Был у меня друг хороший, Костя "Седой". Жил на Ленинском проспекте, но большую часть времени проводил на "Мазутке"(москвичи знают этот район),так как дружил с Андрюхой Исаевым ("Роспись"). Гоняли на мотоциклах,варили опиуху,но сферы деятельности не пересекались. Но,если только изредка.
Роспись тогда начал отращивать длинные волосы. В те годы, и с той публикой-это было своего рода вызовом. Старые урки косо поглядывали, и терли между собой:мол неприемлемо с таким статусом-такой Дресс-код иметь. Андрюха же весь в коже с головы до ног и на Харлее по ночной Москве любил гонять.
Но в лицо ему никто ничего не говорил. Подход был от Славы Японца, а Вячеслав Кирилович был авторитет непререкаемый . Да и сам Андрей-никогда старался косо не въезжать. Если не считать его постоянной езды(разборок) с чехами. После второго покушения его все же застрелили в Польше.
Но я всё же хочу вспомнить своего друга. Как-то заходит Костя к Андрюхе,а он стоит возле плиты на кухне. Волосы завязаны на затылке резинкой, чтобы бы не капал пот в половник. Герыч варил в половнике! Не один же, с пацанами. Вмазались, и полетели по делам. Каждый-по своим.
И вот однажды я звоню Косте домой, а поднимает трубку его родной брат:
-Меня дома не было, а когда вернулся-то увидел Костю сидящего в кресле ,всего в крови и множеством ножевых ран...
Почему-то именно сегодня вспомнил, как он любил с улыбкой повторять:
-Брат, я скоро уеду:буду жить в Ницце. На Лазурном берегу.
И улыбался. Так смешно выговаривал слово: Ницца. Отчетливо, и с каким-то цоканьем. Наверное, от того что стояли зубные протезы.