископ Евгений ходатайствовал перед Патриархом о снятии сана с запрещенных священнослужителей. Эта ли угроза или просто четкое осознание того, что дело по захвату собора проиграно, вынудило раскольников сдаться. Они покинули храм на следующий день, но не оставили надежд на то, что община будет продолжать существовать. Отец А. и Дубовицкий служили в частном доме г. Мичуринска, Мищенко странствовал по епархии. Несколько позже Дубовицкий покинул приделы епархии и отбыл в Краснодарский край.
25 августа 1993 г. раскольниками была зарегистрирована Боголюбская община Российской православной церкви Подольской епархии во главе с прот. А. С. Община просила городскую администрацию передать им или Троицкую церковь мужского монастыря или помещения бывшего Боголюбского женского монастыря. Епископом Каннским Варнавой протоиерей А. С. был назначен благочинным, а мирянин Сергий Солопов, в декабре 1993 г. рукоположен во диаконы. В последующие за этими событиями 4-5 месяцев община начала распадаться. В среде самих священников-заговорщиков не было согласия, да и с запада существенной помощи они не дождались. Становилось понятно: дальнейшее существование общины дело практически безнадежное, тягаться со всей епархией не было ни сил, ни желание. Вполне возможно, что заговорщики надеялись, что их «почин» по переходу в лоно РПЦЗ поддержат и другие приходы и священнослужители Тамбовской епархии, но, увы – надежды эти остались только надеждами.
7 апреля 1994 г. на имя архиерея поступает покаянное письмо от прот. А. С. Объясняя в нем причину своей раскольнической деятельности, он указывает, то главное, подвигшее его на этот шаг: «В свое время поддался своим эмоциям, личной обиде по отношению к Вам и к некоторым клирикам нашей епархии». Через десять дней 17 апреля 1994 г. в Спасо-Преображенском соборе г. Тамбова протоиерей А. С. и диакон С. Солопов принесли покаяние в содеянном расколе, Боголюбская община была снята с регистрации. В интервью владыки тамбовской газете демократического толка «Послесловие» в октябре 1994 г., вопрос редактора В. Середы по этому поводу звучал так: «Недавно отец А. каялся в своем раскольничестве и отступничестве. Меня в свое время тоже склоняли к покаянию, я знаю, что это такое. Я знаю отца А. как честного и искреннего человека и склонен предположить, что его покаяние - это расправа над инакомыслящими внутри системы». Т. е. в среде демократической интеллигенции протоиерей А. С воспринимался как «страдалец за идею».
Не известно состоялась ли личная встреча отца А. с архиепископом, возможно, она и была, но вскоре после своего покаяния, а именно 27 мая 1994 г. протоиерей был назначен настоятелем Боголюбского собора в г. Мичуринск.
На фоне этих событий теперь становится понятным, почему в августе 1993 г. нашу епархию посетил Патриарх Алексий II. Ситуация в епархии складывалась достаточно сложной и Тамбовскому архиерею нужна была поддержка.
Первая половина 1990-х время интереса со стороны разных слоев населения к Церкви. Приходило много мирян, желающих потрудится на благо Ее, как-то помочь своими умениями, навыками. На этой волне в 1992 г. появилось такое учреждение как Центр Православной культуры, который объединил и часть православной молодежи города и многих педагогов разных учебных заведений. Отношения Центра с епархиальным руководством складывались драматично и непросто. Он просуществовал до 2005 г.
Неплохие отношения у архиерея первоначально складывались с первым тамбовским мэром В. Н. Ковалем, сам архиерей какое-то время депутатствовал в облсовете и симпатии его были явно на стороне тех, кого принято тогда было называть «демократами». Впрочем, в новых условиях жизни епархиальное руководство едва поспевало за меняющейся ситуацией. И если в первой половине 1990-х имелись признаки каких-то активных действий, то со второй половины они практически угасли. Посмотрим, как это происходило по разным направлениям деятельности.
Воскресные школы. Долгое время подобного рода школы являлись единственным способом дать религиозное образование не только детям, но и взрослым. Понятно, что школ должно быть как можно больше, так как во многом от этого зависит наполняемость наших храмов молодыми людьми, а также появление людей, желающих посвятить свою жизнь служению Церкви в звании священника или монаха. Первые школы в епархии начали открываться в 1989 г. В 1994 г. их было 19 с более чем 500 обучающихся в них, в 1998 г. 22 и около 1000 обучающихся. Эта цифра осталась почти неизменной, вплоть до 2002 г., т. е. школы имелись в 10% приходов епархии. Вся тяжесть по организации школ, преподаванию в них чаще всего ложилась не на настоятелей, которые по большей части становились сторонними советчиками и помощниками, а на активных мирян. Самые крупные школы находились в Тамбове и Мичуринске. Наиболее успешная из них воскресная школа при Вознесенском монастыре г. Тамбова, созданная усилиями Нины Тимофеевны Торопцевой и ее единомышленников.
Первое время владыка Евгений пытался оказать какую-то поддержку школам. Был учрежден даже специальный епархиальный взнос на школы и какие-то деньги действительно шли на обеспечение школ, но со второй половины 1990-х гг. деньги эти стали направляться совсем на другие цели, а все заботы о школах возложены на приходы и здесь уж все зависело от желания настоятеля помогать воскресной школе.
Помимо воскресных школ в некоторых населенных пунктах имелась практика проведения факультативных уроков по основам веры в средних школах и детских садах. Но практика эта была нерегулярной, носила спорадический характер, и зависела от личной инициативы того или иного учителя. Совсем не были охвачены христианским просвещением средние и высшие учебные заведения. Единственное достижение в этой области — это открытие в 2002 г. домового храма в ТГУ им. Г. Р. Державина, однако, и здесь систематическая работа не велась, а службы бывали весьма редко. Впрочем, внешне все выглядело вполне благополучно: заключались договоры о совместной деятельности с высшими учебными заведениями и облоно, проводились Рождественские и Пасхальные праздники, а в 2000 г. проведен первый православный лагерь «Исток».
Книжно-издательская деятельность. В 1992 г. начала выходить епархиальная газета «Тамбовские епархиальные вести». Долгое время главным редактором ее был протоиерей Владимир Кленин, который сам в нее писал статьи, сам же и издавал (т. е. договаривался с типографиями). Газета выходила ежемесячно, но часто с большими опозданиями, поэтому в информационном плане была никакая, да и информация в ней подавалось весьма дозировано и ограничено. Популярностью не пользовалась. В церковных ларьках можно было найти, даже первые номера за предыдущий год, и если бы ее не давали в нагрузку в крестильный набор, то она, наверное, так и лежала бы не распроданной. Других газет в епархии так и не появилось. Что-то периодически выпускали в Мичуринске, районные газеты делали вкладки в свои газеты, где чаще всего размещали никому не интересные материалы, перепечатки, почти никак не отражая религиозной жизни в своем районе.
Монастыри. Официально было открыто два монастыря: Вознесенский женский и Казанский мужской, оба в Тамбове. Монахов там не было, те, что имелись, в конечном итоге вынуждены были покидать Тамбов или были такого качества, что лучше бы они не появлялись в Тамбове. У владыки имелся своеобразный взгляд на современное монашество: он считал, что монах должен пройти определенные путь в монастыре с традициями, а так как на Тамбовщине не было таких монастырей, то и нечего их было создавать, наживешь себе только проблемы. Поэтому ничего и не делалось для того, чтобы создать реальные монашеские общины, хотя в 1990-х гг. возможность такая была, ведь не случайно, что уроженцев Тамбовской епархии можно встретить почти во всех наших известных монастырях от Санаксар до Оптиной.
Благотворительная и миссионерская деятельность. Все 1990-е гг. распределяли гуманитарную помощь, какое-то время опекали семейный детский дом Шишкиных, где-то в 1992 г. создано Питиримовское братство, его члены посещали больницы, детские дома и. т. д. При некоторых храмах могли накормить бездомных. В 1996 г. протоиерей М. Кудин, возглавлявший отдел благотворительности в епархиальном управлении на Епархиальном совете заявил, что отдел он закрывает, так как у него нет ни помещения, ни средств для ведения работы.
Миссионерством занимался, кто мог и как мог. Было несколько переходов из протестантства. До недавнего времени служил на приходе священник, который принадлежал к известной баптисткой семье и в 1996 г. перешел в православие. Но это, пожалуй, единственный такой случай. Негласно архиерей не поощрял антисектантскую деятельность православных, опасаясь возникновения религиозной нестабильности в области. В епархиальных отчетах первой половины 1990-х гг. честно признавалось, что миссионерскую работу ведет лишь Центр Православной культуры г. Тамбова. Миссионерский отдел при епархиальном управлении, во второй половине 1990-х был присоединен к Отделу катехизации и образования, таким образом, прекратив свое существование.
Необычным выглядит посещение нашей епархии Святейшим Патриархом в 1998 г. и 2002 г. Ни одну из провинциальных епархий патриарх трижды не посещал. Думается причина этих посещений кроется скорее в тех отношениях, которые сложились между Святейшим и почившим владыкой, а они, видимо, были дружескими.
С 1995 г. у владыки испортились отношения с городскими властями. Связано это было с перипетиями передачи Лазаревской церкви в г. Тамбове. Лазаревская церковь в бывшей Носовской богадельне находилась почти в самом центре города. После революции одно время в ней размещалась аптека, потом кинотеатр и планетарий, но в конце 1980 – х гг. она уже пустовала и находилась в аварийном состоянии. Требовался срочный ремонт. 8 августа 1994 г. мэрия постановила передать здание бывшей церкви в аренду НПЦ «Элтерс» для размещения в подвальном помещении ее «шоу-театра и бара». Постановление это подписал А. Ю. Ильин, который в этот момент временно исполнял обязанности мэра. С этим постановлением естественно не согласился архиепископ Евгений, который справедливо считал «недопустимым использование церкви под подобного рода учреждения». Позже свое несогласие с таким решением владыка довел до мэра Коваля. С мнением владыки был согласен и начальник городского управления архитектуры и градостроительства О. П. Быстрозорова, но в свою очередь начальник управления имуществ Поляков Э. Н. в письме на имя архиерея от 27 октября 1995 г. писал: «В сложившейся ситуации, по моему мнению, единственная возможность сохранить здание, это передать его во временную аренду коммерческим структурам». Т. е. городские власти голосу архиерея не вняли и уже 23 ноября 1995 г. В. Н. Коваль подписал постановление о разрешении АО «Тамбов-универсал» на разработку проектной документации.
К февралю 1996 г. работы по реконструкции были практически завершены. Однако с самого начала в деле этом все как-то не заладилось. В мае 1996 г. рухнула северная стена храма, в связи с тем, что нужно было ее восстановить договор в НПЦ «Элтерс» продлили до 2011 г. К концу зимы 1996 г. стена была восстановлена. После этого в подвальном помещении открылся шоу-бар «Камелот». Между тем развернулась нешуточная борьба с общественностью в лице краеведческого музея за само здание церкви. Представители этой общественности в лице сотрудников музея Петручука Р. А. и Макарова И. В. написали письмо на имя представителя президента, каковым тогда являлся Бетин О. И., в котором они доказывали, что церковь должна принадлежать музею. Открытое письмо по этому поводу появилось и в местной печати.
Под это дело в ноябре 1998 г. архиерей просил передать епархии здание бывшего епархиального управления по ул. А. Бебеля, 6 в котором он собирался разместить отдел по социальному служению и благотворительности (об этом служении см. выше). Просьба эта мотивировалась и тем в том числе, что в Носовской богадельне ресторан, а у церкви нет помещения, чтобы заниматься благотворительностью. В феврале 1998 г. мэр Валерий Николаевич Коваль умер, в дальнейшем все вопросы по храму решались с его преемником А. Ю. Ильиным.
29 сентября 1999 г. решением Тамбовской городской думы в собственность епархии была передана Лазаревская церковь. Сложилась вопиющая ситуация: церковь и ночной бар со стриптиз-шоу были даже не рядом, а практически в одном помещении! А договор с баром был заключен до 2011 г.
23 апреля 2000 г. в храме совершалось вечернее богослужение. В каких условиях оно проводилось видно из рапорта, поданном на имя архиерея протоиереем Николаем Степановым, он в частности писал: «В ночном баре «Боярд» (так теперь назывался бывший «Камелот»), располагавшемся в подвале церкви, так надрывно и с грохотом звучала музыка, что под ногами молящихся в храме все дрожало и гудело. Я был вынужден во время богослужения спуститься в церковный подвал бара, не снимая облачения, и просить, чтобы прекратили неистовство беснующейся молодежи в такие великие дни Страстной седмицы. Моя просьба была не принята». Снова архиерей обратился и к мэру и губернатору с просьбой положить конец этому безобразию, верующие обратились с письмом на имя председателя Государственной Думы Селезневу Г. Н., собрав 154 подписи. Селезнев письмо направил председателю правительства М. Касьянову, тот губернатору, ну а последний мэру А. Ю. Ильину, который в свою очередь в письме от 24 ноября 2000 г. писал, что «Ситуация, изложенная в письме не соответствует действительности» и что «До настоящего времени в мэрию города Тамбова не поступило ни одного официального обращения от Тамбовской епархии о невозможности осуществления богослужений в связи с деятельностью ООО «Боярд». Хотя это заявление мэра было не правдой, так как еще 26 апреля 2000 г. владыка отправил на имя мэра и губернатора письма о срыве богослужений в храме по вине «Боярда». И все же под давлением обстоятельств, мэрия вынуждена была подыскать для бара другое помещение и 12 января 2001 г. передало «Боярду» в аренду здание бывшего ресторана «Цна». К концу года подвальное помещение было очищено и перешло в собственность церкви. Так закончилась эпопея с передачей верующим последнего из еще сохранившихся в городе с дореволюционного времени храмов.
К этому моменту владыка Евгений уже был полностью поглощен совершенно другим делом, которое занимало все его помыслы, и которому он уделял массу времени и сил. Делом этим стало строительство нового здания Епархиального управления. Городские власти передали епархии большой участок земли на углу улиц Набережная и Августа Бебеля. Впервые вопрос о строительстве здания владыка поднял на заседании епархиального совета 28 октября 1997 г. В целом идею эту члены совета одобрили, и архиерей обратился в мэрию с просьбой выделить земельный участок. Участок в размере 0,20 га. был выделен 28 ноября 1997 г. В 1998 г. приступили к строительству. Эта стройка стала самой грандиозной за всю историю епархии после 1943 г. Она потребовала огромного количества финансовых средств и нужно сказать, что велась в основном за счет тех взносов, которые поступали от приходов. Не стоит даже говорить, что это легло неимоверным бременем на всю епархию. В строительстве управления приняли участие практически все строительные и различные другие организации области. Только в 2001 г. ими было перечислено 500000 руб., а помимо этого жертвовались строительные материалы (строительные материалы жертвовали и приходы). К началу 2002 г. общая стоимость произведенных работ равнялась сумме в 13477394 руб., а общее количество денег, потраченных на строительство простиралось до 15000000 руб. это почти семь годовых бюджетов епархии!
Здание епархиального управления было построено и это без сомнения заслуга владыки Евгения, ничего подобного в Тамбовской епархии не строилось, начиная с 1894 г., когда на епархиальные средства был возведен грандиозный свечной завод. Владыка Евгений в целом рассчитывал на перспективу и понимал, что со временем православная вера будет приобретать все больший вес в обществе, а значит и задачи, которые придется решать, потребуют совершенно иных материальных условий.
В структуре самого епархиального управления с 1995 г. появились изменения, которые были связаны с соответствующими решениями Архиерейских Соборов первой половины 1990 – х гг. Были открыты отделы: религиозного образования и катехизации, благотворительности и социального служения, миссионерский, военный, по связям с приходами, архивный. Т. е. работа уже мыслилась более концептуально и целенаправленно, не по отдельным каким-то вопросам, а именно по направлениям.
Архиепископ Евгений стал возродителем старой традиции принесения в г. Тамбов Вышенской иконы Божией Матери. В 2001 году удалось договориться с Рязанским владыкой о разовом принесении, что и было осуществлено летом этого же года. Ежегодно Вышенская икона стала приноситься уже при следующем архиерее. Кроме этого при владыке Евгении появилась и новая традиция – это принесение православных святынь из других епархий. Тамбов посетила Почаевская икона Божией Матери, кроме того, приносили и местные святыни: чудотворную Скорбященскую икону Божией Матери из с. Ивановка. Ничего подобного в прежней истории епархии не было.
Последние годы правления архиепископа Евгения были омрачены крупным и неприятным скандалом, связанным с духовенством Мучкапского благочиния. Этот инцидент в целом продемонстрировал, что в кадровая политика архиерея была не совсем удачной, а в частности показал, что в последние годы контроль за духовенством, особенно в глубинке, со стороны владыки Евгения несколько ослаб.
Мучкапское благочиние было создано в 1996 г. Первым его благочинным был назначен протоиерей Ф. К. Человек независимого характера и с задатками хорошего бизнесмена. В самом Мучкапе было две церкви: Покровская и Крестовоздвиженская. Отец Ф. был настоятелем Покровской церкви, и все было хорошо, пока не назначили настоятелем второй церкви, священника Е. Б. Поначалу два пастыря ладили, но после того, как в 1997 г. на местном кладбище была построена часовня, отношения эти резко изменились. Благочинный поставил условие: отпевания совершать только в часовне, естественно весь доход поступал в Покровскую церковь, а Крестовоздвиженская, таким образом, оставалась без доходов. Это вызвало неудовольствие как прихожан, так и настоятеля Крестовоздвиженского храма о. Е. Б. И те, и другие начали жаловаться архиерею, владыка никак не реагировал, а на одном из рапортов о. Е. Б. оставил следующую резолюцию: «Весьма удивлен Вашим рапортом» и просил приехать на заседание епархиального совета. Но и на епархиальном совете вопрос не был решен, конфликт тлел или, если быть более точным, гнойничек разрастался, пока, наконец, не прорвался в 2001 г. Вот как описывал события весны 2001 г. о. Е. Б., настоятель Крестовоздвиженского храма в своем рапорте на имя архиепископа Евгения от 2 мая 2001 г: «30 апреля благочинный Мучкапского округа протоиерей Феодосий Круподер запретил мне производить отпевание покойников в кладбищенской часовне. В то же день я, в соответствии с волей родственников усопшего, произвел отпевание на дому. При принесении гроба с телом усопшего на кладбище протоирей Феодосий преградил дорогу похоронной процессии, кричал и требовал занесение гроба в часовню и совершение повторного отпевания. Он кричал, что совершенное мною отпевание нехристианское и неблагословенное. Родственники все же пронесли гроб к могиле. Тогда протоиерей Феодосий спрыгнул в могилу в подряснике, епитрахили и с кадилом в руках и препятствовал погребению. В ответ на уговоры выйти из могилы он кричал, что «отец Е. должен мне 50000 рублей, пусть платит». Также он принародно меня называл еретиком и евреем, «одним из тех, кто распял Христа».
Народ шумел, мужики ругались и угрожали ему расправой. Так как мои уговоры не помогли, я решил уйти с кладбища. В дальнейшем родственники поехали на дом к главе администариции района Хоружему А. А. Тот прислал своего заместителя по социальным вопросам Трубникова А. В., который уговорил протоиерея Феодосия выйти из могилы, позволить погребение и извиниться перед родственниками усопшего. Подобный дикий поступок еще раз доказывает, что доходы с часовни шли в карман лично протоиерею Феодосию. Малейшая угроза этому доходу вызывает бурную реакцию». Теперь уже владыка не мог быть посторонним наблюдателем и предпринял решительные действия: своим указом № 8 от 8 мая 2001 г. протоиерея Ф. К. освободил от обязанностей благочинного, указом № 9 от того же числа запретил его в священнослужении. Владыка указом № 10 назначает священника Е. Б. благочинным Мучкапского округа, а сам о. Ф. К. так и остается жить в Мучкапе. Конечно же, это решение еще больше обострило ситуацию. Верующие Мучкапа и так разделенные на два лагеря, теперь стали непримиримыми врагами, а Покровские прихожане воспринимали о. Е. Б. как узурпатора и человека, «который съел нашего батюшку». Несмотря на скандальный поступок личность о. Ф. К. стала приобретать в глазах прихожан ореол гонимого за правду. Они пишут письмо архиерею, где всячески защищают своего настоятеля. Новый благочинный 1 августа посещает Покровский храм, чтобы совершить в нем литургию, однако он не был допущен в храм верующими. В отчаянии о. Е. Б. пишет архиепископу: «Ситуация вышла из-под контроля меня, как благочинного, в чем есть доля и моей вины. Смиренно прошу о немедленном удалении протоиерея Ф. К. за пределы Мучкапского района, вне зависимости о его канонического положения. Без этой меры мир в рп. Мучкапский невозможен». Мучкапская история закончилась уже после смерти владыки Евгения, когда в 2006 г. новый епископ просто упразднил Мучкапское благочиние, а о. Ф. К., сняв с него запрещение, отправил в другой приход.
Со смертью архиепископа Евгения 11 октября 2002 г. закончилась целая эпоха в истории Тамбовской епархии. Основной итог ее: создание жесткой системы управления и вытеснение мирян на периферию церковной жизни. Тамбовская епархия часть Русской Православной Церкви и все процессы, происходящие в ней в это время, как в зеркале отражались и в нашей епархии.