"хроники ржавой империи"
(новая редакция)
«Роддом не несет ответственности за детей, что родились с 12-ти часов ночи до 6-ти утра. Уважаемые родители, держите себя в руках. Помните, терпение – главное достоинство настоящего патриота».
Из постановления комитета по контролю за благонадежностью новорожденных.
- Ну с Богом, - сказал сидящий на лавке дед.
Он перекрестил себя, внучку, остывший самовар, рыжего котенка, паутину под потолком, настенный календарь, дырку в штанах, телевизор с рекламой юнармии и дверь в избу. Точнее эта дверь была в квартиру на четвертом этаже, но дед так и не смог избавится от избушкиного мировоззрения, даже когда переехал в многоквартирный дом из деревни.
Беременная внучка с трудом поднялась со стула. При помощи работников скорой помощи она затянула платок на голове и направилась к выходу. В тот же момент к ней подскочила бабка и обняв на прощание, засунула внучке в карман свою главную драгоценность – засохшую фалангу левого мизинца святой матери-героини. По легенде она назло врагу родила тройню прямо на поле боя.
- Ты главное с родами не тяни, - сказал дед напоследок. – Тужься как положено.
- Я постараюсь, - ответила внучка. На ее бледном лице был виден испуг, а тело будущей матери дрожало от волнений.
- Помни, очень важно до полуночи облегчится, - продолжал дед свои наставления. – Тогда получится герой. А после двенадцати рождаются упыри и предатели.
- Да, по инструкции ночью рожать не положено, - подтвердили работники скорой помощи. – Черт знает, что может в это время выползти. Впрочем, мы тоже хорошо знаем – сплошная крамола и ересь.
После этих слов внучка испугалась еще сильнее и с трудом вышла из квартиры.
Как только скорая помощь отчалила от подъезда и отправилась в роддом имени генерала Портупеева, дед пошел по этажу заманивать соседей на коллективную молитву. В итоге заманить удалось только троих, да и то сосед из квартиры напротив пришел только ради обещанного крепкого десерта. Но, как и другие, он быстро встал на колени перед старым платяным шкафом, чтобы исполнить свой долг крещенного принудительно гражданина.
Когда бабка повесили на ручку входной двери табличку – «Просьба не беспокоить во время молитвы!», дед открыл шкаф. Внутри, вместо платьев оказалось множество икон и побитое временем пальто. По слухам, именно в этом пальто один дальний родственник обрел веру в великую империю под куполом церкви министерства обороны.
- Пошли нам богатыря, а не упыря, - обратился дед к главнокомандующему богу, чей лик висел посреди платяного иконостаса. – Защитника родины, а не вурдалака.
- Пошли нам богатыря, а не упыря, - повторили хором соседи. – Защитника родины, а не вурдалака…
До самой ночи коллективная молитва помогала внучке тужится и заставляла рыжего котенка прятаться от страха под кроватью. Красные от напряжения лица соседей плели для всевышнего полководца, крепкую как колючая проволока нить слов, о которую он непременно должен был хотя бы споткнуться. Но несмотря на все усилия, зловещая полночь неумолимо приближалась, а вестей из роддома не было. Дед все чаще кидал тревожные взгляд на часы, что висели над телевизором и видел в своем воображении счетоводов свежих граждан. Как они сидят у дверей родильной палаты с тетрадями учета и уже приготовились поставить клеймом галочку в графе – «рожденный после полуночи». Что по новым правилам «рождения нового мира» означало – неблагонадежность. Он также представил, как нянечки-надзиратели достали черную наволочку, чтобы укрыть с головой «порождение ночи», а хранитель колыбелей с глазами дальнозоркого гинеколога, уже смог разглядеть его будущие подлости и предательства.
И когда казалось, что все пропало, что молитва не помогла, и придется теперь сдавать внука в детский сад строго режима, зазвонил телефон. Ровно без пяти минут двенадцать.
- Родила, - послышался усталый голос внучки. – Защитника, воина, богатыря…
Положив трубку телефона, дед простоял в оцепенении несколько минут, нагоняя тревогу на бабку, что застыла в неудобной позе богомолки. Затем улыбнулся, показав беззубую темную дыру и сообщил радостную весть:
- Родила! Защитника, воина, богатыря. Сейчас она отдохнет до утра, а потом зарегистрирует первенца в детском военкомате при церкви роддома.
Все с облегчением выдохнули. Даже рыжий котенок почувствовал, что угроза миновала. Зевнул устало и запрыгнул на кровать. Бабка пошла за крепким десертом, а соседи, тем временем, поднялись с колен. Дед запер платяной иконостас, часы на стене ударили полночь.