— Ты никогда не мог меня понять! — громко визжала стройная блондинка, наровясь стукнуть молодого человека своей розовой сумочкой прямо посреди улицы.
— Уверена в этом или просто хочешь так думать? — ухмыльнулся Мэтт, ловко уворачиваясь от женского аксессуара.
— Да у тебя все на лице написано! — продолжала та, — и так недавно вернулся, обещался, что больше туда ни ногой, но снова в очередной раз… Чтобы я тебе еще хоть раз в жизни поверила!
Девушка сильно замахнулась и попала точно в цель: сумочка со всей силы стукнула Мэтта прямо по голове. Когда парень начал тереть ушибленное место, она, убедившись в своем успехе, развернулась на каблучках и пошла от него подальше.
Цок-цок-цок-цок-цок… звук все отдалялся, а Мэтт просто смотрел ей вслед. Да, он знал, что накосячил, но нельзя же ставить выбор между любовью и мечтой? Иногда выбор совсем не устраивает ожидания заставляющих выбирать. Также произойдет и в этот раз: Синди, та самая блондинка, не имеет совершенно никаких шансов против его воплотившейся наяву мечты, настоящей любви всей его еще не такой долгой жизни, но явно той, которую он пронесет через дни, месяцы и годы прямо в могилу.
Отвлекшись от своих мыслей, парень достал мобильник и набрал заученные наизусть цифры: семь-ноль-четыре-три-два-шесть.
— Алло? — практически сразу раздалось на том конце провода.
— Я согласен.
— Кто бы сомневался…
Этот вечер Мэтт проводил в компании своих друзей, которых не видел давным-давно и которых не увидит еще столько же, если не больше. Вместо привычных когда-то посиделок за бокалом пива парни гуляли по ночному городу среди многоэтажек. Шутки стали все реже, несмотря на прежней ощущение “семейного круга”. В большинстве своем, в этот раз преобладала оглушающая тишина, которую разбавляли лишь шаги и звуки редко проезжающих куда-то машин.
— Ну и как там? — один из друзей нарушил тишину.
— Не так, как здесь, — на автомате произнес Мэтт, на что услышал тихий смешок, — да-да, я знаю, о чем вы. Просто… Там чувствуешь себя иначе. Совершенно другим. Земные проблемы там не являются первостепенными, потому что ты вроде есть, но в то же время тебя и нет.
— Не жалеешь?
— Ничуть.
— А о том, что потерял Синди?
— Чем-то нужно жертвовать, — ни на секунду не зависнув ответил Мэтт, — в моем случае проще пожертвовать любовью, чем мечтой.
Снова воцарилось молчание. Сверху начали падать редкие капли дождя, которые могли или остаться такими же, или перерасти в настоящий ливень. Мэтт провел аналогию с собой: он мог остаться таким же, будь он по-прежнему здесь, рядом с Синди и друзьями, но был бы несчастен также, как эти мелкие капли, разбивающиеся о твердую землю и разлетающиеся в разные стороны, но он выбрал другой путь. Словно в подтверждение правильности его мыслей, дождь начал усиливаться и через несколько минут компания парней стояла уже под козырьком остановки. Все, за исключением Мэтта, подставившего свое лицо под прохладные струи воды. Он уже был мокр: каштановые волосы слиплись между собой от влаги, футболка прилипла к телу, идеально облегая фигуру, штаны облепили ноги, а ступни стояли словно в озере. Ему можно, он теперь так нескоро вновь окажется под дождем…
— Вы спрашивали, каково там, — не поворачивая голову, проговорил Мэтт так, чтобы друзья его услышали, — там идеально. Ты видишь все совершенно иным. Снега, дожди, дни и ночи… это все видно из космоса, братья. Но сейчас мы видим то, к чему привыкли, из позиции практически жертвы, а там — как будто ты руководишь этим процессом. Даже эти капли выглядят оттуда словно спущенные вниз струи, будто кто-то открыл множество кранов одновременно.
Друзья переглянулись. Они никогда не были в космосе. Кто-то был слишком труслив, кому-то не позволяло здоровье, а другим просто не хотел оставлять семью, но сейчас они все вместе, также молча, вышли из-под остановки и позволили струям воды намочить себя до последней нитки, подставив лицо вверх дождю. И каждый думал, что сейчас кто-то открыл кран специально для него.