Кто льёт грязь на великого русского философа Ивана Ильина?
В конце статьи будут приведены цитаты и отрывки из разных статей, воспоминаний не только Ивана Ильина, дабы ясно осознать и понять с каким злом он боролся.
Сколько было загублено русского народа Лениным, троцкистами и прочими антихристами? Цифры у разных историков разные, но они всё равно огромные.
Надеюсь, каждый сам, прочитав эту статью, ответит на вопрос - кто льёт грязь на великих людей России?
Всё что было написано в начале 20-го века Иваном Александровичем Ильиным и великим поэтом Сергеем Сергеевичем Бехтеевым сбылось и сбывается!
Немного предыстории!
Свастика.
Если смотреть трезво, то славянская свастика была всегда добрым знаком при царях, так и при большевиках до 1922 г., да и не только в России, пока Гитлер её не раскрутил как фашистский знак. Потому её и запретили в России. Но если пройтись по старинным храмам мы эту свастику увидим везде; на полу, в арнаментах и даже на христианских крестах.
Fascis
Так и слово fascismo, от лат. fascis — «связка, пучок» изначально считалось добрым, подразумевалась борьба против всего злого и иноземного. Неспроста многие офицеры царской армии, историки и писатели стали придерживаться этого направления. Есть версии, что фашизм был изобретён изначально русскими царскими офицерами и философами для борьбы с красным террором.
Но всякое доброе начинание может обернуться великим злом если в него вливаются люди одержимые бесами такие как Муссолини, Гитлер и подобные. Так и случилось.
Потому судить сгоряча тех, кто стоял у истоков первоначального фашизма против кровавого большевизма не стоит, как и не стоит судить многих простых немцев которых заставили идти воевать с народами Советского Союза.
Все великие гении России были глубоко верующими православными людьми.
Всякий православный человек может придерживаться каких либо крайних взглядов, но быть фашистом или нацистом никогда!
Террор красного коммунизма становится ярким пособием для создания переворотов и подобных кровопролитий.
Таким образом, как Ленин пришел к власти в России так приходят к власти в Италии Муссолини, в Германии Гитлер.
Можно сказать что Ленин есть первый основатель зверского международного фашизма.
Так столкнулись два великих зла; большевистский фашизм с немецким фашизмом.
Истязания, массовые убийства фашистами христиан и простых людей разных убеждений не превзошли преступлений безбожных большевиков.
Так сложилось что на западе, как правило, всё хорошее и лучшее начинает портиться и превращаться в злое, так западное христианство постепенно превращается в Содом и Гоморру.
В России же всё происходит с точностью наоборот.
Всё привнесённое плохое и даже ужасное западом в Россию преображается в доброе.
Неспроста моральный кодекс строителя коммунизма так сильно напоминает заповеди Христа. И неудивительно что многие коммунисты сейчас стали православными христианами. Безбожие порождает Веру когда приходят испытания.
Великая Отечественная Война наглядно показала что в окопах нет атеистов, потому по приказу Сталина возродилось патриаршество на Руси, открылись храмы и монастыри. И именно поэтому Сталин и одержал победу над Гитлером! Бог дарует Победу только тем, кто следует за добром и Его Правдой.
Коммунизм уводит людей в преисподнюю - Кому Низ.
Демократия - кому нужна Демонов Кратия.
Кто развалил СССР?
На первый взгляд можно обрушить всю ненависть на горбачёвых, ельциных и прочих, а можно и на спецслужбы запада.
Иуда предал Христа!
Есть ли на нём вина? Безусловно.
Но с другой стороны он тот, благодаря которому исполнилось пророчество!
Спаситель предсказал падение всего, что будет построено не на Камне.
« А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое». - Матф. 7; 26
Безбожные большевики поставили памятник Иуде Искариоту в городе Свияжск, как первому революционеру, но потом, когда включили мозги, осознали что это только доказывает существование Иисуса Христа и в дальнейшем убрали его.
А что сейчас?
Иуде Ельцину поставлен не только памятник, но и целый Центр!
Интересно, когда наш народ и правительство включат мозги?
История великая вещь. Она никогда, никого и ничему не учит.
*
Воспоминания князя Н.Д. Жевахова.
Жевахов Николай Давыдович (1876-1949), князь, русский государственный деятель, камер-юнкер Высочайшего Двора, товарищ обер-прокурора Синода (15.09.1916 — 28.02.1917), духовный писатель.
В своих трудах, и прежде всего “Воспоминаниях” (1923 — 28), Жевахов дает глубочайшее историческое и религиозно-философское осмысление одной из самых трагических эпох жизни русского народа, пророческое предвидение многих событий 1920-30-х.
В 1917 году Россия была потрясена социальной катастрофой, самой страшной и кровавой из всех, известных человечеству.
Ни по грандиозным масштабам, ни по своей жестокости, ни по продолжительности (ибо она не окончилась до сих пор) русская революция не знает себе равных.
"Задача революции 1917 года, - пишет Жевахов, - заключалась в уничтожении России и образовании на ее территории... опорного пункта для последующего завоевания западно-европейских христианских государств... Впереди стояли гонения на Православную Церковь, расхищение несметных богатств России, поголовное истребление христианского населения, мучения, пытки, казни, воскресали давно забытые страницы истории, о которых помнили только особо отмеченные Богом люди... Предупреждали о наступлении этого момента преподобный Серафим Саровский, Илиодор Глинский, Иоанн Кронштадтский и мудрецы-миряне, один перечень имен которых мог бы составить целую книгу, но им никто не верил...
Вся Россия буквально заливалась потоками христианской крови, не было пощады ни женщинам, ни старикам, ни юношам, ни младенцам. Изумлением были охвачены даже идейные творцы революции, не ожидавшие, что работа их даст в результате такие моря крови. Не удивлялись только те, кто помнил §15 "Сионских протоколов", где говорится: "Когда мы, наконец, окончательно воцаримся при помощи государственных переворотов, всюду подготавливаемых..., мы постараемся, чтобы против нас уже не было заговоров. Для этого мы немилосердно казним всех, кто встретит наше воцарение с оружием в руках..."
Факты, приводимые князем в своих воспоминаниях, столь жутки, что невольно возникает вопрос: стоит ли такое помнить? К сожалению, помнить это надо, чтобы ужас пережитого стал надежным препятствием на пути всех и всяческих русоненавистников, новых обманщиков и разорителей России.
Итак, укрепив свои сердца незлобием и кротостью, исполнив их христианским милосердием, наберемся мужества и - взглянем тяжелой правде в глаза.
"С молитвой за несчастных, невинно замученных жертв богоборческого фанатизма подойдем ближе к местам их мучений и страданий, - призывает Жевахов, - войдем в глубь кровавых застенков, где миллионы православных христиан кончали свои счеты с жизнью среди оргий обезумевших сатанистов, войдем туда не для праздного любопытства, а во имя долга перед человечеством, чтобы поведать всему миру о том, что мы там увидели... и чему до сих пор еще так мало верят. Не верят потому, что никакое воображение не в силах нарисовать картины таких ужасов, какие испытала великая христианская Россия, очутившись в когтях вампира, высасывающего ее кровь... Будем помнить, что все эти ужасы, все то, что рассматривается Европой как "сказка" или преувеличение..., станет ясным и понятным, если мы не забудем основную цель русской революции - истребление христианского населения России".
Говорит Жевахов:
"Никакое воображение не способно представить себе картину этих истязаний. Людей раздевали догола, связывали кисти рук веревкой и подвешивали к перекладинам с таким расчетом, чтобы ноги едва касались земли, а потом медленно и постепенно расстреливали из пулеметов, ружей или револьверов. Пулеметчик раздроблял сначала ноги для того, чтобы они не могли поддерживать туловища, затем наводил прицел на руки и в таком виде оставлял висеть свою жертву, истекающую кровью... Насладившись мучением страдальцев, он принимался снова расстреливать их в разных местах до тех пор, пока живой человек не превращался в кровавую массу и только после этого добивал ее выстрелом в лоб. Тут же сидели и любовались казнями приглашенные "гости", которые пили вино, курили и играли на пианино или балалайках...
Часто практиковалось сдирание кожи с живых людей, для чего их бросали в кипяток, делали надрезы на шее и вокруг кисти рук, щипцами стаскивали кожу, а затем выбрасывали на мороз... Этот способ практиковался в харьковской чрезвычайке, во главе которой стояли "товарищ Эдуард" и каторжник Саенко. По изгнании большевиков из Харькова Добровольческая армия обнаружила в подвалах чрезвычайки много "перчаток". Так называлась содранная с рук вместе с ногтями кожа. Раскопки ям, куда бросали тела убитых, обнаружили следы какой-то чудовищной операции над половыми органами, сущность которой не могли определить даже лучшие харьковские хирурги...
На трупах бывших, офицеров, кроме того, были вырезаны ножом или выжжены огнем погоны на плечах, на лбу - советская звезда, а на груди - орденские знаки; были отрезаны носы, губы и уши... На женских трупах - отрезанные груди и сосцы, и пр. и пр.
Много людей было затоплено в подвалах чрезвычаек, куда загоняли несчастных и затем открывали водопроводные краны.
В Петербурге во главе чрезвычайки стоял латыш Петерс, переведенный затем в Москву. По вступлении своем в должность "начальника внутренней обороны", он немедленно же расстрелял свыше 1000 человек, а трупы приказал бросить в Неву, куда сбрасывались и тела расстрелянных им в Петропавловской крепости офицеров. К концу 1917 года в Петербурге оставалось еще несколько десятков тысяч офицеров, уцелевших от войны, и большая половина их была расстреляна Петерсом, а затем жидом Урицким. Даже по советским данным, явно ложным, Урицким было расстреляно свыше 5000 офицеров.
Переведенный в Москву, Петерс, в числе прочих помощников имевший латышку Краузе, залил кровью буквально весь город. Нет возможности передать все, что известно об этой женщине-звере и ее садизме. Рассказывали, что она наводила ужас одним своим видом, что приводила в трепет своим неестественным возбуждением... Она издевалась над своими жертвами, измышляла самые жестокие виды мучений преимущественно в области половой сферы и прекращала их только после полного изнеможения и наступления половой реакции. Объектами ее мучений были главным образом юноши, и никакое перо не в состоянии передать, что эта сатанистка производила со своими жертвами, какие операции проделывала над ними... Достаточно сказать, что такие операции длились часами и она прекращала их только после того, как корчившиеся в страданиях молодые люди превращались в окровавленные трупы с застывшими от ужаса глазами...
Ее достойным сотрудником был не менее извращенный садист Орлов, специальностью которого было расстреливать мальчиков, которых он вытаскивал из домов или ловил на улицах... Если мои сведения кажутся неправдоподобными, а это может случиться - до того они невероятны, и с точки зрения нормальных людей недопустимы, то я прошу проверить их, ознакомившись хотя бы только с иностранной прессой, начиная с 1918 года, и просмотреть газеты "Victoire", "Times", "Le Travail", "Journal de Geneve", "Journal des Debats" и другие... ...
В Киеве чрезвычайка находилась во власти латыша Лациса. Его помощниками были изверги Авдохин, жидовки "товарищ Вера", Роза Шварц и другие девицы. Здесь было полсотни чрезвычаек, но наиболее страшными были три, из которых одна помещалась на Екатерининской ул., № 16, другая на Институтской ул., № 40 и третья на Садовой ул., № 5... В одном из подвалов чрезвычайки, точно не помню какой, было устроено подобие театра, где были расставлены кресла для любителей кровавых зрелищ, а на подмостках, то есть на эстраде, которая должна была изображать собой сцену, производились казни.
После каждого удачного выстрела раздавались крики "браво", "бис" и палачам подносились бокалы шампанского. Роза Шварц лично убила несколько сот людей, предварительно втиснутых в ящик, на верхней площадке которого было проделано отверстие для головы. Но стрельба в цель являлась для этих девиц только шуточной забавой и не возбуждала уже их притупившихся нервов. Они требовали более острых ощущений, и с этой целью Роза и "товарищ Вера" выкалывали иглами глаза, или выжигали их папиросой, или же забивали под ногти тонкие гвозди.
В Киеве шепотом передавали любимый приказ Розы Шварц, так часто раздававшийся в кровавых застенках чрезвычаек, когда ничем уже нельзя было заглушить душераздирающих криков истязуемых: "Залей ему глотку горячим оловом, чтобы не визжал, как поросенок"... И этот приказ выполнялся с буквальной точностью. Особенную ярость вызывали у Розы и Веры те из попавших в чрезвычайку, у кого они находили нательный крест. После невероятных глумлений над религией они срывали эти кресты и выжигали огнем изображение креста на груди, или на лбу своих жертв...
Практиковались в киевских чрезвычайках и другие способы истязаний. Так, например, несчастных втискивали в узкие деревянные ящики и забивали их гвоздями, катая ящики по полу...
Когда фантазия в измышлении способов казни истощалась, тогда страдальцев бросали на пол и ударами тяжелого молота разбивали им голову пополам с такой силой, что мозг выдавливался на пол. Это практиковалось в чрезвычайке, помещавшейся на Садовой, 5, где солдаты Добровольческой армии обнаружили сарай, асфальтовый пол которого был буквально завален человеческими мозгами...
В Полтаве неистовствовал чекист "Гришка", практиковавший неслыханный по зверству способ мучений.
Он предал лютой казни 18 монахов, приказав посадить их на заостренный кол, вбитый в землю. Этим же способом пользовались и чекисты Ямбурга, где на кол были посажены все захваченные на Нарвском фронте офицеры и солдаты. Никакое перо не способно описать мучения страдальцев, которые умирали не сразу, а спустя несколько часов, извиваясь от нестерпимой боли. Некоторые мучились даже более суток. Трупы этих великомучеников являли собой потрясающее зрелище: почти у всех глаза вышли из орбит...
В Благовещенске у всех жертв чрезвычайки были вонзенные под ногти пальцев на руках и ногах граммофонные иголки.
В Омске пытали даже беременных женщин, вырывали животы и вытаскивали кишки.
В Казани, на Урале и в Екатеринбурге несчастных распинали на крестах, сжигали на кострах или же бросали в раскаленные печи..."
Человеколюбие и милосердие по отношению к читателям этих строк требует ограничить цитирование - не всякое сердце способно вместить в себя тот груз горечи и скорби, какой неизбежно ложится тяжким бременем на каждого, прикасающегося к страшным тайнам русской революции. Мы оставим за рамками нашего труда дальнейшие описания насилий и мучений, страшных последствий искусственно созданного голода, погубившего миллионы людей, сделавшего обыденностью ужасы трупоядения и людоедства.
Мы воздержимся от публикации списка главных палачей России - почти сплошь нерусских - дабы не обострять национальной обиды, не давать места бесу злобы и вражды.
Надо лишь твердо помнить, что все пережитое нашим народом окажется напрасным, а сами мы станем предателями и изменниками великого русского дела, если не сделаем должных выводов из горького опыта, доставшегося нам безмерной, невосполнимой ценой...
Правильная оценка феномена Октябрьской (да и Февральской тоже) революции - ключ к пониманию всей русской истории советского периода, с ее многочисленными загадками и противоречиями, героическими свершениями и позорными провалами. Только овладев этим ключом, можно рассчитывать, что он откроет дверь к русскому возрождению, к воскресению Святой Руси, а не к новой эпохе гибельных катаклизмов.
Источник: Mитрополит Иоанн (Снычев). Самодержавие Духа.
*
Несколько фрагментов из работ Ивана Александровича Ильина.
"Германия - главный национальный враг России".
«Россия сможет бороться до тех пор, пока хватит сопротивляемости её армии и организаторской власти советского правительства. Страна слишком велика, чтобы её можно было захватить. Существует огромный тыл с действующей военной промышленностью.»
«Русские воюют на собственной территории и за собственную страну. Ведь русский народ ощущает себя подвергшимся нападению и считает, что находится в состоянии обороны. Русская история неоднократно доказала, что русские воюют с гораздо большей отдачей на собственной земле, чем при непонятном наступлении за пределы своей страны».
«Пришла пора восстановить многовековые окопы, ограждавшие русскую православную церковь от в высшем смысле беспредметных и, следовательно, противорелигиозных посяганий католичества…».
«Смысл войны в том, что она зовёт каждого восстать и защищать до смерти то, чем он жил доселе, что он любил и чему служил. Что бы ты доселе ни делал; чем бы ты ни занимался; чему бы ты ни служил, – словом, чем бы ты ни жил – умей умереть за то, чем ты жил».
«Духовное значение войны определяется творческою деятельностью народа во время войны и по окончании её. Скажи мне, что вызвала война в твоей душе; скажи мне, как ты воевал и что извлёк ты из трудов и страданий войны, и я скажу тебе о том, каково было духовное значение войны в твоей жизни».
"Если я считаю моей родиной — Россию, то это означает, что я по-русски люблю, созерцаю и думаю, по-русски пою и говорю; что я верю в духовные силы русского народа и принимаю его историческую судьбу своим инстинктом и своею волею. Его дух — мой дух; его судьба — моя судьба; его страдания — мое горе; его расцвет — моя радость"».
"Украина признается наиболее угрожаемою частью России в смысле отделения и завоевания, - писал Ильин. - Украинский сепаратизм есть явление искусственное, лишенное реальных оснований. Он возник из честолюбия вожаков и международной завоевательной интриги. Малороссы суть ветвь единого, славянороссийского народа. Эта ветвь не имеет причин враждовать с другими ветвями того же народа и отделяться в отдельное государство. Отделившись, это государство предает само себя на завоевание и разграбление иностранцам.
Малороссия и Великороссия связаны воедино верой, племенем, исторической судьбой, географическим положением, хозяйством, культурой и политикой. Иностранцы, подготовляющие расчленение, должны помнить, что они объявляют этим всей России вековую борьбу. Не будет мира и хозяйственного расцвета при таком расчленении.
"Национальная Россия не ищет ничьей погибели, но она сумеет ответить своевременно на всякую попытку расчленения и будет бороться до конца".
Россия превратится в источник гражданских и международных войн на века. Расчленяющая держава станет ненавистнейшим из врагов национальной России.
В борьбе с нею будут пущены в ход все союзы и всякие средства. Россия переложит свой центр на Урал, соберет все свои огромные силы, разовьет свою технику, найдет себе могучих союзников и будет бороться до тех пор, пока не подорвет вконец и навсегда мощь расчленяющей державы. Национальная Россия не ищет ничьей погибели, но она сумеет ответить своевременно на всякую попытку расчленения и будет бороться до конца. Всякой державе выгодней иметь Россию другом, а не врагом. История еще не сказала своего последнего слова..."
*
Несколько стихов великого поэта Сергея Сергеевича Бехтеева!
Николай II
;Предатели, рожденные рабами,
;Свобода лживая не даст покоя вам.
;Зальёте Вы страну кровавыми ручьями,
;И пламя пробежит по Вашим городам.
;Не будет мира Вам в блудилище разврата,
;Не будет клеветам и зависти конца;
;Восстанет буйный брат на страждущего брата,
;И меч поднимет сын на старого отца.
;Пройдут века, но подлости народной,
;С страниц истории не вычеркнут года.
;Отказ Царя прямой и благородный,
;Пощёчиной Вам будет навсегда.
Молитва
;Пошли нам, Господи, терпенье
;В годину буйных, мрачных дней
;Сносить народное гоненье
;И пытки наших палачей.
Дай крепость нам, о Боже правый,
;Злодейства ближнего прощать,
;И крест тяжёлый и кровавый
;С твоею кротостью встречать.
И в дни мятежного волненья,
;Когда ограбят нас враги,
;Терпеть позор и униженья,
;Христос, Спаситель, помоги.
Владыка мира, Бог вселенной!
;Благослови молитвой нас:
;И дай покой душе смиренной
;В невыносимый смертный час.
И у преддверия могилы
;Вдохни в уста твоих рабов
;Нечеловеческие силы
;Молиться кротко за врагов.
;г. Елец, октябрь 1917 г.
Две армии;
Армия Белая, армия Красная,
Сёстры кровавой судьбы,
Вас породила година несчастная
Междоусобной борьбы.
Враг нашептал вам заветы лукавые,
Души враждою разжёг,
Зло подтолкнул на затеи кровавые,
Ложною славой увлёк.
Поднял на брата безумного брата,
Вас на себя ополчил,
Русь изгорбатил на смех супостата
Грудами свежих могил.
Буйные годы, как звери голодные,
Поступью страшной пройдут.
Смолкнут в народе раздоры бесплодные
Диких и гибельных смут.
Скроется в вечность година злосчастная,
Снова в единую рать -
Армия Белая, армия Красная
Дружно сольются опять.
Снова воскреснут Заветы старинные
Славных великих времён,
Грозно расправятся крылья орлиные,
Вздыбятся древки знамён.
И, возвратив свою честь и достоинство,
Будет в России, как встарь -
Христолюбивое славное воинство
И его Вождь Государь.
Союзникам;<…>;
Когда, забыв свои невзгоды
И слезы вдов, и их печаль,
Надменно празднуют народы
Врагом подписанный Версаль;
(…)
Тогда в мучительном изгнаньи,
Наперекор бравурным дням,
В душе растет негодованье
К былым союзникам-друзьям.
Тогда в груди клокочет злоба,
И, бросив тягостную сень,
Встает из царственного гроба
Его страдальческая тень.
Встает пред Францией смущенной
Живым укором на земле,
В порфире, кровью обагренной,
С венцом терновым на челе.
И вместе с ней встает из топи
Мазурских гибельных болот,
Блестя щетиной острых копий,
Погибшей гвардии оплот.
Блестят штандарты и знамена,
Несутся всадников чреды,
И грозно строятся в колонны
Пехоты серые ряды.
И в славный день священной тризны,
Спеша на зов со всех сторон,
Словами горькой укоризны
Звучит предсмертный русский стон
(…)
«Не мы ли честно умирали
За вас во рвах, у вражьих стен.
Не мы ли грудью отстояли
И ваш Париж, и ваш Верден!
За что ж теперь душой коварной,
В хмелю триумфов и пиров
Вы в слепоте неблагодарной
Забыли подвиг русских львов?!
Ликуйте! празднуйте победу!
Но будет день — и битый враг
По окровавленному следу
Направит вспять зловещий шаг.
Тогда на стон предсмертной муки
На зов и вопли из Арден,
Спасать не выйдут наши внуки
Ни ваш Париж, ни ваш Верден!»
1921 г., Королевство СХС
Верноподданным
(Обращение к членам съезда
Белого Совдепа в Париже
(16-23 ноября 1922 года)
Блажен муж, иже не иде
на совет нечестивых.
(Псалтирь, Псалом 1)
Там, далеко, завеянный снегами,
Кровавым сном спит бедный, милый край,
Распятый на кресте исконными врагами,
Раздетый донага руками красных стай.
Там рабским гнёт, рыдания и стоны,
Развратных уст кощунства и хула,
Безсильные мольбы, безцельные поклоны
И море русских слёз, и море бед и зла.
Там горе без конца и мука без предела,
Утрата ясных дум, потеря юных сил,
Невиданный позор поруганного тела
И цепи новые безчисленных могил.
А здесь, вдали от родственной Голгофы,
Забыв в пылу недавний свой раздор,
Собрались «вице», «оберы» и «хофы»,
Чтоб снова создавать мятежный загово;р.
И снова их сердца исполнены интриги,
И снова на устах предательство и ложь.
И вписывает жизнь в главу последней книги
Измену гнусную зазнавшихся вельмож.
Там стон и вопль, рыдания и слёзы;
А здесь, в кругу сановных богачей,
Постыдный торг, попрёки и угрозы,
И злая оргия разнузданных речей.
Здесь подлый шип преступного поклёпа,
Злорадство сплетен, се;рдца пустота,
Сужденье наглое презренного холопа,
Змеиных уст слепая клевета.
Опомнись, знать! ударил час последний!
Единый Бог — судья земных Царей.
Оставьте сор и мелочь дрязг передней
Под позументами затасканных ливрей.
Не вы ль всегда все бла;га получали,
Купаясь в роскоши безчисленных даров,
В шитье и золоте не вы ли щеголяли,
Украшенные блеском орденов?
Когда ж настал конец прекрасной были
И час пришёл, чтоб показаться вам,
Не вы ли первые Монарху изменили
И шпагу отдали мятущимся рабам?
И вот теперь, забыв в своей гордыне
Всё то, что вам случилось испытать,
Пытаетесь опять вы нагло на чужбине
Венцом Царей безсовестно играть.
Опомнись, знать! вернувшись из изгнанья,
Ответ ты дашь, как изверг, как злодей,
За лишний день народного страданья,
За каждый стон умученных людей.
За то, что в день, когда к тебе с Престола
Донёссся клич Блюстителя Его,
Ты не пошла за ним в безумьи произвола
И руку подняла преступно на Него.
За то, что нагло взяв себе опеку трона,
Чтоб волю навязать корыстную свою,
Ты колебала мощь Российского Закона,
Вселяя злой раздор в Державную Семью.
За то, что обратясь в бунтующую свиту,
За чуждым рубежом предательство творя,
Не встала, как один, ты грозно на защиту
Многострадального, далёкого Царя!
<1922>
Мой народ
Среди скорбей, среди невзгод,
Всегда я помню мой народ;
Не тот народ, что ближним мстит,
Громит, кощунствует, хулит,
Сквернит святыни, нагло лжёт,
Льёт кровь, насилует и жжёт,
Но тот народ — святой народ,
Что крест безропотно несёт,
В душе печаль свою таит,
Скорбит, страдает и молчит,
Народ, которого уста
Взывают к милости Христа
И шепчут с крёстного пути:
«Помилуй, Господи, прости!..»
<1937>
Грядущее
Гляжу спокойно в даль веков,
Без сожаленья и боязни —
Что для меня мятеж рабов,
Насилья, стоны, кровь и казни,
Ничто не но;во под луной —
Гроза пройдёт, покой настанет,
И над смирившейся волной
Сиять, как прежде, солнце станет.
Всему свой срок, своя пора,
Пургу зимы весна сменяет,
И сплав льдяного серебра
Улыбкой знойной расплавляет…
Ударит час — родной слепец
От красных бельм своих прозреет,
И всё постигнет наконец,
И козни вражии рассеет.
Крестом саже;нным осенясь,
Спокойно, вдумчиво и кротко,
Он с правдой установит связь,
И истину запишет чётко.
К Европе подлой став спиной,
И углубясь во мглу преданий,
Он вынет гордо быт родной
Из погребо;в воспоминаний.
Пройдя сквозь грозный строй невзгод
И раскусив нутром обманы,
Начнет зализывать народ
Свои дымящиеся раны.
Он вспомнит набожных Царей,
Их правду, милость и смиренье,
И проклянёт поводырей
Богопротивного движенья.
Пройдёт неистовый угар,
И жажда зверств и дикой воли,
И то, что буйный сжёг пожар,
Отстроит горб покорной голи.
Опять возьмётся Божий люд
За ржавый заступ и лопату,
Проснутся знанья, долг и труд,
И брат протянет руку брату.
И будет мир, и будет лад,
Хлеба оденут гладь пустыни,
И чернь найдёт зарытый клад
В обломках попранной святыни…
Гляжу спокойно в даль веков,
Без опасений и без страха —
И зрю Россию без оков
В державной шапке Мономаха.
<1927>,
Старый Футог (Сербия)
Русской женщине
Пишу не той, что в вихре оргий,
В угаре чувственных пиров,
Делила страстные восторги
С толпой разнузданных рабов.
Пишу не той, что в честь Ваала,
Глумясь над женской чистотой,
На красном рынке торговала
Своей продажной красотой.
Не той, не той, что наряжалась
За счёт чужого серебра,
Что вероломно издевалась
Над смыслом чести и добра.
Пишу я той, что Крест суровый
На плечи кротко приняла,
Что вместе с нами в путь терновый
С покорной благостью пошла.
Пишу я той, что окрыляла
На подвиг доблестных мужей,
Что в смертный бой благословляла
Своих последних сыновей.
Пишу я той ,что в бездне свинства,
В вертепах мерзости и зла,
Прекрасный образ материнства
От общей грязи сберегла.
Той, что в страданьях и тревогах,
Ютилась с семьями детей
В бараках, тюрьмах и острогах,
В степях и недрах пропастей.
Тебя пою, не умолкая –
Сестра...подруга...мать...жена,
Родная, чистая, святая,
До гроба верная одна,
И, полон сладостной тревоги,
Склонясь с слезами пред тобой,
Твои израненные ноги
Целую с верой и мольбой.
Целую с верой и мольбой.