Это была самая настоящая любовь. С первого взгляда. Скажите, такого не может быть. В семь лет и любовь? Ну, влюблённость может быть… Но чтоб любовь…
Почему-то взрослым кажется, что дети могут очень сильно и по-настоящему любить только своих родителей, всё остальное - глупости, подражание взрослым. Но это была настоящая любовь.
В тот день она опоздала. Было обидно до слёз, ведь первый раз в первый класс. В школьный двор она вместе с матерью вбежала, когда линейка уже закончилась, а мальчишки и девчонки первого «Б» класса толкались вокруг учительницы, стараясь отвоевать себе место рядом и тем самым, возможно, заслужить благосклонность педагога. Седовласый фотограф нервно расталкивал первоклашек, пытаясь расставить их в три ряда. Композиция была стандартная, выработанная годами: мальчик-девочка, мальчик-девочка. Те, что повыше сзади, коротышки - впереди. Справиться с галдящей ребятнёй удалось с трудом. Её поставили с краю. На фото она так и стояла единственная с портфелем в руках. Рядом с коротышкой — смешным, круглым Сашкой Минцем. Через десять лет он уедет в Израиль, а ещё через какое-то время станет известным врачом-хирургом. Пластическим. Одним из лучших в мире, и бывшие соотечественницы будут всеми правдами и неправдами пытаться попасть к нему на приём. А в классе над ним посмеивались, особенно на уроках физкультуры. Он последним пробегал стометровку, на прыжках в длину плюхался попой в песок почти у самой отметки для толчка и никак, никак не мог взобраться по канату. Так и висел, болтаясь синим шариком на конце толстой верёвки, трусливо поджимая ноги почти к самому подбородку. Ребята смеялись, шутили: "Колобок повесился».
Их и за парту посадили вместе. Сашка недовольно сопел весь классный час, а когда прозвенел звонок, поковырялся в портфеле и вытащил из него завёрнутый в коричневую упаковочную бумагу бутерброд с докторской колбасой.
— Будешь? — спросил шепеляво и недовольно.
Таня отвернулась к окну, и глаза её остановились на красивом ровном профиле. Этот профиль она потом выведет карандашом на белом альбомном листе и повесит на стену напротив кровати, чтобы не расставаться с любимым образом ни на минуту.
Все десять лет она сходила по нему с ума. Таня была способной девочкой и легко могла бы стать отличницей, но профиль отвлекал, и мыслями она уносилась далеко от задачек и правил грамматики. Она не просто его любила, она горела любовью, так что огонь чувств физически обжигал ей горло. Но Сенька почти не обращал на неё внимания. Ему была нужна только эта Мальвина. Они всегда были вместе. Сидели за одной партой, после уроков бежали на бальные танцы, он провожал её домой, с какой-то особой нежностью перекидывая ранец подруги через своё плечо. Таня грустно провожала их глазами. А ещё этот Николенко, его друг, вечно мешался под ногами, постоянно к ней цеплялся, говорил какие-то пошлости, Таня краснела, а Сенька в поддержку друга ухмылялся. Если бы он только знал…
Чувства, особенно такие сильные, очень тяжело годами держать в себе, не давая выхода. Ей хотелось сказать о своей любви всему миру, не просто говорить, а кричать. Публично. Так, чтоб знали все, даже зубная щётка. Но она молчала, ждала подходящего случая, верила, что он настанет. И он настал...
Читайте на Литрес, Ридеро, Амазон детектив Елены Касаткиной "Последний звонок".