Иммануилу Канту триста лет!
ИЗ НЕОПУБЛИКОВАННОЙ РУКОПИСИ ПО ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ
Иммануил Кант (1724 – 1804) – родоначальник немецкого классического идеализма, один из величайших философов. Он родился в Кенигсберге (ныне — Калининград), был типичным кабинетным ученым-философом, никогда не выезжал за пределы города. Его жизнь делится на 2 периода:
1. Докритический. В этот период Кант писал научные работы о земле, о небе, выдвинул гипотезу о происхождении Земли. Он предположил, что Земля изначально не была такой, какой она есть сейчас. Эта гипотеза сыграла важную роль в астрономии и астрофизике.
2. Критический период. Начало этому периоду положила книга «Критика чистого разума», изданная в 1781 году. Потом он издал «Критику практического разума» и «Критику способности суждения». В «Критике практического разума» рассматриваются проблемы морали, практического поведения человека. А в «Критике способности суждения» — эстетическое отношение человека к миру.
Переход от докритического к критическому периоду Кант называл коперниканским переворотом в философии. Он впервые детально исследовал нашу способность к мышлению и познанию.
В основе «Критики чистого разума» лежит простая мысль: прежде чем приступить к процессу познания, надо проверить имеющиеся для этого средства. Предусмотрительный строитель проверяет свой материал и инструмент, прежде чем начать работу. Но познание познания ведь тоже познавательный акт, как же приступить к нему без предварительной подготовки? — ехидно замечает Шеллинг[1]. Гегель с другой стороны критикует эту позицию Канта: разве можно научиться плавать до того, как лезть в воду?!
Кант считал, что объект сам по себе непознаваем, называл его «вещью в себе». С его точки зрения мы можем познать только явление, феномен (вещь для нас). Он избегал затрагивать тему о существовании мира самого по себе.
Кант, однако, был непоследователен, заявив, что существуют три непознаваемые вещи в себе: бессмертие души; свобода воли; Бог.
Откуда он знает, что этих вещей три (именно три!) и что они именно такие, как он их назвал? Чтобы уйти от этого вопроса, он просто объявил, что в эти вещи можно только верить. В этой связи он придумал лукавую формулу, которая в определенном смысле воспроизводит теорию двойственной истины: "мне пришлось ограничить (aufheben) знание, чтобы освободить место вере".
Можно ли познать способность познания до того как ты познаешь? (Гегель о Канте)
Кантовская философия... носит также название критической философии, так как она, говорит Кант, ставит себе целью быть критикой способности познания; а именно, прежде, чем приступить к познаванию, нужно исследовать способность познания. Это показалось здравому смыслу приемлемым и было для него находкой. Познание представляют себе при этом как некоторое орудие, как тот способ, которым мы намерены овладеть истиной; прежде, следовательно, чем мы получим возможность приступить к самой истине, мы должны познать природу, характер деятельности самого того орудия, с помощью которого она получается. Нужно посмотреть, способно ли оно давать то, что мы от него ожидаем, — способно ли оно охватывать; нужно знать, что именно оно изменяет в предмете, чтобы не смешивать этих изменений с определениями самого предмета [Ibid., S. XVIII — XIX; ср. Lock B. l, Buch I, Cap. 7.]. Выходит так, будто можно пуститься на истину с копьями и дрекольями; кроме того, здесь ставится требование: познай способность познания до того, как ты познаешь. Ибо исследовать способность познания означает познать ее; но нельзя понять, каким образом думают познать истину, не познавая при этом, познать истину до истины. Это похоже на анекдот, который рассказывают о схоластике, не желавшем войти в воду раньше, чем он научится плавать (выделено мной – Л.Б.). Но так как само исследование способности познания есть познавание, оно у Канта не может прийти к тому, к чему оно хочет прийти, потому что само оно есть это последнее, — не может прийти к себе, потому что оно у себя. С ним, таким образом, происходит то, что произошло с иудеями, среди которых ходил дух, а они его не заметили. И все же Кант сделал великий и важный шаг тем, что он подверг рассмотрению познание. (См.: Гегель. Лекции по истории философии. Ч. 3).
КАНТОВСКАЯ "ДИАЛЕКТИКА" (АНТИЛЕКТИКА)
Если бы не было Канта, то не было бы и Гегеля. Кант видел противоречивость вещей, видел противоречия разума. Но он их принимал и не принимал, находился как бы на полпути от рассудочной логики к диалектике. У Гегеля другая крайность: он в известном смысле релятивизировал диалектику, противопоставив рассудочной логике. Если Кант видел противоречия и не знал, что с ними делать, то Гегель просто признал их и даже посчитал «корнем всякого движения и жизненности».
Кант знаменит своими антиномиями (антиномия – столкновение двух противоречащих утверждений, которые одинаково признаются имеющими место быть). Он рассмотрел четыре антиномии:
1) Антиномия конечности и бесконечности пространства и времени. В частности, он выдвинул два утверждения: «мир имеет начало» и «мир не имеет начала». Это несовместимые утверждения, но каждое из них верно и он это доказал. Рассмотрим сначала утверждение «мир имеет начало». Кант отодвинул прошлое в бесконечность и спрашивает, как наступило настоящее время, если до нас была бесконечность. Отсюда следует, что мир имеет начало. Теперь Кант рассматривает утверждение "мир не имеет начала". Для этого представим, что мир ограничен во времени, а это значит: до него было время, т. е. до начала мира; и это время есть пустое время, чего быть не может, следовательно, мир не имеет начала.
2) Антиномия простого и сложного. «Все просто и все сложно».
3) Антиномия природной причинности и свободы воли. Кант утверждал, что человек, с одной стороны, существо чувственное, подчиненное законам природы, но с другой, вольное существо, отсюда вытекает кричащее противоречие: человек действует как звено в причинной цепи, но в то же время он свободно действующее существо.
4) Антиномия необходимости и случайности.
Особенность мышления Канта: он всегда мыслил на острие противоречий-противоположностей: “вещь в себе [сама по себе] – вещь для нас” (объективное-субъективное); “опыт – разум”, “долг — склонность”, «вера-знание», «априори-апостериори» и другие. Кант не был философом середины-меры. Он всё время колебался между противоположными точками зрения, двигался как бы от одной крайности к другой. (Гегель в этом плане более уравновешен, умерен; он старался соединить противоположности в то время как Кант постоянно сталкивал их).
Если говорить о диалектике применительно к Канту, то лучше называть ее антилектикой (отрицательной диалектикой), поскольку у него речь идет в основном не о соединении противоположностей, а о их разделении как противоречащих суждений по принципу А и не-А. Таковы, в частности, его антиномии.
Кант первый из философов нового времени осознанно подошел к учению о категориях: «Мы не можем мыслить ни одного предмета иначе, как с помощью категорий». Он считал, что категории играют фундаментальную роль в мышлении. Но, к сожалению, он не развил эти свои идеи, а только обозначил их. В деталях учение о категориях было разработано лишь Гегелем.
ЭТИКА
Кант придерживался так называемой «этики долга». Он считал, что моральное поведение человека зависит от того, как человек представляет себе долг. Морально он действует тогда, когда сообразуется в своих представлениях с вечным, неизменным нравственным законом, который Кант назвал категорическим императивом: «поступай так, чтобы максима твоего поступка могла стать всеобщим законом»[2]. («Поступай лишь согласно такому правилу, которое ты мог бы желать возвести в общий закон»). В пояснение Кант приводит несколько примеров.
Данное лицо до такой степени несчастно, что жизнь стала ему в тягость, и оно спрашивает, позволительно ли ему наложить на себя руки. Где искать ответа на этот вопрос? В категорическом императиве. Что было бы, если бы самоубийство сделалось общим законом? Было бы то, что прекратилась бы жизнь. Стало быть, самоубийство несогласно с нравственностью.
Или другой пример. Человек спрашивает себя, позволительно ли ему обманывать других людей. Согласно категорическому императиву этого делать нельзя. Если бы все люди обманывали друг друга, если бы обман стал общим законом жизни людей, то никакое общество невозможно было бы.
Категорический императив Канта — не что иное, как преобразованное в духе ригоризма и деонтологизма (этики долга) золотое правило нравственности.
Справедливости ради следует сказать, что у Канта есть более мягкие и более близкие по смыслу к золотому правилу формулировки категорического императива:
1) «Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом, так как будто бы максима твоего действия по твоей воле должна сделаться всеобщим законом природы»[3].
2) «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству» [4].
Долг и склонности
Кант резко противопоставлял любовь, склонности, желание человека его долгу. «Долг! – восклицает он, — Ты возвышенное, великое слово, так как в тебе нет ничего, угодливого, что льстило бы людям… только из него возникают необходимые условия того достоинства, которое и люди могут дать самим себе. Это именно то великое, что возвышает человека над самим собою (как частью чувственного мира)…» Из теории Канта вытекает, что человек поступает нравственно, когда поступает по долгу и ненравственно – по склонностям. Любовь, с точки зрения Канта, ненравственна. Эту точку зрения высмеял Шиллер в своем стихотворении:
Сомнение совести.
Ближним охотно служу, но – увы! – имею к ним склонность.
Вот и гложет вопрос: вправду ли нравственен я?
Решение.
Нет тут другого пути: стараясь питать к ним презренье
И с отвращеньем в душе, делай, что требует долг!
Долг — нравственная необходимость, но только как момент свободы. В противном случае он превращается в духовные цепи рабства, холопства. Долг вне доброй воли исполняющего долг, долг ради долга по самой своей сути исключает какое-либо опосредствование случайностью, а следовательно не может быть моментом свободы. Идея долга в таком смысле нередко использовалась и используется власть имущими как средство заставить людей быть послушными, покорно нести тяготы и лишения, не восставать против существующего порядка вещей (будь то диктаторский политический режим или палочная дисциплина на предприятии, в армии).
Долг как безусловная преданность, как непререкаемое подчинение власти отца, правителя, феодала, императора, как господство традиции - был одним из величайших устоев восточного деспотизма. "Долг вообще" или, как мы говорили, "долг ради долга" является в значительной мере формальным понятием, нравственной абстракцией. Только в соединении с противоположным ему понятием, а именно со склонностью, долг может рассматриваться как нравственная необходимость, как момент свободы. Как видим, очень важно не отрывать долг от свободы, не противопоставлять его склонности. В противном случае долг приобретает характер чистой необходимости или необходимости, присущей неорганическим системам. А эта необходимость чужда человеку как живому существу. В любом случае человек как живое, свободно действующее существо стремится избавиться от такой необходимости. Вот почему на протяжении всей истории люди неизменно выступали против тех, кто провозглашал долг ради долга и противопоставлял долг склонностям.
КАНТ: БОГА НЕТ — БОГ ДОЛЖЕН БЫТЬ
Кант отверг все доказательства бытия Бога, но придумал новое — так называемое нравственное, утверждая, что всеобщий нравственный закон как безусловное трансцендентное предписание или "категорический императив" может стать универсальным правилом поведения только тогда, когда будет признано существование бога.
По мнению А. А. Гулыги Кант ниспроверг Бога в сфере природы и логики, но оставил всё же за ним сферу морали. Ему не нужен Бог, чтобы объяснить явления природы, но когда речь заходит о поведении человека, то тут не то, чтобы «без Бога ни до порога», но идея высшего существа может быть весьма и весьма полезной[5]. Почти по Вольтеру: если бы Бога не было, то его следовало бы выдумать.
Именно это и вызвало насмешки поэта Гейне:
«Вы думаете, все кончено, можно расходиться по домам? Ни в коем случае! Будет представлена еще одна пьеса. За трагедией следует фарс. До сих пор Иммануил Кант изображал неумолимого философа, он штурмовал небо, он перебил весь гарнизон, сам верховный владыка небес, не будучи доказан, плавает в крови; нет больше ни всеобъемлющего милосердия, ни отеческой любви, ни потустороннего воздаяния за посюстороннюю воздержанность, бессмертие души лежит при последнем издыхании — тут стоны, тут хрип — и старый Лампе (слуга Канта — Л. Б.) в качестве удрученного свидетеля, стоит рядом, с зонтиком под мышкой, и пот от ужаса, и слезы льются по его лицу. Тогда разжалобился Иммануил Кант и показывает, что он не только великий философ, но и добрый человек; и он задумывается, и полудобродушно, полуиронически говорит: «Старому Лампе нужен Бог, иначе бедный человек не будет счастлив, — а человек должен быть счастлив на земле — так говорит практический разум — мне-то что — ну, пусть практический разум и даст поруку в бытии Божьем». Под влиянием этого довода Кант различает теоретический разум и разум практический, и посредством последнего, словно волшебной палочкой, он воскресил вновь труп деизма, убитого теоретическим разумом»[6].
——————
Кант вызвал мощнейший всплеск философской мысли в Германии. Появилась целая плеяда замечательных философов: Фихте, Шеллинг, Гегель, Фейербах, Шопенгауэр...
__________________________________________________
Из переписки со студентом
Никита Куликов, бывший студент:
«Наш преподаватель Татьяна Александровна Поваркова уверенно заявила, что Кант — величайший философ. Согласны ли Вы с подобной оценкой?
Прочёл об историях из жизни Канта в книге Фёдора Селиванова и узнал о том, что немецкий мыслитель "создал концепцию, по которой прекрасное, в том числе и в женщине, должно нравиться без всякого практического интереса".
На мой взгляд, это в некоторой мере подтверждает теорию Фрейда, ведь, именно потерпев неудачи в любви, Кант подготовил своё этическое учение. Только, быть может, стоит расширить границы источника мотивов поведения людей? Таким образом, мы приходим к известному постулату "Миром правит любовь".
Интересна Ваша позиция по данному вопросу».
Мой ответ
Насчет Канта... Вы подзабыли то, что я говорил на занятиях. Действительно, некоторые, особенно из ученой братии, считают Канта величайшим философом. По мне Кант великий, но не величайший из философов. Выше его хотя бы Аристотель и Гегель. У Канта много наукообразного (наукообразной методологии) и это снижает его ценность как философа. Ведь философия — особый тип культуры, у нее свой язык. Да и в этике он много напутал, хотя бы с этим пресловутым категорическим императивом. Конечно, и названные мной философы — не ангелы. Но они хотя бы намного полнее представили в своих трудах философские проблемы и писали чисто по-философски.
По поводу теории прекрасного... И другие авторы высказывали нечто подобное. А главное, Кант слишком много разделяет и чаще всего это неверно. Он разделяет вещь в себе и вещь для нас, свободу и необходимость, долг и склонности и т.д. Кант — дистинктивист (человек, абсолютизирующий различие).
_______________________________________________________
[1] См.: А.Гулыга. Шеллинг. М., 1984. С. 238.
[2] Кант И. Соч. Т. 4. Ч. 2., М., 1965. С. 323.
[3] Кант И. Соч. в 6-и томах. Т. 4. Ч. 1. С. 260.
[4] Эту формулировку категорического императива Кант называл практическим императивом. См. его «Основы метафизики нравственности», разд. 2).
[5] См.: А.Гулыга. Кант. М., 1977. С. 128.
[6] Цит. по: там же.