Предисловие
За последние годы опубликованы многочисленные авторские статьи по проблемам современной криминологии эпохи постмодерна (многие из них в сборнике статей [1]), а также монография «Криминология постмодерна (неокриминология)» (СПб, 2021). Между тем практически отсутствует дискуссия по поводу этой принципиальной для современной мировой криминологии позиции. Автор понимает ее необычность, но тем более необходимо ее обсуждение. С точки зрения автора, дискуссия поможет не только углубить теорию криминологии, но и обновить представления, имеющие практическое значение для правотворческой и правоприменительной деятельности.
Необходимо отметить, что изложенная авторская позиция полностью основывается на достижениях мировой криминологии и не является авторским изобретением.
Весьма кратко изложенные ниже основные положения авторских представлений о проблемах криминологии являются общепринятыми в мировой науке и служат призывом к широкому их обсуждению.
Основные положения мировой криминологии постмодерна
1. Нет деяний преступных по самому их содержанию.
Наиболее очевидное «преступление» — убийство, умышленное причинение смерти другому человеку (ст. 105 УК РФ). Но ведь за умышленное причинение смерти другому человеку (другим людям) на войне могут награждать медалями и орденами; государство платит палачам (в тех странах, где, к сожалению, сохранилась смертная казнь). Умышленное причинение смерти другому человеку по просьбе этого человека — легальная эвтаназия в Бельгии, Нидерландах, Швейцарии и тяжкое преступление в России.
Изнасилование — да, конечно, тяжкое «преступление». Но в ряде обществ это было легальным элементом инициации, когда девушек, достигших определенного возраста, пускают бежать, а через несколько минут за ними бегут молодые люди для совершения соответствующих действий.
А jus prima noctis эпохи феодализма? И в ряде современных государств до XXI века изнасилование жены не признавалось преступлением.
Преступления против собственности. Краткий ответ дал в свое время П.-Ж. Прудон: «Собственность — это кража». Действительно, миллионы людей работают, изготовляя самую различную продукцию, не имея практически ничего в собственности, а рабовладельцы, феодалы, капиталисты, нынешние олигархи имеют необъятную собственность, не произведя ничего реального.
Впрочем, об отсутствии деяний, преступных по своему содержанию, писали еще Бенедикт Спиноза [8, с. 554], Питирим Сорокин [7, с. 62] и подвел итог M. Robinson: «Термин преступление есть ярлык (label), который мы применяем к поведению, нарушающему закон. Ключевой пункт — это порождение преступлений уголовным законом, который создан людьми. Преступление как таковое не существует в природе; это выдумка (invention) людей» [11, с. 2].
В первобытном обществе люди убивали, насиловали, тащили еду друг у друга. Но это не были «преступления». Не было государства, не было уголовного закона. «Преступность» и «преступления» — порождение государства, социальный конструкт. Эта позиция разделяется большинством зарубежных авторов (Barkan S., 1977; Berger P., Luckmann T., 1966; Caffrey S., 1995; Christy N., 2004; Gregoriou Ch., 2012; Hester S., Eglin P., 1992; Hulsman L., 1986, и др.). Подробное обоснование преступности как социального конструкта можно найти в Оксфордском справочнике (руководстве) по криминологии [10, с. 179–337].
2. Но тогда возникает вопрос: каковы основания криминализации тех или иных деяний?
В разные времена и в различных странах преступлениями признавались совершенно разные деяния. В Средние века в Испании за курение табака была предусмотрена единственная мера наказания — смертная казнь. В современных ОАЭ за появление в общественных местах с бутылкой алкоголя — длительный срок лишения свободы. В большинстве европейских стран легализованы продажа и потребление производных каннабиса…
Каковы же объективные основания криминализации деяний? Нет таких! «Главный миф криминализации — о возможности построения ее рациональной модели», — заключают авторы, исследовавшие основания криминализации многих стран за много столетий [3, с. 212].
А как же общественная опасность (п. 1 ст. 14 УК РФ)? А что такое «общественная опасность»? С чьей точки зрения? В чем измерять будем — в кг или в км? Неслучайно в уголовном законе большинства стран отсутствует упоминание «оснований» криминализации.
Единственное «основание» криминализации — воля царя, императора, власти, режима. «Власть, национализировав, присвоив уголовную юстицию в качестве социального капитала, пожелала, чтобы к преступлению относилось все, что она называет преступным» [4, с. 22].
3. Генезис преступности
Поскольку в каждом государстве есть уголовный закон и, соответственно, деяния, признаваемые преступными, можно изучать обстоятельства, «порождающие» их — криминогенные факторы.
Таких факторов много: экономические (неравенство и бедность), политические, культуральные (различия культуры, религии мигрантов и коренного населения) и даже космические (работы А. Л. Чижевского). Все это хорошо изучено, обосновано и описано в многочисленных трудах отечественных и зарубежных криминологов.
Но проблема намного шире и интереснее. Согласно многочисленным исследованиям самоубийств (работы А. А. Гизатулиной, Е. С. Ушаковой, М. И. Черепановой и др.), проституции, нарко- и алкопотребления, те же самые криминогенные факторы оказываются суицидогенными, наркогенными, алкогенными, проститутогенными… И даже креативогенными. И это не удивительно. Экономические, политические, культуральные и другие факторы действуют на всю массу населения, «выбирая» наиболее проблемных людей, которые и совершают различного рода девиантные поступки. Так, по результатам эмпирического исследования, наиболее высокий коэффициент криминальной, алкогольной, суицидальной активности оказался у одной и той же социально-демографической группы населения тогдашнего Ленинграда — мужчины, рабочие, среднего возраста [5]. Это были люди, исключенные из активной экономической, политической, культурной жизни. А исключенные — основная социальная база различных видов девиантности, включая «преступления». Так, только по официальным данным МВД РФ, среди всех осужденных за преступления доля лиц, не имеющих постоянного источника доходов, составляет 63–69 %, а среди осужденных за убийство — 72–75 %. А если имеется постоянный доход, но ниже официального прожиточного минимума? А если несколько выше официального прожиточного минимума?
4. О личности преступника
Со времен Ч. Ломброзо криминологи пытались найти признаки, свойства, характеристики, присущие личности преступника. Ломброзо, будучи тюремным врачом, «нашел» их на черепах осужденных. Уже при его жизни было установлено, что он нарушил одно из правил подобных исследований — изучение контрольной группы населения.
В Великобритании по методике Ломброзо изучили черепа заключенных и… студентов Оксфорда, Кембриджа и офицеров гвардии Ее Величества. И оказалось, что те же самые «пороки», которые были обнаружены на черепах осужденных, были и на черепах перечисленных контрольных групп.
Между тем поиски личности преступника продолжаются, в частности, в России. Хотя еще А. М. Яковлев в монографии «Теория криминологии и социальная практика» (М., 1985) показал несостоятельность представлений о личности преступника. Противниками личности преступника были Ю. Д. Блувштейн, Я. И. Гилинский, И. И. Карпец, А. З. Рыбак, А. М. Яковлев и др.
С моей точки зрения, это очевидно, поскольку, во-первых, нет деяний, преступных по своему содержанию, список «преступлений» постоянно меняется. Куда деваются личности декриминализированных деяний и откуда берутся личности впервые криминализированных деяний?
Во-вторых, ни один исследователь не назвал характеристик, присущих только «преступникам».
В-третьих, насыщенность УК РФ (как и уголовных законов ряда других стран) бесчисленными «преступлениями» делает каждого взрослого гражданина (включая автора этих строк) «преступником». Мы все «личности преступника», а где же тогда личности не преступника?
Немногочисленные критики моих работ особенно недовольны тем, что я не признаю личность преступника. Думаю, что речь идет о различном понимании этого термина. Конечно, совершивший убийство Иванов — «личность преступника», и насильник Петров — «личность преступника», и грабитель Сидоров тоже. Но в криминологии сторонники наличия личности преступника имеют в виду «качественное, существенное отличие преступника от остальных людей», когда при наличии этих качеств, характеристик можно сказать: вот это — преступник! Даже если человек ни в чем конкретно не обвиняется. Вот такая «личность преступника» не существует. «В криминологии … нужно окончательно, категорически отказаться от учения о личности преступника» [6, с. 239].
5. О наказании
Очень непростой вопрос. Конечно, пока существует уголовный закон и лица, его нарушающие, — «преступники», будет и наказание их за совершенные деяния. Но эффективно ли оно? Выполняет ли оно те функции, те задачи, которые на него возлагаются? Мировая криминология давно говорит о кризисе наказания, его неэффективности. Но не только зарубежные коллеги. «Наказание — это очевидный расход и неявная выгода… Следует учитывать хорошо известные свойства уголовного права, состоящие в том, что оно является чрезвычайно затратным и весьма опасным средством воздействия на социальные отношения» [2, с. 56, 68].
Пункт 2 ст. 43 УК РФ прокламирует цели наказания — восстановление социальной справедливости. Но что такое социальная справедливость? С чьей точки зрения? Восстанавливается ли социальная справедливость при недостаточно суровом наказании, при чрезмерно суровом наказании, какова степень достаточности наказания?
Исправление осужденного. Исправить наказанием нельзя никого — ни капризного ребенка, ни хулиганистого школьника, ни нерадивого подчиненного по службе. Это хорошо знают психологи и педагоги.
Предупреждение совершения новых преступлений. Весь мировой опыт свидетельствует о том, что и эта цель недостижима. Или не вполне достижима. Конечно, есть люди, которых угроза наказания может удержать от совершения запрещенных уголовным законом деяний. Но преступления совершали, совершают и будут совершать, пока существуют государство и уголовный закон.
Человек, совершающий запрещенные действия, меньше всего думает о возможном наказании. Он стремится достичь того, ради чего совершает эти недозволенные деяния (бездействие). И специальное предупреждение не очень действует. Доля рецидивной преступности не уменьшается, а то и растет.
Что же делать, если деяний, преступных по своему содержанию, не бывает? Если объективных оснований криминализации тех или иных деяний не существует? Если криминогенные факторы те же самые, что и другие «девиантогенные»? Если личности преступника нет и быть не может?
Радикальное предложение сделал еще в 1988 г. профессор Х.-Х. Йешек (Германия): отменить уголовное законодательство, несовместимое с правами человека и гражданина [9]. Ясно, что это предложение сейчас не реализуемо ни в одном государстве. Понимал это и сам Йешек. Это было всего лишь логическое следствие научных представлений о преступлении и наказании, дальняя цель.
Реальными мерами, снижающими негативные последствия уголовной ответственности, могли бы быть:
— минимизация деяний, признаваемых «преступными». Уголовный закон должен включать деяния, действительно опасные для населения страны. Прежде всего — преступления против жизни и здоровья. Большинство нынешних «преступлений» должно быть декриминализировано;
— минимизация системы и реализации наказаний. Безусловная отмена смертной казни. Отказ от пожизненного заключения, у осужденных должна оставаться надежда на освобождение. Преимущественное применение наказаний, не связанных с лишением свободы (штраф, различного рода работы, ограничение свободы — в том числе с применением электронных браслетов). Лишение свободы применяется в основном на небольшие сроки. Средний срок лишения свободы в европейских странах — 1 год 8 месяцев. И главное — условия отбывания наказания в виде лишения свободы должны носить восстановительных характер, а не репрессивный (проживание каждого в отдельной камере, возможность повышения образовательного и/или профессионального уровня, психологическая помощь, нормальное питание, медицинское обслуживание, наличие спортивного зала и т. п.). Все это — не фантазии, а реализованные условия отбывания наказания в странах Северной Европы (автору этих строк удалось побывать в тюрьмах многих стран от Южной Кореи до США и убедиться в сказанном в тюрьмах Финляндии, Ирландии).
Заключение
В статье предельно кратко изложены пять принципиальных положений современной мировой криминологии. Автор избегал многочисленных ссылок на огромное число публикаций в современной мировой криминологии, поскольку многие из них имеются в других произведениях автора и, прежде всего, в упомянутой монографии 2021 г.
Автор был бы искренне признателен за критику изложенного и дальнейшее развитие современной российской криминологии как неотъемлемой составляющей мировой криминологии. Любая наука интернациональна, если она Наука.
Литература
1. Гилинский Я. И. Криминология и девиантология постмодерна. СПб.: Алетейя, 2024. — 242 с.
2. Жалинский А. Э. Уголовное право в ожидании перемен. Теоретико-инструментальный анализ. М.: Проект, 2009. — 400 с.
3. Козаченко И. Я., Сергеев Д. Н. Новая криминализация. Философско-юридический путеводитель по миру преступного и непреступного. Екатеринбург: Sapientia, 2020. — 256 с.
4. Кондратюк Л. В., Овчинский В. С. Криминологическое измерение. М.: Норма, 2008. — 272 с.
5. Проскурнина Н. Н. Использование в криминологических исследованиях классификации социально-демографических групп населения // Ученые записки Тартуского государственного университета. Теоретические проблемы изучения территориальных различий преступности. 1985. № 725. С. 84–91.
6. Рыбак А. З. Криминология в человеческом измерении: новая методология. М.: Юрлитинформ, 2020. — 296 с.
7. Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат, 1992. — 543 с.
8. Спиноза Б. Избранные произведения. Т. 1. М.: Госполитиздат, 1957. — 632 с.
9. Jescheck H.-H. Lehrbuch des Strafrechts. Allgemeiner Teil. Berlin: Duncker & Humblot, 1988. — 931 с.
10. Maguire M., Morgan R., Reiner R. (Eds.) The Oxford Handbook of Criminology. Oxford University Press, 2007. — 1185 с.
11. Robinson M. Why Crime? An integrated Systems Theory of antisocial Behavior. NJ: Pearson. Prentice Hall, 2004. — 345 с