Я не задавала себе вопроса зачем мы рождаемся, наверное, потому что мне в голову этот вопрос в десять лет не приходил.
По вечерам, когда дежурные врачи уходили спать, я забиралась на подоконник, и через стекло наблюдала, как медленно серело небо, потом постепенно оно становилось сизым, как крыло у голубя и только потом, когда и этот цвет пропадал, потом загорались звёзды, похожие на бенгальские огни, как те, что зажигают в Рождественскую ночь и от красоты этого волшебства задерживалось дыхание.
Мне хотелось знать, почему ранним утром на бледно-голубом нежном небе, рождаются молочные тучки, их верхушки чуть серебрятся, некоторые весёлые и пушистые как взбитые сливки, а в течении дня постепенно меняется их цвет и настроение, они же становятся серыми, тяжёлыми, угрюмыми и косматыми.
Мне было интересно, почему, например, если к тёмно-коричневому крошечному кристаллику, совсем некрасивому добавить чуть-чуть воды, то получается цвет зимнего восхода… Или, если взять щепотку порошка ярко-голубого и добавить воды, то получится настоящая морская волна, жалко было что и волна не настоящая, и не настоящий восход, потому что на самом деле мои заблуждения назывались марганцовка и медный купорос.
С годами у меня вопрос в чём смысл жизни тоже не возникал, наверное, потому, что я не соединяла эти два слова вместе.
Папа говорил, - нет смысла покупать летом валенки, ещё неизвестно будет ли зима холодная и снежная.
А мама говорила, - что она крутится весь день в бесконечной работе по дому; и сварить, и прибрать, и что это называется жизнь.
Как же эти два понятия – жизнь и смысл связать и зачем…
Беззаботное детство, пьянящее лето, переполненное запахом цветов, палящего солнца, перламутровых бабочек, синеглазых стрекоз, тоже беззаботных, а муравьи в эту несносную жару, трудятся и тащат на своей тонюсенькой шейке соломинку, а она по тяжести своей бревном им кажется…
Вот у него-то и должны возникнуть вопросы, пожалуй, сразу два – в чём смысл его жизни и почему синеглазую красавицу зимой кто-нибудь да согреет, хотя, как вы помните, в басне Крылова, он её стращал…
Может быть, это мои заблуждения насчёт муравья, а он вполне счастлив в этом непосильном, ежедневном труде, наверное, в этом есть глубоко скрытый смысл. И стрекозу, с её пергаментными крыльями безукоризненно-удлинённой формы, вы тоже думаете, что её никто зимой не приголубит, и не будет счастлив рядом с ней…
А подумайте о счастливых лесорубах, в тайге на скрипучем снегу и хрустальном морозе, где в эмалевом небе корабельные сосны неподвижно стоят. Да только некогда им засматриваться на утреннее солнце и вечерние звёзды, на бесконечную красоту жизни, взмокли уж поди спозаранку до семи потов, а домой возвратясь…, неприбранная жена в замусоленном фартуке, в стоптанных тапках, уже и гранёный стаканчик налила, да щи наваристые с сальцем приготовила, принял и на боковую. А с шести утра опять до сумерек…
Как отличить эти понятия – цель и смысл…
Бог его знает, может это мои заблуждения…
Шахтеры-горняки, у которых самое распространённое заболевание силикоз. У них в глазах всегда ночь, только не звёздная и волшебная, а пыльная, с высоким содержанием диоксида кремния. Что у них есть в жизни, кроме праздника шахтёра один раз в году…
Нет, что не говорите, а жизнь сплошные муравьи и стрекозы.
Исключения есть, ключевое слово исключения. Это не философы-софисты, не психологи, исключения составляют учёные с Божьей искрой. Эта искра их цель, их смысл жизни. Они и есть ядро этой жизни, они её открыли и им не надо задавать себе этот вопрос.
Мы все в гостях здесь, в гостях земной жизни, на этом свете.
А на том свете мы будем дома…, навсегда…, до следующего воплощения.
Так я хочу быть в гостях в красивой, праздничной обстановке, с бирюзовой волной, с сиреневым восходом, с хрустальным снегом.
И пусть я живу на планете своих заблуждений, но я хочу, чтобы в гостях сверкали бенгальские огни в Рождественскую ночь…
Наташа Петербужская. @2024. Все права защищены.
Опубликовано в 2024 году в Сан Диего, Калифорния, США.