Глава 10. «Кража века», на следующий день.
С раннего утра в полицейских помещениях толпилось много бывших участников праздничного банкета, начиная от уставших артистов, музыкантов и, до обслуживающих жучков, паучков, сверчков, ночных бабочек-красавиц, но уже с облезлыми крылышками. Конечно, никто из них ничего не видел, не слышал и ничего подозрительного не заметил. Но, на всякий случай, со всех взяли отпечатки пальцев, лап и крыльев.
Подписка о не выезде, особенно в другие за заборные страны, для артистов оказалась очень чувствительной, ведь у них рушились графики гастролей. Кто-то сильно расстроился, кое кто даже всплакнул от бессилия, а кто-то так разозлился. что пнул стул, который развалился. Тут же ему был выписали счет за хулиганство и счет за порчу общественного имущества.
Жучки, паучки, сверчки замолчали, они переживали, что их трудовая биография подмочена, теперь вряд ли их пригласят в приличные дома. А артисты, как всегда, стали выступать, они почувствовали новую сцену, где на них будут смотреть и их будут слушать.
Кто-то из музыкантов с артистическим возмущением произнёс монолог, чтобы все услышали:
- Нас всех пригласили, всех подозревают, с наших лап, пальчиков, крылышек, носиков взяли отпечатки, а почему не пригласили Соловья, самого дорогого артиста, который заработал больше всех нас вместе взятых? Или Соловей, как гусь - всем не товарищ? Кстати, я как певец, намного лучше пою, в полный голос могу заливаться, лучше любого соловья трели выдаю. но, почему-то меня не ценят, пресса или кто-то наверху назвал Соловья «Золотым голосом», а на самом деле он даже не серебряный и на медный не тянет...
- Правильно говоришь. развели в стране коррупцию, всё по блату, по связям, родственникам и взяткам, откатам. Мы, артисты, высокого полёта, против коррупции, мы за демократию!
- Свободу артистам!
- Я видел, как Министр культуры своей дрожащей мохнатой лапой давал денежки Соловью, а сам в другой лапе другие денежки прятал, да из его карманов торчали зеленые за озёрные бумажки. Я всё видел, все расскажу, требую адвоката и личную охрану!
- Сво-бо-ду! Сво-бо-ду!
- А где этот молодой-юморист, да ещё и наглый, ещё чирикать не научился, а уже в главные артисты подался? Почему его не пригласили, где он?
- Ничего, ему другие говоруны-юмористы успеют перья обломать!
- А меня заинтересовал вопрос, может быть кто-нибудь подскажет, какой породы этот "юморной" юморист? Смотрю на него, и думаю, что породы он какой-то редкой и малоизвестной.
- Порода у него известная, сорочья, наверное, бабушки прабабушки то ли из Галок, то ли из Сорок были. Эти птички всегда всё к себе в гнездо таскают, страсть у них такая! А как они украшения блестящие любят...!
- О, так может он причастен к этой золотой краже?
- Развели везде коррупция! Бедных артистов допрашивают, хотя им нафиг золотишко и брюлики разные нужны!
Женский голос с «за заборным» акцентом очень душевно произнесла:
- Простите, я возражаю, и со всей своей женской мудростью скажу, что очень нам нравятся и нужны украшения с драгоценными камешками. Я лично, очень люблю, когда там много карат!
- Мужской поставленный бас пропел отрывок из арии: "Люди гибнут за металл!
- Свободу артистам! Сво-бо-дууу!
- Мы требуем справедливости!
- И демократию тоже требуем!
- Развели коррупцию даже в полиции, у кого денег много, тех не приглашают, и отпечатки у них не снимают. Олигархи все спелись!
- А меня интересует вопрос, где Соловей? И где этот птенец-юморист Гавин? Они тоже будут невыездными, им тоже запретят плановые гастроли?
- А меня интересует вопрос, когда нас всех отсюда отпустят?
Из кабинета, с надписью на двери "Начальник органов охраны населения от коррупции" вышел Жук, по виду - "жукастее" других жуков, грозный и с гордо торчащими усами. Начальственным голосом сообщил, что сейчас все подпишут бумажки, что обязуются не разглашать тайну следствия и всех отпустят. И предупреж-ж-жж-даю!, Не жужж-ж-жать, не выраж-ж-жать недовольство, не устраивать забастовки, а то у нас есть место, где можно будет отдохнуть и навести порядок в своей голове..
Бабочки-красавицы, уже не первой свежести, с облезлыми, а в некоторых местах с обломанными крылышками, грациозно двигались и предлагали всем успокоиться, наливая в граненные стаканы, которые были собственностью полиции, очень дорогое заозёрное "Игристое вино", не сворованное, а честно заработанное.
(Продолжение следует)