Сам я ни за что не хотел бы снова жить в той стране. На размышления об этом вопросе навела меня цитата. В «Одноклассниках» у меня три друга. Но эта платформа устроена таким образом, что в «ленту» попадает не только то, что выложили твои друзья, но и то, что выложили друзья друзей и так далее. В общем, встретить там можно самые разные высказывания. Обычно я их не читаю, но тут один пост бросился в глаза. На нем фото парня и девушки лет семнадцати, и текст о том, что СССР был самой лучшей страной, и ребята хотят там жить. Весь стиль сообщения очень сильно напоминал плакаты советских времен из серии «Не расстанусь с комсомолом...»
Ребята, от лица которых шло сообщение, видеть эти плакаты не могли, разве что специально где-то разыскали. И, конечно же, знать о СССР они могут только по каким-то источникам. Типа рассказов дедушек и бабушек и чтения специфических публикаций.
Пост я скрыл из ленты, а забыть его не смог, все крутится в голове мысль: «Они ведь не представляют, о чем пишут, как же им объяснить?» На старости лет я стал с одной стороны очень вязким, а с другой – приобрел желание поучать и делиться жизненным опытом. В общем, приобрел черты многих своих ровесников.
И, главное, по опыту знаю, что бесполезно это. Верю, что «мудрец никому ничего не доказывает», а успокоиться не могу. Многое пришло в голову, ведь в Советском Союзе прожил я сорок лет. Правда, было хорошее в этой стране. Помимо того, что были волосы на голове и свои зубы во рту. Я думаю, что самыми важными достижениями той страны было то, что люди стремились в будущее, верили, что оно будет счастливым. Но самым важным было то, что довольно большое число жителей знали, что люди братья, что все народы равны, что надо помогать слабым и можно что-то делать бескорыстно, просто потому, что это хорошо и правильно.
Это плюсы на одной чаше весов, а на другой: постоянная ложь властителей, милитаризм, пронизывающий все поры жизни, серый и скудный быт. Начал перечислять, и понял, что впадаю в нездоровый пафос. Лучше, думаю, о той жизни рассказать. Тоже, много получается, но выберу наугад несколько историй.
Вот одна. Дочка моя только что вышла замуж. Сидим мы в доме зятя за столом. Выпиваем, закусываем, знакомимся со сватами. Замуж дочка вышла уже после распада Союза, время то было тяжелое, еще более скудное, чем предыдущие годы. Естественным образом речь зашла про еду. Дочка начала вспоминать, как она любила сгущенку, в баночках с синими уголками на этикетке. Посетовала, что редко удавалось купить. Тут зять вступил в разговор и стал возражать. Что, мол, такого, сгущенка, у нас всегда в холодильнике стояла трехлитровая банка этого добра. Наша семья удивилась, а сват смеется. Жена, говорит, работала на кондитерской фабрике. Приносила с работы то сгущенку, то килограммовые плитки белого и черного шоколада.
Жизнь в той стране сильно зависела от того, где работаешь ты или твои родственники, и что на этой работе можно украсть. Вот еще история. Выпивали мы как-то с приятелем, сидя у него дома. Он, большой любитель коньяка, откупоривает бутылку этого напитка и наливает нам по первой. Посиделки наши происходили в 2010 году. Я спрашиваю его с опаской, не паленый ли напиток. Приятель смеется. - - Помнишь, - говорит, - эпизод из фильма «Рэд» (он только что вышел), как в Москве один из героев ест шоколадный батончик, и говорит, что он выпущен еще до того, как стали ставить на продукцию срок годности. Этот коньяк выпущен еще тогда, когда его не «палили».
Оказалось, дедушка его работал заведующим базой, и привозил оттуда всякую всячину. Когда закончилась первая бутылка, приятель повел меня в гараж. В этом гараже был подвал, куда мы спустились. Весь подвал был заставлен разными коробками и ящиками. В одном стояли бутылки коньяка. Приятель мой вздохнул:
- Жалко, дедушка умер, коньяк кончается.
Хороший запас оставил дедушка внуку. Хорошая страна был Советский Союз для тех, кто работал на базе.
Папа этого моего приятеля был отличный водитель. Когда я в 2010 году впервые проехался с ним в его «Форде» по городу в час пик, то был искренне восхищен и высказал ему свою похвалу.
- Что ты удивляешься, - смеется он. Я за рулем с пятнадцати лет. Это у меня пятая собственная машина, я всегда мечтал купить «Форд»
Этот человек был моложе меня на десять лет. Таким образом, он сел за руль в конце семидесятых. Конечно, в Советском Союзе жили хорошо. Молодой человек пятнадцати лет мог разъезжать в свое удовольствие на «Жигулях» по крупному областному городу. Правда, папа этого человека был заведующий отделом горкома КПСС. Другой мой знакомый автомобилист тоже купил «Жигули»- копейку в 1978 году. Когда я гостил у него в последний раз в 2005 году, он с гордостью возил меня на ней.
- Смотри, - говорит, - до сих пор работает как часы! Конечно, в Советском Союзе выпускали замечательные автомобили, только большинство автолюбителей покупали их всего один раз в жизни.
В конце семидесятых годов прошлого века моя жена написала кандидатскую диссертацию и собиралась на защиту в Ленинград в большой тревоге: членов диссертационного совета, во время перерыва в заседании, нужно было покормить. Ничего особенного, нарезать колбасы, сыра, наделать бутербродов, да кофе растворимого развести. Пустяк же. Только ничего этого нельзя купить в городе Сыкрывкаре, столице Коми АССР.
Озабоченный зашел я к соседу по коммунальной квартире. Такие квартиры тоже достижение Советского Союза. Наша коммуналка размещалась в шестикомнатной квартире. Вся она предназначалась какому-то профессору, так как дом был ведомственный (то есть, принадлежал предприятию, и жить там можно было, пока ты на этом предприятии работаешь), и принадлежал университету. Профессора подходящего не нашлось, и квартиру заселили молодыми мужчинами-преподавателями, выделив каждому по комнате. Самая большая комната досталась нам с женой и дочкой. Туалет, кухня и ванная были для всех нас общими.
Когда я вошел, дружек мой принимал гостя, студента-заочника. Они выпивали и пригласили меня за стол. Поговорили. Я поделился своей заботой. Студент-заочник, как оказалось, работает в УБХСС. (Аббревиатура означает Управление по Борьбе с Хищениями Социалистической Собственности) Молодой человек посмеялся, и сказал, что не видит тут никаких проблем. Он назвал фамилию продавца и магазин, в котором тот работал. Мы встретились, человек вынес сверток, а я отдал ему деньги, немного больше, конечно, чем стоила покупка. Жена смогла нарезать бутерброды с финской салями, намазать хлеб сыром «Виола» и предложить членам совета индийский растворимый кофе. Поразила этим коллег, которые защищались с ней в один день. Не каждый мог достать такие редкостные продукты.
«Социализм это учет и контроль» сказал в свое время товарищ Ленин. Только он не подумал о том, кто будет контролировать контролеров.
Жена отправилась на защиту диссертации, а мы с маленькой дочкой остались дома. Всю неделю мой ребенок посещал детский садик. Устроиться туда было не просто. Помог случай. Заведующий отделом городского отдела здравоохранения, который мог решить этот вопрос, собирался перейти работать в университет, и университетское начальство объяснило ему, что это будет гораздо проще сделать, если ВУЗу выделят несколько мест в детских садах города. То есть, в Советском Союзе для детей была открыта дорога в детские сады и ясли, если обстоятельства сложатся благоприятно.
Продолжаю о дочке. Всю неделю она ходила в садик, где завтракала, обедала и ужинала. В воскресенье ребенок оставался дома, и мне надо было её кормить. С завтраком и ужином все просто: варить разные каши, делать яичницы и омлеты, готовить макароны я научился еще в общежитии университета, где учился. Повезло в этом отношении с соседями, которые, как на подбор, были люди взрослые и опытные. Ну, оставалось подумать об обеде. Я, еще провожая жену, решил, что обедать с дочкой мы будем в кафе.
В те годы в Сыктывкаре в кафе можно было хорошо и относительно недорого пообедать. Мы пришли, я заказал только второе, зная пристрастия дочки. Мне захотелось рубленых котлет из говядины со смешанным гарниром. Гарнир – картофельное пюре с зеленым консервированным горошком, тушеной морковкой и капустой дочка съела охотно, а котлетку поковыряла и есть не стала.
- В чем дело? – спрашиваю.
- Котлетка не настоящая, - отвечает ребенок. Я не мог согласиться, так как только что съел такую же. Вполне себе мясная, сочная, нежная котлетка, мне понравилась. По опыту зная, что дочка моя зря капризничать не станет, попытался я выяснить, что не так. В результате узнал, что котлеты в садике рыбные, а не мясные.
Вообще, мясные котлеты это особая тема советского общепита. Сразу вспомнил еще одного университетского приятеля, Володю Ваксманаса. Мы познакомились с ним на сенокосе. В те годы «товарищи ученые, доценты с кандидатами» ездили не только на картошку, как поведал нам Высоцкий. Сельхозработы для вузов и научных учреждений длились круглый год. Ну, может, кроме посевной. Не знаю, просто мне не доводилось бывать на посевной. Вот на заготовках сена, уборке картофеля, капусты и других овощей я провел довольно много времени, работая в то же время то в ВУЗе, то в академическом научном институте.
Этот Володя всегда шокировал раздатчиц в нашей университетской столовой и других столовых города, прося дать ему порцию гренок. Те удивлялись, мол, в меню нет никаких гренок. А Володя показывает на котлеты. Раздатчица его уверяет, что это котлеты мясные, а он, наглец этакий, смеется:
- Сухари молотые и немного свиного сала, какие же это котлеты, по составу они гораздо ближе к гренкам. Володя в душе был настоящий химик.
К слову, с этим Ваксманасом еще одна история вспомнилась. Входим мы как-то с ним в главный корпус университета, вахтер здоровается, а потом отзывает меня в сторонку. Володя поднимается в это время по лестнице, а вахтер вполголоса мне говорит:
- Ты с ним поосторожней, он днем друг, а ночью с автоматом по лесу шастает.
Посмотрел я на него, дедушка старый, что сказать ему, не нашелся, и побежал Володю догонять. Он ждет меня на лестнице, улыбается:
- Предупредил тебя старый СМЕРШевец? (СМЕРШ аббревиатура, означавшая СМЕРть Шпионам, служба контрразведки в СССР времен второй мировой войны)
- Честно говоря, - смутился я, - не понял, о чем он.
- Мы ведь из Литвы, - посерьезнел Володя, - наша семья, после установления советской власти в Прибалтике, была выслана в Коми АССР вместе со многими другими. Он считает, что мы все «Лесные братья», то есть те, кто был не согласен с приходом к нам СССР, и с оружием в руках доказывал это.
В Советском Союзе дружно жили дети разных народов, только некоторых из них, силой выгнали из родных домов и отвезли за тысячи километров в «места не столь отдаленные»... Не все депортированные, даже из оставшихся в живых, смогли вернуться в родные места. В отношении немцев Поволжья, например, запрет на возвращение был снят только в 1972 году.
Помимо дефицита, существовали и другие особенности жизни в стране победившего социализма. Например, причуды торговли. Приехал я к другу из Сыктывкара в Ленинград. Он обрадовался мне, хотя был очень озабочен. В семье рос малыш. Уже самостоятельно питался, но была проблема – диатез. Когда я пришел к другу, на столе лежала гроздь зеленых бананов. Андрей мой, извиняющимся тоном сказал, что угостить не может, это сыну. Он из-за диатеза не всякие фрукты переносит, а бананы ест. Проблема в том, что в Ленинграде бананы не купить. Мне стало смешно. Именно в тот месяц, когда я выбрался из Сыктывкара, все тротуары города были закиданы банановой кожурой. Во всех овощных магазинах Сыктывкара продавали бананы.
Кстати, во время сенокоса я своими глазами видел на прилавке магазина японский видеомагнитофон. Этот, теперь уже безнадежно устаревший прибор, был в те годы в новинку, и в Ленинграде его можно было приобрести только обычным путем – по блату. На витринах такие вещи там не стояли. Магазин, в котором мы видели это чудо, был расположен в маленьком селе посреди тайги. Село принадлежало леспромхозу.
Все это теперь стало смешными воспоминаниями. Да, в Советском Союзе можно было жить неплохо. Если ты из семьи высокопоставленного партийного работника, если работаешь на пищевой фабрике или мясорубом в магазине, или служишь в УБХСС. На худой конец, можно было «дружить» с завскладом, товароведом или продавцом. Понимают ли это молодые люди, выложившие тот пост?
Мещанские у меня получились воспоминания. Главное же в жизни не колбаса, а высокие духовные ценности. Я же сам написал про интернациональную дружбу, взаимопомощь. Только все эти ценности тоже ложь. Как только Союз распался, советские благородные строители коммунизма начали резать друг друга в Приднестровье, Баку, Тбилиси и многих других местах нерушимого Союза... Нет, не хочу я жить в Советском Союзе!