- Иван, давай к нам заползай, погреешься, - позвал его молодой худощавый сослуживец.
- Да, - подумал Иван, - не мешало бы, а то замёрз совсем. Пока всё тихо, с той стороны не стреляют, и есть возможность поесть и погреться. Костёр уже затух, он вытащил заранее приготовленную лопату из углей и взял её с собой.
В землянке он шуганул мышей, сел на кусок пенопласта, лопату, нагретую на костре, подсунул под спину и стал открывать банку консервов.
Война шла уже третий год, но на фронт он попал недавно. Повестку ему вручили прямо на работе. Он работал водителем маршрутки, и вот на конечной станции подошли военные, спросили, чего не в армии.
- Дык, я не молодой уже, - ответил он.
- Сейчас каждый человек на счету, - ответили военкомы, - или ты хочешь, чтоб русские сюда пришли? Навезут своих Узбеков с Таджиками, оставят тебя без работы. Потом вам же ещё денежное довольствие положено и не маленькое.
- Да я ничего не хочу, жить хочу, ребёнка воспитывать, а больше ничего.
- Ну ты это, помни об ответственности об уклонении, - сказали военкомы и вручили повестку.
Так он на пятом десятке попал на фронт.
А родился он ещё в СССР, в большом и дружном государстве, в южном городе Одессе. Закончил восемь классов, поступил в училище, там же сдал на права, потом отслужил в армии, а вернулся совсем в другую страну. Советский союз развалился, теперь это была вильна Украина, элита которой растаскивала всё, что осталось от большой страны. Впрочем, и в России, и в других братских республиках было всё тоже самое.
Но жизнь она живучая, и даже в этом хаосе она прорастала и множилась.
Иван встретил девушку, они поженились и даже свадьбу шикарную справили, благо у невесты были родственники в деревне, а Иван перед свадьбой съездил в Россию на заработки. Стол ломился от явств.
Потом у них родился ребёнок, девочка. Иван опять уехал на заработки. У него в Москве уже был свой бригадир, который писал ему, когда было нужно, и он приезжал. Интересно, где он сейчас, неужели с той стороны в него стреляет?
В общем жизнь продолжалась. В Одессу приезжали иностранные туристы, свои, нахапавшие денег на приватизации, тоже приезжали, город постепенно восставал из девяностых.
Иван перестал ездить на заработки, решив, что всё же и дочкой надо заниматься и устроился водителем маршрутки. Пассажиры рассчитывались непосредственно с водителем, так что на хлеб хватало, план позволял.
В общем жизнь постепенно налаживалась, как вдруг, там наверху наши и Российские элиты что-то не поделили между собой и стали стремительно ссориться. И вот Россия напала, началась война.
Война, русские под Киевом, ракеты летят в Николаев, в Харьков, в Одессу. Летят может и не в гражданские объекты, но летят, а ПВО их сбивает, и они падают куда придётся. Гибнут мирные жители, соседи, те, кто ещё вчера были гражданами одной страны и ездили друг к другу в гости. Ведь всё было так перемешано. Многие украинцы жили в России, многие русские жили в Украине. И вот теперь по воле элит они стреляли друг в друга. Русские в русских, украинцы в украинцев. И вперемешку. Ужас, а ведь у нас с женой была мысль переехать в Россию, куда-нибудь в Ростов-на -Дону. А сосед Васька после четырнадцатого года ждал прихода русского мира. Где он сейчас этот Васька? Ушёл добровольцем на фронт и погиб под Мариуполем.
Дождался!
Но постепенно ситуация стала выравниваться, от Киева отошли, Херсон, Изюм сдали. Русские отступают, запад с нами, “враг” просчитался, - ликовали в Украине.
Но потом помощь стала иссякать, и “враг” начал учиться на своих ошибках и ситуация остановилась.
Ну как остановилась, люди продолжали погибать, но фронт встал. Солдат стало не хватать и вместо очередей в военкоматах, новобранцев стали отлавливать прямо на улицах, всех подряд. И люди побежали из страны. Нет, они сразу побежали, как только война началась, но теперь они бежали гораздо активней и целеустремлённей. А мне куда бежать с зарплатой водителя, где денег взять на взятки, за справку, военкому, погранцам?
- Ладно, как-нибудь переживём, - сказал он жене, - благо, Одессу маму особо не трогают.
И вот пережили, сижу в землянке, греюсь о лопату и ем консерву.
Беда.
Вдруг, где-то рядом что-то взвизгнуло, удар и свет померк.
Он очнулся в госпитале, весь перебинтованный, на кровати среди таких же человеко- мумий, как и он.
Подошла медсестра, поправила капельницу.
- Что со мной?- спросил он.
- Снарядом накрыло, хорошо быстро привезли, весь живот разворотило. Но жить будешь и домой поедешь. Всё, отвоевался.
- Слава богу, - подумал Иван, - домой.
Через месяц он уже стоял посреди комнаты и обнимал жену с ребёнком, пуская скупую мужскую слезу.
Дома.
Он сходил в военкомат, получил деньги и решил пока не работать. Но прошло не много времени и “пока не работать” быстро кончилось. Он вышел на линию. Водителей сильно не хватало, да и денег то же.
А ещё после ранения он стал импотентом. Жена сказала, что ничего страшного, пройдёт, главное - живой. Но время шло, оно не проходило и это беспокоило его всё больше и больше. В окопах он ненавидел врага за убитых товарищей, за то, что напали, но теперь всё приблизилось к нему непосредственно близко. Каждый раз выходя на кухню покурить после очередной неудачной попытки, он в бессилии бил кулаком по столу и клялся отомстить. Кому, как, он не знал. На фронт обратно он не хотел, но стискивая бессильно кулаки, повторял снова и снова.
Убью!