Темно. Страшно. Сколько мы уже пробыли тут? Дни, месяцы... годы? Я уже совсем потерял счёт времени.
– Брат, – доносится до меня тихий скрип. – Брат, ты ещё тут?
Я уверяю его, что всё будет хорошо. Всё-таки я старший. Хоть мы и близнецы, но я появился на свет четырьмя минутами раньше. Я старший, а значит, я несу за него ответственность.
– Мне не хватает воздуха, – шепчет он.
По коже пробегает холодок. Нет, я не могу этого допустить! Брат, брат, ты должен жить!
Нужно срочно что-то предпринять. Что же... Что же... Что я могу сделать?!
Я оцениваю обстановку. Мы лежим, запертые в тесной комнате. Мы обессилены. Что там снаружи – неизвестно. Периодически я слышу голоса. Это те, кто запер нас тут, поэтому я боюсь подавать признаки жизни. Вдруг они сделают ещё хуже?
А теперь... Теперь мне кажется, что биться и взывать о помощи – это единственный выход. А иначе... Иначе я потеряю брата навсегда...
– Ну вот, – звучит чей-то холодный голос снаружи. – И эти туда же... Да что б вас!
Я слышу громкий удар и чей-то тихий стон. Они... они поймали кого-то ещё? Страшно, мне так страшно...
Дыхание брата становится тише.
– Я больше не могу... проща...
– Нет! – ору я что есть мочи. Из последних сил я бьюсь обо все стены. Я кричу и молю о пощаде.
О нет... О нет! Что я натворил...
Кружится... Всё вокруг кружится. Стены кубарем падают в неизвестность. А мы, барахтаясь внутри, словно летим в ад.
Это и есть конец?
– Держись, брат! Я рядом! – я пытаюсь схватить его, но не могу. Какая-то сила вытягивает меня за пределы комнаты. Я делаю неестественный кувырок и... Вырываюсь на свободу.
Через секунду брат оказывается рядом. Я облегчённо выдыхаю.
Тут светло и просторно. Нет, не то слово. Тут очень просторно!
Я оглядываюсь и замечаю пострадавшего. Его вид практически безжизненный. Весь в царапинах, а местами кожа разорвана в клочья... Отвратительное зрелище.
С нами сотворят то же самое?
– Ой! – снова звучит этот холодный голос. – А про вас я уже и забыла!
О нет! Что с нами теперь будет?!
Неведомая сила поднимает нас с братом в воздух. Отсюда я вижу пострадавшего лучше.
Он смотрит на меня снизу вверх и вымученно улыбается.
– Что-то я совсем расклеился... – говорит он.
– Держись, друг, – кричу ему я. – Держись!
Холодный голос, не обращая на нас никакого внимания, с горечью бормочет:
– Вот блин, и эти тоже со шнурками. Надо было на молнии брать.