А в Хайфе уже как-то повеселее было. Там мы с одним забавным типом познакомились, Сашкой звали. Он, конечно, ни разу никакой не еврей был, хотя и одессит. За женой прицепом приехал – у нее в Израиловке тетка жила, вот и пригласила всю семью: племяшку, ее маму, ну, и Саню, как мужа законного, до кучи. И если тёща была среди «всех этих жидов», как рыба в море, то Саня откровенно грустил, потому что в Хайфе русских тогда было немного, прибалтов больше, вот ему и приходилось в Тель-Авив ездить или еще куда – чисто пообщаться и пивка попить в хорошей компании. Но это редко удавалось, вот он и старался выходить к нашим круизным парохедам, чтобы отвлечься от «суеты еврейской». Пригласил меня и Левку Рябинина (он художником был, на «Союзмультфильме» трудился, но и так тоже, акварели у него были сильные) к себе в гости, мы у него так напробовались папкиного самогона, что чуть было не пропустили крайний срок возврата на борт. Расстались почти братьями. Саня все сожалел, что на следующий день ему надо было на смену, а то ведь толком-то не пообщались… но мы еще через денек к нему наведались – перед выходом в Ларнаку. А из Хайфы мы и в Иерусалим, и в Вифлеем ездили. А еще я там, по наводке Валеры Гуревича и Женьки Хари, с дедом впервые встретился. Дедом мы с Ниночкой и Ильей потом всегда называли моего нового партнера по бизнесу Иосифа Лазаровского, с которым мы впоследствии организовали в Москве дочернюю компанию его фирмы Reshef Group Ltd. Reshef – это фамилия его сынка Цали, потому что в Израиловке такие фамилии, как Лазаровский, еврейскими не считались. А Цали и в армии служил (у него было даже офицерское звание – не помню, какое), но потом вообще ушел из бизнеса и в политику попер. Но тогда мы начали сотрудничать, подписали протокол о намерениях с нашей небольшой компанией «Рельеф» – тогда это называлось малым предприятием (учреждали его Гуревич с Хари, а меня туда уж потом пригласили). У этой самой Reshef Group было три учредителя, соответственно, и три направления деятельности: бухгалтерия и аудит; огранка алмазов и продажа бриллиантов и прочих камушков и ювелирки; а также дикий (или географический, если официально) туризм. Дед у них там был соучредитель, главный по крупным бизнес-проектам и советник по России (видать, потому, что в Моссаде тридцать лет оттрубил, но по-русски не говорил, хотя и понимал). Остальные соучредители были тоже серьезные израильские дядьки. Один был брокером на Алмазной бирже в Тель-Авиве. Бывал у него на бирже, забавно было наблюдать, как в каком-нить (условно) бархатном мешочке на миллионы долларов брильянтов или сапфиров приносили, и этак на весы, стоящие на офисном столике, ссыпали… Это вам не тысячи тонн нефти качать-качать, на биржу выставлять, гнать по трубопроводам, потом наливать, везти куда-нить за тысячи километров на танкере, потом выливать, а уж потом продавать… Морока! А тут – наковырял, огранил и вжжжжик на весы! Считай, десять танкеров разгрузил… Интересный это был бизнес: непростой, требовавший внимательности, аккуратности и, что для евреев было редким свойством, - абсолютной честности. Но очень прибыльный. От момента добычи алмаза и продажи ограненного бриллианта этот «предмет» проходит пять-шесть посредников. И все, без исключения, зарабатывают. Я потом (уже как директор дочки Reshef Group в Москве) раскручивал алмазную тему в солнечной Якутии и в Москве, в Геммологическом институте при Гохране. Вполне успешно, кстати. В те годы практически все алмазы высокой чистоты и качества шли через Де Бирс по соглашению, которое с ними подписал один враг Отечества нашего. Лазеек было немного, поэтому пришлось заниматься камнями околоювелирного качества. Кое-что удалось, но позже я, правда, от евреев отошел, а тему продолжили другие, но неудачно – там даже до уголовки дошло… эх, жадность и глупость, две сестрички!