REX LUPUS DEUS
Во имя Отца и Сына, и Святого Духа.
После победы в битве при Фарсале над главнокомандующим армиями римско сенатской олигархии Гнеем Помпеем Магном (Великим) восставший против власти олигархов полководец и политик Юлий Цезарь продолжал преследовать своего разбитого наголову главного противника. Формально - лишь ради того, чтобы, догнав Помпея, как-никак - своего зятя -, заключить его в свои братские объятия. Но для этого Цезарю не потребовалось бы вести за собой столько воинов, сколько он вел за собой реально. В действительности же Цезарь, вероятно, опасался самого имени Помпея Магна, заключавшего в себе еще столько могущества и привлекательности, что его могло оказаться достаточно для организации там, куда Магн убежит, нового центра сопротивления ему, Цезарю, «потомку богини Венеры».
Между тем добродетельный и неподкупный взяткодатель Марк Порций Катон Младший, возглавивший остатки разгромленного Цезарем сенатского войска, уцелевшие после Фарсальской битвы, переправился в Африку, где образовалось мощное, притягивавшее вех недовольных Цезарем «и иже с ним», республиканское «силовое поле», тон в котором задавал нумидийский царь Юба, победитель «цезарианца» Куриона. У Цезаря почти не было кораблей для перевозки своих войск морским путем. Когда он попытался переправиться со своими легионами на небольших барках через пролив Геллеспонт, то наткнулся на эскадру «помпеянцев» под командованием Кассия Лонгина. Вместо того, чтобы повернуть обратно, Юлий Цезарь приказал держать курс прямо на неприятельский флагманский корабль и потребовал от Кассия безоговорочной капитуляции таким решительным и властным тоном, как если бы за ним, Цезарем, следовал огромный флот. Хитрость удалась, как и многие другие хитрости в его жизни, благодаря использованному Цезарем эффекту внезапности. Кассий сдался со всей своей эскадрой. Теперь у Цезаря было хотя бы несколько кораблей. Это произвело должное впечатление на всех колеблющихся. Вскоре к «потомку Венеры» присоединились родосцы и целый ряд мелких малоазиатских государств со своими военно-морскими силами. Объединив под своим командованием два легиона, восемь сотен конницы и тридцать пять военных кораблей, Цезарь отплыл по «нашему морю» в знойный Египет – страну пирамид и страну своей давней мечты.
Между тем, верный соратник Цезаря полководец Марк Антоний прибыл в Италию, где начал наводить порядок, в соответствии со своими представлениями )и представлениями пославшего его в Италию Цезаря). Под его нажимом консул Сервилий второй раз в жизни Цезаря назначил его диктатором, а Марка Антония – «начальником конницы» (то есть, заместителем Цезаря в Риме).
Тем временем прибывшему в Египет - «ключ к римскому хлебу» (если верить «Истории» Публия Корнелия Тацита) Цезарю вручили «на блюдечке с голубой каемкой» аккуратно отделенную от тела (и, возможно, забальзамированную по всем правилам древнего египетского искусства надлежащей подготовки мертвых к переходу в вечность) голову его главного противника - Помпея. Мальчик-царь «Черной земли» - тринадцатилетний Птолемей XIII , а точнее – стоявшие за ним вельможи - надеялся убийством Помпея заслужить благодарность нового властителя Рима, втереться к нему в доверие и отвести от Египта угрозу римского вторжения, дабы страна пирамид избежала печальной судьбы Македонии, Сирии, Пергама, Иудеи и других эллинистических монархий, присоединенных к Римской «мировой» державе. Сам Птолемей XIII был всецело занят борьбой за престол со своею сестрой Клеопатрой, которой, по завещанию их царственного отца, надлежало править страной пирамид вместе с братом. Естественно, царь Птолемей предпочел бы по возможности улаживать свои семейные дела без всякого диктата и вообще - вмешательства Римской «мировой» державы.
Коварные советники египетского малолетнего царя, подлинные властители Египта – скопец Потин и Феодот Хиосский – избавились от доверчиво отдавшегося под их защиту Магна руками беглого римского военного трибуна Луция Септимия (бывшего соратника Помпея, перешедшего на египетскую службу), некоего Сальвия (тоже римлянина, судя по имени) и военачальника Ахиллы по прозвищу «Египтянин» (то есть, вероятно, не чистокровного эллина, а человека египетского, либо смешанного, греко-египетского происхождения). По мрачной иронии судьбы, Помпей пал от рук убийц в день своего пятидесятивосьмилетия (или, если верить историку-биографу Плутарху Херонейскому - всего за день до своего пятидесятидевятилетия)…
Согласно старику Плутарху, Цезарь даже прослезился при виде отрубленной головы своего вероломно убитого главного противника. Он распорядился воздать бренным останкам коварно убитого Магна все полагавшиеся тому по рангу почести, вернул свободу родственникам и друзьям Ромпея, заключенным вероломным Птолемеем под стражу, и вообще отнесся к ним в высшей мере уважительно. Драгоценный перстень Помпея Цезарь отослал в Рим, в знак своей окончательной победы над своим прежним другом, зятем и союзником. Прах Помпея был захоронен то ли в Италии, то ли в Египте (в данном вопросе сообщения античных историков расходятся, что говорит о падении интереса к вчерашнего вершителю судеб Рима и мира, сошедшему раз и навсегда с военно-политической арены). Sic transit gloria mundi. Так проходит мирская слава…
Впоследствии республиканская традиция, долго не умиравшая в Риме, преобразила Помпея Магна в героического борца за свободу Свободного Римского Государства, которым реальный Помпей, разумеется, не был (как и защищаемое им Римское государство отнюдь не было «свободным»). Реальный Гней Помпей, как и его соперник Юлий Цезарь, всю свою жизнь стремился к единоличной власти над Римом – по примеру своего кумира - кровавого диктатора Луция Суллы, чьим «молодчиком» („yong man” Sullas) называл Помпея товарищ Карл Маркс в письме к своемy верномy другу и соратнику товарищу Фридриху Энгельсу. Не случайно Помпей считал себя новым Александром Великим (если не его прямым перевоплощением) и всячески старался подражать великому македонскому завоевателю Востока. И, хотя Помпей формально поднял врученный ему от имени сената меч на Цезаря в защиту олигархической Римской республики, он сделал это не столько по доброй воле, сколько под давлением своего окружения и под воздействием обстоятельств. Республиканская партия и республиканская идея всегда была для Помпея не более чем средством к установлению режима его собственной единоличной, безраздельной власти над Римом (и, в перспективе - над всем миром, овладеть которым мешала, казалось, лишь Парфия, явно зарвавшаяся после победы над римским полководцем Марком Крассом при Каррах и потому срочно «нуждавшаяся» в покорении римским оружием, как и расположенная где-то там, за парфянскими пределами, манящая, исполненная всяческих богатств, хотя и полусказочная Индия). В том, что Помпей не смог добиться своей цели, была не его вина, а его беда.
Решив вопрос с Помпеем, Цезарь вознамерился как можно скорей урегулировать военно-политический хаос, царивший в римской (Малой) Азии, да и в Египте (все еще не римском). После чего он собирался незамедлительно вернуться в Рим, чтобы укрепить там свои еще не слишком прочные позиции. Гай Юлий полагал, что сможет возвратиться в Рим не позднее осени 48 года.
Но… Менч трахт, годеню лахт (Человек думает, а Боженька смеется), как говорит старая ашкеназская пословица.
Здесь конец и Господу Богу нашему слава!