По 3-ей Нововатутинской улице в Новой Москве шел человек. Ничего, наверно, необычного в облике человека не было. Средних лет, наверно, лет этак сорок. Одет был человек достаточно хорошо. Для Москвы это, конечно, не показатель, но тем не менее. Одежда была хорошая. Дело не в ее стоимости, совсем нет. Материалы одежды были хорошие - шерсть, шелк. И так далее. Пошита одежда была тоже очень хорошим мастером. Тот, кто в этом разбирается – увидели бы сразу. Костюм был хоть и не совсем классическим, но на любой светский прием его надеть было бы не стыдно. Верхняя одежда тоже была неплохого покроя, не сильно темных тонов. Единственное, что отличало человека от прохожих на улице – трость. Даже невооруженным взглядом было видно, что вещь не просто дорогая. А очень дорогая. Не совсем понятно, из чего была сделана сама трость, из какого материала, но вот набалдашник трости в виде древнеегипетского сфинкса был сделан из какого-то полированного, но немного тусклого металла. Знали бы прохожие, что это один очень дорогой металл – завидовали бы.
Но так как на этой улице человека никто не знал, он спокойно, прогулочным шагом следовал по этой улице. Проходя мимо дома нумер 6, человек повернул по тротуару направо. Пройдя еще метров сто, человек остановился возле стеллы, стоящей возле тротуара. Стелла эта говорила о том, что наш незнакомец пришел к парку «Природный». На стелле еще расписывались разные достоинства парка «Природный». Но наш незнакомец не стал долго рассматривать надписи, прошел немного дальше и стал по лестнице спускаться в сам парк, ибо он находился на берегу реки.
В парке было довольно красиво. Весь парк занимал обе стороны небольшой реки и был довольно протяженным. Через реку было перекинуто несколько деревянных мостов, по которым неспешным шагом прогуливались жители прилегающего района. Также на берегах было много разных мест для отдыха – спортивные площадки, беседки, лавочки, гамаки, детские площадки. Были даже мангалы, на которых в выходные жители на радость себе и желудкам жарили разнообразное мясо.
Но нашего с Вами незнакомца уже давно не интересовали различные радости жизни. Он давно был сущим прагматиком. Хотя иногда его достаточно сильно охватывало желание пошалить. Именно пошалить. Потому что к своему делу он относился очень серьезно. Даже слишком серьезно. Но об этом позже мы узнаем. Пока же просто хорошо одетый гражданин неспешным шагом шел куда-то к своей цели.
А шел он уже по дорожке парка, вдоль реки. Со скамейки его окрикнули шумные московские мальчишки, в весьма грубой форме попросившие денег. И всей оравой уставившиеся на незнакомца, ожидая реакции. Незнакомец же дружелюбно улыбнулся, ничего не сказал, просто пожал плечами и пошел дальше. И только когда самый наглый из мальчишек, пацан лет двенадцати, решил уже в неприличной форме оскорбить мужчину, наш незнакомый друг вдруг громко щелкнул пальцами. Пацан удивленно замер, так и не проговорив обидные слова. И вдруг начал чихать. Друзья его, вначале не понимая, удивленно уставились на заводилу. Тот чихал громко. Не переставая. Уже минуты через три все мальчишки поняли, что тот и не собирается переставать чихать. Они сгрудились возле своего лидера, стали громко, наперебой давать советы. Советы типа «задержать дыхание» и так далее - результата не давали. Мальчишка чихал уже через слезы, они лились просто градом.
Никто не видел, но удалившийся уже довольно далеко незнакомец еще раз щелкнул пальцами. И вдруг внезапно мальчишка перестал чихать. В кругу его друзей воцарилась полная тишина. Все молча стояли и смотрели на своего вождя. А вождь вдруг громко расплакался и понесся прочь, всхлипывая на ходу. Восемь удивленных детских пар глаз смотрели ему вслед.
В это самое время наш с Вами незнакомец дошел своей неторопливой походкой до площадки, на которой стояли несколько мангалов. Людей возле них не было. Никто ничего не жарил и ничего не разливал в пластмассовые стаканчики. Но в некотором отдалении от площадки с мангалами на лавочке сидел мужчина. Лет этак за сорок. На голове уже намечались островки начинающейся седины. Одет мужчина был обычно. Если попытаться его оценить по одежде, то его можно было оценить как менеджера средней руки. И мы были бы правы, так оно и было на самом деле. Мужчина сидел на лавочке и листал что-то в телефоне. Мужчина хоть и не был молод, но тоже не избежал этой тупой современной привычки - чуть что пялиться в телефон, по поводу и без.
Наш незнакомец с тростью подошел к лавочке с мужчиной и не церемонясь сел рядом. Но при этом соблюдая некоторую дистанцию. Не вторгаясь в личное пространство сидевшего, но и не оставляя ему вариантов, что сел именно поговорить с сидевшим на лавочке.
Так он и вышло. Не прошло и минуты, как наш незнакомец крутанул в руке свою красивую трость. И когда уши сфинкса описали 3-4 круга, незнакомец произнес, обращаясь к сидевшему мужчине:
- Добрый день, Александр!
- Добрый день! – нейтральным тоном ответил мужчина. И опять уткнулся в телефон. То ли в нем что-то действительно было интересное, то ли он не хотел продолжать разговор с незнакомцем. Забегая вперед, мужчина на лавочке действительно смотрел интервью В.В.П. американскому журналисту Такеру Карлсону, которое потрясло весь мир за последние пару дней.
Но внезапно Александр отвлекся от интересного интервью, повлиявшего на весь мир и спросил:
- Мы знакомы?
Незнакомец в хорошем костюме ответил с легким, совсем легким, налетом иронии:
- С недавних пор да.
Александр повернулся всем телом к незнакомцу, и его брови поднялись наверх, обнажая скрытый вопрос.
Незнакомец не стал медлить и ответил:
- Я Сатана.
Александр усмехнулся. Непонятно по нему было, как он отнесся к этой информации, но достаточно скоро он спросил:
- Аццкий??
Этот вопрос продемонстрировал то, что мужчина наш юмору был совсем не чужд. Да и знаком со многими современными трендами в юморе, мемами, разговорами на албанском и так далее.
- Адский, адский! – немедленно уверил его мужчина в костюме, ничуть, видимо, не удивившись.
- И где же мы имели с Вами честь? – Александр, казалось, был совсем спокоен, и необычный ответ незнакомца его совсем не удивил. Это было, конечно же, не так, но внешних проявлений беспокойства Александр не проявил.
- Да третьего дня, - в тон ему ответил странный товарищ, проявив осведомленность в правилах разговорной речи века этак восемнадцатого. – В «Депо» мы с Вами откушивали.
- Да?? – вот теперь действительно удивился Александр. – Что-то не припоминаю.
- Ну ничего удивительного, Вы ведь в пиво доливали портвейн. Тут любой будет не очень помнить происходившее.
- А как же зовут Вас, незнакомец? – Александр зачем-то поддерживал устаревший формат речи. Хотя я Вам скажу по секрету, что это было просто из-за врожденного обостренного чувства юмора у Александра. Его же, в свою очередь, он приобрел от отца. Откуда его приобрел достопочтенный Александр Иванович, нам сие неведомо.
- Русские меня зовут Воланд. Немцы меня зовут Фаланд. Ну и так далее, всех имен не перечесть.
- Ну и что же Вам от меня нужно сейчас, герр Фаланд? – спросил обычным тоном Александр. Его спокойствию можно было позавидовать.
- Да Вы мне, Александр, обещали душу продать. Намедни. Вот контрактик, я захватил. Подписать бы его надобно, - и Воланд протянул Александру листок бумаги.
Листок бумаги в крупную клетку был заляпан селедочным маслом, портвейном, был помят. На нем крупным детским почерком было написано:
- Засим зоверяю, што закладываю душу Сотоне за всячиские блага зимные. Число. Подпись.
Правая бровь у Александра отползла вверх, на безопасное расстояние, и он спросил:
- Ну а блага земные в чем, собственно, проявляются? Список есть??
- Ну как в чем?? – натурально удивился Воланд. – Да во всем!! Я же, собственно, и пришел обсудить условия контракта. А то ведь давеча Вы лицом в салат, пардон, падали. Затем кричали неприличное про французов, немцев и американцев. И при этом затем Вы читали стихи Гете в оригинале, по-немецки. Я то понимаю, ихь бин шпрехе, но вот окружающие нет. Были проблемы. Я Вас от них спас. Я бы, конечно, мог Вас обмануть, воспользовавшись Вашим состоянием измененного сознания, но я, увы, с Вами абсолютно честен.
- Вы честны, монсеньор?? Не смешите меня, я же не последний шлемазл. Откуда я знаю, что Вы честны со мной?? Может быть, Вы не Воланд никакой, а аферист какой-нибудь. Инфоцыган, как нынче по-модному говорят. Чем докажете? Как я могу Вам доверять??
- Как это? – поморщился Воланд. – На каком основании Вы имеете право мне не доверять?
Не то чтобы видно было, что Воланд нервничал, не тот типаж, но вот удивленным он выглядел.
- Как на каком основании?? – тут уже удивился Александр. – Пока что Вы кроме неподтвержденных слов ничего не предоставили, никаких доказательств.
- Хорошо, - сразу согласился Воланд. И щелкнул пальцами. В его руке непонятно откуда возникла связка долларов. Большая. Про такую в народе говорят – «пресс». Воланд покрутил связку в руке и показал Александру.
Но Александр отреагировал на это как-то странно. Совсем не так, как ожидал Воланд. Он полез в свою сумку, стоявшую рядом на скамейке. И …… вытащил связку долларов, которая по размеру несколько превышала размер пачки Воланда. Александр покрутил пачкой возле носа Воланда и спросил:
- Разве это чудо? Чем Вы меня удивить хотели?
Воланд ничего не ответил и только захлопал глазами.
- Ладно, монсеньор, не расстраивайтесь. Давайте по-маленькой, как говаривали раньше господа офицеры.
И Александр ловко извлек из своей сумки странного вида бутылку и пару настоящих советских граненых стаканов. Настоящих, из прошлой эпохи. Налив в каждый гораздо больше половины, Александр безо всяких чинопочитаний и слов опрокинул в себя все содержимое стакана, и не поморщившись, уставился на Воланда. Воланд к такому напору не был готов. И тоже опрокинул содержимое стакана в себя. Но содержимое воспротивилось употреблению. Из глаз Воланда брызнули слезы, часть жидкости пошла носом.
Пару минут Воланд пытался отдышаться. А когда отдышался, неожиданно спросил:
- Ключница водку делала??
Александр засмеялся, оценив шутку, похлопал Воланда по спине и ответил:
- Нет, это чача. Из Сочи мне с оказией передали.
Воланд вместо ответа помотал удивленной головой.
- Так о чем это мы? – первая пошла, видимо, хорошо, и Александр к продолжению диалога был, видимо, готов. – А, вспомнил. Вам-то зачем душа моя, душа моя? – И Александр засмеялся удачно рожденной шутке.
- Да я ее приму на склад, как грешную душу. И потом ее Гаутаме продам, оптом, вместе с остальными, - неожиданно ответил Воланд. Видимо, сочинская чача начала склонять его к неожиданной откровенности.
- Дак у Вас что, грешников мало, что ли?? – удивленно спросил Александр.
- Да нет, много. Но тех, кто попал естественным путем, у нас принято мучить до Страшного суда. А нам еще нужны те, кто попадает к нам добровольно. Есть такая необходимость.
- Да, бизнесмены из Вас так себе, - вздохнул и промолвил Александр. – Всему-то Вас учить надо. Ладно, продавать Вам я свою душу, конечно, не буду. Но бизнес-идею подкину, бесплатно.
И Александр вытащил из своей сумки ручку, перевернул листок, принесенный Воландом. И начал чертить на нем бизнес-план, жестикулируя руками и поясняя Воланду некоторые тонкости словами.
Через неделю по Фуд-сити шел респектабельный гражданин , хорошо одетый, чисто выбритый и разговаривал по телефону:
Алло, это Нирвана? Девушка, будьте добры Гаутаму к трубочке, пожалуйста. Алло, принц, добрый день! Да, это я! Готовься принять новую партию. Да, как и обещал. В основном, жители Средней Азии. Да, человек сто. По полторы тысячи долларов. Есть молдаван немного, но этих отдам подешевле. Чего? Да нет, там все чисто. Я им липовую регистрацию оформляю, а они мне душу закладывают. Да нет, они там половина по-русски не разговаривают. Все, до побачения.
Мужчина вышел из ворот рынка. Увидел свой «Майбах», махнул рукой. Водитель увидел его и сразу подъехал. Мужчина сел на заднее сиденье, достал из портфеля ежедневник, открыл его, недолго полистал, затем сказал водителю:
- Так, давай на «Теплый стан» теперь.
И машина понеслась по улице, ускоряясь……..