ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Пожар эмоций
— Ар, что ты творишь? Перестань размахивать своей курткой, только дыму добавляешь. Вот блин, ты же самый настоящий пожар устроил! Вон еще, за твоей спиной!
— Я пожар устроил, я? Зачем тебе вообще потребовалось поджигать те документы? Да вижу я, Юля. Стой там, на месте. Все, это последний костер, — Аристотель прибил своей курточкой оставшийся участок пламени на мягком ковре вместе с обгорелой бумагой. — Вот дымище-то. Ладно хоть — вещи не сгорели, а так, оплавились по мелочи. Думаешь, твой брат заметит, да?
Специальные датчики, уловив запах дыма, тут же включили пожарную сигнализацию. На весь дом зачирикала сирена. А с потолка кабинета из встроенных для этой цели резервуаров во все стороны стала разбрызгиваться вода и пена.
— Ну теперь-то, конечно, заметит, — испуганно ответила девушка, затыкая уши, пытаясь уклониться от холодных струй воды, льющихся на нее со всех сторон, и гоняя по паркетному полу ногой, словно футбольный мяч, скользкую пену. — Как это выключить?
— А я знаю? Где-то должен быть выключатель. Фу, дурацкая пена, прямо в нос попала. Не вижу никаких кнопок или указателей. Может, оно пропищит, прольет тут все, и само перестанет? Выключится без нашего участия?
— Да, или переключится на какой-нибудь современный датчик, реагирующий на затопление дома. Сейчас уже Алекс с Мишкой придут, а нам надо еще прибраться успеть. Стой, не двигайся, Ар. Я попробую вырубить в доме электричество. Может быть, подействует?
Юля протянула к потолку обе своих руки и слегка прищурилась. Спустя какое-то мгновение свет в многострадальном доме погас, а вместе с ним замолчала и сигнализация. Комната тотчас погрузилась в полную темноту и тишину.
— Ну вот, Арист. Я же говорила тебе, что я ведьма. Все как по заказу. Принимай работу.
— Рад бы, Юля, так ведь не видно ж ничего? Как мы будем прибираться в кромешной тьме?
— Ну… На кухне ведь был подсвечник? И фонарь где-то тоже?
— И как мы это в такой темноте найдем? Слушай, Юля. А твой брат будет здорово возмущаться по поводу убытков, да?
— А сам как думаешь?
— М-м-м, да… А мои клятвенные заверения, что я ему все компенсирую из своей доли сокровищ, его утешат?
— Не знаю. Может быть. Только Алекса нельзя пускать сюда сразу. Ему и так вон как досталось сегодня. Надо сначала его подготовить морально. Встретить на пороге. Рассказать о превратностях судьбы, ну как-то так, аккуратно…
— А может, мы на боевиков твоей сестры все спишем?
— Это как? Я не поняла.
— Приблизительно по такому плану. Сидим мы с тобой тихо, мирно, никого не трогаем. Тут — бабах! К нам в дом вломились люди в камуфляжной форме. Мы с тобой оборонялись, конечно, как могли. Всем им наподдавали. Они раненые на четвереньках отсюда уползли, спасая собственные шкуры. И бумаги мы спалили, чтобы они врагам не достались. А убытки в доме — это все их рук дело…
— Думаешь, Александра можно купить на такую сказку? — девушка засомневалась. — По-моему, правда — это лучшая политика.
— Да брось, Юля! Какая правда? Сейчас я схожу за фонарем, и продумаем с тобой детали, чтобы не проколоться. А-ах ты, бли-и-ин! — выругался юноша, скользя по мокрому полу.
— Ой! Ар, сдурел, что ли? Смотри, куда летишь!
— Так ведь на паркете скользко, оказывается, и ни фига не видно! Я тебя не раздавил?
— Что здесь происходит???
Мощный луч ручного фонарика сначала заметался по затопленной комнате во все стороны в поисках людей, а затем, выхватив на полу две лежащие друг на друге фигуры, остановился прямо на них.
— Арист??? — Михаил, так вовремя показавшийся в дверном проеме вместе с хозяином дома, не поверил глазам.— Что это значит?
— Моя библиотека!!! — ахнул Александр, глядя на комья пены, плавно оседающей на его мебели, ковре и паркете. — Вы… Варвары!!! Чем вы здесь занимались?
— Это Арист виноват! Это Юля виновата! — в один голос вскричали провинившиеся, указывая друг на друга пальцем. — Миша, Алекс, не ругайтесь, мы все объясним. И возместим ущерб тоже.
— Возместите мне ущерб? Да вы хоть представляете его реальные размеры? И как меня бес попутал с вами связаться? Дурак! Мечтатель! Задумал найти денег, чтобы не пахать так, как пришлось работать последние несколько лет! И в чьей компании? В чьем фарватере я плыву? Под руководством ходячей неприятности! Боже мой!
— Алекс, перестань причитать! — Юля наконец-то смогла подняться на ноги и подошла к брату, не зная, какими словами его утешить. — Мы уже послезавтра будем при деньгах.
— Да, или по колено в руинах моего дома! Так, а где Ольгины бумаги? — Александр выхватил из рук Михаила фонарь, освещая все вокруг в его поисках. — Где они?
— Алекс, ты не волнуйся. Я их расшифровала, но мне пришлось их сжечь. Я чувствовала опасность. Ирина и ее люди были где-то рядом, требовалось что-то предпринять по их защите…
— По их защите? Огонь — это защита? Это так именуется? Юля, а почему Михаил тебя оберегает не методом отрубания головы, а просто находится рядом с тобой? Конечно! Какой я осел! Ты же с самого начала планировала обвести меня вокруг пальца! Получить мои бумаги, затем их уничтожить, а потом ты выдашь мне, что не знаешь, где сокровища! Это же так элементарно! Я же слышал, что тебя и с работы уволили за мошенничество!
— При чем здесь моя работа, Алекс? — Юля вспылила. — Никто не собирается тебя кидать. У нас с тобой договор, и каждый получит свою долю. В бумагах информации по сокровищам и вовсе не было. Там была лишь часть семейного архива. А за кладом мы отправляемся прямо сейчас.
— Сейчас? Прямо сейчас? А что ж так скоро-то? Ты же собиралась завтра днем?
— Да, собиралась. Но я тебе еще раз повторяю: я чувствую опасность. Очень большую угрозу где-то совсем рядом. Мы должны отсюда уехать все вместе. Прямо сейчас.
— Угрозу? Юля, оглянись вокруг. Где ты еще можешь найти такую угрозу, как ты сама? Да здесь на несколько километров в округе ты не найдешь ничего более ужасающего, чем твои способности разваливать все, что другие с таким трудом собирали! Я… Да что я с тобой объясняюсь? — Александр обреченно махнул рукой на свою невезучую сестру и угрюмо вышел из кабинета. Юлия побежала за ним следом, применяя все свои знания психологии, чтобы вернуть к себе расположение брата.
А Михаил и Аристотель, оставшись один на один в темном кабинете, по-прежнему не издавали ни звука. Арист, наконец-то не выдержав груза вины и бремени ответственности за все происходящее, все-таки заговорил:
— Миша, Мишка!
— Чего тебе?
— Что ты молчишь?
— А что ты хочешь от меня услышать?
— Скажи мне, что я идиот.
— Ты идиот.
— Нет, ты не так скажи.
— А как?
— Ну… Не знаю. С чувствами скажи. Что ты прямо как отмороженный? Да, я виноват. Наори на меня, обругай, как обычно. Не пугай меня своим молчанием. Я же сам вижу, что натворил. И этот пожар, и эта вода с потолка. Глупо, конечно. По-детски как-то. И такие последствия.
— Да нет, Арист. Пожар и вода — это как раз в твоем стиле. Это ты Александру расскажи, как все вышло. У меня вопрос к тебе другого порядка. Объясни мне, друг, почему всякий раз, как я доверяю тебе охрану этой девушки, я застаю вас вместе с ней в самых неприличных объятиях?
— В каких еще неприличных объятиях?
— Ну как же? Вы с ней то целуетесь, то в обнимку здесь катаетесь по полу! Она — наша клиентка, мы ее должны охранять, оберегать от всяких напастей. А ты, ты…
— Кого оберегать? А-а-а… Так ты из-за Юльки, что ли, рассердился на меня? — юноша хохотнул. — Господи, пустяки какие! Я-то думал, что ты тоже в бешенстве из-за этого бардака.
— Арист! Как тебе не стыдно? — Михаил разозлился еще больше. — Я с тобой серьезно разговариваю! У тебя есть Лариса. У Юлии есть законный супруг. Что ты вытворяешь?
— Что я вытворяю? Подумаешь, невинный поцелуй. Она, кстати, неплохо целуется.
— Да как ты…
— Ой, Миша, не надо мне нотации читать. Что такого случилось-то? Ну, поцеловались, ну, обнимались. Муж ее, между прочим, дурак законченный, раз бросил такое сокровище. А Лариса… Лариске, надеюсь, ты про меня не разболтаешь?
— Знаешь, Арист, я сейчас тебя найду в этой темноте, и…
— Эй, Мишка, полегче! Тут очень скользко, я предупреждаю!
Хрясть! Михаил, в оправдание предупреждения, плашмя растянулся на полу.
— Вот, я же говорил, чтобы ты не дергался. Миш, ты живой?
— Живой, дай мне руку, я встану.
— Ага, я тебе руку, а ты мне — ногой, да? Я боюсь к тебе подходить.
— Друг называется?
— Да, друг. Чем ты недоволен? Взъелся на меня из-за какой-то ерунды… Или… Постой, Мишка! — Аристотель ахнул от той простой мысли, что пришла ему в голову. — Мишка, ты что — ты Юльку ревнуешь ко мне? Она тебе нравится, да?
— Нет, не говори ерунды, — Михаил сел на скользком полу.
— Вот это да! Мишка, что же ты молчишь, что снова влюбился?
— Ни в кого я не влюбился. Хватит орать на весь дом всякие глупости.
— Да как же не влюбился, когда влюбился? Знаешь, я, когда Лариску у ее первого парня отбивал — ну, у того музыканта, помнишь? — я ведь тоже ревновал ее по-черному. Мне знакомы эти чувства. Что ж ты раньше молчал? Я умею делиться с товарищами. Я к Юльке больше и близко не подойду. Целуйся с ней сам.
— Арист, заткнись, пожалуйста.
— Да легко. Слушай, Мишка, а как же твоя мисс Экскурсовод? Или как я в прошлом году — будешь сразу с двумя девушками встречаться? Слушай, у меня хороший опыт по этой части. Обращайся за консультацией.
— Ар, ты хоть на полминутки можешь замолчать? — Михаил наконец-то поднялся на ноги и опасливо покосился на темный проем двери. Все тихо. Спокойным и ровным голосом он произнес: — Знаешь, что я узнал от Александра? Мисс Лоусон — это и есть та самая погибшая Ольга, сестра наших с тобой клиентов, что мы сейчас охраняем. А Юлия, по мнению Александра, является пока основной подозреваемой в ее гибели.
— Юлька? Подозреваемой? Да ни за что не поверю! Глупость какая-то или ошибка. Хотя…
— То-то и оно — хотя. Я хочу убедиться, что это не так.
— Вот дела! И при этом ты в нее уже влюбился, да?
— Надеюсь, что нет. Но она мне нравится. И мне, правда, не доставляет радости видеть, как вы с ней обнимаетесь.
— Миша, мы больше не будем. Я обещаю. Слушай, а ты замолвишь за меня словечко перед Александром, чтобы он не так сильно выступал по поводу этого разгрома?
Михаил и Аристотель оглянулись в сторону дверей. Где-то далеко в гостиной запрыгал яркий луч от фонаря, а спустя минуту до кабинета дошел и уставший от разных бедствий хозяин дома:
— Ребята, бросьте уборку этой комнаты. Ее уже все равно не спасти. Мы едем в космопорт. Перемещаемся на Ольск. Собирайтесь.
***
— Ну что ж? — Ирина в раздумье прошлась по гостиничному номеру, где она устроила для своей группы срочное совещание, и удовлетворенно кивнула. — Раз они планируют поездку на Ольск, значит, им это зачем-то очень нужно. Дорк, собирайтесь, мы едем следом за ними. Будем идти по пятам, не оставляя их ни на минуту. Может быть, сокровища моих предков — это единственная стоящая для них вещь, ради которой они готовы будут торговаться и вести с нами переговоры. Мы должны выяснить у Юлии, что там значилось в Ольгиных бумагах про хойеров и о чем моя сестра нас хотела предупредить.
— А координация задания? Наш генерал? Ты же говорила, что вечером у нас «отчетный концерт» перед руководством? Мы не возвращаемся на базу?
— Черт, я забыла. Так, что придумать-то? Хм… Есть вариант. Так, Дорк, Лукас и Марек, марш собираться. Вы летите со мной в любом случае. Перемещение на планету уже очень скоро. Нам нельзя опаздывать.
— Есть, — хором ответили напарники и направились по своим комнатам.
— Кайл, а ты вернешься в наш офис, на Феникс.
— Вернусь? Один? — Кайл удивленно и расстроенно посмотрел на Ирину.
— Да, именно. Доложишь шефу обстановку, получишь новые оперативные данные и будешь ждать моих дальнейших указаний.
— Да, но…
— Да, Кайл. И как раз проблема с Даниэллой будет решена, чтобы не таскать эту псину с собой везде. Присмотришь там за ней. Она тебя более-менее слушается, не то что меня. Я в жизни не встречала такого упрямого животного, как эта собака. И как только Ольга находила с ней общий язык? Не понимаю. В общем, так и решим, Кайл. Это будет лучший вариант.
— Э… есть, товарищ майор, — Кайл почти незаметно вздохнул и опустил глаза в пол.
— Отлично.
— Да, отлично.
— Хорошо, — Ирина развернулась, чтобы также отправиться к себе за сбором необходимых походных вещей.
— Да, хорошо, — машинально повторил за ней Кайл.
— Что-то случилось, Кайл? — Ирина резко остановилась уже почти в самых дверях и вновь вернулась к своему напарнику. — Что-то не в порядке? Ты повторяешь каждое сказанное мной слово. Ты хотел со мной о чем-то поговорить?
— Ничего не случилось. Но… поговорить я, действительно, с тобой хотел.
— Слушаю. Только не очень длинно.
Кайл невесело усмехнулся предстоящей беседе:
— Не хочу обсуждать и оценивать твои приказы, Ирина. Если ты считаешь, что именно я должен вернуться на базу, значит, у тебя есть на то веские основания. Все на передовой линии быть не могут, я знаю. Кто-то должен прикрывать и тылы. Это правильно, и я подчиняюсь. Но я хотел уточнить, как долго по традициям агентства вновь зачисленные в оперативные группы продолжают считаться новичками — молодыми, зелеными и неопытными?
— А-а-а… Никогда не размышляла на эту тему. А что? Какие-то проблемы? Я тебя случайно как-то обидела?
— Нет. Но ты же относишься ко мне как к новичку?
— Ну… да. В общем, да. Ты самый молодой в нашей команде и позже всех пришел в коллектив.
— Вот я и спрашиваю: как надолго такой статус? Я ведь и по прошествии десяти лет буду оставаться самым молодым в нашей команде.
— Десять лет?! Хватил тоже! Придет в группу еще кто-нибудь, помоложе тебя. Вот, считай, тебя и повысили.
— А ты еще кого-то планируешь брать? — с робкой надеждой в голосе поинтересовался Кайл. — Да и куда еще моложе, Ирина? Я ведь и так иду по минимально допустимой возрастной границе. Моложе отдел контроля никого не пропустит. У меня что — нет шансов считаться обычным, рядовым членом твоей команды? Я пришел всего на месяц позже Дорка. Только он ведет себя как заместитель командира группы, а я, по его словам, все еще салага салатного цвета.
— Кайл, Дорк — это особый случай. Он же у нас переводом из другой оперативной группы. И там он действительно был заместителем командира. У него солидный военный стаж, позволяющий ему иногда себя так вести.
— Правда? А Марек? С Мареком мы одногодки. У нас разница в три месяца. Только он всегда в гуще событий, а я обеспечиваю тылы. Я служу под твоим началом уже почти год. Год, Ирина! Но ты не даешь мне шанса себя проявить и реализовать. Ты мне не доверяешь?
— Доверяю. Конечно, доверяю, Кайл. Вот ерунда. Прости, я, правда, не задумывалась об этом. Вот что значит — инерционность мышления. Раз пришел позже всех — значит, новенький. Я и не заметила, как почти год прошел. А ведь на самом деле — и спустя пять лет ты все равно будешь самым молодым из команды. Хорошо, принято к сведению. На следующем задании возьму тебя на передовую. Обещаю.
— Спасибо. Я не подведу тебя.
— Я знаю, — Ирина улыбнулась и направилась к себе.