(Несколько моментов из жизни одного мальчика)
“Однажды ночью я выйду из дома, поднимусь на пригорок, взгляну на небо и увижу много звезд. Среди них будет сиять моя голубая звезда. Она ярко освещает дорогу, на которой я стою. Я не знаю, куда она ведет, но это мой путь, и я пройду по нему до конца. Голубая звезда, будь милостива ко мне”.
*** Часть 1. Долгий выход из тупика ***
— Дети, дети! Успокоились! – взывала воспитательница к своей группе. – Маша, возьми Витю за руку, Сережа, стань в строй, Катя, отойди от двери. Внимание! Ау, внимание! Мы сейчас все вместе зайдем в зал и покажем нашим мамам и папам, чему мы научились. Так, успокоились! Валентина Петровна, открывайте двери и включайте музыку.
Под бравурный марш в нарядную комнату гуськом вошли не менее нарядные маленькие участники и равномерно выстроились вдоль стены. Напротив них на маленьких стульях уже сидели их счастливые родители.
— Дорогие мамы и папы! – взяла микрофон заведующая детского сада. – В этот теплый и солнечный день у ваших детей самый знаменательный праздник – День взросления. Они выросли и покидают наш гостеприимный детский сад. Дети здесь многому научились и я уверена, что они готовы постигать школьные знания и начинать свои первые шаги к светлому будущему. И сейчас, на их первом выпускном праздничном утреннике 1974 года, они покажут свои достижения и порадуют нас своими талантами. Итак, праздник начинается! Аплодисменты нашим выпускникам!
Начался небольшой концерт.
Под веселую музыку дети парами кружились в хороводе, наступая друг другу на ноги, были обязательные речевки про нужность умываться по утрам и вечерам и хорошо учиться, талантливые девочки пели про Антошку, другие дети разыгрывали сценку из сказки про репку и т.д. В общем, все очень старались и было весело.
Родители с умилением смотрели на их усилия и радовались с ними.
В конце праздника вперед вышел стройный черноволосый мальчик с большими выразительными глазами. Он был одет в белую рубашку, черные шорты, на ногах белые гольфы и детсадовские чешки. От волнения он вытянулся в струнку и даже слегка привстал на цыпочки. Звонким голосом и очень четко он начал читать стихи.
— Все мы дети непоседы / Но не все же нам шалить. / Каждый день здесь логопеды / Нас учили говорить.
Зрители с интересом слушали его. Голос громко продолжал.
— Занимались терпеливо / С нами не жалея сил, / Чтобы грамотно, красиво / Четко каждый говорил.
И только три человека в зале знали, что этого выступления могло и не быть. Мама с волнением следила за выступлением сына, воспитатель и заведующая тоже слушали его, затаив дыхание.
Потому что задолго до сегодняшнего дня в жизни этого мальчика происходили тревожные события.
=== 3,5 года ===
Гардеробная обычного детского сада. Мама одевает сына домой.
— Не торопись, сейчас пойдем. Давай ножку, во-о-от, надели башмачок, теперь второй…
К ним подошла воспитательница в белом халате.
— Я что хотела вам сказать. Да, есть дети, которые поздно начинают говорить, и это нормально. Но вы уже полгода с нами, и, к сожалению, дело так и не сдвинулось с места. Контакта с детьми нет, в совместные игры не участвует, желания общаться тоже нет. Вам нужно что-то предпринимать, он не в нашем профиле.
———————————
Кабинет педиатра. Грузная врачиха в белом халате говорит маме с сыном на коленях.
— Мамочка, вы же сами всё видите, в его возрасте не говорить – это не нормально. Я понимаю, что вы и ваш муж с ним постоянно общаетесь, но этого мало, результата нет. Я всё-таки склонна думать, что у вашего мальчика отсталость в умственном развитии, такое бывает. Подумайте об специнтернате, вам легче будет.
———————————
Кухонный стол, на клеенке лежит листок бумаги, на котором женская рука пишет письмо.
“Дорогая тетя Женя! В прошлых письмах я рассказывала, вам, что с младшеньким что-то не так. Он так и не заговорил, вместо слов произносит разные звуки. Сам по себе он довольно общительный, подвижный, но мы не можем его разговорить, хотя мы общаемся с ним каждый божий день.
Нас уверяли, что речь к нему придет, рано или поздно, потому что всё индивидуально. Очень надеялись, что в детском саду в общении с детьми что-то получится. И ничего не вышло.
Потом при встрече расскажу, каких усилий нам понадобились, чтобы записаться на прием в диагностический центр в Москве. Хоть и не скоро, но иного выхода я не вижу. Здесь не тот уровень.
Можно ли будет пожить у вас несколько дней, пока его будут смотреть? “
=== 4 года ===
Комната в коммунальной московской квартире. Ребенок спит на раскладушке в центре комнаты. Мама с пожилой женщиной сидит за столом и пьет чай.
— Сказали, завтра утром зайти к профессору, у них есть там такой, он даст свое заключение. Я оставлю сына у вас, пойду сама. Боюсь за завтра, боюсь. Как мы намучились за все эти дни...
———————————
Комната врача. Мужчина в белом халате сидит за столом, напротив сидит взволнованная мама.
— Что я вам могу сказать. Обследовали мы вашего мальчика. Все его анализы в норме, физические показатели в пределах его возраста. Всё у него хорошо, кроме одного. Он плохо слышит. Вот его аудиограмма. Я понимаю ваше замешательство, случай сложный, но не редкий. Если бы он был полностью глухим, вы бы это заметили сразу. Если бы он хорошо слышал, проблем бы не было. Но у него пограничное состояние, ни плохо ни хорошо, и не всегда это можно понять, особенно в его возрасте.
— Но он же откликается, когда мы его зовем…
— Что-то он слышит, но различает ли он эти звуки? Я могу вам дать только один совет – молитесь на логопеда. Времени упущено много.
———————————
Возмущенная заведующая выговаривает родителям.
— Вы поймите, здесь логопедический сад, мы исправляем дефекты произношения у детей, а он у вас вообще как глухонемой, что исправлять-то у него? Не знаю, не знаю, только по направлению и только через год, мест сейчас нет.
=== 5 - 7 лет ===
Учебная комната логопеда-методиста. Рядом с ребенком сидит женщина в белом халате и разучивает с ним звуки и слоги.
— Ка а-ка камень… ко о-ко ком… ку у-ку кума…
———————————
Полгода спустя. Тот же кабинет. Ребенок с уставшим видом смотрит на стол, но логопед неумолим.
— Язык прижимай к зубам. Тя, те, тю, ти… прилеТел… улеТел… выТяну… уТка… коТёнок… Дома с родителями прорабатывай звук, я запишу в тетрадку.
———————————
В руках логопеда проволочный зонд для коррекции произношения.
— Держи правильно язык! Произносим звук “С” / Саня на Санях… У Сани уСы… Сады… Сало… коСа… лиСа…
———————————
Прошел год. Ребенок слушает рассказ про медвежонка и веселится. Логопед интересуется у него.
— Что ты узнал про медвежонка? Где он живет? Что у него на голове? Что он хотел? Произноси слова правильно и четко!
———————————
Прошло еще немного времени. Тот же кабинет. Логопед обратилась к маме мальчика.
— Честно скажу, я была в отчаянии. Ничего не идёт, работает только под давлением, всё что я говорю, всё в пустоту, стихи не помнит, постоянно соскальзывает с произношением. Уже хотела отказаться от обучения, признать свое бессилие. Но, сегодня он меня удивил. Он полностью ответил на мои вопросы о медвежонке. Осторожно начала расспрашивать его про калана, которого мы читали месяца два назад, он всё ответил. И прошлые стихи прочитал, тексты тоже помнит. Похоже, что весь пройденный материал копился у него в голове, образовался какой-то прорыв и всё сдвинулось. Работаем дальше.
=== 7 лет ===
Мальчик с вдохновением заканчивает стихи на утреннике.
— Мы без них так не смогли бы. / И теперь от всех ребят / Говорим мы вам “Спасибо”, / Покидая детский сад.
Аудитория захлопала в ладоши, а мама заплакала, воспитательница-логопед вздохнула глубоким вздохом облегчения.
Зазвучала торжественная музыка и дети под продолжительные аплодисменты родителей вышли из комнаты и направились в свои классы, собраться и идти домой. Праздник закончился.
———————————
Рабочий кабинет детского сада. Женщина в белом халате сидит за столом и пишет письмо учительнице первого класса.
“Дорогой коллега! К Вам в класс идет наш воспитанник, совершенно особый мальчик. Особый, потому что два года назад, когда он поступил к нам в детский сад, казалось, что даже намек на обучение в массовой школе – это фантазия. Но сейчас это не фантазия, а реальность, хотя трудностей и специфических моментов в его обучении будет много.
Из-за значительной тугоухости он почти не владел речью два года назад. Окружающих он почти не понимал и они его тоже. Надо было не только сформировать произносительную сторону его речи, но дать ему словарь, сформировать грамматическую сторону и многое другое, о чем сейчас не напишешь.
Он сейчас владеет речью как средством общения, читает бегло, может составить любое слово из букв, в счете затруднений не возникает. Сидеть он должен перед учителем, т.к. недостаток слуха компенсирует чтением с губ. Детей нужно настроить к нему дружелюбно. Уверена, что Ваш педагогический опыт подскажет Вам, как быть с ним в том или ином случае. Всегда по первому зову готова прийти к вам на помощь.
С уважением к Вам методист-логопед “
———————————
Этим мальчиком был я. И рассказывал эту историю в третьем лице, потому что не помню всех моментов, которые мне вспоминали. Дальше уже от меня.
*** Часть 2. В ожидании рассвета ***
— Эй, глухарь! – донеслось со стороны школьных заграждений. Я ускорил свое движение.
Только что отзвенел последний школьный звонок, прошли награждения в актовом зале, был объявлен выпускной вечер, на который я решил не идти. Слишком много всего накопилось в душе за десятилетие учебы в этой средней школе. И хорошего и не очень.
Да и подготовка к выпускным экзаменам и одновременно к вступительным в институт отнимало много сил и времени.
Сейчас я уходил домой под улюлюканье местной школьной шпаны.
— А это грамота за отличную учебу. И зачем отменили серебряную медаль? Была бы тогда у меня. А мог бы и золотую получить, не, ну что это такое, всего одна четверка по английскому, и всё испортила.
За вечерним праздничным столом сидели радостные родители. Мама с гордостью рассматривала мою грамоту, отец улыбался, глядя на меня, уже повзрослевшего.
А ведь еще десять лет назад он говорил, что был бы счастлив, если я буду получать хотя бы тройки, таково было его опасение насчет учебы в массовой школе. Но четверки и пятерки сразу изменили его мнение. Сегодня был и его триумф тоже.
————————————
— Он сказал - тихо, нам надо сейчас всем спрятаться… – отец вполголоса говорит мне в уши реплику киногероя.
В местном кинотеатре идет очередной боевик. Разговоры героев гремят по всему залу, но для меня, десятилетнего, они совершенно неразборчивые.
— Она сказала - это не он, мы ошиблись… – я напряженно смотрю фильм и, прижавшись к отцу, слушаю от него нормальную речь.
Переливы звуковых потоков от экрана совершенно не поддаются разбиению на слова, и как это другим удается понимать, что там говорят?
— Они кричат - Ура! Мы победили!
Фильм заканчивается и все выходят из зала, не дожидаясь конца титров. Мне кино понравилось, и всю дорогу до дома я пересказываю отцу сюжет, прокручивая его для себя еще раз и попутно уточняю не совсем понятные эпизоды.
———————————
— Что это у тебя там? – Преподаватель подошел ко мне и вытащил из левого нагрудного кармана желтую коробку с проводом, тянущийся к моему уху.
— Слуховой аппарат, – тихо ответил я.
— Хм, – хмыкнул препод и вернул аппарат назад. В классе захихикали. Я опять замкнулся в себя.
Непонятно, почему если ученик в очках это нормально, хоть и очкарик, а вот со слуховым аппаратом – уже какой-то инопланетянин? Поэтому, как только звенит звонок на перемену, слуховой аппарат сразу снимается и прячется, чтобы не было видно.
— Эй ты, чё смотришь? Отойди, я тебе сказал, отойди, мешаешь, сколько раз повторять?
Всех раздражает необходимость повторять вопрос, потому что с первого раза не всегда понятно, что тот сказал. Только после концентрации внимания можно по губам уже понять, что он хочет.
— Так, выстроились в линию, живо, живо, – командует физкультурник, – а ты чего встал вторым? Ты же выше всех.
Да, я выше всех, но все равно встаю вторым, потому что не слышу правильно команд и не могу понять, куда бежать и какие упражнения надо делать. И вынужден ориентироваться только по впереди стоящему ученику.
— А что там у тебя на ушах? Покажь…
Хорошо, что слуховые аппараты совершенствуются, уже появились модели, которые можно надевать на уши и не видно этих проводов. Но все равно, многое невозможно, потому что можно их разбить.
— Сейчас будет диктант, поэтому убираем учебники, достаем два сдвоенных тетрадных листочка, сверху пишем фамилию и начинаем.
Самое ненавистное – это диктант. Училка бродит по классу, бубнит что-то под нос. Даже если усилить громкость аппарата, ее речь совершенно неразборчива.
— Убери локоть, покажи? – шепотом отодвигаю руку соседа по парте и читаю очередное предложение.
— Не списывать!
А когда она прокручивает грампластинку и спрашивает, что там было сказано, это хреновое чувство и класс веселится.
Другие преподы были терпеливее, да и темы уроков можно было заранее дома почитать в учебнике и уже понятно, о чем будут говорить на уроках.
— Хорошо подготовился к уроку, молодец, ставлю пятерку.
Родителям ничего не рассказывал и они ни о чем не догадывались. Успеваемость была хорошей, учителя меня хвалили.
— Все нормально, уроки сделал, никто не обижал.
Так время тянулось до шестого класса, вместо друзей терпеливые приятели, которых видел только во время школьных занятий.
Потом начались перемены.
———————————
Книги. Их много. Подписные издания, фантастика, детективы, приключения, проза, детские произведения, справочники, атласы, словари, энциклопедии – все книжные шкафы и полки во всех комнатах были плотно укомплектованы. Не говоря о подписных журналах, которые тоже хранились в отведенных им местах.
Отец был страстным книголюбом и я с детства пристрастился к чтению. Читал книги запоем и чувствовал себя счастливым, потому что затуплялось чувство одиночества.
— Не перенапрягай так глаза, береги их, – беспокоилась мама.
Ну как можно не перенапрягать, когда столько всего интересного надо перечитать… Сейчас возьму следующий том.
И однажды у меня возникла мысль, что можно было бы и свою книгу написать. Почему бы и нет? У меня бы герои повели себя по другому.
Проба пера состоялась примерно в девять лет, под настроение.
— Ого, сколько всего ты написал, целую тетрадку. А про что?
— Это приключения самого отважного сыщика! Я его сам придумал. Прочтешь?
— Обязательно. Еще давай.
Мне понравилось. Окрыленный успехом вслед за сыщиком накатал фантастическую историю межгалактического уровня.
Конечно, всё написанное было по детски наивным, хромало всё, что могло хромать – грамматика, стилистика, структура, логика, но я учился сам, искал свой жанр, пополнял словарный запас, придумывал множество разных сюжетов, которые так и оставались в голове. Это так здорово, когда можешь на бумаге выразить свои мысли, которые будут понятны сразу и никто не будет по сто раз переспрашивать.
— Фантастика это хорошо, а ты попробуй про ребят написать, которых ты видишь вокруг себя. Тоже будет интересно.
Не сразу и не вдруг я перешел на современность. Будучи очень наблюдательным, я подмечал различные комические ситуации, которые постоянно возникали в классе, на школьных переменах, потом продумывал сюжеты и записывал в тетрадку.
— Это мой пиджак! – в школах была единая униформа и перепутать пиджаки было легко.
— Нет мой, видишь, дырка в кармане
— Кто стенгазету будет делать? Пушкин?
— В субботу мы все идем на выставку, космонавтов смотреть, там такие скафандры будут, закачаешься…
— Ты в каком классе? Три плюс два знаешь?
Однажды мама сказала.
— Я рассказала своей знакомой, что ты пишешь рассказы. У нее муж работает в типографии, и он предложил передать их редактору. Может ему что-то понравится и там напечатают?
Я вздрогнул от неожиданности. Неужели?
В этот же вечер отец помог мне отобрать подходящие рассказы, потом на следующий день на работе отпечатал их на пишущей машинке, попутно исправляя грамматические и стилистические ошибки. Потом они были переданы этой знакомой и пошло ожидание.
Долгие две недели прошли как в тумане, пока наконец не пришло приглашение посетить редакцию вместе с мамой.
— Здравствуйте, – поприветствовал нас мужчина, выходя из-за стола и протягивая руку для рукопожатия.
Это был настоящий журналист-писатель, который работал в редакции еженедельной пионерской газеты. Я смотрел на него с неподдельным восхищением, не каждый день встречаешь такого.
Это была судьбоносная встреча, но тогда я об этом не догадывался.
— Я прочитал твои произведения, не скрою, мне понравились. Не все, конечно, но есть некоторые, которые вполне подходят для нашей газеты. Ты их сам написал?
— Да, сам. Мне нравится писать.
— Молодец, а теперь расскажи о себе, где и как учишься, давно ли пишешь, какие твои увлечения.
Больше часа с мамой сидел в кабинете журналиста, узнал много нового, выслушал краткий урок по основам композиции произведений, получил советы, что именно надо еще почитать, в общем всё, что могло мне помочь в писательском деле.
— Приятно было с тобой познакомиться. Скоро выйдет номер с твоим рассказом, это будет твой дебют. Пиши еще и присылай нам.
Через две недели в субботу почтальон бросил свежий номер пионерской газеты в почтовый ящик.
*** Часть 3. Важное открытие ***
— Это ты написал? – в понедельник ко мне обратилась девочка из соседней парты. Сегодня ребята несколько ошарашенно рассматривали меня, как только вошел в класс.
— Нет, не я, – растерянно ответил я.
— Как не ты? Здесь написана твоя фамилия, наша школа и наш класс. Значит ты.
— Может быть, – пробормотал я и сел за свою первую парту.
Я как-то упустил из виду, что на эту газету в обязательном порядке подписана вся школа, и даже вся республика. Поэтому, всё, что там будет напечатано, прочитают все. Масштабность издания мне еще предстояло узнать.
— Здравствуйте дети, садитесь, – в класс вошла учительница и сразу с удивлением посмотрела на меня. — Сильно, не ожидала от тебя такого, молодец.
Я покраснел от смущения, потому что совсем не хотел такого внимания к себе.
Еще вчера я с упоением рассматривал эту газету. Редакция выбрала самый большой рассказ на весь газетный лист, художник нарисовал большую картинку, корректор исправил все ошибки, внизу было мое имя и школа.
А сегодня я расстраивался, зачем втянулся в такую авантюру. Совсем не хотел светиться и пока еще болезненно воспринимал пристальное разглядывание со стороны.
На втором уроке в класс вошла русичка. Недоуменно посмотрев на меня, она вздохнула.
— Вот и в нашем классе, наконец-то, появился свой писатель. Выйди пожалуйста к доске, немного пообщаемся.
На деревянных ногах я вышел из парты.
— Расскажи нам, как ты придумываешь рассказ, как ты строишь структуру, это очень интересно.
— Никак, придумываю сюжет и записываю, – ошарашенно ответил я, совершенно не задумываясь о том, что надо еще строить структуру.
— Конечно, ты создаешь персонажей, продумываешь их характеры, их взаимоотношения с друг другом, прорабатываешь связи с обществом, разрабатываешь фабулу произведения…
— Ну, не совсем, – я был совершенно сбит с толку, и снова повторил. — Просто придумываю сюжеты и записываю.
— С тобой можно поспорить, но сейчас нет времени. Садись.
Тут я впервые рассердился. Мне, вроде, лучше знать, как пишется рассказ, меня хоть напечатали, а ее? Не стал ничего говорить и просто молча сел на свое место.
Мой дебют привлек внимание и школьную шпану, которая обитается во всех школах. Выскочки, по их мнению, всегда требуют усиленного внимания, чтобы не зазнавались, поэтому до конца учебы в школе я был вынужден быть очень осторожным.
— Эй, ты, когда про голых женщин писать будешь? Ха-ха-ха… А ну стой!
До десятого класса мои рассказы печатались почти каждый месяц в газете. Потом они появлялись и на страницах других изданий. Радость от публикаций скоро сменилась рабочим настроением.
— Пап, мам! Приняли мой рассказ в “Литературной газете”, вот он, в самом начале листа поместили, так здорово!
Кумиром я не стал, т.к. не был приручен быть лидером. Даже путевка в престижнейший лагерь “Артек”, ставшей сенсацией в стенах школы, не поколебало моего отношения к своей славе.
— Ну, артековец, рассказывай, как ты там был, иностранцев видел?
Отношение ко мне в классе выровнялось, появились друзья, и меня уже никто не задирал. Что и требовалось.
————————
В старших классах подростками парнями стал заниматься военкомат.
— Здравствуйте, ребята, – поприветствовал военный сотрудник, придя на один из уроков. – Когда вы были маленькими, росли и учились, Родина вас оберегала и защищала. Теперь пришел ваш черед помогать Родине, если будет необходимо. А для этого нужно стать настоящим солдатом и изучить военную науку.
Ребята со смешанными чувствами слушали его.
— Поэтому в следующую субботу у вас будет проходить выездная медкомиссия. Приходить всем юношам со своими паспортами. Вопросы есть?
Вопросов не было, всё было ясно. Дети повзрослели.
— Следующий! Давай паспорт. Фамилия? Какой класс? Бери обходной лист, проходи туда и раздевайся.
Медкомиссия развернулась в актовом зале школы. Приемные пункты, перегороженные ширмами, были размещены друг за другом, как конвейер. И призывник за один маршрут последовательно проходил всех врачей.
— Давай обходной лист. Так, вытяни руки… согни ноги… Нагнись руками до пола… иди дальше. Закрой правый глаз, какая эта буква? А эта? Закрой левый. А эта буква? Иди дальше. Снимай трусы… Не хихикать! Иди дальше. Наркотики принимаешь? Пьешь? Куришь? Иди дальше. Открой рот… почему плохо чистишь зубы? Зайди к стоматологу, у тебя там кариес, иди дальше. Покажи горло и уши… Иди дальше.
Все ребята по очереди проходили этот лабиринт, и потом на выходе рассказывали всякие страшилки ожидающим вызова.
Я застрял у ЛОРа. Тот не мог понять, почему ему попался такой призывник в массовой школе.
Как известно, военкомат не верит справкам от гражданских врачей, и мне была вручена повестка, пройти более углубленное обследование в госпитале на предмет тугоухости.
— Это на два дня. С собой взять сменную одежду и обувь, медицинскую карту от врача и документы. Твой директор уже в курсе.
И в этом госпитале я сделал для себя большое открытие — я не один такой. Вращаясь в собственном кругу, даже не подозревал, что есть много людей с ушными проблемами. Они старались не выделяться в обществе, и их не было видно.
В палате со мной были призывники, тоже направленные на дообследование, и тоже плохо слышали. В этот вечер я наслушался много историй. У всех были схожие личные проблемы, всем было также сложно в быту и в учебе.
— Он подскочил ко мне, схватил за ухо и закричал, ты что, глухой что-ли? А я и в самом деле его не слышал…
— У меня дома телефон есть, но совершенно не разбираю по голосу, кто звонит, все одинаковы…
— И когда их нормальными сделают? Так тихо, что вообще не расслышать…
— А она мне, как плохо, что ты не слышишь, и мне приходится повторять по два-три раза, это так нервирует… и ушла…
— Они начали кретински махать передо мной руками, будто это язык жестов…
— Так обидно становится, слышишь одно, отвечаешь, оказывается спрашивали другое. Всем смешно, а я чуть не в слезы...
После этого вечера я навсегда перестал рефлексировать.
————————
Закончился праздничный ужин, посвященный окончанию школы. И тут отключилось электричество во всем районе, и всё погрузилось в темноту. Это часто происходило.
— Опять света нет, хорошо, что хоть успели посидеть. Где там свечки?
— А давайте сейчас ляжем спать? Завтра день тяжелый.
Возражений не было. Когда все улеглись, в квартире наступила тишина.
Лежа на своей тахте на крытом балконе я смотрел сквозь окна на звезды. В темноте они светили особенно ярко. Среди них выделялась одна большая звезда. Знание астрономии помогло вспомнить ее имя, но это не важно. Она была прекрасна.
Эмоции сегодняшнего дня еще гудели, и долго не мог заснуть.
Я лежал и гадал, что будет впереди? Сейчас выпускные экзамены, потом сразу вступительные в институт. Потом, если поступлю, учеба в нем, потом работа, потом семья. Примерный путь виден и ограничения уже не являются препятствием, чтобы идти по жизни.
Как хорошо, когда рядом есть любящие родители, всегда готовые поддержать в трудную минуту и прийти на помощь. Прекрасно, когда есть друзья, и когда можно заниматься любимыми делами.
Я тогда еще не знал, что скоро появится удивительное изобретение как караоке и все слова песен будут понятны; что будут субтитры к фильмам, которые сильно облегчат понимание диалогов; что в будущем появятся более современные слуховые аппараты, которые будут не только усиливать звук, но и давать качественное воспроизведение.
“Тома шава чистоле” – распевал я, когда вернулся из садика. Родители потом узнали, что это было “Солнышко лучистое”.
Четкость звука – вот, что очень важно и нужно. Не услышишь букву – не поймешь слово.
Снова звучит голос далекого прошлого:
— Повторяй за мной: мука – муха, кот – ход, макал – махал, хва – ква, уха – ухо…